Текст книги "По Праву Крови"

– То, Дайрин, что ваш род идет прямиком от Богини Бартетт. Он – Изначальный, – наконец, выдержав паузу, торжественно возвестила Эрна. – Таких, как вы, очень мало…

Не знаю, чего она от меня ждала, но я с трудом удержалась от смешка.

– Вы в этом уверены? – спросила у нее, потому что в сказанное верилось мне слабо. Вернее, вообще не верилось. – Разве такое возможно?

– Ты, наверное, знаешь, что Боги единожды сходили на землю, чтобы даровать людям жизнь. Вдохнуть в них знания и наделить магией, – спокойно продолжила Эрна. – Но, возможно, ты не знаешь, что они оставили в нашем мире свое потомство.

Пожала плечами. Нет, не знала, но… Какое это имеет отношение к Вердалям?!

– Если это и случилось, – сказала я Эрне, – то с тех пор прошло уже несколько тысячелетий. Все давным-давно перемешалось, и сейчас уже невозможно найти прямых потомков. К тому же мы все – дети Богов…

– Немного не так, – улыбнулась мне Эрна. – Да, каждый из нас носит в себе божественную частицу, но мы ведем родословную твоей и еще двух семей с Изначальных Времен, от Первой Дочери Бартетт. Это и есть одна из миссий Башен – сохранять Ее кровь и Ее Дар. Обычно через поколение Дар усиливается, но это не так уж и важно… Важно лишь то, что призвание старшей дочери вашего рода служить своей Богине, а еще выйти замуж за указанного ей мужчину и продолжить Избранный род.

– То есть, по-вашему получается, что мама вовсе не влюбилась в папу, потому что он ее долго добивался и потом добился, а… кто-то в Башне ей на него указал?!

– Богиня Бартетт, – мягко подсказала мне Эрна.

Но я все же решила уточнить.

– То есть он был тем самым нужным мужчиной, от которого появится правильное потомство?! А теперь, по-вашему, настала моя очередь провернуть то же самое?!

Эрна опять улыбнулась уголками губ. Потянулась к фарфоровой чашке и сделала небольшой глоток.

– Ты и сама знаешь ответ на свой вопрос, Дайрин! – заявила мне. – Слова только усиливают Хаос, но твое сердце обязательно тебе подскажет. Спроси у него сама.

На это я нахмурилась.

Мое сердце уверено заявляло, что происходящее нравится ему все меньше и меньше и лучше мне поскорее отсюда выбираться. Сейчас совсем не время для игр в Избранные Роды, изначальные способности и выбранных Богиней мужчин для продолжения рода – мне нужно позаботиться о своей семье!

Поэтому я кинула быстрый взгляд на дверь. Затем, вспомнив о тысяче проклятых ступеней и бродивших по ним жрицам, покосилась на окно. Если меня попытаются задержать, этот вариант тоже не стоило списывать со счетов.

Хотя, может, все еще удастся разрешить мирным путем?

– Да, я старшая дочь, но у меня нет никаких способностей, – заявила я уверенно. – Вообще никаких! – Неожиданно вспомнила о Стенли. Быть может, мне еще удастся извлечь выгоду из этой крайне странной ситуации?! – Зато они есть у моего младшего брата. Очень сильный магический Дар, его надо обязательно развивать… Если бы он мог, например, с вашей помощью поступить в Школу Магии, а потом в Академию…

– Нет! – покачала головой Эрна. – Твой брат нас не интересует. Дар Богини передается исключительно по женской линии. Мужчины унаследуют разве что Светлую магию, но это всего лишь искра… Небольшая искра от пламени, которое горит внутри тебя, Дайрин!

– Ничего во мне не горит, – покачала я головой.

Конечно, учитель меня хватил, а Темный Маг намекал, но не до такой же степени!

– Как я и говорила, Дар Богини обычно передается через поколение, – продолжила давить Эрна. – Твоя мать не обладала им в полной мере, но ты… Уверена, твои способности все еще спят, но очень скоро они начнут просыпаться. Я помогу тебе их раскрыть.

Она снова бросила на меня странный, напряженный взгляд, а я внезапно поняла, что и сама вляпалась в неприятности, не только Джулиан отличился!

– Ничего мне не передалось, – вновь заявила ей, – никаких искр, а уж тем более пламени, – а сама подумала, что вся эта поездка в Милерин – сплошные неудачи! То райтары, то ирханы, то Рейм Неккер со своим сопротивлением, а теперь еще Верховная Жрица не спускает с меня жадного взгляда, словно чего-то ожидая. Быть может, что во мне вот-вот вспыхнет костер, в котором проявится лик Бартетт?!

Но мне сейчас было вовсе не до чудес.

– Лучше я пойду, – сказала ей, все еще надеясь, что это будет дверь, а не окно на стометровой высоте. – Давайте… гм… обсудим все в другой раз! Я вас услышала, но сейчас мне нужно домой. У нас там посевная… Вернее, жатва. И еще полив… В общем, мне надо помочь папе. К тому же мне стоит хорошенько все обдумать.

И пусть только попробуют меня задержать!

– А ведь я еще не предложила тебе ничего, над чем тебе стоит подумать, – снова улыбнулась мне Верховная Жрица. – Но тебе не надо ни о чем беспокоиться, Дайрин! Мы никогда и никого не принуждаем. Твой дар все еще спит, но как только он проснется, ты сама почувствуешь непреодолимую потребность быть с нами. Услышишь голос Богини, и он приведет тебя в Башню.

– Я и так уже в Башне, – напомнила ей, размышляя, выпустят ли меня отсюда, если они, по словам Эрны, никогда и никого не принуждают, или же ее слова оказались очередным блефом.

Похожим на тот, который рассказывал нам священник Торна о божественной справедливости, а потом оказалось, что эта самая справедливость принадлежит тем, у кого больше денег и власти.

– Пусть ты в Башне, но в мыслях далеко отсюда, дитя мое! – отозвалась Эрна. – Но очень скоро поймешь, что ты – неотъемлемая часть всего, что здесь происходит. И, несмотря на то, что ты обладаешь лишь частью дара Богини… Вернее, лишь малой его толикой, потому что за тысячелетия после Пришествия Ее кровь порядком размылась, но и этого хватит…

– Хватит для чего?

– Для того, чтобы ощутить единение с Бартетт. Понять, что здесь твой дом, и остаться с нами навсегда. Стать нашей сестрой и повести нас за собой, являя чудеса… А потом, когда Она выберет тебе того, от кого продолжить Ее род, чтобы Божественная линия не оборвалась, родить преемницу…

– А если я не захочу? – спросила я у Эрны. – Что, если меня нисколько не интересует такая судьба?

Вернее, я ее не хотела – такая жизнь была не для меня. Меня всегда манила свобода – порывы ветра в лицо, солнце в глаза и соль морской воды на коже – однажды мы с Грезой даже долетели до побережья, хотя потом нам порядком досталось от папы.

И это – все это! – Верховная Жрица предлагала мне променять на жизнь в Башне?! На унылые стены, запах ладана и церковные гимны?

Причем песнопения раздавались откуда-то неподалеку, с каждой секундой становясь все громче и громче.

Я принялась озираться, не понимая источника звука – они что, прятались за ширмой или же встали всем хором под дверью у кабинета Верховной Жрицы?! – пока, наконец, не догадалась, что поют у меня в голове.

Но как?! Как такое возможно? Что они со мной сделали?!

Попыталась было заблокировать ментальное воздействие, но магии почему-то не было – я потеряла способность творить заклинания. Резко выдохнув, подскочила с софы. И тут же покачнулась, потому что на меня навалилась жуткая усталость. Настолько сильная, что прижимала меня к земле, и я не смогла удержаться на ногах.

Плюхнулась назад, на софу, а в голове с новой силой грянули гимны, но тут же утихли, стоило раздаться вкрадчивому голосу Верховной Жрицы.

– Позволь мне показать тебе Ее силу, дитя мое! – произнесла она. – Силу Ее любви, силу Ее знаний… Силу предсказаний Той, которая способна утешать, наставлять и приносить радость…

– Вы что, меня опоили?! – перебила ее, с трудом ворочая языком. – Но зачем?! Затем вам это надо? Неужели для того, чтобы сделать мне предсказание?!

Я не знала, что и каким образом мне подсунули, но со мной происходило нечто крайне странное. Тело отказывалось повиноваться, магия меня покинула, зато обострились слух и восприятие. Мне почему-то казалось, что еще немного, и я разгляжу то, что происходило в голове у Эрны – ворошащийся клубок ее мыслей.

– Нет, я не стану делать тебе предсказаний, – отозвалась жрица со все той же приветливой улыбкой.

Тут зрение тоже попыталось меня покинуть, и ее лицо принялось расплываться, теряя свои очертания. Я заморгала, из последних сил пытаясь прийти в себя.

– Ты сделаешь их себе сама, – добавила Эрна. – Очень скоро ты погрузишься в сон…

– Я не собираюсь спать! – возразила ей, но глаза почему-то стали закрываться. Но я все же их открыла, борясь с навалившейся дремотой, проигрывая ей, как самому ненавистному врагу. – Вы что-то подмешали мне в кофе… Хотя нет, это было не в кофе, вы тоже пили из того кофейника!.. Значит, в конфеты.

Эрна кивнула, улыбаясь.

И я встала. Вернее, попыталась, но у меня снова ничего не вышло. Зато мне удалось позвать Грезу. На миг я все же установила Связь, взмолившись о помощи, после чего ментальный контакт оборвался. Вместо него на меня наваливался сон, неотвратимый, уносивший меня в разноцветный мир… Туда, где солнце и засеянные пшеницей поля, над которыми я неслась уже сама, расправив свои собственные крылья…

Но я опять вскинулась, вернувшись в реальный мир, и уставилась в глаза предательницы.

– Зачем?!

– Иначе мне было тебя не убедить, – отозвалась Эрна. Внезапно я увидела ее настоящее лицо. Больше не скрываясь, она смотрела на меня с жадным ожиданием. – Тоже бы заупрямилась, как и твоя мать. Ее пришлось опаивать несколько недель подряд, пока она не поняла, что лучшего места ей и не сыскать. Здесь, в Башне Бартетт!.. Здесь был ее дом, и очень скоро Башня станет и твоим. Потому что в тебе куда больше огня Богини, чем было в ней. Я отлично чувствую его уже сейчас, а ведь это только начало…

– Но я не хочу! – прошептала я. – И не буду! Вы все равно меня не удержите…

– Еще как удержим, – вновь улыбнулась Эрна, – потому что ты сама не захочешь уходить. И мои слова ты тоже забудешь… Очень скоро ты почувствуешь присутствие Богини, а твоего Дара и твоей крови хватит, чтобы узреть свое будущее. Спросить у нее, что тебя ждет. И Она тебе ответит, и ты узнаешь, что твоя судьба навсегда связана с Башней…

– Нет!..

– Спроси у Нее, – Эрна уставилась мне в глаза. – Просто спроси! Я приказываю тебе, Дайрин!

…Перед тем, как окончательно нырнуть в мир сновидений, я все же сделала то, о чем твердила Верховная Жрица. Только сделала это по-своему.

Спросила у Бартетт, но не про себя.

Меня интересовал Джулиан, поэтому я, из последних сил цепляясь за ускользающее сознание, попросила Богиню открыть мне судьбу старшего брата.

Глава 5

…Я увидела наш дом, подновленный, с подлатанной крышей и выкрашенными заново стенами. На окнах были цветастые шторы, а внутри, в комнатах, лежали другие половики и стояла незнакомая мебель.

Но это были не мои шторы, не мои половики и не моя мебель. Все показалось мне слишком ярким и вычурным, никогда бы на такое не согласилась.

Затем я увидела Мегги Доусон – рыжеволосую девицу из Гробини, с улыбкой до ушей и россыпью веснушек, разбегавшихся от носа по щекам. Подумала было – интересно, что она делает в нашем доме? Но затем заметила, как топорщится на ней домашнее платье, обтягивающее округлый животик, – кажется, Мегги была совсем уж на сносях.

К тому же вела она себя так, словно хозяйкой в этом доме была именно она. Напевая, стала доставать из буфета фарфоровые тарелки, после чего принялась накрывать на стол.

Внезапно я увидела Джулиана – повзрослевшего, возмужавшего и гм… раздобревшего, с окладистой бородкой. Раньше я бы стала над ним посмеиваться – гляди-ка, бородой обзавелся, а до этого росли лишь козлиные клочки! – но теперь подумала, что новому Джулиану она очень даже к лицу. С ней он выглядел старше и увереннее.

Джулиан вошел в гостиную, собственнически привлек к себе Мегги и поцеловал ее в щеку.

– Да, пап! – повернулся он, и я заметила, как, прихрамывая, к столу подходил отец.

В моем видении он показался мне еще больше поседевшим, но при этом у него не было сегодняшней бледности и худобы. Кажется, Мегги удалось откормить и его – не только моего брата, – да и вид у папы определенно больше не был болезненным и изможденным.

– Все как ты и говорил, – произнес Джулиан. – Кроуки согласились продать нам свои земли, так что к осени мы снова расширимся.

Мегги, улыбаясь, прислонила голову к его плечу. Джулиан по-хозяйски положил руку на ее большой живот, и у меня больше не осталось ни единого сомнения в том, что брат выживет.

Уж и не знаю как, но ему удастся выйти живым и невредимым из той заварухи, в которую он угодил по собственной глупости. Вместо этого старший брат выкинет из головы вздорные идеи Сопротивления, вернется в «Синие Холмы» и возьмется за ум. Оставит учебу, станет помогать отцу и, кажется, найдет в этом свое призвание, потому что к работе на земле у него всегда была природная склонность.

Наверное, у единственного из Вердалей.

Очень скоро – я чувствовала, это произойдет в ближайшие пару лет, – Джулиан станет настоящим хозяином «Синих Холмов», и наша ферма расцветет. А новой хозяйкой в доме будет Мегги Доусон – кривляка и задавака, которую в школе я терпеть не могла. Вернее, я терпела ее только потому, что она была по уши влюблена в моего старшего брата. Бегала за Джулианом, нисколько не скрывая своих чувств. Не давала ему прохода тогда и, судя по всему, добьется своего в ближайшем времени.

И Джулиан будет счастлив – в просторном доме, со своей молодой женой и будущими детьми. Отец тоже окажется при деле. А Стенли… Стенли в своем пророческом сне я не увидела, но чувствовала, что с младшим братом все в порядке. Скорее всего, его все-таки отправят учиться в Школу Магии, где ему самое и место.

Только вот я… Где буду я?!

Почему в том счастливом видении я увидела наш дом, в котором не было ни меня, ни вещей, обо мне напоминавших?!

Стоило лишь об этом подумать, как мой мир крутанулся. Завертелся, словно расписная ярмарочная карусель, и картинки с нашим домом и семьей брата стали рассыпаться, разваливаться на части.

Вместо них перед глазами замелькала череда незнакомых мне мест. Величественные храмы явно не из наших краев сменяли заливные луга со слишком уж яркими цветами – никогда таких не видела! И тут же на их место пришла бесконечная, убегающая к горизонту водная гладь, принесшая с собой горьковато-соленый запах моря.

Не успела я вдоволь ею налюбоваться, как карусель крутанулась еще раз, и спокойное море сменилось огромными океаническими волнами. Они бились о крутые скалистые берега, ревя и жалуясь на судьбу.

На одной из скал стоял необычный дом – металл, темное стекло и камень, – но рассмотреть его мне так и не удалось, потому что незнакомая сила подкинула меня вверх – так, словно я летела и смотрела на все с высоты. Вместо дома и скал во все концы разбежались луга и поля, которые сменила потрескавшаяся от засухи земля.

Затем взметнулись ввысь посеревшие от времени скалы, и я окончательно запуталась…

«Остановитесь! – выдохнула в полнейшем отчаянии, чувствуя, что ничего не понимаю. – Где я? Что со мной происходит?! Зачем вы все это мне показываете?»

Но карусель не спешила притормаживать – продолжала крутиться, выдавая все новые и новые картинки и непонятные мне образы. Скалы сменились темными подземными ходами и промозглой влажностью катакомб, по которым я бежала, спасая свою жизнь. За ними почему-то я вновь увидела красную каменистую почву, за которой почти сразу появились устремлявшиеся в небо стелы и дома, настолько огромные, что, казалось, каждый из них был размером с наши Гробини.

Их стены были подобны сверкающим на солнце зеркалам, а вокруг толпились люди… Толпы людей в странных одеждах.

«Что это?» – в отчаянии спросила я у своего видения. – Где эти места?! Ничего не понимаю!»

Но никто не спешил давать мне ответ.

Очередной поворот карусели, и дома стали другими, но не менее странными, да и люди никуда не спешили исчезать. Наоборот, их стало еще больше. Так много, что очень скоро они слились в единое целое. Возбужденное кричавшее, стучавшее ногами и требовавшее…

Требовавшее от меня непонятно чего.

Они сидели на мягких креслах амфитеатра, а я стояла и смотрела на них снизу вверх. Ко мне жался испуганный ребенок, у моих ног был белый песок, обагренный кровью – чужой кровью, – а в руках я держала короткий меч.

«Остановись, хватит уже! – вновь закричала я проклятой карусели, потому что картинка показалась мне совсем уж дикой. – Что это за место? Кто эти люди?! Что за ребенок?! Сейчас же отвечай!»

Но ответов мне так никто и не дал, и тогда я решила, что на этом уже достаточно. Я не хочу ничего видеть и больше ничего знать!

«Знать… Знать… Знать!..» – откликнулось дьявольское эхо в моей голове, вызвав очередной поворот калейдоскопа.

И снова – сверкающие поверхности домов, и люди, и скалы, и море, и красная земля, и золотистые поля. Но на этот раз я чувствовала, что уже больше не одна, – пришло ощущение чужого, мужского присутствия.

Этот мужчина всегда был рядом со мной, словно мы с ним единое целое. Сопровождал меня во всех странствиях, или же это я сопровождала его?.. Стояла рядом с ним плечом к плечу – или же это он стоял?!

Защищал, оберегал, даруя мне уверенность в том, что со мной все будет хорошо. В том, что он любит меня и будет любить всегда, что бы ни случилось.

Но не только это! Внезапно я почувствовала, как в груди вспыхнуло новое, доселе мне неведомое чувство. Растеклось обжигающей волной по телу, всколыхнув немыслимый по своей силе пожар. Он тоже разбежался по моим венам, погрузив меня в пучину странных ощущений.

Я не сразу осознала, что это такое. Но затем все-таки поняла: это было желание. Желание, которое связывало меня… Нет же, оно буквально привязывало к этому мужчине!

Желание принадлежать ему, вбирать в себя его страсть, в ответ даруя ему то же самое наслаждение, которое он даровал мне. Отдавать всю себя без остатка.

Это ощущение было сродни удару под дых. Сродни горячей лаве, что заполонила меня до краев, пройдясь через каждую частичку моего тела.

Но я все же нашла в себе силы задать вопрос… Спросить у той самой карусели, кто он такой.

Мне захотелось увидеть того, кто станет моим спутником в этой круговерти жизни, кого я буду так сильно любить и столь неистово желать. Того, кому рожу детей – пусть неясно, но я все же ощущала их присутствие в будущем. Кто он – тот, с кем я буду счастлива и в конце концов обрету дом – нашу спокойную гавань.

Но вместо ответа видение начало ускользать, а иллюзорный мир стал разваливаться на части. То ли действие зелья в конфетах подходило к концу, то ли вмешалась непреодолимая сила, которая… гм… встряхнула меня за плечи, а затем еще и залепила пощечину, потребовав, чтобы я немедленно просыпалась.

– Сейчас же!.. Ну же, скорее! – донесся до меня тонкий женский голосок.

«Сейчас не могу! – отозвалась я, так и не поняв, сказала ли я это вслух или подумала. – Мне надо еще время. Мне обязательно нужно увидеть! Узнать, кто он такой…»

Но, несмотря за то, что теперь уже я цеплялась за мир грез, он продолжал уверенно истончаться. Стал пропускать в себя звуки, запахи и ощущения из реальной жизни, поэтому я все же приоткрыла глаза.

Оказалось, я все еще лежала на мягкой софе в комнате Эрны, а надо мной склонилась перепуганная молоденькая жрицы в съехавшем набок черном платке. Подозреваю, именно она только что залепила мне пощечину, а теперь снова потрясла за плечо, требуя, чтобы я тотчас же просыпалась.

– Ч-что случилось? – выдавила я из себя.

Хотела сказать, чтобы она дала мне покоя и что я хочу еще поспать. Они сами, сами меня опоили, а теперь не дают досмотреть сон до конца!

Но внезапно я поняла… Вот так, почувствовала ее мысли – молодая жрица была несказанно перепугана. Нет же, ее переполнял ужас! Звериный страх – вот что читалось в ее серых глазах с расширенными зрачками.

– Райтары!.. – девушка задышала шумно, громко. – Вставай же, прошу тебя! Знаю, очень тяжело и зелье еще действует, но нам всем приказано собраться! Вернее, нужно всех собрать, и Верховная Жрица прислала меня за тобой.

Девушка снова попыталась меня поднять, но у нее ничего не вышло – она была худенькой и маленькой, даже худее меня. К тому же перед моими глазами снова все стало расплываться, и я откинулась на софу, пытаясь утихомирить головокружение.

Впрочем, вскоре стало немного получше.

– Где райтары?! – спросила у нее.

Говорить оказалось на удивление сложно.

– Здесь, в Башне! – выдохнула жрица. – Они пришли и требуют…

Оказалось, райтары сейчас не только обыскивали храм Богини Бартетт, но еще и приказали незамедлительно собрать всех, кто находился на верхних уровнях, в одном месте. Поэтому Эрна послала меня разбудить – хотя будить тех, кто находился подле Богини, запрещено.

Но делать нечего, раз уж райтары в Башне!..

Поэтому мне придется подняться и пойти вместе с ней.

– А есть ли противоядие от ваших зелий, чтобы побыстрее прийти в себя? – едва ворочая языком, спросила я.

Жрица взглянула на меня с жалостью.

– Нет, – покачала она головой, – противоядия не существует. Нужно подождать, пока закончится действие трав… Но мы не можем ждать, нам нужно идти. Давай-ка, я тебе поведу!

Схватила меня за руку, помогая подняться с софы, и это было еще той задачей!..

Впрочем, я все-таки встала, а затем, опершись на ее плечо, кое-как доковыляла до дверей. Мы выбрались в коридор – молоденькая жрица буквально тащила меня на себе, потому что ноги мои не слушались.

И мне это нисколько не нравилось, поэтому в коридоре я несколько раз попробовала идти сама, и на третий мне наконец-таки удалось. Пошла, покачиваясь из стороны в сторону, с трудом переставляя ноги, все еще придерживаясь за плечо жрицы. Тут она дернулась – в проходе со стороны лестницы показался райтар, – и я чуть было не растянулась на полу.

На нем была темно-серая броня, в правой руке он сжимал свое странное оружие. Я знала, что из него вылетали молнии, наподобие наших Боевых. Но стрелять в нас райтар все же не стал. Вместо этого качнул головой в сторону лестницы, заявив, чтобы мы пошевеливались.

Оказалось, всех, кто был на верхних этажах Башни, сгоняли двумя пролетами ниже. Местом сбора был балкон с такими же мраморными колоннами, как и на этаже Эрны. И все потому, что райтары искали каких-то заговорщиков – кто-то якобы увидел, как двое или трое из них вбежали в раскрытые двери храма!..

Жрицы попытались объяснить райтарам, что двери Башни распахнуты всегда, закрываясь только на ночь, и что заговорщиков они не укрывают. Обитатели Башен Бартетт всегда были законопослушны и поддерживали действующую власть. Но райтаров это не убедило, и обыска избежать не удалось.

– Так вы скрываете заговорщиков или нет? – спросила я негромко, когда мы спускались по ступеням.

Подумала о своем брате, а еще почему-то о Рейме Неккере. Выходило, их дурацкая затея провалилась – а ведь я предупреждала! – и теперь райтары будут гнать их, словно диких зверей, и не успокоятся, пока не поймают!

Правда, в глубине души теплилась уверенность, что с Джулианом все будет хорошо. Он из всего этого выпутается, причем без каких-либо для себя последствий. Я своими глазами видела, что впереди его ждала счастливая, спокойная жизнь в «Синих Холмах» вместе с Мегги Доусон и их будущими детьми.

– Нет! – покачала головой молоденькая жрица, снова взглянув на меня напуганными глазами. – Конечно же, мы никого не укрываем! Мы, Сестры Богини Бартетт, никогда не вмешиваемся в политику и не имеем дел с сопротивлением!..

Но райтары не собирались верить Сестрам на слово, поэтому на балконе уже толпилось больше двадцати согнанных ими жриц. Среди них затесалось и несколько жительниц Милерина – наверное, пришли сюда за своими предсказаниями, но, как и я, попали в серьезный переплет.

Заметила я и Эрну, бросившую на меня быстрый взгляд. Она явно хотела что-то сказать, но тут вперед вышел один из сторожившей нас троицы райтаров. Он был в годах, но его лицо было не слишком хорошо видно за полупрозрачным стеклом шлема, но я заметила пышные усы, закрывавшие его рот.

К моему облегчению, райтар заявил, что беспокоиться нам не стоит и, если мы ничего не скрываем – на это жрицы в один голос затвердили, что они ничего не скрывают, – тогда они всего лишь обыщут Башню, а потом уйдут. Возможно, перед уходом допросят нескольких, но, если ничего подозрительного не обнаружат, мы сможем вернуться к привычным делам.

Говорил он на нашем языке, но говорил плохо, коверкая слова, поэтому его поняли далеко не все. Жрицы стали переглядываться, зашептались недоуменно, услышав о допросах, кто-то даже всхлипнул. А затем еще и еще…

Тогда райтар, выругавшись, прикрикнул, чтобы все немедленно замолчали. Повернулся к своим товарищам и заявил на своем языке, что эти идиотки в черном все равно ничего не поняли из того, что он им сказал.

Зато я прекрасно его понимала. Когда-то хорошо знала их язык, а сейчас, под воздействием настойки, старые, давно уже похороненные воспоминания ожили и вышли на свет. К тому же я все еще пребывала на краю между двумя мирами – иллюзорным и реальным – и до сих пор испытывала обостренную, повышенную чувствительность ко всему, что происходило вокруг.

Это позволяло мне не только выудить забытые знания из головы, но еще и воспринимать чужие переживания.

Я чувствовала, как сильно волновалась Верховная Жрица, хотя пыталась это скрыть под бесстрастным выражением на лице. Тут, решившись, Эрна вышла из строя и приблизилась к тому самому, усатому и пожилому, заявив, что они ни к чему не причастны. Они всего лишь служительницы Богини Бартетт, и Богиня дает утешение всем страждущим… Они с покорностью принимают свою судьбу, но, быть может, стоит отпустить тех, кто не имеет никакого отношения к Башне?

Например, жительниц Милерина. К тому же среди них двое в положении… Быть может, господа райтары смилостивятся, и они могут идти по домам?!

Тут Эрна бросила взгляд в мою сторону, и я неожиданно поняла, что она врала, пытаясь меня защитить.

Только вот райтар не захотел ее слушать, отрывисто приказав Верховной Жрице закрыть рот. Затем смягчился. Заявил, что они почти закончили и скоро все пойдут по домам, а Башню они закроют…

На это жрицы испуганно охнули, а райтар усмехнулся.

– До тех пор, пока злоумышленники не будут пойманы. После этого снова сможете распевать свои гимны.

Эрна вернулась в строй, а я украдкой вздохнула. Хорошо, хоть петь разрешили – а ведь могли приказать всем спрыгнуть с Башни, и нам пришлось бы повиноваться. А тех бы, кто отказался, – скинули бы сами, и им за это ничего не было…

Ничего, потому что райтары неприкосновенны.

Встряхнула головой, постаравшись выкинуть из нее тревожные мысли. Вместо этого откликнулась на не менее тревожный зов Грезы. Оказалось, драконица был рядом, кружила поблизости, терзаясь от переживаний, потому что совсем меня потеряла.

Где я?! Почему так надолго пропала и с самого утра не устанавливала нашу Связь? А в последние полчаса она так и вовсе меня не чувствовала. Что случилось?!

«Погоди, – растерялась я. – А мой зов, разве ты его не почувствовала?»

Я отчетливо помнила, как позвала на помощь из комнаты Эрны, когда поняла, что меня опоили. Вернее, накормили «особыми» конфетами.

Нет же, я с ней не связывалась, уверенно ответила мне Греза. Если бы она только знала, что мне грозит опасность, то она ворвалась бы в Башню и всех спалила и разметала. Но она все еще может ворваться и разметать.

Так врываться или нет?!

«Нет же, подожди… Погоди еще немного! Может, все обойдется», – отозвалась я, пребывая в полнейшем недоумении.

Мне было о чем подумать.

Например, если это была не Греза, тогда кого же я позвала на помощь?! И еще – когда все это закончится, потому что, несмотря на заверения пожилого райтара, возвращение домой все оттягивалось и оттягивалось.

Так мы и стояли – две дюжины жриц в черных одеяниях и несколько перепуганных женщин из Милерина. Вид у многих был таким же жалким и напуганным, как, подозреваю, и у меня.

Одна лишь Эрна и несколько пожилых прислужниц сохраняли невозмутимое выражение на лицах. Негромко затянули молитвы, и к ним довольно скоро присоединились и остальные, прося у Бартетт сберечь и сохранить. На это райтары поморщились, словно у них разболелись зубы, но ничего не сказали.

Правда, церковные гимны успокаивающе подействовали не на всех – одна из молоденьких жриц принялась истерически всхлипывать, а затем почему-то кинулась бежать. Эрна ее окликнула, но было слишком поздно – той преградил дорогу один из караулящих нас райтаров.

Мне показалось, что он ее ударит.

Но нет, всего лишь толкнул назад, в строй.

– Куда?! Стоять здесь! – У него было озабоченное, усталое лицо. – Никуда не ходить. Ждать!

Он явно подбирал слова, пытаясь вновь объяснить, что они ищут тех, кто укрылся в Башне. И если она что-то знает, то обязана сейчас же рассказать. Вместо этого девушка зашлась в рыданиях.

– Илистина, успокойся! Скоро все закончится, – мягко произнесла Эрна. Затем Верховная Жрица обратилась к конвоиру. – У нее истерика, господин райтар! Она ничего не скрывает. Вернее, нам нечего скрывать. Здесь нет заговорщиков, одни лишь законопослушные граждане. Мы всего лишь даем прибежище заблудшим женским душам…

Он качнул головой, кажется, так ничего и не поняв из того, что она сказала.

– Молчать! – приказал ей, и Верховная Жрица закрыла рот. А я закрыла еще и глаза.

Но открыла, когда услышала голоса. Оказалось, еще три райтара свернули в наш коридор со стороны лестницы.

– Никого! – возвестил первый на своем языке. – Мы все обыскали, здесь чисто. – Вздохнул. – Проклятые ступени! Почему в этом мерзком месте нет лифтов?!

Он явно обливался потом под своей броней.

– Уверен, они что-то скрывают! – заявил второй. Ему тоже было жарко, и порыв ветра донес до меня резкий запах его пота. – Уверен, эти девки в черном что-то знают. Посмотри на их лица! Они молчат и насмехаются над нами!.. Но у меня есть отличный способ их разговорить!

Последнюю фразу он произнес уже на нашем языке. Обвел нас взглядом, а потом почему-то уставился на меня. Моргнул, и его лицо под прозрачным щитком исказилось в препротивной усмешке.

Внезапно я его узнала.

О, демоны преисподней! Это был тот самый тип, который стоял вчера возле банка!.. Тот, кто дожидался, когда я выйду, заплатив по закладной, потому что, к моему великому сожалению, я чем-то его заинтересовала.

Только вот он нисколько меня не интересовал, поэтому я сбежала, обведя его вокруг пальца. Использовала иллюзорную магию, которая захватчикам не по зубам.

Правда, наша магия их мало трогала – они свято верили в силу своего оружия, и оно ни разу их еще не подводило. Зато сейчас мне уже было от него не сбежать.

Он тоже меня узнал, и это не сулило мне ничего хорошего.