Текст книги "Ямочка"

– За что пьём? – спросила Анжела с бокалом в руке.

– За любовь и твою привлекательность… – ответил Бурцев и коснулся бокала Анжелы кромкой своего. Молодые люди выпили и молча взяли по груше. Анжела сидела в кресле у торшера.

Её круглые колени в колготках чёрного цвета тревожили Бурцева.

– Я хочу тебя сейчас же… – тихо сказал он.

– Давай погасим люстру и оставим гореть только торшер, – предложила женщина.

– Хорошо, – согласился Бурцев и поднялся с места, чтобы выключить в прихожей главный свет. На миг стало темно, но тотчас загорелся слабым жёлтым светом торшер, который зажгла Анжела. – Я хочу тебя раздеть сам и настолько, насколько нравится мне… Вернее, я вообще не хочу с тебя что-либо снимать… Я хочу тебя в одежде. Встань… – попросил Бурцев, нависая над сидящей девушкой, и она послушно поднялась. – Повернись задом ко мне, – негромко попросил он. Анжела повернулась к нему спиной. Бурцев просунул свои руки ей под мышки и накрыл огромными ладонями груди под белой водолазкой. Бурцев почувствовал широкий и упругий зад гостьи. Затем Валерий услышал учащённые удары своего сердца и в такт этим ударам ощутил набухание плоти. Бурцев чуточку наклонился и медленно начал поднимать у официантки подол вверх. Сначала Валерию открылись плотно сжатые ноги, которые чем выше он поднимал юбку, тем больше увеличивались в размере. Наконец Валерию открылся широкий зад. Под колготками просматривались белые трусы, которые больше походили на пляжные плавки. Анжела стояла и не двигалась, а только улыбалась. Коньяк чувствительно ударял ей в голову. Девушке уже нравилось, как именно Бурцев неспешно подбирается к тому месту, ради которого легко выложил двести рублей. Теперь Валерий просунул медленно свои пальцы под резинку колготок и трусов. С тем же завораживающим темпом, Валерий стал спускать с Анжелы колготки. Сначала оголилась половина большого зада. Потом, когда колготки с трусами были спущены ниже самого широкого места на ягодицах, колготки ослабли и до колен женщины спустились легко.

– Ниже не нужно… Расставь шире ноги, чтобы колготки держались… Я должен видеть их… Нагнись сильнее и обопрись руками о кресло, – попросил Бурцев. Большой красивый зад девицы подчёркивала её узкая талия. Ягодицы у Анжелы были загорелые, и только тоненькие полоски от летних пляжных плавок оставались нетронутыми летним солнцем.

Бурцев себя не узнавал: он все делал медленно, хотя всегда любил грубость и никогда не мог справиться с лихорадочной торопливостью в сексе. Анжела еле слышно стонала и встречала каждое проникновение партнёра движением навстречу. Бурцев с удовольствием смотрел на колготки с белыми трусами на крепких загорелых ногах девушки. Он смотрел то на большой зад, то на белые трусы на коленях, но из-за выпитого коньяка развязка не наступала. Валерий был рад задержке. Анжела, как ему показалась, иногда вскрикивала громче, но были ли это отзвуки наслаждения, – Бурцев определить не мог. Он полагал, что любовь за деньги позволяет ему не думать о партнёрше. Ещё нескольких толчков хватило Бурцеву, чтобы почувствовать приход сладостной разрядки. Он зарычал от удовольствия и остановился. Ноги у него дрожали. Валерий не выходил из Анжелы очень долго, потом, наконец, отошёл и рухнул со спущенными трусами в кресло. Анжела пошла в ванную, откуда Бурцев слышал только шум воды. Через несколько минут Анжела вернулась одетая и с тёплым влажным полотенцем. Девушка подошла к сидящему Валерию и обтёрла его. Её глаза в этот момент были прикрытыми…

– Я тебе сегодня больше не нужна? – спросила девушка, чувствуя неловкость оттого, что получила больше, чем отдала. – Я не сказала дома, что задержусь и будет лучше, если я сейчас уеду… Ты не против?

– Нет. Поезжай… – тихо сказал Бурцев и наклонился к лежащим в ногах трусам с брюками, чтобы достать портмоне. – Вот возьми ещё двести рублей и приходи завтра вечером после работы. Коньяк больше не покупай – этого достаточно. Здесь осталось больше половины бутылки.

– Я завтра не работаю и могу к тебе прийти пораньше… Во сколько лучше? – спросила женщина.

– После восьми вечера я буду здесь – приходи. – Анжела надела ветровку. Бурцев встал и поцеловал на прощание девушку.

ГЛАВА 6

Проснулся Бурцев поздно. Первым делом он проверил наличие свёртка с деньгами за батареей. Деньги лежали на месте, в чем Валерий особенно не сомневался, потому что не был очень пьян. Примерно, час Бурцев мылся, брился и одевался. Взяв с собой деньги и проверив во внутреннем кармане в куртке наличие оружия, Бурцев вышел в коридор. В это время из соседнего номера вышла с пылесосом горничная.

– У вас можно сделать уборку? – спросила она.

– Да, можете, – ответил Валерий и пошёл к дежурной отдать ключ от номера. За столом сидела не Антонина Николаевна, а другая, более молодая женщина. Она чему-то улыбнулась, принимая ключ от Бурцева. «Антонина Николаевна, видимо, поделилась новостью обо мне со своей напарницей… Мне все равно. Бабушки, если не посплетничают, то считают, что напрасно прожили день. А может, это к лучшему – проще будет договариваться сегодня вечером о посещении моего номера Анжелой», – подумал Бурцев и пошёл на лестницу.

Через час Валерий был на сервисной станции, где ему сделали два первых автомобиля. Его не ждали и потому появление сибиряка всех, кто его знал, порадовало.

– Что случилось, Валера? – спросил встревожено бригадир цеха жестяных работ Виктор Соколкин, предполагая, что возникли претензии по качеству сделанных машин.

– Ничего плохого. Я приехал спросить, возможно ли повторить тот вариант с изготовлением автомобилей у вас ещё раз под готовые документы, – Бурцев почувствовал по улыбке Виктора, что ситуация изменилась.

– После тебя поступило шесть заказов и теперь у нас работы на год вперёд. Сейчас мы собираем машины уже не за двадцать тысяч, как тебе, а за сорок, и с заказами люди идут и идут без остановки. Все как с ума посходили! Старые машины с рук тоже по цене удвоились. Что дальше будет – можно только предполагать…

– Значит, я напрасно приехал… – грустно проговорил Бурцев.

– Ты знаешь, что могу предложить? – Виктор поправил очки с большим плюсом на переносице и оглянулся вокруг.

– Что? – спросил Валерий, чувствуя, что, возможно, он приехал не совсем напрасно.

– Пойдём в бокс, – сказал Виктор и, взяв Бурцева под локоть, повёл его на свой рабочий участок. – Вот видишь, мы заканчиваем собирать вот эту «Волгу» для одного клиента под его старые документы, но у него остаётся без документов прежняя машина. Этот клиент вынужден распродать её на запчасти. Хотя машина не хуже вот этой новой, но хозяин решил заменить её, потому что ту прежнюю собирали два года назад в нашем цехе с нуля, как тебе. А вот у этой машины кузов был собран на заводском конвейере, где каркас кузова сваривали в кондукторе. Мы только двигатель с коробкой ставим, мост, подвеску и колеса. Чтоб тебе было понятно, поясняю: кузов у этой новой машины заводской, а значит, крепче. На конвейере каркас варят контактной сваркой в специальном кондукторе, где все размеры жёстко выдерживаются. Кондуктор – это подобно специальному шаблону, и сварка в этом шаблоне не позволяет нарушать диагонали кузова. А когда мы варим каркас здесь, у себя на сервисе, не в кондукторе, то можем не выдержать нужных размеров. Потом стекло лобовое плохо входит или зазоры нарушаются между крыльями и дверями. Словом – завод есть завод.

Понимаешь?!

– Понимаю, – ответил Бурцев.

– Свою прежнюю машину хозяин продаёт без документов за бесценок, а она, как новая.

– Сколько он за неё просит? – спросил с недоверием Бурцев.

– Десятку!

– Нужно посмотреть её, прежде чем принимать решение.

– Я сейчас до него дозвонюсь и съездим к нему вместе. Я здесь у себя выдам каждому работнику задание и освобожусь.

– Хорошо… – сказал Валерий, продолжая чувствовать недовольство от того, что не смог сделать ещё раз заказ на новые автомобили.

К обеду Бурцев заехал в гостиницу за номерами и в компании Соколкина и его клиента, продающего без документов прежний автомобиль, приехал в гаражный кооператив продавца. В качественно отделанном гараже с деревянным полом на две машины стояла чёрная «Волга» ГАЗ 24—10. Действительно автомобиль был как новый. Два года умеренной эксплуатации пожилым и аккуратным человеком были налицо. Бурцев посидел за рулём и остался доволен. Удобно совпадали с привезёнными документами кузов без номера и без номера двигатель. Цвет автомобиля по документам не сходился. Имелись документы на белый, зелёный и серый автомобили. Бурцев полагал, что это не проблема и что замену цвета при проверке документов на трассе всегда сможет за мзду объяснить.

Валерий передал пачку сторублёвых купюр хозяину и пятьсот рублей Виктору, как за стоящее предложение. Прикрутив новые государственные номера, Бурцев собрался ехать в гостиницу. Соколкин попросил вывезти его в центр города, и Валерий охотно согласился.

– Валера, у меня в цехе работает один паренёк, и он часто для жуликов у себя в частном доме перебивает номера на кузовах и на двигателях. К нему жулики обращаются с предложением найти клиента на покупку угнанной «Волги». У него и сейчас есть в наличии две машины, и он не может их продать. Заказчики по каким-то причинам отказались от них, а держать машины долго очень хлопотно. Я могу тебя с ним познакомить, но это дело опасное. Ты человек взрослый и все риски должен предвидеть.

– Если их когда-нибудь поймают, то они сдадут меня с потрохами, – заметил Бурцев.

– Это не исключено… – согласился Соколкин. В очках Соколкин больше походил на человека интеллигентной профессии, чем на специалиста по сварке автомобильных кузовов. Через стекла его очков глаза казались очень большими. Виктор, получивший сейчас пятьсот рублей только за подсказку, явно хотел заработать ещё. Бурцев умышленно заплатил ему пятьсот рублей, хотя тот остался бы довольным и от двух сотен. Щедрая переплата сыграла свою роль. Соколкин невольно начал предлагать все, что имело отношение к автомобилям. Бурцев смеялся в душе, видя, как человек из кожи лезет вон, чтобы не упустить щедрого клиента.

– Мне надо подумать, – сказал Бурцев. – Посмотреть эти машины можно?

– Конечно, – оживился Виктор, чувствуя, что опять сможет заработать неплохие деньги, ничего не делая и ничем не рискуя.

– Если я решусь, то завтра к тебе приеду после обеда. Скажи своему работнику, чтобы был готов показать машины вечером. Ещё: ты сможешь мне приготовить документы с оплатой за покраску кузова в чёрный цвет вот этой машины? Я заплачу за эти бумаги триста рулей.

– Сделаем! Приезжай завтра и я тебя познакомлю с тем пареньком. Вы обо всем сможете договориться, – ответил Виктор, не желая непосредственно участвовать в продаже или передаче краденых автомашин. – Я вот здесь, Валера, выйду. Счастливо! – крикнул Виктор Соколкин, склонившись перед опущенным стеклом в двери.

– Счастливо! – ответил Валерий и поехал в гостиницу.

Весь день Бурцев просидел в гостиничном номере. Валерий не переставал рассуждать о предложении Соколкина. «Мне без задержки нужно пристроить наличные рубли, иначе они подешевеют. Превратить их вновь в доллары по той же цене, что я их обменял перед поездкой сюда, определённо не получится… Сейчас у меня на стоянке перед гостиницей стоит уже купленный автомобиль, который я без проблем продам по двойной цене, а может, и за тридцать тысяч. Чем я рискую, покупая уже украденные автомобили? Скупка краденного в крупных размерах, по-моему, до семи лет… Это, конечно, не изнасилование и за это сидеть престижнее, но все равно срок могут дать немалый… Года три можно было бы и на одной ноге простоять в лагере… Беда в том, что невозможно избежать контакта с продавцом похищенных автомобилей. Если угонщика поймают и хорошо побьют на допросе, то он может не выдержать и рассказать, кому сбыл машины, а это вновь каша сечка… Риск есть. Стоит ли он тех денег, что я выручу от продажи машин?.. Если восемьдесят тысяч рублей прибыли разделить на семь лет или на восемьдесят четыре месяца – это, примерно, тысяча рублей в месяц. Неплохо при средней зарплате в стране в двести пятьдесят рублей… Но кто мне вернёт самые прекрасные годы? Никто! Ни достойного питания, ни баб, а только унижения… Надо сделать так, чтобы угонщики машин меня не видели и не знали, но где гарантия, что этот молодец посредник не скажет им, кто я такой и откуда… Ладно, не буду ломать голову, а съезжу завтра посмотреть эти машины. За просмотр денег не берут и в тюрьму не посадят…» – рассудил Бурцев и пошёл в гостиничный ресторан поужинать.

В семь часов вечера посетителей в зале присутствовало значительно больше, чем вчера. Анжела отсутствовала, как и сказала Валерию. Официантка работала по два дня через два выходных. Бурцев опять пригляделся к бегающим по залу официанткам, но ни одна из них не могла по привлекательности сравниться с Анжелой. Быстро поев, Валерий ушёл опять в номер смотреть телевизор и ждать свою новую широкозадую пассию.

Ровно в восемь вечера в дверь постучали. Бурцев открыл. Анжелу было не узнать: молодая женщина явно преобразилась, став ещё более привлекательней. Она улыбалась. Её глаза были красиво накрашены с добавлением теней, а чуть полноватые губы были ярко-красными, в тон ярко-красному лаку на ногтях.

– Можно? – спросила скромно Анжела.

– Вы ко мне? – ответил Бурцев и картинно прижался плотно к стене, пропуская гостью. Анжела рассмеялась тому, как Бурцев сделал комичный вид, что словно не узнал её, давая понять, что она очень приятно изменилась по сравнению со вчерашним вечером. Затем Бурцев улыбнулся и подхватил девушку на руки, приподняв её, затем поцеловал в накрашенные губы. Вся помада после поцелуя размазалась вокруг рта у девушки и у Бурцева. Они стали походить на детских клоунов с чрезмерно разукрашенными губами.

– Ну вот! Всю помаду у меня размазал! – сказала улыбаясь Анжела и пошла в ванную комнату покрасить губы перед зеркалом повторно.

– Давай я уберу твою куртку в шкаф, – сказал Бурцев, когда Анжела вернулась в комнату. Освободившись от куртки, Бурцев опять подошёл к гостье и прижал её к себе. – Я очень тебя хочу и немедленно, – шёпотом произнёс он, а она только улыбалась на его слова. Валерий легко опять приподнял девушку и положил в одежде на кровать, затем спешно приподнял ей юбку до пояса, трясущимися руками спустил с неё колготки с трусами. Через секунду он уже делал резкие толчки, проникая в горячую плоть до предела. Через две минуты Бурцев не выдержал и брызнул спермой на живот Анжеле. Девушка ничего не успела понять, но не расстроилась, а сказала:

– Слава богу! Я так боюсь залететь… – потом Анжела провела пальцем по сперме на животе и медленно поднесла свой тонкий палец к кончику языка. – У некоторых мужчин сперма с запахом, а твоя нейтральная на вкус и запах…

– Не нюхал и не пробовал на вкус, – улыбаясь ответил Бурцев. Ему нравилась Анжела своей непосредственностью. Официантка определённо была уверенной в себе женщиной, какие не часто встречались Бурцеву, как все ценное и редкое в нашей жизни.

– Я вчера заметила, что ты без обручального кольца. Почему ты его не носишь?

– Что тебе даёт повод думать, что я женат? – спросил в свою очередь Валерий.

– Такие мужчины не могут быть без жён… – печально произнесла Анжела, продолжая лежать и делать пальцем в сперме на загорелом животе дорожки. Валерий понимал, что этой девушке нельзя легкомысленно солгать, что он не женат. Ложь могла бы её обидеть неуважением к ней.

– Да, я женат и у меня маленький сын, а кольцо я прячу в портмоне, как многие мужчины вдалеке от дома… – сказал Бурцев и пошёл помыться. Ополаскиваясь, он вдруг осознал, что пока не хотел бы пристрелить после любви эту девушку. Валерий вспомнил, что ни вчера, ни сегодня не пытался посмотреть её ямочку на шее. «Чем она отличается от всех тех убитых мной женщин?.. Даже жену я, по-моему, мог бы пристрелить после первой близости, если бы случайно встретил её где-нибудь на дороге… Чем одинаковые на первый взгляд женщины могут отличаться друг от друга?.. Меня невозможно убедить из жалости не убивать. Но сейчас я точно знаю, что не стал бы убивать Анжелу. Это не жалость… Близость с достойной женщиной по остроте походит на близость с выстрелом в ямочку менее интересной женщине. Эта девица мне интересна… Моя жизнь становится красочней от одной мысли, что есть такая желанная женщина. Не влюбился ли я?.. Безусловно, нет. Мне только хочется сохранить особое ощущение, которое даёт мне именно она».

– Ты не любишь свою жену. Ты женился на ней без серьёзного чувства… – сказала Анжела, продолжая беззаботно лежать на кровати.

– Я тоже могу про тебя сказать определённо, что ты не замужем… – сказал Бурцев, не комментируя реплику Анжелы о чувствах к жене.

– Да. Я разошлась в прошлом году… Я с дочерью живу у своих родителей. Предки нас любят и это главное… – сказала Анжела и отправилась в душ, придерживая ладошкой сперму Бурцева на животе, чтобы не накапать на пол. – Детки! Идёмте купаться! – крикнула официантка и скрылась за дверью. Что-то было необычное для Бурцева в Анжеле, а что именно – он не мог определить. Анжела осталась до утра. Они любили друг друга всю ночь и только под утро обессилевшие уснули. Коньяк недопитый вчера – остался нетронутым.

ГЛАВА 7

В обед Бурцев проснулся первым и был вынужден разбудить Анжелу.

– Любовь моя, я очень сожалею, но у меня дела и мне нужно бежать. Я тебя не прогоняю, если хочешь, то оставайся, а когда уходить станешь, то не забудь ключ передать дежурной по этажу.

– Нет. Я одна у тебя не останусь. У меня тоже есть чем заняться дома. Сегодня последний день отдыха, – сказала Анжела и быстро ушла в ванную комнату привести себя в порядок. Через полчаса первой ушла из номера Анжела, а следом за ней ушёл из гостиницы и Бурцев. Любовники ничего друг другу не сказали о возможной встрече в будущем, потому что после пробуждения на следующий день люди часто не находят тех же слов любви, что вечером, потому что на следующий день всегда приходят отрезвляющие любовников будни: женщины не так заманчивы, как вечером, а мужчины утром не так галантны, как накануне.

На автомобильной стоянке Бурцева дожидался купленный автомобиль. Теперь, глядя на чёрную «Волгу», Валерий определённо знал, что продаст её дома по очень выгодной цене. Весьма заманчиво и привлекательно смотрелась машина, невзирая на двухлетний возраст.

На сервисной станции Виктор Соколкин уже ждал Бурцева. Бригадир ремонтников передал Валерию фиктивные документы на оплату покраски кузова в чёрный цвет и повёл знакомить со своим работником, который имел два похищенных автомобиля. Виктор отпустил паренька с работы, чтобы тот мог съездить с Бурцевым и показать машины. За городом в частном секторе молодые люди подъехали к большому шлакоблочному дому с высоким деревянным забором.

– Сколько времени простояли эти машины? – спросил Бурцев.

– Уже больше трёх месяцев. Все это время мне не только не спится, но и отец меня все время ругает. Он требует, чтобы я освободил гараж от них.

– Почему заказчики их не взяли?

– У одной машины оказалась маленькая вмятина на крыше, а у второй – порог снизу чуточку замят. Если не знать, где вмятины, то никогда не обратишь на них внимания. Сейчас сам посмотришь, – сказал паренёк по имени Николай. На его голове красовалась не очень симпатичная для Бурцева кепка с обшитой материей пуговицей по центру. Такие кепки носила шпана во все времена. Как бывший арестант ни старается скрыть своё прошлое, его легко определить по одежде, манере говорить и по походке. Бурцев сидевших людей узнавал на расстоянии, хотя его самого никто не мог по внешним признакам причислить к клану уголовников. Бурцев, несмотря на отсиженный длительный срок, не преклонялся перед уголовной братвой. Чувствовалось, что Николай недавно пришёл от «хозяина», как говорят про освободившихся из мест заключения людей.

В слабо освещённом с низким потолком гараже автомобили от времени покрылись слоем пыли. Бурцев сел за руль одной машины, не касаясь руками ничего. Его удивил запах нового автомобиля. Внутренняя обшивка дверей и панель приборов автомобиля издают характерный запах, что свойственно только новой машине. Спидометры показывали на обеих автомобилях чуть более двух тысяч километров пробега. Бурцев с двумя сменщиками на такси за год наматывал по сто тысяч километров, и машины оставалась практически новыми. Под панелями приборов у обеих машин висели замки зажигания на проводах. При угоне автомобили заводились путём прямого замыкания проводов. Два провода соединялись на постоянной основе, а третий провод подсоединялся к ним ненадолго, чтобы прокрутить стартер. Блокировки рулей были сорваны вручную, а это удаётся только весьма сильному человеку. Все говорило о том, что машины были похищены способом кражи, а не грабежа или разбоя, что уменьшало тяжесть преступления за соучастие при заказе покупателем похитить эти автомобили. Бурцев в данном случае, очевидно, не являлся заказчиком на похищение машин и мог нести ответственность только в качестве скупщика краденого имущества в крупных размерах. Валерий внимательно рассмотрел чуть вмятую крышу у одной машины и замятый порог – у другой. Действительно, вмятины были едва заметны.

– Сколько ты хочешь за обе машины? – спросил Бурцев.

– По десять за каждую, – быстро проговорил паренёк и заволновался. Чувствовалось, что он запросил цену, которую ему посоветовал требовать бригадир Виктор Соколкин, надеясь получить свою долю и от своего работника. Бригадир жестянщиков Соколкин несомненно сказал Николаю, что сибиряк с деньгами и машины ему очень нужны.

– Я вот эту чёрную купил за десять тысяч, но она не ворованная и без вмятин, – начал Бурцев объяснять, что эти две похищенные машины не могут стоить двадцать тысяч рублей.

– Твоя чёрная не новая, а эти машины новые, – попытался объяснить Николай, почему его машины оцениваются каждая по десять тысяч.

– Нет, за двадцать обе я брать не стану, потому что деньги сохраню и спокойнее спать буду, – сказал Бурцев и пошёл к выходу из гаража. Бурцев чувствовал, что паренёк сбросит цену, если не сегодня, то завтра непременно.

– А сколько бы ты дал за них? – спросил Николай, чуточку погрустнев.

– Десять тысяч за обе – и ни копейки больше, – отрезал Бурцев и сел в машину. Николай сел рядом и они поехали обратно на станцию.

– Я согласен, – сказал вдруг Николай. – А когда ты сможешь их забрать?

– Если ты и твои друзья дождутся, то через три дня я приду за ними с перегонщиками и с деньгами.

– Хорошо, – сказал Николай с недовольным видом, но выбора у него, очевидно, не было.

– Сейчас на станции я дам тебе деньги на два новых замка зажигания, и ты установишь их вместо старых. Замки зажигания у вас на станции продаются в комплекте с дверными замками, замком от багажника и от бензобака. Необходимо заменить все замки на каждой машине.

– Хорошо, – сказал Николай с ещё большим огорчением. Он проклинал себя мысленно за то, что по простоте душевной рассказал Бурцеву, что машины стоят в его доме уже три месяца и что у него конфликт из-за них с отцом. Бурцев, безусловно, этим воспользовался, полагал он.

На станции Соколкин явно заинтересованно расспросил о договорённости, как будто речь шла о его собственных автомобилях. Виктор тоже оказался недовольным таким значительным удешевлением автомобилей. Бурцев передал деньги на замки Николаю в присутствии Соколкина и сказал:

– Через три дня я приеду к тебе домой с двумя водителями. Ни одного постороннего человека при передаче автомобилей не должно присутствовать. Если будут посторонние люди, то сделка не состоится, – сказал Бурцев и, попрощавшись с Виктором, уехал в гостиницу звонить домой жене.

С гостиничного телефона Бурцев позвонил Анне.

– Привет! – сказал он чужим голосом, желая пошутить.

– Привет, мой любимый, – протяжно сказала Анна, и Бурцев знал, что она в этот момент улыбается. – Когда ты выезжаешь?

– У меня маленькая задержка, но все складывается, вроде, неплохо…

– На сколько дней задержка?! – спросила Анна и чувствовалось, что она сразу расстроилась.

– Все зависит от тебя, – ответил Бурцев загадкой, улыбаясь от того, что жена, видимо, любит его и хочет скорее видеть дома.

– Как от меня?! – удивилась Анна.

– Пойди сейчас в наш автосервис и скажи обоим слесарям, чтобы срочно закрыли бокс и летели ко мне сюда на самолёте. Обязательно пусть возьмут с собой водительские удостоверения. Выдай им командировочные и на авиабилеты по тысяче рублей каждому. Поняла меня?

– Поняла, – ответила Анна, немного опять повеселев.

– Срочно пусть вылетают. Я жду их в тридцать втором номере гостиницы «Заречная».

– Поняла, любимый… – с улыбкой на этот раз ответила Анна.

– Как Лёшка?

– Все, слава богу, хорошо, – сказала Анна и поднесла трубку к сыну, чтобы тот что-нибудь пролепетал папе.

– Ладно, не мешай ему играть. Целую тебя крепко и всю… – сказал Бурцев.

– Я тоже тебя целую всего… – сказала Анна, а в трубке послышался звук от её поцелуя. Бурцев положил трубку. Тут же он пошёл к администратору оплатить разговор.

«Всё-таки я вхожу в заведомо опасное дело. Кто-то будет знать, что я покупаю краденые автомобили, а это всегда риск, потому что тебя могут предать в сложной ситуации, – подумал Бурцев. Но удивительно большие ожидаемые доходы от перепродажи похищенных автомобилей мутили его разум. – Как от машин отказаться, если мне нравятся почти все молодые женщины, а для женщин почти любой мужчина без денег – пустое место… Я чувствую, что никогда не смогу обходиться близостью только с женой, какой бы распрекрасной она ни являлась… Неужели это свойственно только мне? Не может быть! Наверное, все мужчины одинаковые, но не все так остро нуждаются в женском разнообразии, чтобы идти ради этого на преступление… Всё-таки мой первый незаслуженный срок убил у меня уважение к закону. Какой смысл соблюдать законы, если тебя могут незаслуженно упрятать на восемь лет? Несправедливое правосудие изменило моё сознание нормального человека основательно…» – продолжал рассуждать Бурцев, подходя к администратору за стойкой.

– Привет, Валера! – громко сказала улыбающаяся еврейка. «Как же её зовут? Почему я в первое знакомство её не спросил?» – подумал Бурцев, но спасительно наткнулся глазами на табличку с фамилией и именем администратора на стойке.

– Привет, Роза! Как муксун?!

– Это незабываемый вкус! Ты бы хоть побольше привозил этой рыбы, а то все время по чуть-чуть привозишь. Я распробовать не успеваю её хорошенько, а она тут же вдруг заканчивается.

– У нас она тоже в дефиците, хотя водится только в наших краях. Когда ты ещё раз придёшь ко мне в гости? – понизив голос, спросил Бурцев, неожиданно для Розы сменив тему.

– А у тебя есть ещё рыба? – спросила лукаво еврейка.

– Ещё немного осталось.

– Тогда приду. А во сколько лучше?

– Ты по суткам работаешь?

– Сутки через двое.

– А где ты ночью здесь спишь?

– С двенадцати ночи до шести утра гостиница закрывается, и мы с кассиром идём спать в любой свободный номер в гостинице.

– А если клиенты приезжают с вокзала или из аэропорта среди ночи с забронированными местами?

– Швейцар их запускает в вестибюль, и они все равно до шести утра вон на тех диванах меня и кассира ждут.

– Приходи ко мне за рыбой после двенадцати, когда гостиница закроется, – сказал Бурцев с напускным серьёзным видом.

– Я боюсь к тебе приходить ночью, – улыбнувшись сказала еврейка. – Ты вон какой великан. Затащишь меня в кровать – я и пикнуть не успею, – быстро выпалила Роза и залилась смехом.

– Зато с рыбой будешь, – ответил Бурцев, как когда-то говорил друг Адамов, сохраняя с трудом серьёзное лицо.

– За такое дело рыбы мало, – сказала еврейка, продолжая улыбаться. – Нужен приличный подарок на память.

– Есть подарок и не дешёвый, – сказал загадочно Бурцев, уцепившись за слова Розы. – А что бы ты сама хотела себе в подарок? – спросил Бурцев.

– Какой-нибудь золотой перстень с настоящими камушками…

– Даю тебе честное слово, что ты сегодня вечером получишь такой подарок.

– Тогда зайду обязательно, – чуть покраснев сказала тихо еврейка, не переставая улыбаться.

– Я сейчас по межгороду разговаривал с женой. Сколько с меня?

– Сейчас платить не нужно. Заплатишь, когда будешь уезжать, – сказала Роза.

– До вечера, звезда моя! – сказал Бурцев и пошёл в номер.

«Как без свободных денег можно заманить женщину быстро? Никак… Жизнь стала дорогая, а женщины становятся более доступными… Они всегда первыми реагируют на ущербную экономику в стране… Как мне избежать опасности при работе с чужими людьми? Я же знаю, что зачастую подельники по уголовным делам приносят беду, но без них не обойтись в этом деле. Может, мне позже приехать опять тайком в Горький и пристрелить этого паренька в кепке, чтобы никто не мог меня предать? Нет… Пока в этом нет надобности… Пока у меня преступление не особенно тяжкое при покупке уже украденных автомобилей. Дальше будет видно…» – подумал Бурцев и включил телевизор в номере.