Текст книги "Дневник заштатной звезды"

1 июня

Мы прибыли ровно в половине восьмого. Я был в черном смокинге (взятом напрокат в «Мосс Брос»), белой рубашке со стоечкой, черной «бабочке» и ярко-розовой жилетке. Чарли выглядела сногсшибательно в золотом платье с блестками от Карен Миллен – так, кажется, она сказала.

Нас провели в VTP-зал, где гостей ожидали шампанское и канапе. Я сразу пришел в приятное возбуждение: достаточно было одного взгляда, чтобы оценить калибр присутствующих знаменитостей. Дэвид Боуи погружен в беседу с Родом Стюартом, а Ширли Бэсси о чем-то мило болтает в углу с Томом Джонсом.

– Просто невероятно, – прошептал я на ухо Чарли. – Здесь исключительно звезды первой величины. Я только что видел Мика Джаггера, он как раз разговаривал с Полом Маккартни.

– Действительно странно, – ответила Чарли. В ее взгляде блеснула искорка иронии. – А я только что видела Чарли Чаплина: он как раз заигрывал с Мерилин Монро.

Вот тут-то я и заметил плакат:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ЕЖЕГОДНЫЙ БАЛ ДВОЙНИКОВ

Я едва не вскрикнул. Все эти люди – никакие не знаменитости! На лестнице шоу-бизнеса двойники занимают самую низшую ступеньку. Единственный их талант – если такое вообще можно назвать талантом, – это внешнее сходство с какой-нибудь знаменитостью (термин «сходство» я использую здесь с большой натяжкой).

Мои размышления прервал хлопок по плечу.

– Привет! Рад познакомиться, – сказал Сэмми Дэвис-младший. Такого жуткого американского акцента я еще никогда не слышал.

Что можно ответить двойнику Сэмми Дэвиса-младшего?

– Надо же. Как две капли воды! – воскликнул я.

– Спасибо, я – двойник Майкла Джексона уже целую вечность.

Меня так и подмывало съязвить: «Да что вы говорите! Вот никогда бы не подумал!» – но не хотелось показаться грубым. Все эти двойники обожают якшаться с реальными звездами, поэтому я решил немного подыграть.

– Вы… э-э… как две капли воды! – повторил я снова.

Возможно, только это и нужно говорить двойникам. Возможно, только это им и хочется слышать.

– Класс, спасибо, приятель, – обрадовался Сэмми/Майкл. – Можно, я тебе тоже сделаю комплимент?

– Конечно.

Я ждал, что сейчас он припомнит «Утренний кофе». А может, и мою более раннюю работу в «Саймон говорит».

В его взгляде так и читалось неподдельное восхищение.

– Ты самый лучший из всех «Братьев Чакл», кого мне доводилось видеть.

Чарли чуть не подавилась волованом с курицей.

– Как две капли воды!

Я было настроился поправить ошибку, но тут распорядитель объявил, что ужин подан. Мы прошли в главный зал и расселись по местам. За нашим столиком собралось трое Фредди Меркюри, двое Джорджей Майклов и один Адольф Гитлер. Оставался еще свободный стул, но его вскоре занял старик с белой окладистой бородой.

– Я – Карл Маркс, – объявил он с сильным бирмингемским акцентом.

Все двойники почему-то обязательно представляются именем человека, на которого они вроде как похожи.

– Единственный Карл Маркс во всей Британии, – добавил он. – Но самое главное, с такой бородищей всегда можно подработать Санта-Клаусом.

Остаток вечера мне лично показался бесконечно долгим, хотя Чарли все время смеялась до колик Мол, так весело ей не было уже давно. Большую часть времени она общалась с Адольфом Гитлером, на самом деле оказавшимся водопроводчиком из Базилдона по имени Барри. Барри посетовал, что в Базилдоне спрос на Гитлеров практически нулевой. Тогда Чарли посоветовала подумать насчет оккупации Ромфорда.[33]33
  [xxxiii] Городок в графстве Эссекс, знаменитый тем, что как-то его посетила британская королева, приглашенная одним из местных жителей – маленьким мальчиком.


[Закрыть] Но кульминацией вечера для Чарли, похоже, стала перебранка между Адольфом Гитлером и Карлом Марксом насчет того, кому платить за лишнюю бутылку вина, заказанную нашим столиком.

В какой-то момент один из Фредди Меркюри исчез в туалете, и его место тут же занял мужчина с темными волосами.

– Здравствуйте, – сказал он. – Я – Дес Лайнем.[34]34
  [xxxiv] Популярный спортивный комментатор Би-би-си.


[Закрыть]

Ну, это было уже просто смешно. Конечно, и голос, и усы – все было на месте, но сходства абсолютно никакого. Я тут же ухватился за последнюю соломинку.

– Да ладно. Кому нужен двойник Деса Лайнема? Ей-богу, это последнее, что может прийти в голову, когда устраиваешь вечеринку. Я прав? «О, я знаю, как сделать, чтобы все прошло на ура. Давайте позовем двойника Деса Лайнема!» Просто курам на смех! Да и вообще, зачем приглашать двойника, если за каких-нибудь пару сотен можно легко выписать настоящего Лайнема? Без обид, дружище, но ты на него вообще не похож ни капли. Плюс ко всему, ты слишком старый.

Тогда-то Чарли и дернула меня за рукав, прошептав, что это настоящий Дес Лайнем.

Оказывается, организаторы «ЕБД» пригласили не только двойников, но и целую кучу «всамделишных» знаменитостей. Удосужились, правда, прийти лишь трое – я, Дес Лайнем и Лайонел Блэр,[35]35
  [xxxv] Английский танцовщик и хореограф, в 1986 г. снялся в фильме «Абсолютные новички».


[Закрыть] – но Лайонел таскается везде и всюду, так что его можно не считать. Дес встал из-за стола, не сказав ни слова. Его место тут же занял толстенький коротышка. Я не мог сказать, кого он напоминает, но его манера одеваться была просто отвратительной. Ярко-голубой пиджак – размера на два меньше, чем нужно, – выглядел так, словно вышел из моды еще в восьмидесятые. У толстяка были густые, жесткие волосы – длинные сзади, короткие на макушке, – большой горбатый нос и легкое косоглазие.

Он с энтузиазмом затряс мне руку:

– Здравствуйте. Я – Саймон Питерс.

Тогда-то я и понял, что пора домой.

2 июня

4:00

Он на меня ни капельки не похож

10:27

У него явные проблемы с весом.

18:42

Поскорей бы доставили «ИмпульсТонер».

4 июня

«Тонера» все нет.

5 июня

Наконец-то его доставили с вечерней почтой.

Я осторожно развернул посылку, но то, что увидел, малость меня разочаровало. С телеэкрана «ИмпульсТонер» смотрелся таким блестящим и весь сиял в свете студийных ламп. Там он казался сверкающим, профессиональным и очень дорогим. Здесь же передо мной лежал обыкновенный пояс с проводками и парой присосок.

Сегодня вечером премьера «Юных и храбрых», и мне надо быть там – снимать эксклюзивный сюжет для «Утреннего кофе». Через двадцать минут за мной заедет машина. Помня о своем толстом двойнике и о том, что поездка в Нью-Йорк и «пилот» для программы «Вы – в пролете» не за горами, я решил надеть «Импульс-Тонер» под фиолетово-зеленую гавайскую рубашку (с пальмовыми мотивами), в которой собираюсь появиться на вечернем мероприятии. Инструкцию, правда, читать уже некогда, но что там может быть сложного?

2:15

Только что вернулся с премьеры домой в абсолютной агонии. Восемь часов подряд я провел в «ИмпульсТонере» и лишь сейчас от него освободился. Пришлось вырезать себя из пояса с помощью ножниц и большого кухонного ножа.

Первоначальный план был до предела прост: включить пояс в такси, пока мы едем до Лестер-сквер, и выключить на время интервью со звездами у кинотеатра. Затем снова включить, пока идет фильм, и выключить на время банкета.

Проблема № 1: стоило мне включить пояс в такси, как выключить его я уже не смог. Но что еще хуже, я сразу установил скорость на «высокую». Это означало, что «Тонер» будет посылать импульсы, заставляющие мои мышцы сокращаться каждые пятнадцать секунд. Поначалу ощущения были довольно приятные, но уже через двадцать минут у меня начал побаливать живот. По прошествии сорока пяти минут побаливания перешли в нестерпимые боли, а к моменту, когда мы добрались до Лестер-сквер, я буквально сгибался пополам. Протиснувшись в телефонную будку (насквозь провонявшую мочой), я расстегнул ширинку, вытащил рубаху из брюк и попытался снять пояс.

Проблема № 2: пряжка «Тонера» никак не расцеплялась, а присоски словно приварились к коже живота. Я тянул, дергал, тащил, выкручивал, но мышцы продолжали сокращаться. Я попытался вырвать провода, но те ни в какую не поддавались. Тогда-то я и вспомнил слова Тони Добсона о том, что сломать «ИмпульсТонер» невозможно. На сей раз Тони не обманул.

Когда Бекки, ассистентка из «Утреннего кофе», открыла дверь, она нашла меня лежащим на полу и дрыгающим ногами. Бекки сказала, что кинозвезды уже прибывают. При этом она выглядела несколько смущенной, но я, будучи настоящим профи, быстренько подтянул штаны, схватил микрофон и отправился работать.

Проблема № 3: мне никак не удавалось перестать дергаться. Каждые пятнадцать секунд аппарат посылал ударную волну по нервной системе, и мое тело конвульсивно вздрагивало. Во время интервью с кинозвездами приходилось рассчитывать вопросы так, чтобы четко попадать в промежутки между мышечными спазмами.

Во время просмотра конвульсии усилились, и я не мог сидеть спокойно. Соседи то и дело выражали свое недовольство. В какой-то момент Колин Фаррелл, играющий в фильме капитана Ковальски, наклонился и тихонько постучал меня по плечу.

– «ИмпульсТонер»? – сочувственно прошептал он.

Я повернулся к нему и молча кивнул.

– Зря вы поставили его на такую большую скорость, – сказал он, едва заметно подмигнув.

А может, это была судорога.

Картина закончилась. Мне было так больно, что по-хорошему следовало рвануть домой, но ассистентка Бекки настояла, чтобы мы пошли на банкет и взяли интервью у Камерон Диаз. И я, кстати, рад, что пошел, несмотря на боль. Если на ЕБД слетелись люди, похожие на знаменитостей, то на банкете, наоборот, было полно тех, кого эти двойники так усердно пыжились изображать.

Сопровождаемый съемочной группой, я продергивался сквозь мириады «звезд», успевая по ходу еще и брать интервью. Интервью с очередной знаменитостью было в самом разгаре, когда я увидел Пиппу. Она стояла у стойки бара в компании Манки-Манчини.

Поначалу мне показалось, что я ошибся.

Знаменитость что-то бубнила в подставленный микрофон, но я уже не мог сосредоточиться. Я взглянул еще раз: Пиппа и Манки о чем-то увлеченно беседовали. Внезапно Манки куда-то направился, и Пиппа осталась одна. Прервав звезду на полуслове, я поблагодарил за любезность и стал пробираться к бару.

– Пиппа.

Она повернулась. Похоже, она действительно была рада меня видеть. В серебристом платье с открытой спиной Пиппа выглядела просто сногсшибательно. Мне так много хотелось у нее спросить.

Нравится ли ей новая работа?

Каково это – вставать по утрам ни свет ни заря?

Как она смотрит на то, чтобы у нас с ней были дети?

Но ничего такого я не спросил. Вместо этого я поинтересовался, не хочет ли она поделиться с «Утренним кофе» своими впечатлениями о фильме. Пиппа охотно согласилась, и я кивнул съемочной группе. Оператор дал понять, что готов, и я взялся за дело. Мне страшно хотелось показать Пиппе, как мастерски я справляюсь с подобного рода задачами.

– И вот мы подходим к Пиппе, богине граффити из популярной телепередачи Четвертого канала «Слишком рано для беседы». Итак, Пиппа, «Юные и храбрые» – что это? Хит сезона или еще «слишком рано для выводов»?

Пиппа едва успела открыть рот, как в интервью непрошено вмешался «ИмпульсТонер», вызнав мучительный приступ боли внизу живота. Из-за внезапности удара я на секунду потерял контроль над верхней частью туловища. В ту же секунду голова моя резко дернулась влево, бедра – вправо, а рука, державшая микрофон, врезалась прямо в лицо Пиппе. Ее нос буквально взорвался кровяным фонтаном, а сама Пиппа камнем рухнула на пол. Я склонился над ней с намерением извиниться и как раз помогал бедняжке подняться, когда «Тонер» нанес свой следующий удар. Боль была просто невыносимой, и все мое тело непроизвольно вздрогнуло. Я уронил Пиппу, моя голова откинулась назад, а рука выстрелила вперед, угодив под дых проходившему мимо официанту. Откровенно говоря, парень явно переиграл: нет чтобы просто уронить поднос с бокалами прямо на месте – как же, держите карман шире, он оказался одним из тех официантов, что когда-то подвизались актерами, а теперь остались не у дел, и ему, естественно, захотелось устроить целый спектакль. Споткнувшись, официант отступил на три шага назад, наскочил на киноактрису Даррен Дэй и лишь тогда вскинул руки, подбросив поднос. Словно в замедленной съемке дюжина бокалов проплыла по воздуху, орошая знаменитостей шампанским.

Когда охранники выводили меня из кинотеатра, я успел оглянуться и заметить, как Манки-Манчини помогает Пиппе встать. Манки был весь залит шампанским, так что, по крайней мере, нет худа без добра.

6 июня

НАПАДЕНИЕ НА «ДЕВУШКУ-ПРОГНОЗ»

зверская, вероломная, ничем не спровоцированная атака…

ЗНАМЕНИТОСТЬ В ШАМПАНСКОМ ХАОСЕ

серьезная травма…

СКАНДАЛ ВО ВРЕМЯ ПРЕМЬЕРЫ ЗАКОНЧИЛСЯ РАСПЛЮЩЕННЫМ НОСОМ ПИППЫ

не исключают необходимости в пластической хирургии…

СЛИШКОМ РАНО ДЛЯ ПРЕСЛЕДОВАНИЯ?

нападение совершено неизвестным репортером, страдающим нервными конвульсиями и неотступно преследующим Пиппу вот уже несколько месяцев…

Пиппа на первых полосах всех бульварных газет. Слова «серьезная травма» и «пластическая хирургия» не выходят у меня из головы.

По утверждениям прессы, нападение на Пиппу совершено «неопознанным насильником» или «неизвестным репортером». Там же помещены снимки папарацци, где Пиппу выносят из клуба на носилках и помещают в машину «скорой помощи». Манки-Манчини умудрился всунуть свою мерзкую рожу в большинство из них, а под одной фотографией даже приписано: «Заботливый бойфренд, Рикардо Манчини, «шокирован» чудовищным и бессмысленным актом насилия».

Я набрал номер Пиппы (на сей раз правильный), чтобы принести свои извинения, но, как всегда, попал на автоответчик. Да и что я мог сказать? Лишь многократно повторить, как мне жаль, что все так вышло.

7 июня

Еще новости с первых полос.

ЮНАЯ И ХРАБРАЯ: ИСТОРИЯ ПИППЫ

Под заголовком – большая фотография Пиппы. Нос и лоб в бинтах. Я внимательно изучил статью, но опять – ни слова обо мне.

Поговорил с Чарли. Она сказала, что исполнительные продюсеры «Утреннего кофе» ужасно недовольны всей этой историей. Успокаивает лишь то, что по крайней мере название передачи нигде не упоминается.

– Они считают, что ты очень кстати через пару дней улетаешь в Нью-Йорк.

Чарли знала, как сильно я беспокоюсь насчет Нью-Йорка. Меня окатила волна облегчения. На самом деле я жутко переживал, что в свете последних событий поездку могут отменить или, что еще хуже, поручить задание кому-нибудь другому. Я летел в Нью-Йорк, но это не меняло главного: я сломал жизнь Пиппы навсегда.

– Красивая молодая девушка лежит в больнице, возможно, ей придется делать пластическую операцию, и все это… все это…

Я чувствовал, как меня переполняют эмоции.

– …из-за меня.

– Саймон, – понимающе ответила Чарли. – Я думаю, тебе стоит поговорить с Максом.

И положила трубку.

Однако я так и не смог заставить себя набрать его номер. Характер у Макса тяжелый, и сейчас он наверняка кипит от ярости. Пиппа была его «золотой девочкой», а я все это разрушил.

8 июня

В конце концов я все-таки собрался с духом и позвонил ему. И сразу разрыдался в трубку.

Пять минут Макс терпеливо выслушивал мои причитания: как я раскаиваюсь в том, что случилось с Пиппой, и сознаю, что разрушил ее карьеру навсегда. Когда я закончил, Макс залился смехом.

– Ах ты, шмук ты этакий! – Он захлебнулся смешком. – Ты что, совсем не врубаешься?

– То есть?

Легкомыслие, с каким Макс отнесся ко всей этой истории, возмутило меня до глубины души.

– Да это же просто гениально! – продолжал он. – Такой рекламы не купишь ни за какие деньги. Если кто-то и не знал, кто такая Пиппа, то теперь о ней знают все. Благодаря тебе девчонка стала настоящей звездой.

– Но ведь ей придется делать пластическую операцию! – вскричал я.

Макс снова рассмеялся.

– Не нужна ей никакая пластическая операция. Ей даже пластырь не нужен.

– Но ведь я ударил ее в нос.

– Да ты даже муху ударить – и то не сможешь. У Пиппы давно эти проблемы с носом, и накануне премьеры у нее опять шла кровь. Ты же просто задел по кончику и спровоцировал кровотечение.

– А как же «скорая»?

– Они приезжали вовсе не за ней. Какому-то старому шлимазлу в ресторане по соседству стало плохо. Пиппа увидела папарацци, заметила «скорую» и решила раскрутить ситуацию на всю катушку. Умница девчонка.

– А как же «История Пиппы»? «Юная и храбрая»? Как же все эти фото в бинтах?

– Все – подстава, – хихикнул Макс. – Говорю же – гениально! Просто гениально.

Иногда у меня такое чувство, будто я ничего не понимаю в шоу-бизнесе.

– Что ж, если все это такая, как ты утверждаешь, хорошая реклама, то почему они написали «неизвестный репортер»?

– Нам нужно было, чтоб ты остался в тени, – отмахнулся Макс. – Иначе люди могли подумать, будто все это подстроено. В любом случае, история уйдет в небытие, как только все поймут что с Пиппой все в порядке. Сегодняшняя пресса лишь выстилает кошачьи туалеты завтрашних дней. Никогда не забывай об этом. Завтра появится что-нибудь новенькое, и все тут же забудут о том, что было вчера.

Остается надеяться, что Макс прав.

9 июня

МИМИ ЛОУСОН БЕРЕМЕННА

Я стоял перед книжным киоском в аэропорту Хитроу – куда ни глянь, повсюду заголовки о Мими. Взяв «Сан», я прочел первую полосу, не веря собственным глазам.

ПАПИНА ДОЧУРКА ЖДЕТ СОБСТВЕННОГО МАЛЫША!

Но кто же папа?

В прошлом ребенок-звезда, Мими Лоусон (25 лет) вчера подтвердила нашему корреспонденту, что ждет первенца, однако имя отца держится в секрете. Будучи на пятом месяце, Мими призналась, что с отцом малыша они давно расстались. «Надеюсь, новость о ребенке вновь воссоединит нас, – сказала Мими во время интервью в ее арендованной квартире в Восточном Лондоне. – Мы родственные души и должны быть вместе. Мне не терпится поскорее увидеть тот день, когда все трое мы станем одной дружной семьей». Мими так и не раскрыла тайну личности отца будущего ребенка, но призналась, что он «человек довольно известный».

ЗАГАДОЧНЫЙ ОТЕЦ

«Я не хочу называть его имени, поскольку у меня пока не было возможности с ним поговорить, – сказала она. – Но придет время – и мир обо всем узнает».

Впервые известность пришла к Мими Лоусон в возрасте пяти лет, когда ее хит-сингл «Я папина дочурка» разошелся тиражом более тридцати миллионов экземпляров. Однако вопрос остается вопросом: кто же папа маленькой дочурки (или сыночка) знаменитой папиной дочурки? И что скажет обо всем этом он сам?

Нью-Йорк, 23:00

Не знаю, может, это из-за смены часовых поясов, но мне никак не удается сосредоточиться. Перелет до Нью-Йорка занял семь часов пятьдесят шесть минут, и все это время я просидел в полной растерянности, убитый новостью о внезапно свалившемся отцовстве.

Путешествовали мы с Бекки – той самой ассистенткой, что отвечала за съемку репортажа с премьеры «Юных и храбрых». Бекки напоминает испуганного мышонка, и у меня сложилось такое впечатление, будто она считает меня слегка «с приветом». И хотя я спокойно просидел весь полет, Бекки, кажется, вздохнула с облегчением, осознав, что я больше не дергаюсь. Когда мы приземлились в Международном аэропорту Кеннеди, она протянула мне листок с программой съемок на ближайшие два дня.

Завтра у меня будет немного свободного времени, пока Бекки встречается с американской съемочной группой, а потом они вместе снимают вспомогательный ролик (рабочий материал видов Нью-Йорка, который затем используют при монтаже). Интервью у «Ништяк!» мы берем одиннадцатого утром и вечером того же дня вылетаем обратно, так что я как раз успеваю к записи «пилота» для «Вы – в пролете» двенадцатого числа. Правда, я сильно сомневаюсь, что буду в состоянии что-либо соображать.

В отель мы заселились только под вечер, и к тому времени для меня все уже было словно в тумане. Мысли разбредались, а концентрация внимания приближалась к абсолютному нулю. Раз в десять секунд я почти забывал, что скоро стану отцом, но какой-нибудь образ или случайное слово возвращали меня обратно, и я тут же принимался думать о Мими и еще не родившемся ребенке.

Нас поселили в «Челси» – это на 23-й улице, как раз между Гринич-виллидж и Таймс-сквер. У отеля самая что ни на есть рок-н-ролльная родословная: в шестидесятые и семидесятые здесь останавливались практически все, кто был хоть кем-нибудь в музыке. Достаточно назвать такие имена, как «Роллинг Стоунз», «Грейтфул Дэд», Джимми Хендрикс, Дженис Джоплин и Мама Касс. Леонард Коэн написал об отеле песню, здесь же был зачат ребенок Боба Дилана.

Зачат!

Видите, опять я за свое.

Здесь был зачат ребенок Боба Дилана.

Мой ребенок был зачат в гостинице «Трэвел Лодж», в Гримсби.

10 июня

Я всегда мечтал побывать в Нью-Йорке, и вот я здесь, но меня это будто и не радует нисколько.

Весь день я провел за осмотром достопримечательностей, но на самом деле так ничего и не увидел Эмпайр-стейт-билдинг, Крайслер-билдинг, Флэтайрон-билдинг, Центральный парк, Мэдисон-авеню, Бродвей, неоновые огни, театры, бары, американские копы, желтые такси, тележки с хот-догами, небоскребы, подземные переходы и тротуары, от которых поднимается пар. Я вырос на этих образах; я видел их во всех сериалах, начиная с «Коджака» и заканчивая «Друзьями». И вот теперь, когда я смотрю на них собственными глазами, то вижу лишь одно расплывчатое пятно.

Странно, но, смотря все эти сериалы, я никогда не обращал внимания на то, сколько же в Нью-Йорке детей. Оказывается, дети тут повсюду. Дети в колясках, дети в машинах, дети в ресторанах, дети в лифтах, дети в телевизоре, дети в журналах, дети в метро, дети в парке – даже в вестибюле гостиницы и то был грудной ребенок Я живу в известнейшем рок-н-ролльном отеле Нью-Йорка, но единственное, о чем я могу думать, – это дети.

4:16

Даже не знаю, что хуже: что вот-вот стану отцом или что вот-вот стану отцом ребенка, матерью которого является Мими Лоусон.