Текст книги "Генералы и полковники РККА в плену в годы Великой Отечественной войны"

О. И. Нуждин
Генералы и полковники РККА в плену в годы Великой Отечественной войны

Необходимое предисловие

От автора

Читатель скажет: «Еще одна книга о плене…» и будет прав: действительно, еще одна. Однако, несмотря на все внешнее сходство с предшественниками, она, надеемся, все же будет существенно от них отличаться. Данная книга посвящается судьбам генералов, полковников и им равных (в первую очередь политработникам бригадного и полкового звена, а также специалистам 1-го ранга). Мы не будем подробно останавливаться на довоенной или послевоенной биографии наших героев, насколько возможно сконцентрировавшись на их участии в Великой Отечественной войне и, самое главное, на событиях, приведших к пленению. Свою задачу автор видит в том, чтобы выяснить на основании отечественных и зарубежных источников и исследований, как именно генералы и полковники РККА оказывались в неприятельском плену. Разумеется, объем имеющейся в распоряжении информации не позволяет изучить судьбу каждого, поэтому данная книга ни в коей мере не может претендовать на исключительную полноту.

Тема плена вообще, и особенно в годы Великой Отечественной войны, по-прежнему болезненна для отечественной исследовательской литературы и общественного мнения. В них как бы борются две противоречивые тенденции. С одной стороны, невольно желая показать всю жестокость и бесчеловечность нацистского режима, исследователи стремятся показать значительные цифры командиров и красноармейцев, оказавшихся в неволе и сгинувших в нацистских лагерях. С другой, говоря об окружениях, особенно первого года войны, они же стараются опровергнуть немецкие данные о захваченных в плен десятках и сотнях тысяч, называя эти сведения завышенными. Хотя любому понятно, чтобы обе эти цифры взаимосвязаны.

В плен попадали все – и рядовые красноармейцы, и командиры, и политработники. От пленения противником в войну не был застрахован никто. В советской литературе, посвященной Великой Отечественной войне, как правило, присутствовало несколько словосочетаний – «попал в плен», «оказался в плену», «захвачен 6 в плен» и т. п. Из этих слов понять, что же произошло с человеком, невозможно. Как-то невнятно получалось, что воин, который только что вел непримиримую борьбу с ненавистным врагом, вдруг по неясной причине прекращал сопротивление, и давал возможность солдатам противника взять себя в плен. Понятно, что тому должны быть какие-то сопутствующие, объективные или субъективные обстоятельства, и хотелось бы выяснить, какие именно.

К сожалению, спустя 70 лет с лишним лет после Победы, мы все еще не можем ответить на простые вопросы: а сколько всего попало в плен (нет, не рядовых красноармейцев), а полковников и генералов? Когда и как именно это произошло? У нас по-прежнему большое количество командного и политического состава Красной Армии остаются в категории «пропавших без вести», хотя немецкие источники, в том числе опубликованные, позволяют уточнить судьбу многих из них, потому что часть попала в плен и погибла в неволе.

Сложившуюся проблему хорошо сформулировали М. Ю. Карасик и Ю. М. Карасик в своей книге «Советские генералы в плену». Авторы указали, что «не только нам, но и уважаемому читателю хотелось бы знать более подробное толкование уже устоявшегося выражения «взяли в плен», особенно, если речь идет о захвате врагом наших высокопоставленных военных. К сожалению, такие неприятные эпизоды из жизни красных генералов не раскладываются по полочкам в общедоступной литературе, да и в засекреченных документах подобная информация встречается не чаще, чем дождь в пустыне… Как происходил этот процесс в суровой действительности – остается загадкой, потому что повисают в воздухе многие, связанные с этим событием вопросы. В частности, такие из них, как: в какой форме был генерал и его офицеры; сопротивлялись ли они, чтобы не стать легкой добычей врага или выбросили белый флаг во имя своего спасения; если не побросали оружие, то почему остались целыми и невредимыми» [368, с. 222–223]. С этими словами нельзя не согласиться. Выяснить судьбу человека представляется делом важным и нужным, и прискорбно сознавать, что спустя более 70-ти лет после окончания Великой Отечественной войны, судьбы ее героев зачастую все еще остаются неизвестными.

К сожалению, мы располагаем очень незначительным количеством опубликованных воспоминаний бывших военнопленных генералов и полковников. Самым первым «мемуаром» подобного рода можно считать письмо бывшего командующего 19-й армией генерал-лейтенанта М. Ф. Лукина, отправленное своей сестре в г. Харьков в 1943 году, т. е. еще во время нахождения в немецкой неволе. В нем бывший командарм обстоятельно охарактеризовал не только обстоятельства, которые привели к пленению, но и дал объяснения своим поступкам [302].

Краткий рассказ о своей военной судьбе, пребывании в плену и участии в Сопротивлении лагеря Заксенхаузен оставил генерал А. С. Зотов [410]. Правда о моменте пленения он написал не только очень мало, но и крайне невнятно, так, что даже дату установить невозможно. Но об этом речь пойдет ниже.

Одно из немногих воспоминаний, автором которого стал бывший полковник-пленный, стали воспоминания И. Ф. Хомича под названием «Мы вернулись!», написанные и изданные еще в 1959 году [491]! В них достаточно подробно описаны последние дни обороны Севастополя, бои на м. Херсонес, но самое главное – конкретные обстоятельства, при которых попали в плен полковники И. В. Хомич и Н. А. Васильев. В 60-е годы в «Военно-историческом журнале» вышли короткие воспоминания полковника медицинской службы профессора И. С. Жорова о боевых действиях 33-й армии в апреле 1942 года В них несколько строк уделено описанию ситуации, в которой автор оказался в плену [348].

Еще в 90-е годы ХХ в. частично были опубликованы воспоминания еще одного полковника Приморской армии, оказавшегося в плену немногим позже И. Ф. Хомича – Д. И. Пискунова. В полном виде они вышли сравнительно недавно – в 2013 году [430]. Наконец, в 2017 году увидели свет короткие воспоминания полковника А. И. Гребнева о начальном этапе Великой Отечественной войны. В них есть рассказ о том, как автор попал и как был отпущен из немецкого плена [435, Т. 1. с. 228–241].

Существенный вклад в изучение проблемы плена и коллаборационизма некоторых советских генералов и полковников внесла двухтомная публикация материалов следственного дела генерала А. А. Власова и его соратников [301]. В ней на основе собственных показаний обвиняемых представлены обстоятельства пленения и объяснения произошедшему генералов А. А. Власова, Ф. И. Трухина, И. А. Благовещенского, Д. Е. Закутного, В. Ф. Малышкина, полковников Г. А. Зверева, С. К. Буняченко, В. И. Мальцева, Н. С. Шатова, М. А. Меандрова, бригадного комиссара Г. Н. Жиленкова.

Спустя десятилетие после окончания Великой Отечественной войны в Советском Союзе развернулась кампания по увековечиванию подвига советских воинов, военачальники принялись писать мемуары, стали выходить большими тиражами книги, посвященные боям и сражениям 1941–1945 годов. Оказалось невозможным ограничиться только победами завершающего этапа войны, все-таки блицкриг был остановлен под Москвой в 1941 г., и многие города-герои получили свое высокое звание за оборону в трагические дни первых месяцев противостояния нацистской Германии. И неизбежно вставал вопрос, куда пропали те командиры, кто грудью встретил противника на границе, дрался с ним в окружениях, стойко оборонял Москву, Ленинград, Севастополь, Сталинград.

Так всплыла тема плена.

Выяснилось, что очень многие из тех, кто начинал войну на границе в первые дни великих сражений, не смог завершить ее в Берлине. Причиной тому стал плен. Говорить о его масштабах в условиях Советского Союза и действовавших в нем идеологических установок оказалось невозможно, но и проигнорировать проблему также было нельзя. Поэтому про пленных генералов и полковниках все-таки стали говорить на страницах военной литературы, но очень осторожно, дозированно выдавая информацию так, чтобы читатель не усомнился, что плен был исключением из правил, трагическим стечением обстоятельств, избежать которых советские командиры не могли.

Потому общим местом в отечественной литературе стало описание последнего боя, в которой главный герой полностью расходует боеприпасы, убивая значительное количество врагов, отказывается от всех предложений сдаться, и только после нескольких тяжелых ранений, в беспомощном или бессознательном состоянии, нередко еще и в рукопашной, советский генерал или полковник попадал в немецкий плен. Ни в одной книге или статье, вышедшей в Советском Союзе, не называлось не то, чтобы точное (его мы не знаем и поныне), но даже приблизительное количество высших офицеров, оказавшихся в плену. Создавалось впечатление, что таковых было немного, пленный советский генерал представлялся как явление совершенно редкое, почему сомнений в описаниях их пленения, как правило, не возникало.

Можно привести несколько примеров, демонстрирующих принципы отображения обстоятельств пленения в отечественной историографии. В этом отношении весьма показательна позиция Н. И. Масленникова. Так, в его отображении генерал И. С. Никитин пытался прорваться из окружения, но неудачно: «тяжело раненого и контуженного генерала гитлеровцы взяли в плен, привезли в Хаммельбургский лагерь» [392, с. 50]. Дивизия, которой командовал генерал Х. Н. Алавердов две недели дралась с противником, «а ее командир тяжело раненый попал в плен» [392, с. 50]. Герой Сопротивления, генерал Д. М. Карбышев 3 августа 1941 г. «тяжело ранен, контужен и в бессознательном состоянии оказался в плену» [392, с. 54]. И, наконец, генерал Г. И. Тхор, в описании данного автора, летел на самолете, когда 18 сентября 1941 г. его сбили немцы. Сам «Тхор, тяжело раненый, попал в плен» [392, с. 72–73]. Иными словами, советский генерал и патриот не мог попасть в плен иначе как будучи тяжело раненым, контуженным и без сознания.

Если кто-то думает, что это исключительно манера изложения фактов одним автором – Н. И. Масленниковым, – то это не так, и можно привести и иные примеры в подтверждение. Вот, скажем, И. И. Зарубин так описывал положение генерала М. И. Потапова перед тем, как тот был взят в плен: «тяжело контужен и ранен», не мог уже оказать сопротивление [353, с. 113]. В таком же беспомощном состоянии захватили в плен генерала Г. И. Тхора. Его группу в районе с. Мелехи заметили немцы и стали преследовать. Появились танкетки, «самолеты выбросили десант. Раскрыв парашюты, фашисты уже сверху открывали автоматный огонь» [342, с. 112]. Осколками разорвавшейся неподалеку мину генерал Г. И. Тхор был ранен в голову и плечо. Во время нового обстрела – контужен и по собственной просьбе оставлен в с. Загребелье на попечение дочери Дианы. Состояние генерала было тяжелым, он то приходил в себя, то вновь впадал в забытье. Так его и захватили немецкие солдаты [342, с. 113, 114].

Наконец, генерала И. М. Шепетова при прорыве из Харьковского окружения также постигла неудача: он попал под артиллерийско-минометный обстрел и был тяжело контужен. Некоторое время находился без сознания, но и после того, как пришел в себя долго не разговаривал и ничего не слышал. Когда немцы начали прочесывание генерал не смог оказать сопротивление и оказался в плену [483, с. 102, 103].

И даже когда обстоятельства пленения не до конца ясны, но отношение автора к своему герою положительное, тот попадает в плен только вышеуказанным образом – раненым, контуженным, беспомощным: «30 августа фашисты предприняли мощное наступление на участке, где сражался 100-й полк. Видимо, в этот день тяжело раненный или контуженный полковник Смирнов попал в плен и был помещен в шталаг-311» [254, с. 32].

Наверное, сказанного вполне достаточно. Все описания похожи друг на друга и включают в качестве причины пленения, как правило, тяжелые ранения и контузию, иногда еще добавляется отсутствие патронов или внезапный отказ оружия. Авторы таких описаний стараются подчеркнуть, что у их героев не было никакой, совсем никакой, возможности избежать плена. Захват их противником всегда происходил в силу трагически сложившихся, не зависящих от них обстоятельств.

Такой подход вызывает закономерные сомнения. Нужно учитывать, что в неволе оказалось несколько десятков генералов и несколько сот полковников, и часть из них попала в плен не только непосредственно в бою, тяжелоранеными и без сознания. Следовательно, существовали более разнообразные ситуации, сопряженные с множественными причинами, заставлявшими командиров прекращать сопротивление.

Рассказы о судьбах пленных генералов и полковников Красной Армии также можно встретить в иной литературе, посвященной Великой Отечественной войне, в историях соединений, тех или иных боевых операций, движения Сопротивления в лагерях военнопленных. Но все они разрозненные, бессистемные, не дающие цельной картины.

Скудость источниковой базы сказалась как на уровне, так и на количестве исследований. Никакой более или менее полной картины вплоть до настоящего времени так и не сложилось. В историографии вопроса на настоящий момент можно выделить два основных направления: жизнеописания отдельных героев и сборники биографий. В рамках жизнеописаний также образовались основные линии, с одной стороны, биографии героев, с другой – так называемых «предателей», причем в противопоставлении их друг другу. В качестве идеального героя, как правило, фигурирует генерал-лейтенант Д. М. Карбышев, его антиподом является тоже генерал-лейтенант – А. А. Власов.

Биографии

Раньше всего внимание исследователей привлекала фигура генерала Д. М. Карбышева, что неудивительно. Он стал единственным генералом Красной Армии, получившим звание Героя Советского Союза за подвиг, совершенный в немецкой неволе. В канун 20-летия начала Великой Отечественной войны увидел свет сборник очерков, посвященный ему, с названием «Солдат, герой, ученый» [472]. Первая монография о Д. М. Карбышеве, принадлежавшая перу Е. Г. Ре-шина, вышла почти 25 лет спустя – в 1987 году [453]. Наконец, в 1990 году появилась книга В. С. Познанского [440], после которой в постперестроечной России крупных произведений, посвященных генералу Д. М. Карбышеву, уже не выходило.

Внимание исследователей еще в советское время привлекли судьбы таких генералов как герой Могилевской обороны М. Т. Романов, командующие армиями М. И. Потапов и М. Ф. Лукин, Герои Советского Союза Г. И. Тхор и И. М. Шепетов. Каждый из них удостоился своего жизнеописания.

О судьбе командира 172-й дивизии М. Т. Романова еще в Советском Союзе были написаны две книги. В 1968 г. вышла «Повесть о генерале Романове», а в начале 80-х – «Память сердца». В центре внимания авторов, естественно, находилась оборона Могилева в июле 1941 г., но несколько страниц они уделили пребыванию раненого генерала М. Т. Романова в д. Барсуки в семье Асмоловских и его захвату там немецкими солдатами [459; 465].

Свое жизнеописание получил один из наиболее способных генералов-командармов начала Великой Отечественной войны, единственный, получивших повышение в звании после возвращения из плена – М. И. Потапов [353]. Однако обстоятельства его пленения описаны И. И. Зарубиным крайне скупо, а жизнь в плену вообще осталась за рамками исследования.

Совсем недавно – в 2016 году, – вышла биография генерал-лейтенанта М. Ф. Лукина, командующего войсками 19-й армии [470]. Примерно треть ее объема отведена на рассказ о пребывании этого генерала в плену. В основу этой части положена другая книга – «Командарм Лукин» [401], – расширенная и дополненная современными материалами. Несмотря на это, оценки событий и мотивация поступков главного персонажа остались без существенных изменений.

В конце 70-х гг. ХХ в. вышла книга А. А. Тутыка о генерале И. М. Шепетове. К числу ее достоинств можно отнести достаточно подробное описание действий 14-й гвардейской дивизии в условиях Харьковского окружения и вполне конкретное описание ситуации, в которой ее командир оказался в плену. В дальнейшем автор рассказал об участии генерала в подпольной борьбе и героической смерти [483].

Примерно такой же по жанру является биография другого Героя Советского Союза – генерала Г. И. Тхора. Авторы – А. Ф. Дудко и Л. Г. Любич несколько страниц текста отвели обстоятельному описанию попыток прорыва из Киевского окружения группы генерала Г. И. Тхора, завершившейся ее разгромом и захватом командира в плен. Последняя четверть книги посвящена роли генерала в подпольном движении Сопротивления [342].

Как это ни парадоксально, ничуть не меньше вышло книг о личности генерала А. А. Власова, которого нередко противопоставляют Д. М. Карбышеву. Одной из первых вышедшей в свет книгой о командующем 2-й Ударной армии генерале стало произведение А. Н. Васильева «В час дня, Ваше превосходительство…» [279], скорее, беллетристическое, чем научное. В конце ХХ – начале XXI века увидели свет еще несколько книг, посвященных этому неоднозначному персонажу отечественной военной истории, из которых отметим монографии А. Н. Колесника «Генерал Власов:

предатель или герой?» [376] и Н. М. Коняева «Два лица генерала Власова» [380] и ее переработку «Генерал из трясины» [379]. Свое видение поступков генерала А. А. Власова в ходе войны и, особенно, во время пребывания в плену, представил О. С. Смыслов [471]. Получается, что именно фигура А. А. Власова до сих пор привлекает наибольшее внимание исследователей, оставляя позади даже героическую судьбу другого генерала – Д. М. Карбышева, про которого, без сомнения, помнят, но не пишут.

Весомый вклад в изучение судеб ряда пленных генералов и полковников, попавших в немецкий плен, внес К. М. Александров. Он является автором ряда публикаций, касающихся судеб тех командиров, которые вошли в состав Вооруженных сил Комитета освобождения народов России [252]. В журнале «Военно-исторический архив в нескольких статьях им была опубликована биография еще одного генерала – Ф. И. Трухина [251].

Вот и все советские генералы, оказавшиеся в плену, удостоившиеся собственных биографий в виде книг. Всего их оказалось восемь. А вот жизнеописаний полковников или комиссаров, подобных биографиям генералов, обнаружить не удалось.

Биографические справочники

На исходе ХХ века, а именно в 1999 году, появилась книга Ф. Д. Свердлова «Советские генералы в плену», которая впервые свела воедино биографии военачальников, оказавшихся в немецкой неволе. На долгое время она стала образцом для произведений своего жанра – рассказ о героях через их краткие биографии. Ф. Д. Свердлов привел свою статистику по пленным, количество которых по собранным на тот момент данным, составила 83 человека [463, с. 9].

Автор оказался не очень щепетильным на предмет соответствия названия содержанию, вследствие чего в «генералы» оказались записаны корпусной и бригадный комиссары, четыре комбрига, бригадный военврач, а также полковник И. А. Ласкин, который еще не был генералом, как и полковник М. Б. Салихов, который уже лишился этого звания. Также Ф. Д. Свердлов учел генералов С. А. Мошенина и М. О. Петрова, которые по последним данным в плену все-таки не были. За их исключением количество команди-14 ров, носивших генеральское звание и оказавшихся в плену, сократится до 72 человек. Однако, несмотря на многочисленные неточности, книга Ф. Д. Свердлова стала своего рода прорывом в теме и по сей день остается наиболее цитируемым изданием.

Продолжателем темы генеральского плена можно считать О. С. Смыслова, перу которого принадлежит еще одна монография – «Сталинские генералы в плену». Эта книга также представляет собой краткие биографии генералов РККА, попавших в плен.

Из иностранных исследований, посвященных данной проблеме, следует отметить монографию украинского историка А. А. Маслова с немудреным названием «Пленные советские генералы» [166]. Она является логическим продолжением другой книги того же автора – «Погибшие советские генералы». Произведение А. А. Маслова разбито по периодам Великой Отечественной войны, в рамках которых даются краткие описания биографий, на фоне боевых действий.

Наконец, никак нельзя пройти мимо планируемой как многотомной монографии М. Ю. Карасика и Ю. М. Карасика [368], из которой, насколько известно, пока вышел только первый том. Книга разбита на главы, посвященные тому или иному герою. Она представляет собой нечто среднее между биографией и размышлениями на тему плена вообще и поведения человека на войне. Авторы стараются привлекать сведения из немецких источников, что позволяет им сделать некоторые важные уточнения в судьбах генералов.

Из приведенного выше списка видно, что полного исследования, с привлечением как отечественных, так и зарубежных источников, посвященного проблеме плена высшего и старшего комначсостава Красной Армии в годы Великой Отечественной войны все еще не создано. До сих пор остается не установленной даже численность генералов, оказавшихся в плену, не говоря уже о полковниках или политработниках. Соответственно, обстоятельства, при которых они попали в неволю, также по большей части остаются неизвестными. Представляется важной задачей постараться выяснить, когда и где именно тот или иной командир был взят в плен, и каким именно подразделением или соединением противника.