Текст книги "Прошедшая сквозь небеса"

Не сразу, ой, не сразу понял мой дед, как везёт ему. Добыча ничтожная, это верно, да только куда более добычливые коллеги один за другим бесследно исчезают, а ему хоть бы хны. Плюс на патронах немалая экономия – можно верить, можно нет, а только ни разу не пальнул дед с того самого разговора у болотца. Не побаловался даже дичиной, по его словам – крепко засело в мозгу пророчество.

В общем, прошло сколько-то сон-явей, и остался он один в живых из всей компании, с кем начинал. Уже и кличку дали ему – Некусай. Ни он не кусает, стало быть, ни его… Но только всему приходит предел, и дедову терпению тоже.

И вот как-то раз оставил он винтовку в укромном месте, а сам в джунгли подался. Нарочно, заметь. Идёт и идёт, пока силы есть. Знаю, невероятным это покажется, в джунглях и с винтовкой в одиночку ой как непросто ходить… но что дед рассказал, то и говорю.

В общем, опомнился он у того самого болотца, куда убитых сородичей Водяные поклали. Возле речного берега. Ноги сами принесли, что ли… Сел слегка передохнуть, а встать не может. Всё, кончились силёнки. Пошарил в мешке, где лепёшка последняя оставалась да горсть грибов сушёных… пусто. Когда прореха в дне мешка образовалась? А тут ещё дождь пошёл, для джунглей обычное дело – но для деда как последняя капля. Плакать бывшему офицеру вроде как не к лицу, да и кому это помогало? Ну, значит, дед напился воды из фляги, сорвал веточку да и баландает ею в воде, какое-никакое занятие, а то когда ещё смерть придёт. Совсем как тогда… Вспомнил про головастика игривого, улыбается. Вдруг за спиной плеск, как будто по луже кто ногой топнул. Дед мой оборачивается так неспешно – а чего спешить, ежели винтовки при себе нету? – и видит, стоит Водяной. Молодой совсем, недоросль.

«Привет» – шелестит в голове у деда. – «Не узнал?»

«Отчего не узнать» – отвечает. – «Вон ты какой вымахал… Знаешь, я рад, что всё тогда так хорошо вышло. Хоть одно стоящее дело в жизни вышло у меня хорошо»

А тот молчит, таращится, всматриваясь в деда, как будто сквозь мутную воду дно углядеть пытаясь… ну, кто с ними дело имел, поймёт, о чём речь.

«Я, конечно, не Видящий, но… Твоя нить жизни длинна, и не заканчивается здесь»

«Ещё чего!» – возмутился дед. – «Никуда отсюда не двинусь. Чтобы я ещё и за своей смертью бегал – не чересчур ли будет? Пусть сюда приходит и точка»

«Но отчего ты не хочешь жить дальше? Нет на тебе злодеяний, что тяжким камнем тянули бы в пучину Небытия. И здоровье твоё пока вполне крепко, и вообще ты не стар»

«Боюсь, тебе не понять. Это вам, Водяным, под каждым деревом и стол и дом… ничего не надо… Короче, устал я. Такая как сейчас мне жизнь ни к чему, выхода же я не вижу»

Долго, долго молчал Водяной, ну то есть голос в голове затих, удалился. Сел рядом с дедом и молчит, только дождь шумит в ветвях. Деду всё это окончательно надоело, лёг он на спину и глаза закрыл, чтобы не видеть больше бурого неба и бурого мира [1]1
  В отличие от солнечного, багровый свет красного карлика, пробиваясь сквозь облачность, приобретает не серый, а бурый оттенок. Прим. авт.


[Закрыть]

«Жди здесь» – шелестит вдруг в голове у деда. Открывает он глаза, а молодой Водяной уж на берегу реки ласты распускает. Бултых и нету, только круги на воде… Дед пожал плечами и обратно глаза закрыл – он так и так никуда отсюда двигаться не собирался. Дождь тем временем стих понемногу, и потянуло деда в сон… не особо удобно на мокром мху почивать, ну да всё равно ему уже было.

Допив отвар, Клик-Клак сунул кружку в воду, поболтал за бортом, изображая таким способом мытьё посуды. Аккуратно упрятал посудину в дорожный мешок.

– Сколько проспал он, самому невдомёк, а только проснулся будто от толчка, и видит перед собой её. Ту самую Водяную, стало быть.

«Ну здравствуй, Видящая» – улыбнулся дед, и отчего-то хорошо ему так на сердце стало. – «Вот и опять встретились мы… а я уж и не чаял. Балует меня жизнь-жестянка под самый конец»

«Не спеши умирать» – чуть улыбается она в ответ. – «Возьми вот» – и протягивает ему горсть Кристаллов Удачи. Дед рот открыл и головой трясёт от обалдения.

«Это… мне?!»

«Ну а кому же ещё?» – смеётся Водяная. – «Только самый большой не продавай, держи при себе всегда»

«Как же мне благодарить тебя, и что я должен буду взамен?»

«Ну вот…» – теперь её огорчение было неприкрытым. – «Отчего вы все так глупы, сухокожие? Впрочем, оставим… Ничего ты не должен, бывший воин. Ты хотел богатства и удачи – вот они»

Клик-Клак наклонился, пропуская над головой низко нависающий каменный уступ.

– В общем, коренным образом жизнь дедова перевернулась. Вернувшись к хижине, достал он спрятанный сундучок, переоделся в приличную одежду да и двинул в Столицу. И как попёрло ему, как попёрло… Лавку купил на главной улице, торговля сразу в гору. Женился на хорошей девушке из приличной семьи, родились у них дети – две девчонки и парень, отец мой. Всеобщее уважение, дом полная чаша, в лучших семействах принимают хоть в явь, хоть в сон… В общем, жить бы да жить. Самый большой Кристалл Удачи из подаренных дед, как было велено, на шее в мешочке носил, так что удача ему была неизменна.

И вот однажды решил он сразу громадный куш огрести – а к тому времени дела с ним вели такие раханы, что искоса и глядеть опасно. В покои к самому Повелителю вхожи… И вдруг чувствует однажды дед, нежась в постели, как на груди его будто огнём жжет. Он хвать за мешочек, а кристалл уж не светит ровно, как водится – мерцает-полыхает. Мигнул в последний раз и погас. Кончилась его сила, стало быть, вся вышла. А может, превысила его колдовскую защиту тяжесть, что навалили – дело, что дед с компаньонами затеял, непростое было…

В общем, дело то рухнуло с треском, и дед, естественно, крайним оказался. Из всего имущества осталось то, что на нём надето. Жена, раз такое дело, с детьми в родительский дом подалась, дед по старой памяти права было качать решил, но тут уже тесть подсуетился, и вместо восстановления семейных уз получил бывший хозяин постановление о запрете проживания в Столице. Могли и вовсе в кандалы да на рудник, очень уж злы были на деда моего могущественные компаньоны. Ну да всё ж таки внуков жалеючи… короче, выбили за ворота пинком под зад – гуляй не хочу.

Клик-Клак вновь замолчал, на этот раз надолго.

– Ну, стало быть, вернулся дед в Пограничье, нашёл свою старую хижину, подправил и продолжил жить, как и не было куска счастливой жизни. Как будто долгий-долгий сон привиделся, а проснулся – и вот она, обычная мерзкая явь… Тростниковая хижина, каша из варёных корневищ в закопчённом горшке, грибы, улитки, и то и дело ливни, так что тряпьё просыхать не успевает. Тем бы всё и кончилось, и однажды околел бы дед в своём гнилом шалаше – как то и положено неудачливому старателю.

Да только как-то раз просыпается он и видит – стоят перед ним тесть и мальчишка, уже подросток почти. Не вдруг признал дед в нём отпрыска.

«Чем обязан?» – спрашивает. А тесть весь дрожит, и куда прежний гонор девался – бух ничком.

«Прости, Чинга» – так моего деда звали. – «За себя не прошу, не вправе, но сына своего ты спасти обязан!»

Ну, слово за слово, и выяснилась сквернейшая история. Оказался каким-то боком впутан в заговор дворцовый тесть… даже не то чтобы впутан, а просто тесные связи имел с теми могущественными Владыками. И когда раскрыла Тайная служба заговор, то Повелитель велел всех под корень, с родными-знакомыми… ну очень широкий круг вышел. Так надёжнее.

Снова воцарилось долгое молчание. Контрабандист угрюмо разглядывал тёмную текучую воду, неспешно несущую надувное судёнышко в неизвестность.

– Как именно спаслись они в ту страшную явь, когда всех заговорщиков, а также и отчасти причастных, и непричастных вовсе резали без разбору, отец рассказывать очень не любил, отмалчивался глухо. Зато говорил, как они бежали через Границу. Бежать от гнева Повелителя вообще-то можно… вот только некуда. В Страну Дождя, или к пустынникам, или в Страну Тьмы, или на Острова Мертвецов… есть и другие места, хорошо приспособленные для скорейшего окончания жизни. Тестя в первую же явь сожрал здоровенный кранг – цап и нету… Сына дед мой не отпускал от себя ни на полшага, самого же его джунгли всё ещё щадили – видать, крепок завет Видящей Водяных…

В общем, и в третий раз оказались они на месте того пруда, или заводи… короче, всем понятно. Дед говорил, он даже не удивился – раз ноги принесли, им виднее. Всё равно ни одной здравой мысли, куда с пацаном податься, не было. И как надоумили его – сел и давай опять веточкой в воде баландать. Глядь, и вот она – Водяная то есть.

«Это опять ты?» – говорит, губ не разжимая. – «Чего ещё пожелаешь?»

«Спасения сыну своему» – без обиняков отвечает дед. – «Мне самому, это уж как получится»

Долго, долго молчала Водяная, раздумывая.

«Тебе, это уже ненадолго. Нить твоей жизни подходит к концу. А вот сыну твоему… Вопрос в том, хочешь ли ты ему такой судьбы? И хочет ли он сам?»

Клик-Клак вновь замолк, угрюмо разглядывая тёмную воду, в которой бледными бликами отражались призрачно светящиеся сталактиты.

– Так что же дальше? – тихо спросила Дина, всё это время молчавшая как рыба, боясь спугнуть необыкновенную повесть… или, вернее, исповедь.

– Дальше? – контрабандист чуть наморщил лоб, будто пытаясь вспомнить. – Дальше деда убили пограничники. Вернее всего, из того же форта, которым он в своё время командовал. А отец мой оказался среди контрабандистов.

– Я давно хотел спросить, – осторожно вмешался в разговор Джанго, – что именно из Империи возят контрабандисты в Страну Дождя? Водяным же ничего не надо, как явствует из твоего же рассказа…

– Верно, из всех наших поделок да товаров немногие интересны Водяным, – кивнул Клик-Клак. – Только то, что везут рисковые парни в мешках, это далеко не всё. Главный груз везут обычно не в мешках, а в голове.

– Так это правда! – голос молодого жреца взвился, окреп. – И все контрабандисты суть мерзкие шпионы Водяных!

– В самую точку, парень, – одобрительно произнёс Клик-Клак. – Вот что значит высокоучёный жрец, ну прямо-таки всё понимает! Глаза, уши, а когда и руки Водяных.

– Ты… ты… – от избытка чувств Джанго начал заикаться. – Шпион… Вы все враги, враги всем раханам, и даже всем чьё!

Надо срочно вмешаться, пронеслась в голове у Дины лихорадочная мысль. Иначе будут сказаны непоправимые слова.

– Скажи, Джанго, отчего ты всегда называешь раханов отдельно, а чьё отдельно? Разве вы не из одного корня, и нет у вас общего названия?

Уловка сработала – молодой жрец в замешательстве прервал гневную обвинительную речь.

– Но… госпожа… что же между нами общего? Раханы есть раханы, чьё есть чьё… низкая чернь… а руки да ноги есть даже у Водяных…

– Ну вот и готовый ответ, – усмехнулся Клик-Клак. – И вообще, какие же нам ещё нужны враги, когда у нас уже имеется Тайная служба?

– Ребята, прекратите ссориться, – как можно убедительнее произнесла Дина. – Не знаю насчёт Тайной службы и прочего, но врагами друг другу нам сейчас уже точно становиться не стоит. А хотите, я вам спою? – резко изменила она ход беседы.

Пауза, последовавшая вслед за предложением, была гораздо длиннее, чем можно было предположить.

– Прости, госпожа… – первым обрёл дар речи географ. – Что ты хотела сделать?

– Ну спеть. Песню, – захлопала глазами девушка. – Песню, ну… чего тут непонятного?

Вновь пауза, довольно неловкая. Что-то тут не так, лихорадочно думала Дина, такое впечатление, что я предложила им продемонстрировать танец ню на барабане… как минимум…

– Прости, моя госпожа… – вновь трудно заговорил Кёркир. – Это слово у нас почитается неприличным.

– Подождите, ребята… – теперь Дина хлопала глазами как заведённая. – Как это? Песня – неприлична? Любая?

– Конечно, – взаимная обескураженность нарастала как снежный ком. Да что ж такое-то, в смятении думала девушка… впрочем, о чём-то подобном она вроде как слышала… где?

В памяти вдруг всплыло:

«Что касается обычаев, всё идёт хорошо. Последняя попытка исполнения музыки пресечена более пятисот сон-явей назад, попыток стихосложения и написания неестественных текстов не замечено.»

Она почувствовала поднимающуюся откуда-то из глубины отчаянно-весёлую злость. Да что ж это за мир такой, прямо инферно… А ну-ка!

В ухе торопливо забормотал голос коммуникатора, сообщающий репертуар песен и музыки, содержащийся в бездонной памяти прибора. Так… где же это… ага, вот!

Коммуникатор коротко пискнул, переходя в громкоговорящий режим. И спустя секунду под сводами очередной пещеры, через которую тёмный поток нёс лодку, возникла, будто со всех сторон, волшебная музыка.

Вообще-то Дина пела очень неплохо, и даже пару раз брала главный приз на конкурсах самодеятельности. Однако сейчас она вдруг испугалась… а сможет ли спеть «Колыбельную» Гершвина так, как надо?

Но сомнения длились миг, а на второй голос сам собой попал в тон. И песня пошла. И не осталось под мрачными сводами уже ничего, кроме той песни…

… Когда музыка смолкла, Дина вернулась из мира звуков в надувную лодку, и увидела слёзы, катящиеся по лицу всех троих.

– Ну вот… – несмело улыбнулась она. – А вы говорите, песня, это неприлично…

* * *

– Готово, господин капитан!

Капитан Крумц опустил подзорную трубу, через которую разглядывал близлежащие джунгли, не спеша оглядел пулемёт, установленный на низенькой раскоряченной треноге. Блок вращающихся стволов угрожающе таращился десятком зияющих дульных отверстий. Собственно, пулемёт представлял собой десять собранных воедино раскуроченных винтовок, с магазином на полсотни патронов каждая. Мощная пружина, навитая на центральный стержень, позволяла «карусели смерти» сделать нужные полсотни оборотов, выпустив все пятьсот пуль. Эти машины изготавливали оружейные мастерские Повелителя, и хотя использовались для этого дела уже не новые винтовочки, механизм обладал впечатляющей огневой мощью, прекрасно дополняя Длинную Руку при массированном нападении не слишком крупных тварей.

Крумц ещё раз оглядел близкие заросли. Слишком близкие, спору нет… но вырубать джунгли некогда. Если господин начальник Тайной службы сказал правду – а уверенности в словах любого особиста не может быть никакой – то преступники вынырнут здесь уже нынешней явью. Или не вынырнут вовсе, пройдя по подземным лазам Лабиринта дальше, уже к самой Стране Дождя.

В любом случае более удачную позицию здесь выбрать невозможно. Дыра вот она, как на ладони. Шесть бойцов и сам капитан Крумц, да при пулемёте… право, это даже излишне щедро против кучки загнанных беглецов. А возле той промоины пусть подежурит господин Дригц. Право, особистам порой вовсе не вредно помокнуть под ливнями в джунглях.

– Ну в общем так… Ты и ты, наблюдать за окрестностями. Тебе смотреть на дырку, как на лоно девицы, неотрывно и старательно. Остальным отдыхать, готовить еду. Вопросы? Вопросов, как всегда, не имеется.

* * *

– Дальше прямой дороги нет.

Дина озиралась кругом. Своды пещеры, в которую путников занёс поток, уходили вверх на головокружительную высоту. Берег подземной реки был усеян крупной, хорошо окатанной галькой, сам же поток исчезал под нависающим скальным выходом.

– И что дальше? – Кёркир тоже оглядывался, не выпуская из рук самострел.

– Есть несколько путей. Можно попробовать нырнуть под скалу… это неприятно, сифон довольно длинный, но при хорошей сноровке вполне безопасно. Мы же не зря взяли с собой эти наряды, – контрабандист ткнул рукой в свёрнутый тючок гидрокостюма.

– Да, но как же груз? – подал голос Джанго.

– Вот и я про то. Есть второй путь, посуху через пещеры. Но тогда придётся славно потопать ножками… а кое-где и поползать.

Клик-Клак подкинул на руке тяжёлый арбалет.

– Однако есть и третий путь. Здесь немало дыр, ведущих наверх. И мы уже, считай, прошли под Границей. Осталась полоса ничейных джунглей. Один хороший переход, ну пусть два, и мы выйдем к реке, а это будет уже, считай, в Стране Дождя. Имперские погранцы туда не суются. Сухие шкуры берегут, – контрабандист ухмыльнулся.

– Можно подумать, к нашим шкурам отношение будет иное, – географ всё озирался. – Я бывал в Пограничье, не раз и не на одну сон-явь. С джунглями шутки плохи.

– Если ты заметил, почтеннейший, нам в последние сон-яви вообще не везёт на шутки, – в полутьме пещеры глаза контрабандиста сверкнули. – И нет никаких оснований думать, что в Стране Дождя нас ожидает мамкина юбка. Давайте-ка выгружать имущество, вот что. На загорбок мешки и потопали… Чего ты всё оглядываешься?

– Скажи, Клик-Клак, в здешнем Лабиринте точно никто не водится? – географ поводил арбалетом из стороны в сторону.

Контрабандист принюхался.

– Ты прав, старик, а я идиот. Это блэр. Водяные называют его Бродящий во мраке. А ну-ка живо!

Трое мужчин принялись выгружать имущество, которого, кстати, набралось не так уж мало. Лодку спустили, скатали в тугой рулон и завалили камнями у самой стены.

– Выход наверх тут неподалёку, – Клик-Клак подвигал плечами, проверяя, как сидит на спине груз. – Но всё равно хорошо бы поспешить.

– Мы всё-таки пойдём через джунгли? – хмуро спросил Джанго.

– Очнись, жрец. Идти по подземелью, где бродит голодный блэр… такие дураки если и есть на свете, то до твоего размера точно не дорастают, помирая в детстве. Учти, здесь полно подземного газа, так что винтовкой можно орудовать лишь как дубинкой. А эти самострелы ему тьфу, панцирь только оцарапать…

Контрабандист внезапно замер, прислушиваясь. Предостерегающе поднял руку.

– Тихо…

В гулкой пустоте подземных залов зародился какой-то слитный шум.

– Твои… коллеги? – тихо спросил Кёркир.

– Да если бы… – Клик-Клак оскалил зубы. – Мои коллеги так себя не ведут. И даже погранцы не шумят так нагло. Научены джунглями… Это повадки особистов. Погоня за нами, старик. Облава, короче.

– А может, не за нами? – осторожно усомнился Джанго.

– А если даже и не за нами, то облава есть облава. Уходим, быстро!

* * *

– Капрал, что у тебя?

– Всё тихо, господин капитан, – колдовская говорящая коробка сглатывала щёлкающие согласные, и понять речь собеседника было довольно трудно.

– Господин Дригц?

– Аналогично, господин капитан, – откликнулся особист, дежуривший у запасной промоины.

– Хорошо. Продолжать наблюдение.

Вздохнув, Крумц взвесил на руке коробку, из которой торчал длинный, гибкий металлический ус. Хорошая штука, слов нет. Жаль, что на заставу обычно дают одну пару, для связи с патрулём. Ну и с начальством, разумеется. Так уж устроена эта проклятая жизнь – если в ней появляется что-нибудь хорошее, то немедленно компенсируется всякой дрянью… Третья коробка, это уже расщедрился господин начальник Тайной службы. Интересно, правду ли говорят, будто глубоко под землёй волшебные коробки не действуют? Надо как-нибудь выбрать время, спуститься в Лабиринт и попробовать…

Капитан ухмыльнулся собственным мыслям. Любопытство одолело, господин начальник заставы? Мало тебе джунглей, ещё и в Лабиринт лезть, угу… на закуску блэрам. Нет уж, пусть господа особисты кормят этих жутких тварей своими штрафниками. Да и особисты давно махнули на Лабиринт двумя руками – всё равно уловить там контрабандистов можно лишь по наводке, или случайно… и редкая облава обходится без жертв…

Отложив прибор, офицер отцепил от пояса фляжку, отвинтив колпачок, сделал хороший глоток. Неплохое винцо… а вот чьё без затей хлещут брагу, настоянную на грибах. И ведь не найти, где прячут, подлецы. Впрочем, умный командир вовсе не старается зажать подчинённых насмерть. Одно дело пройтись тростью по задницам, или там сунуть кому в нос кулаком, если заслужил, и совсем другое найти и опрокинуть бадью с брагой. А потом в джунгли с этими олухами идти, угу…

Капитан вытер со лба пот. При всех недостатках службы в джунглях, есть тут и одно несомненное достоинство. В джунглях уже не встретишь проклятых кровососок, терроризирующих саванну. Не приживаются они здесь, слишком много мелких летучих хищников. И, если на то пошло, крупные двуногие кровососы тоже залетают сюда нечасто. Визит господина гранд-командора и его спутников – редкое исключение…

Крумц едва сдержал зевок. Что-то так разморило… проклятая жара и духота… не иначе, опять будет дождь…

Бойцы-чьё вяло клевали носами, один покачнулся, силясь удержать равновесие, и мешком осел на землю. В мозгу капитана вспыхнула запоздалая догадка, но язык уже отказывался служить, и вместо чёткой команды «маски надеть!» из горла вырвалось какое-то нечленораздельное блеянье. Мир вокруг завертелся и погас.

Пара деревьев на краю поляны вдруг зашевелилась, втягивая ветви и на глазах трансформируясь в кошмарных монстров. Ещё секунда, и друиды двинулись вперёд, в три шага преодолев расстояние до обложенной камнями позиции с валяющимися как попало людьми. Вслед за чудовищами из густых зарослей появились другие фигуры, гораздо более мелкие и изящные.

«Не слишком ли мы спешим?»

«Нет, не слишком. Они появятся здесь вот-вот»

«Сухокожие могут хватиться»

«Всё равно они уже не успеют обновить засаду»

«Я опасаюсь не сухокожих. Демоны неба…»

«А вот это действительно опасно. Очень опасно. Но будем надеяться»

* * *

– Скорее, скорее…

Звуки наплывали, переплетались, дробились в тоннелях. Как мы бежим, думала Дина, тяжело отдуваясь после очередного крутого подъёма. А погоня не только не отстала, наоборот, уже совсем близко… облава, ну надо же… идёт охота на волков, идёт охота… кто бы мог подумать, что на чужой, совершенно чужой планете молодому планетологу придётся уходить от совершенно натуральной облавы…

– Наверное… они нашли… лодку… – задыхаясь, проговорил Кёркир. В последнее время он почти не кашлял, видимо, благотворно сказался сырой воздух подземелья – так иногда бывает с некоторыми астматиками, не выносящими пыльной сухости. Но сейчас старому географу приходилось туго.

– Кому теперь интересно? – Клик-Клак, шедший впереди, поскользнулся на камне, нечленораздельно выругался. – Главное сейчас, это проскочить мимо блэра. Демоны… если бы не эти уроды, вполне ведь могли тихо уйти. Кто так шумит в подземелье, когда блэр где-то рядом?

– А может, он не на нас… на них наскочит… – Джанго вытер пот со лба.

– И тоже немного радости нам будет… наверняка кто-нибудь из этих идиотов пальнёт… а горючего газа тут на всех хватит…

Впереди вдруг замаячило алое пятно.

– Выход… – в груди старого жреца клокотало.

– Скорее! – Клик-Клак с удвоенной энергией принялся карабкаться по крутой промоине, сплошь усеянной крупными камнями.

Где-то позади взвились, заблажили дурниной явно человечьи голоса, затем бахнул одинокий выстрел, сменившийся стремительно нарастающим, потрясающим землю гулом.

– Ложись!! – заорал Клик-Клак, более не сдерживаясь. – За камень!!! Голову руками закрыть!!!

Дина успела ткнуть пальцем в петлицу-клавишу, падая за ближайший валун. С шелестом развернулся шлем-капюшон, защищая голову, и в этот момент в пещере полыхнуло.

Немного позже, вспоминая события, Дина пришла к выводу, что в пещере, примыкающей к самому выходу, концентрация метана оказалась недостаточной для воспламенения, и только это их спасло – потому как выжить, находясь в объёме взрывающейся газовоздушной смеси, для человека задача непосильная. Но всё равно удар был силён. Когда стих гул и грохот падающих со свода пещеры камней, девушка осторожно зашевелилась, подняла голову. Всё тело тупо ныло, словно по Дине основательно прошлись палками. В ушах стоял противный тонкий звон.

– Все целы? – хрипло спросил из-за груды камней Клик-Клак.

– Я да, – отозвалась девушка.

– И я…

– И я… вроде бы…

– Тогда двинулись… демоны, как всё скверно выходит…

Возле самого выхода контрабандист вновь поднял руку.

– Тихо…

Он осторожно выглянул наружу, вращая головой подобно змее, и медленно осел на пол пещеры.

– Придётся двигать назад, ребята…

– Что такое?

– Засада. С пулемётом, я такого дела ещё не видел…

Звон в голове у Дины нарастал, креп, разбиваясь на отдельные звуки. Звуки складывались в слова.

«Выходите. Засады нет»

– А? Что? – вскинулся Джанго. – Вы… вы слышали… что это?! Кто это?!

Глубоко и шумно вздохнув, контрабандист провёл рукой по лицу, стирая пот.

– Водяные это, кто же ещё. Всё, выходим.

* * *

Обширный подковообразный амфитеатр был до краёв заполнен крылатыми существами, так внешне похожими на человеческих детей. Изображение докладчика, увеличенное голографической телеаппаратурой, словно реяло перед залом.

– … Уважаемые коллеги, я никогда не рискнул бы просить созыва Совета без веских на то оснований. В конце концов, на шутки у координаторов земных миссий, как правило, просто нет времени. И мне очень жаль, что многие из вас не осознают степень угрозы.

– Прошу простить, уважаемый Элу, – вмешался председатель, – но я тоже не вижу оснований для посылки нашего звездолёта в систему Аллоулы. Отказы столь сложной техники, каким является гиперпространственный корабль, вполне возможны и для более развитых цивилизаций. Можно вспомнить из истории судьбу наших звездолётов «Прорыв» и «Прыжок»… кстати, не находишь странным совпадение названий? Не избежали в своё время трагедий даже сэнсэи.

– Отвечаю по порядку, уважаемый Кьо. «Прорыв» и «Прыжок» действительно названы в память о тех наших звездолётах… это наши агенты влияния среди людей постарались, в знак признательности. Да, отказы возможны, но дело-то в том, что корабль ПРОШЁЛ. Связь была утрачена ПОСЛЕ того, как они оказались в системе Аллоулы. Конечно, можно утешать себя мыслью, что тяжёлые аварии, чреватые утратой корабля, теоретически возможны и после… но не проще ли предположить, что корабль был уничтожен?

Шум в зале.

– Прошу слова! – встал ангел в первом ряду. – Каковы основания для столь радикального вывода, уважаемый Лао? Как явствует из данных сэнсэев, планета лишена разумной жизни. Мы подняли также записи с наших телескопов-интерферометров, как оптических, так и радиодиапазона. Температурный баланс планеты не нарушен, радиояркость не превышает естественного фона… там нет цивилизации!

– Скажем так осторожно, не было сотни лет назад, – возразил Элу, – если учесть расстояние до Аллоулы. Не мне напоминать уважаемому планетологу про скорость света. И к тому же эти методы позволяют обнаруживать лишь цивилизации, уже находящиеся на Плато или по крайней мере в процессе Перехода. Культуры нулевого уровня и даже варварские цивилизации практически не нарушают энергобаланс планеты, не говоря уже о радиоволнах…

– Осталось вспомнить гипотетические биоцивилизации, – тон оппонента в зале стал откровенно ироническим. – Но даже если допустить невероятное, что сэнсэи в своё время упустили признаки зарождающегося разума и так далее… каким образом дикари способны уничтожить звездолёт? Сбить брошенным камнем?

Смех в зале.

– Смеяться можно сколько угодно, уважаемые коллеги, но факты от того не изменятся, – Элу сохранял спокойствие. – Звездный корабль людей исчез в системе Аллоулы при весьма загадочных обстоятельствах. Загадка решается просто, если допустить, что данный мир находится под чьим-то контролем.

Шум, тут и там хлопанье крыльев.

– Прости, координатор Элу, но это же оксюморон, – опять встрял председатель собрания. – Кто и с какой целью будет контролировать неразумный мир?

– А вот это как раз очень неплохо бы выяснить, уважаемые коллеги. И потому я вновь прошу направить в систему Аллоулы наш звездолёт… а хорошо бы и два. Для полной надёжности.

* * *

Широкий пояс тонко, противно вибрировал, и к тому же нагрелся так, что до него невозможно было дотронуться голой рукой – система поддержания комфорта внутри скафандра работала на пределе, изо всех сил отсасывая влагу по системе капилляров, пронизывающих внутреннюю подкладку. Внешнюю же среду с точки зрения человека назвать комфортной было трудновато – пожалуй, в Амазонии прохладнее и суше бывает… Надо решаться, тоскливо думала Дина, вот-вот вопрос встанет ребром – или вонять псиной в бессменном скафандре, а потом и чирьями зарасти, или ходить в трико… или вообще голой, угу. Как бы ни были мудры ребята, оснащавшие экспедицию, вариант длительного квеста в джунглях и прериях, в компании аборигенов явно никто не просчитывал. Задача скафандра – помочь продержаться максимум несколько земных суток, покуда не подоспеет помощь…

Дождь лил как из ведра, наполняя джунгли шумом, в котором все прочие звуки терялись бесследно. Только шлёпанье тяжёлых лап друидов пробивалось сквозь этот непрерывный плеск. «И дождь смывает все следы», вспомнила Дина где-то слышанную фразу… или название какого-то старинного фильма? Вот интересно, смоет ли дождь следы таких громадин…

«И дождь смывает все следы» – бесплотно произнёс виртуальный голос в её голове. – «Все и всегда»

Сидевшая впереди фигура обернулась, окатив девушку-землянку взглядом глубоких, жутковатых колдовских глаз.

«Тебя тревожит твоя странная одежда, мешает радоваться под дождём, и хуже того – отвлекает от нужных мыслей. Не лучше ли тебе её снять?»

Дина неловко улыбнулась. Предложение раздеться догола, исходившее от аборигена, явно не имело сексуального подтекста, но всё-таки…

«А эти чувства, что ты испытываешь сейчас, мне не знакомы. Я не могу разгадать их» – неожиданно Водяной улыбнулся тонкими губами, обрамляющими небольшой изящный рот, здорово похожий на человеческий.

Ну ещё бы, подумала Дина… откуда бы этим ребятам знать про девичью стеснительность и прочее… при полном и устойчивом отсутствии одежды…

Против ожидания, таинственные и непостижимые Водяные по внешнему виду оказались довольно похожи на хомо сапиенсов дважды. И ещё чем-то похожи на героев старинных японских мультфильмов, именуемых «манга». Немалый рост, огромные глаза с необычным разрезом, маленький аккуратный нос, высокий, благородных очертаний череп, лишённый малейших признаков волосяного покрова… и вообще с оволосением у Водяных было туго, единственным исключением являлись брови, словно в удивлении выгнутые «домиком», и ресницы – густые, блестящие, завидной длины. Бледно-розовая, почти прозрачная кожа, какой среди людей могут похвастать разве что альбиносы, казалась невероятно нежной, точно у младенцев – пока Дина своими глазами не увидела, как колючая ветка, встретившаяся на пути, усеянная жуткими растопыренными шипами, скользнула по этой младенческой коже, даже не оцарапав. Отсутствие сосков на груди с непривычки немного напрягало, зато пуп оказался на месте – нормальный, совершенно человеческий пуп. Ещё более человечьими были руки, с длинными чуткими пальцами, сделавшими бы честь любому аристократу. И вообще, с некоторого расстояния, да ещё сзади, этих Водяных вполне можно было принять за людей… если не смотреть на ноги.

Невольно девушка перевела взгляд на ступни сопровождающего… а может, и конвоира, это с какой стороны смотреть. Даааа… нет предела фантазии матушки-природы.

По суше Водяные передвигались «по-балетному», будто на цыпочках, не опуская пятку на грунт, но при стоянии на месте вполне по-человечьи на те пятки опирались. Помимо этого, как уже успела убедиться девушка, Водяные умели лазать по деревьям не хуже земных обезьян, и пальцы ног в этом процессе принимали самое непосредственное участие. Но по-настоящему изумиться пришлось при форсировании реки. Дина даже заморгала, вспоминая – пальцы узкой ступни удлиняются, словно телескопические антенны, раздвигаются в стороны, между ними растягивается тонкая перепонка, изукрашенная жилками… бултых! И счастливый обладатель раскладных ласт исчезает под водой, только круги расходятся…