Текст книги "Тяжкие Падения. Серия «Hide & Sin»"

Revenge of Revenant

Эрик почувствовал спиной, что сестра Мария к нему подошла.

– Все хорошо? – спросил он, не отрываясь от ритуала.

– Лучше быть не может, – ответила монашка, вытирая кровь с меча, – я убила охотника, что пробирался сюда. По моему опыту, новых угроз не будет.

– У него не было напарника?

– Если бы был, они бы пришли вместе.

– Хорошо, надеюсь наниматель знал, на что шел, нанимая вас.

– Вы мне не доверяете?

– В мире довольно много некромантов, которые могут поднять безмозглые и бездушные мертвые тела или, как их сейчас модно, но вообще-то неправильно их называть, зомби. Ещё больше тех, кто может призывать призраков умерших. Но тех, кто может оживить и тело, и душу умершего, да ещё и соединить их, можно пересчитать во всем мире по пальцам рук. А тех, что при этом живут в Америке – по пальцам одной руки. Я один из них. Как вы думаете, я хоть кому-то доверяю? Тем более, бывшей инквизиторше.

– Опознали по выучке?

– Я давно в этом бизнесе.

– У вас есть с этим проблемы?

– Моя единственная проблема, что вы отвлекаете меня от работы. Займитесь безопасностью ритуала.

Работа была непростой. К счастью, тело убили недавно, пару месяцев назад, но все равно, это не свежак оживлять.

«Вот почему клиенты вечно так долго раздумывают над тем, оживлять кого-то или нет, неужели нельзя обратиться ко мне сразу? И желательно, держа тело в холоде. Впрочем, вполне вероятно, с такими задачами обращаются к менее компетентным некромантам», – подумал Фейдерштейн.

Часы показали, что время приносить первую жертву. Не обращая внимания на мычание через кляп распятой на могильной плите жертвы, он перерезал ей горло.

«Хорошо хоть эта сестра Мария похитила жертв с запасом. Хватит на ритуал, накормить его после оживления и самому чуток останется», – с удовольствием подумал некромант.

Тьма. Тьма и тишина. Небытие.

Знаете загадку? У него миллионы глаз, но он в темноте. У него миллионы ушей, но он в тишине. У него нет ни одного мускула, но он сильнее всех в мире.

Вообще-то, это мозг. Миллионы визуальных и аудиальных синопсов, но сам он огражден от света и звуков черепной коробкой. Мускулов нет, но подчинил себе природу. Не знаю, честно говоря. насколько про синапсы, а в подчинении природы и вовсе сомневаюсь, но так говорят авторы загадки.

Так вот, загадка идеально описывала моя состояние. Казалось я не ограничен ничем. Я абсолютно всемогущ. И совершенно беспомощен, так как нет ничего, к чему это могущество можно было бы применить. Состояние одновременно райское и адское. Четверть века назад мне пришлось работать в одной команде с одним пессимистичным любителем экзистенциальных рассуждений, он был откуда-то из Восточной Европы. Ему бы здесь понравилось. Но для меня это все было просто невыносимо.

Вдруг появился свет. А затем меня поглотило какофонией звуков. Казалось, все мои чувства, даже те, о существовании я не подозревал, напряжены на 150% нагрузку. Безумное число цветов, звуов, запахов и прочих ощущений ослепили меня, сделав поистине беспомощным. Хотелось кричать от ужаса и боли, но у меня не было рта… Но все это становилось невыносимым, и, кажется, я начал искажать само мироздание, лишь бы закричать от боли. Мой рот прорывался, словно был зашит, но на деле это рвалось само пространство-время, чтобы бытие огласилось моим криком. А вместе с криком я ощутил каждый мускул своего тела.

Я вскочил.

– Отлично, работа выполнена, – произнес Эрик, пока Джозеф оглядывался по сторонам, не понимая, что происходит, – как раз во время, а то через час уже рассвет. Мистер Андерсон, а теперь срочно выпейте её кровь, иначе провалитесь обратно.

Джозеф рефлекторно вонзил клыки в шею несчастной жертвы, которую к нему притащил за волосы некромант, и начал пить её кровь, словно всю жизнь только это и делал. Выпив её досуха, он, наконец-то, спросил:

– Где я? И что происходит?

– Вы на одном из новоорлеанских кладбищ, на котором только что был проведен ритуал воскрешения. Вашего воскрешения.

Память начала возвращаться к Джозефу.

– Твою мать… Твари… Так, ладно, с ними я разберусь позже. А кто заказал мое оживление?

– С этим не ко мне, – пожал плечами некромант.

– С вашими благодетелями вас познакомлю я, – улыбнулась вышедшая из-за спины некроманта девушка в латексном фетиш-костюме монашки.

– Обязательно сделаете это, но сначала я должен проинструктировать мистера Андерсона относительно… особенностей его нового существования. Собственно, самое главное, что вам стоит помнить, это что в отличие от колдунов, что называют себя вампирами просто потому, что пьют кровь для сопротивления проклятью, – некромант перерезал горло последней оставшейся в живых девушке и стал сцеживать её кровь в какую-то странную бутыль, – вы являетесь вампиром в полном смысле этого слова. То есть вы разумный живой мертвец. И поэтому стоит запомнить ряд несложных правил. Во-первых, ваше существование противоестественно, а потому мироздание всячески пытается стереть вас. Вы фактически подвержены мощному проклятью, что каждую секунду пытается вернуть вас в могилу.

– И для сопротивления ему мне нужно пить кровь?

– Ага. Вы раньше колдовали?

– Не моя основная специализация, но приходилось. Пару раз даже кровь пил.

– Так вот, каждая секунда вашей жизни – это мощное убийственное колдовство. Каждую ночь вам нужно выпивать досуха хотя бы одну жертву просто, чтобы не умереть. А если вы ещё активно колдовать собираетесь, то и того больше. Я бы на вашем месте, кстати, развил бы какое-нибудь волшебное искусство или заказал побольше чародейских штучек.

– С этим нет проблем, – ухмыльнулся Джозеф.

– Хорошо. Переходим к следующему пункту. Солнечный свет – это мощное орудие самого мироздания. Если вы попадете под него, вас не спасет даже выпитая кровь. Солнечный свет вас просто выжжет. Впрочем, речь идет только о Солнце, любой рукотворный свет, в том числе от огня, а так же лунный, звездный и свет молний для вас не вреднее, чем для обычных людей.

– Вы говорили до рассвета час?

– Да, сестра Мария покажет вам ваше убежище.

– Может уже двинемся к нему?

– Да, разумно, сестра Мария, ведите нас, – втроем они пошли к другому концу кладбища, – продолжаем. Но, у вашего существования есть и положительные моменты.

– Какие же?

– Во-первых, так как вы – одна большая ошибка в мироздании, вы более не стареете, так как для времени вас не существует. Так же, колдовство вас не искажает… а сразу убивает, если не будете пить кровь. Спорный момент, насколько это хорошо, но того, что у вас от колдовства вырастет хвост или пожелтеют глаза, можете больше не боятся. Следующий положительный момент, все неразумные некротически оживленные создания воспринимают вас, как своего. Даже приказы оживившего их некроманта не заставят их пойти против вас. Более того, если потренируетесь, можете научится их контроллировать, тут главное, уверенность и харизма, – ухмыльнулся Эрик, – не сложнее, чем стадом управлять. И самое главное. Вы – ходячая дыра между миром живых и миром мертвых. С одной стороны, вас из-за этого неосознанно побаиваются живые существа, особенно неразумные, что часто бывает полезно, хотя и затрудняет занятия конным спортом, например, да и выращиванием цветов вам лучше не заниматься – будут гибнуть. С другой стороны, когда вы кого-то убиваете, в том числе, чтобы выпить, ваша некротическая энергия выплескивается в наш мир…

– И он становится вампиром? А ничего, что мы ту девушку так оставили?

– До рассвета уже где-то полчаса, трансформация тела в вампира занимает несколько часов. Солнце выжжет её. Так что очень рекомендую оставлять тела убитых вами, неважно, каким образом, на солнце. Если рассвет нескоро, потрошите их на мелкие кусочки, это затягивает процесс воскрешения.

– Может я захочу создать армию мертвых!

– Сестра Мария, что делают ваши бывшие работодатели, когда такое случается?

– Выжигают все к чертям собачьим, -ухмыльнулась монашка.

«О, бывшая охотница на нечисть. Интересно, из какого ордена?» – подумал Джозеф.

– Именно. И поверьте, среди сотрудников подобных организаций множество магов, которые умеют упокаивать нечисть вроде вас без всякого солнца. Да и простого смертного можно вооружить разного рода чародейскими штучками…

– Можете мне не рассказывать, я и сам работал в подобной организации.

Некромант и монашка удивленно посмотрели на вампира.

– С кем приходиться работать… Ладно, это, в целом все. Вот ваше убежище, о дальнейшем вам расскажет сестра Мария. Кстати, сестра Мария, раз уж та байкерша уехала…

– Да, машина за вами приедет через полчаса к воротам кладбища. Черный лимузин с бостонскими номерами.

– Хорошо. Счастливого существования, – попрощался некромант и зашагал в сторону ворот кладбища.

– Здравствуйте, агент Андерсон! – Джокер улыбнулся своим полным кривых и гнилых зубов ртом, – давно не виделись!

– Здравствуйте, мистер Кер, вы совсем не изменились за прошедшие с нашей последней встречи четверть века.

– Тот, кто не существует, не стареет, – старик засмеялся своим отвратительным смехом, – кстати, этого имени тоже больше не существует, зовите меня просто Джокер.

– Давно хотел спросить, а это было ваше настоящее имя? Досье утверждало, что да, но с трудом верится, что вас и правда звали Джозеф Остин Кер.

– В нынешней версии реальности нет ни того досье, ни того имени. В той это было моё реальное имя. А как меня звали до того, как мы начали играться с даром Короля в Желтом и переписывать реальность, теперь не имеет никакого значения. Но, думаю, есть вопросы более важные, чем моё имя.

– Зачем вы меня оживили?

– Вы один из двух человек, выбравшихся из Леннокса до того, как он покинул эту реальность. Это раз. За счёт этого побега вы, став артефактом удаленной версии реальности, приобрели крайне интересный дар. Это два. С помощью этого дара вы захватили одну крайне полезную способность, дарованную одному недалекому человеку Королём в Жёлтом. Это три. Из-за обладания этой способностью вас убили ваши прежние работодатели. Это четыре. Вы обладаете двумя дарами нашего покровителя и имеете зуб на наших врагов, это ли не повод вас оживить?

– Да, но я работал на своих прежних работодателей не из фанатизма, а потому что их интересы совпадали с моими, в отличие от ваших интересов. С чего вы взяли, что я стану вашим союзником, если ваши цели мне по-прежнему чужды?

– Во-первых, поверьте, в вашем новом состоянии ваши интересы точно не совпадают с их интересами. Они стремятся уничтожить таких, как вы, а вы не похожи на того, кто не против снова умереть. Во-вторых, вы ничего не знаете о наших целях, кроме пропаганды ваших бывших работодателей. Мы не такие уж и разные с вами, агент Андерсон. Но об этом вам лучше расскажет Сеть… когда придёт время.

– Мой однофамилец, – ухмыльнулся Джозеф.

– Его уже давно не зовут Томас Андерсон, равно как и меня не зовут Джозеф Остин Кер. Но не в этом суть. А суть в третьем пункте. В-третьих, мы не предлагаем вам сейчас присоединятся к нам. Это вам предложит Сеть, когда придёт время. Сейчас же мы просто предлагаем вам взаимовыгодное дело.

– Какое же?

– Час назад в одну не очень широко известную больницу в Нью-Йорке привезли едва живого Фрэнка Фергюсона, вашего убийцу, что получил за это убийство вашу должность.

– Дайте угадаю, его положили в больницу Ордена Архангела Михаила?

– Именно. Он еле выжил после того, как на него применили тленный туман. И он последний, с кем контактировал Куратор. Причём несколько часов назад.

– Вы хотите, что бы я им отомстил?

– Куратора вы вряд ли поймаете, но любая информация о нем, которую вы вытянете из Фрэнка, была бы полезна. А после можете с наслаждением отомстить своему убийце.

– Но как я попаду в больницу самого фанатичного из орденов Догмы?

– Сестра Мария раньше состояла в их рядах. Она вам поможет пробраться туда.

Джозеф неуютно чувствовал себя в одежде священника.

Он понимал, что это чистая психосоматика, на одежде нет никакой магии, а не зачарованные религиозные символы для него абсолютно безвредны, но он все равно чувствовал себя неуютно.

«Казалось бы, ещё несколько часов назад меня перевозили в гробу в катафалке из Нового Орлеана в Нью-Йорк, час назад я выпивал несчастную девушку, чье имя так и не узнаю, а вот сейчас я иду по церковной больнице в одежде священника, а рядом со мной, между прочим, пусть и бывшая, но все же монашка. Хотя… с каких пор меня стали волновать такие вопросы? Смерть меняет…»

Так же про себя Андерсон отметил, что реальное облачение монашки выглядит на сестре Марии не менее сексуально, чем фетиш-костюм.

Наконец-то они пришли. Первой вошла Мария, чтобы отключить тревожную кнопку. Затем вошел Джозеф. Мария вышла, оставив их с Фрэнком вдвоем.

– Ты?! Я что, уже умер?!

– Пока нет, но насколько скоро умрешь, зависит целиком от тебя.

Фрэнк выглядел просто отвратительно. Он еле мог говорить, к его горлу и венам вело множество разных трубок от аппарата жизнеобеспечения. Правой руки и левой ноги не было, вся кожа была в гнойниках.

«Если бы я не знал, что агентов его уровня (эх, а когда-то ведь это был мой уровень!) могут подлатать и в худшем состоянии, я бы счел, что оставить его так будет лучшей местью, чем убить. Но, увы», – пронеслось в голове Джозефа.

– Продался силам тьмы, тварь? Не зря Куратор приказал тебя убить, предатель, он как чувствовал твою гнильцу! – прошипел Фергюсон.

– Вот кто бы говорил насчет предательства, Фрэнк. Да и насчет гнильцы. Короче смотри. Дверь я запер. Тревожная кнопка отключена. Моя напарница дежурит снаружи, и даже если ты в твоем состоянии сможешь закричать, в чем я сомневаюсь, она скажет, что врач уже пришел, тебя откачивают, беспокоить нельзя. Так что никто нам не помешает. И чем раньше ты ответишь на мои вопросы, тем скорее сдохнешь. А поверь, смерть гораздо менее болезненная штука, чем то, чему я тебя подвергну. Редкий случай, когда я пробовал на собственной шкуре и то, и о другое.

– Вы быстро.

– Этот слабак раскололся почти сразу. Пошли скорее на выход, пока тело не обнаружили.

– Вы не забыли сделать все необходимое, чтобы он не стал вампиром?

– Да, я все сделал, если святая вода, которую вы мне дали, зачарована нормально, а судя по ожогам, что она на мне оставила, это так, то его останки не воскреснут. Уходим!

– Идите к тому же выходу, через который мы пришли. А мне тут надо уладить одно личное дело.

– Что? Мы так не договаривались!

– Наш общий работодатель заплатил, чтобы я провела вас сюда. Дорогу обратно вы знаете. А я не могу пройти мимо возможности… разрешить кое-какие старые дела.

– Понимаю… Старые дела это важно. Что же, удачи! Сказал бы «до свидания», но не уверен, встретимся ли мы ещё.

– С вами приятно работать, агент Андерсон!

– Агент Андерсон мертв. Знаете, пожалуй, я последую примеру нашего нанимателя и возьму прозвище в качестве нового имени. Ревенант хорошо звучит?

– Неплохо. Ну, что же, прощайте, Ревенант.

– Прощайте, сестра Мария!

Мария поспешила в сторону кабинета отца Теодора, своего бывшего учителя.

Ревенант пошел к выходу, размышляя, что делать с полученной информацией. Передать её новым партнерам, или эти партнеры все ещё пугают его сильнее, чем прежние работодатели?

«Пожалуй, сначала нужно навести справки. И есть один человек, который всегда в курсе всех дел. Так что сначала в Чикаго, а с Джокером я всегда успею побеседовать. Такая информация не портиться со временем, даже, напротив, растет в цене. Так что, в Чикаго! Осталось только придумать, где взять деньги на покупку информации у Великана… Впрочем, я же теперь вампир, что-нибудь придумаю!»

Выкинув облачение священника в мусорный ящик, Ревенант поймал такси и заказал отвезти его в ближайший бордель. Перед дорогой в Чикаго стоило хорошенько подкрепиться!

Morgenstern: After Heavy Falls

Они лежали на постели и смотрели в зеркальный потолок, любуясь собой и друг другом.

Стройный, практически дистрофичный альбинос с белоснежной кожей и кроваво-красными глазами лежал слева. Его идеальные аристократичные тонкие и даже немного болезненные черты лица делали его куда более похожим на человека, чем ту, что лежала справа, но отсутствие каких-либо половых признаков, как первичных, так и вторичных, а так же светящиеся лунным светом белоснежные перистые крылья однозначно указывали, что человеком он не был.

В противовес альбиносу, краснокожая демонесса обладала ярко выраженными признаками обоего пола. Кто-то назвал бы сочетание огромного члена и огромной груди пугающим, но не тот, кто лежал слева. Огромные ветвистые рога, красная кожа, золотистые глаза и кожистые крылья нетопыря дополняли нечеловеческий образ. Впрочем, демонесса была пусть и нечеловечески, но нечеловечески сексуальна.

– Ты, как всегда, совершенен, Нил.

– Не называй меня так. Имя «Нил Янг» мертво. И, как мы оба знаем, на самом деле, оно никогда не было моим.

– Прости, я никак не привыкну. Ведь ты тогда был моим мужем.

– Прошло уже достаточно времени, чтобы запомнить. Сколько раз Предатель после нашего побега уже посещал Тяжкие Падения?

– Если у него не изменился график, где-то в этом году должно быть седьмое посещение после нашего побега.

– Сто с лишним лет… Даже не верится. Впрочем, время лишь иллюзия…

Вначале не было ничего. Лишь мрак пустоты. Бескрайнее черное небо вечной ночи, которую не освещал ни один огонек.

А потом зажглись звезды. Звезды, чей свет потеснил тьму. Дети, чей дар творения изменил этот мир раз и навсегда. Вернее, чей дар творения создал этот мир, отделив бытие от небытия.

Это была Эпоха Детей Звезд.

Юные Творцы носились по бескрайней пустоте космоса, заполняя эту пустоту своими творениями. Но, увы, ничто не дается просто так, даже творение. Особенно творение. Когда ты изменяешь мир, мир изменяет тебя. И каждого мир изменяет по-своему.

Постепенно рожденные равными звезды творения становились все более разными, как внешне, так и внутренне. И вместе с ними становились разными и картины того, каким каждый из них хотел видеть мир вокруг.

Из-за этого и началась Война Творения.

Люцифер смотрел из окна Лунного Дворца на Землю. Не смотря на все пережитое, он любил творение, к которому приложил руку. Пусть оно и было несовершенным. Пока что оно было несовершенным.

Астарот подошла сзади и обняла любовника.

– Ничего, что я прихожу так часто?

– Я всегда рад тебе. Надеюсь эти визиты не отвлекают тебя от дел?

– Визиты к тебе – самое важное дело для меня, любимый.

– Они не должны быть важнее, чем наше общее дело.

– Ты считаешь, что они ему мешают?

– Ни в коей мере, – улыбнулся Люцифер и поцеловал любимую, – но пора выдвигаться. Совет уже, наверное, собрался, нас ждут.

Люцифер посмотрел в зеркало и принял свое человеческое обличье. От демонического оно, впрочем, отличалось лишь отсутствием крыльев и наличием одежды. Люцифер был одет в изысканный вечерний белый костюм с красной рубашкой. Опирался он на трость.

Астарот так же перевоплотилась. Её кожа из красной стала смугло-бронзовой, золотые глаза стали жгуче карими, исчезли рога и нетопыриные крылья. Она была одета в облегающий красно-черный латексный кэтсьют.

Люцифер исчез во вспышке лунного света. Вслед за ним, в кроваво-красном пламени растворилась и Астарот.

Тот, Чье Имя Забыто, так как опасаясь власти над именами, он стер свое имя из мироздания, хитростью пришел к победе в Войне Творения.

Было множество духов, которые были слишком слабы, чтобы выйти победителями в войне. Но и у них были амбиции. Он собрал их всех вместе. Они сумели договориться о том, каким будет их общий мир, когда их альянс разобьет прочих разобщенных творцов. Так как Тот, Чье Имя Забыто был сильнее других, он стал Богом Нового Мира, и созданные по его образу и подобию люди должны были стать правящим народом новой реальности, остальные же творцы стали его ангелами.

Ангельский Альянс разбил силы прочих творцов. Большинство проигравших были заточены в плоти мироздания, а память о них была стерта из реальности. Лишь символы сильнейших из них оказались так мощно вплетены в мироздание, что их не удалось удалить, так и остались они артефактами древних времен, незнакомых людям, но оставшихся в преданиях и легендах.

Меньшая же часть сумела скрыться. Как правило, они затаились в труднодоступных местах, в глубинах океана, тьме подземелий, вышине гор, топях болот и чащах лесов. Самые смелые удалились за пределы мироздания, чтобы построить свой дом среди далеких звезд. Те же, что был хитрее, затерялся среди людей. Вместе с людьми, чья творческая сила пробудилась, они стали теми, кого церкви людей назвали Шабашем, и охоту на кого объявил Бог Людей.

Что бы борцы с Шабашем, названные Догмой, могли сражаться с колдунами, Бог сотворил Закон Подобия, из которого проистекает все волшебство. Человек, стремясь к подобию с одним из ангелов, а значит, поклоняясь тем самым ему, получал часть силы этого ангела. Так Догма и начала свой Крестовый Поход.

Такой была эпоха, названная Эпохой Единого Солнца, ведь именно на Солнце заседал Бог Людей и его ангелы.

Люцифер ошибся, они с Астарот пришли не последними. После них из миллионов налетевших мух возник Вельзевул (что было странно, он редко опаздывал), и, как всегда, пришедший последним Абаддон, что просто вышел из дальнего темного угла.

Люцифер, сидевший во главе стола, осмотрел собравшихся. Справа от него сидела Астарот, что игриво улыбалась, тоже разглядывая остальных. Слева сидел Вельзевул, что был, как всегда, в обличье пожилого военного в зеленой генеральской форме. Люциферу всегда нравилось его сочетание ледяных глаз и огненной шевелюры. За Вельзевулом сидел Маммона в своем безвкусном фиолетовом деловом костюме с абсолютно не подходящей к нему золотой рубашкой. Пальцы чернокожего жирдяя были усеяны золотыми перстнями с огромными камнями, на шее висела толстая золотая цепочка с кулоном в виде золотой бычьей головы.

За Астарот сидел Велиал в черном смокинге. Его смуглое лицо с козлиной бородкой усмехалось, а зеленые глаза хитро поглядывали на Люцифера. В дальнем же углу стола, напротив Люцифера, сидел Абаддон, смотревший на остальных, как всегда, абсолютно безучастным взглядом своих бездонных глаз. Люцифера всегда удивляла, что не смотря на неестественную бледность азиатского лица, Абаддон в своем сером костюме умудрялся почти не выделяться в толпе.

Заседание Совета началось.

Но, однажды, в Ангельском Альянсе начались брожения. Многие ангелы считали, что так как люди уже века воспитываются в придуманной ангелами и Богом парадигме, то их картина мира стала достаточно лояльной высшим силам, чтобы разрешить им творить самим. Лидером ангелов, что так сочли, стал Люцифер, сильнейший из ангелов, что лишь немного уступал в силе Богу Людей.

Ангелы Люцифера придумали чародейство, что позволяла творить новое, но не через искажение, а через компиляцию уже имеющегося в мироздании. Первые люди, что получили это знание, и основали Консилиум, а урезанное чародейство легло в основу всех человеческих наук.

Бог Людей был в гневе, и объявил просветителей еретиками. Так началась Война Ангелов. Эта Война была такой ужасной, что её эхо отдалось в реальности не только в настоящем и будущем, но даже в прошлом, так как время – лишь иллюзия для высших сил. И потому многие сказания о Восстании Люцифера возникли с точки зрения людей даже раньше, чем произошло само Восстание. Война Ангелов сильно изменила мир. Многие из этих изменений теперь кажутся людям бывшими всегда, к примеру, созданная Восставшими в качестве собственной базы Луна.

Увы, один из просветителей предал своих соратников. Азраил, Ангел Смерти, вновь присягнул Богу Людей и нанес Восставшим удар в спину. Поэтому они проиграли.

Так как рай и ад были лишь ложью, пущенной среди людей, восставшие были заточены в месте, названном Тяжкие Падения, ибо каждый из восставших пал в глазах Бога Людей. Азраил же стал надсмотрщиком над ними и над людьми.

– Друзья, я опоздал, но у меня есть важные новости, – начал заседание Вельзевул.

– Что случилось? – спросил Люцифер.

– Меня все больше пугает то, что делает Король в Желтом и его культисты.

– Мы многим обязаны ему, – заметил Маммона.

– Но это не значит, что мы не должны боятся его. Заточение свело его с ума, а планы его нам неведомы. Тебе ли не знать?

– Ты в чем-то обвиняешь меня?

– Думаешь, мы не знаем о делах твоего чикагского сына с культистами?

– Эндрю, как и прочие мои дети, ведет дела со многими, – парировал Маммона, – и я не вижу ни одной причины запрещать ему вести дела и с тем, кто вернул нам нашу силу.

– Так или иначе, у меня есть сведения, что его люди собирают машину, по сравнению с которой то, что они испытывали в Ленноксе, покажется детской шалостью.

– Стоит ли нам этого опасаться? Разве пробуждение всех людей и дарование им творческих сил не является и нашей целью тоже?

– Но не забыл ли ты, к чему это привело тогда, пусть и в локальном масштабе?

– Испытуемые были безумцами.

– Король в Желтом – Бог Безумия. Готовы ли мы к существованию в мире, порожденном его больной волей?

– Что по этому поводу делают слуги Деспота?

– Предатель всячески пытается противодействовать замыслам культистов, но Король в Желтом хитер.

– Люцифер, ты не против, если я внесу предложение? – подал голос Велиал.

– Да, конечно.

– Меня тоже несколько пугает то, как мало мы знаем о планах Короля в Жёлтом, но я согласен с Маммоной, сейчас он наш союзник. Потеря этого союзника больно по нам ударит. Но и бездействовать глупо. Я думаю, нужно употребить все ресурсы на то, чтобы максимально возбудить паранойю у Предателя и его начальства. Пусть используют все ресурсы, чтобы помешать Королю в Желтом, решив, что он – первостепенная угроза, тем более, что похоже, что это действительно так. Это позволит нам развернуть тайную деятельность более масштабно, так как ресурсов и на нас, и на Короля в Желтом у Предателя не хватит. Если Предатель справится – отлично, мы выиграем время, а заодно решим проблему с Королем в Желтом. Если же нет, он, скорее всего, потеряет свою должность, а мы сможем вмешаться. Я верю, что заключив временный союз с Богом Людей на условии заточения Предателя и освобождении наших братьев из Тяжких Падений, мы сможем совместно победить Короля в Желтом, во время Войны Творения мы и более опасных врагов разбивали.

– План звучит разумно. Тем более, вдруг окажется, что планы Короля в Желтом не так уж и зловещи? Тогда мы сможем, напротив, помочь ему, и общими силами свергнуть Деспота, – высказалась Астарот.

– Что же, думаю так мы и поступим, – резюмировал Люцифер, – приступим к остальным вопросам.

Но годы спустя, в промежутке между визитами Азраила, Люциферу и ещё пяти демонам удалось бежать из Тяжких Падений. Они напрягли все остатки своей былой мощи и сумели создать дыру в охранных заклятиях. Гнев Бога из-за их побега привел к войне, что люди позже назовут Первой Мировой.

Двадцать с лишним лет скитались лишенные большей части силы демоны по миру людей. Из-за долгого заточения в месте, что вытягивало из них силу, растворяя их души в серости бытия, они были крайне слабы.

Но в Луизианских болотах они нашли место, где был заточен Король в Желтом, один из древних богов, проигравших Войну Творения. С помощью своих сторонников из Консилиума, демоны сумели снять печати с его оков, и Король в Желтом освободился. В благодарность он вернул демонам их былую мощь. Из-за этого мистика пронизала луизианские болота в прошлом, настоящем и будущем.

Гнев же Бога Людей был ещё сильнее, чем в прошлый раз. На людей пала Вторая Мировая война. Но было уже поздно. Демоны вернули себе былую мощь, да и Король в Желтом стать плести свои планы против того, кто обрек его на тысячелетнее заточение, что свело Короля в Желтом с ума.

Так Эпоха Солнца Затмившего Луну сменилась Эпохой Возродившейся Луны.

Заседание закончилось, демоны расходились, неторопливо что-то обсуждая в личном порядке. Люцифер смотрел в окно офисного здания, в котором прошло текущее заседание. За окном шел дождь, будто небеса плакали.

– О чем думаешь?

– О тех, кто ещё заточен в Тяжких Падениях. Что, если эта серость уже сломила их дух, и мы опоздали?

– Наш побег должен был воодушевить их.

– Кто знает, что с ними сделал Предатель после этого.

– Я верю, что они не сдались, как не сдались когда-то мы. Помнишь, что ты сказал тогда, когда мы бежали оттуда? Мы брели, голодные, грязные и оборванные под дождем, не зная, куда идти и что делать, понимая, что скоро за нами начнется погоня, Маммона уже начал ныть о том, что, возможно, стоит вернуться, и тогда ты сказал…

– Никогда не сдавайся. Даже когда небеса плачут.

Люцифер обнял любимую и они поцеловались.

Дождь стих. Из-за туч выглянула молодая луна.