Автор книги: Петр Дружинин
Жанр: История, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 19 (всего у книги 61 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]
Текст постановления горкома зачитал Н. Д. Синцов, после чего было объявлено обсуждение. Чтобы задать тон собранию, Николай Дмитриевич начал первым:
«Обсуждению вопроса на бюро горкома предшествовала работа комиссии горкома партии, достаточно обстоятельно ознакомившаяся с положением дел в союзе, с причинами нездорового положения дел в союзе. Решения, которые я вам огласил, основаны на обстоятельном обсуждении создавшегося положения.
Горком партии считает, что дальнейшая успешная творческая и общественная деятельность ЛО ССП будет зависеть, прежде всего, от того, насколько быстро и решительно коммунисты-писатели Ленинграда, партийная организация Союза смогут преодолеть отмеченные постановлением горкома партии серьезные недостатки как в работе партийной организации, так и в работе всей писательской организации.
Постановление горкома партии направлено (я прошу вас понять главную мысль и идею этого решения) на то, чтобы превратить ленинградскую писательскую организацию в целом, прежде всего, партийную организацию наших писателей, в боевую, сплоченную, организованную организацию, способную действительно решать задачи, поставленные ЦК партии в историческом постановлении о журналах “Звезда” и “Ленинград”.
Задача состоит в том, чтобы сплотить писателей-коммунистов, сделать их активными проводниками политики партии в вопросах литературы и литературоведения, разделаться окончательно со всеми недостатками и вредными настроениями и явлениями, которые мы до сих пор, к сожалению, имеем в ленинградской писательской организации.
Как ни горько признать – я думаю, что это и вам должно быть горько, – но приходится признать, что сегодня ленинградская писательская организация в целом, в частности, партийная организация ленинградских писателей, среди ленинградских партийных организаций утратила известную часть своего авторитета, в глазах трудящихся и коммунистов Ленинграда. Как ни горько, но приходится об этом вам сказать. Я не знаю, чувствуете ли вы это. Я думаю, что коммунист не может не болеть за создавшееся в союзе положение. Многие товарищи зашли слишком далеко в своих склочных делах, может быть, потому, что руководствовались благими намерениями улучшить положение в союзе.
Терпеть дальше такое положение в Ленинграде мы не можем. Мы не считаем писательскую организацию в целом, партийную организацию, больной организацией, которая требует какого-то чрезвычайного воздействия по отношению к ней, мы никак не считаем этого. Мы считаем, что ваше партийное руководство, отчет которого вы сегодня заслушали, не справилось со стоящими перед ним задачами.
Мы хотим, чтобы вы поняли, что горком партии не обобщает партийное руководство и всю писательскую организацию в какой-то нездоровый организм. Не считает горком партии коммунистов партийной организации союза больным организмом, требующим чрезвычайных мер лечения, вплоть до роспуска организации.
Мы считаем, что, руководствуясь решением горкома партии, вдумавшись в это решение, переболев его сердцем, почувствовав умом создавшееся положение, писательская организация, коммунисты-писатели сумеют выправить создавшееся положение. А начинать надо с партийной организации.
У нас с вами очень большие задачи. Ленинградская партийная организация, трудящиеся Ленинграда, ждут от своих писателей, как и ЦК партии, много хороших и ценных книг.
Я всего три дня тому назад вернулся из Москвы и хочу вам сказать неофициально, что, будучи в ЦК партии, я выслушал там много горьких слов по поводу положения дел в вашей писательской организации. ЦК партии, партийная организация Ленинграда, трудящиеся ждут от вас большого творческого движения вперед. ‹…›
Горком партии сделает все для того, чтобы поправить положение, но решающую роль должны в этом деле сыграть сами коммунисты ленинградской писательской организации.
Сегодняшнее собрание, которое должно стать очень значительным событием в жизни ленинградской партийной организации и всей писательской организации, подвергнет всю работу партийной организации самому серьезному и строгому анализу, самому обстоятельному и серьезному рассмотрению для вынесения, может быть, суровых, может быть беспощадных, но справедливых выводов. Мне кажется, что партийное собрание сегодня должно определить правильные пути для решения тех задач, которые поставлены горкомом партии, в частности, избрать работоспособный, дружный, авторитетный орган партийного руководства – партбюро, для того, чтобы это бюро в новом составе могло сплотить и организовать партийную организацию для решения стоящих перед ней задач. (Аплодисменты)»[451]451
Там же. Л. 17–20, 24–25.
[Закрыть].
Прения после доклада были очень жаркими. Отметим некоторые из выступлений писателей-коммунистов:
Е. А. Федоров[452]452
Федоров Евгений Александрович (1897–1961) – прозаик, исторический романист; член РКП(б) с 1919 г.
[Закрыть]: «Прокофьев, Герман и их группа во главе своей работы поставили задачу не наиболее тесного и полного исправления своих ошибок и обеспечение выполнения постановления ЦК партии, а поставили свои личные, групповые интересы. Все честное, живое, деятельное не могло мириться с искривлениями, вернее сказать, с игнорированием линии партии. Прокофьев, который привык к большой самостоятельности, и группа Германа травили, загоняли в тупик и оголтело мстили. Я бы мог рассказать ряд поразительных случаев нечестного отношения к советскому человеку, неугодного этим группировкам, когда игнорировались всякие советские нормы, всякие советские законы и применялась клевета. ‹…›Партия и Советская власть создали А. А. Фадееву огромный авторитет, партия вознесла его высоко, но она не дала ему права игнорировать основной советский закон Конституции – изгонять неугодных членов из президиума и кооптировать туда угодных Прокофьеву. Партия не дала права А. А. Фадееву превыше дел ставить личные отношения с тов. Прокофьевым»[453]453
ЦГАИПД СПб. Ф. 2960 (Парторганизация ЛО ССП). Оп. 2. Д. 2. Л. 33–34, 36.
[Закрыть].Г. И. Мирошниченко[454]454
Мирошниченко Григорий Ильич (1904–1985) – прозаик, исторический романист, издательский работник; член ВКП(б) с 1927 г.
[Закрыть]: «Товарищи! Я присутствовал в Смольном, когда А. А. Жданов делал доклад по вопросам литературы, и я был сейчас в Смольном, когда разбирался вопрос о нашей организации, когда тов. Синцов делал доклад и выступали т. т. Попков, Капустин и друг[ие].Я глубоко приветствую это решение городского комитета партии, потому что оно является принципиальным и поможет нам решить ту задачу, которая перед нами неоднократно ставилась. ‹…›
Полный разрыв партийной организации с ЛО союза советских писателей – что может быть хуже! А это факт. Полный разрыв партбюро с президиумом союза – что может быть хуже? Хуже придумать невозможно. Но это факт. Попирание принципов партийности, полное игнорирование партийной организации со стороны ЛО ССП и партбюро. Это страшный факт. ‹…›
Наши “умные” руководители – Ванин, Прокофьев, Друзин оказались очень мелкими людьми и загнали нас, партийную организацию, в том числе ЛО ССП, в тупик, наплевали и раздавили решение ЦК партии. А партия никогда никому этому не позволяла и не позволит даже большим, даже слишком большим работникам в партии. А мы никак не можем А. А. Прокофьева поставить на место и заставить выполнять решение ЦК партии. Он не хочет этого делать, он попирает ногами решение ЦК партии. Мало того, если ты выступишь и заговоришь об этом – ты попадешь в опалу и будешь чувствовать это десятки лет. Это не метод работы в советской организации. Это – старые методы работы, как было сказано в Смольном.
Петр Сергеевич Попков задал вопрос А. А. Прокофьеву: что Вы считаете высшим органом у себя в Союзе?
Он ответил: – высший орган это президиум и правление.
Он весь в этой фразе – для него высший орган власти это правление, президиум. Он плюет на то, что здесь в зале сидит много писателей-коммунистов. Он выбран и будет делать то, что хочет его правая нога! ‹…›
При наличии таких серьезных недостатков не выполнялось и не могло быть выполнено и постановление Центрального Комитета партии. Кто в этом повинен? Буду говорить откровенно. Мы – коммунисты, сами виноваты в том, что позволяли поворачивать нашу парторганизацию кому как вздумается – Ванину или Прокофьеву. Мы должны были их вызвать и спросить: будете вы выполнять решения Центрального Комитета партии или нет, если нет, то идите к черту!
Постановление Центрального Комитета партии требовало, в первую очередь от руководителя – А. А. Прокофьева выполнения этого решения. Центральный Комитет во многом был очень снисходителен, во многом нам потакал, и А. А. Прокофьеву об этом было сказано и указано на те серьезные ошибки, которые были допущены в Ленинградском отделении Союза Советских писателей, за которые, в первую очередь, должен отвечать он, как руководитель. Но А. А. Прокофьев приехал из Москвы с хорошим настроением, – как говорят, рубашка нараспашку, поясок под ремешок, приехал как именинник. По “Звезде” виноват Саянов, по журналу “Ленинград” – Лихарев, а А. А. Прокофьев не при чем.
А кто возглавлял журнал “Звезда”? – Александр Андреевич.
А кто возглавлял журнал “Ленинград”? – Александр Андреевич.
Кто в президиуме сидел? – Александр Андреевич.
Кто в правлении сидел? – Александр Андреевич.
Чего же ты, на свадьбу приехал и смеешься. Журнал закрыли, а ты заулыбался! Чему ты смеешься?
Саянова партия пощадила – и правильно сделала – дали ему возможность работать, исправить свои ошибки и возглавить движение? Этого не было сделано. Благодаря пагубной практике работы мы потеряли журнал “Ленинград”. Мы потеряли этот журнал по собственной вине, благодаря нашей глупости и беспринципности в работе Союза, мы стоим перед новым фактом: на очереди потеря последнего журнала “Звезда”. Так что же, давайте опять улыбаться, считать, что все нормально, считать, что решение ЦК партии выполняется! Нет, оно не выполняется.
А. А. Прокофьев, вопреки решению, которое было о нашей организации, занялся тем, чтоб ввести опять к нам Зощенко, сделать его ближайшим преемником. ‹…›
Гуковский – главный идеолог в союзе писателей и Прокофьев опирается на него. А Гуковский выступает против того, что существует ленинградская тема. Мне кажется, что для него вообще никакой советской темы не существует.
Действительно, ошибка есть и за эту ошибку несут ответственность Ванин, Прокофьев, Друзин. Но не нужно забывать, что рядом с Гуковским находятся Томашевский, Жирмунский, Десницкий. Фадеев сказал, что в Ленинграде целая цитадель формализма, которая остается в тени, не затронутая, проводящая меньшевистские взгляды в литературоведение. Буржуазные последователи творят свое пагубное дело в литературе. Последние статьи в газете “Культура и жизнь” идут оттуда. Разве правление этим вопросом занималось? Нет, не занималось. Раз коммунисты разобщены, они не занимаются прямыми делами, порученными им ЦК партии.
У нас тут целая цитадель, Друзин объединяет своих, Прокофьев своих, идет все время мышиная возня, дело доходит до вершины горы, а борьба за хорошую книгу, за честь Ленинграда, за советскую литературу – отодвинута на второй план»[455]455
ЦГАИПД СПб. Ф. 2960 (Парторганизация ЛО ССП). Оп. 2. Д. 2. Л. 64–69, 73–74.
[Закрыть].
Собрание бурлило: последнему оратору, проголосовав, даже добавили времени сверх регламента. Всем записавшимся в первый день выступить не удалось, продолжение прений и выборы нового состава партбюро были отодвинуты, как и планировалось, на второй день партсобрания.
Н. А. Брыкин[456]456
Брыкин Николай Александрович (1895–1979) – прозаик, издательский работник, член РКП(б) с 1917 г., директор ЛО издательства «Советский писатель»; 23 июня 1949 г. арестован и осужден по ст. 58–10.
[Закрыть]: «О групповщине, о Германе, Лифшице, Гитовиче[457]457
Гитович Александр Ильич (1909–1966) – поэт, переводчик, председатель поэтической секции ЛО ССП.
[Закрыть] и иже с ними я не говорю. Что им партия, родина, союз писателей, советская литература. Этим людям не дорог авторитет ленинградских писателей, Ленинграда, их дело хапнуть квартиру на Марсовом поле[458]458
Речь о знаменитом доме, построенном архитектором Д. Адамини в 1823–1827 гг. на Марсовом поле (адрес – наб. Мойки, д. 1/7, кв. 53), который в то время заново заселялся после реконструкции, в том числе и видными деятелями культуры Ленинграда, что сопровождалось серьезными баталиями.
[Закрыть], дачу в Колломяках[459]459
Ныне Комарово.
[Закрыть], не только лишнее переиздание книги, но и два-три оклада жалованья за безделье – и дело с концом, но А. А. Прокофьев? Как он очутился в этом стаде групповщиков? Вот что больно и обидно! ‹…›Вся политика нашего Союза и А. А. Прокофьева вела не к ликвидации групповщины, приятельских отношений, а к их расцвету. Скажу честно и прямо, что обстановка сложилась такая: групповщина, зажим самокритики, круговая порука зашли так далеко, что трудно становилось дышать. И не партком, не партгруппа руководили Союзом, а беспринципная группа в лице Германа, Лифшица, Гитовича. Эти люди травили честных коммунистов: Е. Федорова, Кривошееву, Решетова, Ванина, Зиновьева, Капица, Брыкина, Черненко, Холопова и др., наклеивали на них всевозможные ярлыки, клички, давали им оскорбительные характеристики.
СИНЦОВ. – А чем вы занимаетесь? Для чего вы сейчас используете трибуну, как не для склоки? Как вы не остановитесь в своем потоке слов?
С МЕСТА. – Надо лишить его слова»[460]460
ЦГАИПД СПб. Ф. 2960 (Парторганизация ЛО ССП). Оп. 2. Д. 2. Л. 142, 144.
[Закрыть].И. С. Эвентов[461]461
Эвентов Исаак Станиславович (1910–1989) – критик и литературовед, старший научный сотрудник отдела новейшей русской литературы Пушкинского Дома, преподаватель ЛГПИ имени А. И. Герцена, кандидат филологических наук (1941 г., тема – «Маяковский – сатирик»), член ВКП(б) с 1943 г., впоследствии доктор наук (1970 г., тема – «Пути развития сатиры в творчестве М. Горького»).
[Закрыть]: «Деловое и творческое обсуждение таких важных событий в жизни партии подменялось мероприятиями клубного, культурно-просветительного характера. ‹…› Так было и с постановкой доклада о борьбе с буржуазным объективизмом и преклонением перед иностранщиной. Приехал Фадеев, явилась целая профессорская корпорация, которая, по-видимому, готовилась дать бой. Но дискуссия не состоялась. Все попытки коммунистов возбудить в стенах этого здания разговоры об “эпигонах” Веселовского ни к чему не привели, и товарищи уехали к себе в университет, чтобы там прослушать эту интересную дискуссию.Так было и с дискуссией по биологической науке. Доклад был построен так, как будто речь идет только о хромосомах, а не о борьбе с буржуазной идеологией, реакционным мировоззрением в науке. Ничего об этом сказано не было»[462]462
ЦГАИПД СПб. Ф. 2960 (Парторганизация ЛО ССП). Оп. 2. Д. 2. Л. 148–149.
[Закрыть].Л. Т. Браусевич[463]463
Браусевич Леонид Тимофеевич (1907–1955) – детский писатель, драматург, ответственный секретарь правления ЛО ССП; член ВКП(б).
[Закрыть]: «Я хочу спросить Г. И. [Мирошниченко], где он был, когда в ЛГУ кипели бои с последователями Веселовского? Почему он, если он такой знаток этого вопроса, не выступил там с таким же пылом-жаром? Почему он не выступил против Проппа, Азадовского, Жирмунского и других? Что ж махать секирой после битвы, что ж рубать беляков после Перекопа?»[464]464
ЦГАИПД СПб. Ф. 2960 (Парторганизация ЛО ССП). Оп. 2. Д. 2. Л. 139.
[Закрыть]В. П. Друзин: «Как мы допустили, что с этой трибуны, этой весной, проф[ессор] Гуковский делал доклад об итогах прозы и начал с отрицания ленинградской темы? Это было в те дни, когда партийные руководящие организации призывали писателей включиться в активную разработку новых тем, выдвигаемых жизнью, хотя бы по осуществлению последнего решения о создании собственной энергетической базы. А Гуковский заявляет, что ленинградская, что пинская, что воронежская тема – все равно. Это выступление и самый характер доклада, имевший вид салонной болтовни (этот характер приобретает в последнее время работа секции прозы[465]465
Председателем секции прозы ЛО ССП был тогда Сергей Петрович Антонов (1915–1995).
[Закрыть]) возвращает к 20‐м годам. Недаром Леонид Борисович[466]466
Ошибка в стенограмме, речь идет о Л. Т. Браусевиче; кроме того, в стенограмме партсобрания не упоминается о «Серапионовых братьях».
[Закрыть] вспомнил группу “Серапионовых братьев”. Мы прекрасно помним, как в 20‐х годах подняла голову декадентствующая группа и эти теории, раздававшиеся с кафедры Института теории искусств. Все это просачивалось в нашу среду и влияло на молодых людей, которые приходили совсем с другими намерениями и задачами. Но мы сбивались с толку и путались во многом том, в чем сейчас пора окончательно разобраться.Мы знаем, что профессорская наша среда, эти недавно признавшие свои ошибки эпигоны Веселовского, не отгорожены никаким волнорезом и бетонной стеной от целого ряда писателей, особенно беспартийных. Там личный авторитет Гуковского, обаяние Эйхенбаума действуют иногда на неустойчивую творческую психологию, на сознание беспартийных писателей. Об этом надо говорить и поставить работу секции как надо…»[467]467
ЦГАИПД СПб. Ф. 2960 (Парторганизация ЛО ССП). Оп. 2. Д. 2. Л. 168.
[Закрыть].
Прения подходили к концу. Подошло время для заключительных выступлений партийных руководителей. Вышедший на трибуну секретарь Дзержинского райкома ВКП(б) Н. Ф. Козлов в своем выступлении поделился информацией, которая была получена комиссией горкома в ходе бесед с писателями:
«Я должен сказать относительно Гитовича, что и высказывания у него не совсем наши. Я не знаю, почему не замечали этого в партбюро. На вопрос – кто самый лучший советский писатель, он отвечает:
– Самым лучшим советским писателем на сегодня является Зощенко. Из всех советских писателей Зощенко отличается гуманизмом, добротой и с каждым годом он становится все гуманнее.
И вот вам оценка правления в лице Прокофьева, партийной организацией этого факта.
Драматург Козаков[468]468
Козаков Михаил Эммануилович (1897–1954) – прозаик, драматург.
[Закрыть] прямо заявляет:– Понятно, что резкая критика Зощенко была вызвана тем, что произведения Зощенко переводились и использовались за границей. Но он был и остается талантливым писателем и, конечно, будет реабилитирован. У нас было немало случаев, когда людей, не только писателей, били тогда, когда это нужно было политически, а потом они снова работали. Я прочитал недавно рассказы Зощенко и видел, что они написаны хорошо и даже отлично.
Среди группы литераторов говорили:
– Видели вы, до чего дошел “Крокодил”, во что превратилась сатира? Я работал в годы НЭП’а в “Смехаче”, вот это был юмор. Политика была тогда неопределенная – то ли был НЭП, то ли его не было.
Возьмите разговор писателя Макогоненко:
– Наша цензура такова, что не допускает свободных мнений и высказываний, так как любое высказывание рядового человека может быть опорочено. Диктатура отрицает критику»[469]469
ЦГАИПД СПб. Ф. 2960 (Парторганизация ЛО ССП). Оп. 2. Д. 2. Л. 177–178. В тексте стенограммы ошибочно «Макагонского».
В окружении Г. П. Макогоненко и О. Ф. Берггольц, как и вообще вокруг каждого заметного или незаметного человека в то время, находились коллеги или даже друзья, которые сообщали информацию в органы государственной безопасности. В этой связи приведем выдержку из «Справки на писателя Германа Юрия Павловича» (в целом положительной) от 13 августа 1946 г., направленной из МГБ СССР секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Жданову: «Герман поддерживает близкие взаимоотношения с писателями Берггольц, Макогоненко и Рахмановым, однако ограничивается во взаимоотношениях с ними периодическими встречами, сопровождающимися иногда попойками или разговорами о трудностях творческой работы в современных условиях. Недавно секретарть Ленинградского горкома ВКП(б) тов. Широков провел с писателями совещание, в связи с этим Герман, Берггольц, Макогоненко и Рахманов, уединившись в Доме народного творчества, подвергли это сообщение критике. Герман по этому поводу заявил: “Возмутительно, человек, который просидел всю войну в кабинете Радиокомитета, учит писателей жизни, да неужели писатели, которые воевали, находились в гуще жизни, знают хуже Широкова как и что нужно писать”» (РГАСПИ. Ф. 77 (А. А. Жданов). Оп. 4. Д. 30. Л. 22).
[Закрыть].
С заключительным словом выступил секретарь горкома Н. Д. Синцов:
«Здесь приводили слова Попкова о том, что Союз растоптал постановление ЦК партии о журналах “Звезда” и “Ленинград”, говорили в таком тоне, что растоптали постановление ЦК руководство союза и прежде всего Прокофьев. Это – спекуляция словами секретаря областного и городского комитетов партии, толкование его заявления. У меня в руках стенограмма этого выступления т. Попкова, и я имею от него поручение, данное мне сегодня утром, зачитать вам этот кусочек стенограммы, чтобы было ясно, что на самом деле Попков говорил, что постановление ЦК партии растоптали не Прокофьев лично, и не Прокофьев и Ванин, а постановление ЦК партии растоптали все склочники, объединившиеся вокруг Прокофьева, с одной стороны, и вокруг Ванина – с другой.
“Не случайно, – говорит Петр Сергеевич, – решение ЦК партии предупреждает вас от приятельских отношений. Какая причина такой групповщины, склоки? Очень просто, это те же, но в новой форме приятельские отношения. Тов. Прокофьев имеет группу приятелей, Ванин имеет группу приятелей, приятельские отношения внутри группы – с одной стороны, у Прокофьева с Германом – с другой стороны. Эти приятельские отношения и групповщину сделали центральной, доминирующей линией в ущерб линии ЦК, в ущерб линии государственной, в ущерб общей народной линии. Значит, вы увлеклись не тем, что надо, невзирая на общеполитическую линию, на общегосударственную задачу, тем самым вы растоптали решение ЦК партии, и у вас и у второй группы личное честолюбие доминирует над центральной линией партии”.
Речь шла о том, что групповщина в союзе неизбежно привела к тому, что решение ЦК партии остается невыполненным и растоптанным.
Экстаз склоки, видимо есть и такой экстаз, наряду с творческим экстазом, настолько овладел некоторыми товарищами, что они никак не могут остановиться. Мирошниченко говорил вчера так, как будто постановление ЦК партии, решение горкома партии вас не касается»[470]470
ЦГАИПД СПб. Ф. 2960 (Парторганизация ЛО ССП). Оп. 2. Д. 2. Л. 196–197. В тексте стенограммы вместо «Петр Сергеевич» ошибочно «Сергей Петрович».
[Закрыть].
В этот же вечер надлежало выбрать новый состав партбюро ЛО ССП, состоящий из семи человек. Начались предложения, отводы и самоотводы… Но тут слово взял сидевший за столом президиума секретарь горкома.
«СИНЦОВ – Я предлагаю две кандидатуры. Первая – тов. Дементьева, бывш[его] зав. сектором печати горкома партии, вторая – Лосева, работающего ныне зав. отделом пропаганды в ВО райкоме партии. Лосев является опытным партийным работником, имеющим 10‐летний стаж партийной работы. Горком считает, что он может быть полезным в составе руководства партийной организации»[471]471
Там же. Л. 213.
[Закрыть].
После обсуждения на семь мест осталось только восемь кандидатов, из которых были тайным голосованием избраны новые члены партбюро. Особенно любопытно соотношение голосов «за» и «против»: А. Г. Дементьев (59/1), А. В. Лосев (57/3), Г. К. Холопов (54/6), А. И. Кривошеева (49/11), П. И. Капица (44/16), А. Т. Чивилихин (43/17), В. А. Лифшиц (37/23); забаллотирован был А. Е. Решетов (29/31)[472]472
Там же. Л. 235.
[Закрыть].
В тот же вечер, 16 ноября, состоялось и первое заседание нового состава партбюро ЛО ССП, на котором традиционно распределялись обязанности между его членами. Кроме семи членов партбюро на заседании присутствовали те же Н. Д. Синцов и Н. Ф. Козлов, а также два члена бюро райкома ВКП(б) – партийное руководство до последнего не ослабляло своего контроля. Председательствовал на заседании секретарь Дзержинского райкома:
Таким образом, во главе парторганизации ленинградских писателей встал Александр Васильевич Лосев (1909–?), кадровый партработник, член ВКП(б) с 1932 г., историк по образованию, в годы войны командовавший политучилищем. По своей прежней должности заведующего отделом пропаганды Василеостровского райкома ВКП (б)[474]474
Утвержден решением пленума ВО РК ВКП(б) от 2 марта 1948 г. (Протокол № 1, п. 3).
[Закрыть] он хорошо знал только отдельную часть писательской организации, а именно – литературоведов, которые работали в подведомственных Василеостровскому райкому Пушкинском Доме и филологическом факультете ЛГУ. 17 ноября бюро горкома ВКП(б) утвердило своим решением новый состав партбюро.
Что же касается А. Г. Дементьева, решение об освобождении которого от должности заведующего сектором печати Ленинградского горкома ВКП(б) уже было принято на заседании бюро горкома, то ему в добавление к месту в составе партбюро ЛО ССП было уготовано нечто большее – его кандидатура уже была одобрена А. А. Фадеевым и ЦК ВКП(б) для утверждения на посту главы ленинградской писательской организации[475]475
О процедуре своего назначения А. Г. Дементьев говорил сам 17 декабря 1949 г. на заседании партбюро ЛО ССП: «Решение бюро горкома о направлении меня на работу в Союз [советских писателей] было, как мне кажется, согласовано, а может быть и утверждено, в ЦК ВКП(б). Вместе с тем, я был поддержан Фадеевым и руководством Союза советских писателей СССР» (ЦГАИПД СПб. Ф. 2960 (Парторганизация ЛО ССП). Оп. 2. Д. 15. Л. 67).
[Закрыть].
О том, каково было отношение самих писателей к подобным назначениям, можно видеть по дневниковой записи О. Ф. Берггольц от 22 мая 1941 г. Несмотря на то что запись отстоит от событий осени 1948 г. на несколько лет, она удивительно актуальна и для данного момента:
«Сейчас надо идти на собрание писателей-коммунистов – относительно перевыборов правления Союза. Вот то-то уж никчемное занятие! Да, Союз влачит жалкое существование, он почти умер, а как же может быть иначе в условиях такого террора по отношению к живому слову? Союз – бесправная, безавторитетная организация, которой может помыкать любой холуй из горкома и райкома, как бы безграмотен он ни был. ‹…› Союз как организация создан лишь для того, чтоб хором произносить “чего изволите” и “слушаюсь”. Вот все и произносят, и лицемерят, лицемерят, лгут, лгут, – аж не вздохнуть!»[476]476
Берггольц О. Ф. Ольга: Запретный дневник. СПб., 2010. С. 50–51.
[Закрыть]
Однако назначению А. Г. Дементьева препятствовало одно обстоятельство: он… не был членом Союза советских писателей СССР.
Но, как справедливо отмечал И. В. Сталин, «нет таких крепостей, которых большевики не могли бы взять». 25 ноября 1948 г. состоялось заседание правления ЛО ССП, проходившее под председательством А. А. Прокофьева, на котором правление рассмотрело вопрос о принятии А. Г. Дементьева в ряды ленинградских писателей. Рекомендации для вступления дали три члена ССП – главный редактор журнала «Звезда» В. П. Друзин, лауреат Сталинской премии, профессор филологического факультета ЛГУ Б. С. Мейлах и профессор того же факультета Г. А. Гуковский[477]477
ЦГАЛИ СПб. Ф. 371 (ЛО ССП). Оп. 1. Д. 46. Л. 54.
[Закрыть]. Рекомендации от арестованного Г. А. Гуковского в личном деле А. Г. Дементьева не сохранилось, тогда как другие считаем возможным привести:
«Рекомендация.
Зная ряд историко-литературных и литературно-критических работ Александра Григорьевича Дементьева, рекомендую его в члены Союза советских писателей.
Основные работы т. Дементьева – это книги и статьи по истории русской критики и журналистики 40-х–50-х годов. Тов. Дементьев является одним из видных знатоков Белинского. Статьи и выступления тов. Дементьева по вопросам современной советской литературы и критики проникнуты духом воинствующей большевистской партийности и свидетельствуют о его хорошей ориентированности в делах советской литературы.
В. Друзин
«Рекомендация.
Рекомендую тов. Дементьева Александра Григорьевича в члены Союза советских писателей. Тов. Дементьев с 1935 года активно работает в области советского литературоведения и критики, является кандидатом филологических наук и доцентом Ленинградского университета. Его работы, посвященные вопросам революционно-демократической литературы и критики, а также истории русской журналистики, отличаются глубоким, основательным знанием материала и методологической остротой. В настоящее время им подготовлена книга по истории русской журналистики 40–50-х гг. Наряду с исследовательской работой, тов. Дементьев постоянно выступает с научно-популярными статьями и книгами: так, в период Великой Отечественной войны он выпустил несколько книг – о реакционной роли немцев в истории России, о великих идеях патриотизма в творчестве русских классиков.
Тов. Дементьев фактически уже давно работает в Союзе писателей. Особо следует отметить его доклад об изучении литературы в школе на организованной Президиумом Ленинградского отделения Союза советских писателей дискуссии по этому вопросу. Множество откликов вызвала статья т. Дементьева (совместно с т. Наумовым) о курсе советской литературы и его построении, напечатанная в “Литературной газете”. Наконец, тов. Дементьев является одним из активных литературоведов, выступающих на острые темы, связанные с борьбой против буржуазного либерализма. В частности, нужно отметить ряд его докладов и выступлений против рецидивов низкопоклонства в литературоведении и теории А. Н. Веселовского.
Все это делает совершенно бесспорным вхождение т. А. Г. Дементьева в число членов Союза советских писателей.
Б. Мейлах.
Решение правления было следующим: «Принять тов. Дементьева А. Г. в члены Союза сов[етских] писателей (принято единогласно)»[480]480
Там же. Л. 4.
[Закрыть]. А уже через день, 27 ноября 1948 г., в ленинградском Доме писателя имени Маяковского состоялось общее отчетно-выборное собрание Ленинградского отделения ССП, в котором приняли участие как местные партийные начальники, так и приехавшие из Москвы руководители ССП.
В состав президиума собрания были избраны: секретарь Ленинградского горкома ВКП(б) по пропаганде Н. Д. Синцов, заведующий отделом пропаганды и агитации Ленинградского горкома В. И. Смоловик, генеральный секретарь правления Союза советских писателей СССР А. А. Фадеев, ответственный секретарь правления ССП СССР А. В. Софронов и др. В число членов президиума собрания, занявших место за длинным столом на сцене, был избран и А. Г. Дементьев[481]481
Там же. Оп. 1. Д. 48. Л. 2.
[Закрыть].
В отчетном докладе правления, с которым выступил А. А. Прокофьев, особенно было указано на деятельность секции критики, в которую входили литературоведы, однако без упоминания А. Н. Веселовского:
«Наши критики заслуживают суровой критики [sic!]. Критический сектор объединяет 68 человек, из которых только 22 человека занимаются исключительно вопросами советской литературы. Это, принимая во внимание боевую программу, поставленную Центральным Комитетом перед товарищами, работающими в этом жанре, процент небольшой. ‹…› Нельзя же считать нормальным положение, когда только 20 человек работают в этом плане, а остальные заняты проблемами литературы XVIII–XIX веков. И очевидно, что когда новое правление займется вопросами состава ленинградской писательской организации, оно не должно упускать из виду этого безобразного состояния критических и литературоведческих кадров в Ленинградском отделении Союза советских писателей»[482]482
ЦГАЛИ СПб. Ф. 371 (ЛО ССП). Оп. 1. Д. 48. Л. 17.
[Закрыть].
Но в прениях о литературоведах были сказано более подробно. Сперва в выступлении И. С. Эвентова:
«То обстоятельство, что за последнее время значительно ослабела борьба с безыдейностью, что мы прошли мимо такого важнейшего момента в идеологической жизни страны, как биологическая дискуссия, материалы которой поставили вопрос о партийности в литературе, дискуссии, которая совершенно не звучала в стенах этого Дома, резонанс которой не дошел сюда. То обстоятельство, что без участия писательской организации прошло разоблачение буржуазного либерализма эпигонов веселовщины, что эта работа фактически велась в стенах Академии наук, Университета и т. д. и осталась без участия ленинградской организации писателей, все это не может пройти незамеченным для нашей общественности»[483]483
Там же. Л. 44.
[Закрыть].
Вслед за ним на трибуну поднялся профессор филологического факультета ЛГУ Б. С. Мейлах:
«Я хотел остановиться на вопросе, связанном с критикой и литературоведением. Этот вопрос для Ленинграда особенно важен, ибо у нас работает очень большой отряд литературоведов и критиков, имеется мощный коллектив в Университете, Институте литературы, и правильно говорилось в докладе, что литературоведение и критика еще не отвечают, в частности, в Ленинграде, тем требованиям, которые предъявляются современностью. Следует сказать, что в Ленинграде зараженность космополитизмом, теорией Веселовского была очень велика, и даже после того, когда тов. Фадеев впервые выступил о вредности школы Веселовского, некоторые товарищи, от которых ожидали резкой поддержки тов. Фадеева, этого не сделали. Ленинградское отделение Союза советских писателей не ставило этих вопросов. Объяснялось это тем, что, казалось, люди одни и те же в Университете, и здесь, в Институте литературы, и после того, как в Университете была подвергнута осуждению теория Веселовского, разбирались ошибки, связанные с этим, казалось, что здесь, в Союзе писателей, устраивать снова обсуждение – это будет простым повторением, что, конечно, неверно.
Но, говоря о некотором сдвиге в этой области, мы не можем обойти того факта, что весной, как товарищи могли видеть из “Литературной газеты”, даже самые упорные сторонники школы Веселовского признали свои собственные ошибки в этой области и дали обязательство исправить их на деле.
Конечно, такие декларации имеют цену, когда они воплощаются в жизнь, и об этом мы можем судить лишь в дальнейшем. Но, разумеется, не только Университет, но и Союз писателей должен сделать все, чтобы не было не только сознательных, но и бессознательных рецидивов буржуазно-либерального литературоведения и школы Веселовского в нашей стране.
Нами предпринимались некоторые шаги, чтобы по-новому повернуть литературоведение Ленинграда. Недавно Президиум Академии наук утвердил по нашей заявке новую работу, которая, я надеюсь, объединит критиков и литературоведов: двухтомный большой коллективный труд по марксистской эстетике и теории литературы. Это та работа, которая может при своем успехе создать полный перелом в представлении о литературоведческом Ленинграде и прекратить разговоры о том, что Ленинград – это цитадель формализма, и, наоборот, вызвать новые разговоры – что Ленинград – это цитадель ленинизма также и в литературоведении»[484]484
Там же. Л. 55–58.
[Закрыть].
После перерыва, когда прения по докладу А. А. Прокофьева были закрыты, на трибуну поднялся А. А. Фадеев. «Если определить главную причину известной слабости Ленинградского отделения Союза Советских писателей, она лежит в недостаточности идейной жизни организации»[485]485
Там же. Л. 114.
[Закрыть], – заявил он в начале своего выступления.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
