Текст книги "Курская битва. Наступление. Операция «Кутузов». Операция «Полководец Румянцев». Июль-август 1943"

В то же время в 23 часа 3 августа войска 63-й А продолжили наступление по всему фронту, соединились с частями 380-й сд 3-й А и в ночь с 3 на 4 августа ворвались в город с юга, юго-востока и востока. На рассвете 4 августа 457-й сп 129-й сд 63-й А под командованием подполковника Ивана Васильевича Фролова ворвался на станцию Семинарская, а 518-й сп подполковника Якова Артемьевича Романенко овладел деревней Грачевка. Около 5 часов утра части 5-й сд 63-й А под командованием полковника Михалицына и 380-й дивизии полковника Кустова из 3-й А, действовавшие при поддержке 17-й гв. тбр полковника Шульгина и 253-го отдельного тп, завязали бои на восточной окраине города – улицах Московской и Пушкинской. К 6 часам утра 4 августа группа танков 17-й гв. тбр, наступавшая от деревни Большое Рябцево совместно с 1260-м сп 380-й сд, которым командовал подполковник Павел Михайлович Плотников, завязала бой за железнодорожный вокзал. Северо-западнее части 308-й сд под командованием полковника Масленникова форсировали Оку в районе деревни Щекотихино и ворвались в северную часть города, взяв под контроль улицы Пионерскую и Горького (Садовую). К 16.30 передовой отряд 129-й сд полковника Панчука также продвинулся до восточных окраин Орла в район Пятницкой слободы.

Весь день 4 августа в восточной части города шли уличные бои с подразделениями немецкой 12-й тд, которые к 19 часам отошли за Оку, разрушив за собой мосты. Немецкие саперы, отходя из центра города, взрывали здания, устанавливали в них мины замедленного действия. Советские саперы для наведения переправ и ремонта мостов использовали местное население – 300 жителей города[407]407
  См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг. Т. 3. С. 283.


[Закрыть], а штурмовые отряды, неотступно преследуя неприятеля, форсировали Оку в нескольких местах и в ночь на 5 августа ворвались в западную часть Орла.

По утверждению штаба ГА «Центр»[408]408
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 795. Л. 26 об.


[Закрыть], после боевого соприкосновения на правом и левом флангах 12-й тд в полосе 35-го ак 2-й ТА противник перешел в наступление значительными силами и при поддержке около 50 танков вклинился в главную полосу обороны в центре участка дивизии (восточная окраина города Орел). Наступление его было остановлено у железной дороги, подбито 30 танков. Таким образом, намерение противника еще до планомерного отхода немецких войск захватить Орел провалилось, несмотря на кризис на восточной окраине города. В 21.00 был взорван последний дорожный мост через реку Ока, и в 1.00 5 августа арьергарды 35-го ак покинули Орел.

В ночь с 4 на 5 августа подразделения 142-го сп 5-й сд под командованием подполковника Ивана Даниловича Фомина с танками армейского 231-го отдельного тп вышли к Оке и форсировали реку. В полосе 129-й сд около 4.30 утра 518-й сп подполковника Якова Романенко также вышел к берегу Оки в районе железнодорожного моста, тогда как основные силы дивизии к 5.30 продвинулись до устья реки Орлик. Одновременно 1262-й сп 380-й сд под командованием майора Николая Андреевича Малашина форсировал Оку и занял улицу Сталина (Московскую).

К этому моменту бои были значительно облегчены благодаря тому, что к городу с севера и северо-востока подошли 269-я и 342-я стрелковые дивизии 3-й А, которые к 16 часам вели бой с арьергардами немецкой 20-й мд на рубеже совхоз «Плещеево» – Рабочий Поселок. Пока шли уличные бои, войска ударной группы 3-й А прорвали промежуточную оборонительную полосу противника по реке Неполодь и продвинулись на юг, глубоко обойдя Орел с запада, вышли к реке Орлик, своими передовыми отрядами форсировали Орлик и перерезали шоссе Орел – Брянск. Части 63-й А, наступавшие южнее Орла, форсировали реку Цон и овладели железнодорожным поселком Саханский (4 км севернее Лопухино), соединившись здесь с частями 342-й сд полковника Червония, продвигавшейся с севера. Однако практически окруженный гарнизон противника продолжал упорно сопротивляться в пригородах и на окраинах Орла, которые были превращены в сильные оборонительные районы. Две ночи и один день продолжались бои за город, и только утром 5 августа Орел был полностью оставлен немцами. К исходу этого дня войска 3-й и 63-й армий, овладевшие городом и прилегающими районами, вышли на рубеж Бакланово – Крестьянин – Саханский – Большая Быстрая, после чего командующие армиями приступили к перегруппировке сил, чтобы организовать преследование отходящего противника.

Приказом Верховного главнокомандующего от 5 августа 1943 года трем стрелковым дивизиям – 5, 129 и 380-й – было присвоено почетное наименование Орловских (несколько позже это наименование получили еще семь дивизий), а ряд объединений и соединений, отличившихся в операции, стали гвардейскими.

По сведениям генерала Гребена[409]409
  См.: Ньютон С. Курская битва: немецкий взгляд. С. 155.


[Закрыть], отступая из Орла, 2-я ТА уничтожила все мосты и другие важные с военной точки зрения сооружения, эвакуировав 53 тыс. тонн имущества и 20 тыс. раненых. По данным штаба 9-й немецкой армии, при отходе с Орловского плацдарма войсками 2-й танковой и 9-й армий было угнано 180 тыс. местных жителей, более 30 тыс. голов крупного рогатого скота, разрушено 100 мостов, 420 км железнодорожных путей, 40 станций и вокзалов[410]410
  См.: Огненная дуга. С. 376.


[Закрыть]. Вместе с тем полковник Герман Теске констатирует[411]411
  См.: Ньютон С. Курская битва: немецкий взгляд. С. 275.


[Закрыть], что создание специального комиссариата по делам эвакуации Орла не принесло ожидаемых результатов в связи с незнанием его сотрудниками условий работы; отсутствием времени для выработки четкого плана проведения эвакуации и организации взаимодействия между интендантской и транспортной службами (здесь в некоторых случаях требовалось вмешательство командования армий); помехами со стороны маневрирующих боевых частей.

Кроме того, проведению эвакуации препятствовал недостаток железнодорожного транспорта. В конце июля и начале августа, во время напряженных оборонительных боев за Орловский плацдарм и подготовки к его эвакуации, германское командование усиленно перебрасывало на угрожаемые направления резервы с других участков, спешно организовывало отвод соединений в тыл и постоянно маневрировало силами вдоль линии фронта. При этом основные переброски войск осуществлялись по железным дорогам. Так, маневрирование силами по рокадным коммуникациям было реализовано за счет организации «маятниковых» железнодорожных перевозок войск, техники и предметов снабжения (871 состав в июле и 835 составов в августе)[412]412
  См.: Ньютон С. Курская битва: немецкий взгляд. С. 269, 272–273.


[Закрыть].

В то же время советское командование заблаговременно планировало затруднить перегруппировки и снабжение отступающих войск противника, нарушив систему железнодорожных сообщений в его тылу, и реализация этого плана началась именно в момент битвы за Орел. Для того чтобы облегчить советским войскам развитие общего наступления и затруднить противнику оборону, еще 14 июля 1943 года Ставка Верховного главнокомандования и Центральный штаб партизанского движения отдали приказ «О партизанской рельсовой войне на коммуникациях врага», предусматривавший с 3 августа начать операцию под кодовым наименованием «Рельсовая война» – штабы диверсионных партизанских соединений, действовавших в тылу германских войск в районе протяженностью около 1000 км и глубиной 750 км на территории России, Белоруссии и части Украины (всего 167 бригад и отрядов, около 100 тыс. партизан), начали подготовку к террористическим актам на железнодорожном транспорте[413]413
  Великая Отечественная война 1941–1945: энциклопедия / Гл. ред. М. М. Козлов; редколлегия: Ю. Я. Барабаш, П. А. Жилин (зам. гл. ред.), В. И. Канатов (отв. секретарь) и др. М.: Советская энциклопедия, 1985. С. 608.


[Закрыть]. Целью операции было одновременным массовым ударом привести в негодность сотни тысяч железнодорожных рельсов (по плану – более 200 тыс. рельсов) и тем самым сделать невозможным быстрое восстановление противником железнодорожных путей. Все это должно было сопровождаться крушениями поездов, взрывами мостов и уничтожением путевой инфраструктуры – разрушениями станционных построек, сооружений и оборудования.

По данным советских источников[414]414
  См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг. Т. 3. С. 467.


[Закрыть], в первую же ночь проведения операции было повреждено более 42 тыс. рельсов, а к середине августа в полосе ГА «Центр» общее число подрывов превысило 122 тыс. рельсов, что составляло около 740 км одноколейного железнодорожного пути. На территории Орловской области операция началась еще раньше с целью содействия наступлению войск Центрального и Брянского фронтов – в ночь на 21 июля силами 10 партизанских бригад и нескольких отрядов, действовавших на территории области, было уничтожено около 6 тыс. рельсов, а всего до 3 августа удалось подорвать свыше 10 тыс. рельсов[415]415
  См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг. Т. 3. С. 282.


[Закрыть]. В дальнейшем партизаны систематически разрушали железнодорожные пути, взрывали мосты на железных и грунтовых дорогах, производили непрерывные нападения на эшелоны с войсками и воинскими грузами, транспортные колонны и тыловые учреждения. Соответственно, с начала августа в группах армий «Центр» и «Юг» оказались затруднены связь, снабжение и переброска войск и техники – сократилось число перевозок, увеличились сроки прохождения эшелонов.

Особенно негативно диверсионные акты отразились на транспортных возможностях ГА «Центр». Полковник Теске указывает[416]416
  См.: Ньютон С. Курская битва: немецкий взгляд. С. 269, 270, 274, 276.


[Закрыть], что общее число партизанских нападений в полосе группы армий возросло от 393–404 в феврале – марте 1943 года до 1392 в августе. 22 июля партизаны применили мины нового типа, из-за чего движение на участке Хутор-Михайловский – Брянск прерывалось 430 раз и составы затем стояли по двое суток. В результате взрыва мины, прикрепленной к автоцистерне на станции Осиповичи, были полностью уничтожены состав с топливом, два состава со снаряжением и поврежден состав с танками «Тигр», принадлежавшими к роте танкового полка мд «Великая Германия», перебрасывавшейся на Орловский плацдарм с южного фаса Курского выступа (из одиннадцати танков роты четыре «Тигра» были потеряны безвозвратно[417]417
  См.: Ньютон С. Курская битва: немецкий взгляд. С. 542.


[Закрыть]). В ночь с 2 на 3 августа партизаны произвели крупномасштабное нападение, установив за ночь около 11 тыс. мин, и в дальнейшем ежедневно приходилось отбивать до 45 партизанских атак. В связи с этим командованию тыловых районов 9-й и 2-й танковой армий пришлось выделить для охраны коммуникаций значительное количество вспомогательных войск (кроме постоянных охранных постов на расстоянии в 1–2 км друг от друга, дополнительно выставлялись полевые посты на дистанции 200–300 м или ближе, чтобы часовые находились в зрительной связи между собой, а по сторонам дорог расчищались широкие полосы с целью затруднить внезапное нападение на эшелоны и колонны[418]418
  См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг. Т. 3. С. 468.


[Закрыть]). Однако части, выделяемые для охраны коммуникаций, действовали плохо и показали низкую боеспособность, так называемые «восточные войска» (нем. Osttruppen) во многих случаях просто дезертировали. Вместе с тем партизаны так и не смогли серьезно повлиять на ход и результаты оборонительных операций 2-й танковой и 9-й армий благодаря специальным мерам, принятым транспортной службой ГА «Центр»: изменение маршрутов, передвижение группами в дневное время, изменение скорости движения на определенных участках, использование пуленепробиваемых вагонов.

С другой стороны, советская армия, нуждавшаяся в железнодорожных сообщениях не меньше германской, в ходе наступления вынуждена была подвозить рельсы из тыла, чтобы восстанавливать пути, поскольку в занимаемых районах все запасы рельс были исчерпаны, а железнодорожная колея уничтожена партизанами или противником (для ремонта поврежденных участков немцы сначала разобрали все запасные колеи и ветки, а затем стали доставлять рельсы из Польши, Германии и даже из Франции[419]419
  См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг. Т. 3. С. 468.


[Закрыть]). Так «рельсовая война» обернулась против ее разработчиков – советской Ставки, Генерального штаба и высшего командования, задерживая развитие наступательных операций Красной армии (об этом заранее предупреждал один из главных организаторов диверсионно-террористических операций Павел Судоплатов).

В начале августа общая обстановка в районе орловского выступа характеризовалась тем, что войска БрФ овладели городом Орлом, но войска ЦФ к 4 августа еще находились на подступах к Кромам – 13-я и 2-я танковая армии вели бои на рубеже реки Крома. Командование ГА «Центр» оценивало обстановку таким образом, что намерение при отходе нанести противнику возможно больше ударов уже невыполнимо из-за переутомления и снижения боеспособности войск, следовательно, теперь требуется только как можно быстрее оставить Орловскую дугу[420]420
  См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг. Т. 3. С. 285.


[Закрыть]. Соответственно, генерал Модель пытался решить основную задачу по обеспечению коммуникаций войск 2-й танковой и 9-й армий, поддерживая беспрепятственное движение по железной и шоссейным дорогам, идущим из Орла на запад, поэтому усиливал войска, действующие в районах Хотынец и Кромы за счет сокращения линии фронта на второстепенных по значимости участках. В связи с этим после отступления немцев от Орла боевые действия на Кромском и Хотынецком направлениях приобрели главенствующее значение и стали в особенности упорными и ожесточенными.

В последних числах июля 2-я ТА и 9-й тк ЦФ сосредоточились в полосе наступления 70-й А в районе Чернь, получив от командования фронта задачу прорваться к реке Крома, форсировать ее с ходу и не допустить закрепления на этом рубеже отступающих войск противника. Для поддержки этого удара привлекались основные силы 16-й ВА. Однако германское командование обнаружило сосредочение ударной группировки русских, угрожающей рассечь фронт 9-й немецкой армии, и задействовало против нее крупные силы авиации – 2 августа в районы южнее Кром и Орла было сделано 193 вылета бомбардировщиков 6-го ВФ (из 344) и 500 вылетов пикирующих бомбардировщиков (из 587)[421]421
  См.: Горбач В. Указ. соч. С. 297.


[Закрыть]. Части 9-го тк генерала Григория Рудченко (Григорий Сергеевич Рудченко вступил в командование корпусом 2 августа вместо генерала Семена Богданова, погиб 2 сентября 1943 года под городом Глуховом, после чего командование корпусом принял генерал Борис Бахаров, который погиб в 1944 году) в течение 2 августа подвергались неоднократным ударам (до 600 самолето-налетов) больших групп германских бомбардировщиков численностью 50–60 машин, в результате которых было повреждено или уничтожено 39 танков, прервана связь со штабом фронта (в связи с отсутствием надежной связи 3 и 4 августа боевые порядки 9-го тк несколько раз атаковали самолеты 16-й ВА ЦФ), на командном пункте ранено несколько командиров частей и соединений, в том числе заместитель командующего корпусом генерал Борис Бахаров (переведенный на эту должность с понижением из 5-й гв. ТА генерала Ротмистрова. – П. Б.)[422]422
  См.: Горбач В. Указ. соч. С. 297–298.


[Закрыть].

Поскольку 1 и 2 августа 16-я ВА также резко увеличила интенсивность боевой работы (31 июля – 294 самолето-вылета, а 1 и 2 августа 808 и 1312 самолето-вылетов соответственно), то в районе Кром завязалась ожесточенная борьба за господство в воздухе, окончившаяся большими потерями советской стороны – в период с 1 по 5 августа был сбит 121 самолет[423]423
  См.: Горбач В. Указ. соч. С. 299.


[Закрыть]. Для того чтобы наиболее эффективно противодействовать ударам германской авиации по советским наземным войскам, командование 6-го иак 16-й ВА (командующий генерал Евгений Ерлыкин) разработало график дежурств истребителей в зависимости от установленного по опыту времени налетов германских бомбардировщиков и продолжительности интервалов между налетами[424]424
  См.: Горбач В. Указ. соч. С. 299.


[Закрыть]. В период вероятного прилета авиации противника осуществлялось усиленное патрулирование, а в интервалах в воздухе работали небольшие группы истребителей. Практика показала эффективность принятой системы.

По оценке генерала Гребена[425]425
  См.: Ньютон С. Курская битва: немецкий взгляд. С. 153–154.


[Закрыть], когда вечером 31 июля началась операция «Хаген», то первый из запланированных отходов сразу привел к ослаблению напряжения в обстановке вдоль всей линии фронта на Орловском выступе, даже несмотря на то, что Красная армия продолжала преследование с востока и постоянно пыталась обойти с фланга отступающие армии. На начальном этапе это сделало отступление намного более опасным, по крайней мере до тех пор, пока оба растянутых немецких фланга естественным образом не сократились в результате отхода. Соответственно, в момент начала отхода русские усилили натиск на южный фланг 9-й А, стремясь прорваться через ее позиции и отрезать отступающие немецкие войска, прежде чем оборона будет организована на следующей линии. Так, 1 августа мощные удары силами по крайней мере четырех стрелковых дивизий и 120 танков, действовавших при поддержке авиации, были нанесены по 7, 31 и 258-й пехотным дивизиям 46-го тк на рубеже Шепелево – Гомень. Героическое сопротивление со стороны почти полностью изнуренных солдат остановило атаки русских, потери которых составили 77 танков, а 4 августа 9-я А достигла района города Кром (2 августа 1943 года в районе Красной Рощи, в 17 км юго-западнее Кромы, в результате налета советской штурмовой авиации погиб командующий 46-го тк генерал Ганс Цорн (Hans Zorn), обязанности которого с 8 августа стал исполнять командир 36-й пд генерал Ганс Голлник. – П. Б.). Поскольку советские войска продолжали оказывать мощный натиск, особенно в излучине реки Чернь, генерал Модель был вынужден отдать приказ о временном переносе основной поддержки авиации от 2-й танковой к 9-й полевой армии.

Согласно сводкам штаба ГА «Центр»[426]426
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 795. Л. 2–3, 11.


[Закрыть], с 14.00 1 августа 1943 года противник перешел в наступление в полосе 46-го тк 9-й полевой армии при поддержке многочисленных танков на участке 7-й пд, против правого фланга 258-й пд и на участке 34-й пд. При поддержке по меньшей мере 100 танков противник вклинился на стыке 7-й и 258-й пехотных дивизий, но это вклинение было локализовано в ходе яростных боев и вводом резервов 31-й пд. Бои еще продолжаются, до сих пор подбито 77 вражеских танков. Вражеская авиация активно поддерживала свои наземные войска. С раннего утра 2 августа противник вновь перешел в наступление крупными силами пехоты и танков (не менее 150 танков) на участке 7-й пд и перед правым флангом 258-й пд. Ему удалось из прежнего района вклинения продвинуться в северном направлении еще на 2 км. С напряжением всех сил и при героическом поведении личного состава после кровопролитных боев к вечеру удалось остановить противника, подбито около 60 танков. Штаб 46-го тк развернут в 19 км юго-западнее Шаблыкино, а командный пункт 47-го тк передислоцируется в населенный пункт в 20 км юго-восточнее Шаблыкино.

Как видно, 13-я и 2-я танковая армии ЦФ не располагали реальными возможностями осуществить решительный прорыв обороны противника на рубеже реки Крома. Командование 2-й ТА со 2 августа принял генерал Семен Богданов (генерал Алексей Родин убыл по болезни). Генерал Богданов и начальник штаба 2-й ТА Григорий Прейсман, который 16 июля 1943 года тоже стал генералом, задумали использовать для прорыва на Кромском направлении 11-ю гв. тбр. В тот же день, 2 августа танковая колонна бригады вышла на рубеж атаки в районе деревни Ржава, где была обнаружена противником и немедленно подвергнута сильному артиллерийско-минометному обстрелу. Несмотря на неоднократные попытки овладеть Ржавой, продвижение танков останавливалось сильным противотанковым огнем неприятеля, так что поставленную бригаде боевую задачу выполнить не удалось. В момент развертывания в боевые порядки командир бригады полковник Николай Бубнов оставил укрытие, чтобы наблюдать за боем, и был убит осколком снаряда. Командование бригадой принял полковник Петр Бормотов.

В такой обстановке советская Ставка, обращавшая особое внимание на медленный темп продвижения войск ЦФ на Кромском направлении, решила перебросить сюда 3-ю гв. ТА. В 1 час 30 минут ночи 31 июля командующий ЦФ генерал Рокоссовский передал генералу Рыбалко приказ вывести танковую армию в тыл фронта (в район 24–25 км юго-западнее Рыбницы) по причине ее неуспешных действий на участке Реутово – Никольское[427]427
  См.: Документы. Приложение I // Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 695.


[Закрыть]. В 2 часа 15 минут 1 августа 1943 года Ставка направила командующему ЦФ директиву, согласно которой 3-я гв. ТА должна была к 4–5 августа закончить сосредоточение в районе Короськово с задачей развить успех 13-й А и ударом в общем направлении на Кромы прорвать оборону противника по левому берегу реки Ока, содействовав тем самым продвижению 48-й А.

Однако перед началом наступления на новом участке танковую армию пришлось отвести в тыл в связи с большими потерями – в период с 19 июля, когда армия была введена в сражение на БрФ, и до 30 июля ее общие потери по бронетехнике составили 669 танков и САУ, из которых свыше 600 машин вышло из строя из-за боевых повреждений[428]428
  См.: Соотношение сил и потерь в Курской битве. Приложение 3 // Курская битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. С. 361.


[Закрыть]. Соответственно, Ставка предоставила армии пополнение – 3 и 4 августа на доукомплектование было получено 200 танков, за счет чего 3-я гв. ТА стала насчитывать 417 танков и САУ[429]429
  См.: Огненная дуга. С. 450.


[Закрыть]. Вместе с тем новые танковые экипажи прибыли из резерва и были слабо подготовлены к предстоящим боям, в частях ощущался некомплект офицерского состава в звене батальон – рота – взвод, а также в штабных подразделениях, инженерных войск в армии было недостаточно.

Совершив марш на 50 км к югу от прежнего района боевых действий, армия к утру 4 августа сосредоточилась в указанном районе и получила задачу: в 13 часов 4 августа перейти в наступление, переправиться через реку Крома на участке Колки – Красная Роща и овладеть районом Апальково – Гнездилово – Лешня; в дальнейшем развить удар на Хотьково и отрезать пути отхода противнику на запад из района Кромы – Орел – Нарышкино. Армия должна была прорвать сильную оборону противника на реке Крома, а затем преодолеть ряд промежуточных рубежей на общую глубину до 20–25 км. Артиллерийского усиления армия не получила, поэтому огневое обеспечение ее наступления было возложено на артиллерию 13-й А, однако она оказала действенную помощь только в ходе борьбы на рубеже реки Крома. В дальнейшем этой дополнительной артиллерийской поддержки не было, так как полосы наступления армий не совпадали. Трудности усугублялись еще и тем, что сильные дожди размыли дороги.

В этих условиях 3-я гв. ТА в 14 часов 4 августа перешла в наступление, расположив все корпуса в первом эшелоне, а 91-ю отдельную тбр и мотоциклетный полк в резерве. Справа наступал 7-й гвардейский механизированный, в центре – 6-й гвардейский и слева – 7-й гвардейский танковые корпуса. При подходе к реке Крома войска армии подверглись сильному огневому удару артиллерии и авиации противника, форсировать реку с ходу не удалось, поэтому пришлось оборудовать переправы под огнем противника. В течение ночи на 5 августа саперы разминировали подступы к реке и восстановили разрушенные вражеской авиацией переправы. С рассветом по всему фронту вновь развернулись упорные бои, и, несмотря на сложность обстановки, все три корпуса к 10–11 часам 5 августа форсировали реку Крома. Здесь они подверглись массированным ударам германской авиации (5 августа пилоты и экипажи 6-го ВФ совершили 1266 самолето-вылетов, из которых 330 пикирующими бомбардировщиками и 477 бомбардировщиками), так что некоторые соединения 6-го гв. тк, который атаковала группа около 40 самолетов, оказались деморализованы и отошли обратно на южный берег Кромы[430]430
  См.: Горбач В. Указ. соч. С. 304.


[Закрыть].

По свидетельству генерала Гребена[431]431
  См.: Ньютон С. Курская битва: немецкий взгляд. С. 154.


[Закрыть], хотя местность в районе Кром была труднодоступной для танков, но к 5 августа войскам Красной армии удалось глубоко продвинуться в этом районе, поскольку они нанесли мощный удар юго-западнее Кром. В этом наступлении участвовали 200 танков и крупные силы пехоты при поддержке большого количества авиации, задействовав которые русские планировали прорвать линию обороны отступавших немцев и как можно скорее захватить транспортный центр Кромы.

По оценке штаба ГА «Центр»[432]432
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 795. Л. 32.


[Закрыть], к исходу 5 августа 7, 31 и 258-я пехотные дивизии приблизились к грани потери своей боеспособности, поскольку понесенные ими крупные потери даже приблизительно не могут быть восполнены.

На Хотынецком направлении в начале августа оперативная группа генерала Крюкова продолжала отражать контратаки противника, направленные против левого фланга 16-го гв. ск 11-й гв. А. Согласно донесению командующего войсками БрФ Верховному главнокомандующему[433]433
  ЦАМО РФ. Ф. 202. Оп. 5. Д. 1276. Л. 217–218.


[Закрыть], 3 августа до двух полков мотопехоты и 70 танков из состава дивизии «Великая Германия» атаковали из района Хотимля на участке Алисо во – Изморознь, к 20 часам овладели Алисово и вклинились в лес северо-западнее Алисово и севернее Изморозни. При этом потери немцев составили свыше батальона пехоты и 32 танка, среди которых четыре «Тигра». Как видно, генерал Модель придерживался своего характерного образа действий, который отмечает американский военный историк С. Ньютон (Steven H. Newton)[434]434
  Ньютон С. «Пожарник» Гитлера – фельдмаршал Модель. С. 240–241.


[Закрыть], – по возможности максимально расходовать приданные силы, чтобы решить наиболее важные оперативные задачи и нанести противнику максимальный ущерб, в данном случае как можно дальше отбросить русских от линии коммуникаций Хотынец – Карачев. Модель уже поступал так с частями дивизии «Великая Германия» в 1942 году, при обороне Ржевско-Вяземского выступа, когда в сентябре – октябре он приказал дивизии провести ряд контратак с целью истощить наступающего противника, вследствие чего потери элитного соединения составили более 4,5 тыс. солдат и офицеров, включая командира 2-го панцер-гренадерского полка полковника Ойгена Гарски (Eugen Garski).

Соответственно, по имеющимся данным[435]435
  См.: Исаев А. Антисуворов. Десять мифов Второй мировой. М.: Эксмо; Яуза, 2006. С. 174.


[Закрыть], оперативно-тактическая группа генерала Хернлейна понесла в боях на Хотынецком направлении тяжелые потери: на вечер 2 августа в танковом полку дивизии «Великая Германия» оставался 31 боеготовый танк (из них 5 «Тигров»), тогда как общие потери 51-го танкового батальона оцениваются в размере около 65–70 процентов первоначальной численности боевых машин, причем невозвратные потери составили до 20 процентов. С другой стороны, оперативная группа генерала Крюкова также утратила боеспособность. В связи с большими потерями соединения 2-го гв. кк с 4 августа приступили к сдаче оборонительной полосы стрелковым частям и к утру 7 августа, выйдя во фронтовой резерв, сосредоточились в исходном районе Тросна – Бутырки – Клен, где все это время так и оставались тылы корпуса.

Как стало известно по данным авиационной разведки, на Хотынецком направлении противник соорудил три оборонительных рубежа. Первый проходил в 18–20 км к северу от Хотынца, где оборонялись части 253-й пд генерала Беккера, занимавшие позиции вокруг населенного пункта Ильинское и прилегающие высоты. В качестве резерва во втором эшелоне в районе южнее поселков Ефремовского и Брежневского была сосредоточена боевая группа 4-й тд генерала Дитриха Заукена (Dietrich Saucken), насчитывавшая в своем составе до 40 танков. Второй оборонительный рубеж проходил по южному берегу реки Мощенка в 10–12 км от станции Хотынец, а третий рубеж – по высотам, непосредственно окружавшим станцию Хотынец, а также вдоль линии железной дороги Орел – Карачев. На втором и третьем рубежах оборону занимали части мд «Великая Германия», 9, 18 и 20-й танковых дивизий. Кроме того, противник на этом участке все время усиливался за счет войск, отходивших от Орла.

Согласно решению командующего БрФ, 11-я гв. А должна была прорвать оборону противника на участке Ильинское – Гнездилово, обеспечить ввод в прорыв 4-й ТА и, развивая совместно с ней успех на юго-восток, овладеть городом Хотынец, а в дальнейшем наступать на Карачев.

С другой стороны, 4-я ТА генерала Василия Баданова в составе 6-го гв. механизированного, 11-го и 30-го танковых корпусов, к 5 августа сосредоточилась в районе Пешкова – Гнездилово – Ильинское, получив задачи: 1) войти в прорыв обороны противника, созданный частями 11-й гв. А на участке Ильинское – Гнездилово; 2) занять район Яхонтово – Шахово – Дуброво и перерезать железную дорогу и шоссе Орел – Карачев юго-восточнее Хотынца; 3) во взаимодействии с 11-й гв. А окружить и уничтожить Хотынецкую группировку немцев; 4) продвинувшись к юго-востоку от Хотынца, отрезать пути отхода на запад остаткам болховской и орловской группировок немцев. При этом 30-й тк генерала Родина должен был вводиться в бой в полосе 11-й гв. А для содействия ее наступлению на Хотынец.

Для поддержки операции с воздуха командование 15-й ВА запланировало в первые сутки операции провести 600 самолето-вылетов ночных бомбардировщиков, 160 – дневных бомбардировщиков, а также 36 групповых вылетов штурмовой авиации (по утверждению маршала Баграмяна, в начале Хотынецкой операции наступление 11-й гв. А продолжала поддерживать 1-я ВА)[436]436
  См.: Баграмян И. Х. Указ. соч. С. 243; Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 432.


[Закрыть].