Текст книги "Тяжкие Падения. Серия «Hide & Sin»"

Сверххищник

А вот и вполне подходящий мотель.

Люблю Северную Дакоту. Плотность населения маленькая, крупных городов почти что и нет, а между населенными пунктами огромные расстояния, где человека встречаешь раз в километр.

Она пошевелилась в сумке. Надо было спешить, не хватало ещё, чтобы она проснулась раньше времени.

В мотель вошел крупный мужчина в кожаном длиннополом плаще. Он нес огромную сумку, на его лице были не очень нужные зимним вечером темные очки. Отряхнув с плаща снег, он подошел к администратору.

– Номера есть? – спросил посетитель с очень сильным восточно-европейским акцентом.

– Да, считай, что все номера свободны. Кроме вас лишь один постоялец, вернее постоялица, если быть точным, – натужно улыбнулся Гарри. Мэри требовала улыбаться постояльцам.

– Дайте мне номер, как можно дальше от неё. И я готов приплатить сверху, чтобы в близкие ко мне номера никого не заселяли.

– Простите?

– Люблю тишину и одиночество, – ухмыльнулся бугай.

– Хорошо, вот ваш ключ.

Амулет показывал, что чудовище остановилось здесь.

Довольно дешевый мотель посреди пустынной дороги. Интересно, как они вообще не разорились с таким местоположением?

Я вошла внутрь.

– Здравствуйте, а у вас есть свободные номера?

За стойкой администратора сидел гладко выбритый черноволосый мужчина лет тридцати, только что ему принесла кофе улыбчивая шатенка приблизительно такого же возраста.

– Да-да, конечно есть! Кроме вас всего два постояльца! – женщина ответила даже раньше, чем мужчина успел открыть рот.

– А кто здесь кроме меня?

– Весьма милая дама с очаровательными рыжими волосами, а ещё…

– Крайне неприятный мужчина, кажется, из Восточной Европы.

– Не говори так о постояльцах! – женщина хмуро посмотрела на администратора, в их паре главной явно была она, – так или иначе, свободных номеров множество, они заняли места в противоположных частях мотеля.

– А можно мне поближе к мужчине? – неприятный мужчина из Восточной Европы куда больше походил на то, что я искала. Хотя, по-разному бывает.

– Увы, нет, он попросил не селить никого рядом с ним, – мои подозрения усилились.

– Жаль, – я сделала вид, будто искала романтических приключений на ночь, – тогда поселите меня где-нибудь посередине.

Поднимаясь по лестнице, я посмотрела на амулет. Чудовище находилось в той части мотеля, где заселился мужчина. Это он.

Судя по стонам сквозь кляп, она проснулась.

Милая блондиночка лет пятнадцати на вид. Я знал, что на деле ей двадцать один, посмотрел документы, прежде чем запаковать, просто она выглядела моложе своих лет.

Превосходно. Она начала извиваться, но наручники и цепи на ногах крепко распяли её на кровати.

– Ничего личного, просто волки обязаны есть овец, такова их природа, – усмехнулся я, – нельзя идти против законов природы.

Сняв трусы и взяв нож, я залез на кровать.

Вдруг, я услышал странный звук за спиной. ЧТО ЗА?!…

Едва услышав чудовищный рык, я побежала в его сторону. Главное не опоздать! Когда я подбежала, какая-то рыжая женщина, видимо та самая третья постоялица, пыталась выбить дверь. Я стала ей помогать, но дверь была крепкой. Из-за двери слышались испуганные стоны, явно девичьи. Держись, солнышко, держись, мы идем на помощь!

Мы выбили дверь, как раз, когда подоспели хозяева мотеля.

Картина меня удивила.

К постели цепями и наручниками была прикована светловолосая девчонка лет пятнадцати на вид с завязанными глазами. Она что-то испуганно стонала сквозь кляп.

Но кроме неё в комнате был лишь труп. Вернее истерзанная туша, в которой едва можно было опознать человека, так сильно она была порезана, или скорее порвана, так как раны были именно что рванными. Хозяйку мотеля стошнило. Рыжая женщина вытащила удостоверение ФБР и тут же начала командовать.

– Так, всем покинуть место преступления! И так оставили слишком много следов, – она презрительно посмотрела на следы рвоты, – и скорее вызовите полицию!

– А что с девочкой? – спросила я.

– Я сама её освобожу, чтобы вы не наследили, – сказала она, надевая одноразовые перчатки.

Шерифу Майлзу дело не понравилось сходу.

Во-первых, им с Амандой пришлось ехать в метель. Заходя в мотель, он отчетливо понял, что до утра они точно останутся здесь – непогода разыгралась ещё сильнее.

Во-вторых, на месте оказалась агент ФБР, которая тут же подмяла дело под себя, а значит, все, что им остается, это быть мальчиками на побегушках при ней.

В-третьих, дело было странным.

– Как вы вообще здесь оказались? – спросил он агента Уотсон.

– Я искала покойного. В газетах его называют Выжигатель…

– Тот психопат, что похищал девчонок, насиловал их в ближайшей мотеле, резал, а затем сжигал вместе с мотелем?

– Ага. Последние два его дела были, как вы наверняка знаете, в Северной Дакоте, вот я сюда и прибыла. Какое совпадение, что он делал дело именно здесь

– Но что его убило?

– Вот это самое непонятное! Чертовщина какая-то! Единственная, кто может пролить свет на то, что же там произошло, это его жертва. Сейчас она попьет кофе, придет в себя после этого кошмара, и мы с ней поговорим. Она не видела, что произошло, глаза были завязаны, но могла что-то услышать или почувствовать.

Как я могла так ошибиться! Да, этот мужик была конечно очень плохим парнем, убийцей, насильником, поджигателем, но амулет указывал не на него! Сейчас он указывал на комнату, где допрашивали свидетельницу. Так как копы приехали позже, это либо она сама, либо эта агентка ФБР, которая как-то очень уж быстро оказалась под дверью, при условии, что её номер был в другом конце мотеля.

Пока шел допрос, я решила проникнуть в комнату этой рыжей, чтобы точно все узнать.

– Меня зовут Сьюзен Дорн, можете называть меня просто Сью, – девчонка все ещё дрожала, кутаясь в плед. Её собственная одежда в вещах Выжигателя обнаружена не была, но хозяйка дала ей свою, которая, впрочем, была отчетливо велика девушке на несколько размеров, – мне двадцать один год.

– А выглядишь лет на пятнадцать, – ухмыльнулась Аманда.

– Да, мне все так говорят. Всегда выглядела моложе своих лет, что уж тут поделать. Доктора говорят, какое-то редкое заболевание. Даже водительские права специально оформила, хотя машины нет, а то в магазинах при продаже алкоголя достали вопросами.

– Понимаю, – улыбнулась агент Уотсон, – но давай перейдем к сути дела. Что там произошло? Мы понимаем, что тебе страшно, но нам важно это понять…

– Я не знаю, у меня были завязаны глаза, как вы знаете. Он собрался сделать со мной нечто ужасное, как вдруг что-то за ним зарычало, а дальше что-то кромсало его. Я не видела, что именно… Но это не мог быть человек. Какой-то зверь, не иначе.

– Почему же этот «зверь» не тронул тебя саму? – по интонации в голосе Аманды шериф понял, что та явно подозревает саму девчонку и не верит ни единому её слову.

– Помощник шерифа, не могли бы вы не мешать мне вести беседу со свидетельницей? – повернулась к Аманде агент Уотсон.

– Свидетельнице?! В комнате не было никого, кроме неё и покойного. А в сказки про диких зверей мне что-то не верится!

– Не смейте меня обвинять после всего, что я пережила!

– Иначе что?!

– Аманда, успокойся! – шериф закричал на свою помощницу, – ЧТО ЗА?!..

Да! Это точно она! Куча оккультной литературы, разные ритуальные предметы, на зеркале она зачем-то нарисовала знак Желтого Короля.

Вдруг, я услышала скрип за своей спиной.

– А, это вы? – я с облегчением вздохнула, увидев, что это хозяева мотеля, – она рыжая стерва никакая не агент ФБР! Видите, что я здесь нашла!

– Мы знаем, – не меняя выражения лица, Гарри оглушил меня лопатой по голове.

– Что… что это?! – заорала со слезами на глазах Сью, когда Зверь догрызал шерифа, за которого взялся после Аманды.

– Гусеница превратилась в бабочку. Теперь ты стала той, кем всегда должна была быть.

– ЧТО?!

– Сью, я понимаю, что все твое сознание пытается во чтобы-то ни стало отогнать эту мысль, но мы же обе понимаем, что на самом деле произошло.

Девчонка зарыдала ещё сильнее, сжавшись в комочек. Её буквально колотило. Кармилла крепко обняла девушку и начала гладить её по голове.

– Ну-ну-ну, успокойся, малыш, все не так уж плохо. Не воспринимай это, как проклятье, воспринимай это, как дар.

– Дар?! Я убила трех человек вызвав силой воображения ЭТО! – она указала на Зверя.

– Выжигатель был мразью даже по моим меркам. А эти двое хотели тебе навредить. Ты защищалась. Но правда в том, что даже если бы это не была самозащита, в моих глазах твои действия все равно были бы оправданы.

– Почему?

– Потому что ты лучше их всех. Ты достойна большего, чем имеешь. Я знаю о тебе все. Сирота, работаешь на трех работах, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Отчим тебя домогался, пока не умер так же загадочно, как эти трое. Да и в детском доме с тобой обращались так себе. Вот только… Никто не имеет права обижать мою маленькую принцессу, – Кармилла посмотрела Сью прямо в глаза, – твой Дар дает тебе право превосходства над другими. Эти хищники травили тебя. Но теперь ты станешь сверххищником и отомстишь им всем.

– Но… но мне страшно, я не понимаю, как работает то, что я делаю.

– Я научу тебя. Но сначала ты должна кое-что сделать для меня.

– Что же?

Кармилла щелкнула пальцем, и внезапно мотель исчез. Они оказались посреди заснеженного поля. Рядом стояли два прогнивших живых мертвецах в которых с трудом можно было опознать хозяев мотеля. Они держали закованную в цепи охотницу на нечисть, что что-то возмущенно мычала сквозь серебристую ленту, которой был заклеен её рот. Серо-стальные глаза охотницы гневно смотрели на Кармиллу.

– Я служу Королю в Желтом. Все мои знания, вся моя сила – вся я принадлежу ему. Он готов поделиться с тобой знаниями и силой, помочь тебе разобраться с тем, что ты есть, какова твоя сущность. Но взамен ты должна присягнуть ему. И этот договор нужно скрепить кровью это женщины.

– Но ведь она ничего мне не сделала!

– Она охотница на таких, как ты, и как я. Её амулет почувствовал твою силу, и привел её по твою душу. Время выбирать, Сью. Оставаться жертвой, которую преследуют хищники, или стать сверххищником, чья судьба зависит только от твоего выбора и твоих решений.

Девушка задумалась на несколько мгновений, каждое из которых казалось сейчас вечностью. Затем вытерла слезы и посмотрела на охотницу ледяным взглядом.

Зверь перегрыз охотнице глотку.

Сон в зимнюю ночь

Джон Армстронг ненавидел свою жизнь.

И особенно работу. Когда, будучи молодым романтиком, он решил во чтобы-то ни стало стать актером, он представлял себе полные залы, Оскар и любовницу-фотомодель.

На деле к сорока годам его жизнь представляла из себя цикл из алкоголя, безработицы и редких подработок в третьесортных спектаклях. Если везло – в массовке кино. После подработки снова шел алкоголь, а после алкоголя – безработица. И так снова до ближайшей подработки. Иногда ещё кредиторы ноги ломали.

Собственно, это была основная причина, почему он так вцепился в эту роль. Роль была без слов, но важная, пусть это и была постановка «Рождественской песни в прозе» для детей, платили неплохо. Он играл призрака будущего рождества.

Постановку делали для детской онкологической больницы, которую спонсировал один крутой мафиози, чья дочь пару лет назад умерла от рака. Собственно, работу Армстронгу Барри, которому Джон задолжал солидную сумму, предложил именно желая выслужится перед этим мафиози.

С таким спонсором режиссер драл с актеров три шкуры, особенно сейчас, когда до Рождества, а значит и до постановки, оставалось всего пара-тройка дней. Держал их на репетициях допоздна.

Темнело в это время года рано, как-никак самая темная ночь в году, поэтому домой Джону предстояло идти в абсолютной темноте. Хорошо хоть в Майами климат теплый. Армстронг был таким уставшим, что даже не стал снимать костюм после репетиции. Все, чего он хотел – это душ и выпивка. Поэтому он пошел домой прямо так, в костюме. На бомжей, которых он мог распугать в таком виде, ему было плевать, а если бандюки пристанут, ему было кем им пригрозить.

– Зачем, зачем ты это вытворяешь?! Наши дворы были полны рабов ещё когда мы только лишь ушли под благословенные холмы!

– Людской род проклял нас, за мощь отринув из мира света в ночи мир. За это мщу я им, мой милый. Коплю я армию рабов, чтоб выйти из мира подземелий и месть великую людишкам принести!

– Диана, месть нам не нужна, покой лишь, да любовь, что я к тебе питаю! Отринь же ненависть, что сжигает душу, себя и нас желанием отомстить навеки ты погубишь!

– Прости, мой Дезмонд, тебя послушать не могу. Я месть несу, и вся твоя любовь значения не имеет!

– Очнись, Диана, Неблагая Королева, ты ли это, о чем ты говоришь?!

– Очнись же ты, мой Дезмонд, Король Двора Благого, любовь ничто в сравнении с целью, что себе я ставлю!

– Ну, хорошо, об этом будем спорить вечно мы. Но вот к чему похитила того юнца ты, чей прадед жизнь мне спас года назад? Я клялся же, что их семья защитою моею до самой смерти Короля Дезмонда будет сохранена от бед, лишений и невзгод!

– Прости, любимый, но нет дела мне до клятв твоих людишкам мерзким. Попался мне он и будет он моим рабом. А коль погубит тебя клятва, ну что же, сяду я на трон одна, не будет более в Майами Двора Благого, лишь Неблагие Феи будут править под майамскими холмами!

– Визитку вашу дал знакомый мне колдун, сказал, что нету лучше в этом деле вас…

– Простите, а можно говорить нормальным языком? – спросил Жан-Поль.

– Друг мой, ты же знаешь мою политику, хорошо платящий клиент может общаться с нами тем языком, которым ему удобно, – осадил оборотня Луи, – и так, что же у вас случилось, Благой Король Дезмонд, Владыка Благого Двора Майами?

– Жена моя, Диана, Неблагая Королева, люблю её я больше жизни, она же больше жизни ценит месть. Горит желанием отомстить всем людям за то, что нас изгнали под Холмы.

– И, я так понимаю, вы разошлись во взглядах на политику?

– О, да, мой друг, и хуже всего лишь то, что я её люблю, а ей же нет дела до любви, так холодно из-за проклятья сердце стало. Похитила она юнца и не дает вернуть его мне в дом родной. Но если его я не верну, то клятву данную нарушу, а значит и умру.

– Может эту стерву просто кокнуть? – предложил Жан-Поль.

– Не смей, звероподобное создание, так говорить о той, кого люблю всем сердцем я! Любовь моя есть суть и бытие, и не могу ей причинить я сильный вред! И не хочу… хочу лишь в лоно я её свое вернуть, любви с ней снова предаваться…

– Может приворотное зелье? – предложил Луи.

– Беда вся в том, что как я сказал, не знает сердце ледяное больше никакой любви. Заледеневшую душой любовью не пронять!

– Ну, я знаю лишь одно средство, которой позволит вам держать её на привязи эффективнее, чем любовь, в нашей семье всегда предпочитали полагаться именно на него, с самых плантаторских времен, – ухмыльнулся Луи, – я говорю, разумеется, о страхе.

Неблагая Королева вышла на охоту. Зимнее солнцестояние, самая длинная ночь в году – это было её время. Она наслаждалась темнотой. Что же, пришло время увеличить свою армию.

Свора верных псов, каждый из которых когда-то был человеком, верно следовала за ней на цепях, вынюхивая жертв. Неблагая Королева достала свои любимые кнуты и щелкнула ими, подгоняя псов.

Видя, как они завыли, скорее став искать цель, Диана засмеялась своим безумным смехом.

«Вой собак – плохой признак» – подумал Джон.

Бездомные твари могут и загрызть. Вообще, плохой идеей было срезать через парк.

Впрочем, услышав пусть и безумный, но все же женский смех, Армстронг успокоился.

«У них есть хозяйка, значит не дикие псы, уже хорошо», – заключил он и зашагал в гущу парка дальше.

– Уверены ли вы, что план сработает, как надо?

– Не боись, Величество, уж если Луи в чем и разбирается, то в страхе. Сейчас он сделает Панический Дождь, что окропит вашу благоверную и её слуг особым составом. Первый, кого они увидят, будет самым жутким существом для них. И поверьте, это будет не тот страх, при котором у тебя ещё остаются силы атаковать, это сковывающий волю и подавляющий разум страх, что заставляет склонить колени и сделать все, лишь бы это страшилище тебя не тронуло.

– Моя любовь мне верность сохранит из страха…

– Вам это не нравится?

– Напротив, об этих отношениях мечтал я с самой нашей первой встречи с ней, – ухмыльнулся Благой Король.

Луи, засевший в других кустах, пристально смотрел на Неблагую Королеву и её свору.

«Черт, жаль приходится работать в таких условиях! Даже жертву с собой в кусты не возьмешь, стоны их привлекут! Включу последствия колдовского проклятья в счет за наши услуги!»

Совершив несколько пасов руками, Луи вызвал Панический Дождь, после чего его начало буквально выворачивать от кашля кровью.

«Ох, сильное же колдовство!» – подумал он, вытерев кровь со рта, когда кашель прекратился, – «так, а это, черт подери, ещё кто?!»

Выйдя на поляну Джон обомлел.

По середине поляны в лунном свете виднелась красотка в жутковатом фетиш-костюме с двумя гигантскими кнутами. На цепях у неё была свора одетых в костюмы псов мужчин и женщин. Костюмы и у неё, и у них, надо отметить, были сделаны на совесть.

«Похоже, я набрел на какую-то БДСМ-вечеринку. Надо валить, пока не затащили к себе на оргию».

– О, Боже, кто ты, жуткое творение?! Молю тебя я о пощаде, не тронь меня, Неблагою Силой я молю!

«Да, точно БДСМ-вечеринка, только шлюхи так переигрывают. И похоже из-за этого костюма Призрака Будущего Рождества меня приняли за заказчика».

– О, нет-нет, я не тот, за кого вы меня приняли! Вы в темноте меня с ним перепутали из-за этого костюма, – сказал Джон и попытался снять маску.

Времени думать не было. Этот идиот стал первым, кого увидели феи. И нужно срочно что-то делать. Решение пришло к Луи мгновенно. Он щелкнул пальцем и стоически выдержав потекшую из носа струйку крови, прирастил костюм к этому идиоту.

– Что, что черт подери происходит?! – заорал Джон, пытаясь снять с себя костюм, – что это за хрень!

– О, Владыка Ужаса, не гневайся нас! Клянусь тебе исполнять все, что мне ты скажешь, только не карай меня и мой народ, Ужасный Призрак Ночи!

– Что происходит, черт вас подери, какого черта его боится Диана Королева, а не меня?!

– Этот идиот случайно вышел на поляну первым! Что я мог поделать?

– Кто этот смерд вообще такой?!

– Не маг, – сказал Жан-Поль принюхавшись, – хотя одет странно, но магии в нем я не чувствую.

– Смотрите, план такой. Благодаря тому, что они видели его лишь в костюме, пока что они боятся именно костюма. Но если он снимет его при них, боятся они будут именно его. Поэтому, пока что я их срастил. Теперь нам нужно вывести его в место, где они его не видят, снять костюм с него, надеть его на Ваше Величество, вернуть вас к ним, а там вы снимите перед ними маску, и вуаля, все будет так, как мы и планировали изначально!

– Меня вы очень в себе разочаровали, надеюсь я, сработает ваш план. И помните, коль мы юнца домой к рассвету не вернем, погибну я, никто тогда вам за работу не заплатит! О, Благая Сила, смотрите, его ведет Диана под Холмы!

Отчаявшись снять костюм (видимо, молнию заело) Джон понуро пошел с этими девиантами, так как на все его попытки доказать, что он не тот, кем они его считают, они никак не реагировали, а продолжали играть роли его рабов.

«Ладно, по-крайней мере они приняли меня за своего господина, а не наоборот, конечно, потом будет нагоняй от настоящего их хозяина, но хоть развлекусь на халяву» – подумал Армстронг. А когда по его велению ему налили кубок вина, он вообще перестал беспокоиться и решил полностью отдаться происходящему.

«Видать в вино психоделики подмешали… Ладно, и не из такого дерьма выбирались!», – было последней трезвой мыслью, что пришла ему в голову, когда окружающим мир окончательно превратился в какое-то торжество сюрреализма.

По воздуху летали феечки, кругом росли светящиеся кристаллы и грибы, похожие на животных рабы подавали блюда, а вооруженная кнутами девица, которую он встретил в самом начале, села на четвереньки и положила его ноги на себя, став словно подставкой для его ног.

«Теперь я знаю, как выглядит Рай!» – подумал Джон!

Вдруг, в помещение вбежал огромный волк. Он начал рвать и метать фей направо и налево. Шлюха, что служила подпоркой для ног, поднялась с ног, и, вооружившись кнутами, кинулась на волка.

– Крутое шоу! – хихикнул Джон.

Вдруг нечто невидимое зажало ему рот, и он погрузился во тьму.

– Так, я его усыпил, одевайте костюм скорее, Жан-Поль долго не продержится!

Дезмонд щелкнул пальцем и костюм сам оказался на нем.

Они поспешно зашагали в зал Неблагого Двора.

Успели они как раз вовремя, связанного волка уже пытали, пытаясь выяснить, кто он, зачем напал и куда делось то страшилище.

– Слугу вы моего скорее отпустите, ни в чем он невиновен! Подите ниц, ведь с вами говорит ваш Господин!

Неблагие феи пали ниц.

– Ко мне ползи ты на коленях! – указал Дезмонд на Диану.

– Да, мой Владыка, меня ты можешь строго наказать!

– Не боль твоя нужна мне, но любовь, ведь смысл жизни для меня – лишь ты, – Дезмонд снял маску.

– Любимый, это ты? Откуда эта мощь в тебе?!

– Не важно! Отныне делай все, тебе что я скажу, а то!…

– Да, мой любимый!

– Мальчишку же скорее вы домой верните, неблагие феи, и больше людей не смейте похищать!

– Люблю, когда все хорошо заканчивается, – заметил Луи, пересчитывая золотые монеты, полученные от Благого Короля Дезмонда.

– Ага, совет им, да любовь! – рявкнул Жан-Поль, потирая раны от пыток.

– Ну, скорее совет им, да страх… Черт, я же совсем забыл о том неудачнике в костюме!

– Да, черт с ним! Я хочу сначала в бар, а затем в бордель!

– Тоже верно!

Джон очнулся голый посреди парка. Он слабо помнил, что было прошлой ночью, но едва он приподнялся, как его стошнило чем-то подозрительно радужным.

«Ох, голова-то как болит!» – подумал он, потирая башку, – «твою мать, я же опоздал на репетицию! И где мой костюм? Ох, что это вообще было…»

В голове были лишь психоделические картинки про фей, кнуты и людей-псов…

Понуро, Армстронг поплелся в сторону выхода из парка. Режиссер его отлюбит во все щели, а затем Барри просто заживо закопает…

Джон Армстронг ненавидел свою жизнь.