Текст книги "Под гнётом короны. Двуликие. Том 1"

– Открывай! – пригрозили девушке из-за двери.

«Я же ведьма, – лихорадочно соображала она, вцепившись в окно. – Я одна из Одиннадцати. Я не должна бояться каких-то Монт-д’Этальских крыс».

Снаружи послышался приказ:

– Ломайте дверь!

Раздался первый удар, за ним второй. Дверь жалобно скулила, и Мираби с ужасом смотрела на тени Монт-д’Этальских крыс, которые подбирались к ней. «Я же ведьма», – напомнила она себе.

И девушка исчезла.

Когда призраки ворвались в комнату, внутри оказалось пусто. Мираби стояла там, невидимая, но никто из Монт-д’Этальских крыс не догадывался об этом. В комнату, отряхиваясь, забежал принц. Мираби замерла, не дыша. Принц сразу направился к окну и нетерпеливо выглянул наружу, потом пожал плечами. Призраки тоже недоумевали. Они, удивлённо переговариваясь между собой, принялись ощупывать стены и пол на предмет тайных ходов.

Вслед за Монт-д’Этальскими крысами в комнату вбежал Эрик. Причитал, что они распугали посетителей таверны. В незримом облике Мираби проскользнула мимо него по обломкам двери и побежала на улицу. В спешке слишком громко хлопнула входной дверью, и старик, подпиравший бок кареты, недоумённо дёрнулся. Монт-д’Этальские крысы нахохлились. Мираби пробежала мимо них и устремилась к запутанным деревенским дворам. Залаяла собака, и девушка едва не врезалась в стадо коров, которых перегоняли через улицу. Ведьма закашляла от вздыбившейся пыли. Вдалеке со стороны таверны слышались напряжённые голоса и стук копыт – видно, призраки догадались искать беглянку по деревне. Она чуяла, что погоня не остановится, и уносилась всё дальше. Лишь когда Мираби добралась до хмурого леса, звуки преследования стихли, и она уселась под деревом, чтобы отдышаться. Дыхание сбилось, а глаза слезились.

«Надо найти Лютера», – решила Мираби после недолгого отдыха.

ГЛАВА 20. Три подруги

Солнце позолоченными линиями разливалось по садовым дорожкам и молодой траве. Воздух наполнял сладковатый аромат распустившихся цветов, сирени и душистой свежести. Прорезая редкие пушистые облака, возносились до небес Мейфорские башни, бессчётные и могучие, словно ветви вековечных деревьев. По саду гуляли три подруги.

– Папа уже слишком долго думает, выбирает между Димиром и Адреном, – жаловалась калледионская принцесса. – Димир собирался говорить с ним, и… тишина!

С этими словами Карленна коротко вздохнула. Когда она аккуратно объяснила отцу, что Димир завоевал её сердце, их любовь взаимна и нерушима, а их совместное счастье будет длиться бесконечно, – Джеральд внимательно выслушал дочь, но так и не поспешил принять решение. Оба молодых короля до сих пор томились в Мейфоре.

Шоара погладила подругу по плечу:

– Твой отец и меня не сразу принял – лишь из-за того, что я дакхаарка. Но мы с Сердоном поженились, растим дочь. Осталось подарить мужу сына, а Джеральду – внука, и он будет окончательно счастлив.

– По-моему, девочек Джеральд любит больше, чем мальчиков, – хихикнула Аэлия.

Принцесса поморщилась. Многочисленные любовницы отца – каждый день разные, – как черви копошились в Мейфоре, пороча королевскую семью. Карленна махнула рукой:

– Давайте не будет об этом?

– Да, давайте о чём-нибудь кроме отношений? – согласила Аэлия. – Вы видели этого дикаря?!

– Какого дикаря?

– Охотника на ведьм. Говорят, из Заморья приехал. Одежда вся открытая, кожа загорела настолько, что кажется грязной, хотя не удивлюсь, если это грязь и есть. Волосы длинные, под стать его бороде, глаза чем-то чёрным обведены, и взгляд дикий. Я же говорю – дикарь!

Закончив описание, Аэлия пренебрежительно фыркнула. Сама-то она отличалась нежной красотой и истинной благовоспитанностью. Шоара добавила:

– Зато, говорят, он истинный охотник на ведьм, лучший в своём деле, и плату за услуги берёт соответствующую.

– Раз он богат, то мог бы помыться и одеться как следует, – презрительно бросила Аэлия.

Карленна сдержанно рассмеялась. Шоара тем временем рассказывала:

– Твой отец считает, что на калледионских землях развелось много ведьм, а кто-то должен искоренить колдовство.

Принцесса считала, что охотников в Калледионе развелось гораздо больше, чем ведьм. Борьба с колдовством, наряду с привычкой менять любовниц, была ещё одной страстью её отца.

– Прошёл слух, что кто-то освобождает арестованных ведьм, – прошептала Шоара, оглядевшись. – Поэтому твой отец уверен, что в самом Мейфоре есть ведьма. Этот охотник будет проверять всех без разбора, но если вы не имеете отношения к колдовству, то вам не о чем беспокоиться, – нежно улыбнулась Шоара.

«Если вы не имеете отношения к колдовству… А если имею?» – вздрогнула Карленна. Внутри пробежал пугливый холодок. Не слишком приятная новость для той, в чьей комнате хранилась припрятанная от чужих взглядов особая книга. Колдовская книга. Карленна помнила, как первый раз ощутила в руках тяжёлую чёрную обложку и держала её крепко, опасаясь, как бы листы не разлетелись, а человек, вручивший ей книгу, ласково заглядывал в глаза и твердил: «Она очень древняя и очень важная. Очень. В ней есть то, что однажды поможет спасти Амиррийский континент от ужасной напасти, которой, увы, не избежать. Лишь колдовство Мёртвой Королевы поможет нам. Книгу надо сберечь. Спрячь её у себя, никто не додумается искать её в твоей комнате». Карленна помотала головой, но книга уже прильнула к рукам, и слова о надвигающейся на континент напасти испугали принцессу. «Ты всё узнаешь, когда придёт время», – улыбнулся человек и больше ни разу не заговаривал с принцессой ни о напасти, ни о книге, ни о ведьмах. В Калледионе, королевстве, враждебном к колдовству, такие разговоры могли довести до темницы.

Карленна злилась и волновалась. Она знала, что ей, принцессе, ничего плохого не сделают. Но вот Джеральд, противник колдовства, не простит дочери чёрную книгу. Вернуть книгу обратно Карленна не могла – найдут, уничтожить тоже нельзя – пропадёт ценное заклинание. Любой выбор нёс в себе проблемы. Принцессе оставалось лишь кружиться между дочерними чувствами, чувством долга и чувством страха, не в силах остановиться в одной точке.

На садовой дорожке показался человек. Торопливой походкой он шёл навстречу девушкам, и Карленна, смотря против солнца, не сразу узнала в нём Сердона – тот выглядел очень просто и непримечательно, сразу и не скажешь, что он принц, второй сын могущественного калледионского короля.

– Отец зовёт тебя, Карленна, – сказал принц Сердон. – Хочет с тобой поговорить.

«Он принял решение!» – воспрянула принцесса.

Тягостные мысли о колдовской книге тут же утихли, и, наспех попрощавшись с подругами и братом, девушка помчалась в кабинет отца. Томительное ожидание подходило к концу.

Отец встретил её, стоя лицом к широкому окну и заложив руки за спину. В тёмно-синем свете оконного стекла отражалось суровое седобородое лицо и корона, инкрустированная драгоценными камнями. С широких плеч свисали длинные обшитые мехом одежды. Джеральд обернулся на голос дочери. При виде Карленны лицо его на миг стало добродушным, но хмурость вновь овладела им.

– Присаживайся, – указал он на кресло напротив.

Карленна восприняла это, как плохой знак. Если бы папа принял решение в пользу Димира, то сразу бы так и сказал ей, но он медлил, значит, принцессу ожидал долгий разговор. Она кусала губы и выжидающе смотрела на отца.

– Не думай, что я пренебрёг твоим мнением, – начал король.

«Очень, очень плохое начало».

– Я выслушал твои слова и обдумал их. – Джеральд немного помолчал и глубоко вздохнул перед длинной речью. – Нелегко мне далось это решение, но я понял, что не могу разделить твоего мнения. Эфлея или Арнест? Димир или Адрен? Оба наделены властью, оба молоды, богаты, влиятельны и желают получить тебя. Кажется, оба идеальны, но нет – я вижу, что лишь один из них достойный жених. Знаю, Димир тебе нравится, он обаятелен и хорош собой, признаю. Но это не то, на что важно обращать внимание при выборе мужа. Ты ведь и сама понимаешь, что движет Димиром: он хочет жениться на тебе по расчёту.

– Как и Адрен! – воскликнула принцесса.

– Как и Адрен, – признал Джеральд. – Но между ними есть огромная разница: Димир глуп и слаб, а Адрен хитёр и амбициозен.

– Был бы Адрен хитёр, он попытался бы найти ко мне подход, как Димир, – возразила Карленна.

– Да, в этом его упущение, – снова согласился король. – Но лишь в этом. В остальном же он не просто не уступает, а превосходит Димира, особенно в государственных делах. Ты ведь должна понимать, в королевских семьях основу брака составляет отнюдь не любовь, а выгода. Выгода для обоих государств.

– Они оба короли, значит, оба выгодные партии. Если выгода одинакова, то почему бы не повиноваться велению сердца? А сердце зовёт меня в Эфлею.

Джеральд неожиданно рассмеялся.

– Эфлею ты получишь независимо от того, за кого ты выйдешь замуж. Знаешь, почему я поддерживаю Адрена? Он, в отличие от Димира, дорожит благом народа, а не своим суверенитетом. Адрен готов добровольно отдать свои территории во власть Калледиона. Он, как и прежде, будет править Арнестом, просто не в качестве короля, а в качестве моего наместника. Спросишь, при чём тут Эфлея? А при том, что и Эфлея тоже окажется под его властью, после того, как мы вместе её завоюем.

– Это… жестоко.

– Это жизнь, – пожал плечами Джеральд. – Плохой король не удержится долго на троне, поэтому я хочу, чтобы ты выбрала себе хорошего короля.

– А если сделать наоборот? Если я выйду замуж за Димира, и вы вместе, ты и Димир, завоюете Арнест? – с надеждой спросила Карленна. – Тогда я получу любовь, а ты – территории.

– Эфлея слишком слаба. Там нет ни денег, ни армии, зато есть проблемы: колдовство, чудовища, повстанцы…

– Повстанцы, которым ты же и заплатил! – воскликнула принцесса.

Король спокойно пожал плечами:

– Да. Димиру повезло, что неудачливая кучка повстанцев в первый раз плохо выполнила свои обязательства. Но они постараются ещё.

– Это жестоко!

– Жестокость – залог успеха. Пусть лучше меня считают тираном и деспотом, но не слабаком. Я – победитель, а победителей надо бояться, потому что они идут на всё ради достижения целей. А ещё этот его брат, Никос…

– А брат-то в чём виноват? – вздохнула принцесса.

Взгляд Джеральда вмиг закостенел злобой. Король не стал объясняться, продолжил прежний разговор:

– Вот что тебе стоит знать: со мной или без меня, но Адрен нападёт на Эфлею.

– Не нападёт, если мы встанем на её защиту, – возразила принцесса, но король лишь усмехнулся.

– Только вот наша армия сейчас наводит порядок в Онтфорке, а армия Арнеста готова в любой момент вступить в бой.

– Ты же не хочешь сказать, что Калледион слабее Арнеста?

– Не хочу, но отчасти это правда. Наша сила не в армии, а в деньгах и связях. Твой брат Сердон женился на Шоаре – мы купили самое современное оружие из Заморья, чтобы покорить Онтфорк. Твой брат Тео скоро женится на Аэлии юн Бальфур, дочери самого богатого лорда Калледиона – эти деньги пойдут на захват Эфлеи. Ты выйдешь замуж за, надеюсь, Адрена – и Калледион будет непобедим.

«А будь жив мой младший брат, мы бы и Заморье завоевали?» Но Джеральд избегал любого упоминания о младшем брате, ровно как и об их матери, будто их никогда и не существовало, и съязвить о его роли принцесса смогла лишь мысленно.

Король резво встал и подошёл к огромной карте на стене, совсем новой, повешенной сразу после победы над Онтфорком. Он восхищённо провёл пальцем по обширным границам своего королевства – весь север, запад и восток принадлежали Калледиону, – потом остановился и мечтательно вздохнул, дойдя на юге до эфлейских и на юго-западе до арнестских границ. Скоро и они примкнут к Калледиону, самому крупному и могущественному королевству Амиррийского континента. Но мерзкий червь обосновался посреди карты, разрывая Калледион в самом его сердце. Дакхаар, некогда покорённый, а потом отвоёванный королевой-освободительницей Анной Мельден, разрезал центр Калледиона и уходил к югу, к границе с Эфлеей.

– На Континенте останется лишь Дакхаар, – продолжил король, – но это поганое королевство я приберегу напоследок. Мы полностью окружим Анну Мельден, и ни магия, ни хвалёное Дакхаарское чудовище не уберегут её королевство. Континент станет полностью моим.

– Мне-то что от этого, если я не буду счастлива? – обиделась Карленна.

– А ты уверена, что будешь счастлива с Димиром? Он умеет производить впечатление, но оно быстро развеется, когда ты окажешься в чужом королевстве, среди людей, для которых ты – лишь гарантия того, что я не нападу на них. И не забывай, что ваш брак не избавит Димира от угрозы со стороны Арнеста, а я могу пообещать защитить тебя, но не Эфлею.

– И ты мне предлагаешь сойтись с Адреном, с человеком, который собирается завоевать чужое королевство? – скривилась принцесса.

– А ты думаешь, будь у Димира сильная армия, он бы не пытался захватить Арнест? – парировал король.

Карленна задумалась.

– То есть выбора у меня нет?

– Наоборот. Всё, что я тебе сейчас рассказал, я рассказал для того, чтобы ты сделала осознанный выбор, а не слепо доверилась кратковременным чувствам. Да-да, – подтвердил Джеральд, увидев удивлённое лицо дочери, – решение принимать тебе.

– То есть выбор делаю я, а не ты? – усомнилась Карленна.

– Именно так. Но учти, что и ответственность за выбор несёшь ты.

– То есть, – не верила принцесса, – если я скажу, что хочу замуж за Димира, ты дашь нам благословение?

– Да, хоть такой выбор мне и не угоден. Я не решаю за тебя, я лишь даю тебе советы.

К такому Карленна оказалась не готова. Она ощутила в действиях отца некую манипуляцию, с которой не могла справиться: выходило, что не папа, а обстоятельства заставляли её сделать выбор, основанный на выгоде, а не на чувствах.

– И что ты мне советуешь? – осторожно спросила она.

– Советую присмотреться к Адрену. Дай ему шанс, пообщайся с ним. Спешить некуда, у тебя есть время подумать.

– А если Адрен не придётся мне по душе?

Джеральд вздохнул. Не мог же он сказать, что наличие выбора – это иллюзия, что Димира в любом случае ожидает крах, но вряд ли принцесса хотела бы это услышать.

– Тогда… – задумчиво произнёс он и замолчал, укрывшись за многозначительной паузой. Карленна ждала объяснений.

Дверь в королевский кабинет отворилась, избавив Джеральда от мучительных поисков ответа. В проёме появилась молоденькая красавица в корсетном платье с глубоким вырезом – новая любовница отца. Карленна холодно сложила руки на груди. Одно дело, если бы Джеральд встречался с любовницами втайне, желательно за пределами Мейфора – такое можно понять, ведь он давно жил вдовцом, а одиночество тяготит любого человека. Но он развлекался с девушками у всех на виду…

– Заходи, мы почти закончили, – со сладкой улыбкой проговорил король.

Под ревностно-презрительным взглядом принцессы любовница зашла в кабинет.

– Так о чём мы говорили? Об Адрене? – спросил Джеральд, будто бы забыв последний вопрос дочери.

– Да, мы решили, что я подумаю об Адрене, – скованно ответила принцесса.

– Очень хорошо! Роза, а ты что думаешь об Адрене?

– Об Адрене? – смутилась девушка. Она неловко посмотрела на принцессу, чей личный разговор она прервала и чью личную жизнь король, ничуть не смутившись, предложил обсудить. – Он кажется очень серьёзным и целеустремлённым молодым человеком.

Принцесса отвернулась. Мнение девчонки ей было ни к чему.

– Вот! – обрадовался Джеральд. – Роза, как и я, одобряет Адрена.

– Раз мы пришли к общему мнению, закончим разговор об этом, – наскоро решила принцесса. – Я, пожалуй, пойду.

Король кивнул:

– Да, конечно. Помни: ты должна всё хорошенько обдумать. Это будет твоё решение.

– Я помню, – отмахнулась Карленна.

Она встала со своего кресла и направилась к двери, потом обернулась. Хотела спросить, как много времени у неё есть, чтобы принять решение: неделя, две, месяц? Как долго ей придётся усмирять страсть Димира и разжигать страсть Адрена, чтобы сравнить их, чтобы выбрать мужа? Но отец уже полностью вынырнул из этого разговора, а девчонка овладела его вниманием. Она нежно гладила короля по седым волосам, улыбаясь и нашёптывая искусительные слова. Принцесса окинула её враждебным взглядом, постаравшись вложить в него самую болезненную пощёчину, которую только могла передать с помощью мыслей, и ушла.

ГЛАВА 21. После побега

Старый советник, не выспавшийся и раздражённый итогом последней поездки, заслонил собой окно. Его худая вытянутая тень разбилась о стол и набросилась на Харео. Тот растерял всё бахвальство с тех пор, как его застали во время сделки с тавернщиком, и теперь смиренно отвечал на пытливые вопросы Фергюса. В зале стояла прохлада. Старик настежь открыл окно в кабинете, где обычно собирался Верховный Совет, и, заложив руки за спину, медленно прошёлся в сторону Харео.

– Давай-ка повторим всё ещё раз, – кашлянул он. – Значит, в той таверне ты… работал?

Харео смотрел против солнца, из-за чего советник превратился для него в тёмный и зловещий силуэт. Он подтвердил тихо, но с привкусом раздражения:

– Да, работал. Вам нужны подробности моей работы или что?

– Да нет, я и так примерно представляю себе, как ты работаешь. Куда больше меня интересует сбежавшая девушка, – сказал старик, крючковатыми пальцами сжимая спинку стула.

Он уже выяснил, что таинственную девушку – ту самую, о которой твердил принц – зовут Мираби. Советник помнил, как уловил в окне второго этажа женский силуэт – кто знает, может её, может не её. Он слышал грохот и ругань в таверне, видел, как сквозняк грубо распахнул дверь и поднял пыль возле входа. А через несколько минут оттуда выбежали призраки инквизиции с криком, что гонятся за повстанкой.

Вдалеке надрывалась лаем собака. Из окон таверны, со второго этажа, раздавались раздражённые голоса – это Маргарет ссорилась с мужем, да тавернщик причитал, что призраки выбили дверь и распугали посетителей. Фергюс не стал вмешиваться в их дела. Солнце слепило, а от напряжения по лысине нитью тёк пот. Переговорив со служанками, старик отправился к указанному ими домику – туда, где беглянка снимала комнату. Мелкое оконце освещало скудную обстановку комнаты. Под жёсткой кроватью, укрытой заштопанным одеялом, нашёлся сундук с парой сменных платьев и какими-то склянками с жижей. На столе лежали простенькие заколки и гребень, сорвавший с головы девушки несколько нежно-розовых волос, а на приставленном рядом стуле висело ночное бельё. Ничего более Фергюс не нашёл. Он приказал призракам караулить дом, хотя мало верил в то, что беглянка – если она не совсем глупа – вернётся сюда.

Ссоры в таверне тем временем стихли. Фергюс подловил принца с принцессой и её мужем и отправил в Монт-д’Эталь. Сам, весь пыльный и взмокший от беготни по деревне, остался напротив таверны. Старик оседлал одного из коней, принадлежащего призракам, и сделал спешный круг по деревне. Призраки вдоль и поперёк облазили округу, но Фергюс хотел удостовериться, что самолично сделал всё возможное для поимки преступницы. Домой он вернулся поздно, когда солнце уже укрылось под одеяло горизонта. Девушку так и не нашли.

– Так ты знаком с ней? Как так вышло, что ты не узнал девчонку? – склонившись над Харео, вопрошал он.

– Да как я должен был её узнать? Я её даже не рассматривал! Она обычная служанка, каких куча в таверне, она просто подавала нам еду. Я даже не сразу понял, что девушка убежала и все из-за неё всполошились. Сколько раз я ещё должен это повторить, чтобы вы наконец поверили?

– Пока не убедишь меня, – отрезал Фергюс.

Харео поджал губы. Несмотря ни на что, советник поверил ему.

– Ладно, оставим это, – сжалился Фергюс. – Как ты объяснил ситуацию Маргарет?

Харео насупился. Сложил руки на груди, и рубашка, некогда бывшая белоснежной, пошла волнами на сгибах. Под угрюмым взглядом чернели синяки усталости.

– Никак, она со мной не разговаривает, – пожаловался он. – После того, как Ник рассказал ей всё подробно про беглянку, Маргарет решила, что я как-то связан с этой девушкой. А я ещё раз повторяю – не связан я! Я во время нападения на карету не видел ничего, кроме кулаков! Но Маргарет не хочет меня слушать! – вполне искренне всплеснул руками Харео.

– Что ж, тебе придётся хорошенько постараться, чтобы помириться с ней.

Харео молчал и, прищурившись, рассматривал Фергюса.

– Помириться? А вы разве не собираетесь выгонять меня из Монт-д’Эталя? – уязвлённо спросил он.

Фергюс вздохнул. Разумеется, он хотел бы избавиться от Харео, но…

– Пока не вернётся Димир с хорошими новостями – нет. Нам всё ещё могут понадобиться твои деньги. И никаких больше сделок с тавернщиком! Мои призраки разберутся с ним и с его «клиентами».

На загорелом лице Харео задёргались желваки. Ему постоянно приходилось смотреть на советника снизу вверх, и он то и дело устало разминал затёкшую шею.

– Но тогда у меня будут денежные проблемы, – сказал Харео, уткнув взгляд в пол.

Сквозняк пробежался по лысине и по спине Фергюса, а затем резко свернул в сторону, и старик приметил, как шелохнулась запертая до этого дверь.

– Решай свои проблемы не за счёт королевской репутации. В королевской семье преступников быть не должно, – холодно ответил советник.

Он вытянул шею и рассмотрел в дверях незваного гостя, который подслушал если не весь разговор, то хотя бы его часть.

Харео поник. Он открыл было рот, чтобы поспорить, но Фергюс опередил:

– Иди, друг мой, иди. И помни – если мне что-то не понравится, то я мигом выставлю тебя из Монт-д’Эталя, даже если ты успеешь помириться с Маргарет.

– Не угрожайте мне. У меня есть достоинство, через которое не стоит переступать, – оскалил зубы Харео. – Я умею сопротивляться и, уж поверьте, если что – смогу доставить вам с Маргарет проблемы.

– О как! – хмыкнул советник.

Часто он слышал скулящие оскорбления завистников за спиной – а этот хотя бы оказал честь сказать всё в лицо. Впрочем, терпеть словесные плевки Фергюс вовсе не собирался.

– Друг мой, не пытайся менять правила игры, в которую не умеешь играть. Проиграешь с позором, – предупредил он и указал на выход. – Разговор окончен.

В дверь постучали. Харео наверняка хотел обменяться ещё парочкой колкостей, но при свидетелях делать этого не стал. Он гневным швырком избавился от стула, который случайно преградил ему дорогу, и метнулся к выходу. На прощание Фергюс получил от него взгляд грубый и резкий, как выстрел из пистолета, и дверь с грохотом влетела в стену. Старик усмехнулся. Он спокойно сидел на месте и видел, как Харео, не оборачиваясь, спешно преодолел коридор на этаже и бегло спустился по пролётам Королевской башни. Звук его шагов вскоре стих, и Фергюс остался наедине с тишиной.

– Ну же, – громко сказал советник, – заходи, раз пришёл!

В коридоре раздался тихий кашель, и на пороге кабинета появился принц.

– Подслушивал? – спросил его Фергюс.

– Ни капли.

– Чего ты хотел?

Никос прошёл в кабинет и уселся за стол перед советником. С тех пор как в Эфлее объявился неведомый Зверь, интерес принца к государственным делам резко расцвёл. Фергюс только радовался такому запалу – да и удивлялся одновременно. Он думал, что юный принц ещё долго будет скучать по учёбе и привыкать к жизни в замке. Но Ник освоился, и тени прошлой жизни, судя по всему, уже не тянули его обратно.

– Я хотел знать, не нашли ли вы ту девушку.

Принц облокотился на стол, в глазах плясал огонь азарта.

– Нет, – расстроил его Фергюс. – В деревне её больше нет.

– Надо искать за деревней. В лесу и дальше по округе. – Ник сильнее налегал на стол и скрёб ногтями ладонь. – В девушке что-то есть, с ней всё не так просто. Тогда, в лесу, повстанцы исчезли без следа, и она сама будто бы испарилась в воздухе. Что-то тут не так. Понимаете?

Фергюс кивнул:

– Понимаю. – В голосе Ника ему послышался некая загадка, уклон в сторону, будто бы тот что-то недоговаривал. – Девушку будут искать везде.

– Давайте я тоже поеду её искать? Я хорошо запомнил, как она выглядит, я сразу узнаю её, если увижу.

– Нет, друг мой. Это небезопасно. Оставь дело призракам.

– Это нечестно! – заспорил Ник. – Они бы не обратили на неё внимания, если бы не я. Давайте я поработаю призраком?

– Нет. – Слишком часто советнику приходилось произносить это слово, и каждый раз он с унылой готовностью противостоял настойчивости собеседника. – Быть призраком не так легко, как тебе кажется. Это не просто в серой одежде гулять по подвалам Инквизиции, вытягивать тайны из людей и искать преступников. Это – вечная опасность, холод ночных розысков и голод долгих ожиданий в засаде. Это постоянные угрозы и лишения. Призракам приходится отказаться от многого, от личной жизни, например…

Никос отпрянул от стола и крепко сжал руки на груди. Он исподлобья смотрел на Фергюса, скрывая свои мысли в глубокой тьме.

– …а ты молод, у тебя сейчас другое должно быть на уме, – с улыбкой докончил советник.

Губы принца дрогнули в попытке улыбнуться в ответ.

– Но вы же хотели, чтобы я нашёл себе какое-нибудь полезное дело. И вот – я нашёл.

Ник склонил голову набок и долго, не теряя прямоту взгляда, смотрел на старика.

– Я советую тебе всё же хорошо подумать перед тем, как стать призраком, – улыбнулся Фергюс.

– Я подумаю, – кивнул Ник.