Текст книги "Стиратель"

Глава 4

– Вы что-то знаете, – ухватив его за руку, воскликнула Фотина.

Матвей отступил и сел на давешний табурет.

– Я ничего не знаю.

– Вы повторили «сто лет». Это как-то связано с тем, что творит ваша жена, да? Я сейчас позвоню Джуду.

– Звоните, – согласился Матвей.

Фотина нахмурила брови и притопнула ногой.

– Вы же знаете, что я не стану звонить!

– Нет, если надо спасать ребенка, то мои эмоции не имеют никакого значения, равно как и ваши. Звоните.

– Да не буду я ему звонить!

– Тогда я сам позвоню. Он дал мне свой номер в первый же день.

Юная мама положила малышку обратно в колыбельку и что-то сказала Фотине. Та подхватила Матвея за руку и дернула.

– Пошли ко мне. Она сейчас вызовет бабушку. Мы должны все обсудить. Пойдем уже.

Он поднялся на ноги.

– Фотина, – попробовал он еще раз. – Лично я уверен, что у меня после вчерашнего чисто глюки. Галлюцинации то есть. Вы со своим целительским чутьем решили, что это не галлюцинации. Вы могли ошибиться. Посмотрите еще раз. Я болен, это же очевидно. Я не в себе.

– Вы намного более в себе, чем некоторые.

Они вышли на площадку, и соседка захлопнула за ними дверь. Фотина вцепилась в перила.

– Слово, которое я не хотела при ней произносить, это «демоны».

– Я догадался.

– Вы же ничего не знаете о греческих демонах, наверное. Только про Геракла да троянского коня. У нас верили, что есть такие демоны, которые нападают на самых уязвимых, на новорожденных детей и родильниц. В сказках говорится, что они их едят живьем, но есть и такие сказки, где демоны вселяются в младенцев или подменяют их.

– Как подменыши фейри. У нас тоже есть такие сказки.

– Да. Но это не подменыш, нет. Тут как бы подселилось… я не знаю. В бабушкиных сказках говорится, что надо, чтобы мать поцарапала ребенка ногтями, я ей сказала, не знаю, что она там будет делать. И мать еще должна собрать на рассвете сорок разных камней на берегу моря, чтобы их принесли сорок разных волн, и прокипятить их с уксусом[12]12
  Об этом поверье писал, например, Теодор Бент (1852–1897) в своем труде «Киклады, или Жизнь среди островных греков» (The Cyclades, or Life Among the Insular Greeks).


[Закрыть], и… Ну что вы делаете такие большие глаза? Я же врач, я в курсе, что все это антинаучно. Я сама не справлюсь.

Матвей закивал:

– Давайте звонить Джуду. Только, Фотина, правда, может, вначале как-то убедиться, что это не у меня крыша поехала? Ведь это самое нормальное объяснение. Возможно, токсины. Вы же врач. Вчера меня укусил скорпион, была частичная парализация, еще не все вывелось из организма. Пил я мало, я хочу сказать, воды я пил мало, пока не больше двух стаканов, и ничего не вывелось!

– Рассвет все равно теперь будет только завтра. – Фотина задумчиво подергала себя за волосы. – Постойте смирно, я посмотрю.

Он склонил голову. Она положила обе ладони ему на виски и закрыла глаза. Так они стояли с полминуты в блаженной тишине, пока не отворилась дверь с другой стороны площадки.

– Фотина! – энергично объявил коренастый немолодой мужчина. – Ты теперь берешь работу на дом?

Матвей отступил.

– Папа, привет, – кисло сказала Фотина. – Не знала, что ты сегодня тут. Папа, это Матвей. Матвей, это мой папа Димитриос.

– Дима, – представился жизнерадостный хозяин, пожимая гостю руку.

– Матвей.

– Очень приятно. Так тебе на работе уже не хватает пациентов, ты их тащишь сюда, как бездомных котят в детстве? Или это другое?

– Другое.

– Другое? А Джуд в курсе?

Фотина дернула углом рта, помрачнев еще сильнее.

– Джуд – в курсе.

– Даже так.

– Папа, ты… что ты вообще тут делаешь?

– Заехал к дочери в воскресенье. Она как раз должна была вернуться с дежурства. Кто ж знал, что ты не одна вернешься? Извини уж, что нарушил твои планы.

– Да какие планы!

– Тут тебе виднее, какие планы… точнее, вам виднее.

– О боже.

Матвей спрятал улыбку.

– Дима, – сказал он учтиво, – это совершенно не то, что вы думаете.

– Ага, я вижу у вас кольцо на пальце. Что мне, нельзя дочь подразнить? Хотя мужики сейчас разные бывают, некоторым и кольцо не мешает. Жена, как известно, не стена.

– Папа.

– Да ну ладно, заходите уже, что вы на лестнице обжимаетесь, как подростки.

– ПАПА!

Фотина, скрипнув зубами, прошла в квартиру. Матвей последовал за ней.

– Я Джуду давно говорю, – доверительно сообщил Димитриос Матвею, – дочь у меня красавица и умница. Понапористее надо быть, а то уведут ведь.

– Только не я, – открестился Матвей.

– Да где уж тебе. Ты вон доходной. Джуду и в подметки не годишься. Хотя порода вроде та же. Впрочем, кто знает, чего хотят женщины? Котят вон она бездомных…

– ПАПА!

Матвей рассмеялся: такой рассерженной и одновременно растерянной выглядела бедная Фотина.

– Я пойду переодеваться, – заявила она. – Никаких галлюцинаций у вас и в помине нет.

– А что, симулирует? – живо поинтересовался Дима. – Сейчас разберемся! Я ведь и сам в некотором роде врач.

– Ветеринар! – крикнула Фотина из дальней комнаты. – Животные галлюцинации не симулируют! Пап, ты хотя бы присесть ему предложил? Или пусть ляжет, если тяжело.

– Куда и как ему лечь, дочка, это ты скажешь, у вас дело молодое! – с удовольствием проорал в ответ отец.

Матвей, не дожидаясь дальнейших приглашений, добрался до дивана, с облегчением сел и осмотрелся. В уютной комнате все было бежевым или зеленым. Множество растений, мягкие подушки с невиданными цветами, картина с волшебным лесом на стене… В окне же висел серый туман.

«Сейчас дождусь Фотину и обязательно позвоню Джуду», – пообещал себе Матвей. И вырубился.

Глава 5

Би-ип. А, звонок в дверь. Матвей не сразу понял, где находится. С трудом поднял голову.

– Ну зачем ты позвонил, – шепотом сказала Фотина от входной двери. – Разбудил вот.

Появился элегантный Джуд, весь в белом. Обвел комнату взглядом.

– Я не знал, что имею право входить в твой дом без звонка, – парировал он.

– Привет, – сонно-пьяным голосом проговорил Матвей.

– Здравствуй, самоубийца. – Джуд улыбнулся ему, взял за спинку стул, прятавшийся у стола, и поставил его на середину комнаты.

Матвей потер глаза руками и тоже сел на диване.

– Простите, я что-то совсем…

– Ничего страшного. Вот я как раз успел приехать. Сейчас ты мне расскажешь, что у вас тут произошло.

– Фотина рассказала, наверное…

– Да. В общих чертах. Но она же ничего не видела, видел ты, ты и изложи.

Матвей зарылся пальцами в волосы.

– Момент. Я в себя приду. Кстати, ты знаешь, что папа Фотины тебя любит?

– Любит? – Джуд удивленно поднял брови.

– Любит. Он мне твердо дал понять, что мне ничего не светит, потому что я тебе, цитирую, в подметки не гожусь.

– В смысле, «ничего не светит»?

– В смысле мне с Фотиной ничего не обломится.

Джуд перевел взгляд на хозяйку. Фотина запустила в Матвея подушкой. Спросонья тот не успел увернуться.

– Можно еще подробнее о том, что у вас тут происходит? – невозмутимо продолжал Джуд.

– Да ничего тут не происходит, господи! Ты же знаешь, какое у папы дурацкое чувство юмора! Решил расставить точки над i на всякий случай. Еле выпроводила его.

– Ничего не происходит, – согласился Матвей. – Она со мной на «вы» до сих пор еще. Хотя после подушки, я считаю…

– После подушки полетит что-то потяжелее, – мстительно предупредила Фотина. – Бутылка, например.

– Так, стоп, – скомандовал Джуд. По его лицу нельзя было прочитать ничего: позабавило ли его поведение Фотины, разозлило или вызвало ревность, ни один мускул не дрогнул. – Давайте вернемся к демонам.

Матвей ввел Джуда в курс дела. Фотина присела на подлокотник дивана.

– Чего я тебе не сказала по телефону… Матвей среагировал, когда я упомянула, что такого сто лет не было. Повторил «сто лет», и казалось, что он впечатлен. Поражен.

Джуд опустил ресницы, немного подумал, потом вгляделся в лицо Матвея.

– Говорить ты не будешь, это я уже знаю. Тогда слушай. То, что меняет твоя жена, по твоим сведениям, до этого просуществовало сто лет. Плюс-минус, около того. Именно поэтому ты так нестандартно отреагировал на самую обычную фразу.

– Я… – возмутился Матвей, но Джуд поднял ладонь.

– Я сказал, что сейчас ты будешь слушать, раз тебе нельзя говорить. Фотина справедливо заметила, что демоны так нагло не проявляли себя уже около ста лет. Древность, фольклор, все забылось, были разные теории, но, разумеется, просто так они никуда не делись. Они и за эти годы время от времени всплывали, но в гораздо меньших количествах. О причинах мы гадали: это проблема экологии, либо достижение системы образования, либо успехи здравоохранения, либо… Неважно. Значит, кто-то их каким-то образом сдерживал, а теперь перестал сдерживать.

Они помолчали.

– Я так считаю, даже если ты меня совсем убьешь, их никто дальше сдерживать не собирается, – осторожно подал голос Матвей.

– Думаю, ты прав. И насколько я понимаю, вы с женой уверены, что она творит благо. Молчи, раз нельзя признаваться, значит, нельзя. Принимается. Я рассуждаю. Значит, у русалок была либо договоренность с демонами… договоренность? с демонами? Конечно, нет. С кем-то, кто сдерживал демонов все это время? Морские ведьмы, кто у нас там? Понятия не имею.

– Морская ведьма – это из Андерсена, – сказала Фотина.

– Это понятно. У нас своих хватает. Телхины, например. Гелло – как раз по детям, имя возводят к слову «ялос», «берег», берег моря… Ламия. Дочь Посейдона, кстати. Правда, с ламиями там накрутили потом. Не суть. – Джуд напряженно размышлял. – Если был договор, значит, русалки что-то отдали со своей стороны. Сейчас они пытаются это вернуть с помощью вашей иностранной пресноводной русалки. Почему им понадобилась именно она, неизвестно. Да, понятно, ты уже в курсе, но делиться нельзя. То есть это не был договор конкретно на сто лет, там были оговорены некие условия, которые может выполнить только твоя жена. Этого мне пока достаточно. Условия выполняются, пошли третьи сутки, ты упоминал, что в целом на это уйдет три дня. То есть мы дружно доживаем где-то до завтрашнего полудня, а там мир откатывается к заводским настройкам. Твоя жена триумфально появляется из-под воды, демоны заполоняют Грецию, мы с ними боремся, вы отбываете домой. Такой у вас был план?

Матвей сокрушенно покачал головой.

– Я про демонов от вас впервые услышал. Я понятия не имел, да и сейчас не уверен…

– Не уверен, хотя своими глазами уже видел.

– Я не уверен, что я видел! Меня укусил какой-то особо крупный скорпион, а если бы я на него по глупости не оперся, пожалуй, и не укусил бы. А теперь все можно списать на токсины.

– Действительно, – признал склонный к объективности Джуд. – Все можно списать на токсины. Давай-ка я сам схожу к твоей соседке, Фотина.

– И что я ей скажу?

– Ты ей скажешь, что я педиатр. Я похож на педиатра?

Фотина скорчила скептическую рожицу. Матвей еле удержался, чтобы не проболтаться, кого Джуд всю дорогу напоминает ему.

– Педиатр, – заключил Джуд. – Ты видела ребенка, что-то в нем тебе не совсем понравилось, поэтому ты пригласила своего друга-педиатра, который как раз проездом в городе и согласился оказать тебе услугу и заглянуть к твоей соседке – буквально на минуточку, чтобы никому ни о чем не волноваться. Заодно ты проверишь, как она исполняет твои рекомендации и что там с молоком, а то ведь может подняться температура и все такое. Встали, пошли.

Глава 6

Матвей решительно поднялся на ноги.

– Я тоже хочу быть педиатром! – объявил он. – Может, я тот самый первый педиатр, который и заметил, что с ребенком что-то не так, и пригласил греческого коллегу!

Джуд глянул на него критически.

– Педиатр из тебя тот еще.

– На себя посмотри.

– Мы же будем все разговаривать по-гречески. И тебе переводить не станем.

– Ну и что. А я понаблюдаю.

– Ты что-нибудь смыслишь в демонах?

– Нет, – признал Матвей. – Но ты мне сейчас разъяснишь.

Джуд снова сел на стул. Фотина вернулась на подлокотник дивана и сложила руки, как примерная ученица.

– Я тебе на пальцах вряд ли объясню. «Демон» – название старинное. Это самые разные сущности. Если представить себе бактерии…

– Или вирусы, – подхватила Фотина.

– Полезные бактерии ведь у нас живут в кишечнике. Но есть и паразиты… Например, взять токсоплазму. Эти микроорганизмы поселяются в крысах, меняют их биохимию, так что те перестают чураться мест, где пахнет кошачьей мочой, начинают даже стремиться в такие места. Влечение к ним испытывают. И все потому, что паразиту больше нравится жить в теле кошки. Значит, крысу надо направить туда, где ее съест кошка, буквально на самоубийство. И эти одноклеточные, эти микроорганизмы, управляют целой крысой. Я не говорю, что токсоплазма и есть демоны, ты же понимаешь? Я привел пример, чтобы было нагляднее. В роли крыс у демонов бывают люди.

Матвей кивнул.

– Отдельно живущих демонов, конечно, тоже никто не отменял. Их можно сравнить с животными, наши предки их описывали как чудовищ. Как этот скорпион, который тебя укусил. Разные бывают. То есть, заметь, мы сейчас не говорим об ангелах и бесах, о гениях-даймонах и так далее. Мы с Фотиной использовали слово «демон» в чисто бытовом смысле. Если смотреть на культурную традицию, то все кромешники, духи стихий – тоже демоны, а значит, и мы в какой-то мере…

– Ровно наполовину, – подсказал Матвей.

– В общем, поэтому зачастую и возникает недопонимание. Но отсюда проистекает и наша обязанность как нейтралов – защищать людей, это понятно? В отличие от людей мы способны демонов увидеть, распознать и обезвредить. Вслед за людьми мы порой называем их просто «демоны», опираемся на народные верования. Так всем проще.

Матвей уставился на Джуда с еще большим уважением.

– То есть ты можешь?

– Могу что?

– Обезвредить? Ты со своим даром можешь вот так взять и… стереть не лишние эмоции, а…

Джуд встал во весь свой немаленький рост и вскинул подбородок.

– Мне надо посмотреть. Я предполагаю, что да. Но заранее загадывать нельзя.

Фотина шагнула вперед:

– Джуд…

Он повернулся к ней и посмотрел ей прямо в лицо.

– Фотина. Я не буду ничего обсуждать. Мы с тобой обсуждали все это триста раз. Это мой долг. Тебе это не нравится, но это ни на что не влияет. И слушать еще раз, какой я бездушный, я сейчас не в настроении. – Закончив отповедь, Джуд снова обратил свое внимание целиком на Матвея. – Как ты думаешь, друг мой, о чем говорит то, что тебе этот младенец радостно помахал рукой?

Матвей свалился обратно на диван.

– Как я уже сказал, я думаю, это свидетельствует о том, что у меня галлюцинации, если честно.

– Это был бы лучший вариант из всех возможных. Отоспишься, и все пройдет. Но если нет?

– А по-твоему как?

– А по-моему, что-то в тебе, в ауре еще осталось после укуса скорпиона, и наш малюсенький демон, если он там есть, на мгновение ошибся и решил тебя поприветствовать. Предполагалось, что ты отреагируешь. Скорее всего, предполагалось, что ты и увидишь-то это не так, как это у тебя преломилось. Разумеется, трехдневный ребенок не вставал на ножки. Ты что-то увидел, какой-то всполох энергии, но трактовал это по-своему.

Матвей вскинулся:

– Осталось, во мне? Меня же Фотина лечила. В меня же никакой паразит не проникал, меня укусили, и все! И синяк уже проходит. Или ты хочешь сказать, что в меня что-то впрыснули, что ли? Какую-то заразу, которая у меня из ушей фонит в ауру? И сколько это продлится?

Джуд успокаивающим жестом поднял ладони.

– Я полагаю, поскольку с тобой ничего не произошло, когда ты это увидел… ты не потерял сознание, не стал вести себя нетипичным образом, не утратил контроль, я считаю, что все в порядке. Но опыта у нас пока мало. Поэтому ты к ребенку пока больше не подходи. Это понятно?

– Понятно.

– Пойдем, – скомандовал Джуд Фотине.

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, потом передумала, покачала головой и направилась к двери.

Глава 7

Джуд встряхнулся, нацепил приветливую улыбку и стал сам на себя не похож. Типичный друг детей и заодно дамский угодник. Матвей показал ему большой палец.

Фотина уже стучала в дверь к соседке. Джуд в два шага оказался у нее за спиной. Матвей подошел к двери квартиры Фотины, но не спешил ее затворять: все же ему было очень любопытно, как будут развиваться события.

Соседка что-то крикнула, Фотина ей ответила – бодрым, веселым голосом. Дверь открылась.

В следующую секунду Фотину отшвырнуло к Матвею… то есть Джуд ее отшвырнул. Ни Фотина, ни Матвей не успели увидеть, что именно случилось, – счастье еще, что он устоял на ногах и не дал упасть ей. Джуд удерживал соседку, стоя за ее спиной, и прижимал ее руки к ее груди, а она билась, вертелась, вопила и, кажется, пыталась его укусить. Длилось это недолго: юная мама скоро обмякла и стекла на пол. На белой рубашке Джуда яркими пятнами выделялась кровь.

Фотина потеряла дар речи. Джуд быстро провел рукой по разбитым губам и поморщился: кровь только размазалась.

– Теперь ребенок, – сказал он, буквально перешагивая через тело женщины.

Фотина тоже выскользнула из объятий Матвея и на четвереньках доползла до соседки. Несмело тронула ее щеку.

– Там все нормально, – с легким раздражением прокомментировал удалившийся в комнату Джуд. – Теперь нормально. Сейчас тут посмотрим.

Цепляясь дрожащими пальцами за косяк, Фотина встала. Она все еще не могла выговорить ни слова. Через дверной проем Матвей увидел в глубине комнаты Джуда с младенцем на руках. Он умело держал малышку и ласково гладил ее по голове. Потом он коснулся ее лобика губами, бережно вернул ее в колыбель и появился на пороге.

– Все, – сказал он сухо.

– Все? – Фотина переводила глаза с бессознательного тела бедной соседки на колыбель и обратно.

– Пока все. Матвей, ты… а, тебе лучше не надо. Стой там, где стоишь, не ходи сюда.

– То есть она, эта девочка, она тоже…?

– Очевидно, это вроде как заразно. Я потом разберусь. Сейчас я не совсем… Дай я ее хотя бы на кровать переложу. Господи, Фотина, перестань смотреть на меня так, будто я ее убил.

Фотина помотала головой. Джуд поднял юную женщину на руки и унес в квартиру. Позвал оттуда:

– Подойди и посмотри, пожалуйста, не нужна ли ей медицинская помощь. Если нужна и если ты в состоянии, займись. Если нет, вызови скорую.

– А… что… именно ты сделал?

Джуд снова показался на пороге.

– Ничего особенного, – ответил он ледяным тоном.

– Я не успела понять ничего…

– Она напала первой. Она увидела, что ты не одна, сразу распознала опасность в моем лице и кинулась первой. Ну не она, а он, скажем так, демон. Она, конечно, не способна на такую скорость реакций. Я не врач, но я думаю, сейчас она просто будет спать часов шесть, а потом все наладится. И автоматически забудется. Иди уже и посмотри. Как врач. Пожалуйста.

Фотина с глубоким вздохом подчинилась. Джуд дал ей пройти и встал на лестничной площадке, упираясь обеими руками в не слишком высокие перила.

– Н-да, – сказал он себе под нос. – Давно такого…

Потом он сел, прямо там, где стоял, откинулся на стену, и смежил веки.

– Эй, может, помощь нужна не ей, а тебе? – окликнул его Матвей.

Джуд устало улыбнулся.

– Мы не приучены. Как там у вас говорят? Не жили хорошо, нечего и начинать.

Через пару минут Фотина вышла из квартиры соседки. В глазах у нее стояли слезы, она накручивала на палец прядь волос. Увидев, что Джуд сидит без сил на полу, она, кинув на Матвея быстрый взгляд, опустилась с ним рядом.

– Как ты? – сказала она тихо.

– Прекрасно.

– Я понятия не имела, что это так страшно.

– Еще бы. Я и сам не предполагал. – Джуд сглотнул. – Как она?

– Вроде бы все нормально. Я думаю, никакую скорую не надо. Я сама за ней присмотрю пока… если у тебя нет других распоряжений.

– «Распоряжений», – повторил со слабой улыбкой Джуд.

– Ну да. Мое дежурство что-то затянулось.

– Да уж. Прости.

– Но это же моя соседка.

– Это да.

Фотина придвинулась ближе, так что теперь они соприкасались плечами, и несмело просунула свою руку под руку Джуда.

– Давай я тебе помогу.

Он съехал немного ниже, так что его голова легла ей на плечо.

– Давай.

Фотина коснулась лба Джуда губами.

– Ш-ш-ш, – прошептала она, хотя он и без того молчал.

Так они и сидели, а по ее щекам стекали слезы.

Глава 8

Заплакал ребенок. Фотина вспорхнула.

– Наверное, младенца надо переодеть. И покормить. Там была смесь, я видела. – Она скрылась в квартире соседки и оттуда позвала: – Джуд, а ведь Матвей, кажется, не ел уже сутки. Пусть идет на кухню и что-нибудь там съест. Что найдет. Я скоро.

Джуд поднялся на ноги, вернулся к Матвею и передал ему слова хозяйки. Матвей послушно побрел на кухню, включил электрочайник и в задумчивости вытащил из холодильника пяток яиц. Джуд облокотился о дверной косяк.

– Я знаю, что я обещал не воздействовать на тебя без твоего согласия и даже без твоей просьбы, – проговорил он бесстрастно. – Но ты же не просишь, поэтому придется вернуться к пункту о согласии. Мне сейчас надо будет уйти.

Матвей взглянул на него с недоумением.

– Мне надо подумать. Я не могу думать, когда я с Фотиной. Нет, могу, но не о том. Мне нужно уйти, расстаться с вами. И вот, пока я еще не ушел… Ты не хочешь, чтобы я посмотрел, не осталось ли у тебя что-то… нежелательное после укуса скорпиона?

Матвей выложил яйца в раковину, взял стул и сел.

– Давай, – согласился он. – Извини, я не очень хорошо соображаю, мне следовало попросить. Но тебе ведь и без того, кажется, досталось сегодня. Ты уверен, что в силах прямо сейчас этим заниматься? Может, время терпит?

– Может, и терпит, – высокомерно ответил Джуд, – но я прямо сейчас ухожу. И никаких гарантий того, что мы с тобой еще встретимся, нет. Поэтому я бы лучше посмотрел сейчас.

– По-моему, ты с трудом стоишь на ногах.

– Ничего подобного. Фотина только что вернула меня к норме. Не бойся.

– Я не боюсь! – возмутился Матвей.

– Хорошо.

Джуд подошел к нему сзади и опустил ладони ему на плечи. Матвей непроизвольно задержал дыхание, но ничего не происходило. Совсем ничего. Наконец Джуд убрал руки.

– Нет, – сказал он с облегчением. – Ты чист. Видимо, это было что-то остаточное в ауре. Иллюзия. Я так и думал, конечно, демоны не вселяются в полукровок, только в людей… но я же не мог рисковать, если ты здесь с Фотиной.

Матвей порывисто повернулся к нему.

– А ты осознаешь вообще, что это другая грань твоего таланта? Ты уже не просто eraser, но и как минимум диагност. И не просто убираешь лишние эмоции, которые грозят бедой окружающим и самому объекту, но и занимаешься – как это называют – экзорцизмом… Ведь ты тоже целитель, как Фотина! Только она терапевт, а ты скорее хирург.

Джуд горько усмехнулся.

– Алмаз подвергается огранке прямо на глазах у изумленной публики. И превращается в бриллиант чистой воды. Если повезет. Что ж, на всякий случай – прощай, Матвей. Желаю тебе встретить завтра жену и поскорее скрыться с ней в безопасном месте. Уезжайте лучше сразу.

– Мы не можем сразу. Ей нужно будет в пресную воду дня на четыре. И Фотина мне сказала, что ты легко договоришься с местными пресноводными русалками. А ты…

– А я… Мне необходимо подумать, Матвей. Ты же видишь, на всех демонов меня не хватит. Я очень скоро… – Джуд осекся.

Матвей посмотрел ему в глаза и медленно кивнул. Одно дело осаживать зарвавшихся людей, нейтралов или даже кромешников, и совсем другое – рисковать собой, особенно когда противников – тьмы в самом буквальном смысле слова.

Они пожали друг другу руки.

– И куда ты в таком виде? – спросил Матвей, указывая на окровавленную рубашку и грязные брюки.

– Куда? Меня сейчас подхватит Водолей, мы с ним придумаем куда. С русалками тебя сведет Элени, я уверен. Прощай.

Джуд резко сорвался с места, прошагал мимо Матвея и стремительно промчался вниз по лестнице.

– …В каком смысле «он ушел»? – в третий раз спросила Фотина, сжимая в руках вазу с фруктами.

Матвей тяжело вздохнул.

– Джуд сказал, что не может оставаться, что ему надо уходить немедленно. Ему надо подумать. Ситуация сложная.

– Сложная. И он вот так взял и ушел? И не попрощался со мной?

«Зато попрощался со мной», – уныло подумал Матвей. Упомянул даже, что они, скорее всего, больше не увидятся. Матвей, разумеется, осознавал, что он для Джуда – очередное служебное задание, и мотивы Джуда были вполне прозрачны, но все равно…

– Ты с ним наверняка вскоре встретишься на работе, – заверил он Фотину. – Вы вроде бы стали чуть лучше понимать друг друга. Может быть, все наладится.

– Да я совершенно его не понимаю! – Фотина бухнула на стол лепешки и стала нарезать сыр. – Мне и в голову не могло прийти, что он уйдет, пока я отлучилась на пять минут!

Матвей снова вздохнул. Они оба чувствовали себя осиротевшими, брошенными – безо всяких на то причин. Еще утром они приехали сюда так же вдвоем и не особо скучали… Видимо, дело было в том, что тогда Джуд отправил их сюда и притворился, что ищет возмутителя спокойствия, а теперь просто умыл руки и скрылся.

Не успели они поесть, как в дверь снова позвонили.

– Если это он, – сказала решительно Фотина, – я его не впущу. Дезертировал так дезертировал.

– Фотина…

– Я говорю, не впущу!

Она кинулась к двери с кухонным полотенцем на плече, не глядя в глазок, распахнула ее и встала руки в боки. Матвей выглянул из кухни. Пришел не Джуд.

На площадке оказалась очень красивая женщина. Пожалуй, самая красивая женщина из всех, кого ему когда-либо доводилось видеть. У нее были пышные рыжие волосы, а закрытое зеленое платье, похожее на блестящую змеиную кожу, идеально облегало тело. «Как она в нем ходит?» – механически подумал Матвей, а потом заметил по бокам подола разрезы.

Фотина обомлела.

– Здравствуйте, – очень вежливо проговорила гостья по-русски. – Мне нужен ваш друг.

– Кто?

– Мне нужен ваш полуогненный друг. Можно?

Фотина попятилась.

– Ну… хорошо.

Матвей подошел ближе и в знак приветствия молча склонил голову. Он судорожно пытался понять, кому и зачем он мог тут понадобиться. Дама перешагнула порог, и он заметил, что на руках у нее тонкие белые перчатки.

– Где он? – спросила требовательно пришелица.

– Да вот же он.

– Это не он. – Злые глаза вспыхнули искрами, но ресницы тут же притушили огонь, и она послала Матвею утешительную улыбку. – Я не знаю, сколько у тебя полуогненных друзей, мне нужен другой. Где он?

– Ах он тебе нужен? – вспыхнула Фотина. – Так иди и ищи!

Дама сделала несколько шагов на своих высоченных каблуках в глубь квартиры.

– Ты куда это собралась? Его здесь нет, я говорю! Катись отсюда и сама его разыскивай! И передай ему, если найдешь, что своих шлюх сюда приглашать я ему не позволяла! Это мой дом, в конце концов! А не проходной двор!

Фотина хлестнула по ладони кухонным полотенцем, показывая, что может перейти к боевым действиям.

– Его здесь нет? – повторила незнакомка, будто услышала из всего возмущенного монолога только эту реплику.

– Его здесь нет!

– Но он же был… здесь. – Она повела рукой, как бы уточняя, где именно побывал Джуд.

– Он здесь был. Теперь его здесь нет. Так что вали отсюда.

Дама вновь затрепетала ресницами и вроде собралась ответить, но передумала и вышла. Фотина с грохотом захлопнула дверь.

– Нет, какая наглость! И вломилась такая, и сразу на «ты»…

– Фотина, – тихо сказал Матвей. Он попятился, сел на диван и поднес руку к голове: в висках заломило. – А кто была эта женщина?

– Какая-то подружка его, наверное! Кто же еще? Явиться сюда и требовать…

– Фотина! Она была кромешница или человек? Или полукровка? Я совершенно не понял.

Фотина открыла рот, чтобы ответить, но тут же задумалась.

– А я тоже не поняла, – признала она с недоумением.

– Как такое может быть, чтобы мы оба в упор не увидели?

– Ну… я была занята другим!

– Ты негодовала, ясно. Чуть не отлупила ее полотенцем. Совершенно несправедливо, как у вас заведено: Джуд ни в коем разе никого к тебе не мог пригласить, и не стал бы. Тем более… такое.

– Какое? – Фотина тоже села на диван, крутя полотенце в руках.

– Такое. Я думаю, что это была демоница.