Текст книги "Спящий город"

* * *

Генерал встал, разминая затекшую от долгого сидения спину, и, взглянув на часы, с удивлением отметил, что прошло уже больше четырех часов с начала их разговора. Однако… Он с уважением посмотрел на Хранительницу – не каждый сумеет почти без перерыва говорить столько времени. Подойдя к окну, оглядел пустынную площадь – скоро, наверное, вернутся посланные на разведку группы. Невольно взглянул в безоблачное голубое небо, таящее, как оказалось, самую страшную за всю человеческую историю опасность… Когда-то давно он прочитал, что ничего в мире не происходит случайно – впрочем, его собственный многолетний жизненный опыт неоднократно подтверждал это утверждение… А значит, и их появление здесь тоже не случайно. И то, что им надлежит вскоре сделать, уже предрешено… Что ж, пусть будет так… Отвернувшись от окна, Юрий Сергеевич негромко спросил:

– Если мы уничтожим этот компьютер – боевые системы отключатся?

Хранительница, о чем-то тихонько разговаривающая с Московенко (Зельц тактично курил около камина, сосредоточенно изучая его мраморную облицовку), повернула к нему слегка порозовевшее лицо и виноватым голосом переспросила:

– Простите, что вы сказали? Я несколько отвлеклась…

«И она туда же… – с тоской подумал генерал. – Тут Землю спасать надо, а они шуры-муры крутить удумали. Ну, майор…» Однако вслух сказал:

– Я спросил: если мы вырубим этот компьютер – боевые системы станции отключатся? Хранительница кивнула:

– Безусловно. Все системы станции управляются бортовым компьютером. Если он погибнет, станция станет просто еще одной мертвой малой планетой вашей Солнечной системы…

– Надеюсь, его можно уничтожить?

– Думаю, да… Вот только где он находится и как это сделать, я, увы, не знаю…

– А какие-нибудь – как там это называется-то?., вторичные терминалы, что ли? – существуют? В него можно войти, в этот компьютер? – Юрий Сергеевич напряг память, но никаких других подробностей устройства компьютерных сетей припомнить не смог. У него в кабинете, конечно, была «персоналка», однако дальше уровня пользователя он не пошел, по старинке считая модное устройство чем-то вроде усовершенствованного до предела гибрида калькулятора и электронной пишущей машинки. – В его программу, например?

Хранительница покачала головой:

– Не стоит искать особых аналогий с привычными вам бытовыми компьютерами – биокомпьютеры не действуют строго в пределах заданной программы. Я ведь говорила о том, что он – самообучающаяся система. А насчет его устройства… Биологический компьютер, как это ни странно, более всего напоминает нашу с вами нервную систему – центральный логический модуль (где он расположен, я, как уже сказала, не знаю) и тысячи километров того, что вы назвали «вторичными терминалами» – своего рода нервных волокон, опутывающих станцию и контролирующих все происходящее на ее борту.

– Нам необходимо уничтожить, как я понимаю, центральный модуль?

– Именно так. Найти и уничтожить. Любым доступным вам способом. И помнить при этом, что он будет постоянно наблюдать за вами и пытаться уничтожить, в свою очередь, вас… Тоже любыми способами…

Генерал задумался на несколько секунд и задал наконец последний из интересующих его вопросов:

– А на этой станции… будет чем дышать?

– Полагаю, будет. Для нормального функционирования биокомпьютера необходима привычная ему атмосфера – азот, кислород, углекислота, водяные пары, следовые количества инертных газов… Впрочем, это не проблема – тем, кто пойдет на станцию, я дам химические газосинтезаторы.

– Ладно… – По внешнему виду Юрия Сергеевича было не понять, удовлетворен ли он полученным ответом. – Кстати, вы еще упоминали о каких-то роботах или киборгах – я в этом не разбираюсь… Все эти фильмы… чушь полнейшая… н-да… – Генерал, склонив седую голову, смущенно улыбнулся, словно испытывая стыд за то, что не любил смотреть заполонившие телеэкраны фантастические фильмы «про роботов»…

Хранительница же, наоборот, неожиданно стала весьма серьезной:

– Хороший вопрос… Основное предназначение боевых станций Завоевателей – как раз доставка к выбранной планете армии вторжения – миллионов механических солдат, готовых выполнить любой приказ своих хозяев. Именно механических, заметьте – Завоеватели использовали для захвата планет только роботов, неспособных думать и обладающих минимальными возможностями к самообучению. Им нужны были примитивные исполнители, а вовсе не интеллектуальные воины. Кроме того, так было экономически выгоднее – в режиме ожидания роботы не требовали ни пищи, ни энергии, ни воздуха для дыхания…

– Странно…-задумчиво протянул генерал. – Биотехнологическая цивилизация использует механизмы… Впрочем, какая разница… Что они собой представляли?

Обира беспомощно вздохнула:

– Увы, этого я тоже не знаю. Завоеватели выбирали для своей экспансии миры, похожие на ваш. Так что, я думаю, их солдаты внешне наверняка напоминают гуманоидов – в подобных земным условиях прямоходящий организм наиболее приспособлен. Хотя, возможно, я и ошибаюсь…

– Ясно… Но как вы считаете – эти… роботы могут быть до сих пор боеспособными?

– Миллион лет – слишком большой срок… Очень большой… Возможно, да, а возможно, и нет… Они не способны к самовосстановлению, кроме того, им необходима энергия… Думаю, шансы, что они давным-давно превратились в ржавые окислившиеся обломки (не забывайте – атмосфера станции насыщена кислородом и водяными парами), достаточно велики…

Ответить генерал не успел – в проеме двери, как всегда бесшумно, появился Окунев:

– Товарищ генерал, экскурсионная группа диверсионного спецназа ГРУ и примкнувших к ней немецко-фашистских интуристов с осмотра достопримечательностей и мест, где никогда не был Владимир Ильич Ленин, прибыла. Потерь и попросивших политического убежища у местных властей нет. Город пуст, как голова прапорщика… Ух ты… – не в тему закончил он свой шутливый «доклад», увидев сидящую Хранительницу. – Чистое здоровье…

– Разрешите общение не по уставу, товарищ гене…

– Не разрешаю, лейтенант! – Музыкальный вклинился между готовым шагнуть в комнату Окунем и с интересом наблюдающей за происходящим Обирой и легонько вытолкал разочарованного старлея на лестницу. – Иди вниз, Андрей. Остальные вернулись?

– Почти. Анаболик где-то потерялся – ну вы ж его знаете – вернется…

– Ладно. Я тебе потом все объясню – не до тебя сейчас…

Все еще пытающийся украдкой заглянуть в комнату Окунь мгновенно (этого у него было не отнять – несмотря на прочную репутацию дамского любимца (и любителя дам), Окунев никогда не позволял своей, как он сам говорил, «маленькой безобидной слабости» мешать выполнению поставленной задачи) стал серьезным:

– Что-то случилось? Проблемы? Поднять ребят?

– Отдыхай пока. А насчет случилось… Тут не просто случилось, Андрюша, тут полный, как ты говоришь, «звездец» на носу…

– Понял. Уже ухожу. Если что – я внизу… – Он развернулся и понесся вниз по лестнице, успев-таки бросить короткий взгляд в притягивающую его, как магнит, комнату.

«Ох, стервец, – усмехнулся генерал, – и как это ты опоздал?! Да уж, не повезло – место, боюсь, занято». Юрий Сергеевич постоял на пороге еще несколько секунд, с улыбкой слушая доносящуюся с улицы жизнерадостную болтовню Окунева: «Эй, фрицы, Крюка не видели? А, вот ты где, старина, – слушай, тут такое дело…» – и вернулся в зал. Подходя к столу, встретился взглядом с Хранительницей и, грустно улыбнувшись ей, сказал:

– Думаю, сударыня, пора перекусить. После обеда я, с вашего позволения, хотел бы еще кое-что с вами обсудить…

7

Начинающийся в камине потайной ход оказался отнюдь не единственным в Спящем Городе – под его древними улицами раскинулся самый настоящий лабиринт, протяженности и запутанности которого могли бы позавидовать даже знаменитые одесские катакомбы. Впрочем, идти оказалось недалеко – минут через десять офицеры вошли – вслед за уверенно ориентирующейся в хитросплетениях подземных коридоров Хранительницей – в просторный зал, освещаемый мягким светом настенных люминесцентных панелей.

Более всего место, где они находились, напоминало аппаратную какой-нибудь секретной научно-исследовательской лаборатории… или готовые к съемкам декорации крупнобюджетного фантастического фильма. Обилие приборов, о назначении коих можно было только догадываться, завораживало и пугало. Приборы были везде – крепились к стенам, стояли на полу и даже спускались на массивных кронштейнах с потолка. Самым же удивительным было то, что все они работали. Юрию Сергеевичу даже пришло в голову, что, возможно, именно здесь, в этих самых непонятных аппаратах, живет само Время… Улыбнувшись про себя этой наивной мысли, он деловито, хотя и не без легкой иронии, осведомился:

– Значит, это и есть, образно говоря, суть Спящего Города? Его, так сказать, горячее сердце и холодная голова?

Хранительница восприняла вопрос абсолютно серьезно, не удержавшись, впрочем, от возможности слегка «подколоть» своего собеседника:

– Совершенно верно. Хотя слова Феликса Дзержинского здесь не совсем уместны. – Обира резко обернулась к генералу, встретившись с его совершенно обалдевшим взглядом. – Мои познания в вашей истории несколько глубже, чем вы предполагали, правда?

Музыкальный, не найдя, что ответить, кивнул и несколько смущенно отвел взгляд. Хранительница же как ни в чем не бывало продолжила:

– Мы находимся на одном из – не знаю, так ли это называется в вашем мире – пунктов управления и контроля за всем происходящим в собственной реальности Города и за ее пределами. Так, с чего же мы начнем? – обращаясь к самой себе, пробормотала Обира, задумчиво глядя на весело перемигивающиеся в полутьме разноцветные контрольные лампочки. – Наверное, вот с этого… – Она подошла к громоздкому сооружению в центре зала и, не дожидаясь вопросов, пояснила: – Это голографический пространственный симулятор – он позволяет наблюдать за тем, что ваши астрономы называют «ближним Космосом»… Короче говоря, сейчас поймете… – не стала ничего объяснять она. Обернувшись к майору, Хранительница добавила: – Вы, надеюсь, не забыли прихватить Ключ?

Московенко помотал головой и протянул ей так и не ставший для людей менее таинственным металлический ларец, Обира по-хозяйски решительно открыла крышку (генерал едва заметно вздрогнул) и достала из недр контейнера небольшую ртутно-серебристую пластинку размерами с плитку шоколада и примерно такой же толщины. Словно чувствуя затылком напряженный интерес генерала и его спутников, пояснила:

– Это, собственно, и есть Ключ. По сути своей – носитель информации на молекулярном уровне. А все остальное, – излишне пренебрежительно (учитывая печальную судьбу многих прежних владельцев ларца) кивнула она в сторону открытого ящичка, – не более чем скорлупа, вспомогательный механизм, призванный любой ценой защитить Ключ. А теперь смотрите – чувствую, это вам понравится…

Хранительница ввела пластинку-ключ в узкую щель на боковой поверхности симулятора и, продолжая комментировать свои действия, надела на голову тонкий металлический обруч с утолщениями на висках:

– Я предпочитаю управлять компьютерной сетью Города с помощью биоимпульсов своего мозга – так значительно быстрее и проще. Смотрите…

Хранительница отдала невидимому компьютеру мысленный приказ и замерла в ожидании. Воздух над поверхностью прибора словно загустел, превратился в некую вязкую, мягко светящуюся изнутри субстанцию, на глазах приобретающую сферическую форму. Погасли люминесцентные панели на стенах, и комната на несколько мгновений погрузилась в темноту, а затем…

Сверкающая сфера вспыхнула, и люди неожиданно оказались в космическом пространстве – по крайней мере именно такой была их первая мысль – вокруг зажглись тысячи, а возможно, и миллионы звезд. Пораженные невиданным зрелищем, офицеры замерли: звезды были везде – над головой, по сторонам от них, за спиной и даже под ногами – они будто бы парили в Космосе, защищенные от его губительного холода какой-то невидимой и неосязаемой оболочкой…

Но увиденное было лишь небольшой частью того, что им еще предстояло увидеть. Сверкающая – сфера, умерив свою первоначальную яркость, превратилась в косматое, увенчанное многочисленными протуберанцами Солнце, вслед за которым, словно материализуясь из окружающей тьмы, появились и другие планеты – Меркурий, Марс, Земля, Венера… Заполненная аппаратурой комната исчезла – люди теперь находились внутри уменьшенной в миллиарды раз трехмерной модели Солнечной системы…

– А теперь изменим ракурс…-послышался из темноты негромкий голос Хранительницы. – И масштаб…

Планеты и окружающие их звезды пришли в движение, неторопливо поворачиваясь вокруг невидимой оси, – и в центр зала величественно вплыла зелено-желто-голубая, увенчанная шапками полюсов и затянутая белесым муаром облаков Земля вместе со своей извечной спутницей – Луной. Подчиняясь мысленному приказу Обиры, Земля увеличилась в размерах, достигнув в диаметре полутора метров, и зависла, неспешно вращаясь, точно над поверхностью голографического симулятора. Пораженные зрители невольно подались вперед, стремясь рассмотреть на ее поверхности знакомые с детства контуры материков. Словно ощутив их интерес, псевдо-Земля послушно повернулась к ним Восточным полушарием и замерла. Облачный занавес, зависший над Восточной Европой, раздался в стороны, открывая взорам генерала и майора окольцованную паутинкой МКАД, рассеченную голубым изгибом Москвы-реки российскую столицу. По воле то ли людей, то ли Обиры планета вновь изменила свой масштаб, увеличившись в диаметре до трех с половиной метров, и люди едва сдержали удивленные возгласы, увидев ползущие по ниточкам городских автодорог крохотные пыл инки-автомобили… Не дожидаясь вопросов, стоящая по другую сторону «Земли» Хранительница пояснила:

– То, что вы наблюдаете, происходит в вашем реальном времени. В Москве сейчас утро… Идеальное средство для шпионажа, не правда ли? – Генерал понял, кому адресована последняя фраза, и слегка покраснел. Хранительница, словно прочитав его мысли, попала в самую точку. – А теперь черед нашего уважаемого капитана – мы ведь не эгоисты…

Планета пришла в движение, предоставляя взглядам людей западные области Европы, и Зельц, жадно всматривающийся в открывающуюся картину, увидел непривычные контуры Берлина и его родного Мюнхена (о том, что это именно Мюнхен, капитан скорее догадался, нежели узнал знакомые с детства очертания его улиц).

– Многое, как вы понимаете, изменилось, капитан… Если бы у нас было достаточно энергии, я могла бы попытаться показать вам ваше время – но сейчас, увы, об этом не может быть даже речи.

– Ничего… – хриплым от волнения голосом ответил Зельц, только сейчас окончательно осознавший, что все то, о чем ему довелось узнать за последние сутки, правда. – Н-не страшно…

– Ну, думаю, пока с вас достаточно, – с улыбкой сказала Обира, отдавая компьютеру новый приказ. Псевдо-Земля уменьшилась, вернувшись к своим прежним размерам. – То, ради чего мы здесь собрались, позади вас. Оглянитесь, господа…

Офицеры синхронно обернулись, сразу же увидев ее – боевую станцию Завоевателей, страшное оружие давно исчезнувшего врага. В нескольких метрах от них в бархатном голографическом космосе висела изъеденная метеоритными кратерами, коричнево-бурая, с каким-то ржавым металлическим оттенком, сфера, перечеркнутая по экватору идеально ровным каньоном.

– Это… она? – спокойным голосом спросил Московенко. – Станция?

– Да… – тихо ответила Хранительница. – Не слишком угрожающий у нее вид, правда? Увы, на самом деле она отнюдь не безобидна…

Майор не ответил, делая шаг навстречу зловещему шару. Объемная картинка изменилась – мини-станция раздулась до двухметрового размера и приблизилась к людям, не успевший вовремя отступить майор испуганно отдернул погрузившуюся в изображение по локоть руку.

Окружив древнюю конструкцию, люди с интересом осмотрели его. Миллион проведенных в Космосе лет не прошел для корпуса искусственной планеты бесследно – многочисленные метеориты покрыли ее поверхность разнокалиберными оспинами, кое-где наружная обшивка вовсе разрушилась, оголив металлические детали несущей конструкции, а на обращенной к Солнцу стороне угадывался уродливый оплавленный шрам, растянувшийся на сотни километров. Это был (как объяснила Хранительница) след того самого субплазменного удара, давным-давно уничтожившего двигатели станции и отбросившего ее от Земли.

– Картинку можно сделать еще крупнее, но, думаю, в этом нет особого смысла. – Обира встала рядом с офицерами. – К сожалению, я не могу показать вам ее изнутри, а атаковать станцию из Космоса вам не придется.

– Где она сейчас? – Генерал сделал полшага влево, пытаясь рассмотреть затененную сторону боевой станции.

Хранительница пожала плечами:

– Там, где вы ее видите, – в голографической модели сохраняются реальные соотношения расстояний. А если точнее – то ровно в девяти днях пути и девятистах с небольшим миллионах километров от Земли.

– Если нам удастся разрушить ее, не будет ли это опасно для нашей планеты? Я имею в виду ее обломки?

Обира с удивлением взглянула на Юрия Сергеевича– подобного вопроса она явно не ожидала. Впрочем, замешательство ее длилось недолго.

– Пожалуй, да… Если обломки станции попадут в поле земного притяжения и рухнут на поверхность, смело можно будет сказать, что она выполнила свое задание… Земля, конечно, не погибнет, но глобальная катастрофа вам будет обеспечена. Особенно если основной удар – как уже бывало раньше – придется в океан… Хотя шансы ее именно разрушить, скажем так, весьма малы… Более чем малы, поверьте мне… – Обира сделала паузу, что-то обдумывая, и продолжила: – Да, в общем-то, это и не важно. Чтобы вы смогли находиться на станции, мне придется окружить ее временным экраном собственной реальности Спящего Города – иначе, опять же, возникнет парадокс. А поэтому такое понятие, как «расстояние до Земли», будет весьма относительным – я могу телепортировать вас на станцию, какой она была, скажем, дней двадцать назад, – соответственно увеличится и расстояние до нее. В этом случае ее обломки – если таковые, конечно, будут – не пересекутся с земной орбитой либо попадут в гравитационное поле Меркурия или, к примеру, Марса…

– Вы можете отправить нас в прошлое?! – удивленно отреагировал Московенко. – Насколько далеко?

– Не более чем на месяц – на большее уже не хватит энергии. И не более десяти-двенадцати человек – по той же причине…

– Значит, остальные… – начал генерал…

– Останутся в Городе, – закончила за него Обира. – Энергозатраты возрастают с каждым километром до станции и с каждым телепортированным на нее человеком. Десять человек и тридцать дней – максимум, что я могу себе позволить. Больше – нет…

– И станция будет постоянно… э… находиться в этой, – генерал неопределенным жестом обвел рукой пространство вокруг себя, – реальности?

– Да. До тех пор, пока вы не выполните своей миссии или… пока мне хватит энергии…

– Или пока все не погибнут… – мрачно докончил за нее генерал…

Хранительница промолчала – добавить было нечего…

Повисшее в комнате гнетущее молчание нарушил Московенко:

– А на сколько хватит энергии? В смысле, сколько у нас там будет времени?

– Непростой вопрос… При всем совершенстве наших технологий я не могу точно ответить, надолго ли хватит оставшейся энергии… Слишком много побочных эффектов возникнет в момент телепортации… Думаю, у вас будут примерно сутки – это то, что я могу точно гарантировать. Да и то – это в идеале: сейчас я надежно закрыла Город от любых внешних воздействий, проникнуть в него не сможет никто. Но когда вы отправитесь на станцию, временной щит Города ослабнет в сотни раз и на то, чтобы поддерживать его в нынешнем виде, энергии уже не хватит. А это значит, что, если городскую стену пересечет кто-либо, не принадлежащий ни вашему, генерал, ни вашему, Зельц, времени, мгновенно возникнет парадокс, справиться с которым Город уже не сможет. Помните о трех временных измерениях, в которых Город находится сейчас? Четырех он уже не выдержит…

– Ясно… – вздохнул Юрий Сергеевич. – Боливар не вынесет двоих…то есть, простите, четверых… – невесело пошутил он. – И Что будет, если этот ваш парадокс возникнет?

– Мощнейший пространственно-временной коллапс… Нарушится связь между Временем (точнее, тремя временными реальностями) и Пространством, мгновенно изменятся все существующие физические константы и законы, сотрется грань между материей и антиматерией… Что будет дальше, я, честно говоря, не знаю… И не хотела бы знать… Но – если это случится – лучше бы нам всем оказаться подальше от Города… и вообще от вашего пространственно-временного континуума… – Сбивчивое объяснение Обиры, похоже, напугало ее куда больше, нежели тех, кому оно было адресовано. Не окончив фразы, Хранительница замолчала и отвернулась, закрыв ладонями свое прекрасное лицо…

Видимо, желая разрядить обстановку, майор, еще не понявший, в чем дело (Обиру от него частично закрывала голографическая модель станции), с фальшивым оптимизмом в голосе произнес:

– Не бойтесь, Обира батьковна, мы хоть и диверсанты, но уж до такого не дойдем! Это я вам ответственно обещаю и торжественно клянусь! А то, что… – Он осекся, заметив слезы в глазах обернувшейся к нему Хранительницы. – Что-то не так? Я опять сморозил глупость? – Майор вопросительно взглянул на Юрия Сергеевича, делающего ему какие-то знаки.

Генерал указал на застывшую в прострации Обиру, сквозь непробиваемую с виду «рыцарскую» оболочку которой вдруг прорвалась уже не просто обычная, а испуганная и жаждущая рядом сильного мужского плеча молодая беззащитная женщина… Московенко наконец понял, слегка смущенно кивнул в ответ и, подойдя к Обире, неуверенно приобнял ее за плечи. Неуверенно – поскольку не знал, как может отреагировать на этот простой человеческий жест загадочная и непостижимая Хранительница, однако… Страхи его оказались излишними – в незаметной для окружающих внутренней борьбе победила женщина. Всхлипнув, Обира обняла майора, прижалась к нему и, спрятав лицо на его груди, расплакалась – впервые в своей нереально долгой жизни…

Крякнув то ли от досады, то ли, наоборот, с одобрением, генерал утянул более чем удивленного Зельца в угол зала и тихонько пробормотал:

– Ох, бабы, бабы… никуда вы от самих себя да своего начала женского не денетесь… В мои-то годы в такую авантюрину влипнуть… А дайте-ка мне, капитан, сигарету, что ли… Зельц протянул ему пачку и, дав прикурить, удивленно спросил:

– Я думал, вы не курите?

– Курю… – буркнул тот, затягиваясь. – Раз в десять лет… Вообще-то бросил – врачи не велят, но как тут не закуришь? – Юрий Сергеевич тряхнул головой Ги грустно усмехнулся: – Вот, блин, бывает же такое…