Текст книги "Пари на счастье"

Громов был уверен, что уговорил жену, но когда разбирал коробку с игрушками, услышал, как отъехала её машина. Когда подошёл к этой самой застеклённой стене в гостиной, то только и увидел, что её улыбку. Последнюю. Как же он был зол… Разбил половину тех самых стеклянных шаров, что держал в коробке в руках. А через пару часов в доме раздался звонок, это был последний раз, когда Михаил поднимал трубку телефона.

После, так и не смог слушать этот звук, вздрагивал, словно от выстрела и поставил переадресацию на мобильник. Ему сообщили, что на одной из дорог, Елена Громова не справилась с управлением, и её машина вылетела на встречную, где врезалась в какой-то автомобиль. Спасти её не удалось.

Он был ослеплён бессильной яростью на себя, за то, что не смог запереть её, так безответственно распорядившуюся своей жизнь, да и его тоже. Никто не должен был оказаться на дороге в такую погоду, никто не должен быть в пути в такой день. К чёрту Новый год, пусть он будет негодяем в глазах сына, но этим «сокровищем» Громов не собирался рисковать. Пусть далеко, но жив и здоров. Остальное неважно. Вениамин взволнованно положил ему лапу на колено, переживая за своего молчаливого хозяина, и Михаил вырвался из своих мыслей, возвращаясь в реальность.

– Верно, всё верно, дружище, – он пригладил густую серебристую шерсть животного, слушая хриплое мурчание, – хватит мрачных мыслей.

Пусть прошлое всё ещё тревожило его память, но и отрицать очевидное, Громов не смел. Мужчина устало покачал головой, понимая, что последние сутки не оглядывался в доме, словно в поисках призрака, и просто улыбался, чёрт возьми. Он собирался устроить себе испытание, принять некое решение. Возможно, сделать шаг вперёд, и отпустить то, что так болезненно удерживало в плену прошлого. Но лишь потому, что выбрал не ту дорогу, просто сделал лишний круг, всё обернулось столь неожиданно и буквально ошеломляло.

– Вот как тут не поверить в высшую силу?

Беспокойная гостья не давала ему замыкаться в собственных мыслях, и Михаил был от души благодарен. Он не собирался обольщаться насчёт происходящего, но так и тянуло обернуться и посмотреть на её дверь. Эта девочка была похожа на солнце или на фейерверк. Да. Это, наверное, более точное сравнение. То, что заставляет замирать от неожиданности, а затем от непонятного восторга.

Он обещал Наталье Петровне нормальный Новый год, значит, должен был преодолеть эти бесконечные ступеньки. Пусть порадуется, ей это нужно. Громов поднялся, теперь глядя на лестницу, и неспешно пошёл обратно. Оставалось надеяться, что ящик с игрушками Нина не спрятала слишком далеко, или вообще не убрала из дома.

***

Наталья застегнула бюстгальтер, ощущая приятную прохладу кружева на своей коже. Она вздохнула и перекинула волосы на одно плечо, принимаясь мурлыкать любимую мелодию и расчесывать пряди, пока они не легли ровной блестящей волной.

– С размером как угадал…

Наталья буквально ощутила, как прохладный серый взгляд скользил по её фигуре, в тот самый момент, когда она так опрометчиво распахнула шторы в комнате. Это был не тот взгляд, которым удостаивали её сокурсники и знакомые парни. И даже Юрка, распустивший руки в машине, вовсе не так смотрел.

– Так бы и прибила, – проворчала Наталья, угрожая своему отражению новенькой расчёской, – нет, ну это ж надо такое заявить!

У него, видите ли, разговор серьёзный с Петром Уваровом вышел. В подробности её посвящать не стали, вот только заявили, что раз уж они и так сто лет знакомы, и общаются неплохо, то почему бы чадам двух семейств не объединить свои юные сердца, и не порадовать родителей!

– Мог бы, и послать подальше подобные заявления!

Мог бы, но не послал. Только и сказал, что уже привык к ней, и не против, если будет под боком. Да и собственный отец отстанет. Наталья от досады даже топнула ногой в ярком розовом носке, подаренном Михаилом.

– Не против он. Привык он. Под боком, значит? – она сдула с раскрасневшегося лица золотистую прядь и решила, что сегодня ни одного мгновения больше не потратит на Марева.

Нет, сегодня у неё были иные планы. Первым делом нужно было отблагодарить хозяина дома. Да… И сказать ему, чтоб позвонил своему сыну!

– Вот чёрт, как забыла? – ахнула Наталья, и быстро прошла в комнату, намереваясь закончить одеваться.

Хотя и тут спешка была лишней. Она желала выглядеть на все сто перед Громовым. Именно так. Девушка подняла с кровати платье, и не без удовольствия надела, проводя ладонями по бокам и бёдрам, разглаживая мелкие складочки. И оно сидело отлично, так сочетаясь с её волосами. Гостья потянулась за ремешком и, разбираясь с замысловатой застёжкой, застегнула его, оставляя свободными концы из мягкой золотистой кожи.

Наконец-то она была сама собой и ощущала себя просто замечательно. Ей казалось, что в этот момент, у неё в душе сияло солнце, согревая до кончиков пальцев. Наталья желала увидеть хозяина дома, и ей буквально захотелось выбежать за порог комнаты, чтобы немедленно осуществить задуманное.

Раз уж не было в доме никого, кто мог побеспокоиться об ужине, то она непременно займётся им. Надо же как-то отблагодарить своего спасителя за заботу. Подумав о Михаиле, Наталья невольно улыбнулась.

– Нет никакой подружки… – она довольно вздохнула, – замечательно…

Затем подошла к двери и выглянула в коридор. Он был пуст, оставалось гадать, где находился хозяин дома. Наталья прошлась к лестнице, и уже хотела начать спускаться вниз, когда услышала звук, от которого мурашки побежали по спине. Противный скрип повторился и девушка оглянулась. Медленно и совершенно ужасно, та самая запретная таинственная дверь принялась открываться, издавая холодящие душу звуки.

– Вот чёрт… – пробормотала гостья, и сама не успела понять, как это произошло, но уже шла по коридору, приближаясь к приоткрытой двери.

Любопытство сгубило не одну невинную девичью душу… да, так и было, люди складывали об этом легенды, недаром же. Наталья приблизилась и рискнула взяться за ручку. Противнейший скрип сопроводил все её действия, и она, как в страшном сне замерла, глядя на открывшуюся ей картину. Мрачное тёмное помещение, лишь слабый свет лился из окна, а он… он стоял на табуретке, под самой люстрой, и накидывал на неё, о ужас, нечто, похожее на верёвку.

– Михаил! – только и ахнула Наталья, и кинулась к Громову, обхватывая за ноги и не давая совершить непоправимое.

«Самоубийца» лишь пробормотал что-то непонятное. Едва со страшным скрипом и грохотом дверь за их спинами захлопнулась, как сами рухнули на пол, в довершение всему, слушая мелодичный звон разбившейся люстры. Так и лёжа в сверкающем хрустале, обмотанные куском какой-то проволоки или провода, они пытались перевести дыхание, проверяя себя на предмет повреждений. Первым очнулся Громов, лёжа под своей перепуганной растрёпанной гостьей.

– Я же говорил тебе не заходить в эту комнату, – внезапно охрипшим голосом проговорил хозяин дома.

– Говорил… – отозвалась Наталья, удобнее устраиваясь на Михаиле.

– И?

– Я… не послушалась… что… что здесь такое? – испуганным шёпотом спросила девушка.

– Замок неисправен, – только и вздохнул Громов, – дверь нельзя захлопывать изнутри, иначе не выйти. Потому и предупреждал тебя. К тому же и света здесь нет.

– Так ты… не пытался… это?

– Это? – Михаил осторожно отодвинул в сторону разбитую люстру, боясь, что гостья поранится.

Теперь глядел на раскрасневшееся от волнения и испуга лицо Натальи, которое было так близко от него. Что она там говорила?

– Ну, это… – она так смешно повела головой, вытягивая шею, что мужчина не выдержал и усмехнулся.

– Так что же я, по-твоему, делал?

– Ну, что обычно люди делают, стоя на табурете с верёвкой… – проворчала Наталья, и тряхнула головой, осыпая их своими шёлковыми волосами.

Она что, решила, что он грешным делом повеситься собрался? Брови Михаила удивлённо приподнялись. Точно ведь, что-то насчёт этого и кричала, когда решила свалить его на пол.

– Во-первых, это не веревка, а провод. Во-вторых, я не вешаюсь при гостях, Наталья… – пояснил Громов, и мысленно застонал, чувствуя, как её мягкая грудь прижималась к нему, заставляя рассеянно слушать то, что гостья говорила.

– Прости, – девушка закусила губу, теперь понимая всю глупость своих подозрений, – значит, ты тут не хранишь скелеты своих прежних гостей?

– Я храню их в пристройке.

– А-а-а… – нервно улыбнулась Наталья, – это удобно…

– Эта комната сейчас используется Ниной, как подсобка. Внизу ремонт ещё не окончен, в левом крыле, вот и перетащили весь хлам сюда.

– Вот оно что… – она зажмурилась на мгновение.

Наталья вздохнула. Вот дурёха, и что себе навоображала, спрашивается?

– Что же теперь будем делать? – задумчиво потянул мужчина.

Его серые глаза смотрели на неё, заставляя сердце то замирать, то буквально выскакивать из груди. Что если она поддастся этому искушению? Что скажет этот мужчина на подобную вольность? Сейчас он был для неё соблазнительнее того самого торта, что так и стоял не распакованный на столе в кухне. Безумие? Верно, но уж лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что так и не рискнула узнать, каков на вкус его поцелуй.

– Во-первых, звонил твой сын, и мне стыдно, что я забыла сообщить об этом. Во-вторых, я собираюсь поцеловать тебя…

Ответить Михаил не успел, в следующее мгновение Наталья наклонилась, и легко коснулась губами его тёплых губ. Она собиралась только повторить это дразнящее действие, но он протянул руку, окуная пальцы в прохладу её волос, притянул к себе и прильнул к губам в долгом поцелуе. Ничего подобного девушка не ожидала, понимая, что с каждым часом всё больше восхищалась своим спасителем, растворяясь в этом волшебном моменте.

Михаил ещё крепче прижал её к себе, слыша под ботинками хруст разбитого хрусталя. Наталья не попыталась освободиться, потрясенная новыми ощущениями, она покорно принимала его ласки, сама не узнавая себя. Повинуясь безотчетному порыву, её руки скользнули по плечам Михаила, а следом обвились вокруг его шеи. Она была так восхитительна в его руках, в этой невинной попытке соблазнить. И он наверняка сошёл с ума, валяясь на полу в подсобке, и позволяя себе подобное, словно мальчишка…

Телефон в кармане его джинсов зазвонил так внезапно и настойчиво. Не узнать эту мелодию Михаил не мог. Сын. Не дождался, пока горе-отец додумается позвонить сам.

– Алексей? – на выдохе проговорила Наталья, теперь неловко пытаясь подняться с пола.

– Да, – Михаил придержал её, помогая безопасно встать и не пораниться стеклом, – стоишь?

– Стою…

– Осторожно… – Громов принял вызов и приложил телефон к уху, – здравствуй Лёш. Почему так долго бегал? Куда бегал?..

Глава 14

– Я носился по магазину за покупками? – Михаил с подозрением посмотрел на Наталью.

Она только деловито принялась наводить порядок в куче старых коробок. Вскоре рядом с ним раздался оглушительный грохот: самая тяжёлая не удержалась и свалилась на пол, рассыпая содержимое. Громов прикрыл мобильник, понимая, что сын прекрасно всё расслышал, и взволнованно кивнул девушке, забившейся с перепуга в дальний угол.

– Жива?

– Жива… – прошептала Наталья.

– Что упало? – Михаил прокашлялся в кулак, – это Вениамин…

Алексей хмыкнул.

– Чем ты его кормишь? Ты точно в порядке? Не зашиб?

– Нет, по касательной прошёл… – пробормотал Громов старший.

– Так что ты там, говоришь, покупал? – вкрадчиво поинтересовался сын.

– Да так, мелочи, – Громов постарался придать своему голосу невозмутимости, но выходило отвратно.

А стоящая у окна девушка никак его сосредоточенности не способствовала. Он до сих пор ощущал недавний поцелуй, и закусил губу, слушая сына и теперь подходя к двери.

– Ничего ценного не потерял?

– Где? – удивился Михаил.

Нужно покопаться в инструментах и попытаться открыть дверь, благо она была не сильно крепкой, вполне возможно выломать. Скоро совсем стемнеет, и сидеть в пыльной подсобке было малопривлекательно, даже в компании очаровательной гостьи.

– Под ёлкой, – продолжил поддразнивать сын.

Михаил снова глянул на Наталью, и она виновато улыбнулась в ответ.

– Всё ценное при мне.

– Вот как? – оживился Алексей, – ты там часом не в подсобке застрял, а отец?

– Вовсе нет, – проворчал Громов и потянулся за инструментами, – в гостиной, пью чай с Вениамином.

– И как он предпочитает? С молоком? Вижу, тебе и правда там весело.

– Ещё как! – хмыкнул Михаил.

– Точно не в подсобке? – потянул сын.

Отвратный из отца выходил актёр, и молодой человек только усмехнулся, выше подтягивая ворот тёплого свитера. На лицо мягко опускался снег, тут же таял и щекотал кожу. Громов младший вздохнул, отчего с его губ сорвалось облачко белого пара, и бодрее зашагал по улице, любуясь городом. Несмотря ни на что, только здесь ощущалось особое очарование зимы и предчувствие праздника, в этом Алексей давно убедился.

– Нет, – сердито проворчал отец, и послышался явный стук молотка.

Алексей притормозил перед одной из витрин, сверкавшей огнями и тихо хмыкнул. Как пить дать нечаянно захлопнул дверь, и теперь пытался открыть её. Когда уже велит поменять замок? Или же это была часть коварного плана агента Петровны? И почему не спросил номер её телефона? Молодой человек поскрипел зубами, понимая, что на его выяснение уйдёт уйма времени и придётся терпеть, мучаясь догадками.

– Ты сам как? Уже выбрали, куда пойдёте? – поинтересовался Михаил.

Он зажал мобильник плечом, затем просунул между самой дверью и косяком некую железяку, теперь со всей силы ударяя по ней молотком и пытаясь освободить их из этого плена.

– Мы идём в «Eternity», – легко пожал плечами Алексей, – я буквально перед входом…

– Вера-а-а!!! – предательски заревели за его спиной, словно бычок трёхлетка, прокуренным басом, – я ключи забы-ыл!!! Ски-и-ине-ешь?!!!

Молодой человек немедленно зажал мобильник ладонью, и тихо чертыхнулся, оглядываясь. Неподалёку, задирая голову перед девятиэтажкой, стоял мужичок в яркой шапке Санта Клауса, размахивая мятыми пакетами с покупками.

– Сынок… – прозвучал у уха голос отца.

– Да, папа?.. – с несчастным лицом отозвался Алексей, отходя подальше по дороге.

– Где, говоришь, перед входом?

– Так в «Eternity»… Вот поднимаюсь по ступенькам, и практически захожу.

– Лёш! – требовательно перебил его отец, – где ты?

– А ты где? – понимая глупость ситуации, кинул сын.

Михаил уже набрал воздуха, чтоб что-то сказать, но осёкся. Что этот мальчишка вытворял?! Волнение охватило его, и мужчина сильнее ударил молотком. Дверь с треском поддалась, и он сердито толкнул её ногой, заставляя со страшным скрипом открыться.

– Я слышал! – проворчал Громов старший.

– Так и я слышал, – невозмутимо отозвался Алексей, – что же ты так разволновался? Глядишь, так и не уснёшь, придётся сидеть до двенадцати…

– Говорили на русском, Лёш!

– По-твоему, я тут «последний русский», отец? У нас половина компании из Москвы, – продолжил врать сын.

– Ладно, – немного успокоился Михаил, – будь осторожен. Ты меня понял?

– Я буду, – тепло отозвался Алексей, – если и ты будешь.

– Значит, договорились, – усмехнулся отец.

– Несомненно! – молодой человек остановился неподалёку от огромной наряженной ёлки, поднимая голову, и глядя на горевшую звезду на макушке красавицы.

Не задерживаясь надолго, он пошёл бродить дальше, понимая, что резвившаяся детвора выдаст его своим восторженным писком. Следующий порыв ветра заставил Алексея ещё выше поднять воротник, и потрепал пушистые ветви на ёлке. Словно прощаясь с ним, качнулось на ветру украшение, в виде небольшого игрушечного ангела, с усыпанными блёстками крыльями. Алексей подмигнул ему и тряхнул головой, убирая снег.

– Я соскучился! – заявил Громов младший, шагая по бесконечной улице.

– Я тоже, – усмехнулся Михаил, жестом руки предлагая Наталье выходить на свободу, – рад, что ты позвонил.

– С наступающим, отец. Не шали там с Вениамином… или нет – оторвитесь по полной!

Михаил неловко покрутил в руке молоток.

– Задачу понял…

– Вот и выполняй! – велел Алексей, – до встречи, отец.

– До встречи, – Громов посмотрел на погасший экран телефона и перевёл подозрительный взгляд на гостью, – так о чём вы там беседовали, пока меня не было?

– Да так, ни о чём.

Наталья постаралась беспечно улыбнуться, проскальзывая в коридор. Но, то ли дверной проём был слишком узок, то ли стоящий мужчина обладал неким неизвестным ей магнетизмом, поскольку буквально притянуло к нему, вынуждая прижаться на мгновение, и поспешно выйти на свободное место.

– Ни о чём, значит? – недоверчиво сощурился Громов.

Он бросил молоток в ящик с инструментами. Теперь среди разбросанных коробок нужно было отыскать ту, в которой могли храниться игрушки, да и сама ёлка. Мимо людей, с невозмутимым видом прошествовал Вениамин, гордо поднимая роскошный хвост. Через мгновение раздалось противное шуршание, и зверь уселся в одну из коробок. Теперь сверкая янтарным взглядом, он словно восседал не в старой упаковке от люстры, а на троне.

– Ни о чём! – оживилась девушка, радуясь тому, что внимание было отвлечено на пушистого негодяя, – с твоего позволения, я займусь ужином.

– Ужином? – растерялся Михаил.

– Ты же не лишишь свою гостью возможности отблагодарить тебя хоть таким скромным способом? – она снова улыбнулась.

Её глаза искрились радостью, заставляя его сердце биться чаще.

– Я не могу сейчас подарить тебе подарок, сам знаешь, что мои вещи чёрт знает, где остались, но могу накормить, – Наталья гордо приподняла подбородок, – не зря сам Пётр Уваров давал мне уроки своего мастерства.

– Звучит соблазнительно, – отозвался Михаил, и оглянулся на тёмную комнату.

Там продолжался бой с коробкой, и он усмехнулся.

– Я найду ёлку и ящик с игрушками, и присоединюсь к тебе.

– Только без меня не начинай, ладно? – встрепенулась девушка, и он согласно кивнул.

Наталья заставила себя наконец покинуть хозяина дома и сбежать по лестнице вниз. Здесь она на мгновение прислонилась боком к стене и прижала к горящей щеке ладонь. Она и правда это сделала, поцеловала его?

– Но он ведь ответил… – она взволнованно прикоснулась кончиками пальцев к губам и тихо вздохнула, – ещё как ответил…

А если бы некоторые не додумались позвонить в такой важный, можно сказать ответственный момент, то и вообще можно было считать случившееся неким чудом. Голова её закружилась от переполнявших чувств, и девушка даже забыла о том, куда шла.

– Совести у вас нет, Алексей Михайлович, – проворчала Наталья, тряхнула головой, прогоняя наваждение, и отправилась на кухню.

Громов тихо отпрянул от перил лестницы и усмехнулся. Считала Лёшку бессовестным? И о чём у них разговор вышел, пока его не было? Любопытство мучило, но он велел себе сосредоточиться на своём важном деле. Мужчина вернулся в тёмную комнату, вытащил в коридор самую тяжёлую коробку и подпёр ею развороченную дверь, чтоб не закрылась ненароком.

Из коридора лился достаточно яркий свет, позволявший продолжить поиски необходимого. Вениамин оживился, наблюдая за действиями хозяина. Кот подобрался к нему ближе, теперь заглядывая в каждую коробку, которую Михаил ставил на пол, и раскрывал. Ну, с таким помощником он точно быстро справится.

– Давай, Вениамин, я снимаю – ты смотришь, договорились? – подмигнул ему Громов.

Кот довольно замурчал и потёрся о его ногу, выражая полное согласие. Мужчина попытался разобрать погром, устроенный его гостьей и, конечно же, нужные коробки оказались в самом дальнем углу комнаты, заставленные всяческим хламом. Михаил осторожно потянул одну из них на себя, придерживая плечом остальные вещи и наконец, вытащил на свободное место. Он присел, опираясь на одно колено, и провёл ладонью по глянцевому боку упаковки, стирая с неё слой пыли.

Мужчина осторожно приоткрыл коробку, словно ящик Пандоры, грозивший высвободить все печали и горькие воспоминания, но на удивление, он был спокоен. Михаил бережно провёл рукой по одной из мягких ветвей искусственной ёлки, пышной, и тёмно-зелёной, усыпанной крошкой белого «снега». Вениамин решительно попробовал красавицу на зуб, возмущённо чихнул и отпрянул, тряся своей пушистой головой.

– Что, совесть замучила? – хмыкнул Громов, косясь на своего товарища.

Зверь невозмутимо прошествовал мимо человека, не преминув задеть его лицо своим хвостом.

– Вот нахал! Кто ёлку сломал? М-м?

Кто-кто? Твой детёныш! Вениамин потрусил на выход, пока хозяин не вздумал припомнить ещё какие-нибудь нелицеприятные факты из его кошачьей юности. Громов отставил коробку с ёлкой в сторону и потянулся за второй. Эту пришлось открывать осторожнее. Разноцветные игрушки принялись переливаться всеми оттенками радуги, и Михаил поднял один шар, замечая, что держал в руке всего лишь половину игрушки.

Похоже, что это был один из тех несчастных, которые он разбил в прошлый раз. Видимо Нина не заметила, когда убирала их в подсобку. Мужчина осторожно убрал разбитое украшение в одну из пустых упаковок и посмотрел в коридор. Нужно было отнести всё это добро вниз, в гостиную.

– Давай, Громов. Ты справишься… – он поднялся, удобнее подхватил необходимое, и вскоре покинул тёмную комнату.

Спускаясь по ступенькам, Михаил, к своему удивлению, услышал голос гостьи, которая хозяйничала на кухне. Ему показалось, или девушка действительно пела? Он прошёл в гостиную, поставил принесённые вещи и принялся передвигать мебель, освобождая место для установки ёлки. Сейчас здесь стояли кресла, и мужчина пододвинул их ближе к камину, зная, что Наталья точно будет рада этому. Он повернул их так, чтоб можно было спокойно любоваться и ёлкой и горевшим огнём.

Теперь следовало разобраться с небольшим диваном, и всё будет готово. Останется установить всё как следует, и дождаться гостью, которая жаждала заняться игрушками. Запах чего-то вкусного поплыл по большой комнате. Мужчина, словно Вениамин, вдохнул ароматный воздух и повернулся, желая знать, что творилось на его кухне.

– Стоять, Громов. Сначала закончить здесь… – велел он себе, и тихо чертыхнулся, когда наглый кот потрусил на кухню, кидая на него снисходительный взгляд.

Ещё и хвост задрал…

– Эй, – окликнул его Михаил, – без меня ничего не пробовать!

Вениамин только прибавил скорости, скрываясь в коридоре.

– Куда это годится? Предатель.

Наталья услышала голос хозяина дома и повернулась к входу на кухню, желая увидеть его. Но пришлось опустить взгляд ниже, замечая пушистого зверя. Она разочарованно хмыкнула, и повернулась обратно к плите, усердно принимаясь переворачивать готовящееся мясо на глубокой сковороде.

– Где твой хозяин? – спросила девушка, косясь на Вениамина, – чем он там занят, м-м?

Чем-чем? Ерундой всякой. Есть давай! Кот принялся возмущённо молотить хвостом по полу. Наталья вздохнула и огляделась в поисках миски, намереваясь накормить пушистого зверя.

– Бедный котик, все тебя бросили, верно?

Она отрезала самый, как ей казалось, привлекательный кусочек мяса, и положила угощение в блестящую металлическую миску. Вениамин удостоил гостью коротким касанием своего мягкого бока и принялся за еду. Сама же Наталья вернулась к готовке, время от времени поглядывая в сторону стола, где всё ещё красовалась коробка с тортом.

Она так увлеклась, а мысли неслись в голове снежным вихрем, после недавнего «происшествия» в странной комнате, что даже не удосужилась полюбоваться на то, что скрывалось под крышкой.

Теперь, откладывая лопатку в сторону, девушка подошла к столу и протянула руки, желая осторожно открыть коробку. Громов не стал окликать гостью, останавливаясь на входе, и просто наблюдал за её действиями.

Глава 15

Вот он, самый волнительный момент. Наталья взялась за удобную золотистую ручку на нежно-кремовой коробке. Та сверкала, как и знакомый логотип «Sweet Lady», лучшей, по её «нескромному» мнению, кондитерской в городе. Одно только упоминание о сладостях, создаваемых в ней, заставляло глаза девушки загораться от восторга и предвкушения.

Стоило крышке коробки оказаться у неё в руке, как кухню наполнил лёгкий аромат свежей клубники и шоколада. Следом раздался счастливый писк. Михаил усмехнулся, качая головой, и наблюдая, как гостья едва ли не притопывала, склоняясь над столом. Пока Наталья наслаждалась десертом, воруя самую большую клубнику, которой торт был украшен, Громов любовался ею, пользуясь тем, что оставался незамеченным.

Правда, длилось это недолго. В их рядах оказался предатель, который, ревностно замечая, что его хозяин вздумал пялиться на гостью, подал голос, да так настойчиво, словно ему не меньше, чем на хвост наступили. Наталья вздрогнула и обернулась, обнаруживая на кухне хозяина дома. Она продолжала удерживать у своих губ вожделенную ягоду, так чудесно политую молочным шоколадом. Девушка заставила себя улыбаться, чувствуя, что её застали с поличным.

– Ты здесь…

– Здесь, – отозвался Михаил, потемневшим взглядом наблюдая, как гостья вздумала водить чёртовой ягодой по нижней губе, пачкая её таявшим шоколадом.

Делала это явно неосознанно, но он и забыл, что где-то оставалась голая одинокая ёлка, и брошенный ящик с игрушками. А ещё кот, который уже потрусил в направлении гостиной. Впору было догонять негодяя, но он отпрянул от дверного косяка и направился к Наталье.

– Ты её нашёл? – поинтересовалась девушка ломким голосом, чувствуя, что в висках застучало от этого взгляда.

– Нашёл, – с полуулыбкой ответил хозяин этого зачарованного, укрытого снегом «замка».

– И как она?..

– Чудная… – выдохнул Михаил, останавливаясь совсем рядом.

И почему ей казалось, что они говорили о совершенно разных вещах? Наталья замерла, не сводя с него взгляда. Громову подумалось, что у неё даже глаза были удивительного шоколадного цвета, словно та самая глазурь на торте. Он неспешно опёрся обеими руками о стол, по обе стороны от девушки.

– Чудная?.. – пролепетала Наталья, понимая, что сейчас находилась в ловушке его рук или же собственных чувств.

– Несомненно.

– И ты не начнёшь без меня?

– Это было бы несколько странно, – усмехнулся Громов.

– Хочешь попробовать?

Она нервно выдохнула, и подняла руку, в которой до сих пор держала ягоду. Наталья поняла, что лицо вновь вспыхнуло от смущения и ожидания неизвестно чего.

– Вкус чудесный…

– Хочу, – Михаил наклонился к ней, – не верить же вам на слово, Наталья Петровна?

Он поцеловал её, неуловимым дразнящим движением языка проводя по губам, ощущая сладкий вкус шоколада и клубники. Его руки стиснули край стола, когда Наталья подалась к нему, и её губы приоткрылись, отвечая на поцелуй. Руки девушки скользнули по его плечам, роняя ягоду на пол, и пачкая его растаявшей глазурью.

Чудная девочка. Домашний фейерверк… Неслось в голове Громова, когда он прижал её к себе, ощущая, как она дрожит от переполнявших чувств. Тем временем кухня принялась наполняться горьким дымом, и в следующее мгновение где-то в доме, нечто с грохотом повалилось на пол.

– Чёрт… – пробормотал Громов, заставляя себя отпустить Наталью, и оглянуться.

Сковорода дымилась, и на ней грустно чернело несколько штуковин, которые явно недавно были отличнейшими отбивными. Следом по паркету заскреблись и, не снижая скорости, предчувствуя своим пушистым задом веник, Вениамин помчался по лестнице вверх, спасаясь от расплаты.

– Я должен убить одного кота, и посмотреть, что осталось от гостиной… – хрипло заявил Михаил, – справишься здесь?

Он не сводил взгляда с её припухших губ, и Наталья лишь рассеянно кивнула, опираясь на стол, боясь, что просто не устоит на дрогнувших ногах.

– Когда будешь прятать тело, так и быть, постою на стрёме… – едва слышно отозвалась она, заворожёно глядя на своего спасителя.

– Понял, напарник, – Михаил подмигнул ей, и вышел из кухни, отправляясь в разгромленную гостиную.

Стоило ему скрыться из виду, как девушка глубоко вздохнула, пытаясь успокоить своё сердце, и присела на край стола. Боже, с нею творилось нечто необъяснимое, и это было настолько ошеломляюще прекрасно, что пьянило, как бокал вина. Этот мужчина был для неё как вино, один глоток которого заставлял голову кружиться, а голос разума звучать всё тише.

Наталья прекрасно понимала, что возможно просто поддалась обманчивой романтике сложившейся ситуации. Окружающая обстановка лишь усугубляла волнующее чувство, требуя поверить в реальность происходящего. Она действительно здесь, в этом доме, с этим удивительным мужчиной, о существовании которого пару дней назад и предположить не могла. Сейчас же лишь опасно ощущала, будто знала его всю жизнь. А каждое слово или действие, было чем-то естественным и просто необходимым.

Но что думал об этом сам Громов? Да и мог ли подобный мужчина серьёзно задумываться о ходячем недоразумении, вроде неё? Наталья несчастно поглядела на испорченную сковороду, закашлялась от едкого дыма и наконец, сняла её с плиты, отставляя в раковину.

– Какой кошмар… тоже мне, великий специалист. Шеф повар, – проворчала она, и вздохнула, вновь закашливаясь и укрываясь рукавом платья.

Ну вот, теперь оно всё пропахло дымом и гадким запахом горелого мяса.

– Красавица, умница, просто находка для настоящего мужчины… просто подарок.

Наталья нервно отложила в сторону лопатку, глядя на пустую плиту. Теперь нужно думать, что ещё из продуктов она могла уничтожить. Благо запасы у хозяина дома были приличные, тренироваться можно было ещё долго.

***

Что же музыка сегодня такая раздражающая? Светлана потёрла висок аккуратными пальцами и отпила золотистое вино из своего бокала. Затем её взгляд скользнул по огромному залу, арендованному для сегодняшнего праздничного мероприятия. Всё знакомые лица. Она вновь пригубила напиток, замечая приближавшуюся к ней супругу Николая Марева. Только её и не хватало, для полного счастья…

Светлана надела невозмутимую маску, к своему удовольствию отмечая, что совершенно удачно подобрала сегодняшний наряд, и выглядела сейчас как младшая сестра подходившей женщины. Зоя прекрасно поняла ход мыслей Уваровой, и поджала тонкие губы. Проклятье, и как ей удавалось выглядеть на тридцатник в свои сорок пять?! Золотистое платье оставляло плечи открытыми, поддерживаясь тонкими бретелями, и идеально подчёркивало безупречную фигуру.

Она и сама так долго облизывалась, глядя на шедевр из последней коллекции «MoniqueMarshe», но как ни старалась сидеть на диете, проклятая молния не сошлась даже на сантиметр! На «вешалке» Уваровой же, сидело как влитое.

– Что же ты совсем одна сегодня? – потянула Марева, останавливаясь рядом.

Теперь пряча холодную полуулыбку за бокалом, она принялась рассматривать гостей.

– Пётр представляет своего компаньона, скоро подойдёт, – отозвалась Светлана, даже не удостаивая её взглядом, – я была уверена, что ты предпочтёшь остаться дома. Разве есть настроение попивать вино в такой момент?