Текст книги "Грезы любви"

Состояние Элисон, однако, не улучшилось с течением времени. Она выпила принесенный ей чай, но не прикоснулась к еде. Когда ей дали щетку, она начала послушно причесываться. Было видно, что она делает это по привычке, а не потому, что хочет лучше выглядеть. На корабле не было женщины, которая могла бы помочь ей одеться, но когда из ее сундука вытащили платье и разложили перед ней, Элисон бросила на него равнодушный взгляд и продолжила расчесывать густые пряди волос.

Не добившись от своей пациентки никакой реакции, кроме однозначных ответов, врач решил разыскать ее кузена, надеясь, что знакомое лицо возбудит ее интерес.

Когда Гренвилл вошел в каюту, Элисон начала кричать даже раньше, чем он открыл рот. В ее криках не было ужаса или какого-либо иного чувства, но чем ближе он подходил, тем громче она вопила. Когда граф ретировался в коридор и скрылся из виду, Элисон затихла и вернулась к расчесыванию волос.

Врач последовал за ним в коридор, сочувственно качая головой.

– Боюсь, потрясение сказалось на ее рассудке. Мы не можем знать наверняка, что ей пришлось пережить за последние месяцы. Возможно, со временем отдых и покой восстановят ее расшатавшиеся нервы.

Изогнув губы в горькой усмешке, Гренвилл бросил на своего собеседника сардонический Взгляд.

– Вы недооцениваете мою кузину, Баском. Скажите ей, что я свалился за борт, и она заулыбается. Приведите сюда Маклейна, и мы увидим, как на самом деле обстоят дела.

Они вели себя так, словно она была глухой или слабоумной, и Элисон, отлично слышавшая весь разговор, внутренне улыбнулась. Выходит, ее кузен не так уж глуп. Конечно, ему далеко до Рори, но, оказывается, он все же способен разумно мыслить, когда пытается пользоваться мозгами, а не силой.

К тому времени, когда к ней привели Рори, Элисон облачилась в платье, которое нашла в сундуке, доставленном из Чарлстона. Она не стала закалывать волосы, и длинные локоны свободно струились по серому кружеву платья. При виде состояния, в котором находился Рори, ее глаза слегка расширились, но никто, кроме самого Рори, не заметил ее реакции. Для сопровождавших его офицеров взгляд Элисон оставался пустым и лишенным всяких эмоций.

Она никогда не видела, чтобы волосы Рори были грязными и свалявшимися. Он предпринял попытку стянуть их на затылке шнурком, но со связанными руками это оказалось безнадежным делом. Рубаха с чужого плеча, кое-как заправленная в разорванные и запачканные бриджи, болталась бесформенными складками вокруг его узких бедер. Кожа на запястьях, связанных грубой пеньковой веревкой, была стерта до крови, и на манжетах рубашки отчетливо проступали кровавые пятна.

Распрямив плечи, Рори молча ждал приговора Элисон, но не мог удержаться, чтобы не ласкать взглядом ее лицо. Он поморщился при виде синяка, который был делом его рук. Элисон казалась чересчур бледной, а льдисто-серый оттенок глаз отражал страх и настороженность, которые она испытывала.

Мужчины, стоявшие за спиной Рори, ждали какого-нибудь признака узнавания, какого-то проявления любви, ненависти или страха. Поднявшись со своего места, Элисон прошла мимо Рори, проследовав в соседнюю каюту, где находились врач и Гренвилл, и подошла к столу. Когда она взяла нож, Гренвилл шагнул к ней, чтобы забрать опасный предмет, но Элисон с легкой улыбкой опустила нож на уровень его мужских достоинств. Кузен поспешно посторонился, уступив ей дорогу. Врач не вмешивался, наблюдая за ней с чисто профессиональным интересом. Не удостоив его вниманием, Элисон двинулась назад; голова ее была гордо поднята, длинный подол платья волочился по полу, как королевский шлейф.

Рори обернулся, когда она вошла в каюту и решительно направилась к нему с ножом в руках. Гренвилл хмыкнул.

– Ты получишь по заслугам, Маклейн, если она кастрирует тебя. Баском, может, нам ненадолго оставить счастливую парочку наедине?

Врач бросил на него сердитый взгляд, но Элисон, казалось, не слышала ядовитой реплики. Руки Рори были связаны спереди. Когда она просунула лезвие между его запястьями, явно собираясь проделать то, на что намекал Гренвилл, Баском поспешно шагнул вперед.

Рори бросил на него холодный взгляд.

– Оставьте ее в покое, если не хотите, чтобы и вам перепало.

Баском заколебался, но, увидев, что Элисон перерезает веревку, связывавшую руки Рори, успокоился.

– Почему она ничего не сказала?

Рори иронически выгнул бровь.

– А вы бы перерезали веревку, если бы она попросила?

– Но она ничего не говорит. Это неестественно!

Рори угрюмо хмыкнул.

– Элисон предпочитает действовать, а не говорить. И насколько я могу судить, она совсем не прочь отхватить у меня кое-что. Видит Бог, у нее есть для этого все основания.

Он облегченно вздохнул, когда его путы упали на пол и она отложила нож. Одарив Рори беглой усмешкой, Элисон склонилась над своим сундуком. Когда она извлекла оттуда баночку с мазью и начала втирать ее в запястья Рори, Гренвилл громко запротестовал:

– Этот парень опасный преступник! Вы же не позволите ему свободно разгуливать по прихоти женщины, у которой не все в порядке с головой.

Он попытался вмешаться, но Элисон снова вооружилась ножом, не проявив при этом и тени эмоций. Гренвилл перевел настороженный взгляд с ее безмятежного лица на угрюмую физиономию Рори. Пленник пожал плечами.

– На вашем месте я не стал бы рисковать. Вы и так слишком долго испытывали ее терпение.

Граф свирепо нахмурился, отметив его издевательский тон, однако отошел, позволив Элисон продолжить обработку израненных запястий. Когда она закончила, он потребовал:

– Баском, велите своим людям отвести этого негодяя назад.

Рори посмотрел на Элисон, которая, сложив руки на коленях, снова уселась на койку.

– Теперь ты свободна, девонька. Ты ведь это понимаешь, да?

Что-то мелькнуло в глубине ее серых глаз, и, к удивлению всех, кроме Рори, она произнесла чистым мелодичным голосом:

– Убирайся к дьяволу, Маклейн.

Глава 23

Лондон, осень 1760 года

Когда закованного в кандалы Рори увели, оставив Гренвилла на свободе, Элисон поняла всю чудовищность совершенной ею ошибки. Рори даже не обернулся, чтобы взглянуть на нее, когда спускался по сходням на пристань. Они не виделись с того дня, когда она перерезала его путы, а он освободил ее от всех обязательств перед ним. Теперь она свободная женщина, а их брак не более чем досадная помеха, которую мистер Фарнли скоро устранит. Разве не этого она хотела? Так почему же она чувствует себя такой опустошенной?

Рори заманил ее в ловушку, вынудил выйти за него замуж и чуть не довел до-гибели в плену у пиратов. Если он и питал любовь, то только к ее деньгам. Как еще можно объяснить его действия? Он произносил те же слова, что и Алан, и они так же мало значили. И, стало быть, бессмысленно сожалеть о том, чего никогда не было.

Гренвилл попытался проводить ее к ожидавшей на пристани карете, но она нетерпеливо стряхнула его руку.

На протяжении всего путешествия он обращался, с ней, как с хрупким фарфором, но Элисон была слишком несчастна, чтобы что-либо замечать. Она списывала свое подавленное состояние на морскую болезнь, продержавшую ее большую часть времени в постели. Теперь ей будет лучше.

Повернувшись к грубоватому капитану, с которым она успела подружиться во время плавания, Элисон попросила:

– Не могли бы вы распорядиться, сэр, чтобы меня проводили домой? Леди Кемпбелл, наверное, волнуется.

Граф попытался протестовать, но она проигнорировала его и двинулась прочь в сопровождении морского офицера. За жесткой маской Гренвилла на мгновение промелькнула боль, затем, распрямив плечи, он зашагал в противоположном направлении.

Дейдра выбежала им навстречу, но ее лицо вытянулось, когда она увидела, что Элисон сопровождает незнакомец. Во время предыдущего пребывания Элисон часто бывала тихой и сдержанной, но ее улыбка была заразительной, а в глазах светилось восторженное любопытство. Женщина, стоявшая перед ней сейчас, более не была той юной девушкой. Она по-прежнему держалась сдержанно, но в ее облике появилась властность. Мечтательное выражение, особенно запомнившееся Дейдре, сменилось холодным спокойствием, казавшимся неестественным на этих мягких чертах.

Не осмелившись поинтересоваться местопребыванием своего племянника, Дейдра поблагодарила офицера, взяла Элисон под руку и увела в дом.

Спустя несколько часов мистер Фарнли покинул резиденцию Кемпбеллов, качая головой. Никогда еще он не видел столь запутанной паутины, но его интересовало не столько золото, которое сплело эту липкую сеть, сколько попавшие в нее невинные создания.

Потребовалась неделя, чтобы найти Рори, нанять адвокатов и освободить его под залог. Грязный оборванец, которого вывели из камеры, ничуть не напоминал самоуверенного джентльмена, посетившего однажды его контору. Но Фарнли слишком долго прожил на свете, чтобы судить по внешнему виду. В глубине темных глаз оборванца горел более яростный огонь, чем это казалось возможным для обычного человека.

Не имея другого места, куда пойти, Рори не стал возражать, когда поверенный доставил его к порогу леди Кемпбелл. В распоряжении Элисон была целая неделя, чтобы ускользнуть в тот мир, который она выбрала для себя. В любом случае он не собирается задерживаться здесь дольше, чем требуется. Он хотел помыться, переодеться и послать весточку на «Морскую ведьму». Он еще не решил, что будет делать дальше. Судебное разбирательство потребует его присутствия в Лондоне. А после этого он поедет в Шотландию.

Дейдра встретила его объятиями и слезами и проводила в его старую комнату. Она что-то твердила о горячих ваннах, хорошей еде и продолжительном отдыхе. Рори отделывался вежливыми кивками. За последние недели он спал урывками и сомневался, что сможет когда-нибудь по-настоящему заснуть. Ему хотелось спросить об Элисон, узнать хотя бы о ее здоровье, однако он не решался затронуть эту тему.

Оставшись один, Рори притворил дверь и устало огляделся. Он сменил одну камеру на другую. Пока он в Лондоне, он скован по рукам и ногам так же прочно, как если бы находился в кандалах. Ему необходимо чем-то заняться, чтобы заглушить ощущение пустоты и боли. Ему необходимо отправиться домой, в поросшие вереском холмы, и постараться забыть прелестную женщину, так недолго принадлежавшую ему. Он никогда не забудет Элисон, но он должен был отпустить ее. Для их общего блага.

Ручка щетки из слоновой кости треснула в его руках, и Рори в недоумении уставился на нее. Он даже не заметил, как взял ее. Щетка казалась знакомой, но Рори был не в том состоянии, чтобы думать о подобных мелочах. Он заставил свои кулаки разжаться. Ему необходимо выпить. Но сначала нужно вымыться.

Слуги приготовили ванну, Рори погрузился в горячую воду, однако беспокойство не позволило ему расслабиться. Он торопливо вымылся и вылез из ванны. Вытираясь на ходу, он прошлепал босиком по комнате в поисках старой одежды, которая могла остаться с прошлого раза. Он почти оделся, когда появился лакей и объявил, что его ждет посетитель.

Решив, что это Дугал, разыскавший его раньше, чем он успел навести справки о «Морской ведьме», Рори натянул камзол и поспешил вниз по лестнице в гостиную. Зрелище, представшее его глазам, заставило его скривиться от отвращения.

Гренвилл! Граф, очевидно, кинулся сюда, как только ему сообщили об освобождении Рори. Одетый так же просто, как и на корабле, с волосами, стянутыми на затылке, он выглядел скорее как сельский джентльмен, чем элегантный денди, посещавший этот дом в прошлый раз.

– Уже уходим, не так ли? Вам до того не терпится потратить новоприобретенные денежки, что некогда позаботиться о благополучии моей кузины?

Распрямив плечи и стиснув эфес шпаги, Рори холодно встретил оскорбительный выпад графа.

– Вы здесь нежеланный гость, Гренвилл. Пока я остаюсь мужем Элисон, это ее дом. Если вас действительно заботит ее благополучие, убирайтесь отсюда, пока вас не вышвырнули с позором.

– Я уйду, но не раньше, чем приму вызов, который вы бросили мне однажды. Я буду ждать в «Уайтсе» ваших секундантов.

Гренвилл взял свою шляпу и трость и приподнял бровь, ожидая, пока Рори посторонится и даст ему пройти.

Рори подошел к серванту и налил себе виски, о котором мечтал весь вечер. Ничто не доставило бы ему такого удовольствия, как выместить свою горечь и досаду на наглом англичанине, но он слишком хорошо помнил, что должен думать не только о себе.

– Вызов отменяется, Гренвилл. Я готов был драться с вами, пока не имел отношения к Элисон, но теперь она моя жена, и я не могу убить ее единственного родственника.

К полнейшему изумлению Рори, предмет их разговора неожиданно возник в дверях. Глаза Элисон расширились, когда она увидела его, но что означало их выражение, Рори не понял. Хрупкий бокал треснул в его пальцах, прежде чем он успел отставить его в сторону, а сердце так яростно забилось, что он ощутил болезненную пульсацию в висках. Элисон здесь? Он жадно следил за ее грациозной фигуркой, когда она вошла в комнату, но, заметив странное выражение в ее глазах, перевел взгляд на Гренвилла. Его рука угрожающе легла на эфес шпаги. Он уже видел это выражение на лице Элисон, и инстинкт защитника, о существовании которого он и не подозревал, заставил его устремиться к ней на помощь.

Оба мужчины молча смотрели, как Элисон проследовала к высоким окнам с бархатными шторами, выходившими на улицу. Она не удостоила их приветствием. Даже взглядом. Впрочем, ей и не нужно было ничего говорить – ее присутствие говорило само за себя. В том смятении, в котором пребывало ее сознание, Элисон не могла найти нужных слов, но она чувствовала, какое действие оказывает на них, и продолжала молчать, предоставив им сражаться со своими собственными демонами.

Граф послал ей страдальческий взгляд, но Элисон все с тем же отсутствующим выражением отвернулась к окну. Глубоко встревоженный, Рори терпеливо ждал, пока незваный гость уйдет, не желая обнаруживать перед ним своих опасений. Пустой взгляд Элисон не предвещал ничего хорошего, и он хотел, чтобы Гренвилл немедленно убрался отсюда.

– В таком случае я буду искать удовлетворения в суде, Маклейн.

Граф крепче вцепился в свою трость, свирепо уставившись на упрямого шотландца. Но тот хранил холодное молчание, и ему ничего не оставалось, как удалиться, бросив последний взгляд в спину Элисон.

Элисон не слышала, как он вышел, и не видела, как он забрался в экипаж, ожидавший снаружи. Неожиданное появление Рори наполнило ее внезапным холодом, и вид за окном превратился в снежную метель. Обхватив себя руками, она попыталась противиться видению, но вдали появилась черная скала, и она вскрикнула. Звук, вырвавшийся из ее груди, смешался с ревом ветра. Всадник в развевающемся плаще несся по направлению к бездне, скрытой мраком и слепящим снегом. Элисон пыталась крикнуть, предупредить его, но он продолжал скакать навстречу собственной гибели. Смерть была повсюду, она тянула холодные щупальца, ее хохот слышался в вое ветра. Она неумолимо приближалась, оставаясь незримой для невидящих глаз. Душа Элисон кричала, взывая к милосердию, но ее тело, налившись свинцовой тяжестью, оставалось неподвижным. Когда лошадь с седоком исчезли в зияющей бездне, она обессиленно рухнула на снежный покров.

Глядя на ее оцепеневшую спину, Рори не догадывался об этой мучительной борьбе. Он еще не пришел в себя от потрясения, вызванного внезапным появлением Элисон, но ее напряженная фигура и отрешенный взгляд, который он перехватил, когда она проходила мимо, встревожили его. Когда она покачнулась и издала полузадушенный звук, Рори побелел и рванулся вперед, но прежде чем он успел подхватить девушку, она упала на выцветший персидский ковер на полу.

– Элисон! – Рори проскочил мимо длинного стола, уставленного фарфоровыми безделушками, перемахнул через стул, стоявший перед секретером, и опустился на колени рядом с девушкой. Подхватив ее на руки, он осторожно выпрямился, тревожно вглядываясь в бледное лицо.

На его крик сбежались слуги. Горничная леди Кемпбелл, бросив один лишь взгляд на безвольную фигуру в руках капитана, помчалась за нюхательными солями и жжеными куриными перьями. Остальные растерянно топтались вокруг, пока Рори не крикнул, чтобы позвали врача. Лакей кинулся выполнять поручение, а домоправительница, опомнившись, поспешила наверх с неожиданным для ее тучной фигуры проворством, чтобы зажечь камин, принести горячую воду и согреть постель.

Рори двинулся следом с Элисон на руках. Испуганный ее неподвижностью, он не решился предоставить ее заботам других, когда они добрались до ее комнаты. Вместе со своей ношей присел на краешек постели, всей душой желая, чтобы она открыла глаза. Он смирился с ее потерей, но не таким образом. В панике Рори некоторое время наблюдал, как вздымается ее грудь – он хотел убедиться, что Элисон жива. Затем осторожно положил ее на льняные простыни, уступив попечению горничных.

Элисон беспокойно шевельнулась и открыла глаза. Судя по их выражению, она все еще находилась в состоянии шока. Горничная повела перед ее носом флакончиком с нюхательными солями и помахала жжеными перьями. От резкого запаха Элисон закашлялась и приподнялась на руках.

– Оставьте меня в покое. Со мной все в порядке. – Отмахнувшись от горничной и ее ароматических снадобий, она устремила на Рори обвиняющий взгляд. – Скажи им, пусть уйдут.

Рори вопросительно взглянул на леди Кемпбелл, явившуюся следом за слугами. У него были свои подозрения относительно причин случившегося, но он не осмеливался высказать их вслух без согласия Элисон. С другой стороны, обморок мог быть признаком какой-то неведомой болезни. В любом случае решать предстояло его тетке.

– За врачом уже послали, – сообщила леди Кемпбелл. – Пусть полежит, пока он придет.

Элисон облегченно вздохнула, когда Дейдра сделала знак горничной и решительно выставила слуг из комнаты. Когда же она последовала за ними, преднамеренно оставив молодую пару наедине, Элисон отвернулась и закрыла глаза. Метель все еще кружилась перед ее мысленным взором. Содрогнувшись, она снова открыла глаза и встретила взгляд Рори. Он по-прежнему сидел рядом с ней на постели, нахмурив в задумчивости лоб.

– Что ты видела, Элисон? Расскажи мне.

Он взял ее бледную руку и потер ледяные пальцы, согревая их в своей теплой ладони. Сердце его все еще лихорадочно билось, и он пытался найти какое-то простое объяснение случившемуся, чтобы убедиться, что не он явился причиной обморока Элисон, что она здорова и находится в согласии сама с собой.

Элисон устало покачала головой и отвернулась. Пальцы Рори казались раскаленными углями, но она радовалась их теплу и желала, чтобы оно распространилось по всему ее телу. Она вспомнила об ощущениях, которые дарили ей эти сильные руки, и ощутила, как огонь проникает в ее сердце. После всего, что произошло между ними, она по-прежнему хотела, чтобы он касался ее. Только касался, и ничего больше.

С печалью в душе она слушала его умоляющий голос, не в состоянии дать разумный ответ. Как описать то, что она видела, и опасность, которую она ощущает? Она была уверена только в одном – видение каким-то образом связано с Рори, а здравый смысл подсказывал, что заснеженные горы имеют отношение к Шотландии. Что сказать, чтобы он понял?

– Дай мне хотя бы знать, милая, было ли это видение или ты больна. Нельзя держать все в себе.

Искренняя озабоченность, прозвучавшая в его голосе, заставила Элисон перевести взгляд на мужа. Она не представляла, как он оказался здесь. Снова и снова она размышляла о том, почему он обошелся с ней так низко, но ее богатство оставалось единственным объяснением, которое она могла придумать. Возможно, он хотел продать ее пиратам, но она не могла поверить, что он способен на такое. Она не понимала Рори и его поступков, но в мире существовало множество вещей, которых она не понимала. И причина появления Рори была одной из них. Она снова погрузилась в туман безразличия.

– Я прекрасно себя чувствую. Возможно, немного устала. Мне нужно отдохнуть… а ты иди куда собирался.

Рори упрямо стиснул челюсти.

– Я не ребенок, чтобы отсылать меня прочь в угоду твоим капризам, Элис. Ты моя жена, и я, пока это в моих силах, намерен заботиться о тебе. Дейдра послала за врачом. Пожалуй, будет лучше, если он осмотрит тебя.

– Нет, Рори, я не вынесу, если еще один мужчина будет прикасаться ко мне. Оставь меня, пожалуйста.

Элисон говорила шепотом, ее бледное лицо напряглось. Рори жаждал обнять ее и пообещать, что все будет хорошо, но не мог. Он не волшебник и не может повернуть время вспять.

– Докажи мне, что ты не больна, я уйду и отошлю врача. – Это было самое большее, что он мог пообещать.

Элисон закрыла глаза и с облегчением обнаружила, что метель исчезла. От руки Рори распространялось тепло, прогревая ее тело. Неосознанно обхватив пальцами его ладонь, она заговорила:

– Я не могу этого объяснить, Рори. Иногда я вижу человека, который идет по улице, хотя при этом я не смотрю в окно, или, скажем, осыпающийся туннель под землей, хотя сама я нахожусь на поверхности. Но бывают не совсем отчетливые видения. Бабушка говорила, что это окна в другой мир, в будущее. Невозможно ясно видеть события, которые еще не произошли. Но я чувствую их. Я как бы нахожусь там, вижу все, что происходит, но я не знаю, что это означает и что я должна делать. – Элисон сделала беспомощный жест, сознавая тщетность всяких попыток объяснить то, чего она и сама не понимала.

– Ты не могла бы рассказать мне, что ты чувствовала сегодня? – Рори постарался задать вопрос как можно мягче. Ведь она могла уклониться от ответа, как это часто бывало. Он искренне стремился понять Элисон, хотя его разум и восставал против предположения, что будущее человека предопределено, как бы он ни старался изменить его.

Элисон покусала нижнюю губу, пытаясь выразить свои ощущения словами. Это было лучше, чем пытаться навести порядок в собственных эмоциях.

– Мне было холодно. Ужасно холодно. Стояла ночь, очень темная и вместе с тем белая от слепящего снега. А потом появился всадник. Я пыталась остановить его. Я охрипла от крика, но он продолжал скакать. – Она помедлила, опасаясь, что Рори усомнится в ее словах, но он молчал, терпеливо ожидая, продолжения. – Повсюду таилась опасность, почему-то я была в этом уверена. А потом всадник исчез. Думаю, он упал с обрыва. – Она сделала глубокий вздох и посмотрела ему в глаза. – Я уверена, что этим всадником был ты.

Это заявление настолько поразило Рори, что он целую минуту ошарашенно взирал на нее, не в силах ответить. Когда способность логически мыслить вернулась к нему, он поспешил успокоить Элисон. Но ее мрачное предсказание подействовало на него так, что он сам нуждался в успокоении.

– Такие метели, как та, что ты описала, случаются только на самом севере нагорья, милая. Мне нечего там делать. Мой дом расположен в холмистой части Шотландии, недалеко от побережья. Зимы там мягкие. – Он запустил пальцы в волосы, глядя в опущенные темными ресницами глаза и пытаясь найти более убедительные слова. Бледность Элисон, контрастируя с пышной массой черных волос, создавала впечатление почти неземной хрупкости, и Рори внезапно испугался, что ее отнимут у него окончательно и бесповоротно. – Бессмысленно терзаться по поводу будущего, если мы не в силах повлиять на него, верно? Ну а теперь поспи, а я отошлю врача.

Возможно, он прав и не в ее власти, изменить будущее. Но разве позволила бы она Рори какие-либо вольности, если бы не видение, где они занимались любовью? Стала бы она думать о браке? Или ему пришлось бы лишить ее невинности насильно, чтобы у нее не оставалось иного выхода, кроме как согласиться узаконить их отношения? Так или иначе, но конец был бы тот же самый.

Не явись ей видение, где Рори находился в объятиях другой женщины, она с радостью вышла бы за него замуж, не подозревая о его истинной натуре.

Элисон задумчиво нахмурилась, когда Рори тихо поднялся и вышел из комнаты. А женился бы он на ней вообще, если бы она не убежала в тот, последний раз?

Что толку гадать? Теперь все это не имеет ни малейшего смысла.