Текст книги "Ямочка"

ГЛАВА 8

В половине первого ночи в дверь номера Бурцева тихо постучали. Валерий не спал, а смотрел в халате телевизор. Сначала хозяину номера показалось, что он ослышался, но потом тихий стук повторился. Валерий встал и открыл дверь. На пороге стояла еврейка Роза и держала указательный палец прижатым к губам. Её веки сверкали блёстками. Было видно, что девушка потратила значительное время на макияж.

– Тише, – прошептала Роза, и Бурцев беззвучно закрыл за ней дверь. Валерий тут же подхватил гостью на руки и понёс в постель. – Покажи сначала подарок, – громко шипела Роза, улыбаясь и краснея от безуспешного сопротивления. Молодая женщина опасалась, что не сможет противиться могучему и сильному Бурцеву, и он просто изнасилует её, не отдав подарка.

Бурцев поставил Розу на пол.

– Сколько стоит такое кольцо?

– Я видела в ювелирном магазине маленькое колечко из белого золота с мелкими бриллиантами за шестьсот рублей! – наигранно и возбужденно прошептала Роза, не переставая улыбаться. Бурцев подошёл к шкафу и достал из кармана куртки портмоне. Валерий отсчитал трясущимися от сексуального нетерпения руками шесть сторублёвых купюр и передал еврейке. Какое-то мгновение Роза растерянно смотрела на Бурцева. До последнего момента она не верила, что ей могут дать такую большую сумму денег. Еврейке казалось невероятным, что за ночь с ней, маленькой и невзрачной женщиной, могут отвалить сумму, что равнялась её зарплате за полгода, что могут существовать сумасшедшие мужчины в такое трудное время, что видно было по её глупой улыбке. Глаза девушки загорелись. Она была в замешательстве и не знала, куда положить деньги. То Роза пыталась спрятать деньги в бюстгальтер, то вспомнив, что сейчас будет раздета нетерпеливым Бурцевым, начала их всовывать в задний кармашек юбки, туго обтягивающей её тело. Однако, в конце концов, она поняла, что и это место не подходит для денег и беспомощно посмотрела на Бурцева.

– Дай сюда! – решительно шёпотом сказал Бурцев и выхватил у Розы деньги из рук. Бурцев бросил купюры на пол, на ковровое покрытие. – Потом соберёшь! – Опять Валерий решительно схватил еврейку и положил на кровать. Быстро задрав юбку и сняв с малютки трусы, Бурцев оставил Розу в ажурных чулках. Он сбросил с себя халат. Еврейка начала вскрикивать и тут же попросила Бурцева зажать ей рот ладонью, опасаясь, что не выдержит и закричит на всю гостиницу. Бурцев зажал Розе рот и, оставив открытым нос, нещадно начал своё дело. Бурцев словно хотел за шестьсот рублей получить в два раза больше. Еврейка кричала, но под ладонью её крик был похож на мычание. Лицо у Розы покраснело и покрылось испариной. Через две минуты Бурцев почувствовал, что получил удовольствие. Медленно Валерий убрал ладонь с губ еврейки, и та глубоко и часто задышала, как рыба на суше. Все тело женщины трясло как в лихорадке, и Роза продолжала еле слышно вскрикивать и вздрагивать всем телом. Её глаза были закрыты, а голова была повёрнута на бок. Казалось, что еврейка понемногу возвращается с того света…

Через пять минут к Розе вернулась способность говорить, и первое, что она спросила:

– Ты будешь так больно меня трахать опять?!

– Я буду любить тебя до утра, но более нежно… – сказал успокаивающе Валерий, и они оба захихикали.

– Я завтра не смогу работать после тебя, – сказала Роза и опять засмеялась негромко. Она не прекращала хохотать и продолжала говорить сквозь охвативший её смех: – Буду весь день ходить и заглядывать себе между ног под юбку и гадать, не черт ли там был, не рога ли оставил?! – Теперь и Бурцев засмеялся её грубой, но выстраданной шутке. – Секс с тобой для меня, как роды! Ей-богу!

– Я же не виноват в этом. Ты миниатюрная женщина, поэтому тебе нужно привыкнуть ко мне.

– Я, наверное, никогда не смогу к тебе привыкнуть, – сказала Роза и полезла через Бурцева со смехом собирать брошенные на пол деньги. – Надо хоть деньги собрать, а то умру здесь под тобой! Хоть дочери на что-нибудь сгодятся! Продешевила, дура! Надо было больше просить за такое! – заливаясь хохотом, говорила еврейка, ползая с голой задницей по полу. Бурцев, глядя на неё, тоже давился от смеха. Потом он свалился с кровати на пол и стал гоняться за еврейкой на коленях, стараясь догнать её и укусить за голые ягодицы.

До пяти часов утра Бурцев ещё дважды имел секс с маленькой, но желанной Розой. Еврейка больше не кричала, как под ножом, но и Бурцев щадил её, делая все нежно и с поцелуями. Любовники среди ночи выпили весь оставшийся от Анжелы коньяк, и еврейка изложила Бурцеву всю свою жизнь в подробностях. Роза была третий раз замужем. От первого брака у неё двенадцатилетняя дочь. Последний муж её работает в институте преподавателем, с которым она познакомилась, когда училась вечерами на экономиста.

– Муж мой теперешний немного «варёный», но надёжный в плане верности. Если иметь мужа, похожего на тебя, то счастье от такого замужества будешь делить со всем бабским миром, – высказала еврейка своё убеждение.

Нисколько не поспав за ночь, Роза измождённая ушла в пять часов утра подготовиться к приёму жильцов с бронью. Бурцев закрылся, завалился на кровать и тотчас заснул. Его разбудила горничная, но он сказал, что у него уборку делать не нужно, и вновь провалился в сон.

В обед Валерий проснулся окончательно и на целый час ушёл мыться. Набрав воды, Валерий уселся в тёплую пенную ванну и опять чуть не задремал. Закончив мыться и бриться, Бурцев, наконец-то, вышел. Не откладывая, он сделал звонок жене.

– Здравствуй, моя любовь! Что ты мне скажешь? Когда прибудут ко мне мои работники?

– Привет, любимый! Все сделала, как ты просил, и ребята завтра утром в одиннадцать вылетают к тебе. Через два часа будут на месте.

– Хорошо, моя любовь! Как мой наследник себя чувствует?

– Прекрасно! Сейчас только что мы обкакались. Это «золото» я стирать не буду – все опять выкину. Когда хоть он сможет проситься? Скорей бы… Если бы он меня как-нибудь предупреждал, что какать хочет, то я бы его сама подержала над горшком… А то играет, лежа на животе или ползает на коленях, шумит игрушками, кричит, потом вдруг замолчит и посмотрит на меня удивлённо… Все, думаю, обделались! Потрогаю – так и есть! Полные ползунки!

– Надеюсь, что на ползунки я ему заработаю, поэтому выбрасывай все к чертовой матери! А как там моя мама и твои родители?

– Слава богу, вроде ничего – бегают. Августа Алексеевна сидит с Лёшкой, пока я хожу по твоему заданию или в магазины… Я без тебя скучаю… Если бы не Лёшка, то я бы сошла с ума… По-твоему голосу я не чувствую, что ты печален от нашей разлуки…

– Любовь моя, у меня столько дел, что мне и поскучать-то нет времени…

– Хотелось бы верить… Сердце у меня что-то не на месте… Не знаю, почему… Все время снятся какие-то кошки, много кошек…

– Аннушка, ну давай по межгороду не будем о снах. Если ребята завтра прилетят, то послезавтра рано утром уедем отсюда…

– Ладно, не буду… Я жду тебя. Скорее приезжай домой!

– Я люблю тебя и целую очень нежно… Целуй за меня Лёшку! Клади первая трубку, – сказал Бурцев.

– Я тоже тебя люблю очень сильно и целую всего… – Послышались гудки в трубке, и Бурцев почувствовал, что опять, как только он в очередной раз обманывал жену, чувство тревоги наполняло его грудь. Сейчас, как после очередного убийства, он потерял спокойствие, а мимолётное ощущение растерянности и неуверенности охватило его. Бурцев знал, что это будет продолжаться до тех пор, пока не пройдёт какое-то время. «Неужели обман жены событие того же порядка, что и убийство? Однако сейчас – после обмана жены и после очередного убийства – мои ощущения словно схожи по тревожности…»

Бурцев решил погулять. Он поехал в верхнюю часть города, где на стоянке оставил автомобиль, и пошёл по центральной пешеходной улице имени Свердлова, запруженной людьми. День был безоблачным, и солнце светило, но уже не грело. Погода стояла безветренная. Бурцев зашёл в ювелирный магазин и надумал выбрать жене комплект из серёг и перстня. Валерий очень долго выбирал и наконец купил вытянутые платиновые серьги с бриллиантами и такого же стиля платиновое кольцо. Покупка ему обошлась в шесть тысяч рублей. Делать такие покупки открыто в государственном магазине, да ещё в чужом городе, по его предположению, было делом опрометчивым. Однако чувство вины перед женой за неверность заставили его пренебречь осторожностью. Потом в детском магазине Бурцев купил сыну большой игрушечный автомобиль с электромотором. Устав ходить пешком, Валерий вернулся к своему автомобилю на стоянке. Перед возвращением в гостиницу Бурцев заехал в продовольственный магазин и купил три ящика пепси-колы, которую в родном городе не продавали. Оставив автомобиль на платной стоянке возле гостиницы, Бурцев пошёл поужинать в гостиничный ресторан. Валерий знал, что сейчас встретит там Анжелу. Ему не хотелось больше близости с женщиной после еврейки Розы, и он решил, что только поест, а звать к себе в номер Анжелу не станет. Войдя в ресторан через гостиницу, Бурцев сел недалеко от входа и тотчас попался на глаза Анжеле. Девушка улыбнулась и направилась к его столу. Пока она шла, Валерий успел подумать: «Я обрастаю в этом городе близкими людьми, которые не совсем бескорыстно, но рады мне… Женщины приносят не только важное удовлетворение, но и привязываются к тебе, если ты не исчезаешь с их глаз немедленно и навсегда… Долгие связи с определённой женщиной постепенно убивают звериную остроту желания обладать ею».

– Я очень хочу есть. Борщ или щи имеются?

– Борщ недавно сварили. Мне понравился. Принести?

– Принеси. Ещё кусок какого-нибудь мяса с картошкой и любой сок.

– Принесу все очень быстро, – ответила Анжела. Опять улыбнувшись, она пошла на кухню. Такая улыбка опытному человеку со стороны определённо бы говорила, что эти два молодых человека очень близки. Крупные ягодицы Анжелы красиво перекатывались при ходьбе, и Бурцев опять захотел её. На любовнице в этот раз была чёрная облегающая юбка из какой-то непонятной ткани с отливом. Высокий рост и тонкая талия делали бедра молодой женщины неотразимыми. Теперь волосы у Анжелы оказались завитыми крупными локонами, и в этом чувствовалось её особое старание в работе над своим обликом. Через десять минут Анжела принесла борщ и хлеб.

– Что-то ты сегодня не заказываешь коньяк, – сказала она улыбаясь.

– Я скоро уезжаю, поэтому спиртное сейчас не могу себе позволить.

– Когда? – спросила Анжела, и её улыбка едва заметно потускнела.

– Завтра вечером или послезавтра рано утром. – Какое-то время девушка молчала, потом, чуть покраснев, спросила:

– Хочешь, я сегодня приду к тебе без денег?..

– Очень, но не потому, что без денег… – ответил Бурцев, не переставая глядеть в глаза молодой женщине. Про себя он подумал, что все бесплатное ему всегда обходится дороже, чем за деньги.

– После работы я буду у тебя… – сказала Анжела и ушла. Она не хотела задерживаться около Бурцева, чтобы в ресторане не заметили её связь с ним. Потом официантка принесла телятину с картошкой и холодный грушевый сок с мякотью. Бурцев рассчитался, и Анжела ушла.

После полуночи Анжела пришла. Бурцев не договаривался с этажной дежурной. Анжела знала всех работников гостиницы и её легко пропустили в позднее время. Первым делом, когда вошла, она спросила:

– Ты, наверное, к нам больше не приедешь?

– Я думаю, что предстоящий год буду приезжать часто. Я здесь ремонтирую автомобили, а после ремонта переправляю их к себе в город. Я тебе ещё надоем, если ты замуж не выйдешь.

– Ты мне не можешь надоесть… – тихо ответила Анжела, затем она встала и начала раздеваться.

– Не снимай с себя чулки, – попросил Бурцев и вспомнил, что в течение суток вторая женщина в его постели оказывается в чёрных чулках. Анжела понимающе улыбнулась и легла рядом.

В три часа ночи она засобиралась домой. Бурцев поднялся и достал из куртки три тысячи рублей.

– Купи себе какую-нибудь вещь, а в следующий мой приезд покажешь мне.

– Столько много?! – удивлённо сказала Анжела и заулыбалась. Она была чуточку растеряна.

– Не знаю, смогу ли всегда столько давать при встрече, но в этот раз могу себе позволить… – сказал Бурцев, вспомнив, что опустил на десять тысяч Николая, посредника продавцов краденых автомобилей.

– Запиши мой домашний телефон. Возможно, я уволюсь из ресторана. Пьяные мужики меня утомили. Все норовят затащить меня в постель… – сказала Анжела и с сожалением поняла, что после полученных денег её озабоченность выглядит неправдоподобной.

– Это же хорошо, если мужчинам ты нравишься… Замуж быстрее выйдешь, – сказал Бурцев, спокойно глядя на Анжелу.

– В ресторане работая, – замуж не выйдешь. Сюда женихи не приходят… – грустно сказала девушка.

– Как сейчас ты домой доберёшься?

– Здесь у входа всегда дежурят такси, – ответила Анжела и поцеловала лежащего Бурцева в губы. – Прощай! Нет, лучше – до свидания! – поправилась она и пошла к выходу. Бурцев встал голый и направился за Анжелой закрыть дверь. Женщина остановилась в дверях, затем ещё раз заглянула Валерию в глаза, как будто желая его запомнить хорошенько, – затем исчезла.

ГЛАВА 9

Проснулся Бурцев от громкого стука в дверь. Прилетели его работники. Они были весёлые и шумные.

– Валерий Николаевич, вы ещё спите?! Да к тому же один! В чужом городе и без бабы! – почти кричал Степан Копытов, невысокий подвижный мужик сорока трёх лет в длинной куртке, которая ещё больше уменьшала его короткие ноги. Звонкий голос Копытова, казалось, слышен был по всей гостинице.

– Да не ори ты, Степа! – осадил напарника по слесарным работам Виктор Важенин. Важенин был ровесником Копытова, но очень тихий и степенный мужик – полная противоположность товарища. Даже рост у Важенина был высокий, как у Бурцева. Густые длинные брови Виктора Важенина, никогда не знавшие ножниц, нависали над глазами, и оттого мужчина всегда казался хмурым.

– Никому не нужен, потому и один, – сказал Бурцев, укладываясь опять под одеяло.

– Не поверю, чтобы вы бабам не были нужны, – сказал чуть тише Степан с недоверчивой ухмылкой.

– Вы, наверное, есть хотите? – спросил Бурцев, чтобы сменить тему. Валерий не хотел фамильярных отношений со своими работниками, которых высокой зарплатой переманил из таксопарка. Лучше слесарей по знаниям и ремонту ходовой части автомобиля в таксопарке не имелось. Слесарями работают зачастую люди, лишённые когда-то водительских прав, а эти два слесаря не хотели работать водителями ради чаевых. У них и на слесарной работе чаевых скапливалось от таксистов не меньше, чем у водителей на линии от пассажиров.

– Можно было бы, – согласился Степан, предполагая, что хозяин их угостит.

– Сходите в ресторан. Там вроде неплохо готовят.

– Нет. По ресторанам ходить мы не привыкли, Валерий Николаевич. Мы поесть с собой взяли из дома, – сказал Важенин и похлопал ладонью по дорожной сумке.

– Тогда садитесь за стол – пообедайте, а потом поедем к нотариусу. Я дам вам доверенности на управление машинами. Затем я вас оставлю в гостинице, а сам поеду все разузнать. Утром рано, если все нормально, заберём автомобили, и вы поедете вперёд без меня. Дорогу на Казань знаете?

– Знаем. Не раз отсюда гоняли такси в молодости, – тихо сказал Важенин.

– Через Казань лучше не ехать – простоите там на переправе. Поезжайте через Ульяновск, через плотину, и там выскочите на трассу Куйбышев – Уфа. Я через два часа поеду за вами следом. Если приедете в город без меня, то машины закройте в нашем ремонтном боксе. Как там? Появлялась работа в моё отсутствие?

– Валерий Николаевич, приедут люди что-нибудь поменять, посмотрят на расценки – и уезжают. Дорого, говорят, – сказал опять громко Степан Копытов.

– Ладно. Вернёмся – посмотрим на цены внимательнее… – согласился Бурцев и встал, чтобы пойти в ванную комнату. Работники неспешно достали из сумок еду и разложили на столе в номере. Варёную курицу, варёные в крутую яйца и хлеб они запивали чаем из термоса. После душа Бурцев сказал:

– Надо было мне прежде вам дать умыться…

– Мы не запачкались особенно в самолёте. Там нам тоже курицу давали. Давненько я не летал на самолётах, – сказал Степан и положил целое яйцо в рот. Бурцев улыбнулся, глядя на этого полного жизненных сил и оптимизма забавного человека.

– Где-нибудь на Урале меня можете подождать, потому что если завтра утром выедете, то к ночи будете между Уфой и Челябинском.

Только останавливайтесь недалеко от поста ГАИ или около большой компании из частных автомобилистов. Без ночёвки нельзя – заснёте за рулём.

– Знакомое дело. Вы на Урале смотрите по сторонам, – сказал Степан.

– Больше трехсот километров между Уфой и Челябинском, поэтому смотреть всю дорогу не будешь, – сказал Важенин, как всегда хмурясь.

– Если быстро не гнать, то не просмотришь, – возразил другу Копытов.

– Готовы ехать к нотариусу?! Наелись хорошо? – спросил Бурцев, и друзья как по команде поднялись на ноги.

– Готовы… – допивая сладкий чай, тихо ответил Виктор.

К вечеру Бурцев привёз своих водителей с доверенностями в гостиницу, а сам поехал на сервисную станцию к Николаю сказать, что завтра утром приедет к нему домой забирать автомобили. Николай уже собрался с бригадиром Виктором Соколкиным ехать домой.

– Мы уж думали, что у вас, Валерий, что-нибудь не срослось, – сказал Николай.

– Нет. Все нормально. Водители приехали. Вот тебе номера на машины. Приверни их сегодня с вечера. Эти на зелёную «Волгу», а эти на серую. Мои водители не должны догадываться, что машины украденные. Я им сказал, что купил их с рук. Замки поменял?

– Замки поменял. Пришлось специалиста с нашего сервиса нанимать и домой возить, – сказал Николай. – А почему вы не хотите сейчас ехать?

– Ночью очень часто останавливают машины, а утром и днём внимания к легковым машинам поменьше. ГАИ больше занята грузовым транспортом. Виктор куда ушёл?

– Да вон он! Цех закрывает.

– Виктор, вот ещё тебе триста рублей, возьми документы на покраску машины в зелёный цвет. Другая машина у нас совпадает по цвету. Номера на кузове и на двигателе проверять не станут, а цвет кузова в документах будет бросаться в глаза.

– Как ты вовремя! Если бы чуть задержался, то бухгалтерию не застали бы на месте, – сказал Виктор, подталкивая свои очки выше на переносице. Он убежал и через полчаса вернулся с бумагами.

– Тогда до утра! – сказа Бурцев Николаю, который в неизменной кепке с пуговицей на темени удовлетворенно кивнул и ответил:

– До утра.

– Да! Чуть не забыл. Ты, Коля, протри машины от пыли, а то вид у них подозрительный!

– Хорошо. Протру, – ответил Николай, и было заметно, что он доволен, что наконец-то избавится от опасных автомобилей в доме отца, которые и хранить рискованно, и разбирать на части хлопотно.

Вечером Бурцев договорился с еврейкой, чтобы его двум водителям дали двухместный номер на сутки. В пять утра следующего дня Бурцев отвёз своих перегонщиков к Николаю, где те пересели на автомобили и уехали. Бурцев рассчитался за автомобили, и собрался было попрощаться, но Николай вдруг сказал:

– У нас ночью с завода перегоняют новые машины на железнодорожную платформу для отправки в другие города. Мои друзья могут за ночь машин пять скатить с платформы, пока маневровый поезд не откатил её в тупик от площадки заезда. Если вы сразу сможете купить у нас все пять машин по двадцать тысяч за каждую, то мы их угоним и спрячем в двух отстойниках.

– Сколько вы их сможете продержать?

– Не больше месяца, – ответил Николай. – Будет лучше, если вы их заберёте пораньше.

– Я сейчас не могу пообещать, что смогу найти такое количество документов. Куда я могу дать телеграмму, что готов выехать за машинами?

– Адрес моей сеструхи запишите, – сказал Николай. Бурцев достал из своей машины ручку.

– Если у меня все сложится хорошо с документами, то я отправлю телеграмму со словами: «Родители здоровы и могут приехать». На обратный адрес отправь ответ, что готов расселить столько-то человек, выезжайте. Сколько человек укажешь, столько, значит, есть машин у тебя в наличии. Машины должны «отстояться» обязательно не меньше двух недель. Месяц ждать вовсе не обязательно…

– Хорошо. Все понял. Счастливо доехать вам! – сказал Николай, переходя неосознанно с «ты» на «вы», и Бурцев уехал в гостиницу. В гостинице он все собрал, ещё раз принял ванну и сдал номер этажной дежурной.

– Счастливо тебе доехать, Валера! – сказала Антонина Николаевна, и Бурцев дал женщине десятку.

– Это вам на конфеты с чаем… Спасибо! До свидания!

– Дай Бог тебе хорошей дороги, Валера! – сказала пожилая женщина, и пока Бурцев не скрылся на лестничной площадке, она все стояла и провожала его взглядом. Внизу Бурцев подошёл к администратору. Еврейка Роза улыбалась, сидя за стойкой, из-за которой видна была только макушка её головы.

– Все?! Уезжаешь?!

– Да, моя девочка! Буду скучать по тебе безумно, – сказал Бурцев, и Роза ответила с недоверием:

– Да уж… Поверила я тебе. Сразу забудешь, как приедешь домой к жене. Посмотри, как красиво смотрится твоё колечко, – еле слышно проговорила Роза, чтобы кассирша не слышала её слов.

– Мне нравится. Я счастлив, что угодил тебе, – сказал Бурцев и улыбнулся, вспомнив, как Роза ползала у него в номере ночью с голым задом и собирала спешно с пола купюры. – Когда приедешь ещё?

– Не знаю точно, но приеду, возможно, скоро. Сколько надо доплатить за межгород из номера? – спросил Бурцев, на что еврейка махнула рукой.

– Буду ждать… – сказала еврейка. Бурцев нежно накрыл на секунду её маленькую ручку своей ладонью великана и пошёл не оглядываясь к выходу из гостиницы.