Текст книги "Пари на счастье"

Михаил толкнул дверь, впуская внутрь гостью, и вошёл следом. Тепло и уютно. Ну вот, она уже тосковала по этому дому. Без труда читая её мысли, Громов ободряюще провёл тыльной стороной ладони по щеке Натальи.

– Не смей грустить. Этот дом никуда не денется.

– И? – она недоверчиво остановилась на ступеньках, ведущих на второй этаж дома.

– Впереди Рождество, – губы Михаила тронула мальчишеская улыбка, – и разве нужна подобная причина, чтоб сюда вернуться?

– Я уже сложила вещи, так что быстро соберусь, – не выдержала и улыбнулась в ответ Наталья, – тебе не придётся долго ждать меня.

Она взбежала по оставшимся ступенькам и торопливо вошла в гостевую. Небольшая сумка, так заботливо предложенная хозяином дома, уже стояла на краю кровати. Девушка вздохнула, и последний раз прошлась по комнате. Возле столика, стоявшего у окна, Наталья остановилась.

На нём поблёскивал зажим для штор, которым Михаил не так давно пытался привести её волосы в порядок. Стоило вернуть вещь на место, но девушка не удержалась и спрятала украшение в карман джинсов.

Эта «заколка» показалась ей дороже всех тех, что остались дома в родной комнате. Ну что же, пора. Пусть и не хотелось покидать этот заснеженный «замок», но она должна была. Как и должен был состояться разговор с отцом. Да уж… от этой мысли становилось совсем отвратно. Наталья велела себе быть храбрее и подняла сумку с кровати.

– Вперёд, Уварова. Долой сомнения…

Она вышла из гостевой, желая спуститься вниз, но Михаил, словно по волшебству, уже подходил к ней и отобрал вещи, а затем сам понёс их к нижней гостиной.

– Готова? – спросил он, проверяя, есть ли в кармане ключи.

– Да, – кивнула девушка, обсыпая плечи мягким покрывалом волос.

– Тогда идём, Вениамин уже ждёт нас в машине.

Глава 21

Вениамин разлёгся на заднем сидении, только лениво поглядывая на сидящих впереди людей и время от времени бил хвостом по светлой обивке, выражая своё истинное настроение. Вроде достали эти люди, и при этом ладненько всё так, под контролем что ли…

– Наташ, – окликнул девушку Михаил.

– Да? – оживилась она, отрываясь взглядом от окна и теперь поворачиваясь к своему спутнику.

– Пообещай кое-что.

– Что?

– Когда приедешь домой, не вступай ни в какие споры. Хорошо? Если родители, а в частности отец, не спросит о подробностях, не делай никаких заявлений, и не пытайся переубедить Петра ни в чём.

– Почему я должна молчать? – удивилась Наталья.

– Потому что я должен первым говорить с ним. И потому, что моё слово, к сожалению, в данном случае будет более весомым, – нахмурился Громов, продолжая вести машину, – я понимаю твои чувства, но сейчас в игру вступают большие деньги. Я наслышан о проекте Уварова. И если учитывать тот факт, что он берёт в компаньоны Николая Марева, собираясь кроме печати на документах скрепить договор и вашим с Юрием браком, то его намерения достаточно серьёзны.

– Считаешь, что папа не прислушается к моему мнению? Да как это так? Я живой человек, вообще-то… – проворчала девушка.

– Погоди сердиться. Всё решаемо. Поверь, – твёрдо проговорил Громов.

– Ты слишком спокойно говоришь об этом. Не тебя насильно замуж выдают! – несчастно вздохнула Наталья.

Она обернулась, собственнически потянулась к опрометчиво расслабившемуся коту, и удобно схватив его, перетянула к себе на колени.

– Венечка. Радость моя… один ты меня понимаешь. Да? – девушка принялась тискать несчастно повисшего зверя, – мой хороший котик…

Понимал? Уж он-то понимал! Его-то никогда не спрашивают – хватают, тащат куда попало, каждый норовит неуважение проявить. Вениамин упёрся лапами в колени девушке, пытаясь сопротивляться. Но в ход пошло секретное оружие, и тёплые пальцы принялись почёсывать живот, вынуждая спрятать когти и хрипло мурчать. Ладно, отстоять свою честь и достоинство он ещё успеет. И какой вред от небольшой ласки? Да никакого…

– Просто доверься мне, Наташ, – попросил Михаил, неотрывно глядя на заснеженную дорогу.

– Ты что-то задумал? – полюбопытствовала девушка, почёсывая Вениамина за ухом.

Кот совсем растёкся пушистой лужицей, теперь свисая с ног девушки, и согревая её собой.

– Что ты скажешь папе? – Наталья смотрела на мужчину с надеждой.

Михаил повернулся к ней, улыбаясь и снова возвращаясь взглядом к дороге.

– Правду, – коротко ответил он, с некоторой грустью понимая, что они уже оказались в черте города.

Ещё немного, и ему придётся высадить её у порога дома.

– Правду?! – всполошилась Наталья, едва не роняя на пол машины кота, – ты же не собираешься рассказать папе, как… как…

– Как? – поддразнил её Громов.

– Как я валялась в сугробе… – проворчала девушка, мучаясь мыслью о том, что отцу станет известно о проведённой ночи в объятиях Михаила.

Он же не станет говорить об этом? Не станет ведь?

– Не стану, хватит изводить себя подобными мыслями, Наташ, – мягко потребовал Михаил, видя, как её щёки уже заливал предательский румянец.

Теперь он читал её мысли? Девушка вздохнула и крепче обняла несчастного Вениамина.

– А можно я Веню к себе возьму на время? – решила она сменить тему разговора.

Глаза зверя стали как блюдца, при этих словах, и в панике бедняга едва сам не свалился вниз.

– Смотри, он даже разволновался, видимо тревожится, что я ухожу. Я знаю, что животные сильно привязываются к людям, а Веня такой чувствительный, – со знанием дела, покачала головой Наталья.

– Что скажешь, Вениамин? – совершенно серьёзно поинтересовался у своего товарища Громов.

Молча, зверь вырвался из рук Натальи и мигом оказался на подголовнике Михаила, вцепляясь в обивку всеми когтями.

– Кажется, он сомневается, Наташ, – плечи Михаила дрогнули от сдерживаемого смеха.

– Он просто не понимает своего счастья, – проворчала в ответ девушка, с обидой поглядывая на пушистого предателя.

– С этим согласен, – отозвался мужчина, – послушай.

– М-м? – она принялась глядеть в окно, уже замечая знакомые улицы, горевшие всеми возможными огнями.

Город сверкал и переливался, как новогодняя ёлка.

– Хочу пригласить тебя в «Адмирал». Ты была там?

– Нет, – Наталья ободрилась, уже предвкушая скорую встречу, и мысленно перебирая содержимое своего шкафа.

– Тебе там понравится, – улыбнулся Михаил.

Он ещё раз уточнил адрес у своей спутницы и, убеждаясь в том, что выбрал верную дорогу, свернул на указанную улицу. Когда подъехал к нужному дому, то не стал заводить машину на подземную парковку, останавливаясь перед подъездом.

– Мы на месте, Наташ, – выдохнул Громов, поворачиваясь к девушке.

– Я уже скучаю, представляешь? – она сильнее закуталась в свою куртку.

– Представляю, поскольку чувствую то же. Но только подумай, как обрадуется Светлана, когда ты войдёшь в дом? Я ей даже завидую, – усмехнулся Михаил, пытаясь подбодрить свою спутницу.

– А кто обрадуется, когда ты войдёшь в дом, Миш? – спросила Наталья, не смея взяться за ручку и открыть дверцу.

– У меня есть Вениамин.

Мужчина ткнул пальцем на пушистый воротник, обернувшийся вокруг его шеи. Кот время от времени загонял когти в мягкую ткань пальто, словно боясь, что хозяин и в самом деле вздумает отдать его непутёвой гостье.

– Я ведь серьёзно спрашиваю, Миш, – нахмурилась Наталья, – что-то волнительно мне…

– Что ещё себе придумала? – Михаил тепло привлёк её к себе и обнял за плечи, – ну что за настроение?

– А вдруг ты исчезнешь и всё? Вроде, как и не было Михаила Громова, и всё приснилось?

– Это я боюсь проснуться, Наташ, – он коснулся губами лба девушки, мягко поглаживая её волосы.

Наталья тихо усмехнулась, и порывисто обняла его, всё крепче сжимая объятия.

– Я договорюсь о встрече с Петром, и должен заглянуть в офис. Нужно убедиться, что он всё ещё стоит на месте… Затем свяжусь с тобой. Пообещай не натворить ничего, пока я не позвоню.

– Обещаю, – отозвалась девушка, – но не клянусь!

– Вот уж… – проворчал Громов, стаскивая с подголовника Вениамина, – никто не желает беречь мои нервы.

– Я очень постараюсь, – вздохнула Наталья и всё же взялась за ручку дверцы, – я могу удерживать тебя бесконечно в этой машине, но всё равно придётся выйти из неё. Поэтому лучше поспешу, чтоб быстрее вернуться.

Она коротко поцеловала Громова и, не давая ответить, открыла дверь машины, впуская в салон морозный воздух и лёгкие снежинки, которые холодом коснулись его лица.

– Береги себя, Наташ, – в этот раз Михаил проговорил так серьёзно, что она замерла на мгновение, продолжая держать открытой дверь.

– Только если будешь делать то же самое, – на выдохе проговорила Наталья и, заставляя себя улыбнуться, захлопнула дверцу.

Она поспешила к крыльцу четырёхэтажного дома. Затем на ступеньках оглянулась, и помахала Михаилу, наблюдая, как машина медленно тронулась с места и выехала со двора. Девушка провожала её взглядом, пока та не скрылась за поворотом. Ну вот, теперь нужно было войти, и заставить себя подняться к родной квартире. Здравствуй реальность, прощай сказка.

Наталья вошла в подъезд, снова оглянулась, словно через закрытые двери могла что-то разглядеть и выше подняла воротник куртки, отчего-то стало зябко. Продолжая метаться в собственных мыслях, девушка принялась подниматься на третий этаж. Стоило бы воспользоваться лифтом, но ей хотелось идти бесконечно долго, чтобы иметь возможность морально собраться. На последней ступеньке оказалось, что эта миссия невыполнима.

Ключей у неё не было, и Наталья просто позвонила, надеясь, что дома был хоть кто-то из родителей. Хотя, лучше бы этим «кем-то» оказаться матери. На её счастье, дверь открыла домработница Вера. Искренне радуясь возвращению хозяйки, женщина заявила, что Светлана в ванной, совсем недавно вернулась, а Петра Семёновича дома нет, по делам уехал, только переодеться и успел.

Этим новостям Наталья была искренне рада. Она чмокнула в щёку приветливую женщину, поздравила с прошедшим праздником и поспешила снять куртку. Дома было тихо и вполне уютно, несмотря на все её страхи. Хотя небольшая ёлка в гостиной не могла так радовать, как та, что осталась в заснеженном «замке» Громовых…

Пока Вера отправилась хлопотать над «вкусненьким» для неё, а мать продолжала напевать, нежась в собственной ванной, Наталья поспешила к себе в комнату. Зная Светлану, дочь прекрасно понимала, что на то, чтоб привести себя в порядок у неё будет достаточно времени. Девушка прикрыла дверь своей комнаты и сняла удобный свитер. Она бережно сложила его, затем убрала в шкаф, туда же отправились и подаренные Михаилом тёплые джинсы.

Наталья снова потянулась к ним, вытаскивая из кармана блестящий зажим. Её губы тронула улыбка. Девушка ловко сплела косу, и закрепила концы волос полюбившимся украшением. Вот теперь порядок. Она надела домашние удобные штаны и майку, затем босиком прохаживаясь по мягкому салатовому ковру в направлении дверей. Открыть не успела, разве что уклониться, когда их едва не сорвала с петель Светлана, врываясь в комнату к дочери.

– Ташка! – ахнула женщина, кидаясь к родному дитяти с объятиями.

Белоснежное полотенце грозило свалиться с головы матери, когда она со счастливым причитанием обняла дочь.

– Когда вернулась? Почему не предупредила сразу?! Хорошо, хоть Вера сказала! Я чуть с ума не сошла! – зарычала Светлана, теперь отстраняясь от Натальи и осматривая её.

– Жива?

– Жива, – вздохнула девушка.

– Цела?

– Угу.

– Слава Богу, наконец, ты дома… – женщина присела на край кровати, и устало вздохнула.

Наталья опустилась в удобное яркое кресло, складывая ноги по-турецки, и виновато посмотрела на мать.

– Извини, вот честно не думала, что всё так выйдет.

– Знаю. Голодная?

– Да, немножко, – Наталья приложила ладонь к животу.

– Тогда идём есть, и расскажешь, как тебя угораздило, – Светлана поднялась, придерживая сползающее с волос полотенце.

Глава 22

Алексей удобнее взялся за бумажную салфетку, которой был обёрнут только что купленный пирожок, и откусил его, понимая, что едва не обжёг язык горячим джемом. Продавщица кокетливо помахала ему из-за небольшого передвижного прилавка, желая уже в восьмой раз приятного аппетита. Молодой человек только благодарно кивнул в ответ, не имея возможности говорить с полным ртом.

Вот чёрт, чего горячий-то такой? Хотя, на морозе купленное лакомство быстро остывало, и уже можно было спокойнее жевать. Алексей остановился возле пешеходного перехода, ожидая зелёного сигнала светофора, и потянутся свободной рукой к карману. Он вытащил мобильник и, нажимая кнопку быстрого набора, пошёл через дорогу. Долгие гудки заставили его понервничать, затем у уха зазвучал почти родной голос.

– Алексей Михалыч! – ахнули в динамике, – вот так чудо!

– Здравствуйте, тёть Нин, – улыбнулся Громов младший, решая прогуляться по заснеженному парку, – как Новый год встретили?

– Да как обычно, – оживилась домработница, – вы же знаете моих. Всех внучат привезли, да и Леночка с мужем так хорошо успели… душевно вышло. Вот – душевно!

– Душевно – это хорошо, – Алексей затолкал в рот оставшийся кусочек пирожка, – отец всё ещё в посёлке?

– А что вы там кушаете? – навострила уши Нина, конечно же, прекрасно понимая, что он тут что-то бесконтрольно уминал.

– Уже ничего, – проворчал молодой человек, скомкал салфетку и бросил её в каменную урну.

Нужно было купить целый мешок. Не ожидал, что будет так голоден, а пирожки окажутся такими вкусными…

– Так отец ещё в поселке? – Алексей принялся подбивать носком ботинка слепленный кем-то небольшой снежок.

– Нет, с Венечкой уже вернулись, – оживилась Нина.

– Отец притащил в дом этого обормота? – удивился молодой человек.

– Да отчего же Венечка обормот? Добродушное животное. А очарования сколько? Соскучилась я за ним… – вздохнула домработница.

– Это вы сейчас о ком говорили, тёть Нин? – поддразнил её Алексей.

– Да как же о ком? – пробормотала растерянная женщина, сбитая с толку его вопросом, – о Вениамине, конечно!

– А что, тёть Нин, отец один приехал или как? – вкрадчиво поинтересовался Громов младший.

– Ну, так с котом, говорю же я…

– Да к чёрту кота, я не о том, – проворчал Алексей, – гостей не привёз?

– Да нет, – задумчиво отозвалась Нина, – хотя…

– Что? Ну?

Он остановился посреди дороги, не обращая внимания на то, что ветер принялся стряхивать с ветвей дерева мягкий снег, да прямо ему на голову и плечи.

– Приехал один, да таким его уже лет сто не видела, – заговорщицки зашептала женщина, – весь такой… ну такой… ух… ну такой… короче, порядок велел навести в доме, голубую гостевую подготовить, и поторопить с ремонтом в библиотеке.

– Да вы что? – задумчиво потянул Алексей, потирая небритый подбородок.

В животе одиноко заурчало, и он смирился с тем, что придётся возвращаться к «чудесным» пирожкам.

– Да так и есть, Алексей Михалыч, – меж тем продолжила откровенничать Нина, – чует моё сердце, появился у Михаила Юрича кто-то!

– Да ну-у-у?

Неужели справилась агент Петровна? Алексей закусил губу, соображая, как быть дальше.

– Нужно искать вишню…

– Чего её искать? Вам компотика или варенье, Алексей Михалыч? Я в этом году столько консервации заготовила…

– Спасибо, тёть Нин, – пробормотал Громов, – мне бы свежую.

– Так где же вы её родимую возьмёте? Или там, у буржуев, её и зимой в магазины завозят? Ох, домой бы вам, на Родину…

– Дело говорите, – Алексей выше поднял воротник куртки, – на Родину пора…

– Возвращайтесь, скучно без вас. Пусто в доме. И хозяин как привидение ходит. Только, что костями не гремит по ночам, – вздохнул мобильник.

– Может цепями? – усмехнулся молодой человек, бредя по оживлённой улице.

– Вот лишь бы к словам придраться, – проворчала женщина, – кушайте там хорошо, и одевайтесь теплее!

– Задачу понял, – усмехнулся Громов, – пора мне, тёть Нин, «буржуйские» науки постигать.

Попрощавшись с говорливой домработницей, Алексей снова посмотрел на мобильник.

– И почему у тебя нет с собой телефона? Вот точно – Мачеха с большой буквы… несчастного пасынка, в снег, в мороз… и это только начало, Громов, это только начало…

Молодой человек поджал губы и покачал головой, затем тряхнул ею, убирая с волос снег. Не так далеко был неплохой торговый центр. Там можно было поискать нужное. Шумно вдохнув морозный воздух, Алексей спрятал руки в карманы короткой кожаной куртки, подбитой белым мехом, и пошагал в направлении метро.

Уже на входе, он притормозил на мгновение, поскольку порыв ветра сорвал с рекламного столба некую афишу. Стоило бы пройти мимо, но он наклонился и поднял глянцевый листок, бережно отряхивая его. «Бенефис блистательной Марии Зельберг». Да, эта актриса могла бы дать фору многим молодым. Женщина на плакате была красива в свои годы и, несомненно «блистала» на театральной сцене.

Алексей положил афишу на ближайшую скамейку, и сам не понимая зачем, несколько раз оглядывался, пока спускался в метро, проверяя, не унёс ли ветер листок. И что его так проняло? Он, усмехаясь сам себе, пожал плечами.

***

– Что у тебя на волосах? – удивилась Светлана.

Она подалась вперёд и протянула руку, беря косу дочери.

– Заколка. Подарок, – Наталья отпила чай и, поведя головой, высвободила свои волосы.

Мать села ровно, и снова взялась за вилку.

– Дизайнеры совсем сума посходили. Могу поклясться, что видела такие же зажимы для штор… – проворчала женщина.

– Да ты что? Надо же, – деланно удивилась Наталья.

Что они понимают, эти дизайнеры, когда сам Михаил Громов, автор «бренда»… Девушка обхватила ладонями любимую кружку с чаем, и мечтательно вздохнула. Как он доехал? Что делает сейчас? Как же хотелось узнать. Без своего телефона она была так несчастна. Не могла же звонить из гостиной, когда в доме столько посторонних ушей?

– Таш, ты о чём задумалась? – прорвался в её мысли голос матери.

Наталья встрепенулась, и удобнее устроилась на стуле. Она привычно положила одну руку на отделанную мягкой светлой кожей спинку, устроила на ней голову, позволяя длинной косе соскользнуть вниз, и вздохнула.

– Что ты делаешь, когда сильно скучаешь по папе, мам?

– Обычно звоню и донимаю его пустыми разговорами, – хмыкнула Светлана, и так же вздохнула, – Таш, ты только не сердись, но я, кажется, малость перегнула палку вчера на вечере… короче…

– Что? – удивилась Наталья, – неужели выпила лишнего и разнесла там всё к чёрту?

– Да ну тебя! – проворчала Светлана, – я просто сболтнула лишнего, но это совершенно оправдано. Вот именно. Просто вынужденная мера, понимаешь?

Наталья ничего не понимала, но велела себе выслушать мать, зная её обычные долгие словесные прелюдии.

– Марева достала меня вчера. Просто достала! – Светлана откинулась на спинку стула, закидывая ногу за ногу.

При этом полы её халатика распахнулись, приоткрывая стройные ноги. Да, они у мамы были что надо, подумалось Наталье. Но о чём она всё пыталась сказать?

– Мам, давай ближе к делу.

– Ладно, – женщина состроила несчастное лицо, и продолжила, – короче, не злись, но я сказала ей, что у тебя есть мужчина и ты влюблена, и всё такое… вот…

– Откуда ты знаешь о нём? – глаза дочери распахнулись шире, и она едва не свалилась со стула, от неожиданности.

– О ком? – похлопала длинными ресницами Светлана.

– О нём, – пробормотала Наталья.

Как мать могла узнать о Михаиле? Ведь не говорила же ей? Точно и слова не говорила! Девушка мысленно застонала. Вот тебе и сдержанное обещание… Михаил рассердится, а она даже не знает, как выдала себя.

– Мне вот тоже интересно, почему все в этом доме в курсе, и только я, как идиот, не знаю совершенно ничего!

Обе женщины замерли, затем поворачиваясь к входу на кухню. Пётр окинул обоих угрюмым взглядом, и остановил его на дочери.

– Нагулялась, роднуля?

– Петь! – поднялась Светлана, поправляя перетянутый халатик, – что ты, в самом деле?

– Тебе действительно интересно, Свет? – мужчина тихо чертыхнулся и устало провёл ладонью по лицу, – какого чёрта я узнаю о том, что моя дочь сбежала с любовником, от посторонних людей? Почему моя жена говорит об этом с кем угодно, но не со мной? Почему моя дочь… иди в комнату, и не смей показываться из неё, пока не позову!

– Пап…

Наталья только набрала воздуха, чтоб хоть что-то ответить отцу, как перед нею встала Светлана, привычно накручивая свою прядь на пальцы.

– Ты давно смотрел в паспорт своей дочери, Петь? Опоздал немного с заявлениями. Она взрослая женщина. И ты, несмотря на то, что бесконечно нами любим, можешь только просить подождать тебя в комнате, для того, чтобы поговорить на равных. Именно так, дорогой. И только так.

Пётр на мгновение закрыл глаза и перевёл дыхание, затем вновь посмотрел на дочь.

– Я хочу знать, где ты была и с кем.

– Как ты узнала? – Наталья с обидой глянула на мать, – обязательно было так? Вот именно так?

– Таш, да я… – Светлана запнулась, понимая, что глупая ложь грозила разрастись до невероятных размеров, сгущаясь тучей над её домом.

Но получается, что дочь не отрицала того, что встречала Новый год в компании любимого мужчины. Это озадачило женщину ещё больше, и на смену растерянности и чувству вины пришло любопытство – вещь страшная и стихийная…

– Совершенно случайно узнала. Да, именно так. Просто сама себе не поверила, когда узнала, – вздохнула мать, и ломким голосом продолжила, – но я так рада!

– В любом случае, – нахмурилась Наталья, – я не собираюсь говорить с вами обоими до тех пор, пока не перестанете строить из себя следователей.

– Твоя дочь выросла, но повзрослеть забыла, Свет! – не выдержал Пётр, вновь повышая голос, и теперь обращаясь к Наталье, – ты хоть понимаешь, как виновата перед Юркой? Ты хоть подумала о его чувствах? Пацан за тобой в такую пургу поехал, чуть себя не угробил, пока ты с любовником развлекалась!

– Он бросил меня в эту пургу одну! На снегу! Без телефона, без ничего! Я ждала его на морозе больше трёх часов! – прорычала в ответ Наталья, – как же долго он ехал ко мне, после того, как сбежал!

– Что за чушь?! – Пётр подступил к ней ближе на шаг, нависая грозной тучей, – не смей оправдываться за счёт других, Наташ, не желаю слушать подобное.

– Ты вообще ничего не желаешь слушать, – обиженно кинула ему дочь и попыталась пройти мимо отца, желая покинуть кухню.

– Я не закончил! – выкрикнул Пётр, и жена дёрнула его за рукав, веля остановиться.

– Успокойся, а потом поговорите. Хватит нападать на неё, девочка только вернулась домой.

– Твоя девочка…

– Вот именно! МОЯ! – не удержалась Светлана, – наша дочь – «твоя», когда ты собираешься строить свой бизнес, объявляя её одним из пунктов контракта. А стоит ей не подчиниться твоим нелепым планам, как оказывается «моей»! Тогда я велю моей дочери идти к себе и отдыхать. И не смей мешать моего ребёнка в свои дела, Пётр. Я не потерплю, предупреждаю.

– Ты смеешь мне угрожать? Ты пьяна, Свет? Или лишилась остатков здравого смысла?

– Видимо я лишилась его двадцать пять лет назад, когда сказала тебе «да»!

– Не смей лезть в мои дела!

– Не смей кричать на меня!

Опять одно и то же… Наталья молча вышла из кухни, и быстрым шагом направилась к себе в комнату. Долго не раздумывая, она вновь переоделась, обняла себя руками, согреваясь в полюбившемся тёплом свитере, подаренном Михаилом, и так же тихо вышла в коридор. Из кухни всё ещё раздавались громкие голоса родителей, и она не стала дожидаться, чем этот спор закончится. Оставаться дома не было ни малейшего желания. Наталья схватила в прихожей куртку, накинула её, не застёгивая, обулась и вышла из квартиры.

Почему отец с матерью постоянно ссорились? Как им вообще удалось столько лет прожить вместе? Неужели совсем не осталось чувств друг к другу? Вздыхая, Наталья вышла из подъезда, затем с восторгом глядя на заснеженную улицу и вдыхая морозный воздух.

– Кажется, я начинаю любить тебя – зима… – она уже бодрее зашагала по расчищенной дорожке в сторону пешеходного перехода.

А всё почему? А потому, подумалось ей, что теперь сверкающий снег и мороз ассоциировались у неё с одним человеком, за которым скучала всё сильнее и сильнее. Первым делом она собиралась обзавестись новым телефоном. Ведь просить Марева вернуть её старый мобильник, никакого желания не было. Хотя бы на время, пока сам не соизволит отдать сумку с вещами, ей нужен был телефон!

Увлекаясь собственными мыслями и пытаясь остудиться после недавнего разговора с отцом, Наталья продолжала путешествовать по улицам города, уже сама не помня, когда последний раз так делала. Затем, замечая, наконец, один из работающих салонов, остановилась перед витриной, разглядывая однотипные и скучные мобильники.

Она решилась войти, и толкнула дверь, украшенную рождественским венком, увитым яркой красной лентой, и посыпанным искусственным снегом. Звон колокольчиков вынудил девушку поднять голову и посмотреть на блестящую подвеску.

Посетителей не было, видимо она являлась единственным трезвым недоразумением, желающим приобрести телефон первого числа. Сонный консультант в ядовито-яркой майке с логотипом салона, монотонно принялся перечислять достоинства «товара». Наталья прервала его мучения, ткнув пальцем в модель с ярко-розовым корпусом. Пусть у всех врагов глаза слезятся при виде его. Не телефон – а смертельное оружие. Такой потерять невозможно, а украсть стыдно…

Вскоре, довольная, прижимая к груди покупку с болтающимся брелком – вишенкой, из дешёвого, но «душевного» пластика, она вышла обратно на улицу. Теперь, пытаясь разобраться с обновкой, Наталья продолжила бродить. Она разглядывала экран мобильника, пытаясь лавировать среди спешащих неизвестно куда прохожих. Однако последний манёвр не удался, а всему виной скользкий участок дороги. Нога скользнула по льду, и девушка потеряла опору, врезаясь в проходившего мимо бедолагу.

– Вот чёрт… – только и сказал он, хватая её за капюшон, как шкодливого котёнка.

Наталья подняла голову, глядя большими глазами на яркое безоблачное небо и разлетавшиеся вишни.

Вишни?.. «Спелые» градины немедленно осыпались на укрытую снегом дорогу. Девушка прижала ладони в варежках к щекам, роняя свой новенький телефон, и испуганно глядя, как незнакомец скомкал порванный бумажный пакетик.

Глава 23

– Мне так жаль… – несчастно прошептала Наталья, – всё пропало…

– Да починим, не плачь, – понял её реакцию по-своему Алексей, глядя на нелепый мобильник, валяющийся в снегу.

Он наклонился и поднял его, теперь отряхивая о штаны. Но девушка, вместо того, чтоб плакать о телефоне, продолжала причитать об испорченных вишнях.

– И откуда только берутся такие вредительницы? Одна в пургу из дома гонит, другая гробит несколько часов каторжной работы, – проворчал Громов младший, и расправил перетянутый капюшон незнакомки.

Убеждаясь, что девушка цела, он склонил голову, желая рассмотреть её лицо. Наталья рискнула поднять взгляд на «пострадавшего» и растерянно замерла. Мамочки родные… Ну вот и всё, Уварова. Видимо это судьба, раз ей повсюду Михаил мерещится! Глаза-то какие – серые-серые, точь-в-точь как у Миши. А то, как плечами повёл? И без шапки в мороз…

И что смотрит так испуганно, словно чёрта увидела? Алексей провёл ладонью по волосам, стряхивая с них снег, и нахмурился. Снова возвращаться в торговый центр и стоять час в очереди за новым пакетом, у него совершенно не было желания. Хотя понимал, что придётся, но не сейчас, сейчас был слишком сердит и голоден. Хотя, за пазухой ютился ещё один пакет с горячими пирожками, и Алексей молча порадовался тому, что успел его припрятать раньше, чем эта мелкая заноза под ноги попалась.

– Может как-то можно спасти? – меж тем девушка снова покосилась на несчастные ягоды, украшавшие снег.

– Нет, нельзя, – притворяясь сердитым, потянул Громов, и щёки девушки вспыхнули от смущения.

Видимо перестарался…

– Я возмещу ущерб! – мужественно заявила Наталья, задирая голову, чтобы разглядеть незнакомца.

Кажется, он был ещё выше Михаила, да и шире в плечах. На вид лет двадцать с копейками, а вид, надо признаться, был весьма недурён. Да почему же они так похожи, мысленно возмутилась девушка. И тут же отскочила от молодого человека, поскольку его брови удивлённо приподнялись, и он только выдохнул, так и не говоря то, что собирался. Кажется, она размышляла вслух… это всё нервы. Так и есть. Срочно нужно было взять себя в руки, а ещё взять свой мобильник у этого парня и бежать без оглядки!

– Как зовут?

– Кого? – пролепетала Наталья.

– А есть варианты? – улыбнулся Алексей.

– Таша, – пробормотала девушка.

– Наталья, значит.

– Просто Таша. Не люблю, когда полным именем зовут, – нахмурилась она.

– Хм… Так кто там на кого похож? – недоверчиво сощурился Алексей.

– Да никто, это мне от холода и голода мерещится, – быстро отозвалась Наталья.

Она хотела было выхватить телефон из его руки, но молодой человек ловко отдёрнул её, не давая получить заветную вещицу.

– Эй!

– От холода и голода, значит? – потянул Алексей.

– Да, – повторила Наталья, прикидывая, как удобнее сбежать.

Чёрт с ним, с мобильником, придётся ещё один купить.

– Вот бедняжка, – меж тем продолжил Громов.

– И не говори, – вздохнула девушка.

И имя то же, и на вишне заморочена… Да не может такого быть! Алексей не мог себе поверить. Оставалось проверить последнее:

– А по отчеству как?

– Петровна я, – нетерпеливо отозвалась Наталья.

И что за допрос устроил? Как будто она машину его разбила, а не пакетик с чудесной, восхитительной, спелой вишней угробила…

– Наталья Петровна, значит, – молодой человек поправил воротник свитера, и на его губах расцвела восхитительная улыбка.

– Что тут смешного? Отчество, как отчество, – проворчала девушка, – самого-то как звать? Невежливо девушку допрашивать, и не представиться!

– Алек… Алекс… – он закусил губу, лихорадочно соображая, как быть в эту минуту.

– Что, имя своё забыл? Это всё оттого, что без шапки на морозе ходишь, – со знанием дела кивнула Наталья.

– Я не ношу шапок, – просто ответил Громов.

– Это совершенно безответственно!

– Совершенно согласен, – покорно кивнул молодой человек.

В голове у Натальи зашумело. Нет, происходило что-то решительно странное. Ощущение повторения ситуации не отпускало её. Почему он и говорил как Михаил? Сердце сжалось тоскою, и девушка несчастно поникла.

– Что такое? – взволнованно спросил Алексей, видя, как резко изменилось её настроение.

Он уже не однократно пожалел о том, что поддразнивал её. Кажется, агент Петровна попала в некую передрягу, и теперь он просто должен был узнать, не являлся ли его отец причиной такого настроения.

– Отдай, пожалуйста, телефон, – попросила девушка, протягивая ему ладонь в пушистой варежке.

– Ладно, он рабочий, вроде. Держи и беги домой. Да аккуратнее, под ноги смотри, дорога сейчас отвратительная, – Алексей протянул ей телефон.

– Нельзя мне домой, – Наталья быстро отобрала мобильник и спрятала поглубже в карман куртки.

– Отчего так? – насторожился Громов.

– От отца прячусь, – и с чего её на откровенность потянуло с этим типом?