Текст книги "Секреты Бабы-Яги (сборник)"

В один прекрасный день его вызвал к себе начальник (благо мужик он был хороший, понимающий, способный войти в любое, даже самое трудное положение и дать шанс) и сказал:

– Алексей, в последнее время мне совершенно не нравятся результаты твоей работы и еще больше – твой вид. Я не знаю, что творится у тебя в жизни, но ты стал совсем не похож на себя прежнего. Толку от тебя сейчас ноль, но я знаю тебя уже несколько лет, ценю твои заслуги, и подобного никогда не случалось. Потому предлагаю вот что. Я дам тебе недельный отгул.

Тебе точно необходимо отдохнуть и собраться с мыслями. За это время, пожалуйста, постарайся разобраться в своих проблемах и хотя бы начать их решать. Мне все равно, пойдешь ты к врачу, к гадалке или в SPA, но в результате ко мне должен вернуться бодрый и работящий сотрудник. Лезть к тебе в душу я не собираюсь, но знай, ты всегда можешь подойти со своими проблемами ко мне или к нашему психологу, – мужчина сделал паузу и пристально всмотрелся в лицо Алексея, ожидая какой-нибудь реакции, но тот лишь, как обычно в последние недели, кивнул в ответ и пробормотал глухое «спасибо». – Тогда ты можешь быть свободен. Жду тебя через неделю.

После этих слов Алексей молча вышел из кабинета, быстро собрал свои вещи и покинул свое рабочее место.

Первое, что он сделал, когда добрался домой, – залез в ванну с горячей водой и только тогда осознал, как же чертовски он устал. Ему удалось ненадолго отключиться, когда тепло приятно обволокло и расслабило его тело, но не разум. Алексей снова погрузился в свои беспокойные сновидения и очнулся, когда перед глазами внезапно возникла грива зеленых волос, а потом лицо Олеси с широко распахнутыми изумрудными глазами и открытым в немом крике ртом – таким оно было, когда она прервала их поцелуй.

Вернувшись в реальность, он понял, что его тело сводит судорогами, а посиневшие губы дрожат от холода. Вода в ванне успела совсем остыть, пока он витал в царстве Морфея. Алексей спустил воду, принял горячий душ, чтобы снова согреться, вытерся, обмотал вокруг бедер полотенце и побрел на кухню за чашкой кофе. Спать он больше не собирался.

Он включил ноутбук и, глядя сквозь него, вспомнил слова, которые произнесла Олеся, прежде чем сбежать от него. «Живи, Алешенька». Он горько усмехнулся. Алешенькой его ласково называла только бабушка в детстве. Даже мать и та всегда обращалась к нему «Лешка», а если он в чем-то провинился и разговор предстоял серьезный, то не иначе как «Алексей», а порой в ход шло даже отчество. Отец же вообще называл его исключительно Лехой.

Он вспомнил деда и его рассказы про русалок, которые заманивают моряков и рыбаков в свои сети, сводят с ума своими чарами, доводя до безумия и самоубийства, или утаскивают к себе на дно. Больше он никак не мог объяснить все произошедшее той ночью, увиденный им тогда хвост, в который волшебным образом превратились Олесины ноги, когда она бежала в воде, и тот кошмар, которым после встречи с ней обернулась его жизнь.

Он то и дело мыслями возвращался к тому вечеру, раз за разом неимоверными усилиями восстанавливая в памяти хронологию событий и стараясь отметить все важные детали: чрезвычайно неудачная рыбалка, спасение утопающей, невесть откуда взявшейся посреди озера с тихими безлюдными берегами, ее необычная внешность, бледность и холодность, полная нагота и странное поведение, его неловкость при разговоре с ней…

Взгляд так и притягивался к ее телу какой-то неведомой силой, и это было не просто физическое влечение, но он тогда старался занять голову посторонними мыслями, и у него почти получалось. Пока он не уснул. Пока она не поцеловала его. И тогда его переклинило. Алексей был уверен, что Олеся – русалка. И он был уверен, что сходит с ума.

Полночи он просидел за ноутбуком, и его запросы в поисковиках и история браузера лишь укрепляли его уверенность, причем как в первом, так и во втором случае.

Он сам не заметил, как уснул, прямо за столом, уронив голову на клавиатуру включенного ноутбука, и проснулся только тогда, когда солнечные лучи, пробравшись в комнату сквозь незанавешенные с вечера окна, коснулись его лица и пощекотали закрытые веки. Алексей нехотя поднял тяжелую голову, разлепил заспанные глаза и, щурясь, посмотрел перед собой. На столе стояла недопитая чашка остывшего кофе, она была пятой по счету, но призванный бодрить напиток не смог победить усталость, одолевшую Алексея.

Рядом находилась пепельница с несколькими окурками внутри, вокруг которой по столу был рассыпан пепел. В комнате было душно, воздух был спертый, запах стоял отвратительный. Он посмотрел на экран ноутбука – в браузере была открыта статья с названием «Как вызвать русалку» на каком-то сомнительном сайте, годящемся больше для девушек, забивающих голову ерундой вроде астрологии и гаданий. Алексей потер пальцами глаза и виски, проморгался и, подойдя к балкону, распахнул настежь дверь, чтобы проветрить в комнате.

Каким бы безумцем он себе ни казался сейчас, он твердо решил вернуться на озеро, чтобы вновь увидеть Олесю. «Или утопиться, в крайнем случае», – уныло подумал Алексей и пошел собираться и приводить себя в человеческий вид. Хоть внутри у него и тряслось все от нервного напряжения, он как мог, оттягивал время, потому что, если верить прочитанному, в светлое время суток у него ничего не получится, а значит, следовало дожидаться вечера.

Он вышел из дома в четыре часа пополудни, заправил машину и, решив не пренебрегать даже самыми сказочными из полученных знаний, по пути заехал в ювелирный магазин, где купил золотое колечко, самое простое и небольшое, все-таки он не предложение руки и сердца собирался делать. А позднее, проезжая мимо лавки товаров народного ремесла, остановился и у нее. Там ему в глаза бросился красивый деревянный гребень ручной работы, и он выложил за него две тысячи, мысленно называя себя идиотом.

Когда Алексей прибыл на место – то самое, где ночевал в прошлый раз, – было еще светло, несмотря на вечерний час. В начале июля дни, к его вящему сожалению, были долгими. Он выкрикнул ее имя, которое эхом разнеслось над водой, но та осталась глуха и безразлична к его крику. Поэтому еще пару часов он молча мерил шагами берег, то и дело поглядывая на воду, или сидел на земле, вертя в руках кольцо и наблюдая, как постепенно садится и скрывается за лесом небесное светило, погружая мир в сумерки.

Ближе к десяти часам он, наконец, поднялся на ноги и подошел к кромке воды. Алексей зажмурил глаза, вспоминая слова, что были написаны в бестолковых статьях в интернете, услышав которые русалка должна была непременно явиться на зов.

– Водная дева, прими мой дар и приди… – начал бормотать он, но, открыв глаза и тряхнув головой, недовольно фыркнул. – Тьфу! Бред!

Он готов был взвыть, одновременно веря и не веря в происходящее. Он что, правда стоит на берегу озера ночью и призывает русалку? Алексей замахнулся и как можно дальше закинул кольцо в воду.

– Олеся! – во весь голос заорал он, надеясь, что сейчас поблизости, как обычно, никого не было. – Покажись!

Кольцо булькнуло и скрылось, от места, где оно упало, разошлись небольшие круги, которые вскоре разгладились. Озеро приняло дар, но ничего не дало взамен.

– Олеся! – снова крикнул Алексей.

«Леся, лесь», – откликнулось эхо. И снова тишина.

Алексей достал из кармана гребень, окунул его в воду, провел им по своим волосам, прежде оглянувшись по сторонам и убедившись, что его бесовские ритуалы никто не видит, и повторил свой зов:

– Русалка, приди ко мне! – он кинул гребень в озеро. Но оно опять ответило ему безмолвием. Алексей издал вопль – нечто среднее между воем и рычанием – и упал на колени. – Олеся, мать твою! Ты нужна мне!!!

Он опустил голову и закрыл лицо руками, стараясь сдержать подступающие слезы. Негоже мужику рыдать, как девчонке. И тогда – случилось это через минуту или полчаса, он не мог знать наверняка – почувствовал, как его руки накрыли маленькие холодные ладони.

– Алешенька, я здесь, – услышал он тихий знакомый голос, ласкавший слух, и, не открывая глаз, перехватил ее руки в свои и прислонился лбом к ее лбу. А она продолжала шептать. – Прости меня. Прости, пожалуйста, я не хотела этого.

Он, все так же с закрытыми глазами, нашел своими пересохшими губами ее сладкие уста и прикоснулся к ним, сначала легко и осторожно, словно боялся, но, почувствовав их нежность и мягкость, осознав реальность происходящего, углубил поцелуй и, обняв Олесю за спину, прижал к себе.

Где-то в голове замаячила мысль: «Ты не за этим приехал! Очнись!». И он, с трудом оторвавшись от нее, слишком резко вцепился руками в ее плечи, так, что она вздрогнула и ахнула, и зашипел:

– Что ты со мной сделала, ведьма?

Алексей открыл глаза и увидел ее, испуганную и несчастную, по щекам ее текли беззвучные слезы. Она сидела в воде у самого берега, изогнув изящной дугой длинный, покрытый множеством сверкающих чешуек хвост, плавники на конце которого плавно покачивались в воде. В голове мелькнула мысль о том, почему она не вышла на берег ногами. Но взгляд привлекла обнаженная грудь, едва прикрытая облепившими ее мокрыми волосами.

– Я не ведьма. Я русалка, – ее голос дрогнул. – Но ты и так это знаешь, иначе тебя бы здесь не было.

– Сними с меня свое проклятье! – почти приказал Алексей, и она вся сжалась под его взглядом. И тогда он взмолился. – Пожалуйста, я с ума схожу.

– Я не могу рассеять свои чары, – грустно вздохнула русалка.

– Но что мне делать? Сколько это будет продолжаться? Что со мной станет? – он сидел коленями в воде, штаны намокли, но Алексей этого не замечал, жалобно вглядываясь в Олесины глаза.

– Потерпи немного, скоро все закончится, и ты будешь свободен, – ответила Олеся, отвернув от него голову. В ее голосе сквозила вселенская печаль. – Ты перестанешь слышать мой зов, когда меня не станет.

Глаза Алексея расширились от удивления, услышанные слова больно отозвались в сердце и не на шутку встревожили его.

– Что это значит? – порывисто спросил он.

Русалка снова повернулась к нему лицом и попыталась улыбнуться.

– С тобой все будет хорошо, Алешенька, – она ласково погладила его по щеке, – только продержись еще неделю, молю.

– Что значит «когда меня не станет»? – он встряхнул ее. – Что случится через неделю?

4. Навстречу сказке

После Олесиного рассказа Алексей сидел как громом пораженный. Он примчался сюда в поисках избавления от проклятых чар, разъедающих его душу, в поисках собственного спасения от преследующего его всюду ненавистного и вместе с тем полюбившегося женского образа.

А теперь он, не ведающий, что им движет – те самые чары, врожденная человечность или внезапно возникшее после Олесиных слов чувство вины, не мог позволить ей пожертвовать собой ради него и умереть. Хотя умом понимал, что Олеся – лишь призрак когда-то жившего человека. Жившего очень давно.

Она долго молчала, верно, раздумывая, стоит ли говорить ему правду, какую ее часть ему можно доверить и какими словами объяснить. Но все же решилась. Олеся призналась, что за все сто семьдесят лет бытия русалкой она ни разу не пополнила дно человеческими костями, а Навье царство душой.

Алексею хотелось верить ей, но казалось, что что-то она все-таки недоговаривает, отчего ей было тяжело на душе. Она сказала, что не могла отнять невинную жизнь, сколько ни пыталась. И так бы и сгинула в никуда, не осмелившись на намеренное зло, если бы не он.

Но когда она впервые увидела Алексея, то почувствовала неожиданный трепет в груди, небывалое волнение и неуемный интерес, он ей понравился. Тогда она подумала, что так ей будет даже проще, и рискнула – отважилась на последнюю, неумелую, но отчаянную попытку.

Она заберет его с собой на дно, не задумываясь о последствиях, заключит его в свои объятья и утянет вниз. Но не тут-то было. Мало того, что все с самого начала пошло наперекосяк, из-за того, что она тянула время и не воспользовалась так удачно подвернувшимся шансом, так еще чем больше она его узнавала, тем яснее понимала, что не сможет причинить ему вред.

Но и здесь ее ждал провал. Поддавшись соблазнам, Олеся сделала только хуже, и теперь они оба оказались в этой ужасной ситуации. И вот, через неделю истекал срок, поставленный перед ней Водяным. Срок, за который она еще могла доказать свою пользу и преданность.

Всего одна душа – и доверие к ней будет восстановлено. Она останется хвостатой водной искусительницей до скончания века, а Алексей либо зачахнет сам от охватившего его безумия, закончив жизнь где-нибудь в психиатрической клинике, либо наложит на себя руки. Но к этому она готова не была. Она и только она была виновна в его бедах и заслужила наказание.

Олеся твердила это как мантру и уверяла, что готова принять смерть, абсолютную и безнадежную, если это станет спасением для него. Но по ней было заметно, как она страшится конца.

– Не жалей меня, Алешенька, – наконец после долгого молчания промолвила русалка. – Я действительно это заслужила.

Алексей тяжело вздохнул.

– Я даже сама пойду к Владыке и попрошу скорей решить мою участь, – неожиданно звонко сказала Олеся, так, словно убеждала себя в правильности своего решения и набиралась храбрости, а не обращалась к нему.

– Нет, подожди! – воскликнул Алексей. – Ты сказала, есть еще целая неделя. Неужели ничего нельзя сделать?

– Можно, – снова спокойно ответила она, словно вразумляя малого ребенка. – Я могу прямо сейчас принести тебя в жертву Водяному. А могу оставить тебя в покое и дождаться другого рыбака. На той стороне озера есть место, где частенько рыбачит один старик. Но это не спасет тебя, ведь тогда я буду продолжать сводить тебя с ума.

Олеся сделала паузу, читая в глазах Алексея растерянность.

– Или я могу исправить содеянное и спасти тебя. Выбор-то невелик: ты или я. Я выбираю тебя.

Алексей хотел было открыть рот, чтобы возразить, хотя сам не понимал, кто и зачем тянет его за язык. Он ведь затем и приехал. Но Олеся печально продолжила, не позволив ему говорить:

– Из меня всегда была никудышная русалка. Я всегда чувствовала себя здесь не на своем месте. Лучше бы просто умерла, чем это.

Алексей закрыл лицо ладонями и потряс головой. И вдруг осознал. Здесь, рядом с Олесей, он как будто чувствовал себя лучше. Голова не забивалась навязчивым образом, ведь глаза видели его наяву. Он не ощущал всепоглощающей тоски по ней, ведь мог прикоснуться к ней рукой. И потому мог размышлять более трезво и здраво. Как ему казалось.

– Неужели нельзя обойтись без жертв? – он с трудом подбирал слова, но чем дальше, тем увереннее говорил, а она как-то снисходительно качала головой. – Неужели совсем нет выхода, и никто не может помочь? Водяной – он что, у вас самый главный? Если есть русалки и водяные, то наверняка есть и другие силы.

По мере того как рассуждал Алексей, у Олеси все больше округлялись глаза, в которых появлялся проблеск сомнений в своем приговоре.

– Главная колдунья всех сказок – Баба Яга, разве нет? Кто помогает добрым молодцам в их нелегком пути, как не она? Или Кощей – уж он-то будет покруче какого-то Водяного!

Алексей осекся и замолчал, увидев выражение Олесиного лица. Оно словно зарумянилось от легонько коснувшейся его робкой надежды, которую она боялась спугнуть, в глазах загорелись искры. Губы ее слегка задрожали.

– А ты ведь прав, – чуть слышно произнесла она. – Баба Яга ведь и правда может помочь. Я имею в виду, что она обладает великой силой. И если обратиться к ней, то, возможно, она согласится… – Олеся остановилась на мгновение с приоткрытым ртом, будто ей было нечем дышать от волнения. – Она может попытаться помочь. Она на многое способна. Она… умеет удивлять.

Алексей смотрел во все глаза и, несмотря на сказанное им самим, не ожидал, что правда окажется настолько буквальной.

– Баба Яга? – переспросил он. – Серьезно?

Русалка поспешно кивнула. Он сглотнул подступивший к горлу комок и излишне бодро спросил:

– И как нам ее найти?

Олеся взяла его руки в свои и, серьезно посмотрев на него, уточнила:

– Ты уверен, что готов на это? Ведь я предлагаю тебе более простой способ избавиться от кошмара.

– А что я должен делать? – уже менее уверенно спросил Алексей, а потом, взяв себя в руки, добавил. – Я готов.

– Тогда доверься мне, – прошептала Олеся и поманила его за собой от берега.

Он, не разуваясь и не раздеваясь, зашел по пояс в воду. Русалка взяла его за руку и повела дальше. Когда вода почти скрыла его грудь, она подплыла к нему, обхватила лицо ладонями и, прижавшись к нему губами, потянула под воду. Алексей сначала запаниковал – неужто обманула? Но потом в голове снова прозвучали ее слова, и он расслабился, позволив ей контролировать ситуацию.

Казалось, погружение было бесконечно долгим. Вокруг со всех сторон давила вода, и в кромешной тьме ничего не было видно, уши заложило, и сквозь монотонный шум невозможно было разобрать ни единого постороннего звука. «Разве озеро было настолько глубоким?», подумалось Алексею. И в этот момент они снова вынырнули на поверхность.

Олеся немного отпрянула от него, лишь придерживая на плаву. А он сделал глубокий вдох, хватая широко открытым ртом воздух. Отдышавшись, он пригляделся к берегам, покрутил головой в стороны.

Вроде то же озеро, да не то. Лес вокруг будто изменился и был совсем незнаком ему, нависая над берегом темным покрывалом. Не было кустов на мелководье, не было старой деревянной лодки с прорехой в дне, которая покоилась в прибрежных зарослях.

Только голый илистый берег с одной стороны, старый толстенный дуб немного поодаль, в дупле которого спокойно разместился бы не самый маленький человек, скалистая глыба с другой стороны и стена деревьев с третьей, где озеро превратилось в зеленую мшистую трясину, поверхность которой зловеще колыхалась. На черном небе в гордом одиночестве светила яркая луна.

– Где мы? – выдохнул Алексей, когда они подплыли к берегу. Олеся дождалась, когда он выберется из воды, и ответила.

– Раньше это место звалось Пропастью. Теперь же вряд ли сюда есть ход простым смертным.

«Чудеса» – подумал Алексей, а вслух сказал:

– Ну, руководи.

– Дальше ты пойдешь один, – сообщила русалка и смущенно улыбнулась. – С моим хвостом далеко не уйдешь.

– Но ты же выходила на берег, – не удержался от любопытства Алексей, но, услышав ее ответ, вспомнил, что и об этом он вскользь читал прошлой ночью.

– То была Зеленая неделя, – молвила Олеся.

Она откуда-то из-под воды, словно он все время был там, достала клубок серебристых жестких ниток, похожих на рыболовную леску, с крючком на конце и протянула Алексею. Только тогда он заметил на ее безымянном пальчике золотое кольцо, которое бросил в воду в качестве дара русалке.

– Возьми, с ним ты не будешь плутать по лесу, он выведет тебя прямиком к домику Яги. Да и Леший не станет тебе мешать. Как зайдешь в лес, просто уколи крючком палец, чтобы тот отведал крови, и скажи, куда тебя вести. Затем брось наземь, и он покатится – только успевай за ним.

Алексей принял клубок из рук русалки, на мгновение сжав ее ладошку в своей.

– Иди, – сказала она, – если не передумал.

И он пошел. Навстречу темному лесу и неведомым приключениям. На встречу с Бабой Ягой.

5. Утро вечера мудренее

Клубок катился не торопясь, огибая деревья, ямы и кочки. Алексей шагал за ним, стараясь не отставать и не терять из вида. Но не мог не глядеть по сторонам. Лес вокруг казался волшебным. Несмотря на ночное время и окружающую его чащобу, лунный свет проникал сюда и преображал все, чего касался. От деревьев будто исходило слабое свечение. Воздух был чист и свеж.

Стояла такая тишина, какой городскому жителю никогда не приходилось слышать. Даже на том озере, где он привык рыбачить, настолько оглушительной тишины никогда не бывало. Природа обычно шептала, будь то день или ночь, тихим бульканьем воды, шелестом листвы, шуршанием ящериц в траве, стрекотом кузнечиков или жужжанием слепней.

Иногда пели птицы, вела счет чьим-то жизням кукушка, высоко в небе пролетали самолеты, привлекая внимание глухим гудением. Здесь же не было ни звука, ветер не играл в ветвях деревьев, белка не скакала с ветки на ветку, лишь раз ухнул филин, да раздалось тоскливое воронье карканье.

Чем дальше от Олеси уходил Алексей, тем сильнее им снова овладевали безумие, страх и тоска, тем острее он ощущал ее отсутствие. И он повторял про себя: «Клубок, смотри на клубок». Замешкаешься здесь – и пиши пропало.

Леший, если он здесь и был, не показался, и Алексей не знал, плохо это или хорошо. Он настолько пытался сосредоточиться на заветном клубке, чтобы усилившийся в этом сказочном месте русалочий зов не спутал его мысли и не завел в глушь, из которой он не найдет дороги назад, что не заметил, как уткнулся в выросшую перед ним высокую стену.

Алексей долго рассматривал добротный деревянный забор, в котором даже не было щелей, чтобы заглянуть во двор, и наконец, постучал кулаком в ворота, куда проехала бы даже его «тундра».

Никакие черепа забор не венчали, лишь на воротах был выжжен какой-то древний символ, в которых Алексей совершенно не разбирался. Они оказались не заперты и слегка отворились от удара кулаком. Он еще раз толкнул их и вошел внутрь.

Ожидая увидеть небольшую кривую избушку, о какой рассказывают в сказках, он застыл в удивлении, когда его глазам предстал большой двухэтажный терем, или, говоря современным языком, коттедж – назвать это строение избушкой язык не поворачивался, впрочем, как и ворота калиткой. Дом был деревянным и крепким, с красной покатой крышей, из которой торчала труба, и просторным приветливым крыльцом.

На крыльце, ставнях, двери и крыше были вырезаны красивые узоры, в которых то тут, то там тоже узнавались не то руны, не то какие-то еще священные славянские знаки. В окнах было темно, как и во всем дворе, где, кстати, ничего необычного или странного, что как раз казалось странным в свете последних событий, Алексей не обнаружил. С одного боку дома – нечто вроде садика, с яблоней, вишней и другими посадками. С другого – сарай, а рядом колодец. В общем, дом как дом.

Он, озираясь по сторонам – все-таки он нарушил частные владения, – поднялся на крыльцо и остановился перед дверью. Сделав глубокий вдох, он постучал. За дверью было тихо, никто не отозвался, никто не подошел, чтобы ее открыть. Алексей постучал еще раз, но не получил ответа и тогда взялся за ручку, которая тут же поддалась. Как беспечно оставлять дверь открытой, мелькнуло у него в голове, и он вошел.

В нос тут же ударил запах знакомых целебных трав, но он не мог сразу сообразить, каких именно. На пол что-то мягко прыгнуло, потерлось об его ноги и мяукнуло. Он посмотрел вниз, где сверкнули два желтых глаза, нагнулся и взял кота на руки. Черный гладкошерстный прохвост с рваным ухом тут же прикрыл глаза и довольно заурчал.

И в этот же миг в помещении стало светло, как днем, а в шею ему сзади уперлось что-то острое и холодное. Молодой женский голос враждебно вопросил:

– Ты кто такой и как нашел сюда дорогу?

Алексей, вздрогнув, по инерции поднял руки вверх, будто на него наставили пистолет, и мурлыкающий кот шмякнулся на пол, взвизгнув и поспешив к хозяйке, повернуться к которой Алексей сразу не решился.

– И почему мой кот сидел у тебя на руках? – в голосе звучало негодование и удивление.

– Простите, – начал Алексей, с удивлением шаря глазами по внутреннему убранству места, в котором очутился. Здесь, как и во дворе, тоже не было ничего странного, присущего жилищу ведьмы. Никаких тебе черепов, метел, ступы и других классических атрибутов Бабы Яги. Наоборот, было уютно и чисто, даже по-домашнему, видно, что в доме живет женщина, хозяйка со вкусом.

Мебель, та, что он разглядел из прихожей, была такой же крепкой, как сам дом, в древнерусском стиле – деревянная, резная, кое-где расписанная яркими красивыми орнаментами – просто загляденье!

У стены стоял большой сундук, накрытый вязаным платком со сложными причудливыми узорами, над ним висело большое овальное зеркало с широкой рамой, из которой по бокам тянулись два подсвечника с горящими в них свечами, под ногами лежал половичок дорожкой, скорее всего, как и платок, ручной работы. Кажется, хозяйка была мастерицей.

– Я стучал. Оказалось открыто.

– Ты не ответил на вопросы, – резко оборвала его хозяйка.

– Я ищу Бабу Ягу. Меня отправила к ней русалка, – выпалил он, представляя, как в очередной раз его примут за психа, ведь такой молодой голос не мог принадлежать старухе из сказки, но в ответ услышал:

– Повернись!

И он немедля исполнил приказ. Напротив, в нескольких шагах от него, стояла молодая на вид женщина, с копной длинных кудрявых рыжих волос, заплетенных в небрежную косу, перекинутую через плечо. Она была одета в голубые джинсы по фигуре и синюю клетчатую рубашку, перехваченную кожаным ремнем. На ногах были ковбойские сапоги.

В руках она держала красивый длинный меч, направленный на него. Не похоже, чтоб он был бутафорским. В больших синих глазах, уставившихся на его лицо, стоял почти ужас. Она выронила меч и поднесла ладонь ко рту. Меч с глухим стуком упал на деревянный пол.

– Не может быть, – еле слышно пробормотала она и подошла ближе, все так же внимательно вглядываясь в лицо Алексея, что ему стало не по себе. Казалось, что девица принюхивается к нему. Она осторожно поднесла руку к его лицу, едва не дотронувшись, но делать этого не стала. Стерла с лица неуместные эмоции и снова посмотрела прямо ему в глаза.

– Так кто ты, говоришь, такой?

– А я и не говорил, – попытался пошутить Алексей и слегка хохотнул, но смешок вышел нервным, что выдавало его панику.

– Расслабься, – сказала рыжеволосая хозяйка дома, не удосужившись представиться сама. – Я тебя не съем.

– Меня зовут Алексей, – назвался он, – и я не представляю, что еще Вам рассказать о себе. Кроме того, что три недели назад меня околдовала русалка. И я пришел за помощью к Бабе Яге. Кстати, как мне ее найти? Я думал, клубок приведет меня к ней…

– Я за нее, – снова оборвала его девица, хмуря брови и все так же, не отрывая от него взгляда своих синих очей. Алексей не заметил, когда это случилось, но в руке у нее откуда-то взялся тот самый клубок, который привел его сюда. Она медленно стала перекидывать его из одной руки в другую.

Алексей вновь впал в ступор – не такую Бабу Ягу он ожидал увидеть. А как же сгорбленная спина, нос закорючкой, кривые желтые зубы и сверкающие глаза? Где, в конце концов, костяная нога? Перед ним была не старая уродливая бабка, а молодая современная красавица. Обретя дар речи, он уточнил:

– Мне к Вам так и обращаться?

– Можно просто Агния, – услышал он в ответ и решил, что все-таки это не она, но затем последовал вопрос. – Так что ты хочешь от меня? Чтобы я сняла чары?

– Не совсем, – ответил Алексей, вконец запутавшись, и заметил, как изогнулась одна бровь его собеседницы. – То есть я знаю, как можно это сделать. Олеся рассказала мне…

– Олеся? – снова не дала ему договорить Агния и подозрительно покосилась на клубок. – И что же она тебе рассказала?

– Вы ее знаете?

– Допустим, – она сложила руки на груди.

И Алексей, сам от себя не ожидая такой говорливости, выложил ей всю свою историю, которая рвалась наружу, и все то, что узнал от Олеси. И вдруг понял, что ему будто стало чуточку легче, будто с глаз спала пелена, а вместе с ней и сами чары.

Выговорившись, поделившись с кем-то тем, что никому доверить все это время не мог и держал в себе, с кем-то, но не с Олесей, которая и была причиной его бед и занимала все его мысли, Алексей почувствовал себя лучше. Не настолько, чтобы сказать «Я здоров и полон сил» и совсем отказаться от своей затеи, но чтобы можно было спокойно выдохнуть и перевести дух.

И он, вполне отдавая себе отчет в том, что говорит, просил, даже умолял не просто снять злые чары, не только спасти его собственную жизнь, но и жизнь русалки, уберечь ее от уготованной ей участи. Воцарилось молчание, но он не смел его нарушить. Агния смотрела куда-то сквозь него, о чем-то глубоко задумавшись. Затем очнулась и холодно произнесла:

– Ничем не могу помочь.

Алексей открыл рот от растерянности, изумления и разочарования. И это все? Он проделал этот невероятный путь сюда, чтобы ему просто отказали без объяснения причины? Нет, конечно, эта девица, кем бы они ни была, ничего не должна ему. Но почему-то он доверял словам и чутью Олеси, и если она верила в силы и отзывчивость этой колдуньи, то он не мог уйти с пустыми руками, не попробовав что-то предпринять. Внутри его все воспротивилось и закипело.

– Знаете что, дамочка! Я не уйду отсюда, пока Вы мне не поможете или, по крайней мере, не объясните свой отказ! – погрозил он, и тут же был пригвожден к стене, для чего Агнии понадобилось лишь ткнуть его указательным пальцем в плечо. Он по стене скатился вниз, усевшись на пол, а она нависла над ним и, казалось, могла испепелить одним лишь взглядом.

– Я тебе не дамочка! – прошипела она, и на миг ему показалось, что огонь ее волос обернулся серебром, а гладкое молодое лицо изменилось, став морщинистым старушечьим ликом со впалыми щеками и сверкнувшими огнем темными глазами, который, приснись он в страшном сне, прибавил бы седых волос на голове. Но то был лишь миг, и на него снова смотрела прежняя молодая красотка. – И не смей мне угрожать!

Затем она отошла от него, отвернулась и, замахав руками, словно кого-то отгоняла, забормотала:

– Нет, нет, нет, нет. Этого не может быть. Он оборвался еще два столетия назад, я проверяла. – Она помотала головой и в этот момент казалась не меньшим психом, чем сам Алексей, который с еще не оставившим его страхом, но уже разгоравшимся любопытством наблюдал за ней. – Даже если так, русалка сгинет, и он освободится. Я здесь не при чем.

– Эй! – окликнул ее Алексей, и она повернулась к нему. – Я все еще здесь. С кем Вы там говорите?

Агния бросила на него сердитый взгляд и отрезала:

– Это тебя не касается.

– Пожалуйста, – прошептал Алексей, сложив ладони в мольбе. – Помогите нам.

Казалось, это «нам» подействовало на нее, как красная тряпка на быка, потому как она всплеснула руками и воскликнула:

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? Чтобы я спасла и русалку, которую приговорил Водяной, и тебя? И Вы жили долго и счастливо?

– А такое возможно? – оживился Алексей.

– Ох, Морана это не одобрила бы, – снова забормотала себе под нос Агния. – Впрочем, как и все, что я делаю.

Алексей ничего не понял, но решил, что это хороший знак. Она уже не махала мечом у него перед носом, не нюхала и не щупала его и, казалось, немного смягчилась. По крайней мере, конструктивный диалог вроде уже начался. Агния, не то кивнув ему, не то покачав головой, скрылась где-то в доме, а он поднялся на ноги и получил возможность осмотреться здесь в более спокойной обстановке.