Текст книги "Байки старого боцмана"

Вскоре я уехал домой. Вновь перевозить куда-либо пасеку смысла не было. Такая вот получилась коррида.

Дачные истории

Чистое золото

Любите ли вы свою дачу, если она конечно у вас есть, с такой самоотверженностью, с таким пристрастием, как мой сосед Аркадий Семёнович. Полагаю, вряд ли удастся найти ещё одного человека, одержимого такой любовью.

Как и все трудящиеся, свой дачный участок Аркадий Семёнович получил за сто первым километром от Ленинграда в болотистых лесах Лужского района. К тем порам у него уже был автомобиль ВАЗ 2101 – «Жигули копейка», как его называли в народе. Любовь Аркадия Семёновича к этому авто была безгранична и преданна, забегая вперёд, скажу на протяжении почти сорока лет. С его помощью мой сосед строил свой дачный домик. Характерной чертой дачного строительства тех времён являлось наличие или отсутствие какого-либо транспортного средства, что определяло габариты материалов, из которых возводили строения. Домик и банька на участке Аркадия Семёновича собирались из материалов, которые он доставлял на «Жигулях», а соответственно и выглядели более внушительно, в отличие от тех, кто перевозил свои стройматериалы на электричках ручной кладью. Но построить дом это ещё полдела, а вот заболоченный участок превратить в плодородное поле, – это требует титанических усилий и средств и здесь уже одними «Жигулями» не обойтись. Каждый год по весне Аркадий Семёнович заказывал машину песка и грунта для поднятия своего участка, а вот с органическим удобрением дела обстояли куда сложнее. Завозить каждый год навоз было дороговато и не всегда возможно, а собственно произведённого и собранного органического удобрения катастрофически не хватало, хоть в питании они себе никогда не отказывали.

Проезжая как-то мимо колхозной фермы, Аркадий Семёнович заметил машину ассенизаторов, которая откачивала жидкий навоз из коровника.

– Вот оно, настоящее «чистое золото», а ведь отвезут и выльют куда-нибудь без пользы, – подосадовал он, глядя на происходящее. Может попросить, чтобы отвезли на мой участок.

Развернувшись, он подъехал к «золотарям».

– Хлопцы, а нельзя ли договориться и закинуть машину этого добра на мой дачный участок.

– Да ты что, отец, это невозможно. Мы ведь по разнарядке работаем по определённому маршруту, а как нас ГАИ поймает в другом месте, греха не оберёшься. Сам понимаешь, дело это подсудное.

Под суд Аркадий Семёнович не хотел, но и упускать такую возможность разжиться удобрением тоже не хотелось. Вот вроде и свой транспорт есть, а чего надо не перевезти, сокрушался он. Вдруг, шальная мысль пришла ему в голову. Как это не перевезти. У меня же полста метров полиэтиленовой плёнки.

– Хлопцы, а здесь, пару ведер этого добра вы мне не плеснёте?

– А здесь, сколько угодно, это без проблем. Подставляй посуду.

– Сейчас, сейчас, ребятки.

Отъехав в сторонку, он вытащил из салона заднее сиденье, переложил его на верхний багажник, а от снятой с багажника плёнки, отрезал подходящие куски и, завязав один конец узлом, (получилось нечто вроде большого мешка), стал пристраивать их в салоне автомобиля. Выставив концы самодельных мешков в приоткрытые окна задних дверей, он вновь подъехал к «золотарям».

– Ребята, если без проблем, то плесните мне сюда немножко.

– Куда? Сюда? – удивились работники, увидев, что придумал мужик, – это что же прямо сюда и лить?

– А куда ж ещё, прямо сюда и лей.

– Ну, отец, ты сам этого хотел, – ассенизаторы вставили шланг в горловину и, открыв заслонку, вмиг заполнили мешки.

– Ну как, хватит?

– Отлично хлопцы. Теперь, главное не расплескать, – подумал Аркадий Семёнович и, завязав горловины, и приторочив их к верхнему багажнику, двинулся в путь, осторожно объезжая каждый ухаб и ямку.

Сомнения в разумности своей идеи, зародились минут через десять езды, по известной российской беде. Вначале Аркадий Семёнович включил вентилятор на полную мощность, потом открыл передние окна, однако, концентрация аммиака и бесподобного амбре стала затруднять дыхание. Единственное спасение в увеличении скорости ещё интенсивнее разрушало упаковку «дорогого», но опасного груза…… Сотрудник ГАИ, остановивший машину для проверки документов, тут же горько пожалел об этом, и, заткнув нос, интенсивно замахал жезлом чтобы машина немедленно убиралась подальше и побыстрее.

О том, что в это лето автомобиль стоял на приколе и говорить нечего, но и поздней осенью, когда Аркадий Семёнович возвращался на ней домой в Ленинград, ни один сотрудник ГАИ не рискнул остановить его машину. Одно утешение, что «ценный» груз не пропал даром. Очень уж приличный урожай вырос в это лето. Как-никак на «чистом золоте».

Нашествие

Самое большоё счастье – видеть плоды своего труда. Аркадию Семёновичу повезло. Свою мечту он осуществил, построив дачу собственными руками. На стандартном участке в шесть соток ему удалось разместить и дом с верандой, как было принято в те годы, когда дачное строительство набирало темпы, и баньку и даже соорудить небольшой пруд для полива огорода в засушливые годы. Участок достался ему низменный и болотистый. Сколько грунта и навоза было привезено и не счесть. Один год даже любимая машина пострадала из-за этого, но зато теперь это стало гордостью Аркадия Семёновича. Его участок был самым плодородным во всём дачном садоводстве. Соседские мальчишки, любители рыбалки, давно знали, что самые лучшие, почти элитные дождевые черви на участке дяди Каши, (так они звали Аркадия Семёновича промеж своих, не утруждая себя полностью выговаривать его имя), и, отправляясь на рыбалку, норовили накопать наживку на краю его участка.

В то утро Аркадий Семёнович проснулся как обычно рано и привычным путём поспешил в туалет, стоявший неподалёку от дома, за сараем. Безоблачное небо и лёгкий ветерок с Востока, сулили хорошую погоду. Небольшие бугорки земли на дальней грядке, словно вздувшиеся от болезни вены на его ногах, больно кольнули взор. Он изменил маршрут и направился в ту сторону, ещё надеясь, что это обман зрения, но худшие опасения подтвердились. Непрошеные гости наведались и к нему. Ещё весной он слышал, что на крайних участках садоводства стали появляться кроты, и вот теперь они здесь. Забыв о первоначальной причине, побудившей его выйти из дома, он словно карета скорой помощи поспешил к повреждённым растениям.

– Софа, Софочка, они таки добрались до нашего участка! Посмотри, что они наделали! – причитатал он, не задумываясь, что его жена Софья Григорьевна ещё почивает и наверняка не слышит его.

– Ты что Семёныч с утра так разошёлся, – приветствовал его сосед, – кто это без спроса забрался на твой участок?

– Нет, вы посмотрите, он ещё шутит над моим горем.

Уроженец Одессы, Аркадий Семёнович, когда был сильно взволнован, переходил на давно забытый Одесский говор.

– Да не переживай ты так, ну кроты, так ведь от них, наверное, и польза какая есть.

– Да што ви мине говорите об их пользе, когда они таки погубили на корню весь урожай, – с досадой он махнул рукой и поспешил, куда направлялся ранее.

Весь день Аркадий Семёнович мастерил деревянные вертушки на тонких прутках и расставлял их по всем грядкам. Заприметив такие вертушки на некоторых участках, он поинтересовался, зачем это, и тогда ему объяснили, что вращаясь, деревянный винт создаёт вибрацию и через тонкий пруток, на котором он закреплён, передаёт в землю, и эта вибрация, яко бы, отпугивает кротов. «Они, практически не обладая зрением, очень чувствительны ко всяким вибрациям», – уверяли его умельцы. Теперь, каждое утро, Аркадий Семёнович наблюдал за результатом работы своих оборонительных сооружений и вскоре с сожалением убедился в их малой эффективности. Днём он пытался покончить с вредителями, заливая их норы водой, и поджидал с лопатой наготове, чтобы прихлопнуть выскочившего крота, но ему никак не удавалось сделать это вовремя так как они успевали, выскочив из одной норки, укрыться в другой. По ночам ему стали сниться кошмарные сны. Полчища кротов атаковали его участок, уничтожая всё живое вокруг. Он просыпался в холодном поту и вновь засыпал коротким тревожным сном. Во сне он даже пробовал читать какие-то молитвы, не то «Отче наш», не то «Боже меня храни», но будучи атеистом, всё равно не знал ни одной. Наверное, это продолжалось бы ещё долго, но однажды кроты в его ночных кошмарах стали необычайно воинственны. Аркадий Семёнович вначале разгонял их своими ветряками, потом отбивался лопатой, но они наседали всё сильнее и сильнее, так, что ему пришлось отступать. Они уже окружили его плотным кольцом, из которого не было возможности вырваться, и тогда, сам не зная почему, он упал на колени и, воздев руки к небу, возопил: «Господи, верую в светлое имя Твоё». Аркадий Семёнович никогда бы не сделал этого наяву, но во сне это был не он, а его душа. А Душа, как известно, предмет не материальный и исследованию не подлежит. К тому же, чего не сделаешь, спасая не только своё хозяйство, но и саму жизнь. В тот же миг земля вокруг него задрожала, затряслась и полчища кротов-вудалаков канули бесследно. Розово-голубой рассвет вставал над землей. Растения на грядках зацвели буйным цветом, и наступила такая благодать, от которой Аркадий Семёнович разомлел и тут же заснул крепким безмятежным сном, коим и проспал до полудня.

– Если всякая живая тварь, предчувствуя землетрясение, покидает опасный район, то нужно создать маленькое землетрясение и тогда все кроты наверняка разбегутся с его участка. Эта гениальная мысль, пришедшая во сне, не покидала его. Проснувшись, он первым делом поспешил в сарай. Ведь не зря же приснился ему вещий сон. Теперь он наверняка знал что делать. Вскоре на свет Божий была извлечена старая стиральная машина, которая в виду протечек давно уже была привезена на дачу, но и здесь ей мало пользовались. Старая модель, в которой раздельно размещались центрифуга и стиральный бачок с активатором расположенным внизу, как нельзя более всего подходила для реализации задуманного.

– Сейчас я таки устрою вам землетрясение, – приговаривал Аркадий Семёнович, – и его зарегистрируют все сейсмические станции, даже в самой Америке.

Выкопав небольшое углубление посредине участка, он установил туда машинку и, слегка присыпав землей, утрамбовал вокруг. Потом он снова пошёл в сарай, принес с полведра разных болтов, шайб, гаек и засыпал их поровну в стиральный бачок и центрифугу. Софья Григорьевна, наблюдавшая за более чем странными приготовлениями мужа, поинтересовалась, уж не собирается ли он стирать гайки и болты, и что это ему взбрело в голову, она никак не поймёт.

– Всё очень просто, Софочка, сейчас мы таки раз и навсегда избавимся от всех вредителей. Сейчас они убегут от нас за семь вёрст, – приговаривал Аркадий Семёнович и, растянув удлинитель, подключил машинку к сети.

– Пацаны, смотрите, что дядя Каша делает!

Соседская ребятня, тройка пацанов, пришедшие очередной раз накопать червей, с любопытством поглядывали из-за забора, на странные приготовления Аркадия Семёновича.

– Чего стоите, пострелыши, никак опять за червяками пришли? А их то и нету. Всех червей кроты поели. Вы бы лучше помогли истребить это варварское племя.

– А что делать-то? – Осмелев, пацаны зашли во двор.

– Лопаты, я смотрю, у вас есть. Так вот, сейчас я таки включу этот агрегат и все кроты будут выскакивать из своих нор, а вы колотите, чтоб ни один не ушёл. После и червяков накопаете.

– А откуда они будут выскакивать-то?

– Отовсюду, изо всех нор, вы только не зевайте.

Мальчишки разошлись по огороду и стали наизготовку, подняв лопаты, готовые лупить любую живость, что попадётся им на глаза.

– Софочка, помоги мне, пожалуйста. Сейчас мы таки включим эту адскую машину, и надо будет её немного попридержать. Полагаю, она будет слегка вибрировать, што нам, собственно говоря, и надо.

– Ох, Аркашенька, что-то неладное ты затеял. Разве ж можно кротов стиральной машинкой напугать?

– Можно, Софочка, можно, и ты сейчас в этом сильно убедишься.

Первое мгновение, пока центрифуга и активатор набирали обороты, всё шло, как и предполагалось, но потом… машинка задрожала, завибрировала, страшно загрохотала и стала подпрыгивать, норовя выскочить из углубления и пуститься вприсядку по всему участку.

– Ой, Аркашенька, ой не удержать мне её!

Теперь они уже вдвоём навалились на взбесившийся агрегат, который грохоча и воя, вырывался из рук.

– Софочка, выключай-таки скорей эту бомбу, иначе она разлетится на куски и сейчас же поубивает нас.

– Не могу, Аркашенька, ты один не удержишь её!

– Виключай таки скорее, пока она окончательно не разорвалась вдребезги!

Наконец таймер, отработав установленное время, отключился и машинка остановилась.

– Как ты думаешь, Аркашенька, они ещё здесь или уже все разбежались?

– Кто?

– Да кроты, Аркашенька, кроты, будь они неладны?

– Не знаю, Софочка, не знаю, но мне таки кажется, что я не совсем правильно понял сон.

– Какой сон, Аркашенька? – удивлённо поинтересовалась Софья Григорьевна, опасаясь, уж не случилось ли чего у мужа с головой.

Вещий, Софочка, вещий, – пробормотал Аркадий Семёнович и пошёл домой.

Жажда

Солнце, стоявшее в зените, палило нещадно. Лёгкий ветерок, нёсший прохладу от реки, протекающей внизу ущелья, мало спасал от полуденного зноя. Только ночью, когда приходила спасительная прохлада, медведь ложился на крышу своей металлической берлоги, лизал её прохладную сталь, засыпал, и ему снились струи холодной воды. Они, вырывающиеся из брандспойтов большой красной машины, изредка приезжавшей к его клетке, приносили блаженство. Тогда он поднимался на задние лапы, наслаждался их свежестью и подставлял под упругие струи живот и бока. С восходом солнца стальной лист вновь нагревался. Медведь начинал ходить по нему кругами, жадно ловя раскрытой пастью лёгкие дуновения ветерка. К полудню его мозги закипали от нестерпимой жары, а налитые кровью глаза уже не видели ничего вокруг. Вторые сутки двухгодовалый медведь, мучаясь от жажды, метался по клетке. Последние листки травы, до которых он мог дотянуться, были давно съедены. Кормушка, в которую ему наливали помоев из ближайшего кафе и столовой, пустовала уже два дня, и не потому, что там не было отходов, просто человек, который должен был ухаживать за медведем, несколько дней не появлялся на работе, а кроме него никто не считал своей обязанностью кормить и поить зверя. Ближе к вечеру, когда автостоянка заполнялась большими грузовыми машинами к клетке подходили шофера и угощали его лакомствами: конфетами, пирожками, а иногда и банкой сгущёнки, но никому не приходило в голову, просто напоить его. Если бы шланг с водой находился бы где-нибудь поблизости, наверняка кто-нибудь побрызгал бы на него ради забавы, но на вершине перевала вода была в дефиците, и запросто так её не расходовали.

– Смотри-ка и здесь медведь, – удивился мужчина.

– А ты что, разве не видел его, когда подъезжали?

– Как-то не обратил внимания, на дорогу больше смотрел, да и клетка в стороне стоит, сразу не заметишь. Пойдём, подойдём поближе.

Путешествуя на машине, они только что остановились в гостинице в этом живописном месте Уральского хребта. Небольшая речушка Сим протекала внизу широкого и глубокого ущелья. Там же внизу находился и основной посёлок, а здесь на более пологом Западном склоне гор, расположилось пара гостиниц, торговые палатки, столовая, кафе и автостоянка с мастерской.

Медведь обратил на них внимание только потому, что днём, когда автостоянка была пуста, вообще мало кто подходил к его клетке, однако быстро потерял к ним всякий интерес, не увидев у них в руках необходимой ему сейчас воды. Если бы он мог высказать, что думает об этих тупых, злобных двуногих существах, посадивших его в эту клетку и обрекших на мучения и страдания, об этих недоумках зеваках, подбрасывающих сладости, вместо того, чтобы просто напоить…

– Странный какой-то мишка. Крутится на месте как волчок, – заметил мужчина.

– Мишка, мишка, ну посмотри сюда, покажись, какой ты красивый, – уговаривала женщина.

– Смотри, какие у него красные, кровавые глаза, может недавно поймали, дикий он ещё, не привык к людям.

– Ладно, пойдём, погуляем, на обратном пути захватим ему пирожок из столовой.

Они удалились, а медведь, злобно глянул им в след.

Мужчина с женщиной зашли в столовую, пообедали, взяли с собой бутылку прохладной, из холодильника, минеральной воды и отправились на прогулку.

– Ну вот, ты всё мечтала о тёплой погоде, можешь погреться пока мы в Сибири. Как-никак вторую неделю жара не спадает.

– Вот уж не думала, не гадала, что буду в Сибири греться, – засмеялась женщина.

– Сибирь, здесь так. Лето хоть и короткое, но жаркое. Когда я был мальчишкой, мы начинали купаться не раньше праздника Иван-Купала, а в середине Августа купальный сезон уже заканчивался. А этот год вообще какой-то аномальный. Вот и по телевизору говорили, что такой ранней жары и старожилы давно не помнят.

Мужчина откупорил бутылку газированной минеральной воды, и её холодная струя с шипением вырвалась из-под пробки.

– Пить будешь? – предложил он женщине.

– Давай, с удовольствием попью, – она отпила немного и вытерла влажные губы, – смотри, земляника уже красная. У нас она ещё только цветёт, а здесь уже поспела.

– Я же говорю, жара аномальная. Давай нарвём ягод для медведя, он наверняка обрадуется такому подарку.

– Столько здесь не набрать, да и с кустиками жалко рвать, а ягодками она мелковата.

Они спустились по склону вниз, к ручью, потом снова, не спеша поднялись наверх, побродили у торговых палаток, разглядывая поделки местных мастеров, купили пару «Златоустовских» ножей, несколько сувениров и направились в гостиницу.

– Ой, я забыла пирожок для мишки купить.

– Так зайди да купи, столовая-то рядом.

Женщина ушла за пирожками, а мужчина, перейдя дорогу, направился к клетке с медведем.

– Вот, купила пару с ливером, ему должны понравиться, – догнав мужчину, похвасталась она покупкой.

– Сейчас проверим, как они ему придутся по вкусу.

Они подошли поближе к ограждению, установленному вокруг клетки, и бросили один пирожок медведю под ноги. Медведь, даже не взглянув на подношение, продолжал кружиться на одном месте, не обращая на них никакого внимания.

– Странный медведь, от еды отказывается, может он слепой?

– Как это слепой, вон как глазами зыркает. Дикий он совсем, пойдём в гостиницу.

Мужчина достал из кармана уже полупустую бутылку с водой.

– Хочешь? – предложил он женщине.

– Нет, сейчас в кафе поужинаем и чаю попьём.

Они уже собрались отходить, как заметили разительную перемену в поведении зверя. Он замер и заворожено смотрел на бутылку с водой.

– Смотри, смотри, он же пить хочет, – догадался мужчина.

Он посмотрел вокруг, но, не обнаружив поблизости водяного шланга, нерешительно полез через сеточное ограждение поближе к клетке. Медведь направился к нему навстречу и просунул морду между прутьев.

– Но-но, не балуй, сейчас напою.

Вытянув руку с бутылкой вперёд, мужчина сунул её в раскрытую пасть. Медведь тут же схватил бутылку зубами, утащил в клетку и, зажав лапами, жадно хлебал выливающуюся живительную влагу.

– Мать моя, так ты тут целый день без воды паришься!?…

Мужчина отошёл от клетки, нашёл в мусорном бачке несколько пластиковых бутылок размером побольше и направился в гостиницу, наполнить их водой.

– Мишка у вас в клетке, пить хочет, можно воды набрать, – обратился он к буфетчице в гостиничном кафе.

– А, это наш Андрюшка, ему два года, его хозяин у циркачей приобрёл.

Так что ж ему клетку-то сверху не накрыли, и воды нигде поблизости нет? За ним хоть кто-нибудь ухаживает?

Присматривает один работник, да ему времени на всё не хватает, а тут два дня вообще не показывается, может запил или что… Не знаю.

– Так я воды-то наберу?

– Да, можешь хоть здесь, хоть на улице, возле душа, – равнодушно ответила она.

Две двухлитровых бутылки мишка так же отобрал, ещё норовил и лапой махнуть, но мужчина был начеку и вовремя отскочил в сторону.

– Ну, ты и безобразник, тебя поят, а ты хулиганишь.

Медведь, расправившись с бутылками, уже смотрел не так злобно, а скорее даже признательно – заискивающе. Явно было, что жажду, он утолил, но не напился вдоволь, и, опасаясь, что большего не дадут воды, жалобно поглядел на мужчину и женщину.

– Так ты все бутылки у меня поотбирал, чем же я тебе ещё воды принесу?

Медведь, будто понимая, глядел на них уже виновато.

– Ладно, подожди, я ещё посмотрю, может, найду чего. Ведра то хозяйка не даёт, говорит ты все их поизломал.

Найдя пятилитровую канистру, мужчина несколько раз принёс воды, вылил в кормушку и повесил посуду на ограждающую сетку.

Медведь, напившись вволю, начал шлёпать лапой по оставшейся в кормушке воде, что доставляло ему огромное удовольствие.

Утром мужчина и женщина уезжали рано. Медведь ещё спал на крыше своей берлоги, но когда мужчина принёс воды, проснулся, встал во весь рост и, словно прощаясь, помахал лапой.

– Прощай мишка, не хворай, а канистру я повешу на видном месте, может, кто ещё принесёт тебе воды.