Текст книги "Железное сердце"

Глава двадцатая

Сердце Лори вздрогнуло, когда она увидела возвращающегося Моргана. Ледяные пальцы впились в ее сердце, но оно жадно ожидало рейнджера. Она гадала, удастся ли ей когда-нибудь разобраться в своих необычных чувствах к Моргану; едва завидев его, она почувствовала, как в самых потаенных уголках ее души разгорелось пламя, и ей захотелось нежно стереть с его лица хоть часть суровых забот, говоривших о том, как мало у него в жизни радостей.

Он спешился с непроницаемым лицом, шляпа низко надвинута на глаза. На этот раз он не разрядил свою винтовку, и она решила, что он уже сделал это, – ведь он не допускает таких ошибок. Очевидно, Морган разгадал ее мысли, как бывало часто. Кривя губы, он отвязал от седла два больших куска мяса и подвесил один на дерево. Другой поднес к костру, у которого хлопотали Лори и Бет. Отрезав несколько кусков, он насадил их на изготовленный заранее вертел.

Бет сидела возле Ника, затем подошла к костру с робкой улыбкой на губах. По-видимому, она не решалась заговорить, но тут взгляд ее остановился на мясе.

– Ну как он? – спросил у нее Морган.

Лори следила за Бет: та, казалось, пыталась прочесть что-то на лице техасца, но его выражение, как всегда, было совершенно бесстрастным.

– Ему чуть лучше, – ответила она и торопливо добавила, что Нику необходим дополнительный отдых, потому что он потерял много крови.

Лори показалось, что лицо рейнджера чуть смягчилось.

– Мы пробудем здесь и завтра, – заметил он.

– Ему можно побриться? – спросила Бет.

Морган опустился перед огнем на колени и подбросил в него несколько сухих веток. Он избегал этого вопроса, как казалось Лори. Но она понимала почему – ведь он позволял Нику бриться прежде, хотя и под пристальным наблюдением.

– Пусть он сам попросит, – буркнул он наконец.

– Он не станет, – сказала Бет.

– Не думаю, что ему понравится ваше заступничество, – проговорил Морган, но в голосе его неожиданно прозвучали добрые нотки, несмотря на суровые слова. Ледяные пальцы чуть отпустили сердце Лори.

– Но почему? – мягко спросила Бет. – Потому что вы не позволяете?

Он бросил на нее острый взгляд. Лори взглянула на Ника. Брат был довольно далеко от них, а Бет и рейнджер разговаривали тихо, но, похоже, Ник знал, что разговор о нем, – его лицо явно выражало разочарование.

Но Лори знала, что Морган прав: Нику не понравилось бы вмешательство Бет в его дела. Бет тоже права: он не стал бы просить за себя. Тем более теперь. Оба они так упрямы – и рейнджер, и ее брат. Ну как сможет она заставить их примириться? Разве примет когда-либо Ник его помощь, даже зная, что Морган действительно способен что-то сделать?

Морган поворошил пламя и поднялся.

– Вы не присмотрите за огнем, пока… мисс Брэден и я… – Он вдруг смолк, увидев развешанную над кустами одежду, среди которой были и его вещи. Техасец повернулся к Лори и вопросительно поднял бровь.

– Вы побывали в моей постельной скатке, мисс Лори, – произнес он нарочито официально, как бы для находящейся рядом Бет.

– Ну конечно, – язвительно отозвалась Лори, обиженная в лучших чувствах. – Я искала оружие, которые ты всегда берешь с собой.

Он вдруг улыбнулся, и лицо его смягчилось и неожиданно стало приятным. Это далось ему тяжелее, чем Нику, словно Моргану пришлось потрудиться над улыбкой, но все же… это было славно. Так славно, что сердце ее снова заколотилось так сильно, что ей показалось, будто она слышит его удары.

– Тогда, полагаю, мне следует поблагодарить тебя.

– А это так трудно?

Улыбка исчезла, и лицо его снова превратилось в маску, суровую и невыразительную, а от улыбки не осталось и следа.

– Может, и так. Я не привык…

– К тому, что твою работу выполняют арестанты?

– Ты вовсе не арестована, – ровно возразил он.

– Значит, ты хорошо притворяешься, – сказала она. – Я даже подумать не могла, что ты наденешь на меня наручники прошлой ночью.

– Защищая тебя от самой себя, – пояснил он, и губы его снова скривились, но на этот раз лишь чуть-чуть.

– Скорее для собственной защиты, – бросила она.

– Ну хорошо, – согласился он. – Мне нужен был отдых.

– А сегодня ночью?

– Смотря по обстоятельствам. Я поверю тебе на слово, что ты будешь паинькой.

– Ты говорил, что не поверишь мне, даже если у меня вырастут крылья, – возразила она.

– Теперь я знаю тебя лучше.

Лори показалось, что голос его снова смягчился, а может, она принимала желаемое за действительное?

– В самом деле? – спросила она. – В самом деле лучше?

– Разве мне нельзя доверять тебе?

– Не знаю, – откровенно произнесла девушка. – Я способна на что угодно…

– Чтобы помочь брату, – ровно закончил он.

– Да.

Он повернулся к лошадям.

– Помоги мне напоить лошадей, – попросил он.

Вчера он воспользовался тем же предлогом. Но она знала, что лошадей следует напоить и что он хочет поговорить с ней наедине, так, чтобы не услышала Бет и не ощущая на себе злого взгляда Ника.

Она кивнула.

– Но вначале я поговорю с Ником. – Не ожидая ответа, Лори повернулась и подошла к сидевшему со сжатыми кулаками Нику.

– Держись от него подальше, – сказал Ник.

– Не могу, – просто ответила она.

– Не проси за меня, – процедил он сквозь зубы.

– Дело не в этом, – тихо произнесла она. – Я не просила и прошлой ночью. – Она даже не пыталась отрицать то, что уже было ему известно. – Просто… он мне не безразличен.

– Перестань! Он всего лишь пользуется своим положением, своей властью.

Она вздохнула. Брат не должен так думать. Это лишь усиливает напряженность между обоими и опасность того, что они могут убить друг друга, и теперь Нику будет еще труднее поверить Моргану. Лори знала, что Морган пользуется своим положением ничуть не больше, чем она. Он просто сражается, как и она.

– Нет, – коротко сказала девушка.

– Проклятье, Лори. Он тебе вовсе не пара. Даже если…

Последняя фраза ужасно обидела ее. «Даже если бы рейнджер не ставил своей целью вернуть Ника в Техас», – это разбивало ей сердце, потому что она знала, что не сможет теперь разлучиться с Морганом Дэвисом. Она уже пыталась держаться от него подальше, пыталась замкнуть свое сердце – запрещала ему трепетать, колотиться и кувыркаться в груди при одном только взгляде на рейнджера и на его нечастую улыбку.

– Я знаю, – горько сказала она. Ник взял ее руку:

– Как жаль, что…

– Мне тоже жаль, – ответила она задумчиво. Ник поднял бровь так же, как это делал Морган, и это выглядело пугающе.

– Будь осторожна, Пуговка, – произнес он, называя ее так, как не называл уже многие годы. – Либо с ним, либо со мной может случиться беда. Как ты это воспримешь?

– Ничего не случится, – возразила она. – Он знает, что ты невиновен. Он почти сказал это…

– Что он сказал? – хмуро осведомился Ник. – Что он сказал прошлой ночью, чтобы вынудить тебя… – Он смолк, не находя слов.

– Ник… – Она предполагала, что Морган пойдет на сделку с Ником этим утром, но, очевидно, рейнджер этого не сделал: Ник был слишком зол, чтобы выслушать его.

– Да, – холодно отозвался Ник.

– Он верит в тебя. Он считает, что сможет помочь тебе.

– В Техасе, – докончил Ник, и это прозвучало утверждением.

Она кивнула.

– Позволь мне разобраться, – заметил Ник с сарказмом. – Он собирался отвезти меня в Техас, потому что полагал, что я беспричинно убил человека. Теперь он считает, что я невиновен, но все же намерен вернуть меня. Ну так мне наплевать на то, что он думает, я не собираюсь возвращаться.

– Может быть… он сможет помочь.

– Намылить петлю, – сухо бросил Ник.

– Он сказал, что охотники за премией так или иначе догонят тебя.

Ник пожал плечами:

– Может, да, а может, и нет. Но в Техасе со мной наверняка разделаются.

Лори была убеждена, что не передумает. Возможно, она могла передумать до прошлой ночи, но только не теперь. Сейчас, по крайней мере, появилась хоть какая-то надежда. Осталось лишь убедить Моргана отпустить Ника.

– Нет! – яростно выкрикнул Ник, очевидно читая ее мысли. – Я не позволю тебе торговаться за меня!

Лори никогда не чувствовала себя такой несчастной. Она всей душой хотела поверить Моргану – и в то же время выполнить желание брата. Ей хотелось быть на обеих сторонах, но это невозможно, и поэтому ей придется встать на сторону Ника.

Она кивнула:

– Сейчас я иду поить лошадей.

В глазах у него мелькнуло мучительное сомнение, но он промолчал. Она знала, что он чувствует себя беспомощным и неспособным защитить ее. Ей необходимо поговорить с Морганом, чтобы узнать побольше о его планах, но только в удалении от яростного взгляда Ника, любопытных глаз Бет и чистых – Мэгги.

Она поднялась, подошла к лошадям и, отобрав тех же троих, что поила прежде, отправилась к ручью, зная, что Морган идет следом. Теперь он не был для нее безликим «рейнджером». Прошлая ночь уничтожила этот барьер навсегда.

Он не произнес ни слова, пока они не достигли ручья. Лори шла впереди и сама выбрала место поодаль от того, где они любили друг друга.

Оба сосредоточенно поили лошадей.

Когда животные напились, Морган вывел их на крутой берег и стреножил, давая возможность попастись.

– Ты поговорила с Ником? – Вопрос прозвучал резко, без околичностей, но она уже привыкла и ожидала откровенности. Правда, не ожидала, что он назовет брата по имени.

– Он не верит тебе. Он думает, ты говоришь так, чтобы легче было отвезти его обратно и… – Она смолкла.

– Продолжай.

Лори почувствовала, как лицо ее вспыхнуло. Она не могла продолжать, не могла заговорить о прошлой ночи и о своем беззастенчивом поведении.

Морган отвернулся и ударил кулаком по стволу дерева. Чертыхнувшись, он снова повернулся к ней:

– Извини, Лори. Мне ужасно неприятно, что так случилось, но я не хотел этого. Ей-богу, я не виню твоего брата за его чувства. Наверное, я тоже попытался бы убить его, окажись я на его месте.

– Он обязательно попытается сделать это, – спокойно произнесла она.

– Я знаю. Он уже сказал мне об этом сегодня утром. Лори отступила – она не могла ни о чем думать, когда он стоял рядом так близко.

– Ты сказал, что хочешь помочь. Ты можешь обещать, что его не повесят? Или не отправят в тюрьму? Он не вынесет этого, ты знаешь. Он любит простор и не вынесет долгого заключения.

Морган поколебался:

– Нет, я ничего не могу обещать. Но у меня есть друзья. Среди рейнджеров. Среди судей. Они доверяют мне, и я могу заставить свидетелей говорить, зная о том, как это случилось.

– А если не сможешь?

– Проклятье, Лори! Это лучший шанс, который у него есть.

– Этого не достаточно, – покачала она головой. – Отпусти его, Морган.

– Я не могу. Это все равно что стреножить ягненка и оставить его среди волков.

– Ник не ягненок. Он сможет постоять за себя.

Морган покачал головой:

– Но он и не профессионал-убийца. Я уже понял это. Но чтобы уйти от погони этой стаи, нужен убийца с инстинктами киллера.

– Но он убил бы тебя.

– Это другое дело. Я… обидел человека, которого он любит.

– А ты киллер, Морган?

Он взглянул на нее в упор и равнодушно бросил:

– Да. Я убиваю именем закона, но убиваю. И в большинстве случаев испытываю мало сожалений.

– А если речь пойдет о Нике? Ты стал бы одним из тех волков?

– Не спрашивай меня об этом, Лори.

– Мне нужно знать.

– У меня нет ответа. Я не даю обещаний, которых не могу выполнить, и не могу дать тебе слово, не надеясь его сдержать.

Лори почувствовала, как к глазам подступили слезы. Теперь это случалось очень часто. Ей хотелось отвести глаза, но она не могла. Его взор держал ее прикованной к месту. Он был неумолим, но убедителен.

Она снова услышала его голос. Снова ругательства, хотя и еле слышно. Затем его губы прижались к ее губам, безжалостно и требовательно.

И отчаянно. Она ощутила это отчаяние в нем и в себе. Ей не хотелось отвечать ему, она пыталась отвернуться от него, но его руки крепко обняли ее, а губы искали ответа, на который она твердо решила не отвечать. Только не сейчас. Сейчас она не могла – иначе она не сможет примириться с собой всю оставшуюся жизнь.

Лори вырвалась и, задыхаясь, попросила его оставить ее в покое.

Он уронил руки и отвернулся, затем, не произнеся ни слова, ловко снял с лошадей путы и задеревеневшей походкой направился обратно к лагерю. Лори не пошла следом, а уселась рядом с деревом. Убедившись, что он исчез из виду, она дала волю слезам. Выплакав все, что в ней болело, она побрела вниз, к ручью, и ополоснула лицо ледяной водой. Но глаза у нее по-прежнему саднило, и она знала, что они долго еще будут красными. Она пошла на это ради Ника, и ей не хотелось, чтобы Морган увидел, как сильно она переживает. Лори не могла вернуться, пока не стемнеет.

Девушка посмотрела на лошадей. На них не было седел, но она и Ник научились обходиться без седел и даже становиться лошадям на спину – один из старых трюков, выученных за годы путешествий с труппой. Как жаль, что она не может поскакать прямо сейчас в Пуэбло. Ей хотелось повидать родителей, но больше всего хотелось поговорить с Дэниэлом. После Ника Дэниэл был ее лучшим другом. Возможно, из-за крошечного роста и связанных с этим неприятностей он никогда никого не судил. Он всегда лишь слушал и обычно помалкивал, позволяя Лори самой разбираться в проблеме.

Если бы только она не нуждалась так сильно в Моргане. Если бы не томилась страстным желанием прижаться к нему всем телом и утопить собственное отчаяние в его отчаянии…

* * *

Воля Моргана была почти сломлена. Услышав в ее голосе отчаяние, он едва не согласился отпустить Ника. Что угодно – лишь бы вернуть солнечную улыбку на лицо Лори.

Он ругал себя всю дорогу: ведь именно он вызвал эту печаль в ее глазах и дрожь ее губ. Он заставил ее выбирать, заранее зная, каким должен быть ее выбор. Он не знал, чего рассчитывал добиться этим поцелуем, но скорее всего жгучая ревность вынудила его на еще более трудное решение. Господи, он ревнует ее к брату. Неужели он настолько жалок?

Но он действительно ревновал. Не к Нику как к мужчине, а к самоотверженной любви и уважению, которые питала к нему Лори. Ему хотелось сказать ей, что он не принадлежит к тем волкам из стаи и не стрелял бы в Ника, даже если бы тот попытался сейчас бежать. Но тогда вероятность побега станет почти неизбежной. Ему необходимо время, чтобы поладить с Брэденом, хотя это и мало вероятно. Но все равно он попытается.

Когда он вернулся на место их привала, его встретили подозрительные взгляды и запах варившегося мяса, от которого его затошнило. Привязав лошадей, он подошел к Нику. Тот зло уставился на техасца:

– Где Лори?

– Поит лошадей, – ответил Морган. – Как твоя рана?

– Переживу.

Очевидно, разговора тут не получится. Тогда он перешел прямо к сути:

– Лори говорила тебе, что я попытаюсь помочь тебе в Техасе?

Ник застыл на месте.

– А зачем это тебе нужно? Ты уже уложил мою сестру в постель. Или одного раза тебе мало?

– Оставь Лори в покое! – вспыхнул рейнджер. – Она тут ни при чем.

– Не оставлю. Ты впутал в это дело Лори, черт бы побрал твою наглую, подлую шкуру!

Морган мысленно вздрогнул от удачного «попадания», и когда наконец заговорил, то слова прозвучали грубо.

– Брэден, черт возьми, я хочу помочь!

– Почему?

Морган уставился на него, заставляя поверить себе:

– Ты не убийца, Ник: ты не хотел убивать тех индейцев и не оставил меня погибать возле хижины.

– То, что я сделал, было величайшей ошибкой.

– Проклятье, ты только выслушай, – оборвал его Морган. – Я отвезу тебя в штаб рейнджеров в Эль-Пасо. Это позволит мне провести расследование в одиночку.

– А пока ты спишь с моей сестрой, я должен покорно сидеть за решеткой, – с горечью проговорил Ник. – Если тебе не удастся в этом насмерть запуганном городишке убедить кого-то заговорить, то я – покойник.

– Я не прикоснусь к ней.

– Очень благородно.

Морган еле сдержал приступ разочарования.

– Ты можешь по крайней мере подумать над этим? Чтобы облегчить положение и себе и Лори, – нетерпеливо настаивал он. – Что если бы те охотники за премией поймали тебя раньше, чем я?

– Не думаю, что наше положение было бы хуже.

Намек был слишком ясен, и Морган снова ощутил зарождающийся гнев. Проклятье, этот парень знает, куда наносить удары.

– Тогда ты не знаешь Уайти Старка и его приятелей.

– Я просто не вижу разницы, Дэвис. – Ник отвернулся. – Я хочу немного поспать.

Морган вздохнул, признавая поражение, и подошел к костру. Бет следила за ним, и он грустно улыбнулся ей. Ему хотелось, чтобы Лори вернулась поскорее, но он понимал, что она хочет остаться одна. Он порывался рассказать ей все, о чем она хотела бы знать, но не сумел этого, да она и не приняла бы утешений. Она не приняла бы их точно так же, как и ее брат, и тогда Морган мог бы непоправимо испортить все на свете.

Мэгги покормила Каролину зерном, и Морган слегка улыбнулся при виде малютки и ее любимицы.

– Спасибо за то, что вы позволили нам взять с собой Каролину, – поблагодарила Бет.

Он пожал плечами:

– Я рад, что мы ее взяли. – Он все еще поглядывал на девочку. – У меня никогда не было домашнего животного, – признался он.

– Даже лошади?

– Меня приучили заботиться о лошадях, но никогда не забывать, что они всего лишь рабочие животные, – медленно сказал рейнджер. – Неразумно чересчур привязываться к лошади. Во время войны…

– Что было во время войны? – переспросила Бет.

– Я потерял пять лошадей. Тогда я решил, что… – Он вдруг умолк, как будто открыл слишком многое. Боже, что с ним происходит?

– Получается, что вам нельзя привязываться ни к лошадям, ни к людям?

Он изумленно посмотрел на нее:

– Примерно так.

– Но разве это не ведет к одиночеству?

Он снова пожал плечами и поднялся:

– Пожалуй, я покормлю лошадей.

– А вы когда-нибудь отдыхаете от погонь?

– Нет, мэм. По-моему, никогда.

– А хотели бы отдохнуть?

Он немного подумал над вопросом, затем честно сказал, что не знает.

– Вы когда-нибудь думали о том, чтобы уйти из рейнджеров и заняться чем-то другим?

– Нет, мэм.

Ответ прозвучал так быстро и уверенно, что Бет слегка вздрогнула.

– Даже когда человек, за которым вы охотитесь, невиновен?

– И вы, мэм, уверены в этом? – лукаво спросил он.

– Да, уверена, – мягко призналась она.

– Ну так убедите его, что я – его лучший шанс, – произнес Морган.

– Неужели?

– Да.

Она посмотрела ему прямо в глаза пытливым взглядом.

– А почему он должен меня послушать?

– По-моему, вас послушает кто угодно, миссис Эндрюс, – произнес он редкий для него комплимент. Она нравилась ему, особенно потому, что переносила трудности, никогда не жалуясь. Ему нравилось, как она улыбается дочери и как умело ухаживает за Брэденом.

От него не укрылись взгляды, которыми обменивались Брэден и Бет, он видел и ее несомненную заботу и его явную симпатию.

– Полагаю, это комплимент, мистер Дэвис. Благодарю вас.

Неожиданно Морган улыбнулся:

– Вы угадали и заслужили его. – Он хотел было уйти, но вдруг вернулся. – Мой прибор для бритья в постельной скатке, можете дать его Нику. – Он чуть поколебался и добавил:

– Передайте ему, что это моя идея, из соображений гигиены.

Морган заметил мгновенное понимание на ее лице. Не думаю, что ему понравится ваше заступничество. Он уже высказал эту мысль.

Она кивнула и заметила ему, что между ним и Ником много общего.

– Я не согласен, – возразил он.

– Вы хорошо его знаете?

Он пожал плечами:

– Ник сам справляется с проблемами. Я уже понял это.

Бет поднялась:

– Вы тоже, мистер Дэвис. Причем невзирая на то, сколько боли они приносят.

* * *

Ник потер лицо. Проклятье, это и впрямь приятно: расслабиться, пока тебя бреют. Бет предложила ему это, и он согласился после того, как она заявила, что часто брила мужа и всегда делала это с большим удовольствием.

Ощущать ее руки на своем лице было блаженством. Несмотря на загрубелые ладони, пальцы были умелыми и нежными. Одна рука осторожно скользила по его щеке бритвой Моргана, другая держала подбородок. Ник мог заглядывать в ее голубые глаза, сосредоточенные на работе, и гадать, каково чувствовать эти руки чаще и привыкать к их заботе и нежности. А потом она улыбнулась бы ему своей милой улыбкой, превращающей ее в настоящую красавицу, и он захотел бы обнять ее покрепче, чтобы увидеть, действительно ли она такая нежная, какой кажется.

Но впрочем, он не смог бы этого сделать. Его руки и лодыжки были свободны лишь временно, и он получил эту свободу благодаря сомнительной причуде человека, следящего за ним, как ястреб за кроликом. Поэтому он все еще чувствовал цепи на запястьях и на своем будущем, и ему оставалось лишь стиснуть в жадных пальцах пригоршню земли, чтобы они не потянулись к Бет.

Закончив бритье, она посмотрела на него и улыбнулась.

– Теперь моя внешность безупречна?

– У тебя есть ямочка. Как у мистера Дэвиса.

Он нахмурился, а она села рядом, не забывая присматривать за мясом на огне. Вскоре к ним подошла Мэгги и застенчиво присела рядом с матерью.

– А я знаю песенку, – сказала девочка.

Ник не мог смотреть на нее без улыбки. Это была прелестная малютка, немного робкая и в то же время смелая, какими обычно бывают маленькие девочки. Лори никогда не была робкой – она всегда принимала жизнь с распростертыми объятиями, в полной уверенности, что все поступают так же. Быть может, так оно и было. До того, как она встретила рейнджера. Ник все еще гадал, не было ли ее чувство к нему лишь увлечением. Он молил Бога, чтобы оно не было более глубоким.

– Ты не споешь ее мне, Пуговка? – попросил он Мэгги, называя ее детским прозвищем Лори.

Она запела о кошке и свинке по имени Каролина. Ник немного послушал, затем нашел свою гармонику и начал подыгрывать Мэгги. Его согревала восхищенная улыбка Бет, и, когда Мэгги смолкла, он заиграл новую мелодию, чувствуя себя по-настоящему легко впервые с тех пор, как его обвинили в убийстве.

Мэгги уютно устроилась рядышком с ним, затем спросила, широко распахнув глаза, не может ли он научить ее играть.

Ребенок обладал почти совершенным слухом и научился бы играть с легкостью. Улыбка Ника погрустнела.

– Если у нас будет время, – произнес он, не позволяя себе забыть, что расставание с Эндрюсами неизбежно. Они отправятся своим путем, а Ник вступит в последнюю схватку с Дэвисом.

– А ты умеешь играть «Бетси»? – спросила Мэгги, теряя остатки робости.

– «Милую Бетси из Пайка»? – задорно спросил он. – Умею ли я играть «Бетси»? Еще как! – Он взглянул сверху вниз на Мэгги:

– Бывало, я играл эту песенку для Лори, когда она была не выше тебя ростом.

– Мне нравится мисс Лори.

– Всем нравится мисс Лори, – сказал он.

– Но мне больше всех, – возразила Мэгги. – Она любит Каролину.

– Я тоже люблю Каролину, – жалобно протянул он.

Мэгги радостно прижалась к Бет, и та обняла девочку, притянув к себе поближе, и закатила глаза при мысли о всех почитателях Каролины.

Ник усмехнулся.

Бет качнула головой характерным для нее движением, которое все больше нравилось Нику.

– Тебе не мешает играть почаще, – проговорила она, и Ник почувствовал, как постепенно теплеет у него на сердце, и, едва зародившись, тепло уже переполнило душу.

Дыхание у него перехватило, поэтому он поднял к губам гармонику и позволил ей говорить вместо себя. Живая мелодия «Милой Бетси» понеслась над поляной, а когда песенка кончилась, он начал другую, на этот раз грустную мелодию, которую напевал в лесу. Еще не доиграв, он услышал, как к мелодии добавился голос, и увидел подошедшую Лори. Слова чарующе звонко слетали с ее губ. это была песенка из тех, которые всегда трогали слушателей, – «Красный розовый куст».

Ник повернул голову и увидел Дэвиса. Тот стоял, как обычно прислонившись к дереву, и наблюдал за ними. Взор его жадно следил за движениями Лори. Сладостно-горькая мелодия песни всегда затрагивала сентиментальную струнку в Лори, но Ник заметил, что глаза ее и без того были опухшими и покрасневшими, хотя голос звучал, как всегда, чисто и сильно. Что-то промелькнуло на лице рейнджера, но Ник не мог определить, что именно, потому что рейнджер уже повернулся и исчез в темноте.

Мелодия закончилась, все замолчали, охваченные тяжелыми мыслями. Даже Мэгги замерла, доверив свою руку крепкой ладони матери. Нику хотелось, чтобы этот краткий миг покоя не был поглощен мучительными предчувствиями, и он попытался рассеять их ради ребенка. Он заиграл очередную мелодию – песенку, которую часто пела для Мэгги Лори. Сестра приблизилась, присела рядом с малышкой и запела, теперь уже вовсе не жалобно, подстраиваясь под вымученное веселье Ника: «Задумал наш Фредди жениться…»

Едва Ник начал чуть покачиваться в такт песенке, как прогремел винтовочный выстрел, и в какой-то доле дюйма от него взметнулось облачко пыли. Его реакция была мгновенна. Крикнув женщинам «Укройтесь!», он заслонил телом Мэгги, затем поднял девочку и устремился вслед за женщинами к жалкому убежищу за стволами сосен.

Поглядывая на Лори и Бет, Ник продолжал закрывать собой Мэгги. Обе они прижались к земле, когда ударил второй выстрел, а затем и третий – последняя пуля снова едва не задела Ника. Кем бы ни был стрелок – он был весьма хорош. Ник снова услышал выстрел, на этот раз из шестизарядного револьвера Дэвиса. У того, другого, была винтовка, – Ник достаточно хорошо разбирался в оружии.

Снова прозвучала винтовка, но на этот раз выстрел предназначался не им: Ник понял, что стрелок целил в Дэ-виса. У рейнджера не было шансов против винтовки, и Ник поднялся. Приказав Мэгги идти к маме, он кивнул Лори, давая знак, чтобы все трое отступили подальше в заросли.

Не будь он настолько слаб, он мог бы добраться до винтовки рейнджера, лежащей на его седле футах в пятидесяти от него. И до патронов – Дэвис хранил их в своем ружейном поясе либо в седельных сумках, но все было при нем, а винтовка оставалась на открытой прогалине. Ник взмолился, чтобы ногам его хватило выдержки, а телу силы для броска к винтовке.

Ударил очередной выстрел, затем еще один. Сколько пуль уже выпущено из винтовки? Четыре? Он может подождать, пока не услышит шестой выстрел, затем попытается добежать до винтовки, а потом взять патроны у Дэвиса.

Если только Дэвис даст их ему.

Ник нашел свою гармонику и отбросил в сторону, привлекая внимание стрелка. Выстрел настиг гармонику на лету, и рейнджер ответил выстрелом, но он находился слишком далеко, чтобы попасть в противника.

Пять выстрелов.

Ник терпеливо ожидал, но вдруг понял, что стрелок не может как следует прицелиться и поэтому тоже ждет. Ник заметил какое-то движение сбоку: очевидно, это Лори качнула кусты, чтобы отвлечь стрелка.

Опять выстрел. Шестой.

Ник поднялся и бросился к седлу Дэвиса, чувствуя свинцовую тяжесть в теле. Он схватил винтовку в тот миг, когда его чуть не настигла седьмая пуля, и, откатившись за кусты, пополз в том направлении, где, по его расчетам, должен был прятаться Дэвис. Он услышал несколько револьверных выстрелов и понял, что Дэвис дает ему прикрытие.

Он обнаружил рейнджера футах в шести от себя: техасец лежал на боку, перезаряжая револьвер, в то время как пули решетили землю вокруг. Его, как и Ника, частично прикрывали стволы деревьев, и в эти минуты Ник продал бы душу за добрый, внушительного размера, валун.

– Патроны? – окликнул он Дэвиса.

Рейнджер почти не колебался и предложил Нику обменять винтовку на свой револьвер.

Нику не хотелось отдавать оружие, но он знал, что рейнджер справится с этим лучше него. Они с Лори отлично расправлялись с бутылками и яблоками, а рейнджер более опытен в стрельбе по двуногим мишеням. Ник бросил винтовку рейнджеру и поймал брошенный револьвер.

Господи, как приятно иметь возможность защищаться, хотя он понимал, что его задача лишь прикрывать Дэвиса, пока тот не сделает свою работу. Но все же приятно ощущать в руке рукоять оружия.

– Вон тот холм, – проговорил рейнджер, и Ник уловил отблеск садящегося солнца на винтовочном стволе. Он кивнул.

– Стреляй как можно ближе к нему, – приказал Дэвис, – а я обогну холм и постараюсь прицелиться получше.

Ник навел мушку на валуны над головой, стараясь целить туда, где только что блеснул металл. Снова грохнула винтовка, и в футе от него взметнулась пыль. Ник пополз в сторону, надеясь, что стрелок переместит следующий выстрел влево.

Он выстрелил, зная, что подставляется под выстрелы, но это необходимо Дэвису, чтобы тот мог стрелять без помех.

Ему было наплевать на Дэвиса – он заботился о ребенке, Лори и Бет, но он понял, что Дэвис был прав насчет охотников за премией. Стрелок едва не подстрелил Мэгги, – очевидно, ему безразлично, кого убивать, и это грозило и ребенку и женщинам опасностью. Ник рассчитается с Морганом позже. Он перекатился еще на пару футов и снова выстрелил. Проклятье, у него остался только один патрон.

Сколько времени прошло? Удалось ли Дэвису подняться наверх? До Ника снова донесся винтовочный выстрел и затем вскрик. Чье-то тело скатилось по склону, над которым прятался в засаде стрелок.

Все стихло. Наверное, Морган тоже ждал, чтобы убедиться в том, что стрелок ранен, а не притворяется. Над головой снова послышались трели птиц, и Ник увидел, как наконец Морган осторожно приблизился к груде камней, укрывающих стрелка. Он зашел за них, затем вернулся со второй винтовкой в руках.

Ник опустил глаза на свой револьвер. Остался один патрон. Это все, что ему нужно. Морган шел держа винтовки дулами к земле.

Один выстрел.

Он прицелился.

Рейнджер заметил револьвер в его руке и замер в ожидании.

Ник не мог нажать на курок. Он пытался, его палец лег на собачку, – но не смог нажать. Ник выругал себя. Мог же он выстрелить в Уордлоу, чтобы спасти Энди. Возможно, тогда сработал инстинкт. Но сейчас он подвел его. Быть может, наставь на него винтовку Морган… будь это честная схватка…

Если бы. С чувством проигрыша Ник увидел, как рейнджер двинулся дальше. Он достиг Ника, сунул обе винтовки под мышку и протянул руку за револьвером.

– Патроны кончились? – спросил он.

– Да, – кивнул в ответ Ник.

Положив винтовки на землю, Дэвис проверил барабан:

– Ты не слишком хорошо считаешь.

На щеке Ника дернулся мускул. Он почувствовал это и мысленно чертыхнулся. Ему хотелось быть таким же бесстрастным, как этот парень в паре футов от него. Ник молча повернулся и направился назад в лагерь, к своей постели и Бет… на свое место пленника.

Его даже не интересовало, кто был там, наверху.

– Брэден? – Ник обернулся. – Тебя не волнует, кто это был?

– А мне-то что за разница? – произнес он, и на лице снова дернулся мускул.

– Но тогда почему ты помог?

– Он почти попал в Бет и Мэгги, – равнодушно произнес Ник.

– Что ж, теперь он мертв, и благодаря тебе. Охотник за премией по имени Керт Бэйли.

Ник замер на месте, губы его напряглись. Но Морган продолжал:

– Ты здорово помог мне.

Ник не нуждался в похвалах рейнджера, особенно сейчас. Он пожал плечами, забыв, что многократно видел точно такой жест у Дэвиса. Он чувствовал себя больным. Теперь, когда опасность миновала, тело его налилось свинцом и слабостью, словно он был… раздавлен. Ник не способен был сделать то, что ему следовало. Каждый шаг казался ему милей, но он все-таки добрел до постели и дерева, к которому был прикован. Это дерево олицетворяло собой его поражение.