Текст книги "Секреты Бабы-Яги (сборник)"

Порыв прошел, но легче не стало. Жалеть не жалела, но больше Олеся ни к кому не притронулась, никого не уволокла во владения Водяного. Никому из подводных обитателей не стала ни подругой, ни сестрой, ни женой, только ведьма, что оказалась невольным свидетелем убийства, но отчего-то не помешала ему свершиться, заглянув к ней в душу, молча обняла ее и приняла часть ее боли на себя. И с тех пор время от времени навещала.

Олеся подняла на Алексея глаза словно в поисках прощения, но ему не за что было ее прощать.

Ее рассказ, раскрытие тайны, о которой она так тяжело молчала, не отвернул его от нее, а, напротив, он только проникся к ней еще большим сочувствием. Так и стоял в воде по пояс рядом с ней и не мог оторвать от нее взора, и ничего больше не видел и не слышал вокруг. Не видел, как Агния позади него подошла к костям и начала творить над ними заклинания, совершая руками плавные движения, чем-то посыпать и поливать останки, не слышал, как она приговаривала какие-то одной ей ведомые слова.

И только когда Олеся вскрикнула и дернулась от пронзившей ее боли, упав к нему в объятья, он испуганно обернулся и увидел, что кости полыхнули неестественно синим огнем, зашипели и превратились в нечто, похожее с виду на пепел, но полученная субстанция была вязкой и не сыпучей.

Алексей чуть было и сам не закричал, готовый кинуться на ведьму с кулаками – и пускай, что женщина, пускай, что сама Баба Яга! – но был остановлен одним лишь движением изящной руки – Агния выставила вперед ладонь, мол, не мешай, и даже не подняла головы. А Верен, стоявший за ее спиной, как страж, молча покачал головой.

Олеся безжизненно повисла на руках у Алексея, глаза закатились, кожа стала почти прозрачной, а она сама совсем невесомой. Она словно таяла у него на глазах и вскоре, превратившись в воду, стекла струями сквозь его пальцы. Он с минуту стоял как оглушенный, потерянный и ничего не соображающий. А потом, со злостью ударив кулаками по воде, взревел:

– Что ты натворила?!

Агния ничего не ответила, сминая в руках подобие человеческой фигурки из останков Олесиных костей, и лишь кивнула головой куда-то за его спину. Он повернулся и увидел, что там из воды снова поднимается водоворот, становясь все выше и выше, превосходя по размеру, мощи и скорости первый. Загудел ветер, растрепал волосы, так и клонил, подталкивал к воронке, засасывал туда мелкие камешки с берега да непрочно державшиеся листочки с ближних деревьев.

Алексей смотрел на него как завороженный, задрав голову, а затем мимо него, в самый центр водоворота, пролетела слепленная Агнией фигурка. И Алексей, следуя какому-то необузданному порыву, внутреннему чутью или безмолвному приказу ведьмы, бросился за ней. Его моментально затянуло внутрь, закрутило, в нос и открытый по недоразумению рот хлынула вода, и он захлебнулся.

Сознание покинуло его. А затем снова ворвалось страшной какофонией звуков, разбудило, он открыл глаза и увидел перед собой лишь подводную тьму, в которую он погружался все больше и больше. Он тонул. Ему не хватало воздуха, легкие разрывались.

Сделав над собой титаническое усилие, Алексей бросил свое тело вверх, раздвигая руками давящую на него толщу воды, и вынырнул. Неуклюже уставшее тело держалось на плаву, барахталось, чтобы его тяжесть снова не потянула вниз, пока Алексей исторгал из себя воду и пытался заместить ее воздухом, отдышаться, чтобы мозг вновь начал работать.

Взгляд зацепился за дырявую лодку в камышах. Он резко повернул голову вправо и увидел «тундру», стоявшую недалеко от берега, и пришло осознание того, где он находится, и в памяти мгновенно восстановились последние события. Олеся! Алексей покрутил головой и никого вокруг себя не обнаружил. Он был один посреди озера, на котором рыбачил около месяца назад. Солнце уже поднималось, ночные тени уползали, уступая место утреннему свету.

– Олеся! – крикнул он в ужасе, но вышел лишь сдавленный хрип. – Олеся!

И в этот миг сзади него что-то булькнуло, он обернулся. Из воды показались темноволосая голова и тонкие руки, которые в панике пытались найти, за что ухватиться. Девушка открыла рот, чтобы судорожно схватить им воздух, издала испуганный возглас и тут же снова ушла под воду. Потом появилась снова и так же быстро исчезла.

Алексей не сразу узнал в ней прежнюю русалку, но тотчас бросился на помощь. Достигнув того места, где ее только что поглотило озеро, он нырнул за ней и поймал, потянул наверх и поплыл к берегу, как тогда, в первую их встречу. Только в этот раз она и вправду тонула и оказалась без сознания, когда Алексей вытащил ее на берег. И на секунду обомлел.

Перед ним, несомненно, лежала Олеся, да только вместо зеленых волос до пят у нее были русые по пояс, а вместо рыбьего хвоста девичьи ноги, несмотря на то, что светило солнце и Русальная неделя давно миновала. Она была нага, как и тогда, но на шее – на нежной белой шее, без темных отметин и кровоподтеков – прощупывался пульс. Дыхание отсутствовало. Губы посинели.

Алексей на автомате начал реанимировать ее, как учили на занятиях по оказанию первой помощи пострадавшим, – делал массаж сердца и искусственное дыхание. И, наконец, она закашлялась водой. Перевернувшись на бок, облокотилась на одну руку и подтянула к себе ноги, застыв в таком положении и низко склонив голову, завешенную мокрыми волосами.

Олеся медленно повернулась к Алексею и посмотрела на него мутным взором тех самых изумрудных очей, что свели его с ума. Он с облегчением подтянул ее к себе и бережно, но крепко прижал к своей груди. Она вся была холодной, покрылась гусиной кожей и дрожала, как осиновый лист на ветру. Какое-то время они сидели так не шелохнувшись, и Алексей отчетливо слышал, как рядом с его сердцем бьется ее. Затем она немного отстранилась от него, снова обратила к нему свой взор и слабым голосом спросила:

– Кто Вы?

Эпилог

Алексей вел машину, сосредоточенно глядя на дорогу. Он наконец-то возвращался домой, с трезвой головой и ясной памятью.

Но весь последний месяц, а особенно несколько дней все равно казались ему фантастическим безумным сном.

Оказаться родственником Бабы Яги, повстречать Водяного, полетать на сказочном чудовище, спасти русалку – кто бы в это поверил? Он – да ни за что в жизни. И тем не менее, на соседнем сиденье, забравшись на него с ногами и обхватив голые колени руками, дремала хрупкая русоволосая девушка, так похожая на знакомую русалку. Только живая, с теплой кожей, немного более приземленная – реальная. А может и впрямь где головой ударился и все приснилось?

Алексей скосил на Олесю взгляд и одной рукой поправил свою куртку, которой она была накрыта, натянув ее получше ей на плечо. Ощущение было странное. Он столько пережил ради нее, а она, переродившись, не узнала его.

Не то чтобы он был разочарован, просто не того он ожидал, хотя толком и не знал, чего ждать. Агния сказала, что Олеся все вспомнит. Со временем. А сейчас, раз он сам на это подписался, ему нужно позаботиться о ней. А хлопот предстояло немало. Девушка без прошлого, без родни, без документов и без гроша в кармане. Хотя и карманов-то у нее не было.

Агния ждала их у машины, с канувшим на дно гребнем и длинным вязаным свитером в руках, который она тут же натянула на Олесю, а также готовым напутствием для потомка.

Но пока она терпеливо наблюдала, как он усаживает спутницу на сиденье и шепчет ласковые успокаивающие слова ей на ухо.

Агния в первую очередь попросила прощения – и за не задавшееся сначала знакомство, и за не самый радушный прием, и за доставленные переживания, и за сомнения в нем и в себе, хотя, по большому счету, извиняться было не за что. Несмотря на то, что минувшая сказка была жутковатой и потрепала нервы, закончилась она правильно – как и полагается сказкам.

Агния пожелала сил и не сдаваться, крепко обняв на прощание, и пообещала, что все будет хорошо, что бы это ни значило. И Алексей ей поверил. Расчувствовался, как сопливый мальчишка, и, сам того не ожидая, сказал, что восхищен ее храбростью, что для него было честью познакомиться с ней и он обязательно назовет ее именем дочь, если ей суждено родиться, на что ведьма расплылась в ехидной улыбке, словно что-то знала наперед.

Но честно призналась, что отчаянно блефовала, когда сыпала угрозами в адрес Водяного, и что вовсе не решилась бы призывать тех самых могущественных повелителей, пусть даже одна из них – ее родная бабка Морана – возлюбленная самого Кощея Бессмертного, с которым они вот уже почти тысячу лет восседают на Навьем престоле.

Для Алексея это стало еще одним невероятным откровением. Наличие таких предков и воодушевляло, и страшило одновременно. К тому же он оказался единственным из их породы за несколько веков, кто узнал свои истинные корни. Агния знала всех своих потомков – то подтверждало кропотливо начертанное генеалогическое древо, виденное им в ее доме, – но следила за их жизнями тайно, и лишь ее дети, внуки и пара поколений правнуков были посвящены в ее историю.

Терять с ней связь Алексей не желал, пошутив про телефон и интернет, и она заверила его, что больше этого не случится. Стоит ему лишь подумать о ней или позвать, она услышит и найдет его, где бы он ни был.

Алексей улыбнулся сам себе и снова взглянул на Олесю. Она проснулась и теперь молча смотрела в окно на пролетающие мимо поля и леса, встречные машины и редкие дорожные знаки, которые постепенно сменились оживленными в дневное время улицами, заполненными разномастными домами, яркими рекламными вывесками и светофорами.

С улиц ворвался привычный для горожан шум – нестройный хор людских голосов, доносящихся то громче, то тише со всех сторон, звуки автомобильных гудков и работающих двигателей, песни и музыка из включенных автоприемников и мобильных телефонов.

Все было для нее в новинку в этом мире, незнакомым и пугающим. Она пока не помнила свою прошлую жизнь и еще не представляла, что ждет ее в будущем. И только он мог стать тем, кто был способен осветить ей путь. Он был первым, кого она увидела, вернувшись в этот мир и открыв глаза. Он был добр к ней, и он знал ее.

Олеся повернулась к Алексею, и он накрыл ее ладонь своей. Она больше не дрожала и едва заметно смущенно улыбнулась ему. Это был хороший знак. Им предстояло заново узнать друг друга, на этот раз по-настоящему, пока не вернулась память. И он понятия не имел, кем станут они друг для друга – семьей, друзьями, возлюбленными или всеми одновременно.

А может их пути и вовсе разойдутся. Но ведьмины заверения в счастливом конце не прошли даром. Алексей вез Олесю домой, в свой дом, который, он смел надеяться, станет родным и для нее.

И от предвкушения этого сердце замирало, а от согревшейся ладошки, которую он сжимал в своей руке, тепло расходилось по всему телу.

Пожалуй, оно того стоило.