Текст книги "Собирающая Стихии"

17. АРТУР
ЧУВСТВА И ПРИНЦИПЫ

В самый последний момент что-то заставило меня задержаться. Не знаю, что. Быть может, предчувствие, что разговор ещё не закончен. А может, никакого предчувствия не было, и я просто замешкался.

Как бы то ни было, я не ушёл вместе с другими из Безвременья, а остался на месте. Осталась также и Софи – впрочем, она, по всей видимости, и не собиралась уходить. Она стояла и пристально глядела на Дейдру. На Хозяйку Источника, не на мою дочь. Моей дочки Дейдры уже не было в Безвременье. Остались только мы трое – я, Софи и Дейдра-Хозяйка.

Софи продолжала глядеть на Дейдру, не обращая на меня ни малейшего внимания. Возможно, она даже не заметила, что я остался. Или ей было всё равно.

Эта немая сцена длилась добрую минуту. Наконец Дейдра вздохнула и произнесла:

– Говори, Софи. Я догадываюсь, что ты хочешь мне сказать. А Артур пусть послушает.

Я немного удивился. Почему Дейдра сказала «догадываюсь», а не «знаю»? Давненько я не слышал от неё этого слова. Неужели Софи умеет скрывать от Дейдры свои мысли?..

Софи покосилась на меня и вновь перевела взгляд на Дейдру.

– Ты солгала нам, – сказала она. – Солгала, прикрываясь своим авторитетом. Остальным даже в голову не пришло, что ты можешь солгать – так они привыкли к твоей честности.

– А ты?

– У меня нет причин слепо верить каждому твоему слову. Ты не единожды лукавила со мной. Но на этот раз я не просто подозреваю тебя во лжи. Я знаю, что ты солгала. Так же, как и ты, я точно знаю, что Источник наверняка поможет Морису, он обязательно восстановит его Дар. И никакой опасности нет.

Дейдра снова вздохнула:

– Ты очень быстро учишься, Софи. Быстрее, чем я ожидала.

Между ними повисло напряжённое молчание.

– Погодите, – отозвался я. – Что ж это значит, Дейдра? Ты действительно солгала нам?

Дейдра ответила не сразу. Сначала она подошла ко мне, положила руки мне на грудь и посмотрела мне в глаза.

– Да, Артур. Извини.

– Но почему?

– Я не хотела ранить Мориса, уязвлять его гордость. Это было бы жестоко. Он и так много натерпелся в своей жизни.

– О чём ты говоришь, Дейдра? – спросил я, хотя уже догадывался, какой будет ответ.

– Да, Артур, это так. Морис не подходит Источнику. Я не говорю, что он недостоин. Просто он не подходит.

– Можно подумать, что Джо подходил, – вмешалась Софи. – Он не только не подходил, он был недостоин! Однако же, его пустили к Источнику, чтобы спасти ему жизнь.

Дейдра повернулась к ней:

– Увы, ты права, Софи. Твой отец не был достоин обладать Силой Источника, да и сейчас, надо сказать, он не годится для такой ответственной роли. Конечно, он встал на праведный путь, борется с преступностью, искупая свои прошлые грехи, но с таким же успехом он мог заниматься этим и в ранге простого колдуна, управляя лишь Формирующими. У него был шанс – ты знаешь, какой, – однако он не оправдал возложенных на него надежд... ну, разве что дал миру тебя.

Дейдра сделала короткую паузу и мельком вглянула на меня. Я был немного озадачен её последними словами, но ничего спрашивать не стал. Если бы она хотела, то и так ответила бы на мой невысказанный вопрос. Даже не на один вопрос, а на целых два: каких это надежд не оправдал Джона и в чём же действительная ценность Софи. В том, что она запасная Хозяйка? Вряд ли. К чему Источнику две Хозяйки? Здесь явно что-то другое... Но что?

– Впрочем, – продолжала Дейдра. – Я не стану оправдываться тем, что ещё не была Хозяйкой, когда Джона был допущен к Источнику. Боюсь, я бы не устояла и поддалась на уговоры Артура.

– Если ты хочешь, чтобы кто-то попросил за Мориса, – сказала Софи, – то я прошу тебя. Морис мне очень дорог, и я беспокоюсь за его судьбу. Он мой двоюродный брат, он был моим мужем. Я люблю его и не хочу потерять. Чем он хуже Джо?

– Ничем не хуже. Во многом даже лучше.

– Так в чём тогда дело? Я прошу тебя, очень прошу. Надеюсь, Артур присоединится к моей просьбе.

– Да, – коротко и веско сказал я.

Это было самое меньшее, что я мог сделать для Мориса. Я чувствовал себя в неоплатном долгу перед ним за то, что, пусть и без злого умысла, а по неведению, бросил на произвол судьбы его мать, мою неизвестную дочь, с которой Александр наверняка жестоко расправился. Я был полон решимости не уходить из Безвременья, пока Дейдра не поддастся на мои уговоры. Пусть даже мне придётся провести здесь долгие столетия...

Дейдра грустно усмехнулась:

– Это излишне, Артур. Ведь я не сказала «нет». Я сказала, что не могу ничего гарантировать. Если мне всё же придётся допустить Мориса к Источнику, он не должен знать, что я поступила так из жалости. Это разовьёт у него сильный комплекс неполноценности. Подобно Джоне, он будет считать себя второсортным адептом – что не приведёт к добру.

На душе у меня отлегло.

– Когда это будет? – спросил я.

– Не торопи события, времени у нас вдоволь. Если я не вижу иного пути восстановить Дар Мориса, кроме как в Источнике, это ещё не значит, что других путей нет.

Глупости, подумал я, бабушкины сказки. Если бы такой путь был, она бы его увидела.

Однако Дейдра покачала головой:

– Ты преувеличиваешь мои возможности, Артур. В определённом смысле мой кругозор сильно ограничен Источником... так же, например, как кругозор Дианы – высшей математикой. Она не может решить элементарные школьные задачи по физике, не прибегая к дифференциальному исчислению; я же делаю всё с помощью Источника – и не могу по-другому. Но на Источнике свет клином не сошёлся. Используйте все доступные вам способы, и лишь когда у вас ничего не получится, обращайтесь ко мне. В конце концов, Дар Мориса заблокирован с помощью науки космического мира – так почему же этой самой науке и не восстановить его?

– О боги! – ужаснулся я. – Ты предлагаешь...

– Я не вижу в этом ничего страшного. Я, конечно, понимаю твоё отвращение к генетике, так ты воспитан. Но генетика отнюдь не воплощение абсолютного зла. Просто она – очень мощный инструмент вмешательства в человеческий организм, и с ней, как и с любым сильным средством, следует обращаться умело и крайне осторожно.

Я покачал головой:

– Не нравится мне твоя идея.

– Я ни на чём не настаиваю, Артур, я только советую. Делайте, что считаете нужным, а если у вас ничего не получится, то месяца через два или три обращайтесь ко мне. Я пущу Мориса к Источнику. Хотя, подчёркиваю, это нежелательно. В первую очередь – для самого Мориса. Сила Источника будет ему в тягость. – С этими словами Дейдра направилась к роще, в ту сторону, где находился холм, у подножия которого появлялись все входящие в Безвременье. – Вы можете пойти со мной. Скоро сюда вернётся Бронвен. Я не хотела бы говорить с ней наедине.

Мы с Софи обменялись взглядами и поспешили вслед за Дейдрой.

– А почему так? – спросил я.

– Увидите.

Почти весь путь мы прошли молча. Я всё гадал, почему Дейдра не хочет оставаться с Бронвен один на один. Неужели назревает скандал из-за Брендона?.. Но в таком случае наше присутствие при их разговоре было бы нежелательным. Если рассуждать логично...

Хотя кто этих женщин поймёт. Порой их логика – сплошная софистика.

– Вопрос с Брендоном мы решили давно, – не поворачиваясь ко мне, произнесла Дейдра. – Решили полюбовно, без ссор и скандалов. Бронвен тоже не святая.

Я сконфузился и дал себе слово впредь не вмешиваться, даже мысленно, в отношения Дейдры с Брендоном.

Когда мы спустились с холма, Дейдра взяла нас с Софи за руки, и мы двинулись вперёд по времени материального мира. Мы перенеслись не на несколько секунд вперёд, как я ожидал, а почти на полторы минуты.

– Плохо, – сказала Дейдра, остановив наше движение. – Очень плохо. Я надеялась, что Бронвен одумается и не станет валять дурака.

– Она не одна, – сообщила Софи.

– В том-то и дело.

Я же ничего не чувствовал. Мы все, включая Бронвен и Дейдру (мою дочь), утратили способность видеть входящих в Безвременье с тех самых пор, как Дейдра (не моя дочь) стала Хозяйкой Источника. А Софи, оказывается, обладает этой способностью. И, судя по всему, Дейдра не может читать её мысли.

Интересно, умеет ли Софи читать мысли других. Если так, то... Я невольно поёжился.

– Нет, Артур, – успокоила меня Дейдра. – Только я умею.

Ну, хоть это хорошо...

Как и предсказывала Софи, Бронвен появилась не одна. Вместе с ней была её племянница Лайза, дочь Эмриса, жена Мориса. Лайза выглядела смущённой и растерянной, она с опаской поглядывала на нас с Дейдрой.

– Ты совершила ошибку, Бронвен, – произнесла Дейдра с такой несвойственной для неё жёсткостью. – Зачем привела с собой Лайзу? Чтобы она просила за отца?

Бронвен лишь на секунду потупилась, а затем в упор посмотрела на Дейдру.

– Да, – сказала она. – Мы просим вдвоём.

– Но не одинаково. Твоя просьба идёт от сердца, в котором ещё осталась любовь к брату. Лайза же готова просить лишь из чувства долга – только потому, что Эмрис её отец. А в глубине души она знать его не хочет.

Лайза поникла, в её глазах заблестели слёзы. Она тихо всхлипнула.

Дейдра подошла к ней и обняла её за плечи.

– Не плачь, милочка. Не упрекай себя в том, что не любишь отца. Это не твоя вина. Эмрис сам оттолкнул тебя. Он не смог завоевать твою любовь. Впрочем, он и не стремился к этому. Он хотел подавить твою личность, сделать из тебя своё подобие. К счастью, ему это не удалось. – Она погладила Лайзу по голове. – Я возвращаю тебя к Морису. Здесь тебе делать нечего.

Лайза исчезла. А Дейдра повернулась к Бронвен:

– Извини. Я не могу исполнить твою просьбу.

– Но почему?

– Сама знаешь почему. Источник не больница для прокажённых, а я – не сестра милосердия. Эмрис сам выбрал свою судьбу, пусть теперь отвечает за свой выбор. Его никто не принуждал вступать на Стезю Порядка.

– Он совершил ошибку! Он понял это и раскаивается.

– Даже если так, в чём я сомневаюсь, то он опоздал с покаянием. Обратного пути для него нет.

Бронвен закусила губу и с мольбой посмотрела на меня. Я виновато опустил глаза. Я никогда не считал себя жестоким и злопамятным человеком, но вступаться за Эмриса было выше моих сил.

– А Джону ты пустил к Источнику, – сказала она гневно. – Ещё бы: сыночек, родная кровь!

– Те времена давно прошли, – веско заметила Дейдра. – Теперь решает не Артур, решаю я. И я говорю: НЕТ.

Тон Бронвен сделался умоляющим:

– Эмрис сойдёт с ума. Порядок поработит его, сделает своим зомби.

– Он знал о последствиях. Ведь ты рассказывала ему про Харальда.

– Эмрис думал, что сможет устоять. Он надеялся...

– Значит он болван. Дураком был, дураком и остался. Возможно, это не его вина, но это его беда – а я ему не доктор. Мне не нужны дебильные адепты. У Джоны, по крайней мере, есть одно преимущество перед Эмрисом: он умён. К тому же, в отличие от Эмриса, совесть для него не пустой звук.

Бронвен посмотрела на Софи. По-моему, это было слишком. Отчаяние, переходящее в наглость...

Софи стойко выдержала взгляд Бронвен и глаз не отвела. Она невозмутимо промолвила:

– Не надейся, что я поддержу тебя только потому, что обратное свидетельствовало бы о моей пристрастности. Да, я испытываю к Эмрису отвращение и нисколько не огорчусь при известии о его смерти. Но это не вызывает у меня ложного чувства вины.

– В любом случае, – отозвалась Дейдра, – мнение Артура и Софи по этому вопросу ничего не изменит. Мы здесь не на суде, а они – не присяжные заседатели. Я Хозяйка Источника, моё слово закон, и оно уже сказано. Мне очень жаль, Бронвен, но своего решения я не изменю.

Бронвен опустилась на траву и прикрыла лицо руками.

– Это несправедливо... Эмрис мой брат...

– Это справедливо, – возразила Дейдра, смягчив свой тон. – Жестоко, но справедливо. – Она присела рядом с Бронвен. – Эмрис тоже мой брат... двоюродный. Ты знаешь, я никогда не любила его, но и не желала ему зла. Я сожалею, что всё так получилось.

– Он сойдёт с ума, – всхлипывая, произнесла Бронвен. – А потом, рано или поздно, его убьют... Что ему делать?

Дейдра не ответила.

«Артур, – мысленно обратилась ко мне Софи. – Думаю, нам лучше уйти».

«Да, – согласился я. – Мы здесь лишние. Ты в Авалон?»

«Нет, у меня есть свои дела. Хочу поговорить с Мирд... с одним человеком. До встречи».

«Пока».

Софи исчезла, а спустя секунду ушёл и я, подумав напоследок:

«До свидания, Дейдра».

«До встречи, Артур», – бросила она мне вдогонку.

18. СОФИ
ПРИНЦИПЫ И НЕОБХОДИМОСТЬ

Пятно света услужливо сопровождало меня на всём пути до входа в Лабиринт. Здесь, в сердце владений Хаоса, доступ к Туннелю был закрыт, а мгновенные перемещения с помощью Образа Источника Хаосом, мягко говоря, не приветствовались. Так что мне не оставалось ничего другого, кроме как принять предложенные правила игры. В чужой монастырь, как любит говорить Артур, со своим уставом не лезут.

Впрочем, путь был не очень долгий, и я даже получила некоторое удовольствие от пешей прогулки. Это позволило мне собраться с мыслями перед разговором с Мирддином.

Пятно света остановилось, упершись в стену с арочным проходом, за которым начиналась кромешная тьма. Я уже занесла ногу, чтобы вступить на каменную лестницу, как из-под арки раздался голос Мирддина:

– Минуточку, Софи. Посторонись, пожалуйста.

Немного озадаченная, я отошла в сторону. Я подумала, что, возможно, Мирддин собирается выйти мне навстречу... Но почему тогда он просил меня посторониться? Не намерен же он вылететь из Лабиринта в ступе и с помелом...

Однако вскоре всё прояснилось.

Из мрака, скрывавшего вход в Лабиринт, вынырнуло похожее на пса существо, размерами с годовалого телёнка. Было оно чёрное, как ночь, лишь сверкали белизной острые зубы в огромной полураскрытой пасти, да сияли, точно намазанные фосфором, глаза. Вылитая собака Баскервилей из одной недавно прочитанной мною старинной книги...

Новоявленная собака Баскервилей, презрев ступени, одним махом спрыгнула к подножию лестницы, повернулась ко мне и стала рассматривать меня. В её взгляде я не заметила угрозы – в нём было лишь детское любопытство.

– Это новорождённый Цербер, – прокомментировал голос Мирддина. – Недавно один из его собратьев погиб в схватке с Карателями Порядка, но прежде успел прикончить двух из них. Этот малыш займёт место павшего героя. Не бойся, Софи, он признаёт в тебе свою повелительницу.

И действительно: «малыш», заискивающе виляя хвостом, приблизился ко мне и уткнулся носом в моё левое плечо. Вопреки моим ожиданиям, от него не пахло псиной. От него вообще ничем не пахло.

Выказав таким образом свою преданность мне, новорожденный Цербер круто развернулся и в два прыжка исчез в темноте. Поспешил, значит, занимать место павшего героя.

– Теперь можешь входить, – отозвался Мирддин. – Путь свободен.

Я поднялась по ступеням к арке и смело перешагнула через черту, разделявшую свет и кромешную тьму. На мгновение меня окутал непроглядный мрак, но уже в следующий момент я стояла на пороге небольшой уютной комнаты с роскошной меблировкой. Мирддин сидел в кресле перед шахматным столиком и, видимо, играл сам с собой.

Перед этим я только дважды бывала в Лабиринте Хаоса. Первый раз блуждала в густом тумане, ничего не видя перед собой, кроме молочно-белой пелены, и боролась с разрушительным влиянием Инь, стремившимся расщепить мою личность на множество частей. Я вышла из этой схватки победителем и, сохранив свою связь с Источником, подчинила себе Силу Хаоса.

Второй раз я вошла в Лабиринт почти сразу после того, как впервые вышла из него. Мирддин хотел показать мне, что он собой представляет в восприятии уже состоявшегося адепта.

Сравнение Лабиринта Хаоса с Безвременьем было весьма условным. Никакого аналога Источника здесь не существовало. В некотором роде, весь Лабиринт целиком был Источником Хаоса, вернее, сосредоточием его Силы. Единожды подчинив эту Силу, человек уже не испытывал её давящего воздействия при следующих вхождениях в Лабиринт; совсем иначе обстояли дела с настоящим Источником.

Кроме того, в отличие от Безвременья, течение времени в Лабиринте Хаоса могло произвольно меняться в зависимости от желания Хранителя. Сейчас оно шло «в унисон» с Основным потоком.

И, наконец, Лабиринт Хаоса не был статичным, как Безвременье. Он содержал в себе бесконечное разнообразие форм, и его можно было обустроить, как угодно, на свой вкус и под то или иное настроение. Никаких ограничений, в том числе пространственных, не существовало. В прошлый раз мы с Мирддином сначала бродили по огромной картинной галерее, где было собрано множество шедевров, потом гуляли в дремучем лесу каменноугольного периода, а затем посетили шикарный (правда, безлюдный) французский ресторан, где очень вкусно поужинали.

А на сей раз Мирддина, похоже, потянуло на уют. Впрочем, убранство комнаты и мне пришлось по душе.

– Ну, здравствуй, Софи, – приветливо произнёс он, вставая с кресла. – Проходи. Я уже заждался тебя.

– Тогда почему не позвал, раз я была нужна? – спросила я, усаживаясь в предложенное кресло с другой стороны шахматного столика.

Мирддин вернулся на своё место, раскурил трубку и лишь затем ответил:

– Ты была нужна мне не по делам. Пока что никаких дел у меня к тебе нет. Я просто хотел пообщаться с тобой.

– В чём проблема? Так бы и сказал. Я бы пришла.

К моему удивлению, Мирддин смутился.

– Ну, видишь ли... За много столетий затворничества я стал нелюдимым, чуть ли не мизантропом. С одной стороны, меня тянет к другим людям, но с другой – я испытываю неловкость и даже робею, общаясь с ними. Обычно я прячу свою робость под маской высокомерия, играя роль этакого злого гения, надменного и горделивого Князя Тьмы, но... Перед тобой я не хочу играть.

– И не нужно играть, – сказала я. – Просто будь собой. Мне нравится, когда люди ведут себя естественно, пусть и неуклюже. А показухи не люблю.

– Я тоже не люблю, но вынужден устраивать помпезные представления. Ведь именно этого все от меня ждут.

– Только не я. И вообще, мне кажется, что ты преувеличиваешь. Ты довольно мил, когда держишься естественно.

– Спасибо на добром слове. – Мирддин, очевидно, воспринял это лишь как комплимент, хотя я говорила искренне. – Что-нибудь выпьешь?

– Не сейчас. Может быть, позже.

– Воля твоя. Сыграем в шахматы?

– С удовольствием.

Стол плавно развернулся на девяносто градусов.

– Продолжим начатую партию, – предложил Мирддин. – У тебя белые.

Я оценила положение фигур и сказала:

– Ты уступаешь мне более выгодную позицию.

– Но не преимущество. С моим многовековым опытом я, пожалуй, должен дать тебе ещё большую фору. Снимаю коня.

Я покачала головой:

– Не нужно. Если я выиграю, то не получу удовольствия, а проиграю – буду чувствовать себя сосунком.

– Как хочешь.

Некоторое время мы молча обменивались ходами. Моё первоначальное преимущество в позиции таяло на глазах. Я по праву считалась лучшим шахматистом Новой Персии, а на Земле даже выиграла чемпионат Франции среди женщин и заняла четвёртое место на молодёжном мировом первенстве. Но Мирддин оказался настоящим Мастером – с большой буквы. Вскоре я поняла, что у меня нет против него никаких шансов. Хорошо хоть он не поддавался – не то я обиделась бы.

А Мирддин был приятно удивлён моей игрой.

– Я слишком поторопился, предлагая в фору коня, – заметил он. – К счастью, ты от неё отказалась. У тебя уже есть звание гроссмейстера?

– Да.

– Ты его заслуживаешь. Пробовала сыграть с Дейдрой?

– С Хозяйкой? – уточнила я и, получив кивок в подтверждение, ответила: – Ещё нет. Она не предлагала.

– Так ты ей предложи. Вы друг друга стоите.

– Зато у нас с тобой явно разные весовые категории.

– Однако у меня нет твоего таланта. Просто опыт. Вот доживёшь до моих лет... – Он умолк и сделал глубокую затяжку. – Между прочим, Софи. Как ты себя чувствуешь в роли двойного адепта?

Я слегка поёжилась.

– Как и полагается, двойственно. Временами Инь здорово мешает моему Образу. Недавно я едва не поплатилась за это.

– Да, я слышал, – кивнул Мирддин.

– Ты уже знаешь про Эмриса?

– Дейдра рассказывала. – Он нахмурился. – Это очень плохо. Адепт Порядка – лишняя карта в нашем раскладе. Лишняя и ненужная.

– Судя по всему, – сказала я, – Эмрис одумался и хочет выйти из игры. Около часа назад Бронвен просила за него Хозяйку.

– Чтобы Источник избавил его от пут Порядка?

– Да.

– И что же ответила Дейдра?

– Она отказала.

– Так я и думал. – Мирддин покачал головой. – Порой принципиальность Дейдры граничит с глупостью.

Я была удивлена:

– Ты считаешь, что ей следовало согласиться и допустить Эмриса к Источнику? Этого гнусного негодяя, который... – Я осеклась, поймав себя на том, что говорю чересчур вспыльчиво. – Я, конечно, предубеждена против него. Он хотел изнасиловать меня, подвергнуть нас с Брианом пыткам, а затем убить... Однако я не думаю, что моя предубеждённость мешает мне объективно судить о нём. Хорош получился бы из него адепт Источника!

– А я не говорил, что Эмрис должен стать адептом, – медленно, чеканя каждое слово, произнёс Мирддин. – Он вполне может войти в Источник и больше никогда не вернуться. Во власти Дейдры выписать ему билет в один конец.

Когда до меня дошёл смысл сказанного, я на несколько секунд онемела.

– Но... это... Это же подло!

– Это не подло, а коварно, – возразил Мирддин. – Нет ничего зазорного в том, чтобы хитростью заманить врага в ловушку и расправиться с ним.

– Всё равно это безнравственно.

– А не безнравственно ли оставаться чистенькой за счёт других, делая всю грязную работу чужими руками? – Он пытливо посмотрел на меня. – Как ты думаешь, Софи?

– Я не совсем понимаю тебя.

– Зато Дейдра прекрасно всё понимает. Когда пробьёт твой час, и ты отправишься в Цитадель Порядка, на твоём пути встанет Эмрис. Тебе придётся убить его.

– Но почему?

– Он не пустит тебя дальше. Ты сможешь пройти в Цитадель только через его труп.

– А разве с ним нельзя договориться?

– С ним лично, думаю, можно, – ответил Мирддин. – Но не с Порядком. Кроме нейтральной Силы Источника, ты также несёшь в себе Инь, и твоё приближение к Цитадели будет расценено Порядком как агрессия Хаоса. И тут уж от воли Эмриса ничего не зависит – Порядок заставит его выступить против тебя.

– И Эмрис не сможет воспротивиться?

– Не сможет. Он уже раб Порядка. У него не получилось подчинить себе Янь, поэтому Янь подчинил его.

– Ты говоришь это так уверенно, – заметила я. – Почём тебе знать наверняка, что Эмрис – раб Порядка? Вдруг он всё же подчинил Янь, а безумия боится лишь по своей дремучей глупости.

– Исключено. У Порядка нет настоящих адептов – иначе я знал бы. Я обязан знать это по должности.

Я надолго задумалась. Перспектива убить Эмриса – пусть даже он негодяй и подонок – не вдохновляла меня. Я никогда в жизни никого не убивала, я не знала, как это делается, и не горела желанием узнать. Да, Эмрис – враг, и если мне придётся убить его, то я убью его в поединке, защищая себя... Но это служило для меня слабым утешением.

– Я ещё не готова к этому, – наконец произнесла я.

– Вижу, – кивнул Мирддин. – Ты ещё не готова – ни обуздать Силу Порядка, ни убить Эмриса... Да, кстати. Во время вашей встречи ты имела возможность прикончить его?

– Да, имела... но не смогла. В последний момент я позволила ему уйти. Это так страшно – убивать человека... – Я тяжело вздохнула. – Боюсь, я слишком слабая для возложенной на меня миссии.

Невесть почему Мирддин рассердился.

– Не говори так, – резко промолвил он. – Ты чересчур много на себя берёшь. Твоя миссия – не в убийстве людей. Ты должна собрать воедино Стихии и употребить свою синтезированную Силу для спасения Вселенной. А мы с Дейдрой обязаны всемерно помогать тебе. Дейдра же пренебрегла своим долгом – побоялась, видишь ли, пачкать руки, испугалась обвинений в подлости и коварстве. Тоже мне, чистюля!

– Не злись на неё, – попросила я. – Нельзя упрекать человека в щепетильности. Нельзя ставить Дейдре в вину, что она не пошла на предательство – пусть и в интересах общего дела. Это жестоко.

– А не жестоко с её стороны вынуждать тебя к убийству? Тем более – подвергать тебя смертельному риску. Я уж не говорю о том, что Эмрис способен натворить много бед, когда окончательно рехнётся. Щепетильность Дейдры – это не добродетель, а ширма, за которой скрывается её нежелание брать на себя ответственность. Куда больше мне импонирует позиция твоего деда Артура. Ты же знаешь эту историю с Харальдом?

– Да. Мне её рассказывала Дейдра... Не Хозяйка, а моя кузина, – тут я всё-таки не удержалась от улыбки, – вернее, моя тётя. Однако с Харальдом всё было по-другому. Артур убил его, защищая себя и Бренду.

– Так утверждают родные Артура. А если бы ты спросила у него самого, он ответил бы, что специально заманил Харальда в ловушку и убил без колебаний, ибо считал это своим долгом. Он взял на себя ответственность за хладнокровное убийство, хотя мог спокойно умыть руки и чистеньким вернуться в Срединные миры, переложив все хлопоты с Харальдом на плечи других. Но Артур не из тех, кто прячется за чужими спинами... А вот Дейдра меня разочаровала.

– Ваше разочарование взаимно, – сказала я, воспользовавшись этой зацепкой, чтобы увести разговор немного в сторону. – Ты не остановил Александра, хотя он препятствовал вашим планам. Ты знал, что он хотел использовать мощь космической цивилизации для атаки на Дом Света, но даже пальцем не пошевелил, чтобы помешать ему. А это могло привести к войне и уничтожению Узлового мира, на который вы с Хозяйкой возлагали столько надежд.

Мирддин опустил глаза и уставился на шахматную доску.

– Твой отец Джона знал о деятельности Александра и догадывался о его планах, – ответил он. – Значит, знала и Дейдра. Единственно они не знали, что Александр был адептом Хаоса. А то, что они так долго не сообщали об этом Кевину, не моя вина.

Мы замолчали. После некоторых размышлений я наконец сделала очередной ход. Мирддин тотчас ответил – наихудшим для меня образом. Мои надежды на ничью становились призрачными. А следующие несколько ходов фактически не оставили мне никаких надежд.

– Софи, – отозвался Мирддин, не отрывая взгляда от доски. – Я хочу задать тебе один нескромный вопрос. Ты не обидишься?

Я пожала плечами:

– Это зависит от вопроса. Спрашивай. Если обижусь – скажу.

Он немного помялся, затем выпалил:

– Тебя интересуют только женщины... или не только женщины?

Я внимательно посмотрела на него. Он же упорно продолжал глядеть на шахматные фигуры.

– Я не обиделась, Мирддин, – мягко сказала я. – Мне нравится твоя прямота. Я люблю прямоту. И отвечаю тебе: нет, не только женщины. Я не лесбиянка... По крайней мере, я не считаю себя таковой. У меня было немало мужчин, и со многими мне было хорошо. В том числе и с моим бывшим мужем Морисом. Для меня главное человек, а не его пол.

– Значит, тебе всё равно – мужчина или женщина?

– Вовсе нет. Это разное. Женщина может быть моей близкой и верной подругой, но она не заменит мне мужчину, мужа... А почему ты спрашиваешь?

– Когда Дейдра стала Хозяйкой Источника, она лишилась возможности иметь детей. Ты знаешь об этом?

– Да, зна... – Я осеклась, и в груди у меня похолодело. – Ты хочешь сказать, что и я...

– Нет, что ты! – поспешил успокоить меня Мирддин. Он наконец поднял взгляд и посмотрел мне в глаза. – Извини, что напугал. К тебе это не относится, с тобой всё в полном порядке. Речь обо мне.

– Ты тоже бесплоден?

– Не совсем так. От меня могут родиться дети... но только у женщины, которая подчинила себе Инь. Во всей Вселенной такая женщина одна-единственная – ты.

Между нами снова повисло молчание. Я понимала, что должна что-то сказать, но не могла найти нужных слов. Слишком неожиданным было для меня это признание. Нередко мужчина говорит женщине, что она для него единственная на свете, но я даже представить себе не могла, что это может оказаться не просто красивым оборотом речи, призванным выразить всю глубину чувств, а сухой констатацией факта.

Если, конечно, Мирддин не лукавит...

Но с какой стати ему лгать мне? Чтобы соблазнить меня?

– Это предложение? – осторожно спросила я.

Он натянуто улыбнулся:

– Нет, Софи. Я просто сообщаю тебе о действительном положении вещей. Чтобы ты не обманывалась насчёт моих намерений. Для меня ты – единственный шанс продолжить мой род. Думаю, я ясно обрисовал ситуацию?

– Да, разумеется, – протянула я. – Яснее некуда... Как я понимаю, о чувствах здесь речь не идёт. Они в расчёт не берутся.

– Почему же? Ты очень нравишься мне. Впрочем, на свете мало найдётся мужчин, которые остались бы к тебе равнодушными. Ты не просто красива, ты очаровательна. Другой вопрос, какие чувства вызываю у тебя я.

– Дружеские, – с ходу ответила я, словно резко отбила теннисный мяч в стремительном выходе к сетке. Я чуть не ляпнула про Эрика, но, к счастью, вовремя поняла, что это было бы жестоко и нетактично. – О чём-то большем пока говорить рано.

Мирддин кивнул:

– На большее я не рассчитывал. Времени у нас много, торопиться некуда, а я умею ждать. Я ждал полторы тысячи лет, подожду ещё сколько потребуется. Мне не привыкать.

Боюсь, мой взгляд выражал слишком много сочувствия, поэтому я поспешила отвести глаза.

– А до того, как ты стал Хранителем Хаоса, у тебя не было детей?

– Нет, не было, – ответил он глухо. – Правда, была женщина, которую я любил, но она предпочла стать Хозяйкой Источника, а не моей женой. С тех пор мы стали врагами, хоть и продолжали любить друг друга.

– Это была Вивьена?

– Да.

– А что с ней случилось?

– Она покончила с собой. – Голос Мирддина из глухого сделался мрачным. А я мысленно выругала себя за чрезмерное любопытство. – О мёртвых принято говорить только хорошее, но... Вивьена была плохой Хозяйкой. Она ушла из жизни, оставив Источник без присмотра, а Вселенную – накануне катастрофы. Я смог простить ей всё – и глупость, и ошибки, и предательство. Но этого простить не могу.

И вновь воцарилось молчание. Тягостное, неловкое, гнетущее...

– Послушай, Мирддин, – сказала я. – Конечно, это не моё дело, и всё же... Думаю, на свете есть много женщин, достойных быть адептами Хаоса – и достойных твоей любви. Если такая женщина сначала войдёт в Источник, а потом – в Лабиринт, то она подчинит себе Инь, не лишившись рассудка.

Мирддин молчал и лишь улыбался – с горечью.

– Извини, – продолжала я, всё больше смущаясь, – но этот вариант напрашивается сам собой. Наверное, в нём есть какой-то изъян, которого я не вижу? Хозяйка против?

– Нет, Дейдра как раз не против. Дело в самом Источнике. Он не хочет отпускать своих адептов, а адепты не хотят терять с ним связь. Когда я привёл тебя к Лабиринту, ты ничем не рисковала. Ты просто не смогла бы войти в него, если бы не чувствовала, если бы не знала, что способна подчинить Инь, сохранив при себе Образ. Никто из познавших Силу Источника не откажется от неё по своей воле – ни за все сокровища мира, ни ради самой большой любви.