Текст книги "Тяжкие Падения. Серия «Hide & Sin»"

Что помнят бабочки?

Кажется, я убегал всю свою жизнь.

Все началось ещё на родине. Мой отец был чародеем. Нет, ничего плохого, да и даже ничего великого он не делал. Просто техника, которую он чинил, работала вопреки всему, а самогон, который он гнал, был настоящей амброзией. Ну, и ещё по мелочам.

А потом в наших землях поселился вампир. Стали пропадать девушки, а потом находили их обескровленные тела.

Угадайте, кого первым сожгли местные жители, когда стало понятно, что власти не помогут? Время было не простое, коммунизм рушился, люди в глубинке впадали в мракобесие и религиозность, кто-то из друзей отца, которому тот сболтнул лишнего по пьяни, рассказал об отцовском секрете толпе, те сложили два и два, и отбросив тот факт, что отец жил в деревне уже много лет, пусть и на отшибе, а убийства начались только что, пришли и сожгли его. Я сам еле сбежал оттуда.

Тогда я сделал самый важный выбор в своей жизни. Не уверен, что выбрал то, что должен был, но убежден, что выбрать иначе не имел права.

Я решил отомстить не толпе, а тому вампиру, вместо которого сожгли моего отца. Используя уроки моего отца и собственную смекалку, я выследил эту тварь. Ею, кстати, оказался новый начальник милиции, присланный из центра. Понимая, кого я убил, я подался в бега и эмигрировал в Штаты.

Сначала устроился охранником, а когда раскрыл одно небольшое преступление, произошедшее в нашем маркете, меня взяли в частное детективное агентство. А когда его владелец решил окончательно уйти на покой, он использовал свои связи, чтобы устроить меня в полицию.

Чуток помогая себе своими мистическими знаниями и умениями, я резко повысил раскрываемость. И вот тогда мной кое-кто заинтересовался.

Человек в перчатках и с ледяным немигающим взглядом, которого представили, как высокопоставленного сотрудника очень секретной организации. Своего имени он так и не назвал, представился просто, как Куратор. Он сказал, что правительство формирует особый отряд для особых случаев. И прозрачно намекнул, что под «особыми» имеются ввиду мистические.

Там я проработал год. Отряд у нас был разношерстный, по телевидению такие сотрудники называются «адвокат с кроличьими ушами». Все обладают экзотическими талантами, но и тараканы у всех соответствующие. А через год произошел тот случай в Ленноксе… Спаслись только двое, я и Джо Андерсон. И то, потому что вопреки приказу сбежали оттуда раньше, чем эта больница просто исчезла из нашей реальности. Не только из настоящего, но и из прошлого, никто о ней не помнил, кроме нас двоих, да Куратора. А ещё мы с Андерсоном изменились. Он научился копировать примененные над ним способности, а я – влиять на чувства и эмоции окружающих. И оба делали это без проклятья, хотя казалось бы чистой воды колдовство.

Я сказал, что больше этим дерьмом заниматься не буду. Куратор долго убеждал меня, что выбора у меня нет, а я сказал, что если хотят, то пусть лучше меня убьют. Он махнул рукой и направил меня простым копом в глубинку, сказав, что все равно я не смогу от этого убежать. Дал визитку, позвонить, когда я в этом убежусь сам.

Три следующих года были самыми спокойными и счастливыми в моей жизни. Я занимался любимым делом, и никакой мистики. А потом…

Куратор был прав. Если ты один раз касаешься неведомого, то неведомое будет преследовать тебя всю жизнь, как бы ты ни убегал.

В городке завелся Прекрасный Народ. И, как это часто с ними бывает, они стали похищать детишек. Сначала я хотел отказаться от этого дела… А потом пропала младшая дочь моего напарника, Каролина. И я не смог не помочь. Не из-за Майка, мы никогда не были друзьями. Из-за Дженифер, его старшей дочери. Они любила меня… Нет, я бы никогда не позволил себе ответить взаимностью девчонке в два с лишним раза младше меня. Но она была первым человеком, который полюбил меня не из-за моих способностей…

Дело было настоящим кошмаром. Может и не таким кошмаром, как то, в Ленноксе, но изменило оно меня куда заметнее.

Я победил Королеву Фей. Я стоял над её телом, чувствовал, как проклятье начинает меня убивать за то колдовство, что я применил против неё, ко мне со всех сторон приближались искаженные ею дети, что-то мыча через зашитые рты. Слава Богу, Майк уже увел своих дочерей оттуда.

И тогда меня охватило безумие. Нечто темное во мне взяло на время верх. Нежелание умирать ради этих тварей возобладало надо мной, впервые в жизни.

Не знаю, через сколько часов я пришел в себя, но вокруг были лишь обескровленные трупы детей.

Их искаженная кровь плохо помогала от проклятья. Но её было много, поэтому я не умер. Хотя здорово исказился. Мои глаза стали желтыми, как янтарь, кожа стала белее снега, а все суставы и сочленения на теле словно вытянулись, я стал не то, чтобы монстром, меня даже можно было принять за человека, но в зловещую долину моя внешность явно попадала. Но ещё сильнее пострадала моя психика. Панические атаки и галлюцинации преследуют меня до сих пор, все двадцать лет.

Я не стал возвращаться в полицию. Но и Куратору звонить не стал. Я стал жить ниже травы, тише воды. Бродил по всей стране, прятался по помойкам. Стал практически крысой. Старался не касаться людей, но и нелюди всякой избегал. Серый житель страны полумрака, что боится и света, и тьмы, потому что первому уже не принадлежит, а становиться вторым не хочет.

Иногда я возвращался в тот городишко. Наблюдал за Робинсонами. Смотрел, как взрослеют Каролина и Дженифер, как стареет Майк. Я, кстати, стареть перестал, видимо, когда мной овладело безумие, хлебнул крови Королевы Фей.

А затем Майка убили. Шальная пуля в перестрелке. Ему оставался месяц до пенсии. Я чувствовал некую ответственность за девчонок. Не смотря на то, что Дженифер стала известной в масштабах штата перформанс-художницей, а Коралина, не смотря на молодость (ей шел двадцать шестой год) уже создала целую империю из баров, клубов и кафешек. Империю, разумеется, в масштабах городка, но все равно круто. И тем не менее, я поселился в городе.

Я устроился сторожем на кладбище и наблюдал за девчонками.

Она пришла на утро дня перед полнолунием. Я это хорошо запомнил, отец приучил меня следить за лунным календарем, в нашем деле это бывает важно.

– Виктор, мне нужна твоя помощь. Каролина пропала!

– И как давно ты в курсе, что я здесь?

– Ты изменился… Но после того, что случилось, я не могла не узнать тебя. Просто решила не подавать виду. А так, сам знаешь, я часто навещаю могилу отца, и не могла не заметить, что ты за мной наблюдаешь.

– Что случилось?

– Каролина пропала. Прошедшей ночью она просила меня к ней срочно приехать, но когда я приехала, в её доме было все перевернуто вверх ноги, а сама она пропала.

– Причем здесь я? Я давно уже не работаю в полиции, как ты знаешь.

– Я нашла там это. Узнаешь запах?

Да, этот запах я бы ни с чем не перепутал. Даже удивительно, что Дженифер его запомнила, она ведь его чувствовала раз в жизни. Смесь спор волшебных грибов и пальцы волшебных растений, что руками детей Королева Фей растила Под Холмами. Этим запахом была пропитана бумага, на которой кровью было написано лишь одно слово. «Месть». И приклеено засушенное крылышко бабочки.

– Ты уже вызвала полицию?

– Они бы все оцепили, да и наследили бы. Я сразу же пошла к тебе. Осмотри место преступления, а затем я вызову полицию.

– Хорошо, поехали.

Каролина, надо отметить, жила в шикарных апартаментах в пентхаусе. Её империя приносила ей отличный доход. А ведь начинала с самого низа! Не иначе, полученные Под Холмами таланты помогли, подумал я тогда.

В самой квартире, впрочем, я ничего не обнаружил и дал Дженифер отмашку вызывать полицию. Я стал внимательно разглядывать письмо. Крылышко бабочки показалось мне странным.

– Мне нужен интернет!

– Хорошо, поехали ко мне домой.

Сфотографировав крылышки, я нашел по картинке, что это редкий, ныне вымерший эндемик, который водился только в одном месте.

– Тот самый холм, – произнесла Дженифер, глядя на монитор через мое плечо.

– Не может быть! Я же… убил её!

– Может её оживило какое-нибудь колдовство?

– Есть только один способ это узнать.

Когда мы приехали к холму, уже вечерело. Полная луна освещала небо.

Я начал совершать ритуал открытия врат. Дженифер мне на редкость умело помогала.

«Неужто так хорошо все запомнила тогда?» – подумал я ещё в тот момент.

На этот раз я не стал ей завязывать глаза. Не было смысла. Мы пошли Под Холмы.

В тронном зале собралась целая толпа этих тварей. Их, конечно, было поменьше, чем тогда, двадцать лет назад, но все равно порядочно. Но когда Королева на троне обернулась к нам, я обомлел.

– Каролина?!

– Благая Королева Каролина, – поправила она меня.

– Но?..

– Тогда, двадцать лет назад, некоторым из детей удалось убежать от тебя. Они выбрались Из-Под Холмов, так как магия Неблагой Королевы их там более не держала. И пришли ко мне. Неблагая Королева исказила их так сильна, что они уже не помнили своей человеческой жизни, да и родители бы их не узнали. Я была их единственной связью с миром людей. Так я и стала их Благой Королевой. С помощью их умений и трудолюбия я и построила свою империю. Люди никогда не пробовали столь дивных напитков и кушаний, какие способны вырастить феи, не так ли?

– Но зачем весь этот цирк?

– Лично у меня нет к тебе претензий. Но мой народ жаждет твоей смерти за то, что ты убил их братьев и сестре, и чуть не убил их самих.

– Что?! – закричала Дженифер, – мы так не договаривались! Ты сказала, что его нужно привести сюда, потому что по вашим традициям он должен стать новым Королем, как убийца прошлой Королевы!

– Традициям? Я тебя умоляю, какие традиции могут быть у племени, которое основала десятки лет назад безумная сирота из семьи выродившихся от колдовства богачей? Я знала, что ты не поможешь мне, если я скажу тебе правду, потому и соврала тебе.

– Но он же спас тебя!

– Интересы моего народа для меня важнее!

– Я не дам тебе убить его!

– Ты всего лишь жалкая чародейка, а со мной вся мощь моего народа!

– Ты занялась чародейством?!

– А ты думал, чем я займусь после того, как чародей, в которого я была влюблена в шестнадцать лет, при помощи магии спас мою сестру от Королевы Фей?!

– Боюсь, у меня нет желания тратить свое бесценное время на ваши разборки. Схватить их! Прости, сестра, но ради своего народа, я готова переступить через тебя.

– Не трогай её! – сказал я, – виноват только я. И отвечать только мне. А вы не ссорьтесь из-за меня! Вы же сестры. А я… я устал убегать.

Я достал из-за пазухи пистолет, что хранил все эти годы, и пустил себе пулю в висок.

Белоснежная Луна

Ночь опускается на город.

Я иду, кутаясь в плащ от дождя.

С полей шляпы стекают струйки воды.

Из-за туч выглядывает луна.

Дождь стихает, но не прекращается.

Из-за погоды её тело уже начало гнить.

Я смотрю на её бледный труп, что валяется посреди тупика.

Кровь смешивается с дождевой водой и стекает в канализацию.

Это уже пятая жертва.

На груди, как всегда, вырезан этот странный оккультный знак.

Я найду убийцу.

Чего бы мне это ни стоило.

Ведь я поклялся сделать это над могилой Мэри, моей невесты, что стала его первой жертвой.

Я вою на луну, превращаюсь в волка и скрываюсь во тьме ночного города.

Охота началась.

Я иду искать.

Марлен с отвращением посмотрела на капельку крови на своем белоснежном платье.

«Проклятье! В следующий раз нужно быть осторожнее. Хорошо хоть, уже утро, я иду домой, и никто меня не увидит с этим пятном. Но платье придется выкинуть, такое пятно ведь не отстираешь. Черт, хорошее было платье!» – подумала белокурая дама.

Марлен была альбиносом. Многие думали, что именно это было её ведьминым проклятьем, но отнюдь. Марлен любила свою внешность. Белоснежная кожа, белоснежные локоны… С её синими, как лёд, глазами она выглядела, как настоящая Снежная Королева. Впрочем, характер у неё полностью соответствовал внешности. В конце концов, когда хочешь достичь совершенства в зимней волшбе, нужно целиком олицетворять собой зиму. И видят все боги мира, существующие и несуществующие, Марлен была в этом идеальна. Потому что не признавала какого-либо другого уровня качества, кроме идеального.

Возможно, частично, именно из-за этого перфекционизма её так раздражало это пятнышко крови на платье. Но по большей части оно раздражало её, потому что напомнило о её настоящем ведьмином проклятье, единственном наследстве, что оставила ей умершая во время родов мать.

Марлен умирала. Врожденная болезнь методично убивала её. И лишь при помощи питья крови и особого чародейства Марлен могла продлить свою жизнь ещё чуть-чуть. Именно поэтому, каждое полнолуние ей приходилось заниматься этим дерьмом.

Хорошо, что сейчас уже близиться утро, и на эту ночь дерьмовых дел достаточно. Пошатываясь, Марлен направлялась к себе домой.

На повороте она опять закашляла. Как всегда, кровью.

Я шел по следу. Убийца убивал жертв каждое полнолуние. Как удачно, что именно в эти ночи я силен, как ни в какие другие.

В принципе, по идее, так как мое оборотничество было волшебством, а не проклятьем, я мог превращаться в волка в любое время. Но, возможно, это психосоматика, но в полнолуние я действительно чувствовал себя сильнее.

Убийца орудовал уже пять лунных месяцев. Пять девушек не возвращались после ночей полной луны домой, оставаясь лежать на асфальте со странным знаком, вырезанном на груди.

Мэри… Когда я узнал, я чуть не сошел с ума от горя.

Да, перед этим наши отношения переживали кризис, но это не облегчало, а скорее обостряло мое горе. По ночам я терзал себя за те слова, что не успел тебе сказать, за те извинения, что мы не успели принести друг другу, за то примирение, которое не успело произойти…

Кажется, я что-то унюхал! Хм, кровь! И, судя по всему, тот, кто её пролил, был могучим магом. Ведьмой, если быть точным, в крови чувствовалось проклятье многих поколений. Неужто убийца был вампиром? Впрочем, возможно, все это было частью какого-то ведьминского ритуала, как я и предполагал изначально.

Интересно, почему кровь пролилась здесь, а не на месте убийства? Может, я не единственный охотник за этим зверем? С другой стороны, это могло быть следствием колдовского проклятья. У колдунов часто течет кровь из носа или других отверстий после колдовства. Помню одну монашку… Впрочем, не важно.

Принюхиваясь, я пошел по следу.

В баре, как всегда, было много работы. Из-за необходимости тратиться за донорскую кровь, Марлен днем вкалывала, как официантка, а вечером – как танцовщица.

«И это не считая того, что я делаю по полнолуниям… Если это можно назвать работой», – подумала она. «Проклятое здоровье!»

– Ты в курсе, что тот парень неотрывно следит за тобой весь вечер? – спросила Аманда.

– Ага, он уже пару недель за мной следит, – Марлен посмотрела на одетого в плащ и широкополую шляпу мужчину с начавшей уже переходить в бороду щетиной и чуть желтоватыми глазами, которые казались немного одержимыми.

– Может пожалуешься службе безопасности? Великан такого дерьма не любит.

– Не хочу тратить на это свое бесценное время. Скорее всего фанат. Увидел мой танец, влюбился, теперь вот следит… Через месяц начнется нелепо подкатывать, задаривать подарками, я буду его высокомерно динамить, он будет дарить все более дорогие подарки, а через год, поняв, что ему ничего не светит, свалит.

– Он не очень похож на того, у кого есть деньги на подарки.

– Сразу видно, ты недавно здесь работаешь. Поверь, у таких полоумных денег, конечно, мало, но зато они готовы их потратить на тебя целиком, причем, сделают это, даже если не получат ничего взамен. Это не богачи, которые за свои деньги потребуют возмещения, – Марлен передернуло.

– И все же, ты бы поосторожнее.

– Я могу за себя постоять, – сказала Марлен и охладила стакан касанием до абсолютно ледяного состояния его содержимого.

Я следил за ней уже почти месяц. Близилось следующее полнолуние, когда станет понятно, верный это был след, или я зря потратил все это время.

Её звали Марлен Мьют, сирота, альбинос.

Работала официанткой и танцовщицей в баре Великана.

Ведьма, в совершенстве владеет ледяным волшебством.

Смертельно больна из-за ведьминого проклятья.

Некоторые не вполне надежные источники говорили, что она делает по полнолуниям какую-то очень грязную работу для Великана.

Хм, не эти ли убийства? В конце концов, следов изнасилования не было, так что убийцей могла быть и женщина.

Великан занимался многими грязными делами в городе. И почти всеми грязными делами, так или иначе связанными с мистикой. Мог ли он нанять хорошенькую ведьмочку для совершения каких-то обрядом? Особенно, если эта ведьма умирает, а он – один из лучших чародеев на Среднем Западе, если не в США, а значит вполне может помочь с лечением.

Вполне мог, особенно, если ему самому за эти жертвы заплатили куда более могущественные силы. Сам он никогда не был кровожаден (чтобы там не говорили недоброжелатели по поводу количества тех, кому он лично переломил позвоночник, он так поступал лишь с теми, кто на него покушался, или задолжал большую сумму денег), но за деньги готов был на что угодно. Даже, если платили какие-нибудь возомнившие себя хтоническими божествами колдуны из Шабаша. Или просто культисты какого-нибудь мрачного и всеми забытого бога. И тех, и других, в этом мире сильно больше, чем хотелось бы. До того, как это дело целиком поглотило меня, я многим из них перегрыз глотки, когда помогал Догме в тех или иных делах.

Так или иначе, завтра полнолуние. И либо я поймаю эту ледяную ведьму с поличным, либо месяц работы коту под хвост, как и прошлые четыре месяца…

Полнолуние. Марлен ненавидела эти ночи. Нет, саму полную луну, такую же белоснежную, как сама Марлен, ледяная ведьма любила. Но, уже несколько месяцев ради лечения у Великана, ей приходилось делать это… Она ненавидела себя за эти ночи, но ей слишком не хотелось умирать.

Жертва испуганно мычала что-то через кляп. Привязанная к кровати, она была такой беззащитной…

Марлен достала кнут, такой же белый, как и весь её костюм, и начала пороть девушку. Публика, что оставалась невидимой из-за одностороннего зеркала, что отделяло зрителей от действа, судя по звукам, была довольна.

Девушка умоляюще смотрела на Марлен, но ледяная красотка давно погасила в себе любую эмпатию. Во-первых, сочувствие мешает выполнять эту работу. А во-вторых, для ледяного волшебства необходимо гасить в себе все чувства, особенно такие, как сочувствие. Марлен прикоснулась к девушке своей рукой и начала отмораживать ей пальцы ног. Жертва застонала от боли…

Экзекуция продолжалась почти всю ночь. В третьем часу утра ледяной труп девушки с выпученными от ужаса и боли глазами вынесли. Публика была довольна. Шоу «Снежная Королева», как всегда, имело успех.

– Ты, как всегда, бесподобна, – отметил Великан, похлопав Марлен по плечу.

– Есть только один достаточный уровень качества. Идеальный, – холодно ответила девушка.

– Вот за твой перфекционизм я тебя и ценю!

– Можете выразить это, дав мне таблетки, мистер Коттен.

– Да, конечно! Держи, – Великан дал ей пузырек с таблетками, – хватит до конца месяца. Кстати, у меня для тебя хорошая новость! Один из наших поставщиков крови просто в восторге от твоих шоу! И, узнав о твоей проблем, попросил передать тебе вот это! Сама понимаешь, имя его я назвать не могу.

«Можно подумать, в городе так много людей, имеющих достаточно влияние, чтобы кровь из донорских центров попадала в твой бар, а не в больницы! Впрочем, подарок приятный, сертификат на бесплатное получение крови в течение месяца лишним не бывает», – подумала белоснежная красотка.

Приняв таблетки и переодевшись, она пошла на выход. На улице она опять закашляла, как всегда, кровью.

Полнолуние… Время болезненных воспоминаний…

Мэри изменяла мне… В итоге, в один ужасный вечер, когда полная луна сводит нас всех с ума, эмоции захлестнули меня, и я убил её…

Это было ужасно… Я хотел покончить с собой, потому что мысль, что в порыве безумия я убил ту, кого любил больше жизни, сводила меня с ума…

Но когда в ком-то из нас появляется слишком сильное желание, особенно, желание темное и порочное, часто появляется тот, кто готов дать нам то, в чем мы так нуждаемся. За определенную плату, разумеется.

Король в Желтом, Черный Вихрь Безумия, явился ко мне во сне, когда под утро я заснул, обнимая тело любимой.

Каждое полнолуние я должен был посвящать ему одну жертву. За это на один лунный месяц он стирал из моей памяти то, каким монстром я стал. Месяц возможности не помнить, какой страшный грех ты совершил, он ведь стоит жизни неизвестной девушки, не так ли?

Я согласился. Как только я вырезал первый знак Короля в Желтом на теле Мэри, я забыл, что совершил. До следующего полнолуния, когда я снова все вспомнил… И лишь начертав знак Короля в Желтом на новой жертве, я снова смог забыть, что натворил.

Марлен дошла до поворота, за которым уже был её дом, когда на неё выскочил огромный волк с желтыми одержимыми глазами.

Марлен инстинктивно ударила его ледяной волной. Серая шкура волка покрылась изморозью, но он все равно резво встал на ноги, хотя обычно такая волна убивала и более сильных противников. Оборотень перевернулся в человека.

«Тот самый псих, что следил за мной! Черт, надо было послушать Аманду!» – подумала Марлен и пустила в оборотня ледяной шар.

Маньяк совершил какие-то пасы руками, и огненный щит принял на себя удар ледяного шара. Желтоглазый обратился к Марлен.

– Сдавайся! Все, что ты можешь, это ледяное волшебство. Но я увешан амулетами огненной защиты с головы до ног. Колдовством ты из-за своей болезни не пользуешься, боишься умереть, чародейских амулетом на тебе нету. Я следил за тобой в течение месяца и подготовился к битве с тобой. Ты проиграла!

– Ты не учел, на кого она работает, – прогремел своим громоподобным голосом Великан, и его люди высадили в маньяка очередь зачарованных серебряных пуль из Томми-ганов.

Оборотень замертво упал на землю. Красная кровь смешалась с белым снегом, что лежал на асфальте.

– В следующий раз сразу обратись к нам. Хорошо, хоть Аманда мне сообщила.

– Простите, мистер Коттен, я думала, что справлюсь…

– В качестве платы обслужишь одного моего друга. Он большой фанат твоих шоу.

– Но я!…

– Ты считаешь, что можешь не платить за мою великодушную помощь?

– Нет, мистер Коттен, – опустила глаза Марлен.

– Хорошо. На завтра даю тебе отгул, тебе нужно отоспаться после такого стресса.

Марлен посмотрела на белоснежную луну, чьи серебристые лучи отражались от декабрьского снега.

Марлен откашлялась, после чего заметила, что кровь оборотня заляпала её белоснежное платье. Девушка громко выругалась. Она ненавидела свою жизнь.