Текст книги "Обманутая любовь"
Автор книги: Патриция Райс
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
Глава 21
После смерти миссис Мактавиш служанки перекрасили прекрасные новые платья Кристины в черный цвет. Наиболее смелые шелковые и атласные наряды были убраны в сундук, а платья из льняного батиста и полосатого муслина превратились в траурные.
В тот день Кристина надела одно из них. Она сидела в темной гостиной, сложив на коленях руки и погрузившись в оцепенение. С той минуты, как за окнами забрезжил рассвет, девушка ждала подтверждения того, что Дамиан нашел небольшой кинжал, спрятанный в ридикюле. Но надежды постепенно таяли. Кристина знала, что дядя и Джереми сделают то, что нужно, когда все будет кончено. Она не хотела точнее определить это «все».
Никогда в жизни Кристина не видела публичных казней, хотя в Англии это было обычным наказанием для воров. Она смутно представляла себе процесс четвертования по рассказам, которые слышала еще в пансионе. Но тогда все это казалось неправдоподобным. Как люди могли смотреть на это? Лишь дикари способны созерцать такое. Она не выдержала бы такого чудовищного зрелища.
Однако услужливая фантазия рисовала ужасные картины. Кристина словно воочию видела, как Дамиан поднимается на эшафот. Этот образ посещал ее с тех пор, как он впервые упомянул о своей возможной судьбе.
Сейчас, сидя в гостиной, она напряженно ждала, когда раздастся стук и дребезжание колес кареты. Это означало бы, что дядя вернулся. Кристина истово молилась о том, чтобы Дамиан успел лишить себя жизни, воспользовавшись оставленным ею кинжалом. Иначе его выволокут из камеры и потащат на эшафот. Она даже не собиралась расспрашивать о нем мужчин. Дамиан уже мертв, но его ребенок живет в ней.
Войдя в тускло освещенную комнату, мужчины увидели Кристину. Все трое были в черных камзолах. Треуголки они сразу сняли, конечно, из уважения к ее горю. Все трое молчали.
– Значит, его больше нет? – прошептала Кристина, не поднимая глаз.
Сделав шаг вперед, Томас Аддерли взял руку племянницы.
– Ты должна вернуться вместе со мной в Корнуолл. Мы приведем в порядок родовое поместье и снова заживем в нем. Твоя мать сказала, что ты любишь море. Там ты отдохнешь и окрепнешь.
Кристина высвободила руку.
– Бен, могу ли я продать дом за площадью Сент-Джеймс? Я никогда не видела его и не знаю, сколько он стоит… – Она посмотрела на адвоката.
– Вы вольны распоряжаться им по своему усмотрению, мисс Мактавиш. Это очень ценная недвижимость. Если вы не останетесь в Лондоне… это весьма разумное решение.
Серые глаза внимательно смотрели на нее из-за толстых стекол очков. Кристина с искренней теплотой ответила на его взгляд. Этот человек тоже любил Дамиана и искренне желал ей добра.
– Не могли бы вы заняться продажей дома? – спросила Кристина. – У меня есть небольшие сбережения из тех денег, что давал мне Дамиан, но боюсь, этого будет недостаточно.
– Не стоит так спешить, Кристина, – перебил девушку барон. – По-моему, эти деньги надо раздать бедным. Тебе больше не придется беспокоиться о средствах.
Кристина пожала дяде руку, но тут заметила устремленный на нее нерешительный взгляд Джереми. Видимо, ему хотелось дать совет, но он считал себя не вправе делать это.
– Благодарю вас, дядя, но я должна сама принять решение. Бен, так вы продадите дом?
– Конечно, мисс Мактавиш. Однако мне кажется, вам следует прислушаться к советам дяди. Он позаботится о ваших интересах не хуже, чем я.
– Не сомневаюсь. Однако есть и другие дела, не терпящие отлагательства. Надо известить немедленно родных Дамиана о том, что произошло.
– Я уже сообщил семье о том, как развивались события до суда, – ответил Бен. – В связи с войной корреспонденция проходит строжайшую цензуру, однако письмо подобного рода, полагаю, никто не задержал.
Адвокат опустился на стул рядом с креслом Кристины. Зная эту девушку, он догадывался о том, что она задумала.
– Скажите, трудно ли добраться туда? – спросила она Бена. Мистер Аддерли и Джереми смотрели на них, не понимая, о чем идет речь.
– Трудно, но возможно, – ответил адвокат. – Вы имеете в виду кого-то конкретно?
– Себя. Если продажа дома покроет дорогу и другие расходы, связанные с отъездом…
Джереми открыл, было, рот, но барон опередил его:
– Кристина! Это безумие! Ты не ведаешь, что творишь! Позволь мне позвать миссис Дуглас. Она уложит тебя в постель, а утром ты увидишь все в ином свете. Мистер Томас, прошу вас…
Однако адвокат сосредоточил внимание только на девушке.
– Вы хотите отправиться в колонии, чтобы лично сообщить семье Дамиана о его смерти? – спокойно осведомился он.
– Я решила отправиться в колонии, чтобы начать там новую жизнь. Но конечно, воспользуюсь возможностью сообщить семье Дамиана о постигшей его судьбе, если вы дадите мне рекомендательное письмо.
– Нет, Кристина! Вы не понимаете, о чем говорите! – воскликнул Джереми. – В таком состоянии нельзя принимать серьезные решения. Отправляйтесь вместе с дядей в Корнуолл. Или совершите поездку по континенту. Со временем все забудется. Здесь у вас есть друзья, Кристина, родные и те, кто любит вас… Кристина, пожалуйста, не совершайте опрометчивых поступков. Вам нечего делать в этой дикой стране. Вы не можете отправиться туда одна. Скажите, что все это шутка.
– Нет, Джереми, я не шучу. Я отправлюсь туда и сделаю все, что задумала. Мое решение окончательно и бесповоротно. Я всегда буду помнить вас, но вам следует забыть обо мне. Это ваш дом, а мне надо создать свой.
Томас Аддерли и Бен заговорили одновременно, но Кристина услышала лишь отчаянный возглас Джереми: «Но почему?»
– Дамиан хотел, чтобы его ребенок рос и воспитывался в Америке, – с достоинством сказала Кристина, обращаясь только к нему.
Девушка внезапно осознала, что впервые стала полновластной хозяйкой своей жизни, и не собиралась отказываться от этого. Возможно, она совершала опрометчивый поступок, и ей следовало подавить свои чувства, как советовали все. Но Кристина никогда еще не была так уверена в правильности своего выбора. Дамиан рассказывал ей о колониях и своей семье, мечтал о детях. Так или иначе, он шаг за шагом пройдет вместе с ней этот путь. Она улыбнулась сквозь слезы.
Когда стало очевидно, что Кристина не прислушается к их возражениям и доводам, мужчины умолкли. Джереми первый нарушил затянувшееся молчание. Поднявшись, он обвел всех взглядом.
– Прошу прощения, джентльмены, не позволите ли мне поговорить с мисс Мактавиш наедине?
Барон бросил на Джереми удивленный взгляд. До сих пор Томас Аддерли уделял молодому лорду мало внимания, но теперь его глаза выразили признательность и уважение.
– Молодой человек, если вы найдете способ отговорить мою племянницу от столь безрассудного шага, я буду бесконечно благодарен вам. Она единственный близкий мне человек.
Перехватив взгляд барона, адвокат вышел за ним из комнаты. Ему хотелось бы присутствовать при разговоре, на который он возлагал большие надежды.
Кристина внимательно посмотрела на Джереми.
– Слушаю вас, милорд, – промолвила она, заметив его растерянность. Кристине казалось, что Джереми не замечает ничего вокруг. Должно быть, он слишком сосредоточился на своих мыслях. Наконец молодой человек решился. Сев перед девушкой, он начал:
– Кристина, право, не знаю, как сказать об этом в такую минуту. Я думал, что со временем вы оправитесь от горя, но поскольку у вас будет ребенок…
Джереми помедлил. Кристина, чуть заметно улыбнувшись, взяла его за руку, чтобы приободрить. Она не испытывала страха перед будущим и не понимала, чего боится Джереми. Но прежде чем девушка успела задать ему этот вопрос, он быстро продолжил:
– Я люблю вас, Кристина. Я влюбился в вас с первого взгляда. Но вы и Дамиан… я хотел убить его. Я сказал вам об этом однажды, но сразу понял: убить его – все равно, что убить вас. Вы любили Дамиана так же, как я – вас. Будь проклят вечный любовный треугольник… Если бы Дрейтон способен был любить кого-то, кроме себя. Прошу прощения, – проговорил он, бросив взгляд на Кристину, – я сказал это сгоряча. Умоляю вас, выслушайте меня. Я люблю вас, Кристина, и хочу, чтобы вы стали моей женой. Не важно, что вы питаете ко мне только дружеские чувства. Осчастливьте меня, я стану вам надежной опорой и защитой. Вы же знаете, я сдержу слово. Позвольте мне решить ваши проблемы. У ребенка будет имя, а у меня – вы. Возможно, со временем вы хоть чуточку полюбите меня.
Кристина непременно расплакалась бы, если бы не выплакала все слезы. Покачав головой, она сжала руку Джереми. Он и не представлял себе, какому сильному искушению подвергал ее. Кристина была одинока и хотела быть любимой. Ни одна женщина не отказала бы такому мужчине, как лорд Джереми, но Кристина сделала это ради него самого.
– Нет, Джереми. С вашей стороны очень жестоко так искушать меня. Я разрушу вашу жизнь, вы не будете счастливы со мной. Ваша семья отречется от вас, вас перестанут принимать в обществе. Вам придется отказаться от всего, что вы имели и любили, ради женщины, носящей под сердцем чужого ребенка и не способной любить вас так, как вы того заслуживаете. Не просите меня об этом, не заставляйте страдать еще больше. Я очень дорожу вашей дружбой, мне будет не хватать вас.
Джереми решительно посмотрел Кристине в глаза.
– Мои близкие быстро простят меня, к тому же я вполне могу прожить и без общества. Я буду работать, чтобы стать для вас надежной опорой. Я думал об этом много раз. В связи со скорым появлением ребенка все следует сделать как можно быстрее. Простите, если я говорю жестокие вещи, но то, что затеяли вы, куда хуже. Вы собираетесь отправиться за тридевять земель, в дикую страну, где у вас нет ни одного знакомого человека, нет дома. Там идет война, Кристина. Это не место для воспитания ребенка.
Девушка слабо улыбнулась Джереми. Он говорил почти так же, как Дамиан.
– Я благодарна вам, милорд, однако обязана отправиться в Америку, и сделаю то, что задумала. Если родные Дамиана хоть чем-то похожи на него, мы станем друзьями. Ребенку необходимо знать своих родственников. Я очень хочу поехать туда, Джереми, и, что бы мне ни говорили, это не изменит моего решения.
Ее лицо горело от возбуждения. Однако Джереми все еще не терял надежды. Он поднялся и начал ходить по комнате.
– У ребенка должно быть имя.
– Я назовусь миссис Мактавиш. Или миссис Смит, если это кого-то сделает счастливее. Имя не имеет никакого значения.
– Нет, – твердо возразил Джереми. – Имя очень важно, оно может защитить человека. Поверьте мне, Кристина. Если не хотите стать моей женой и на законном основании взять мое имя, воспользуйтесь им просто так, когда покинете Англию. Оно придаст вам вес. Кристина удивленно посмотрела на него.
– Зачем? С таким же успехом я могу взять имя моего дяди.
Джереми остановился напротив нее.
– Я прошу вас взять мое имя. Надеюсь, когда-нибудь я все же женюсь на вас. А пока – поверьте моему слову – мое имя будет вам надежной защитой.
Кристина поняла: Джереми что-то недоговаривает, умалчивает о каком-то важном обстоятельстве, требующем, чтобы она непременно сменила фамилию. Но почему он так настаивал именно на своем имени, Кристина не могла взять в толк. Мысль о том, что она станет леди Джереми Стандифер, несколько развеселила ее.
– Едва ли ваше имя произведет впечатление на колонистов. А потом, что я скажу людям, если они спросят меня о муже? По-моему, вы еще слишком молоды и полны жизненных сил, чтобы считаться умершим, – пошутила она.
Джереми немного успокоился и снова опустился на стул.
– Вы отправитесь на британском корабле к территориям, принадлежащим Британии. Мой титул избавит вас от возможных неудобств во время путешествия. Впоследствии вы можете не упоминать его. А если вас спросят о муже, скажете, что он погиб с честью. Я всегда хотел умереть как герой. Ума не приложу, как именно, но, думаю, вы сочините что-нибудь подходящее. Это просто и вместе с тем безопасно. – Он лаконично пожал плечами.
Кристина никогда не видела Джереми таким. Удивленно посмотрев на него, она кивнула. Девушка не усматривала в его предложении большого вреда. И кто знает, возможно, однажды…
– Ну, если вы так настаиваете, Джереми… – тихо промолвила Кристина.
– Настаиваю. – Джереми молил Бога, чтобы это оградило Кристину от всевозможных опасностей, но в глубине души испытывал мучительные сомнения.
ЧАСТЬ 2
Глава 22
Лорна поправила накидку, сползшую с хрупких плеч Кристины, но июльское солнце сильно припекало, и девушка снова сбросила ее.
Вцепившись в поручни корабля, Кристина выискивала на пристани знакомые фигуры. Она сразу увидела Джереми, а потом, чуть поодаль от него, дядю и Бена Томаса. Сердце Кристины болезненно сжалось. Эти люди поддерживали ее в самые трудные минуты жизни. Она помахала им рукой.
Думая только о ребенке, которого носила под сердцем, Кристина старалась бороться с унынием, охватывавшим ее всякий раз, когда что-то напоминало ей о Дамиане. Если бы она могла думать о будущем, это немного смягчило бы боль утраты, но пока слишком многое напоминало ей о возлюбленном.
Три дорогих Кристине человека, стоявшие на причале, были неотъемлемой частью прошлого. Она снова помахала им рукой. Ветер надул паруса, и корабль начал удаляться от берега.
Кристина больше никого не искала в толпе, но если бы пригляделась, заметила бы, что еще одни знакомые глаза злобно следят за отплывающим кораблем, который уносит светловолосую девушку. Тот, кому принадлежали эти глаза, резко обратился к своему спутнику, тоже знакомому Кристине:
– Она приведет нас к нему, уверен. – Тот, бросив на мужчину недоверчивый взгляд, пожал плечами.
Не подозревая о том, что была совсем рядом с исчадием ада, Кристина уступила уговорам Лорны и вернулась в каюту, когда пристань скрылась из виду. Лорна тоже была частью прошлого, но теперь и частью неизвестного будущего. Она долгое время прожила в семье Дамиана и хотела вернуться в родные места. Кристина питала к ней глубокую признательность за поддержку. Девушка не представляла себе, как обходилась бы без этой суровой на вид, но очень доброй женщины.
Те остатки сил, которые удалось сохранить Кристине, постепенно таяли. Молодая женщина очень тяжело переносила беременность и тяготы морского путешествия. По ночам ее преследовали кошмары. Крики Кристины нарушали покой пассажиров, и ее состояние ни у кого, кроме Лорны, не вызывало сочувствия.
Несмотря на летнюю пору, беспрестанно дули штормовые ветры; корабль швыряло из стороны в сторону. Когда же корабль, сбившись с курса, покинул контролируемые Британией воды и приблизился к мятежной Виргинии, пассажиры встревожились. Команда опасалась «Морского льва», то и дело нападавшего в здешних местах на корабли. Однако то, что последний раз его видели уходившим от берегов Корнуолла по направлению к Франции, несколько уменьшило страхи.
Стоя на корме, капитан каперского судна разглядывал в подзорную трубу надутые ветром паруса британской шхуны. Он больше не занимался каперством и не собирался атаковать гражданский корабль, принадлежавший королевскому флоту, но долго копившаяся ярость требовала выхода.
Капитан отдал команде несколько коротких, быстрых распоряжений. Матросы стремглав бросились выполнять приказ. Одни схватились за такелаж, другие заняли свои места возле пушек, расположенных вдоль бортов небольшого клипера. Последнее время капитан постоянно находился в мрачном настроении, поэтому матросы опасались вызвать его гнев.
Солнце блеснуло в каштановых волосах, когда капитан, сменив помощника у румпеля, резко изменил курс быстроходного клипера. Ветер мгновенно надул паруса, и судно ускорило ход. Казалось, капитан ничего не замечал, одержимый дьявольской жаждой разрушения.
Зачем ему возвращаться домой, когда жизнь потеряла всякий смысл? Он надеялся, что душевные раны со временем затянутся и боль утихнет. Смерть стала бы для него отрадным выходом. Уж лучше геройски погибнуть в бою, чем влачить жалкое существование. Белый свет был не мил ему, сердце разрывалось от муки, точно его жгли раскаленным железом.
У капитана были все шансы осуществить задуманное.
Не подозревая о нависшей над шхуной опасности, Лорна решила обратиться к капитану с просьбой о том, чтобы ее вместе с больной девушкой высадили на берега Виргинии. Капитану эта просьба пришлась по душе. Угрюмая шотландка и ее компаньонка, которую постоянно мучили ночные кошмары, стали для всех источником раздражения. И команда, и пассажиры с удовольствием избавились бы от них.
Ветер дул в направлении, противоположном курсу корабля, поэтому капитан охотно согласился доставить надоевших всем женщин на берег.
Черные глаза внимательно наблюдали за шхуной. Она между тем неожиданно изменила курс и направилась к берегам Виргинии, вместо того чтобы выйти в открытое море. Капитан, взмахнув рукой, дал сигнал отбоя. Он решил отказаться от нападения, тем более что найти другую жертву было несложно.
Несколько недель, проведенных в море, Кристина пребывала в забытьи. Ее успокаивало лишь тихое пение Лорны. Девушка инстинктивно сжимала руку экономки, которая стала для нее единственной связью с миром.
С какого-то момента в видения Кристины начали вторгаться незнакомые голоса со странным акцентом. Кто-то кормил ее теплым бульоном, и она видела совсем незнакомые лица. Изнуряющая качка прекратилась, сквозь открытое окно проникали солнечный свет и свежий воздух. Выпив прохладный сок и теплый бульон, девушка снова погружалась в целительный сон. Ночные кошмары исчезли без следа. Она спала глубоко и спокойно.
Кристина не знала, сколько прошло времени, прежде чем она очнулась в залитой солнцем комнате. Сквозь открытое окно летний ветерок доносил аромат цветущих трав. Ее взгляд медленно скользнул по оштукатуренным стенам, деревянному полу и изящному кружевному полотну, натянутому над ее кроватью вместо москитной сетки. И лишь затем сосредоточился на стройной женщине, сидевшей в кресле рядом с кроватью.
Она была примерно такого же возраста, как мать Кристины, но темных глаз, полных жизни, казалось, не коснулось время. Мягкие темные волосы, зачесанные назад и прикрытые чепцом, были едва тронуты сединой. Взгляд Кристины остановился на блестящих живых глазах. В тот же миг девушка почувствовала болезненный спазм.
Ее рука инстинктивно прижалась к округлившемуся животу. Кристина удивилась, что это произошло за такое короткое время, и радостно улыбнулась, подумав о ребенке. Женщина поднялась и склонилась над ней.
– С ребенком все в порядке, хотя вы заставили нас поволноваться, леди Джереми. Хотите чаю?
Это странное обращение ошеломило Кристину, но она быстро оправилась и молча кивнула. Как только женщина отошла к чайному столику, девушка попыталась сесть и оглядеться.
«Леди Джереми», – мысленно повторила она. Наверное, Лорна называла ее так, когда они плыли на корабле. Но теперь они не на корабле. Где же Лорна?
Дюжина других вопросов одолевала ее, но Кристина отогнала их, получив из рук приветливой хозяйки чашку горячего чая.
– Вы, конечно, не привыкли к такому чаю, мне очень жаль, – проговорила хозяйка. – С тех пор как английский парламент обложил чай особым налогом, мы не пили настоящего. Обычно мы делаем его сами или пьем кофе. Хотите кофе?
Кристина покачала головой. Женщина снова села в кресло и с интересом взглянула на свою подопечную.
– Мне бы хотелось задать вам много вопросов, моя дорогая, но боюсь, вы пока не в состоянии ответить на них. Вы выглядите теперь гораздо лучше, чем когда Лорна привезла вас сюда.
Чутье подсказывало женщине, что полупрозрачная бледность не свойственна этой молодой девушке с огромными янтарными глазами. Ее лицо дышало умом и достоинством, но душевные страдания уже оставили на нем свой след.
– Мне очень неловко, – промолвила Кристина, – но я не могу вспомнить ваше имя. Мы знакомы?
Хрупкая женщина дотронулась до щеки Кристины, и ее черные глаза весело блеснули.
– Конечно, нет! Боже, как это глупо с моей стороны! Лорна и Дамиан рассказали нам все о вас, да и Бен Томас прислал рекомендательное письмо, но мы с вами никогда не встречались. Меня зовут София Дрейтон, я мать Дамиана.
Услышав имя возлюбленного, Кристина выронила чашку. София тотчас же сняла с кровати мокрое покрывало и позвала служанок собрать осколки.
Через минуту Кристина вновь была заботливо укрыта сухими простынями. Встревоженная Лорна, склонившись над ней, коснулась лба. Девушка смутилась и не смогла скрыть волнения. Дамиан! Когда же он рассказал о ней матери? Нетерпеливо отстранив руку Лорны, Кристина посмотрела на миссис Дрейтон.
– Дамиан? – Она с надеждой вглядывалась в темные глаза.
София не сразу поняла вопрос, но, вспомнив свои слова, улыбнулась.
– Конечно. Он написал мне о том, как встретил дочь моей дорогой Элеонор и привез вас с матерью в Лондон. Мой сын не умеет писать письма. К тому же он ничего не сообщил мне о том, что вы вышли замуж за лорда Джереми. Я надеялась, что когда вы почувствуете себя лучше…
Сердце Кристины сжалось от боли. Лорна предостерегающе кашлянула и посмотрела на миссис Дрейтон. София тотчас умолкла. Упрямая шотландка умолчала о том, что произошло с Дамианом и лишь вкратце рассказала о судьбе Кристины. Она не предупредила миссис Дрейтон о том, что нельзя затрагивать определенные темы.
Вскоре Кристина задремала, а когда проснулась, солнце уже скрылось за домом и в комнате царил полумрак. Свеча освещала кресло, в котором сидела София Дрейтон и вязала крючком кружева. Услышав, что Кристина пошевелилась, она подняла глаза.
– А, вот вы и проснулись. Врач сказал, что вам нужно хорошо питаться. Сейчас отправлю служанку за теплым бульоном.
Кристина настороженно посмотрела на мать Дамиана, когда та, вернувшись в комнату, вновь устроилась в своем кресле. Недомолвки воздвигли между ними барьер.
Расположившись поудобнее, София обратилась к девушке:
– Не хочу показаться вам невежливой, но все же решусь спросить вас напрямик. Скоро вы тоже станете матерью, поэтому, возможно, поймете и простите меня. Я очень беспокоюсь за сына. Лорна только ворчит что-то себе под нос, когда я спрашиваю ее о Дамиане. Уж не совершил ли он чего-то ужасного? Лорна, конечно, все отрицает, но это уже не в первый раз. Я никогда не встречала людей, которые с такой дьявольской одержимостью, как Дамиан, искали бы неприятности. Однако до сих пор ему удавалось выходить сухим из воды. Прошу вас, пока Лорна снова не вмешалась в наш разговор, скажите мне, как обстояли дела у Дамиана, когда вы видели его в последний раз?
Слезы покатились по щекам Кристины. Почему Лорна не рассказала несчастной женщине всю правду? Почему именно она должна сообщить матери ужасную весть? И что случилось с письмом, которое отправил Бен?
София, протянув девушке платок, не спускала с нее пристального взгляда.
Вспомнив о том, что Дамиан возложил на нее эту нелегкую миссию, Кристина глубоко вздохнула.
– Вы не получили письма от его поверенного? – слабым голосом спросила она, оттягивая неизбежное.
София покачала головой, и ее накрахмаленный белый чепец съехал набок.
– Кроме рекомендательного письма, я от него ничего не получала. Теперь почта из Англии приходит крайне редко: британские корабли предпочитают не заходить в американские воды. Последнее письмо от Дамиана привез капитан, которого мы оба знали. Он недавно погиб во время боя с британским фрегатом. Эта бессмысленная война слишком затянулась.
Ощутив легкие толчки в животе, Кристина коснулась его рукой.
Заметив это движение, София улыбнулась.
– Ребенок шевелится? – участливо спросила она.
Это было как откровение. Кристина с замиранием сердца потрогала то место, где чувствовала толчки. Ребенок Дамиана! Он живет в ней! Это не переставало поражать девушку и стало для нее единственным утешением. Но чем ей утешить мать Дамиана?
– Мне очень хотелось бы сказать вам то, что вы хотите услышать, – наконец прошептала она. София не отрывала от нее глаз, нервно теребя в руках вязание.
– Когда Дамиан отправился в Англию, я подозревала, что он затеял какое-то безрассудство. Мой сын решил отомстить Николасу?
Кристина вздрогнула, услышав ненавистное имя. Она совсем забыла об этом исчадии ада из-за обрушившихся на нее бед.
– Да, Дамиан искал его, но в Англию прибыл совсем с другой, благородной, миссией. Однако британский суд рассудил иначе.
– Вы хотите сказать, что он в тюрьме или хуже того?
– Мне очень жаль, – чуть слышно пролепетала Кристина.
В этот момент в комнату вошла Лорна и принесла поднос с едой. Женщины обменялись печальными взглядами, но не проронили ни слова. София Дрейтон поспешно поднялась и вышла, оставив Кристину на попечение экономки.
Кристина быстро шла на поправку, окруженная неусыпными заботами миссис Дрейтон и Лорны. Они ни на минуту не оставляли ее без присмотра. После того вечера София больше не возвращалась к разговору о сыне, но, как только на щеках Кристины заиграл здоровый румянец, она все чаще стала ловить на себе вопросительные взгляды хозяйки дома.
Когда же Кристина впервые сама села в кресло, миссис Дрейтон снова завела разговор. Поставив рядом с Кристиной стул и налив вторую чашку «чаю», она сразу перешла к делу.
– Дамиан написал мне длинное письмо. Оно целиком посвящено вам. Обычно он никогда не делает… не делал ничего подобного. Сын даже настоятельно просил меня, навести справки о вас и вашей матушке и убедиться в том, что вы в добром здравии, в случае, если с ним случится что-то плохое. Это так не похоже на него. Лорна сказала мне, что Элеонор скончалась. Представляю, каким это было ударом для вас, особенно после смерти вашего мужа. Я понимаю, как вам тяжело, Кристина, но, если можете, пожалуйста, расскажите мне о сыне. Должно быть, вы были очень дороги ему, раз он написал мне о вас.
Кристина кивнула. Она никогда не умела лгать. Что же сказать этой женщине? Правда разбила бы ей сердце. Но говорить о Дамиане… С каждым днем девушка все сильнее чувствовала неодолимую потребность в этом. Она хотела услышать и узнать о нем что-то новое, чтобы потом рассказать ребенку о его отце.
– Дамиан был… очень добр к нам. Он перевез нас в Лондон, когда мы оказались в бедственном положении, и пригласил к маме врача. Право, не знаю, что вы хотели бы услышать от меня. У Дамиана было очень важное задание в Лондоне, и, насколько я знаю, он справился с ним. Молю Бога, чтобы оно стоило той цены, которую он заплатил, – с горечью добавила она.
– Скажите, пожалуйста, откуда у вас это кольцо? Оно мне хорошо знакомо. Его привез Ансон. Он много раз пытался подарить мне это кольцо, но я отказывалась. Когда же, наконец, я согласилась выйти за него замуж, мы так спешили покинуть Англию, что второпях забыли о нем. Должно быть, Дамиан нашел его в Уэстшипхэме.
Кристина посмотрела на изящное золотое колечко. Ей и в голову не приходило, что эта вещица так много значила для ее не слишком чувствительного разбойника. Свадебное кольцо его матери… Теперь Кристина взглянула на него совсем по-иному. Черные, как у Дамиана, глаза выжидающе смотрели на нее. Девушка молчала, но ее янтарные глаза светились такой любовью, что миссис Дрейтон поняла все.
Женщина погладила ее по руке и понимающе кивнула.
– Не обязательно рассказывать все теперь. Уверена, со временем вы сделаете это. Лорд Джереми был хорошим человеком и дружил с Дамианом, хотя, по-моему, на свете нет более несхожих людей, чем они. Возможно, когда мы познакомимся получше, вы объясните мне, почему приехали сюда.
– Вы были очень добры ко мне и терпеливы. Я с радостью сообщила бы вам приятные известия о сыне, но не могу. Мне пора обзаводиться своим домом, чтобы не злоупотреблять вашим гостеприимством.
– И слышать об этом не хочу. Для меня это все равно, что выставить за дверь собственную дочь. Мара сейчас на плантации, ухаживает за слугами, заболевшими оспой, но вскоре вернется домой. Вы с ней прекрасно поладите. Йорк-таун – небольшой городок, здесь особый уклад жизни. Поэтому она с удовольствием послушает о том, что теперь носят в Лондоне. Дом кажется пустым, когда дети 246 в отъезде…
Кристина ободряюще сжала руку миссис Дрейтон.
– Дамиан говорил, что у него есть брат. Надеюсь, с ним все в порядке?
София мягко улыбнулась:
– Судя по последним сведениям, да. Роберт не умеет обращаться с ружьем, однако нашел себе применение в народном ополчении. Полагаю, теперь он сражается под предводительством губернатора Нельсона. Иногда, в свободное время, Роберт наведывается домой. У него есть старый печатный станок, и он печатает на нем пламенные памфлеты. Как и Дамиан, Роберт – отчаянный смутьян, но разница в том, что его оружие – слова, а не шпага.
Миссис Дрейтон многое еще поведала Кристине о своей семье и о том, что из-за войны они постоянно находились в опасности. Континентальная армия[8]8
Континентальная армия сражалась на стороне колонистов Северной Америки.
[Закрыть] заняла оборону неподалеку от контролируемого британскими войсками Нью-Йорка, Чарльстон сдался англичанам, а в Виргинии развернулось партизанское движение. Силы народного ополчения Виргинии и небольшой отряд под предводительством маркиза Лафайета сделали не меньше, чем прекрасно обученная и вооруженная армия Корнуоллиса.
Неосведомленной Кристине война за независимость казалась совершенно непонятной. Имена людей и названия мест ей ни о чем не говорили.
Но девушка испытала на себе тяготы, связанные с войной. Основные пути, подвоза продовольствия были отрезаны, и некогда процветавшие колонии бедствовали. Хозяйкам Йорктауна приходилось прятать все, поскольку отряды народного ополчения, терпевшие жестокие лишения, и рыскавшие в округе банды мародеров нещадно опустошали провинцию. Кристина постепенно привыкла обходиться без чая и ограничивать себя в самом необходимом.
Так продолжалось до тех пор, пока домой не вернулись Роберт и Мара. Они приехали в старой повозке, груженной овощами и дичью. Стоя в сторонке, Кристина наблюдала, как молодые люди спрыгнули с повозки и бросились в объятия матери и верных слуг. Девушку тут же представили вновь прибывшим.
Она смущенно протянула руку высокому молодому человеку, очень похожему на Дамиана. Роберт Дрейтон был такой же темноволосый, как и его мать, а зеленые глаза блестели, как у Дамиана. При виде девушки лицо Роберта осветилось широкой улыбкой, несвойственной его суровому брату.
А вот юная Мара была похожа на Дамиана как две капли воды. Восемнадцатилетняя красавица с холодным спокойствием разглядывала Кристину. Ее темные глаза смотрели настороженно, губы были плотно сжаты.
– Ваш брат так много рассказывал мне о вас, мисс Дрейтон, что мне кажется, будто мы давно знакомы, – промолвила Кристина.
– Брат писал нам и о вас очень тепло, миссис Джереми. Поэтому мы опасались, что вы будете носить его имя. Ваше замужество весьма удивило нас.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.