Текст книги "Андрей Чикатило. Ростовское чудовище"

Глава 11

– Ну что, Исса Магомедович, ваш убийца ушел па покой?

Костоев привык слышать подобные реплики от коллег и знакомых. Шел уже 1988 год, и в течение двух лет маньяк не объявлялся.

– Хорошо бы! – отвечал он, сам не слишком веря в такую возможность.

Но однажды в его кабинете раздался зловещий телефонный звонок. Прерывистое дыхание на том юнце провода ничего хорошего не обещало: Шеф… Он вернулся!

Следователь даже не сразу понял, кому из его сотрудников принадлежит этот взволнованный, юное. Рука чуть дрогнула, когда записывал сведения, которые ему сообщили.

Возвращение преступника привело Костоева в отчаяние: ведь он ждал этого момента потому, что «паче убийцу невозможно поймать. Но как-то упустил из виду, что визитной карточкой преступления будет изуродованный труп. И не один. Это убийство стало началом новой серии, вскоре последовали другие страшные находки.

Убийца выбрал новые места для «охоты»: город Красный Сулин к северу от Шахт, ростовский ботанический сад, пригородную станцию «Лесхоз».

Продолжали поступать донесения из других областей. 14 мая тело восьмилетнего мальчика было обнаружено рядом с вокзалом в Иловайске Донецкой области, километрах в двухстах от Ростова. Оперативники, прибывшие на место, категорически утверждали: да, это почерк ростовского убийцы.

Бригаду Костоева ситуация угнетала. Они были уверены, что как только убийца объявится снова, то сразу будет схвачен. Ведь они готовились к этому долго, разработали более эффективные методы розыска, подключили значительные силы для наблюдения за опасными местами, основательно допросили возможных свидетелей, изучили картотеку пропавших без вести, чтобы, не теряя времени, опознать жертву. Была даже создана, под руководством подполковника Виктора Буракова, межрегиональная оперативная бригада, составленная из лучших сотрудников местных органов внутренних дел. Однако все напрасно.

Преступник оказался куда более ловким, чем они себе представляли. По-прежнему никаких следов, ни одного надежного свидетеля. Расплывчатое описание, отпечатки обуви 43 или 44 размера. В немногочисленных достоверных описаниях продолжал упоминаться коричневый портфель, с которым не расставался подозреваемый. Но это не могло быть решающим отличительным признаком.

У полковника Васильева, судебно-медицинского эксперта, была одна идея, но в те времена ее трудно было осуществить.

– Вы, с вечной манией секретности, помогаете преступнику затеряться в толпе, – говорил он сыщикам. – Все документы, которые я от вас получаю, снабжены грифом «секретно». Хватит дер-жаться за привычки прошлых лет. Надо говорить обо всем в газетах, по радио, по телевидению. Надо, чтобы люди знали, что происходит в действительности. Не только жертв станет меньше, но мы заставим этого типа делать ошибки.

– Правильно, – отвечали ему. – Но это не от нас зависит. Решает Москва.

Что оставалось делать Костоеву в такой ситуации, когда была отвергнута возможность публичной огласки сведений об убийствах? Лишь одно – усилить наблюдение в местах повышенной опасности.

И поныне кажется поразительным, что ни следователь, ни оперативники не нашли в старых делах никаких следов Чикатило. Однако объясняется это просто: как в деле об убийстве маленькой Лены в 1978 году, так и в серии преступлений 1983–1984 годов указаны только те, кого милиция считала виновными, и кто признал свою вину: Кравченко и «банда психов».

Для того чтобы найти преступника, надо было знать его фамилию: оба случая задержания Чикатило фигурировали в его личных делах, хранившихся в первом случае в шахтинской, во втором – в ростовской милиции.

Отсутствие всяких упоминаний о нем казалось подозрительным многочисленным наблюдателям и журналистам, которые впоследствии изучали это дело. Было ли такое случайным или намеренным – чтобы не выплыло дело Кравченко?

Наблюдая непоследовательные действия милиции, Чикатило, должно быть, в самом деле вообразил себя недосягаемым. Или же привычка к убийствам заставила его утратить осторожность?

Однажды зимним вечером 1990 года он впервые нарушил собственные правила. На перроне вокзала в Шахтах он подошел к молодой, слегка подвыпившей женщине лет двадцати. Во время следствия он с обычной для него точностью вспомнил, что на ней была черная шуба из искусственного меха, под которой виднелся тренировочный костюм.

– Эй, девушка! Куда идешь?

Она смерила его взглядом с ног до головы, потом грубо ответила:

– А тебе какое дело? Гуляю.

Может быть, Чикатило почувствовал, что ее не удастся затащить в лес? Или же, подгоняемый своими «импульсами», предпочел место поближе? Неподалеку, совсем рядом, находилась пустая квартира его дочери. Она больше там не жила, и ключ был у него в кармане.

– Пошли со мной, – предложил он. – Я дам тебе денег и бутылку поставлю.

– Ладно, – буркнула она. – Только за пятьсот рублей.

Она много запросила, но Чикатило торговаться не стал. Все равно не собирался платить.

– Как тебя зовут?

– Татьяна.

Квартира на первом этаже. Подъезд плохо освещен. Чикатило с трудом попал ключом в замочную скважину. Девушка презрительно смотрела на дрожащие руки этого типа, который ей в дедушки годился. Дверь в конце концов открылась.

– Бутылку выставлю после. Снимай шмотки, – выдохнул он.

Она ворча разделась. Чикатило последовал ее примеру. Дальше все развивалось по хорошо известному сценарию.

Девушка стала смеяться над его бессилием. Он бросил ее на пол. Она вырывалась, требовала свои пятьсот рублей, угрожала, повторяя, что ее приятели от него не отстанут.

И тут в руках убийцы появился нож…

Соседи слышали крики, но никто не пришел на помощь.

– Когда она закричала, – рассказывал Чикатило на следствии, – я несколько раз сильно ударил ее в рот ножом, выкручивал руки. Потом разрезал ей нос вместе с верхней губой. После этого она замолчала.

Татьяне Р. было семнадцать лет. Бросив учебу в техникуме, она ничего не делала, выпивала, вела, как сказано в ее милицейском деле, «беспорядочную половую жизнь». Угрозы, которыми она пугала Чикатило, были не пустыми. Девушка сожительствовала с главарем банды, которая совершала в области различные преступления.

– Когда я убедился, что она мертва, то сдал думать, как поступить с телом.

Продолжение кажется фантастическим. Он вышел из квартиры и отправился на поиски транспортного средства. Побродив по окрестностям, увидел старушку с санками и забрал их. Этот высокий тип очень испугал ее.

– Я сразу согласилась, – рассказывала она. – Пусть возьмет санки. И была рада, что так легко отделалась. Больше всего я боялась, что он вернется.

Но у него были дела поважнее. Избавиться от тела посреди города намного труднее, чем бросить его в лесу.

Он расчленил труп и использовал одежду девушки для того, чтобы завернуть в них части тела: ноги и майку, туловище – в шубу, голову – в штаны от тренировочного костюма. Потом старательно вымыл квартиру. Уложив на санки страшный груз, направился к окраине города, где на пустыре можно было найти подходящее место. Чтобы попасть туда, надо было перебраться через железнодорожные пути и перенести санки через рельсы. Он старался их перетащить, но никак не мог справиться. И тут к нему подошел какой-то прохожий:

– Вам помочь?

Чикатило на мгновение оторопел, потому что не ожидал встретить кого-либо в таком глухом месте и в такое время. Но опомнился и поспешил ответить:

– Да, да. Спасибо…

Вдвоем они приподняли санки и без труда перенесли их на другую сторону.

– Тяжелые, – сказал добровольный помощник.

Чикатило пробормотал несколько слов, которые могли сойти за благодарность и, дождавшись, пока тот отойдет подальше, продолжил путь.

Он избавился от кровавого груза, бросив его в канализацию, а санки оставил на пустыре.

В те месяцы, которые оставались до ареста, он больше никого не приводил в квартиру своей дочери. В лесу, конечно, намного спокойнее…

Глава 12

Можно только удивляться, что невероятные обстоятельства убийства Татьяны не возбудили подозрений милиции. Даже такой простой факт, что человек в летах ведет молодую девушку в пустую квартиру, мог возбудить нездоровое любопытство соседей. И потом, были крики, звуки борьбы, кража санок и ночной поход преступника с «грузом». Невероятно, что ни один человек не сообщил в милицию, не забеспокоился.

Однако вполне возможно, что какой-нибудь бдительный сосед и поделился подозрениями о странном поведении Чикатило, но сотрудники милиции не сочли нужным проверить сообщение, или оно показалось им не стоящим внимания.

Мы помним, как в ходе того же ростовского дела расследовавшие его отказались устроить очную ставку свидетеля с предполагаемыми обвиняемыми – Кравченко и Чикатило. Если бы они это сделали, удалось бы избежать не только судебной ошибки, но и множества убийств, совершенных маньяком в лесах. Вместо этого свидетелю презрительно бросили: «Вам его покажут, если понадобится».

Российская пресса сегодня сурово критикует недостатки в работе сотрудников милиции, приводя множество фактов их непрофессиональных действий.

Так, газета «Вечерняя Москва» 5 августа 1992 года рассказала типичную историю о сексуальном маньяке, свирепствовавшем в городе за несколько месяцев до того. Он нападал на маленьких мальчиков, затаскивал их в укромные места и насиловал. Но не убивал. Он отпускал их, рискуя тем, что его узнают. Естественно, именно так и произошло. Насильник и двое его малолетних жертв, лет по десять, столкнулись однажды вечером у дверей магазина.

– Это он, он нас насиловал! – закричали мальчики.

Как раз в эту минуту к магазину на полном ходу подлетела милицейская машина. Из нее вышли два милиционера в форме. Дети бросились к ним и стали рассказывать свою историю.

– Потом разберемся, – оттолкнув мальчиков, ответили те.

Потому что перед ними стояла другая, куда более важная задача: успеть сделать покупки до закрытия магазина. Они купили не водку – молоко и печенье. Выйдя из магазина, сели в машину и как ни в чем не бывало собрались уехать.

Тем временем прохожие бросились в погоню за насильником, студентом-первокурсником знаменитого Московского физического института, и поймали его…

Разумеется, не следует обобщать. Тем не менее подобные случаи, похоже, не редкость.

Во всяком случае, если бы милиция и заинтересовалась делом, связанным с квартирой дочери Чикатило, вряд ли удалось бы прямо связать его с делом «Лесополоса»: убийство посреди города, расчлененный труп…

Зато расследование, даже формальное, неминуемо привело бы к преступнику, который был одним из немногих (если не единственным), кто мог воспользоваться этой квартирой. Тем более что его внешность, достаточно характерная, известна по милицейской ориентировке, а возможные свидетели смогли бы его опознать.

* * *

Именно из-за блекло-характерной внешности Чикатило в конце концов и был замечен и задержан после двенадцати лет злодеяний.

6 ноября 1990 года сержант милиции Рыбаков дежурил на станции «Лесхоз». Только что закончилась сильная гроза, земля была мокрой. Его сапоги оставляли на ее податливой поверхности четкие следы, напомнившие ему о маньяке, которого он помогал выслеживать. Однако сержант не был вполне уверен, что узнает того, кого так долго ищут.

За несколько недель до праздников в лесу, совсем рядом с вокзалом, был найден труп. С тех пор Рыбаков и его коллеги, сменяясь, несли поблизости от места преступления постоянную вахту.

Около четырех часов пополудни он увидел высокого худого человека с портфелем в руке: тот вышел из леса, остановился у лужи, чтобы ополоснуть в ней грязные ботинки, после чего направился к вокзалу.

Рыбаков подошел к нему: мужчина ростом был не меньше метра восьмидесяти, обувь сорок четвертого размера. К куртке прилипли мокрые листья. Один палец перевязан, на мочке уха и щеке царапины, из которых выступило несколько капель крови. Казалось, похож на описание человека, которое им дали.

– Ваши документы!

Вышедший из леса человек казался спокойным. Открыв портфель, он стал рыться в газетах и прочих бумагах, отыскивая паспорт. Найдя, протянул его милиционеру:

– Вот, пожалуйста.

Сержант пробежал глазами документ: «Чикатило Андрей Романович, родился 16 октября 1936 года, женат, двое детей, работает инженером на электровозостроительном заводе в Новочеркасске, проживает на улице Гвардейской, дом 36, квартира 68».

– Откуда идете?

– Оттуда, через лесок.

Рыбаков знал поселок. По дороге от него до станции было три километра, но местные жители пред– v почитали короткий путь через лес.

– Я ходил в гости к другу, – продолжал Чикатило. – Собирался побыть у него недолго, но слово за слово – стемнело, и я остался ночевать.

Милиционер показал пальцем на его щеку.

– Вы поранились?

Тот провел рукой по лицу и посмотрел на испачканные кровью пальцы.

– Смотри-ка, наверное, порезался, когда брился. Я и не заметил.

Он что-то сказал насчет качества лезвий, перекинулся несколькими словами с милиционером, и тот вернул ему документы.

Рыбаков смотрел ему вслед, пока он шел к перрону. Мужчина казался вполне приличным человеком, вряд ли это тот, кого они ищут. Этот на убийцу не похож. И все же сержант занес данные паспорта Чикатило в свою записную книжку, а вернувшись в отделение, составил рапорт:

«Во время своего дежурства в рамках следствия по делу «Лесополоса» я заметил в 15 часов 45 минут на станции «Лесхоз» человека, внешность которого совпадала с фотороботом разыскиваемого. Он шел со стороны лесопосадок. Это было после грозы, и его одежда была в грязи. Я проверил у него документы. Он предъявил мне паспорт на имя Чикатило Андрея Романовича, 1936 года рождения, проживающего в Новочеркасске.

После проверки я отпустил Чикатило. Он сел в поезд, идущий по направлению к Ростову-на-Дону.

Сержант Рыбаков, 6 ноября 1990».

В связи с праздниками – годовщиной Октябрьской революции – этот рапорт дошел до полковника Фетисова, руководившего оперативной бригадой, только 9 ноября.

Эти два праздничных дня показали распад режима. Во всех городах страны традиционные демонстрации трудящихся и парады войск сменились выступлениями в пользу реформ. Что касается коммунистов, то они протестовали против нового политического курса и требовали призвать к суду демократов, реформистов, либералов, социал-демократов и самого Горбачева за «предательство Родины». Но обошлось без крупных столкновений. К счастью для милиции, которая оказалась как бы между двух огней и толком не знала, на чьей стороне выступать.

Один из помощников Фетисова принес ему последние сообщения по делу:

– Дежурный на станции «Лесхоз» заметил человека, подходящего под описание нашего подозреваемого.

– Вы проверили?

– Еще нет, товарищ полковник. Ждали ваших указаний.

И от какого числа рапорт?

– От вторника, 6 ноября. Мы не хотели беспокоить вас в праздники, товарищ полковник. Решили, что ничего срочного.

…В этом деле так часто упускали время, но что значили два дня в сравнении со многими годами охоты за преступником.

– Хорошо, тогда займитесь рапортом. Соберите об этом человеке все, что можно.

Помощник решительно направился к двери. Он уже стоял на пороге, когда полковник добавил:

– И отправьте бригаду в «Лесхоз», пусть поищут возможный труп.

Сведения насчет Чикатило он получил очень скоро. Фетисов прочел, и чутье профессионала подсказало – наконец-то серьезный след!

Этого типа подозревали в 1979 и 1984 годах. Его отпустили из-за несоответствия группы крови. И тем не менее его замечают шесть лет спустя в одном из тех мест, где действовал убийца. Совпадение? Возможно. Но вполне возможно и то, что эксперты схалтурили, делая анализы. Фетисов знал: так бывает. Лучше проверить.

– Возьмите его под наблюдение. Все может быть.

– Надо ли сообщать следователю Костоеву? Полковник задумался. А если это ложный след?

Лучше не рисковать, не вызывать лишних нареканий.

– Нет. Сначала проверьте. Мы успеем проинформировать его, если в «Лесхозе» что-нибудь найдут.

Глава 13

В субботу 10 ноября Чикатило отправился на завод. Из-за октябрьских праздников рабочая неделя совершенно поломалась, и делать ему было особенно нечего, но надо было по крайней мере явиться.

После стольких лет безнаказанности он, конечно, и представить себе не мог, что милиция в третий раз им заинтересуется. Но именно в то утро за ним было установлено наблюдение, и оперативники в штатском, которым поручена была наружная слежка, знали каждый его шаг. Руководил их действиями подполковник Колесников из Новочеркасском милиции. Чикатило ушел с завода в 14 часов.

Домой собрался… – предположил один из милиционеров, увидев его выходящим.

– Нет, я думаю, в город пойдет, – ответил другой.

– Спорим на пятерку?

– Идет.

Через несколько минут синенькая бумажка перешла из рук в руки. «Объект» действительно направился в город.

На остановке Чикатило подошел к подростку, который тоже ждал трамвая. С легкой улыбкой прошептал ему на ухо несколько слов. Мальчик взглянул на него, отрицательно помотал головой и ушел.

Один из наружников продолжал слежку, а другой окликнул:

– Эй, мальчик!

Подросток испуганно обернулся.

– Не бойся, я из милиции. Что тебе сказал этот тип на остановке?

– Озабоченный… Приглашал меня посмотреть фильм по видику. Но я отказался. У этого типа подозрительный вид.

Чикатило бродил по городу: сворачивал туда, поворачивал обратно, заговаривал с женщинами, которые посылали его подальше. В конце концов, усталый, так ничего и не добившись, он вернулся домой.

Одновременно со слежкой прочесывали леса вблизи станции. Но оперативная бригада отрабатывала и другую версию: за несколько дней до того в Красном Сулине был найден труп мальчика. В последний раз жертву видели на железнодорожном вокзале вместе с человеком, похожим на фоторобот убийцы. На этот раз свидетели не сомневались.

Годом раньше студентка медицинского института Светлана Напрасникова и одна из ее подруг видели того же самого человека. Это было в пригородной электричке. Мужчина лет пятидесяти пытался уговорить маленького мальчика сойти вместе с ним. Ребенок не хотел и расплакался. Затем вскочил и убежал на следующей станции, а этот тип вышел вслед за ним. Потом они много раз встречали этого мужчину, всегда на одной и той же ветке.

Сыщики показали девушкам фотографии из картотеки преступников, но фотографии подозреваемого у них не было. Тогда студентки согласились проделать в электричке тот же путь и в то же время вместе с оперативниками – может быть, они снова его увидят. Но даже если этого не произойдет, у милиционеров будет возможность прохронометрировать различные отрезки пути и установить наблюдение в последующие дни. Следственный эксперимент был назначен на 13 ноября.

В тот самый день, когда девушки «путешествовали» в электричке с людьми Фетисова, в кабинете следователя Костоева снова раздался звонок:

– Плохие новости, шеф. Еще один труп… И опять в «Лесхозе».

Как ни привык он к черным новостям, всякий раз мысль о еще одной жертве убийцы была невыносима.

– Хорошо, еду, – коротко сказал он, а сопровождавшему его сотруднику зло и решительно заявил: – Это его последнее убийство. Теперь мы возьмем злодея.

Тот лишь пожал плечами и взглянул на начальника недоверчиво…

В «Лесхозе» милиционер проводил следователя к группе работавших в лесу людей в серой форме.

Здесь звездочек больше, чем в туманности Андромеды, – бросил кто-то, намекая на офицерские погоны.

В самом деле, все, кто руководил расследованием, включая полковника Михаила Фетисова, собрались здесь, окружив тело, лежавшее на земле среди опавших листьев.

Чем ближе подходил Костоев, тем труднее ему было сдерживать гнев.

– Исса Магомедович, – обратился к нему Фетисов, – смерть наступила несколько дней назад, но…

Костоев жестом велел ему замолчать, обошел труп кругом, с болью глядя на страшные раны… Потом подошел к милицейским начальникам, глубоко, как перед прыжком в воду, вдохнул лесной воздух и заговорил жестко, требовательно, почти зло.

– Что все это значит?! – взорвался он. – Как вы работаете? Я-то считал, что «Лесхоз» под наблюдением!

– Успокойтесь, Исса Магомедович…

Фетисов взял его за руку, отвел в сторонку:

– Зря вы так на нас напали. Мои люди действительно были здесь. Один из наших написал рапорт. Он указал данные человека, чья внешность соответствовала фотороботу убийцы. Думаете, мы случайно здесь оказались? Ничего подобного. Я сам отдал приказ прочесать эту местность.

Костоев, успокоившись, выслушал рассказ о прошлом Чикатило и о том, какие меры были приняты милицией.

– Но почему вы мне раньше ничего не сказали, Михаил Григорьевич?

– До тех пор, пока не нашли труп, нам нечего было предъявить этому типу. Была формальная проверка.

Костоев догадывался об истинных причинах, по которым его держали в неведении, но не показал этого.

– Теперь все всерьез. Это лучший след, какой был у нас за все годы. Надо следить за этим типом и больше не упускать. И арестовать, как только он допустит малейшую оплошность.

– Мы не станем брать его прямо сейчас?

– Лучше, если у нас будут более явные улики., Может быть, удастся взять его с поличным…

Вернувшись в свой кабинет, Костоев велел про-, верить, мог ли упомянутый Чикатило находиться в Иловайске Донецкой области 14 мая 1988 года, в то время, когда было совершено убийство восьмилетнего мальчика.

Потом велел принести досье его задержаний в 1979 и 1984 годах и стал изучать документы.

В тот же вечер сыщики подняли заводской архив. В конце концов они обнаружили копию командировки. В указанный день Андрея Чикатило посылали в Артемовск Донецкой области.

Костоев, получив эту информацию, взглянул на карту – станция Иловайская действительно находилась на железнодорожной линии, соединявшей Ростов с Артемовском и проходившей через Таганрог.

– Это наш человек. Теперь я совершенно уверен.

Чтение досье Чикатило привело его в ужас. Сколько наделано ошибок в ходе следствия! Сколько упущений! Как такое могло произойти? Уже шесть лет назад против него были серьезные подозрения, но оперативная бригада отбросила их. Можно подумать, они спешили отделаться от неудобного подозреваемого. И зачем все это? Чтобы подвести под обвинение несчастных, умственно отсталых людей. И кто был казнен за убийство маленькой девочки в 1978 году? Невиновный?

– Господи, неужели так можно работать! – воскликнул он. – Сколько жизней человеческих мы потеряли за эти годы!..

* * *

Бригаде, которая, сменяясь, занималась наблюдением за Чикатило, все это начало надоедать. Они следили за ним уже дней десять, но, если не считать того, что он часто – впрочем, безрезультатно разговаривал с женщинами и детьми, в остальном вел себя совершенно нормально.

20 ноября «объект» вышел из дома в обычное время с портфелем в руке. Милиционеры успели привыкнуть к его режиму и маршрутам, что могли порой опережать его.

Как всегда, он провел день на заводе и ушел оттуда в обычное время. После работы он, случалось, сразу возвращался домой, но в тот вечер отправился в центр Новочеркасска и стал бродить по улицам. Время от времени Чикатило приближался к молодой девушке или подростку и бросал им несколько слов. Иногда те, к кому он подходил, ему отвечали, но чаще торопились уйти подальше от этого странного типа.

Давно стемнело. Он пристал к пьяной девке, но та его обругала, и мужчина отошел. Он шел быстрым шагом, присматриваясь к прохожим, особенно женщинам и подросткам, замедляя шаг у автобусных и трамвайных остановок, часто возвращаясь назад. Подполковник Колесников, руководивший наблюдением, велел своим людям подойти к нему.

– Это начинает затягиваться, – решил он. – Нельзя же вот так ходить за ним целыми днями. В конце концов он нас заметит. Задерживаем его.

В это время Чикатило на противоположной стороне улицы подошел к мальчику с сигаретой.

– Слушай, парень, и не стыдно тебе курить в твоем-то возрасте, – ласково, словно в шутку, бросил он.

Меньше всего ему хотелось казаться грубым. Главное – завоевать доверие мальчика, добиться превосходства над ним, но не испугать.

В эту минуту его окружили трое. Поначалу он подумал, что на него напали. Но тут увидел красные книжечки.

– Милиция! Не двигаться.

– Ваше имя? – спросил Колесников.

– Чикатило, Андрей Романович, – ответил тот, в голосе его звучало явное недоумение.

– Вы задержаны.

Щелкнули наручники.