Текст книги "Обманутая любовь"

Глава 27

Дамиан не ошибся. К вечеру началась сильная качка, и Кристина упала на руки Дамиана, когда тот вошел в каюту. Его уверенность и сила сразу успокоили ее. Девушка не сопротивлялась, когда Дамиан подхватил ее на руки и отнес на постель. В моменты страха и смятения она отчаянно нуждалась в нем.

Однако как только Дамиану удалось рассеять ее страхи, по щекам Кристины потекли слезы. Она искала любви, но Дамиан предлагал ей лишь чувственность. Разве можно постоянно обманывать себя, принимая это за любовь?

Кристина прижалась к его широкой груди, и Дамиан молча обнял ее. Думая об одном и том же, они не произносили этого вслух, ибо понимали, что их разделяет глубокая пропасть.

На рассвете корабль уже лениво покачивался на волнах в закрытой от штормовых ветров бухте. Дамиан поднялся, надел бриджи и замер, задумчиво глядя на прекрасную девушку, лежавшую на его постели.

– Мы сейчас неподалеку от Йорктауна. Необходимо пополнить запасы воды и провизии.

Золотистые локоны в беспорядке разметались по подушке. Кристина смотрела на Дамиана, стараясь запечатлеть в памяти каждую его черточку. Если он позволит ей сойти на берег, она найдет способ сбежать. Девушка больше не могла тешиться надеждой на то, что они когда-нибудь будут счастливо жить в одном городе или даже в одной стране. Ей следует уйти от него сейчас, пока он не уничтожил ее.

– Как вы намерены поступить со мной? – тихо спросила она.

– Дождусь новостей из города. Я предпочел бы поселить вас в доме на плантации, но англичане блокировали реку. Грядет буря, Кристина, и она может круто изменить нашу жизнь. Роль наблюдателя не по мне. Я должен принять участие в том, что произойдет, но боюсь отпустить вас.

Кристина отлично понимала его. Дамиан опасался, что она исчезнет вместе с его ребенком, пока он будет сражаться за независимость своей страны. Ей казалось невероятным, что такой человек способен волноваться за ребенка, еще не появившегося на свет. Кристина так и не узнала того, кто скрывался под маской властного, холодного капера. И возможно, уже никогда не узнает.

– Обещаю вам, что сделаю все ради блага ребенка, – тихо сказала она.

– Я могу верить этому? – быстро спросил Дамиан и, не ожидая ответа, вышел из каюты.

Он остался на борту корабля. Кристина слышала над головой его шаги. Дамиан ждал возвращения тех, кого отправил за припасами в город. За целый день он так ни разу и не наведался в каюту.

Кристина поднялась с постели и оделась, благодаря Бога за то, что качка, наконец, прекратилась. Она убедила себя смириться с любым решением Дамиана.

Когда стемнело, девушка съела ужин, который принес в каюту застенчивый юнга, и отметила, что шаги наверху замерли. Она услышала, как на борт подняли лодку, – значит, члены команды вернулись. Какие новости они привезли?

Наконец пришел Дамиан, держа в руке свернутые листы бумаги. Он как-то необычно смотрел на Кристину и был странно молчалив. Девушка замерла, охваченная недобрым предчувствием.

Она молчала, ожидая решения своей участи.

– Думаю, это принадлежит вам. – Дамиан указал на сверток в руке, но не протянул его Кристине, точно не желая с ним расставаться. – Я не читал. Лишь перелистал и просмотрел одну страницу, прежде чем понял, что это.

– Мой дневник!

Кристина взяла сверток, и Дамиан с интересом посмотрел на нее.

– На странице, которую я прочел, размытые пятна от слез, – пояснил он.

Девушка подняла голову и поймала его пристальный взгляд. Ее сердце учащенно забилось.

Дамиан прочел ее тайные мысли, то, чего она никому никогда не говорила. О чем он теперь думает?

– Кристина, я… – Дамиан беспомощно развел руками. – Мне не надо было читать остальное, чтобы понять, как я глуп. Скорее всего, в моем аресте виновен ваш кузен Тадеус. Я бы догадался об этом, если бы не обезумел от горя и сознания собственной вины. Воспользовавшись вашей беззащитностью, я взвалил на ваши плечи всю тяжесть моего греха. Только теперь мне понятно, что вам пришлось вынести. Но поверьте, я хотел совсем другого.

Кристина сомневалась в искренности этих слов. Слишком долго Дамиан манипулировал ее чувствами.

– Мне очень жаль, Дамиан. Я верила в вас всем сердцем до тех пор, пока вы не вошли в гостиную вашей матушки. Теперь все изменилось.

– Дайте мне время все исправить. Я признаю свою вину и прошу вас учесть обстоятельства. Ваш дядя виноват не меньше, чем я.

Лихой черноглазый капер, гроза морей, с мольбой протягивал руки к ней, дочери простого торговца. Кристина не понимала, откуда в нем такая перемена.

– Какое значение имеют обстоятельства? Моя мама умерла из-за нас, и ничто не вернет ее. Из-за вас и я, и ребенок едва не умерли, а вы бросили меня, отняв все, что было мне дорого. Я пересекла океан, чтобы воспитывать малыша так, как мечтали вы, но услышала обвинения в измене. Что возместит мои страдания?

Его лицо исказилось от боли.

– Так вы не выходили замуж за Джереми? Он помог мне освободиться, точнее – он, ваш дядя и Бен Томас. Барон Аддерли взял с меня слово, что я никогда не вернусь за вами и не попытаюсь писать вам. Таково было условие моего освобождения. Я придумал множество способов, как уклониться от своего обещания, но ваш дядя, должно быть, заподозрил это. Чтобы навсегда избавить вас от меня, он рассказал мне о вашем предательстве. Джереми, зная это, предложил вам воспользоваться его именем в надежде, что вы когда-нибудь будете принадлежать ему.

Потрясенная, Кристина, прижав к груди сверток, смотрела на Дамиана со слезами на глазах.

– Теперь вы отпустите меня? – прошептала она.

– Куда вы отправитесь? К Джереми? Я последую за вами, так и знайте.

– Я не могу отправиться в Англию сейчас. Надо подумать о ребенке. Если в Уильямсберге безопасно, то я поживу там первое время.

Охваченный надеждой, Дамиан приблизился к девушке.

– Пока англичане не ушли с нашей земли, мне было бы спокойней, если бы вы остались с моими близкими. Они знают страну, а вы нет.

– Дамиан, я не могу…

– Ради блага ребенка – не ради меня – обещайте, что останетесь в Йорктауне.

Его умоляющий взгляд тронул Кристину. Прежде она любила этого мужчину страстно, почти безумно, возможно, любила и теперь. Однако Кристина совсем не знала его. Как она могла понять Дамиана, когда он так тщательно скрывал от нее свое истинное лицо. Оставаться рядом с ним – все равно, что играть с огнем. Однако прежде Дамиан уже не раз опалял ее своим пламенем, и она выдержала, значит, надо поступить так и сейчас. Дамиан Дрейтон – ее единственная любовь, от которой нельзя отказаться.

– Я останусь, если вы не будете компрометировать меня, – ответила девушка.

– Я хочу, чтобы вы стали моей женой, Кристина. Вопреки голосу разума я решил жениться на вас с самого начала и не изменил своего решения, даже думая, что вы предали меня.

Дамиан не посмел прикоснуться к ней, боясь, что она бросится прочь. Малейшее резкое движение спугнуло бы ее. Чтобы снова завоевать Кристину, необходимы осторожность и терпение, но на это нужно время, которого у Дамиана не было. Он проклинал войну, отрывавшую его от Кристины. Дамиан хотел, чтобы ребенок носил его имя; более того, он желал женщину, носившую его дитя. И ради этого был готов на все.

Кристина видела, что Дамиан старается сохранить самообладание. Это было так непохоже на ее дерзкого янки. До сих пор он всегда протягивал руку и хватал то, в чем нуждался. Девушка не возразила ему, боясь, что Дамиан снова потеряет контроль над собой.

– Откуда у вас мой дневник? – спросила она, меняя тему разговора.

– Из рассказа моих людей я понял, что его отдала им Лорна. Не судите ее слишком строго. Эта женщина знает мой крутой нрав и, возможно, тревожится за вас. Но я пока еще не так низко пал, чтобы читать чьи-то сокровенные мысли, хотя мне бы очень хотелось знать, что у вас на уме.

Растерянная Кристина стояла в нескольких дюймах от него, и ее волосы мягко блестели в свете фонаря. Как он мог усомниться в ней, зная, что она так беззащитна? Дамиан проклинал свою глупость, понимая, что собственная вина заставила его дурно думать о Кристине. Она не подтвердила, но и не опровергла предъявленных ей обвинений. Эта девушка, возможно, шпионка, но ему следует научиться доверять ей. От этого зависит их будущее.

– Какую страницу вы прочли? – тихо спросила Кристина, желая понять, что заставило его так измениться.

– Видимо, это был день, когда мне вынесли приговор. Все написанное вами очень трогательно. Я прочел совсем немного и по-прежнему почти ничего не знаю. Возможно, когда-нибудь вы расскажете мне обо всем.

Черные глаза выражали сострадание. Не в силах вынести этого, Кристина взглянула на дверь.

– Теперь я могу идти?

Вместо ответа Дамиан набросил на плечи девушки длинную накидку и запахнул ее.

– Путь не близкий, а ночь сегодня прохладная.

Они стояли под темными окнами дома Дрейтонов. Дамиан наклонился, чтобы лучше слышать девушку.

– Вы не войдете? – спросила она. Кристине казалось странным расставаться у порога после того, как они столько ночей провели вместе. Как теперь пережить хотя бы одну, зная, что он жив, но не может прийти к ней?

– Скоро рассвет. Я должен вернуться затемно, Кристина… – Голос Дамиана сорвался. – Корнуоллис поджидает прибытия новых сил. На помощь ему идет целая эскадра. Он, наконец, понял, что в Уильямсберге не следует располагать лагерь, и двинул войска сюда, готовиться к встрече кораблей. Надеюсь, вы сохраните нашего ребенка. Скоро произойдет решающее сражение. Вероятнее всего, сначала на море. Прежде Йорктауну не удавалось избежать потерь. Прошу вас прислушиваться к советам моих родных. Если я срочно понадоблюсь вам, пошлите записку Нику, владельцу таверны, расположенной у подножия холма.

Кристина кивнула.

– Не волнуйтесь, со мной все будет в порядке. Роберт сказал, что англичане не причинят вреда леди Джереми.

Дамиан схватил ее за плечи.

– Вы будете меня ждать?

Янтарные глаза блестели, как теплое летнее солнце.

– Я буду здесь, – уклончиво ответила Кристина.

Он принял этот ответ, не смея пока спрашивать о большем.

Через несколько минут Дамиан скрылся за выступом холма. Кристина повернулась к дому. Ей придется вернуться туда одной.

Она никогда не узнает, как трудно ему было уйти, понимая, что война вскоре закружит их в своем безжалостном водовороте и, возможно, разлучит навсегда. Дамиан верил в свою удачу и в мужество Кристины. Он заставил себя идти вперед и думать о будущем.

Глава 28

Увидев Кристину, София Дрейтон расплакалась от радости. Лорна тепло обняла девушку за плечи. Лишь Мара взглянула на нее с откровенной враждебностью. Когда Кристина исчезла, Роберт кратко пересказал женщинам слова Дамиана, чтобы объяснить ее похищение. Однако ни один из братьев не мог объяснить возвращение Кристины, поскольку оба отправились на войну. Понимая, что враждебность Мары имеет основания, Кристина не обижалась на нее. Дамиан требовал преданности от всех. Женщинам не пришлось долго обсуждать загадочную историю исчезновения и возвращения Кристины. Как и предупреждал Дамиан, Корнуоллис вывел войска из верхних районов Портсмута и Уильямсберга и уже на следующий день первые отряды англичан вышли на отвесную береговую линию, с которой открывался вид на море и на Йорктаун. Полчища вооруженных солдат заполонили прежде свободные земли, превращая их в наспех сооруженные фортификационные укрепления. Йорктаун замер в напряженном ожидании.

Мара убеждала мать собрать вещи и отправиться на плантацию, но миссис Дрейтон не хотела покидать дом. Шансы на то, что плантации, так же как город, окажутся в зоне военных действий, были достаточно высоки. По крайней мере, здесь их окружали соседи.

Именно это София и выдвинула в качестве аргумента, но Кристина ясно видела страх в глазах пожилой женщины. Миссис Дрейтон точно знала, что ее сыновья примут участие в битве. Сообщение о них могло добираться до плантаций неделями. Ее сердце не вынесло бы напряженного ожидания. Кристина не вмешивалась в спор, однако вздохнула с облегчением, когда София Дрейтон все же настояла на своем. Дамиан сказал, что первая схватка произойдет на море, и он будет в ней участвовать. Зная об этом, Кристина не хотела покидать дом.

Когда первые отряды англичан вошли в Йорктаун, в доме были три женщины и несколько слуг. Многие соседи оставили город. Некоторые закрыли двери и притаились, глядя, как гордые офицеры скачут на откормленных скакунах через центр Йорктауна. Великолепные военные формы, расшитые галунами и украшенные блестящими медными пуговицами, резко контрастировали с жалкой экипировкой отрядов добровольного народного ополчения, которые скрывались в лесах за городом.

Поднявшись на второй этаж, Лорна предупредила женщин о приближении солдат. Самые большие дома и таверны отводились под жилье офицерам. Слуги принесли весть о том, что Корнуоллис занял дом губернатора Нельсона. Особняк Дрейтонов, по всей вероятности, тоже не обошли бы стороной.

Город был взят спокойно, без насилия и жестокости, поскольку в нем не осталось никого, кто мог бы дать отпор. Каждый мужчина, способный держать в руках оружие, присоединился к отрядам народного ополчения, предводительствуемым губернатором, или примкнул к Континентальной армии, возглавляемой маркизом Лафайетом. И те и другие заняли оборону под Йорктауном. В городе остались лишь женщины да преданные британской короне люди, которые не оказывали сопротивления.

Неожиданно раздавшийся яростный стук в дверь удивил и встревожил женщин. Солдаты в красных мундирах налегли на двойные двери, раздался страшный треск, и вскоре топот грубых сапог гулко разнесся по всему дому.

Лорна схватила старое ружье, оставленное одним из братьев. Мара взяла с каминной полки бронзовый подсвечник. Взглянув на Кристину, София крепко сжала в руке вязальную спицу.

Снизу донесся пронзительный крик служанки, затем послышались глумливый смех и проклятия. Женские крики стали приглушенными, словно кто-то закрыл рот девушки ладонью.

Сдавленные крики продолжались. Они выражали ужас и страдание. Кристина побледнела, внезапно догадавшись о том, что происходит внизу. Жуткие рассказы, которые она не раз слышала об этой жестокой войне, приобрели для нее реальные очертания.

Кристина лихорадочно обвела глазами комнату, пытаясь найти путь к спасению. Можно было спуститься вниз по виноградным лозам, но она понимала, как трудно сделать это в нижних юбках и корсетах. Жалкий подсвечник да старое ржавое ружье не защитят их от десятка мужчин. А те, что орудовали внизу, похоже, были просто в бешенстве. Взгляд Кристины задумчиво скользнул по прекрасному лицу Мары. Эта девушка понятия не имела о том, какой подвергается опасности. София Дрейтон умерла бы от горя, как это произошло с Элеонор Мактавиш, если бы что-то плохое случилось с ее дочерью.

В янтарных глазах сверкнула холодная решимость. Кристина поняла, что должна вызволить из беды близких ей людей.

Решительно поднявшись, она отдала женщинам несколько коротких, точных распоряжений:

– Мара, положи подсвечник и ложись на кровать. Представься больной, воспользуйся пудрой, горячими компрессами, словом, всем необходимым. Лорна, становитесь у дверей. Никому не позволяйте входить, пока не услышите мой голос.

Поскольку Мара отказалась подчиниться, Кристина обратилась к Софии:

– Заставьте ее сделать то, что я говорю. Если спросят, скажем, что она больна оспой.

Не успели женщины остановить ее, как Кристина выскользнула из комнаты. Оправив домашнее платье, она стянула на груди кружевную косынку. Леди Джереми не должна выглядеть взволнованной.

Спускаясь по лестнице, Кристина громко стучала каблучками, чтобы привлечь внимание офицеров.

Ее неожиданное появление привело их в замешательство.

– В жизни не слышала такого шума! Полковник, прикажите своим людям немедленно прекратить это. Никогда не думала, что британские офицеры способны превратить дом, где находятся больные люди, в гудящий кабак. Что там делают с несчастной девушкой? Полковник, я требую немедленных объяснений!

Ее звенящий голос и безукоризненное английское произношение поразили и смутили мужчин. Однако офицер, стоявший в нескольких шагах от Кристины, оказался весьма сообразительным. Его холодные серые глаза настороженно скользнули по стройной фигуре молодой женщины.

– Нас предупредили, что в доме скрывается Дамиан Дрейтон. Мы намерены обыскать и конфисковать дом в пользу армии его королевского величества. Позвольте нам пройти.

Его рука покоилась на эфесе шпаги, но Кристина догадывалась, что он не поднимет руку на даму. Она стояла посреди лестницы, не позволяя офицерам подняться.

– Что за нелепица! Дамиан Дрейтон, лорд Уэстшипхэм, был казнен в Лондоне два месяца назад, что разбило сердце его бедной матери. Но разве мужчины беспокоятся о такой малости, совершая безрассудные поступки? Теперь леди Мара опасно больна и вот-вот умрет, а вы врываетесь в дом в такой ужасный для семьи момент! Мне придется немедленно известить маркиза об этом возмутительном инциденте!

Пораженный обвинениями и перечислением титулов, полковник обратился к одному из своих подчиненных и приказал немедленно прекратить мародерство. Затем, снова взглянув на золотоволосую красавицу, начал медленно подниматься по лестнице.

– Мне приказано обыскать помещение, мадам, и я обязан это сделать. Мы постараемся не потревожить дам.

Кристина кивнула и, подобрав юбки, пропустила офицера.

– В доме только беззащитные женщины, полковник. Поведение ваших людей ошеломило нас. Не понимаю, как произошло такое недоразумение. Лорд Уэстшипхэм был большим повесой, верно, но участь его семьи весьма печальна. Я взываю к вам, как к офицеру и джентльмену, проявите снисходительность к его близким. Леди Дрейтон отчаянно стремилась вернуться в Лондон, но эта ужасная война… – Кристина многозначительно умолкла. Опершись на предложенную полковником руку, она начала подниматься вместе с ним. – Простите, я не расслышала вашего имени, полковник?.. – С юного лица, обрамленного золотистыми локонами, на офицера вопросительно смотрели янтарные глаза.

Он немного смягчился, когда его взгляд, скользнув по высокой груди, скромно прикрытой кружевной косынкой, опустился ниже. От полковника не укрылось, что юная леди беременна, однако округлившаяся талия выглядела весьма соблазнительно.

– Полковник Джемисон, мадам, к вашим услугам. Могу ли я узнать ваше имя? – Он поклонился.

Кристина ответила на его галантный поклон.

– Леди Джереми Стандифер, полковник. Взглянув на вас, я сразу поняла, что вы истинный джентльмен.

Кристину не интересовало, что думают об этом обмене любезностями глазевшие на них солдаты. Полковник Джемисон явно стоял во главе отряда. Девушка благодарила Бога за то, что Он послал им благородного человека, а не кого-то другого. Тем не менее, Джемисон все еще держался настороженно, что следовало преодолеть.

Остановившись на площадке верхнего этажа, полковник приказал своим людям обыскать каждую комнату, а сам отправился туда, где, по утверждению юной леди, находилась больная.

Кристина тихо постучала в дверь, моля Бога о том, чтобы Мара не испортила ей игру. Услышав голос Кристины, экономка приоткрыла дверь спальни.

– Лорна, это полковник Джемисон, – сказала девушка. – Он и его люди одержимы идеей найти в доме призрак лорда Уэстшипхэма. Леди Мара спит? Полковнику необходимо обыскать комнату.

Лорна нахмурилась, увидев офицера в красном мундире, и пошире распахнула дверь, чтобы он оглядел помещение. Болезненно-бледная Мара неподвижно лежала на кровати. На щеках ее был лихорадочный румянец, черные волосы в беспорядке разметались по подушке. София Дрейтон печально взглянула на вошедших и положила свежий компресс на лоб дочери.

– Мне очень жаль, миледи, но какой-то смутьян сообщил полковнику нелепые сведения, и он вынужден выполнить приказ и обыскать дом. Вы позволите мистеру Джемисону войти? – обратилась Кристина к Софии.

Леди Дрейтон, рассеянно кивнув незнакомому офицеру, вернулась к своему занятию.

Офицер почтительно вошел в женскую спальню, бросил мимолетный взгляд на девушку, распростертую на кровати, отметил, что под высокой кроватью никого нет, и устремил взор на большой гардероб. Уловив ход его мыслей, Лорна мрачно отворила дверцы гардероба. Не обнаружив в нем ничего, кроме женских безделушек и платьев, полковник кивнул и вышел из комнаты.

Кристина последовала за ним, решив не выпускать ситуацию из-под контроля.

– В комнате по ту сторону площадки мы обнаружили мужскую одежду, – сказал молодой солдат командиру и почтительно снял шляпу перед дамой.

Полковник вопрошающе поднял бровь и посмотрел на свою спутницу.

– Это комната покойного лорда Уэстшипхэма, – ответила Кристина. – Его мать не позволила нам прибрать ее, пожелав оставить в ней все как есть. Бедная женщина обезумела от горя. Я заняла эту комнату в надежде заполнить ужасную пустоту. Мне понятны чувства леди Дрейтон, полковник, поскольку я сама только что потеряла мужа.

Кристина не сводила больших глаз с привлекательного офицера. Ложь свободно лилась из ее уст. Дамиан был хорошим учителем, слишком хорошим. Кристина испытывала отвращение к себе, заискивая перед человеком, способным приказать своим солдатам насиловать и грабить. Но, вспомнив, что Дамиан всегда прибегал к этому испытанному средству ради блага близких ему людей, она вознамерилась до конца сыграть свою роль.

Услышав, что молодая леди – вдова, полковник посмотрел на нее с неподдельным интересом. У этой красивой аристократки наверняка есть связи в высшем обществе. Офицер ободряюще улыбнулся.

– Я сам вдовец, леди Джереми, поэтому понимаю вас. Считаю своим долгом извиниться перед вами за наше недостойное вторжение, но Дамиан Дрейтон – известный капер. Он был в чине капитана Колониальной армии, и его разыскивали за совершенное им преступление. Корабль Дрейтона заметили неподалеку от этих мест. Меня известили о том, что он наведывается в этот дом, и я обязан был проверить эти сведения. Таков мой долг.

Кристина нахмурилась.

– Интересно, кто распускает такую гнусную ложь? Пожалуйста, не сообщайте об этом леди Дрейтон, чтобы не усугублять ее горя. Дамиан Дрейтон был казнен в Лондоне; напишите его поверенному, и он подтвердит это. Я прибыла сюда, зная, что ужасные новости разобьют сердце моей дорогой подруге. Мне очень хотелось увезти ее с собой в Англию. Но видимо, этому не суждено сбыться. – Кристина вдохнула и удрученно развела руками. – Корабль Дамиана давно продан. Ваши информаторы вполне могли видеть его, но он больше не принадлежит лорду Уэстшипхэму.

– Конечно. Такое возможно. Мне крайне неловко обременять вас, но моим людям необходимо где-то разместиться. Генерал Корнуоллис приказал занять этот дом. Мы постараемся не тревожить дам своим вынужденным вторжением. Думаю, оно не затянется надолго.

Полковник Джемисон покровительственно придерживал Кристину за талию. Он говорил любезно, извиняющимся тоном. От прежней настороженности не осталось и следа. Кристина с притворной скромностью опустила ресницы.

– Под вашей защитой, сэр, мы будем чувствовать себя в полной безопасности.

«Красные мундиры» так вальяжно обосновались в доме, точно намеревались остаться в нем навсегда. Посыльные приходили и уходили с донесениями, а главная гостиная была наводнена адъютантами. Они что-то быстро строчили на бумаге или лениво перекидывались в карты. Площадка верхнего этажа гремела от топота сапог и мужских голосов. Женщины тихо сидели за закрытыми дверями.

Лорна Дуглас, решив приглядывать за тем, чтобы не испортили полированные полы и не разбили дорогой фарфор, разместилась в каморке между комнатами солдат и работавших на кухне слуг. Ни один из мужчин не осмеливался входить на территорию внушительной экономки, поэтому в доме больше не раздавались крики насмерть перепуганных служанок.

Кристина была очень благодарна Лорне за то, что та взяла на себя эти обязанности. Одно то, что ей постоянно приходилось притворяться и лгать, угнетало девушку. Не сознавая, от какой беды спасла ее ложь Кристины, Мара возмущалась вынужденным заточением в спальне и с негодованием поглядывала на возлюбленную брата всякий раз, когда та входила в комнату. До женщин часто доносились смех и кокетливый голос Кристины. Мара ни разу не заметила, чтобы та вздохнула с облегчением, укрывшись в спальне, или неохотно спускалась вниз.

Раздосадованная Кристина не пыталась, однако, объясниться с Марой. Она давно поняла, что Дамиан не слушает никаких доводов, если что-то вбил себе в голову. Его сестра отличалась тем же. К счастью, миссис Дрейтон испытывала к Кристине искреннее расположение, понимая, что та спасает их от врага. Но заигрывания Кристины с красивым полковником были не по душе Софии Дрейтон. Девушка не обращала на все это никакого внимания, ибо имела веские основания вести себя именно так.

Кристина, наконец, поняла, какому риску подвергал себя Дамиан в Лондоне. Он был английским лордом, но война не считалась с титулами. Солдаты понимали лишь то, что янки – их враги. Назваться янки означало подписать себе смертный приговор. София и Мара Дрейтон постоянно подвергались опасности. Если бы выяснилось, что Дамиан жив, и они укрывали его, полковник, не задумываясь, приказал бы повесить всех.

Кристина не могла сидеть и ждать, когда наступит этот момент. Она подслушивала разговоры мужчин, читала газеты, попадавшиеся ей на глаза, собирала полезную информацию. Девушка считала себя обязанной подготовиться к любому повороту событий.

И ее усилия не пропали даром. Кристина одной из первых узнала о том, что в открытом море замечена французская эскадра. Она бросилась наверх в свою спальню. Схватив с полки старую подзорную трубу Дамиана, Кристина спрятала ее под шалью и шмыгнула в «тюремную камеру» Мары.

Когда она направила трубу на море, София быстро подошла к ней, и даже Мара вскочила с постели, желая посмотреть, что происходит.

– Говорят, это французы, а не англичане! – возбужденно сообщила Кристина. – Дамиан, должно быть, знал об их появлении. Он сказал мне, что на море будет бой. Как вы думаете, Дамиан с ними? Я знаю, что он был в Париже, после того как покинул Лондон. Означает ли это, что французы будут сражаться на нашей стороне?

София Дрейтон бросила на девушку проницательный взгляд.

– Роберт упоминал о том, что Франция приняла нашу сторону, но французы скорее мешали, чем помогали. Исключением был лишь молодой маркиз де Лафайет. Но он присоединился к нашей армии задолго до нового соглашения. – София подождала, пока Кристина наведет подзорную трубу на следующий корабль. – Ну что? Это французы? Вы видите «Морского льва»?

–Да, это французы, но я не могу отыскать корабль Дамиана. У меня дрожат руки. Попробуйте вы. – Кристина передала трубу Маре. Не то чтобы у нее дрожали руки, но глаза Кристины застилал туман. Небольшой клипер Дамиана не был виден за фрегатами французской эскадры. Что, если корабли Клинтона шли теперь из Нью-Йорка в помощь Корнуоллису? Это означало бы, что вскоре грянет битва, которую так ждал Дамиан, и он окажется в центре событий! Кристина стиснула руки, охваченная страхом и надеждой. Если бы Корнуоллис отступил перед видом этой грозной французской эскадры!

Зря она надеялась. Войска англичан продолжали возводить укрепления. Напряжение в доме Дрейтонов усилилось, когда донесения стали приходить и уходить день и ночь. Тяжелые сапоги угрожающе громыхали круглые сутки, не давая спать и без того напуганным обитателям дома.

Знаменитая виргинская жара одолевала людей, возводивших мощные редуты. Город буквально кипел от разнообразных слухов. Часть французской эскадры подошла к реке Йорк, отрезав англичанам пути подвоза боеприпасов. Страсти быстро накалялись.

Уединившись на квартирах, офицеры переводили дух. Здесь они могли насладиться прохладным бризом, сидя у открытого окна, сбросить тяжелые мундиры и прочую экипировку, просушить пропитанное потом белье. Но на холме, под беспощадным августовским солнцем, солдаты работали в полном обмундировании и мерли от жары как мухи.

Сентябрь не принес облегчения. Дизентерия косила людей, английские и гессенские офицеры вздорили из-за любой мелочи. К этому времени Кристина уже знала, что маркиз де Лафайет и его разношерстная армия отрезали пути подвоза продовольствия и боеприпасов по суше. Офицеры то и дело обсуждали планы уничтожения непокорного молодого француза. Но никто ничего не предпринимал. Это немного успокаивало Кристину, поскольку юный Роберт примкнул к армии Лафайета, скрывавшейся где-то в хлопковых полях.

Дамиан тоже выжидал время, пряча корабль в одной из бухт. Женщины по очереди смотрели в подзорную трубу, пытаясь отыскать «Морского льва» или приближавшуюся британскую эскадру. Напряжение становилось невыносимым. Даже Кристина теперь не решалась часто спускаться вниз. Заметив, что она взволнована, другие женщины совсем потеряли покой.

Пятого сентября с моря подул долгожданный ветер. На горизонте показались паруса, и радостные крики, донесшиеся снизу, не оставили сомнений в том, кому принадлежат корабли. Британский флот с триумфом вошел в залив.

Мужчины и женщины высыпали из домов, чтобы полюбоваться величественным зрелищем. Обменявшись взглядами, София и Кристина бросились на улицу, Мару же, сокрушавшуюся над своей горькой участью, оставили на попечение Лорны.

Большую часть кораблей французской эскадры захватили в заливе врасплох. Кристина пыталась разглядеть в подзорную трубу, что происходит на море, но тщетно. Паруса, казалось, порхали над горизонтом, как грациозные бабочки на свежем морском бризе.

С берега не было слышно ни грохота пушек, ни ружейных выстрелов. Английские офицеры ругались, на чем свет стоит, поскольку их флот не подходил ближе. Казалось, эскадра замерла, дожидаясь, пока французы подтянут свои силы и освободятся из ловушки.

Многие люди из-за жары вернулись в свои дома. К тому же и на море не происходило ничего интересного. Кристина и София Дрейтон остались, надеясь уловить хоть какой-то знак, указывающий на то, есть ли среди французской эскадры «Морской лев».

Время клонилось к вечеру, когда первый пушечный выстрел возвестил о начавшемся сражении. Народ снова устремился на утесы. Кристина проталкивалась вперед, пытаясь увидеть, что происходит на море.

Над горизонтом поднимался дым, ветер доносил шум боя и запах гари. Воздух содрогался от взрывов. Кристина с ужасом представила себе яростный бой. Неужели кто-то уцелеет в такой мясорубке?

Чем дольше длилось сражение, тем меньше шансов выжить оставалось у его участников. Сначала волны выносили на берег лишь небольшие части оснастки кораблей. Потом среди обломков появились тела. Они то скрывались под водой, то вновь всплывали, как немой укор людям, с ужасом, взиравшим на них с утеса. Кристина дрожала и молилась Богу, отчаянно прильнув к подзорной трубе в надежде отыскать знакомые паруса.