Текст книги "Войти в Тень"

Я улучил удобный момент и поведал всем, что мне вообще-то пора уходить, так как я все-таки намерен отдохнуть с дороги. О том, что я приехал только сегодня, уже все были осведомлены. И меня, хоть и не охотно, но милостиво отпустили, стребовав, правда, обещание, что завтра мы непременно продолжим знакомство.

Михаил вызвался было меня проводить, но Антонина так на него посмотрела, что весь его энтузиазм быстро увял. Ли сама ждала от меня приглашения, это легко читалось в ее даже затуманенном алкоголем сознании, но я твердо решил добраться до своего жилища в одиночку.

Оставив ресторан, я постарался сосредоточиться на ментальной связи.

– Оскар. Я нашел нашу цель. И завтра мы познакомимся поближе.

– Отлично.

Оскара было слышно прекрасно, и я опять подавил в себе желание поозираться.

– Я надеюсь, ты сейчас в пансион?

Ну, конечно же, он должен был уже знать мое местонахождение. Я подавил в себе поднимающееся раздражение: он теперь был моим боссом, а это значит, что я не имел права на подобные эмоции.

– Да. Конечно. Куда же еще?

Раздражение прорвалось в интонациях, и Оскар не мог этого не уловить. Хотя я уверен, ему было почти все равно. Почти, потому что специалист такого класса, как я, был ему нужен живым и на его стороне.

Я подумал, что по дороге надо бы еще выпить. Тяжелый вечер определенно испортил мне настроение. А ведь предстояло еще и завтра.

Возвращаться к нужному выходу я предпочел на лифте. Их прозрачные колбы насквозь пронизывали все здание Центра. Я путешествовал пешком сначала только потому, что хотел подробнее рассмотреть это место. Обычно же отдыхающие здесь люди просто выбирали нужный сектор и добирались туда максимально быстро.

В голове моей царил звон, и было такое ощущение, что все мысли взболтали, как в миксере, но при этом я почти не чувствовал опьянения. Даже сейчас мой Дар продолжал работать, поддерживая внешность. Наверное, поэтому я и не смог опьянеть до нормальной кондиции – адреналин в крови очень быстро уничтожает алкоголь. А во мне было на сегодня достаточно и того, и другого.

Но, видимо, кто-то свыше решил, что это не так. И я даже знаю этого кого-то.

Отойдя недалеко от сверкающего входа Игрового Центра, я остановился, размышляя, стоит ли идти пешком по хорошо освещенной улице или все-таки пожалеть себя и укатить в такси. Я все еще не мог прийти ни к какому выводу, когда рядом со мной остановилось белое такси и знакомый голос произнес.

– Мисс Карпентер, вас подвезти?

И все получилось само собой. Я сел на заднее сиденье и блаженно откинулся в кресле. За рулем сидел Джонас и улыбался.

– Вас домой, мисс?

– Да.

И я назвал адрес.

Ехать было не далеко, и все это время мы молчали. Разумеется, только на вербальном уровне. На ментале шел оживленный разговор.

– Ну, как улов, Март? Получилось что-нибудь?

– Вполне. Я думаю, завтра я уже пойду выворачивать кое-кому карманы.

– И кто же погорел?

– Ты не поверишь. Медик. Там у нее такое в голове, пальчики оближешь. Просто бери и качай. Впрочем, я сразу стал подозревать, что это она. Слишком много пьет.

– Ты потом расскажешь мне, как это связано, ладно?

– Если напомнишь.

Я почти лежал на спинке сиденья и, закрыв глаза, улыбался. Сейчас я был настолько защищен, что мог снять почти все свои иллюзии и расслабиться, насколько это было возможно. Правда, от ментальной защиты я отказываться не собирался.

В этом городе было слишком много спецов, чтобы я мог позволить такую вольность. Одно неосторожное движение – и меня бы вскрыли, как банку с томатами. Я уже почувствовал, что за всей нашей командой приглядывают по ментальной сетке местного масштаба. И не только прямое начальство наших подопечных, но и те, кто собирается в скором времени наведаться к одному из них. Ну, теперь-то я точно успею раньше. Мы договорились с Антониной, что я завтра встречусь с ней в пляжном кафе около пяти часов вечера. Нарушать свое обещание я не собирался.

Только вот интересно, с какой скоростью нам придется удирать после того, как я получу все, что нам нужно? Меня не оставляло чувство, что, пока я буду выковыривать нужную информацию, мои блоки защиты станут настолько прозрачными, что сюда слетится вся местная спецслужбистская элита.

– Джо, а у Оскара уже есть план бегства? Передай ему, что работа предстоит тяжелая, и, вполне возможно, меня «запалят» в процессе. Придется меня выдергивать и очень быстро удирать.

– Ясно. Но я полагаю, что он уже все продумал. Ты делай свое дело, а остальное уже наше. Прикроем, если что.

В темноте кабины не было заметно, как моя улыбка стала шире и… глупее, наверное. Я испытывал блаженное чувство покоя.

Которое, надо сказать, довольно быстро кончилось. Мы прибыли на место.

– Мы приехали, мисс.

Джонас вышел из машины, чтобы открыть мне дверь. Я благодарно оперся на его руку, мгновенно возвращая все настройки иллюзии внешности.

– Спасибо, сэр. Вы очень удачно мне встретились. Надеюсь, я вас не задержала.

– Мне было приятно помочь вам. До встречи, Джу.

Джонас улыбнулся мне на прощанье, и в моей голове четко проявилась его мысль:

– А все-таки ты шикарно умеешь выглядеть, Март.

Я чуть не споткнулся от такого комплимента. Но Джо уже прыгнул в машину и, поднявшись над тротуаром, дал скорость.

Я только успел выдавить:

– Спасибо, Джо.

И он ушел с канала связи.

Когда я, миновав бессовестно бодрого портье, добрел до своего номера, меня хватило только на элементарное – плотно закрыть жалюзи на окне, раздеваясь, по дороге скинуть вещи прямо на пол и, даже не сняв макияжа, о чем я очень пожалел с утра, упасть в постель.

У меня кошмарно раскалывалась голова, и я уже не мог ни о чем думать, кроме сна. Последней мыслью, что мелькнула на окраине моего сознания, было ни в коем случае не поддаваться завтра на попытки увести купаться. Я не вытяну такой иллюзии долго. Сегодня у меня было явное перенапряжение. И еще, я совершенно не знаю, что со мной будет, когда я закончу операцию. Может быть, сойду с ума.

Глава шестая

Утро было для меня таким же, как и ночь. Плотно закрытые жалюзи не дали и малейшему лучику солнца пробраться в мою спальню. Я сладко потянулся и автоматически, еще не соображая, где я и что я, шлепнул по домашней панели управления. Во всех гостиницах эта часть интерьера находилась на стандартном месте – справа от кровати. Мелодичный бесполый голос отозвался: «Пятнадцать часов. Двадцать пять минут. Семь секунд». Времени было еще завались.

Я позволил себе понежиться в постели, а потом отправился в душ. Увидев же свое лицо в зеркале, я проклял все на свете. Безнадежно убитая косметика расцветила мое лицо потрясающими разводами. Надо было спасать ситуацию. И я порадовался, что этого самого спасения у меня полные чемоданы. Не зря же мы с Джонасом почти сбили ноги, бегая по тому мегамаркету.

Я был невероятно горд собой и всем женским населением планеты, которое, придумав эту чудовищную косметику, также придумало, как исправлять те ущербы, что она может нанести. Посмотревшись в зеркало в коридоре, я остался доволен собой.

Покинув пансион, я, не раздумывая долго, направился к тому сектору пляжа, где у меня и была назначена желанная встреча. Идти я решил пешком: привести мысли в порядок и заодно продумать тактику. А именно: как и где мне будет удобнее вывернуть и скачать из Антонины нужную мне информацию.

Я провел большими пальцами рук по подушечкам безымянного и указательного, где находились тонко наклеенные папиллярные контейнеры с хитрым препаратом, выданным мне Оскаром. Химическое воздействие этой дряни в течение получаса погружало жертву в состояние полной расслабленности сознания и, как следствие, сна. То есть человек засыпал и становился бесподобно внушаем, вскрываясь буквально на щелчок пальцев. Как раз то, что мне было нужно для работы.

И еще одно немаловажное условие. После этого препарата человек оставался жив, даже если переборщить с дозой. Мне не хотелось бы оставлять после себя трупы. Это было не в моих принципах.

На эту встречу я надел пляжный костюм. Листья и цветы создавали на ткани тонкий пестрый узор, а украшения только подчеркивали бесплодную попытку моей псевдоженщины быть изящной. Мне уже не надо было привлекать к себе внимание, а как раз наоборот. И это мне вполне удалось. Когда я, сидя за столиком на открытой веранде кафе, увидел Антонину, она, не узнавая, искала меня глазами и была явно растерянна.

Я снял солнечные очки и помахал рукой. Конечно, я подтолкнул ее и ментально, но сам жест был необходим, чтобы никого не смущать.

Антонина наконец-то увидела меня и, лавируя между столиками, быстро добралась до моего места.

– Прости, я немного задержалась.

Ей было почти неудобно передо мной, она и правда опоздала на полчаса. На того же Михаила ей было бы плевать, хотя извинялась бы она так же. И это было приятно. Впрочем, она еще не знала, кто я на самом деле.

– Ничего, я как раз сделала заказ. Ты еще успеешь сделать свой, чтобы нам принесли побыстрее, хотя бы вино.

Антонина кивнула и, активировав панель заказа со своей стороны стола, быстро сделала выбор. Было видно, что местное меню ей хорошо знакомо.

Себе я заказал только то, в чем был точно уверен. Без всяких экзотических названий.

Довольно быстро принесли вино и мороженое. И беседа потекла.

В основном говорила, разумеется, Антонина, я только вставлял нужные реплики и сочувственно или согласно кивал. А когда надо было, совсем уже обязательно, что-то сказать, рассказывал подходящий анекдот или историю, выдавая их за реалии своей жизни. Впрочем, Антонина не отставала от меня в «искренности», зачастую так перевирая факты своей биографии, что сама удивлялась. Но ее уже несло на откровенность. Мне оставалось только слегка ментально подталкивать ее к нужным темам и внимательно слушать, не забывая обновлять ее заказ спиртного. Ей это нравилось.

Она не воспринимала меня как Ли Сонг – случайное утешение, когда нет подходящего мужчины. Я не был похож, и это естественно, ни на одного из ее мужчин. Она меня видела такой же женщиной, как и она сама. Просто у нее никогда не было подруг. Женщины обычно не жалуют конкуренток, и любые дружеские отношения, как правило, заканчиваются плохо. Соперницы не дружат, соперницы соревнуются. И зачастую по очень грязным правилам.

В общем, в моем лице Антонина нашла прекрасную и благодарную «жилетку». И у меня совершенно не было повода ей препятствовать.

Но через три с лишним часа такого общения мне уже стало понятно, что ее пора уводить в более удобное место. А там…

Но предлог все еще не находился. До тех пор пока сам случай не встал на мою сторону.

Я заметил, как в глазах Антонины мелькнула тревога пополам с неудовольствием.

Воспользовавшись ее зрительным восприятием – что на тот момент было совсем не сложно, она мне доверяла и была вполне управляема, – я увидел престранную парочку, заходившую на нашу веранду.

Ли Сонг и Технарь шли под ручку и о чем-то мирно беседовали. Но стоило Ли увидеть нас, как с нее моментально слетала беззаботность. Она что-то быстро сказала своему спутнику, отцепилась от него и решительно направилась в нашу сторону.

Антонина нахмурилась, но скрыла это за легким прищуром глаз.

А я получил удовольствие наблюдать очень неприятный оценивающий взгляд бывшего компаньона Ли. Казалось, он старался как можно тщательней меня запомнить.

Я потянулся к его сознанию ментальным щупом и приложил все усилия, чтобы память о моей внешности через пятнадцать минут расплылась в его памяти, как чернила по воде.

Пока я занимался Технарем, Ли уже дошла до нас. Расцеловавшись с Антониной, как со старой подругой, она обратилась ко мне:

– Уже привыкаешь к нашему образу жизни? И как тебе местная кухня?

– Пока только пробую понять ее. Но я быстро учусь.

Наш разговор был еще легок и ненавязчив, но я знал, что так просто мне не отделаться – я и русская обменялись понимающими взглядами, – если только мы с Антониной как можно быстрее не дадим деру. У нее уже был план, и она была совершенно со мной согласна, что Ли в этом плане лишняя.

Для моей женщины представлялся прекрасный случай совершенно бесплатно отвести душу и пожаловаться на жизнь без далеко идущих последствий. Антонина уже узнала, что Джулия психолог, и даже была в курсе, по какому профилю. Мне не стоило труда сочинить нечто правдоподобное для ее восприятия, у меня были знакомые психологи-аниматоры. Шпиономанией Антонина не страдала, да и хорошее знакомство с фискальными органами давало ей уверенность в том, что если что, ее приключения прикроются без проблем. Некоторый опыт в таких делах у нее уже был.

– Вообще-то мы уже собирались уходить.

Антонина выразительно поболтала остатками вина в бокале.

– Я обещала показать Джу мою коллекцию шелкографии. Она тоже этим увлекается, и, возможно, мы договоримся о сотрудничестве и обмене.

Антонина вежливо говорила на английском, чтобы я понимал, о чем речь. Я улыбался и согласно кивал. Лезть в этот разговор мне совсем не хотелось. Тем более скрестившиеся взгляды женщин только что не брызгали искрами, а уж что творилось на ментальном плане!

Ли обернулась ко мне.

– Ты правда интересуешься шелкографией?

Я радостно кивнул и добавил от себя:

– Я думаю, мы посмотрим и вернемся. Правда, Тони?

Мне очень хотелось, чтобы ревнивая китаянка была удовлетворена информацией, пусть сидит и ждет, не путаясь у меня под ногами. Улыбнувшись, я встал из-за стола и осторожно стал продвигаться на выход. По своему счету я уже расплатился.

Антонина поднялась с места сразу после меня. Сладко улыбаясь, она попросила, и голос ее был не менее приторен, чем улыбка:

– Подержишь нам столик, Лен? Мы быстро.

Ли Сонг ничего не оставалось, как согласиться.

И мы наконец-то двинулись туда, куда вся моя душа стремилась со вчерашнего дня. В личный номер Антонины.

Высокий мужчина у стойки внимательным взглядом проводил двоих удаляющихся женщин, пытаясь сконцентрировать внимание, которое вдруг начало становиться странно рассеянным. До такой степени, что у него на глаза навернулись слезы. Он очень старался запомнить лицо новой подружки Антонины, на которую, похоже, запала и Елена, но у него не получалось. Иррационально!

У него ведь была очень хорошая память на лица! А все, что он мог сейчас вспомнить и описать, было лишь несколькими неопределенными чертами.

Среднего роста. Светлые длинные волосы в рыжину. Светлые глаза. Спортивная фигура.

И ничего более!

Через полчаса он мог бы удивиться, поняв, как мало осталось и от этого, но к тому времени он не смог даже вспомнить, а зачем он вообще должен запоминать какую-то женщину с пляжа.

Память осыпалась, как хрупкая мозаика со стен. Случайная и никому не нужная.

Их гостиница оказалась совсем недалеко от пляжа, рядом с которым мы сидели в кафе. По дороге выяснилось, что вся их команда, по совету психолога, была поселена в одном корпусе на разных этажах. Это, конечно, создавало мне лишние проблемы, и стоило подстраховаться. Вот только как? Когда дойдет до дела, мне уже будет не удержать ни рассеивающую внимание защиту, ни, боюсь, даже простой ментальный удар, приводящий к глубокому обмороку. Я стану абсолютно открыт, все ресурсы уйдут на выкачивание информации, на себя ничего не останется. Страшно.

На всякий случай я тронул связь с Оскаром.

– Мне будет нужна помощь при отходе. Гостиница «Астро», корпус «Рапана». Я могу на вас рассчитывать?

– Держи меня в курсе, Март. Мы своих не бросаем.

Мне показалось, или в тоне Оскара промелькнула обида?

Я незаметно пожал плечами и вернулся к своим размышлениям. Я шел рядом с Антониной и одновременно старался прислушиваться к тому, что она говорит. В основном она почему-то ругала Ли Сонг. И хотя я, конечно, понимал причину ее раздражения – веранда в этом пляжном кафе была для Антонины любимым местом отдыха, где она предпочитала бывать одна, – но все равно никак не мог взять в толк, почему на голову китаянки сыплются такие проклятия. Некоторые из них я постарался запомнить для пополнения своего лексикона.

Мы поднялись в свободном лифте из полупрозрачного пластика с узором в виде блеклых меняющихся струй дыма, на восьмой этаж. Стандартный коридор: мягкое покрытие пола, стены, меняющие цвет, ненавязчивое освещение – образчик поточной работы хорошего дизайнера. По коридору пришлось пройти почти до конца. Антонина прижала правую ладонь к папиллярной пластинке замка и чуть толкнула ее внутрь. Дверь медленно отъехала в сторону, и мы прошли в номер.

Хозяйка немедленно сбросила легкие туфли и прошла в дальний угол гостиной. По местной планировке там располагался бар. Антонина твердо решила напиться и напоить меня за душевными разговорами о жизни и том, какая бывает несправедливая судьба. А там кто знает, что получится?..

Я не стал снимать свою обувь, тем более что покрытие очищалось автоматически, а мои сандалии еще не успели собрать много пыли.

– Иди сюда. – Антонина махнула мне рукой. Из бара извлекалось содержимое, и поднос был уже переполнен всем, что милейшей хозяйке пришло в голову туда сгрузить, – от лимонных долек до русской водки. – Садись к визору, хочешь – включай. Здесь бывают смешные программы.

Я подумал, что заглушающий звук может оказаться не лишним, и послушно уселся на большой подковообразный диван перед TV-установкой. На столике между диваном и визором лежал пульт. Я немедленно им воспользовался.

Овал голоэкрана развернулся почти в треть панорамного окна за ним. Антонина любила шоу и настроила визор под свои нужды.

Я коснулся кнопок, подбирая программу под наш вечер. Но мне не дали этого сделать. Антонина, поставив поднос на стол, отобрала у меня пульт и привычным жестом выставила какое-то музыкальное шоу.

– Марафон, – лаконично пояснила она. – Удобно, можно смотреть почти без звука.

Я не стал оспаривать ее решение. Хотя без звука меня не устраивало. Ничего, всегда можно включить потом.

У меня зудели кончики пальцев от капсул с препаратом. Мне не терпелось пустить его в ход. И Антонина довольно быстро дала мне это сделать. У нее просто не было шансов мне отказать.

В наших бокалах уже плескалась вторая порция коньяка. Для начала мы выпили по глотку «за Русский космический флот», как тут у Антонины тихо прошелестел зуммер внутренней связи номеров. Она очень удивилась. Она даже любезно объяснила мне, в чем дело, в вольном переводе с русского на английский, – хотя я точно знаю, что слово «бля» на русском – это совсем не то же самое, что «fak» на английском, – и оставила меня одного наедине со стаканами, спиртным и визором. Я был в полном восторге, до тех пор пока не узнал повода, по которому звонят.

К тому времени я уже благополучно стер над ее бокалом оболочку препарата, выпуская его на свободу, и он прозрачной каплей без запаха и всплеска растворился в коньяке.

Новость, которую я считал с восприятия Антонины, заставила меня срочно пересчитывать мои шансы.

К Антонине шел Михаил, и никаких отговорок он знать не желал. И я был согласен с Тони, что «эта сучка Ли Сонг навела его на нас». В понимании китаянки, наверное, этот поступок выглядел так: «Пусть же не достанется никому!» Очень умно, я бы и сам так сделал, если бы был на ее месте. Но, увы, сейчас я был на своем, и мне требовалось срочно решать, как выпутываться из положения.

Уходить я не хотел. Антонина тоже не хотела меня отпускать – вечеринка только начиналась…

Тони задумчиво застыла между мной и визором и мрачно отхлебнула коньяк как простую воду. Все-таки русские и их отношения с алкоголем – это нечто особенное.

– У нас есть пять минут. Через пять минут этот идиот будет здесь.

Я изобразил недоумение, хотя прекрасно знал, в чем дело.

– А что в этом такого? Мы же просто сидим и выпиваем? Может быть, он сам захочет к нам присоединиться?

Антонина бросила на меня подозрительный взгляд. Я поспешил ее успокоить.

– Не то чтобы мне этого так уж хотелось. Но если нет другого выхода…

Лицо женщины просветлело, и она очень заманчиво протянула:

– Ну почему же нет.

Оглядев меня оценивающим взглядом, она, видимо, пришла к какому-то решению.

– Жди здесь, я сейчас.

И быстро ушла в соседнюю комнату – судя по всему, спальню. А я получил короткую передышку и глоток свободы.

И тут в моей голове четко прозвучал голос Оскара:

– Влей все в бутылку. Быстро.

И я, не рассуждая, просто выполнил то, что он сказал. Не понимая и не сопротивляясь, как марионетка. Как выяснилось, к моему удивлению, иногда я могу поступать и так.

Я едва успел поставить бутылку на стол, как вернулась Антонина. Она подозрительно на меня посмотрела, но я поболтал в воздухе своим бокалом – в котором, слава Богу, оставалось еще предостаточно, – изображая, что просто доливал спиртное.

– Я тоже нервничаю. Это для укрепления духа. – Я отпил глоток и поставил стакан на стол.

– Иди сюда, – и женщина посторонилась в дверях, – как я правильно угадал – спальни. Я быстро скользнул мимо нее.

Спальня была, по всей видимости, не менее роскошна, чем гостиная, но разглядеть этого мне не удалось.

Жестом всех времен и народов Антонина распахнула огромный зеркальный шкаф и скомандовала:

– Быстро внутрь, и сиди тихо, пока я не позову.

Видимо, на меня нашел какой-то ступор. За последние три минуты я умудрился дважды беспрекословно выполнить то, что мне говорят люди, которым я не сказать чтобы доверяю. Разумеется, Оскар обладал безусловным приоритетом, но все же, все же…

Я чувствовал себя странно…

В шкафу зажегся тусклый свет – сработала автоматика. Но оставлять это было нельзя, поэтому, когда я нашел максимально удобное место для сиденья – стопку банных полотенец, – я вынужден был его выключить. Хотя только Бог знает, как мне было сложно это сделать. Внутренность шкафа погрузилась во мрак.

Я совершенно автоматически сжался и обнял колени руками. Темнота здесь почему-то напомнила мне те катакомбы, в которых я заблудился в детстве и, на счастье или беду, не знаю до сих пор, обрел свой Дар.

Я усилием воли прогнал воспоминания и заставил себя заняться работой.

В темном шкафу мне больше не требовалась ментальная иллюзия, поэтому я с легкостью отпустил ее и занялся более насущными вещами. А именно: подключился к Антонине напрямую, чтобы знать, что происходит в гостиной в это время.

Ничего особенного я, конечно, не увидел.

Антонина убрала мой бокал со стола, но коньяк оставила и, более того, подлила себе побольше.

Я плохо представлял себе, как на нее может подействовать такая убойная доза препарата, и только надеялся, что Оскар сказал правду и дрянь не смертельна в любой дозировке.

Дверь за спиной Антонины тихо отошла в сторону. Надо же, Михаил имеет личный доступ в ее апартаменты. Хотя чему я удивляюсь, они же любовники.

Женщина сидела перед визором, подчеркнуто не поворачиваясь на его шаги. Я понял ее желание: во-первых, дать ему почувствовать, что он не прав, а во-вторых, на этой благодатной основе выставить его из номера как можно скорее.

Я пока не подключался к Михаилу, памятуя, чем это совсем недавно закончилось. Еще раз, без особой надобности, переживать такие экстраощущения мне не хотелось.

Поэтому я остановился на Тони, и только на ней.

Но события стали развиваться вовсе не так, как того хотела она, и совсем не так, как рассчитывал я.

Михаил, не обращая внимания на подчеркнуто недовольное поведение своей любовницы, быстро оглядел гостиную и, подойдя к Антонине сзади, склонился и обнял ее за плечи, целуя в шею за ухом.

Я почувствовал, как по ее телу прокатилась дрожь удовольствия. Мне тоже досталось…

Schaissssseeee… этот мужчина прекрасно знал свою женщину и действовал наверняка.

Но я не ожидал, что у Антонины окажется такая мощная чувственность. Осторожно я начал строить между нами барьер. Иначе я рисковал попасть в очень неприятную ситуацию. Чувствовать чужое сексуальное возбуждение и не иметь возможности получить свою разрядку – тела у нас все-таки разные, – этого врагу не пожелаешь.

Михаил же, уже чувствуя победу, продолжал укреплять свои позиции. По ходу он успел отхлебнуть коньяка прямо из бутылки, стоящей на столе. И я почувствовал, как мой желудок заворачивается в узел. Что я буду делать с двумя блокированными разумами одновременно, когда они вскроются, и как я буду это делать, я не представлял. Но похоже, что выхода у меня не оставалось.

…А через полчаса мои мозги взвыли, как пожарная сирена. Антонина кончила, и ее разум раскрылся мне полностью, до самого дна. Я закусил губы и включил свою ментальную считывающую программу. Голова звенела, как колокол. И какой-то частью души я молился только об одном: чтобы я успел скачать Антонину раньше, чем начнет вскрываться Михаил.

…Я уже смирился с тем, что обманулся в своих ожиданиях. Мне оставалось радоваться только тому, что волей провидения случилось так, что на самом деле нужный мне человек трахается сейчас в соседней комнате, находясь в зоне моего ментального доступа. Хотя и в Антонине оказались такие загадки и залежи информации, что даже если бы я мог не скачивать это, то все равно сделал бы. Покупатели всегда найдутся, было бы что продавать.

Оргазм у женщины был настолько сильным, что она почти отключилась. Но мужчина этого не заметил. А может быть, просто привык уже к такой реакции? Он продолжал свое дело, и я понимал, что мои молитвы окажутся не услышанными.

Преодолевая дрожь и омерзительную память прошлого соединения, я протянул свой ментальный щуп к Михаилу. Касание его щупом сканера заставило мой желудок почти вывернуться наизнанку. Но тут и Михаила накрыла волна оргазма, и все стало значительно легче. Я с легкостью обошел блок отвращения и оказался как раз в нужном мне секторе его сознания. И я его вскрыл. Точнее, он сам вскрылся, а я использовал один шанс на миллион, что выпадает телепатам.

Если бы можно было изобразить мой мозг как большую компьютерную систему, то сейчас она выглядела бы стремительно заполняющей все свои диски огромным объемом информации. Я понимал, что моя личность стала не более чем придатком к моему мозгу и моим способностям, которые заработали на полную мощность. Я чувствовал, как холодные струйки пота бегут по спине, вискам и шее. Я сидел скрючившись, в позе эмбриона, и был абсолютно беспомощен. Из-за напряжения в ментале я почти полностью утратил способность владеть своим телом. Я превратился в подобие мощнейшего сервера, качающего огромные блоки информации напрямую, из мозга в мозг. И я стал таким же ограниченным в передвижении, как и мой цифровой аналог. Я уже не знал, как мне удастся уйти, и удастся ли это вообще. Я не мог отключить перекачку. Все затормозилось, кроме самой важной для меня на данный момент функции. Я даже не мог позвать на помощь свою команду. И ужас этого осознания щедро расцветил мое отчаяние.

Я знал, что сейчас происходит на общем ментальном поле города. Я знал, что все местные спецы еще не понимают, что творится, но уже начали определять, где находится центр сильнейшего ментального возмущения.

Я очень хотел прекратить закачку, но никак не мог этого сделать. Мой Дар дорвался до работы. Он взял контроль надо мной, и вся моя так любимая и лелеемая самостоятельность полетела к чертям собачьим.

И тут, когда я уже отчаялся, я внезапно понял: все закончилось!

Мои подопечные выжаты досуха и мирно спят там же, где застал их секс. То есть на диване в гостиной. И я сделал свой первый глубокий вздох за долгое время.

Оказалось, что в те несколько минут, что я занимался откачкой данных, я почти не дышал. И сейчас даже воздух гостиничного шкафа, стерильный и безвкусный, показался мне верхом наслаждения.

А потом я попробовал встать. И у меня не получилось.

И тут мне очень захотелось заорать. Но и это оказалось невозможно.

Я попробовал пошевелить руками – они подчинялись с большим трудом.

Ко всему прочему я понял, что у меня остался только ментальный канал восприятия. Зрение, слух и обоняние сейчас, кажется, работали в том же режиме, что и ноги. То есть не работали.

Я вспомнил, какой медленной может быть смерть, особенно если этим занимаются профессионалы. По обострившемуся ментальному восприятию я уже чувствовал, как самые разнообразные заинтересованные лица «поставлены на уши» и спешат сюда.

А еще я понял, что все, что я могу сделать сейчас, это положиться на судьбу и свою команду.

И тут я почувствовал, как дверь в номер медленно поползла в сторону. А за дверью – я был готов заорать от радости, если бы мог, – за дверью во всей своей красе сияло ментальное поле Джонаса.

Поскольку сейчас я мог видеть только в ментальном диапазоне, внешний вид Джо воспринимался мной как слабое подобие человеческого контура, в котором, и от которого, и вокруг которого парило, вилось и переливалось множество тонких ментальных нитей. Очень блеклое и непонятное объяснение, но иного у меня нет, и вряд ли будет. Я просто был уверен, что за открывающейся дверью стоял Джонас. И вокруг него были активны всего несколько цветов: алый, черный и фиолетовый. Он не знал, где меня искать.

– Джо!!!

Даже по менталу я могу заорать так, что человек подпрыгнет. Поэтому я не очень удивился, когда Джо, вскрыв дверь, быстро скользнул внутрь и, вернув ее на место, нервно огляделся. Я постарался унять свои эмоции.

– Джо. Не волнуйся, нас никто не слышит. Будь осторожен, в гостиной на диване заснувшая после секса парочка. Не ходи туда.

Я отдышался. Моя голова напоминала мне сейчас воздушный шарик, наполненный информацией и болью.

– Осмотрись, Джо. Там от тебя слева должна быть дверь в спальню. Я в спальне, Джо.

Будь на месте Джонаса Кай или Оскар, я был почти уверен, что они бы понимающе или ехидно ухмыльнулись. Но Джо этого делать не стал, а просто подошел к двери и открыл ее.

– Где ты?

Это был единственный вопрос с тех пор, как он зашел. Я вздохнул, собираясь с силами: перед глазами уже плавали разноцветные круги и я почти перестал различать большую часть ментальности. Кажется, последнее усилие меня выкачало досуха. Я начинал терять сознание.

– В шкафу, Джо. Я в шкафу. Кажется, я… падаю… в…

На дальнейшее меня просто не хватило.

Но я еще успел понять, что Джо открыл-таки этот треклятый шкаф, нашел меня и вытащил наружу.

Но вот когда он, перекинув меня через плечо, почти бегом вымелся из номера, мое сознание блаженно оставило меня, и я отключился.

По коридору шел человек. И все бы в нем было нормально, если бы только через его плечо не был перекинут, как кукла, другой человек – женщина, если судить по одежде.

Человек шел очень уверенно, явно зная куда. Тело на его плече признаков жизни не подавало и только изредка, от быстроты шагов, пыталось соскользнуть. В такие моменты человек останавливался и деловито его поправлял.