Текст книги "Школа темных. Избранница грозы"

– Сходишь со мной к Кросту? – спросила Аннабет.

Мы дождались, когда адепты разойдутся из столовой, чтобы собрать как можно меньше заинтересованных взглядов. К счастью, за окном снова начался дождь, так что во дворе никого не было. Кое-как закрывая куртками головы, мы добежали до преподавательского корпуса и сели на диване в коридоре. От кабинета Кеймана нас отделяла небольшая приемная, но секретаря в такое время уже не было.

– Страшно. – Аннабет нервно теребила край пиджака. – Делл, а тебе со мной можно?

– Это вряд ли. Подожди здесь, я попробую послушать. Интересно, мэр уже ушел?

Стараясь ступать бесшумно, я прокралась через приемную и приникла к двери. Вряд ли для Кеймана представлялось сложным почувствовать мое присутствие, но сейчас его явно занимали другие дела. Сначала мне не удалось разобрать слова, но затем голос Кеймана стал громче.

– …переплюнула даже ди Файра. Я не в восторге от этой системы, но ты тоже училась, неужели потребность в деньгах настолько огромна, что может толкнуть на воровство?

– Потребность в деньгах обусловлена не нехваткой. А невозможностью стать своей.

Собеседником Кеймана была Яспера. А значит, мэр уже ушел. Интересно, Аннабет будут распекать в присутствии магистра Ванджерии?

– Ладно, демон с ней, готовь приказ на отчисление.

– Девочку отправят в закрытую школу.

– Что ты мне предлагаешь? Покрывать воровство? Пусть скажет спасибо, что отправится в закрытую школу, а не в тюрьму. И что мы компенсируем все последствия ее выходки.

У меня перехватило дыхание, а в груди болезненно сжалось сердце. Неужели Аннабет действительно отчислят? Хотя этого стоило ожидать. Воровать – это не драться на спортивном поле со старшекурсником и не работать моделью. Это преступление…

Я вдруг услышала свою фамилию и снова прислушалась.

– А почему тебя заботит Шторм? Она ничего не украла, она остается. Мы сейчас о Фейн говорим, не забыла?

– Ты сам сказал, что ей нужны друзья. А сейчас лишаешь ее их.

– А еще я сказал… так, погоди-ка.

Послышались шаги, и, прежде, чем я успела выскочить обратно в коридор, дверь кабинета открылась. Кейман с усталой мрачностью смотрел на меня сверху вниз, а я изображала максимально виноватое лицо.

– Извините. Я не подслушивала. Я хотела посмотреть, заняты ли вы.

– Зайди уж, – вздохнул он, пропуская меня в кабинет.

Ненавистный обжигающий взгляд Ясперы я уже научилась выдерживать с достоинством. Правда, вне стен аудитории стервозная магистр не сдерживалась. И если необходимость находиться со мной в одном помещении не диктовали правила, предпочитала сводить к нулю совместное времяпрепровождение. Поэтому едва я вошла, Яспера поднялась.

– Пойду готовить приказ. Дайте знать, если понадоблюсь.

Дверь за Ясперой закрылась. Мы с Кейманом смотрели друг на друга. Я с осторожностью – вдруг влетит за то, что подслушивала, а он равнодушно.

– Ну, давай, – сказал магистр. – Приводи аргументы.

– Какие?

– Не знаю. Ты ведь пришла уговаривать меня оставить Фейн в школе.

– Вообще я просто пришла с Аннабет, чтобы ее поддержать. А у меня есть шанс уговорить вас?

– Ты знала?

– Нет. Она говорила, что где-то работает, но скрывала от нас с Эйгеном, где именно.

– И ты считаешь, что я должен ее простить, отправить протирать полки на чердаке и на месяц ограничить развлечения?

– Нет, – тихо вздохнула я.

– Тогда скажи, зачем пришла.

– Вы же сами сказали зайти.

– Да, но ты могла позвать подругу. Но зашла одна. Потому что надеешься меня уломать. Так объясни почему.

От этого ответа зависело очень многое, почему-то я поняла по взгляду Кеймана, что он не просто для галочки ждет ответ. И для разнообразия решила сказать правду:

– Просто она моя подруга. Я хочу ей добра.

– Думаешь, оставить ее в школе будет добром?

– Альтернативу вы описывали. Она мне не нравится. Аннабет… она исправится, я клянусь! Она перестанет.

– Проблема в том, что перестать – недостаточно. Она уже начала. А значит, будут и последствия.

Он помолчал, я нервно оглянулась на дверь, не зная, значит это, что разговор окончен, или мне дадут повторную попытку. Но Кейман вдруг кивнул:

– Хорошо. Я найду способ оставить Аннабет Фейн в школе. Но это значит, что она сделает ровно то, что я скажу. Как, впрочем, и ты.

Открыв ящик стола, Кейман извлек из него вещь, при виде которой мои щеки залил румянец: браслет, что накануне я ему вернула. Медленно, давая мне возможность осознать, Крост подвинул его ко мне. Бусины неприятно царапнули по лаковой поверхности стола.

Вот так вот, Деллин. Возьмешь браслет – и Аннабет останется, но сама примешь правила игры Кеймана. Никакой больше работы. Никаких образов Таары, плакатов и показов. Буду радоваться, если мне разрешат подавать напитки в таверне.

И я взяла браслет. Застегнула крошечный серебряный замок, и вокруг что-то изменилось. Кейман будто не верил, что я приму его условия, и теперь невидящим взглядом смотрел куда-то поверх моей головы.

– Позови ее.

Аннабет вошла в кабинет, дрожа так, словно оказалась не перед директором, а в клетке с голодным тигром. Если у Кеймана при виде нее не дрогнуло сердце, то он – самый черствый человек на свете, потому что я едва не разревелась вслед за Аннабет.

– Хватит устраивать истерики, адептка Фейн. Вы поступили отвратительно. Нарушили закон. Подставили меня, всю школу, магистра Ленарда. О чем вы думали? За все время, что я директор этой школы, подобное происходит впервые! Адептка Фейн, вас не кормят? Не одевают? Что такого вы покупали на ворованные деньги? Чего вам не хватало?

Да, принятие правил игры не освобождает от моральной экзекуции.

– Простите меня, магистр Крост.

– Прощает только тот, кто обижается, адептка. Мне плевать и на вас, и на вашу судьбу, поэтому прощать вас не за что. Наша школа дает таким, как вы, шанс. Большинство его ценит. А вы наплевали на сделанное для вас. Я считаю, это плохой задел для будущего, но адептка Шторм полагает, что и из воровок вырастают приличные люди. Попечительский совет давно говорит мне прислушиваться к мнению адептов, мол, они тоже люди. Глупость, конечно, но чего не сделаешь, чтобы твоей школе дали денег. Поэтому я не стану отчислять вас.

Кейман умел воспитывать. Даже мне казалось, что каждое его слово похоже на удар хлыстом, а уж на Аннабет не было лица.

– Но не думайте, что легко отделаетесь.

Он коснулся небольшого черного кристалла.

– Магистр Ленард, зайдите, пожалуйста, немедленно ко мне.

Мы переглянулись. Наказание? Я даже представить не могла, что Кейман сделает за подобное. Домашний арест неминуем, но что еще? Лишение спорта? Каникул? У меня не хватало фантазии.

Магистр Ленард оказался поджарым мужчиной лет пятидесяти. Очки придавали ему интеллигентности, а широкая мантия скрывала спортивную фигуру. Я не знала, что преподавал магистр Ленард, но помнила историю, рассказанную подругой при знакомстве. Иронично: Аннабет попала в школу благодаря воровству и чуть не вылетела из нее из-за этого же.

– Магистр Крост? – Ленард, конечно, был в курсе скандала и бросил на нас с Аннабет тяжелый взгляд.

– Вы привели адептку Фейн и попросили меня рассмотреть ее кандидатуру вне очереди. Должно быть, вы слышали о проступке, который совершила адептка. Магистр Ленард, мне помнится, вы убеждали меня, что пойманная на воровстве вами лично талантливая девушка пошла на этот шаг от безысходности. И что школа поможет ей. Я ничего не упустил?

– Нет, магистр. Все было так.

– Вы ошиблись, Ленард. И в результате вашей ошибки пострадали люди, которых обворовала эта девушка.

– Я понимаю, магистр.

– Она останется в школе. Но вас я вынужден просить уйти.

У меня непроизвольно открылся рот. Аннабет вздрогнула и воскликнула:

– Нет! Магистр Крост! Не надо!

– Адептка Фейн, вы свободны. Идите к себе и ждите приказ о наказании.

– Пожалуйста, не увольняйте магистра Ленарда!

– Вы – ребенок, Аннабет. Ваши ошибки я могу списать на среду, недостаток воспитания, амбиции или желания. Ошибки магистров имеют куда более высокую цену.

– Я понимаю, но… магистр ведь не виновен в том, что я натворила.

– Начинайте привыкать, что от ваших поступков зависит не только ваша судьба.

– Тогда отчислите меня.

– Вы попадете в закрытую школу. А магистр Ленард всего-навсего перейдет на какое-нибудь другое место работы. Не сопоставимо, не кажется?

– Нет. – Аннабет твердо стояла на своем. – Я не хочу остаться в школе, если из-за этого придется кого-то выгнать.

Мои надежды, только-только воспрянувшие, рассыпались в прах. И, что самое мерзкое, я прекрасно понимала, что другого выхода из ситуации просто не было. На месте Аннабет я бы не смогла устроить свою жизнь за счет чужой.

– Хорошо, – после долгой паузы произнес Кейман, и у меня упало сердце. – Магистр Ленард, вы допустили ошибку, вам ее и исправлять. Я даю вам час. Берете адептку Фейн и увозите как можно дальше отсюда. У вас есть один учебный блок, чтобы проявить максимум преподавательского таланта. Делайте с ней, что хотите: воспитывайте, обучайте, наказывайте – но после у нее будет одна попытка вернуться. И ее не спасет даже чудо. Всем все понятно?

– Да, – раздался нестройный хор, к которому не спешила присоединяться я.

Кейман удивленно поднял брови.

– Да, – поспешила активно закивать.

– Тогда я больше не задерживаю никого, кроме… адептки Шторм.

Я больше не увижу Аннабет, по крайней мере до ее возвращения. И вряд ли смогу поговорить, обсудить случившееся. Сейчас она выйдет из кабинета – и уедет в неизвестность, подальше от позора и последствий. А мне придется долгие пять недель учебы и две – каникул держаться без подруги.

Кейман тактично, что было даже удивительно, подождал, пока мы обнимемся и дружно шмыгнем носами.

– Ты знаешь, что такое жемчужина? – вдруг спросил Кейман ни к селу, ни к городу.

– Мм-м?

– Крошечная пылинка попадает в раковину моллюска и постепенно, ужасно медленно, обрастает перламутром. Понимаешь? В центре всех этих красивых блестящих камней, которые носят богатые леди всех возрастов – обычный мусор, крошка какого-нибудь камня или стекла. Так и ты. Пришла в мою школу и стала этой песчинкой. Неприятности и громкие скандалы окружают тебя со всех сторон. В последние недели, если что-то и случается, то рядом непременно оказывается адептка Шторм. Не находишь это странным?

– Нахожу странным то, что вы назвали меня мусором. Пусть и очень маленьким.

Кейман невесело рассмеялся.

– А я надеялся, оценишь комплимент про жемчужину.

– Спасибо за то, что дали Аннабет шанс.

– Это взаимовыгодная сделка. – Он кивнул на браслет, холод от которого я еще чувствовала на руке. – Но я попросил тебя остаться не поэтому. Сегодня на мое имя прислали письмо от Рианнон Найтингрин. С приглашением на показ.

Вот черт! Он что, решил поиздеваться как можно изощреннее? Помахать у меня перед носом заветным листочком с приглашением на работу, напомнить об уговоре и отправить в комнату мучиться от осознания потери? Если так, то у меня крыша поедет.

– Здесь говорится, что показ начнется во второй день каникул. То есть прибыть во Флеймгорд ты должна за день.

– Я поняла. Вам необязательно все это говорить. Я напишу леди Найтингрин отказ.

– Я не сказал, что не пущу тебя.

Вскинув голову, я с удивлением и робкой, крохотной надеждой смотрела на Кеймана.

– Пустите? Но… я думала…

В растерянности я посмотрела на браслет.

– У меня не получится ничему тебя научить, если ты не споткнешься сама. Хочешь изображать Таару – изображай. Хочешь лезть в дерьмо, которое по ошибке именуют модой, – лезь. За последствия, впрочем, тоже будешь отвечать сама. Если для тебя прислуживать ди Файрам страшнее, чем олицетворять чистое зло, даже и в целях искусства, то пусть. Можешь поехать на свой показ при одном условии. Угадаешь каком?

– Не нарушать правила?

– Это не обсуждается. Правила нарушать нельзя даже не собираясь на показ. Сдашь экзамен – можешь ехать. Если твоя работа не мешает учебе, я не буду ставить тебе палки в колеса. Вытаскивать из неприятностей тоже.

Я улыбнулась.

– Спасибо.

– Не радуйся раньше времени, сначала экзамен у магистра Ванджерии. На легкую победу не рассчитывай. Теперь свободна. Отвлекающих факторов у тебя больше нет, поэтому вперед. А я планирую выпить. Вы все меня достали.

Дважды повторять не требовалось, я поднялась и мысленно обратилась к Кросту – тому, который бог – с благодарностью. Лучшего исхода всего, что с нами приключилось, и желать было нельзя. А экзамен… экзамен я как-нибудь сдам. Даже если придется вызубрить наизусть учебник, как любит требовать Яспера.

Я вышла в приемную, но неожиданно остановилась и заглянула обратно в кабинет. Кейман выругался и поспешно спрятал в шкаф бутылку с красноватой жидкостью.

– Шторм! – рявкнул он. – Ты уйдешь или нет?!

– Можно спросить? – Я закусила губу.

– Ну спроси.

– Вы ведь не хотели уволить магистра? Вы просто проверяли, есть ли в Аннабет порядочность, да?

Кейман только улыбнулся:

– Ты же не думаешь, что я скажу тебе правду?

Глава 13

– Адепты! – Оллис вошел, и мы дружно поднялись. – Сегодня – день, который вы долго ждали.

– До каникул две недели, – буркнул Корви.

Когда-нибудь этот парень доиграется, честное слово. Но магистр не обратил на него внимания, сегодня Оллис пребывал в отличном настроении: сиял лучезарной улыбкой, привлекал восхищенные взгляды адепток небрежной прической и вообще источал благодушие.

– Сегодня мы впервые попробуем использовать крупицы чуждой вам магии. А именно: крупицы огня.

Ну вот, такое начало пары испортил!

– Как вы уже знаете, несмотря на наличие природной темной магии, вы не можете пользоваться стихийной или светлой магией без приобретения соответствующих крупиц. И пусть крупицы чуждой магии чуть проще в использовании, чем ваши собственные, ими все же нужно учиться управлять. Сегодня этому и поучимся. Ну а помогут вам адепты третьего курса факультета огня.

Не просто испортил. Окончательно убил!

– Господа, прошу! – Оллис крикнул, и в аудиторию ввалились старшекурсники.

Я честно надеялась, что меня пощадят! Черт, да я весь семестр благодарила богов, что Бастиан на другом курсе, и мы хотя бы на занятиях не встречаемся! А в последнее время вообще расслабилась, ибо огненный король сидел под арестом и мне не докучал.

И вот, здравствуйте. От кого-кого, а от Оллиса я такой подставы не ожидала.

Адептов-третьекурсников было девять. Странно, учитывая, что в группе нас всегда было десять. Впрочем, я очень быстро поняла почему.

– Прошу, разбейтесь на пары третьекурсник-первокурсник, – скомандовал Оллис.

Прежде чем я успела послать ди Файру предупреждающий мрачный взгляд, магистр поднялся и сел за мою парту, чем привел меня в странное состояние.

С одной стороны, я была рада, что сгустившиеся было над головой тучи проплыли мимо. С другой – напряглась.

– Давно хотел с вами поговорить, но все не мог найти повод, – признался Оллис. – Как вы после бала, Деллин?

– Все в порядке. Мы с магистром Кростом пришли к консенсусу.

– Значит, вы едете на показ?

– Да.

– Поздравляю. Хотя и немного жалею, что вас не будет на зимних каникулах. Это особое время. Очень уютное.

– Да, я представляю, в моем мире тоже есть зимние праздники. Это довольно странно: миры так похожи в мелочах.

– Они ведь находятся очень близко друг к другу. Проникновение неизбежно. Что ж, давайте начнем. Итак, принцип действия ваших собственных крупиц вам уже известен: они содержат в себе чистую магию и при помощи вашего дара облекают ее в ту или иную форму. С крупицами чуждой магии – то есть с крупицами других стихий – все иначе. Они содержат в себе определенный набор действий, и ваша магия лишь эти действия высвобождает. Используя крупицы огня, вы можете сделать две вещи: нагреть что-то и поджечь. С весны у вас начинается углубленный блок зельеведения, так что меня попросили дать вам для начала навыки разогрева котлов. На них и будем тренироваться. Корви! – крикнул Оллис. – Сделайте одолжение, раздайте всем по котелку с водой. Адепты третьего курса, ваша задача – помочь своим подопечным справиться с высвобождением и контролем огненной магии и нагреть котелок. Жульничать запрещается, в конце пары каждый из адептов сдаст мне мини-зачет по нагреву. Если все получится, то зачет получают оба. Если нет, то третий курс – на пересдачу, первый – на дополнительную практику. Всем понятно?

Пока Корви неуклюже таскал котелки, придуриваясь и угрожая отдавить кому-нибудь из нас ногу, Оллис воспользовался заминкой. И мне даже показалось, что магистр специально назначил на роль реквизитора самого тупого и неуклюжего парня из всей группы. Даже я бы справилась быстрее!

– Жаль, что вы пропустите зимний праздник, но… я могу пригласить вас на ужин на каникулах, Деллин?

Кейман был гением педагогики, во всяком случае, на мой неискушенный вкус. Его браслет болтался на запястье и каждую минуту буквально кричал: помни об уговоре! Никаких косяков!

Ужин с преподом – определенно здоровенный косяк, за который меня по головке не погладят. И если уж Таару мне простили, то за флирт с магистром навечно закроют в том подвале со странной надписью, куда я так ни разу и не спустилась.

– Мне кажется, это неуместно. За ужин с преподавателем накажут и меня, и, что страшнее, вас.

– Деллин, Школа темных – не единственное место, где я могу работать.

– Менять работу из-за студентки? Это неразумно.

– Нечасто встретишь студентку, которую хочется пригласить на ужин.

Я вдруг встретилась взглядом с Бастианом и поняла, что если огненный король и не слушает наш разговор, потому что слишком далеко, то уж точно догадывается, что мы не его прическу обсуждаем.

– Я не могу. Простите. Магистр Крост следит за каждым моим шагом, я не могу рисковать местом в школе. Вы правы, это не единственное место для работы. Но для учебы, увы, других вариантов нет.

– Все в порядке. Я понимаю. Но не оставляю надежд, что вы передумаете. Давайте займемся вашим котелком.

«Мой котелок уже перегрелся и без всякой магии огня», – подумала я, но вслух ничего не сказала.

Впору вести дневник неприятностей. Хотя недвусмысленное внимание взрослого мужчины, наверное, скорее приятность, но проблемами грозит не меньшими, чем ненависть ди Файра.

– С нагревом все очень просто, Деллин. Подумайте о тепле, в деталях представьте, как котелок нагревается. Фантазируйте: представьте, что отдаете ему свое тепло, тепло с ладоней. Разотрите крупицу и прижмите руки к стенкам…

– Магистр Оллис! – услышали мы голос Бастиана. – У него проблема.

Я фыркнула: Бастиан, даже работая в паре, не может признать, что у него тоже есть проблема. Вот и сейчас его подопечный – молчаливый тихий Нилл, скривился и сложился пополам, а Бастиан делал вид, будто просто стоит рядом и ждет автобус.

– Что вы сделали?! – Оллис вскочил.

– Ничего. – Ди Файр пожал плечами. – У него ссадина на руке.

Едва слышно магистр выругался, а я задалась вопросом: почему никто не сказал мне, что крупицы нельзя использовать, если на ладонях есть травмы?

– Продолжайте работу.

Оллис поспешил к Ниллу, а Бастиан – вот гад! – почти заботливо ему улыбнулся:

– Я помогу.

Только помогать он кинулся не бедному адепту, а мне. Ну и в процессе вышел из образа милого пай-мальчика, вернувшись к привычному амплуа. Я бы ввела в этом мире восточный гороскоп. И год, в который родился Бастиан, обозвала бы годом огненного козла.

– Я работаю с магистром Оллисом, – сказала я.

– Уже нет. Он занят с Ниллом. И будет долго занят.

– Ты что, порезал парню руку, чтобы докопаться до меня?

– Я? – притворно удивился ди Файр. – Да за кого ты меня держишь?

– А ты что, еще не догадался? Нарисовать?

– Знаешь, домашний арест особенно тяжел без твоего язычка. Может, будешь заглядывать, чтобы им меня порадовать?

Я сложила руки на груди. Нет уж, Бастиан меня сегодня не выведет. Я усвоила урок, и если он хочет в дополнение к швабрам поджечь еще и аудиторию, то пусть обнимается с Корви. Там темперамента хватит на десять пожаров!

Мы долго играли в гляделки. Я все ждала, что Оллис освободится, но он возился с рукой Нилла и отчитывал того за безалаберность. Большинство уже занималось котелками. У пятерых парней из группы вода в них кипела, еще один только приступил к делу, а у остальных пока не получалось. Но тянула с практикой только я.

– Ну и что? Серьезно? – усмехнулся Бастиан. – Подставишь и меня, и себя? Отправишься пересдавать, снова загремишь на ковер к Кросту? Или тебе нравится, что он там делает на коврах с провинившимися студентками?

– А ты-то откуда знаешь? Лорелей рассказывала?

Снова взгляд на браслет. Да, Кейману будет плевать, что я поймала двойку из-за Бастиана. Точнее, из-за своего нежелания с ним работать.

Ладно. Это будет просто, Оллис ведь мне все объяснил! И Кейман половину семестра бился над тем, чтобы я научилась контролировать такие ситуации. Если бы он хотел меня проверить, то не придумал бы способа лучше.

Давай, Деллин. Думай о море, о золотистом пляже, о легком свежем ветерке. Ничего раздражающего, впереди тебя ждут показ в столице и зимние каникулы. Ничего страшного, рядом магистр Оллис, который очень разозлится, если ему обломают надежду закрутить роман со студенткой. В теории.

Под насмешливым взглядом, который обжигал почище магии, я неловко сняла с браслета красно-оранжевую крупицу и растерла между ладоней. Затем закрыла глаза и положила руки на котелок, представляя, как тепло концентрируется на стенках. В какой-то момент мне даже стало казаться, что стенки медленно, но нагреваются. Правда, выяснить, так ли это, я не успела.

– Слишком медленно и скучно, – прокомментировал Бастиан.

Я не успела очнуться от медитативного состояния. Руки парня накрыли мои, и в том, что это была провокация, не осталось никаких сомнений. Но семестра, очевидно, недостаточно, чтобы взять под контроль спонтанные всплески эмоций. Меня словно током дернуло, злость смешалась с чем-то еще, выплеснулась, как струя расплавленной магмы из жерла вулкана.

Раздался хлопок, время словно замедлилось, и в этом слоу-мо я успела увидеть, как меняется лицо Бастиана с самодовольного на удивленное, а потом он выдернул меня из-за парты, и мы дружно покатились по ступенькам одним сложносоставным колобком.

– Адептка Шторм! Адепт ди Файр! – Оллис побледнел и, похоже, обзавелся пучком седых волос. – Вы в порядке? Что у вас случилось?

– Проклятые инстинкты! – выругался Бастиан. – Я ведь мог избавиться от тебя раз и навсегда!

– Деллин, что вы сделали?

– А чего сразу я? Разве они, – я ткнула пальцем в Бастиана, – здесь не для того, чтобы ничего такого не произошло?

– Справедливо. Адепт ди Файр?

– А что я? У меня нет диплома преподавателя, а гасить всплески магии я не умею тем более. Скажите спасибо, что я ее вытащил, мог бы сам отпрыгнуть.

– Тоже справедливо. Остается один вопрос.

Я выпуталась из конечностей Бастиана и принялась отряхивать черную форму от пыли. Руки дрожали, а сердце все еще колотилось как сумасшедшее.

– Как мы достанем это? – Оллис ткнул пальцем в потолок, и мы дружно туда посмотрели.

Все было очевидно, как дважды два: от смеси моей магии, магии Бастиана и огненной крупицы котел разорвало. Часть осколков валялась на полу и обугленных партах, а вот один, особенно острый, воткнулся в потолок почти до середины.

– Школа старая. Стены толстые, – хмыкнул Бастиан. – Его просто так не вытащить.

– А магией? – спросила я.

– А магией вы его туда засунули. Лимит исчерпан, – раздался голос Кеймана.

Я снова подскочила, но, увидев его лицо, немного успокоилась. Магистр сегодня веселился.

– Иду я по коридору и слышу, как что-то бумкнуло. И почему, скажите мне, первые две фамилии, пришедшие мне на ум, оказались Шторм и ди Файр? Магистр Оллис, как вы догадались объединить силы этих двоих в одном помещении и, самое интересное, как умудрились при этом выжить?

Оллис стушевался.

– Гм… прошу прощения, директор, я просто попросил у куратора курса свободную группу адептов огня, чтобы помочь первокурсникам освоить чуждые крупицы.

– А теперь у меня из потолка торчит кусок котла. И паркет водой залили. Жалко, дорогой.

– Я возьму ребят, и мы все уберем. Сейчас отпущу адептов…

– Да ладно, – махнул Крост. – Оставьте. Будете показывать, что бывает, если не слушаться преподавателей. Отличное наглядное пособие. И ради всех богов, Оллис, не закрывайте вы их в одной аудитории. Я жить хочу.

Он оглядел адептов и снова покачал головой. Кажется, преподы ждали каникул куда сильнее нас.

– Корви, напоминаю, что в выходной нужно отработать наказание. Нилл, что с рукой? Покажите. Понятно. Быстро к лекарю! Быстро, я сказал! Ди Файр, срок сдачи реферата завтра. Шторм… ты к экзамену готовишься? Не забудь. Всем до встречи, продолжайте занятия.

Ну вот, на этот раз повезло.

К экзамену я готовилась, он стал целью, единственным занятием. Аннабет уехала, никаких вестей от нее мы не получали. Только надеялись, что с ней все в порядке и магистр Ленард сможет вернуть ее в школу после каникул. Мне все не давали покоя слова, услышанные от Ясперы. Что она имела в виду, когда напомнила Кейману о моих друзьях? И что вообще Кейман обсуждает с магистром Ванджерией, уж не в этом ли причина ее ненависти ко мне?

Я училась. Зубрила этот ее учебник, пыталась привести в порядок конспекты. Мучилась головной болью и тратила крупицы слишком расточительно. Но, в общем-то, понимала, что если Яспера захочет – она меня завалит.

– Есть апелляция, – убеждал Эйген. – Если ты уверена, что преподаватель несправедливо отправил на пересдачу, то можешь запросить сдачу с комиссией. Ванджерия туда не входит. Там Крост, Симон, Ленард и еще пара человек.

– Но я не уверена, что меня отправят на пересдачу несправедливо. Точнее, у этого экзамена нет пересдачи, он ни на что не влияет. Просто меня не пустят на работу.

Он со мной возился, и уже за это стоило сказать Эйгену спасибо. Третьекурсников тоже нагружали неслабо, а после ссоры с Бастианом жизнь парня осложнилась. Он все еще был вынужден посещать занятия вместе с теми, кто его избил. И хоть Эйген не жаловался, я понимала, что это непросто. Как если бы мне приходилось учиться в одной группе с Бастианом. В моей-то со мной не слишком общались, но хотя бы не травили.

– Давай решать проблемы последовательно, – как-то за завтраком сказал Эйген. – Какие претензии у Ванджерии к тебе?

– Я существую.

– Разложи на простые составляющие. Первая: претензия к знаниям, она непременно уцепится, если ты будешь что-то не знать.

– Почерк. Конспекты. Поведение.

– Вот и давай думать, как исправлять. По знаниям – выучишь весь курс. Это непросто, если весь семестр переписывал учебник, но возможно, если у тебя только один экзамен и до него еще полблока. Прочитай учебник десять раз, пока не запомнишь. Конспекты приведи в порядок. Перепиши красиво, с графикой, выделениями и схемами. Если в день делать по чуть-чуть, то успеешь.

– Почерк-то не изменится.

– А с почерком я тебе помогу.

Эйген достал из кармана пузырек с чернилами.

– Купил недавно, не пригодились. Они не превратят иероглифы в каллиграфию, но сгладят линии. Почерк будет кривоватый, но опрятный. Яспера может докапываться до грязи и ошибок, но не может требовать от тебя художественного оформления конспектов. Риск не сдать минимален.

Как по мне, риск лишь чуть-чуть снизился, Яспере не нужны были объективные критерии. Но Эйген искренне хотел помочь и буквально светился от гордости за свою идею, так что я решила попробовать.

Теперь каждую свободную минуту в расписании я готовилась. До завтрака писала страницу конспекта, потом шла на пары, потом, во время, освободившееся от крылогонок, читала, а вечером писала еще страницу конспекта. Это отвлекало от мыслей об Аннабет, древних языках, письмах и всем остальном. Записки в комнату больше не подбрасывали, и я успокоилась. Мандраж перед экзаменом оказался куда страшнее не совсем адекватного поклонника.

Нормальные студенты не спят ночь перед экзаменом, потому что пытаются выучить все билеты, ну а я начала заранее. И учить, и не спать.

Вся жизнь вертелась вокруг одной-единственной пары, на которой должна была решиться моя судьба. Так недалеко и до невроза, этим несчастным экзаменом не заморачивался никто! После него не отчисляли, за него даже не ругали. Это был своего рода маркер для преподавателей: на кого обратить внимание, кто из адептов не усвоил основной курс, а кого можно отправить на дополнительные занятия.

И только мне Кейман устроил стресс. Наверное, справедливо. Но очень обидно.

В день «икс» я не сомкнула глаз. Явилась на пару Ясперы раньше всех, не выспавшаяся, нервная и с ледяными руками, которые едва могли удержать перо. Мечтая о высшем образовании, я не думала, что это такое нервное дело. Меня даже подташнивало со страху.

– Садимся на места, берем билет и пишем. Проверяю конспект, посещаемость и ответ по билету, – с порога объявила Яспера. – Кто будет списывать – выгоню.

Она шла по рядам, и каждый тянул билет из небольшой стопки. Подаренный мне сверху вниз взгляд недвусмысленно намекнул, что просто не будет. Или у меня разыгралось воображение, или Яспера сегодня была особенно злой. Но, как ни странно, после получения билета волнение немного улеглось.

Я вчиталась в прыгающие буквы. Вопрос был всего один.

«Назовите главные отличия темной магии от иных видов, перечислите основные пункты классификации темных магов согласно классификатору Магического Совета Штормхолда».

Ладно, это просто. Я это учила. Долго учила, чуть крышей не поехала.

На миг мне показалось, будто я ничего не знаю, все мысли словно выбило из головы. Пришлось сделать два глубоких вдоха и бросить все силы на то, чтобы как можно аккуратнее и полнее написать ответ.

Отвечать шла третьей. Корви первый ушел с незачетом, затем помучили Нилла с перебинтованной рукой. И, наконец, Яспера вызвала меня. Глаза женщины нехорошо блестели. Многообещающе так. Но вообще я понимала, что в ней нашел Кейман: она была очень яркой. Тонкая, опасная, аристократичная красота и кошачьи повадки.

Я протянула конспект, над которым трудилась все свободное время. Яспера с равнодушным видом его пролистала и… поставила в соответствующей графе минус.

– Но… что… я же написала! – вырвалось.

– Вы написали его не в течение семестра. Мне не нужны детские поделки, я не мамочка.

– Я переписала его, чтобы вам было удобнее читать.

– Ну разумеется, – фыркнула женщина.

Я не выдержала и полезла в сумку.

– Хорошо, такой конспект у меня тоже есть.

Яспера посмотрела с насмешкой, но тетрадь взяла. Пролистала, и… ничего не изменилось!

– Все равно минус, адептка. Он неаккуратный.

У меня отвисла челюсть.

– Так вот же аккуратный!

– Хорошо, я выражусь яснее. Конспект должен, во-первых, вестись во время семестра. Во-вторых, быть аккуратным. И это должен быть один конспект, понимаете? В одной тетради. А не два разных.