Текст книги "Крёстный отец Кремля Борис Березовский, или история разграбления России"

Но к этому времени опасность ареста висела уже не над Гусинским, а над Борисом Березовским – в связи с убийством телепродюсера Влада Листьева.

Первоначально идея приватизации первого канала принадлежала не Борису Березовскому, а Владу Листьеву, самому популярному в России телеведущему и самому преуспевающему телепродюсеру. В одном из опросов он был назван среди тех, кто пользовался наибольшим доверием в стране – вслед за патриархом Русской православной церкви и острым на язык генералом ВДВ Лебедем. Влад Листьев получил всенародную известность благодаря телепередаче «Взгляд», которая вышла в эфир в 1988 году и быстро превратилась в арену острой и честной критики компартии. У «Взгляда» был самый высокий рейтинг в России в течение шести лет, по популярности он не уступал телеигре «Поле чудес», еще одному детищу Листьева. Именно Листьев обратился к Березовскому с идеей помочь группе независимых телепродюсеров приватизировать первый канал. Будучи ведущим продюсером канала и автором идеи приватизации, Листьев считался естественной кандидатурой на пост руководителя новой компании.

Но по мере приближения приватизации Листьев видел: Березовский хочет безраздельно подчинить канал себе. Появились сведения, что Березовский хочет видеть на посту генерального директора другого человека. Кто-то из руководства «ЛогоВАЗа» проталкивал на эту должность союзницу Березовского – продюсера Ирину Лесневскую. Но генеральным директором был все-таки назначен Влад Листьев, а заместителем председателя совета директоров – Березовский.

«Приватизация первого канала состоялась зимой 1995 года, – позже вспоминал генерал Коржаков. – Никаких конкурсов – ни открытых, ни закрытых – по продаже 49 процентов акций не проводилось. Березовский сам решил, кому и сколько процентов он даст».

В отдельных случаях выбор акционеров был проще простого. Некоторым частным банкам Березовский объявил: они являются акционерами ОРТ. Новых владельцев канала выбирали тайно, на основе личной договоренности. Поскольку по российскому закону приватизация должна проводиться через публичный аукцион, ОРТ с формальной точки зрения приватизировали незаконно.

Среди частных акционеров были такие влиятельные организации, как банки «Менатеп», «Столичный», «Альфа» и «Национальный кредит», а также «Газпром» и «Национальный фонд спорта». Очевидно, что выбор совладельцев был обусловлен не финансовыми возможностями инвесторов, а их связями с самим Березовским – в реестр акционеров ОРТ не попали такие российские тяжеловесы, как «Лукойл», «Онексим-банк» и «Инкомбанк».

Общий акционерный капитал ОРТ составил два миллиона долларов. Компании Березовского купили 16 процентов акций. Березовский контролировал еще 20 процентов. Таким образом, вложив всего 320 тысяч долларов, он приобрел контроль над самым важным российским телеканалом. Означало ли это, что он будет финансировать текущие затраты ОРТ из своего кармана? Вовсе нет. Предполагалось, что государство, имея 51 процент акций, будет продолжать делать массовые вливания в бюджет телекомпании.

Сразу после приватизации ОРТ генеральный директор Влад Листьев решил сосредоточиться на деятельности, из-за которой канал недополучал миллионы долларов: продажу рекламного времени. Он начал вести переговоры с главой «Рекламы-холдинга» Сергеем Лисовским. Рекламный магнат, по всей видимости, предложил заплатить ОРТ отступные за право распоряжаться рекламой на канале и тем самым сохранить единоличный контроль. Но переговоры затянулись.

«Накануне Нового года (я уже знал), что Влада убьют, – сказал мне один из друзей и деловых партнеров Листьева. – Он связался с людьми, которые свою политику жизни стоят криминальным путем».

Двадцатого февраля 1995 года Листьев объявил: он прерывает монополию Лисовского и Березовского на рекламу и вводит временный мораторий на все виды рекламы, пока ОРТ не разработает новые «этические нормы».

«Отмена рекламы (на ОРТ) означала лично для Лисовского и Березовского потерю миллионных прибылей», – отмечал Коржаков.

Листьев знал, что играет с огнем. В одном из докладов сотрудник столичного РУОПа отмечал: Листьев знает, что за ним следят и, возможно, он не доживет до лета. Из этого же доклада следует, что в конце февраля Листьев объяснял ближайшим друзьям, за что его убьют. Когда он решил покончить с монополией на рекламу, к нему явился Лисовский и потребовал возмещения ущерба в размере ста миллионов долларов, пригрозив расправой. Листьев сказал, что нашел европейскую компанию, которая готова заплатить за право распоряжаться рекламным временем на ОРТ даже больше – 200 миллионов долларов. Листьев обратился к главному финансисту ОРТ – Борису Березовскому с просьбой провести операцию по выплате 100 миллионов долларов недовольному Лисовскому. Деньги были переведены на счет одной из компаний Березовского. Но когда Листьев попросил Березовского разблокировать деньги, автомобильный магнат отказался. Березовский туманно пообещал выделить средства через три месяца.

Были и другие версии того, что тогда происходило на ОРТ. По сообщению аналитической службы «Онэксим-банка», запрет Листьева на рекламу на ОРТ объяснялся просто: он пытался взвинтить цену. Он добивался более выгодных предложений за право распоряжаться рекламой на ОРТ. Лисовский предложил ОРТ 100 миллионов долларов, но Листьев рассчитывал на 170.

Как позже признавал Березовский, в то время он с помощниками действительно вел необычные переговоры с несколькими преступными группировками. Есть сведения, что в начале 1995 года столичная милиция допросила сидевшего в тюрьме бандитского авторитета. Тот заявил, что к нему обратился помощник Березовского, Бадри, и заказал убрать Листьева. Мафиозо не удалось выполнить заказ – его арестовали в ходе масштабной зачистки Москвы от криминальных элементов и бросили в тюрьму. Милиция получила сведения о том, как Березовский вел переговоры с другим известным бандитом. 28 февраля, за день до убийства Листьева, Березовский встретился с вором в законе, по имени «Николай», и передал ему сто тысяч долларов наличными.

Ночью 1 марта после работы Листьев подъехал к своему дому. В темноте мрачного подъезда его караулил убийца. Прогремели выстрелы.

За день до убийства Березовский в свите премьера Черномырдина, отправился в Великобританию. Когда Березовскому сообщили об убийстве, он немедленно заказал частный самолет и прилетел в Москву. Там он присутствовал на гражданской панихиде в Останкино.

«В пятницу, когда я был на панихиде по случаю кончины Влада в Останкино, мне позвонили туда мои сотрудники и сказали, что в „ЛогоВАЗе“ намечается обыск и приезд ОМОНа, – вспоминает Березовский. – Я был страшно удивлен».

Ельцина в это время в Москве не было, и Березовский решил обратиться к другому своему политическому покровителю. «Я обратился к (первому вице-премьеру) Олегу Николаевичу Сосковцу, который оказался на месте, с просьбой помочь мне выйти на Министерство внутренних дел». Сосковец позвонил министру внутренних дел Виктору Ерину и получил заверения – ни «ЛогоВАЗ», ни Березовского никто не тронет.

В три часа дня, когда Березовский вернулся с панихиды в здание «ЛогоВАЗа», там было полно детективов из РУОПа и омоновцев с автоматами Калашникова. Они предъявили ордер на обыск и разрешение на допрос Березовского в качестве свидетеля по делу Листьева.

Обыскивать здание Березовский запретил. Он потребовал объяснений, и его охрана (в том числе сотрудник ФСК, Александр Литвиненко) не пропускала милиционеров. Противостояние продолжалось до полуночи. В конце концов, руоповцы попросили Березовского и его помощника Бадри проехать в отделение милиции на допрос. Березовский знал – если он поедет, его вполне могут арестовать, в таком случае повлиять на расследование будет крайне сложно. Он позвонил исполняющему обязанности генерального прокурора Алексею Ильюшенко. Главный законник России сказал своему заместителю, чтобы тот приказал руоповцам снять показания с Березовского и Бадри в офисе «ЛогоВАЗа», а не в отделении милиции. Те выполнили приказ и уехали.

Но неприятности для Березовского отнюдь не закончились. Он знал, что его могут арестовать в любую минуту. При том количестве улик, какими располагала милиция, был только один способ избежать ареста – убедить президента Ельцина, что все происходящее – часть масштабного заговора против него. Ельцина в Москве не было, поэтому Березовский поехал в приемную Коржакова в Кремле и попросил записать прямое видеообращение к президенту. Он попросил Ирину Лесневскую, одного из главных продюсеров первого канала, выступить вместе с ним; Лесневская была косвенным акционером ОРТ и близкой подругой жены президента Ельцина.

Зрелище было захватывающим (текст обращения см. в приложении 1). Березовский и Лесневская сидят рядом. Оба говорят в камеру, обращаясь к президенту России, как его хорошие знакомые. Березовский в своем обычном темном деловом костюме, говорит быстро, нервно. Ирину Лесневскую захлестывают эмоции, она чуть не плачет.

«Я знаю, кто убил Влада», – начинает Лесневская. И называет убийц Влада Листьева: Владимир Гусинский, мэр Москвы и старая гвардия КГБ.

«Борис Николаевич, надо сделать все, чтобы расследование вел лично Коржаков и ФСК, а никак не милиция, – умоляет она. – Потому что сейчас разворачивается версия и готовы люди, которые говорят, что Влада убил Березовский. …Когда нас стали вызывать в прокуратуру и задавать вопросы, мы поняли, что у них одна версия: убийца либо Березовский, либо его первый заместитель, Бадри Шалвович (Патаркацишвили), все нитки тянутся только к Березовскому».

Лесневская переводит убийство Листьева исключительно в политическую плоскость, пытаясь действовать на психику Ельцина. «Мы пришли к Коржакову, потому что мы понимаем, что то, что произошло, – это переворот, – продолжает Лесневская. – Это хуже Белого дома. Это хуже ГКЧП. Это внутри города. Создана огромная структура, которая руководит всем: всеми мафиозными структурами, всеми бандитами, решает, кому жить и кому не жить…»

Березовский, сидя рядом с Лесневской, кивая в знак согласия, прерывает ее. «Борис Николаевич, – обращается он к Ельцину. – Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что когда вас нет в Москве, когда в Москве нет людей, которые непосредственно рядом с вами, в Москве творится абсолютный произвол… Борис Николаевич, Москвой управляете уже не вы. Это реальность. Ею управляет мразь!»

Ставка была сделана на то, что Ельцин не терпел сильных соперников в политике (президент всегда был скор на расправу со своими политическими противниками). Выступить с обвинением в адрес конкретных людей Березовский предоставил Лесневской.

«Я совершенно не сомневаюсь в том, что логическая цепочка выстроенная группой „Мост“, господином Гусинским, господином Лужковым и той структурой, которая под ними сидит – огромная пирамида со стволами – бывший КГБ, придумала этот иезуитский план убийством Влада», – заявляет Лесневская.

Милицейское расследование – это часть того же заговора. Почему подставляют Березовского? Чтобы добраться до президента Ельцина, конечно! «Страна встает дыбом (после убийства Листьева): „В отставку всех силовых министров!“ (говорят в народе). „В отставку Вы! – рассказывает Лесневская президенту. – И тут крыть нечем. Они взяли убийцу – Березовского и Бадри…“

В деле Листьева были и другие подозреваемые – в день, когда была сделана попытка обыскать здание «ЛогоВАЗа», милиция также нагрянула с обыском на работу к рекламному магнату Сергею Лисовскому, – но самые серьезные улики указывали на Березовского. Как объяснить, зачем он передал известному вору в законе сто тысяч долларов за два дня до убийства Листьева? Березовский не отрицал этого факта, но утверждал, что деньги передал для того, чтобы найти виновных во взрыве его машины у здания «ЛогоВАЗа» прошлым летом. Более того, он встречался с вором в законе в присутствии двух сотрудников РУВД и велел двум своим агентам из службы безопасности записать встречу на видеопленку, «чтобы доказать, что меня шантажируют». (?)

Но это алиби проблематично. В своем видеообращении Березовский и Лесневская, не жалея времени, доказали только одно: четыре свидетеля, присутствовавшие на встрече Березовского с вором в законе – основа его алиби, – фактически были агентами политической оппозиции. Сотрудники РУВД – ненадежные свидетели: ведь, по словам самих Березовского и Лесневской, московскую милицию контролирует мэр Лужков, который вынашивает «иезуитский план» свергнуть Ельцина. Еще более любопытна роль двух других свидетелей – охранников Березовского. (Один из них – Сергей Соколов – впоследствии возглавил «Атолл», охранное агентство, прославившееся своей работой на Березовского.) С молчаливого согласия Березовского Лесневская утверждает, что эти люди – агенты Гусинского. (Если это так, охранники скорее, сгодились бы на роль свидетелей обвинения против Березовского, а не защитников.) Более того, оба охранника, по словам Лесневской, были на самом деле исполнителями убийства Листьева, но по заказу не Березовского, а Гусинского (Березовский не обвиняет в убийстве никого лично, но поддерживает теорию Лесневской о том, что зреет темный заговор по отстранению Ельцина от власти).

Защита Березовского замешана на политике. «Борис Николаевич, я не сомневаюсь в ваших намерениях, в вашей бесконечной преданности делу, которое вы делаете. Но ваших людей подставляют, одним за одним уводят из-под вас».

Березовский играл на том, что Ельцин страшился своих политических противников (таких, как Лужков); но, помимо этого, Борис Абрамович по-умному заручился поддержкой и тех людей, которых российский президент хорошо знал и которым доверял, например Валентина Юмашева, президентского биографа, – тот присутствовал на «ЛогоВАЗе» во время попытки обыска. Березовский даже сыграл на нездоровой озабоченности Ельцина своим имиджем в Америке, мимоходом упомянув, что во время конфликта с милицией он принимал «представителей „Радио Свобода“, которые записали „все это безобразие“. Но самым веским аргументом было просто-напросто утверждение Березовского: в деле Листьева его подставили.

Обращение принесло результат. Руководителей расследования – прокурора Москвы Геннадия Пономарева и его заместителя – немедленно уволили. Милиции приказали оставить «ЛогоВАЗ» и Березовского в покое. «Он открыто использовал свои политические связи, чтобы избежать положенного по закону допроса», – некоторое время спустя заметил Коржаков. К тому же в ходе расследования Березовский неоднократно скрывал важные факты от следователей, например что он встречался с Листьевым в доме приемов «ЛогоВАЗа» накануне убийства.

Возможно, Березовский говорил правду – в деле об убийстве Листьева его подставили, но действительно ли за этим стоял его соперник, медийный магнат Владимир Гусинский? Правоохранительные органы ни разу не допрашивали Гусинского по делу об убийстве; да и сами обвинения, выдвинутые против главы НТВ в видеообращении Березовского—Лесневской, кажутся неубедительными. Зачем Гусинскому желать смерти Листьева? Хотя Листьев и был самым популярным телеведущим в России, его смерть едва ли привела бы к революции, как на это намекала Лесневская в обращении к Ельцину. Может быть, Гусинский просто хотел помешать созданию конкурирующего канала – ОРТ? Но и в этом смысле убийство Листьева мало что давало. Может быть, убийство преследовало одну цель – подставить Березовского? Маловероятно, поскольку Гусинский уже несколько месяцев скрывался в Западной Европе, с тех пор как коржаковская СБП совершила налет на службу группы «Мост» в декабре 1994 года. И, наконец, если бы Гусинский на самом деле организовал убийство и подставил Березовского в рамках заговора против Ельцина, спецслужбы, лично преданные президенту – СБП и ФСБ, – имели бы все основания прижать этого магната. Но они ничего не предприняли, и через несколько месяцев Гусинский спокойно вернулся в Москву.

На мой вопрос об убийстве Листьева Березовский категорически отрицал свою причастность. Он обвинил неназванные рекламные и продюсерские компании, которых задела реорганизация Листьева. Другими словами, он полностью перевел убийство Листьева из политической плоскости в коммерческую. Это шло вразрез с объяснением, какое он дал президенту Ельцину в своем видео обращении.

Убийство Листьева болью отозвалось в широких слоях общества. Десятки тысяч людей пришли на его похороны – столько народа не собиралось со времени похорон Андрея Сахарова в 1989 году. Люди приносили цветы и открыто плакали на улицах.

Но несмотря на то, что убийство Листьева было в центре внимания российского общества, его расследование превратилось в фарс. Прокуроров, начинавших вести это дело, уволили. Через пять месяцев Генеральная прокуратура заявила, что найдены заказчики убийства. На следующий день прокуратура взяла свои слова обратно, сообщив, что следствие продолжается. Через два месяца сняли с поста Алексея Ильюшенко, исполнявшего обязанности Генерального прокурора – это он помог Березовскому избежать ареста; позже его самого арестовали по обвинению в коррупции в связи с одним из филиалов нефтяной компании Березовского «Сибнефть».

Летом 1997 года в московских газетах сообщили, что в Тбилиси арестован и выдан Москве для допроса по делу Листьева Игорь Даждамиров. Писали, что Даждамиров входил в состав солнцевской братвы. Но за этим опять ничего не последовало.

Однажды вечером в начале 1999 года я встретился с Петром Трибоем, следователем по особо важным делам Генеральной прокуратуры. Он вел следствие по делу об убийстве Листьева, которое тянулось уже четвертый год. В кабинете было мрачно и тихо, как в могиле. Трибой, с бледным лицом бюрократа, в сером костюме образца советской эпохи, признал, что следствие застопорилось. Ни одно из направлений расследования ни к чему не привело; все проверили, и все безрезультатно. Создавалось впечатление, что Трибой смирился с поражением. Настораживало и другое: судя по всему, он не вполне понимал ключевые обстоятельства дела, особенно нюансы рекламного бизнеса на ОРТ, который, по мнению большинства, и был причиной убийства Листьева.

На сегодняшний день убийство Листьева остается нераскрытым. Неизвестно, о чем вели переговоры Березовский, Листьев, Лисовский, кто организовал убийство Влада Листьева, но ясно одно: Березовский и Лисовский вышли победителями в борьбе за ОРТ. Через несколько месяцев после покушения на Листьева телекомпания объявила о снятии моратория на рекламу. Новая компания под названием «ОРТ-Реклама» превратилась в эксклюзивного поставщика рекламы на канал с монопольным правом продавать рекламное время за комиссионное вознаграждение. Главой «ОРТ-Реклама» стал не кто иной, как Сергей Лисовский.

Некоторое время спустя я попросил Березовского прокомментировать версию, по которой он вместе с Лисовским нес ответственность за убийство Листьева; он сразу отмежевался от рекламного магната: (Объявив: реорганизацию рекламы), мы, по существу, действовали против Лисовского, потому что мы разрушали «Рекламу-холдинг», – сказал Березовский. – Уже позже, когда Влада не стало… я пригласил Лисовского возглавить ОРТ-рекламу».

В октябре 1995 года в интервью газете «Коммерсант» Березовский сказал: его основное достижение на ОРТ состоит в приобретении «независимости на рекламном рынке». Следующим шагом, сказал он, будет «освобождение от диктата продюсеров».

Смерть ведущего продюсера ОРТ Влада Листьева упрощала эту задачу. За неделю до интервью Березовского «Коммерсанту» другой влиятельный продюсер, Дмитрий Лесневский, дал интервью «Радио Свобода». После убийства Листьева мать и деловой партнер Лесневского Ирина вместе с Березовским пошла на отчаянный шаг – они выступили с видеообращением к Ельцину. Теперь, судя по всему, ее сын разочаровался в человеке, которого его мать так страстно защищала перед российским президентом. Лесневский рассказывал корреспонденту «Свободы» о конфликте между независимыми телепродюсерами и Березовским.

«Конфликт возник с самого начала, потому что идея акционирования „Останкино“ была идеей независимых телекомпаний, – сказал он. – С этой идеей мы пришли к господину Березовскому два года назад и, по сути, на блюдце подарили ему этот канал. Мы были уверены в его финансовой состоятельности, и мы были уверены в его порядочности. Но за эти два года возникли сомнения, сомнения нарастали, и сегодня мы понимаем, что за человек наш партнер».

Между тем Березовский укреплял свою власть на канале. Контролируя 36 процентов акций ОРТ, он обладал правом вето на любое решение. Но это было не все. В отсутствие сильного акционера в лице государства он фактически управлял ОРТ.

Это был поразительный успех. Одновременно с установлением личного контроля на первом канале Березовский сделал несколько других ценных приобретений в области СМИ: шестой канал (который был приватизирован вместе с Тедом Тернером; впоследствии американский магнат продал свою долю), журнал «Огонек» и «Независимую газету». Внезапно этот бывший коммерсант по продаже автомобилей превратился в одного из арбитров российской политики. Он возглавлял основной общероссийский телеканал и объяснял российским гражданам, что происходит в стране. Он стал архитектором российской национальной политики. Служба новостей ОРТ, когда требовалось, озвучивала политические взгляды Березовского; пела дифирамбы Ельцину в ходе предвыборной кампании 1996 года; восхваляла Лебедя после заключения тайной сделки между ним и Кремлем в дни выборов; развенчивала Лебедя, когда тот поссорился с Березовским несколько месяцев спустя; нападала на конкурента Владимира Потанина в самый ответственный момент приватизации; периодически набрасывалась на Гусинского и на Лужкова и представляла Березовского в роли государственного деятеля. Став хозяином информационной империи, Березовский потерял интерес к бизнесу по продаже автомобилей с его темными делами и кровавыми разборками. Он превратился в главного олигарха, первого среди равных, в деловом мире России.