Текст книги "Качели (сборник)"

– Дураков на наш век хватит, – любил повторять Михля.

– Хватит, хватит на наш век дураков! – вторили ему Вадик и Валера.

Они чокались, выпивали за здоровье своих прошлых и будущих клиентов и в этот миг забывали о мелких ссорах, неприятностях и проблемах.

Дураков и правда хватало. Они летели, как мотыльки, на таинственный свет компьютерных экранов со всех концов огромной России.

* * *

Поселок, в котором жила Наталья Сергеевна, был глухим безнадежным углом, краем света. Одно слово – Камчатка. Фабрика консервная, школа-восьмилетка, бараки, два продмага, бывший дом культуры под названием «Красный рыбак». Там гремели по субботам пьяные дискотеки, кончавшиеся поножовщиной, кровавыми драками. Дрались подростки, мальчики и девочки двенадцати-четырнадцати лет, наверное, не по злобе, а просто от скуки. Во всяком случае, учительница Наталья Сергеевна всерьез верила: если занять этим детям головы и руки чем-то по-настоящему нужным, интересным, то они сразу станут хорошими, не будут пить и драться.

Наталья Сергеевна преподавала старшеклассникам географию и историю. Ее уроки не прогуливали даже самые отпетые двоечники. Она вдохновенно рассказывала о городах и странах, в которых никогда не бывала, и с лица ее не сходила счастливая улыбка.

Однажды появился в поселке новый случайный человек, молодой, задумчивый. Звали его Федор Николаевич. Вроде бы журналист по профессии. Он приехал писать о жизни рыбаков, снял у одинокой учительницы Натальи угол. Говорил, будто закончил университет во Владивостоке, работает в газете. Даже фамилии его она так и не узнала. Он прожил всего неделю. А потом исчез бесследно. Неизвестно, написал ли он свой очерк. Но это и не важно. Через девять месяцев одинокая учительница родила девочку.

Когда врач областной больницы подробно разъяснил, что такое детский церебральный паралич, Наталья не поверила. Девочка выглядела вполне здоровенькой, глазки у нее были ясные, разумные. Соседка Клавдия, ближайшая подруга, почти родственница, первое время пилила Наталью каждый день, мол, надо было ребенка-инвалида оставить там, в роддоме. Куда ей, Наталье, такая обуза? Нет ведь никого у нее, ни родителей, ни мужа. Копеечную учительскую зарплату месяцами не выплачивают. А на пенсию, которую вроде бы должно выдавать ребенку-инвалиду сострадательное государство, прожить невозможно.

– Проживем, – отвечала Наталья, – как-нибудь.

И, в общем, жили. Бедно, трудно, но жили.

Школа находилась в двух шагах от дома. Наталья оставляла Катюшу одну ненадолго, бегала к ней на большой перемене, кормила, меняла пеленки. Потом, когда девочка подросла, стало легче.

В семь лет Катюша, как все, пошла в первый класс. Не пошла, конечно, а поехала в старой прогулочной коляске, рассчитанной на ребенка до трех лет. Она была маленькая, худенькая и спокойно в ней помещалась. Наталья заплела ей сложную, очень красивую косу «колосок», надела нарядное ярко-голубое платье.

Катя к семи годам уже умела читать, писать, знала сложение и вычитание. Ей ставили пятерки вовсе не из жалости. Из первого класса она сразу перескочила в третий.

– И в кого она такая? – удивлялись все вокруг. – А главное, зачем ей это, убогой? Зачем это здесь, в глухом углу? Была бы она с ногами, поехала бы во Владивосток или вообще в Москву.

За десять лет Катиной жизни горе успело стать привычным, и все равно всякий раз, перекладывая легкое худенькое тело с кресла на кровать, купая дочку в старом жестяном корыте, поднимая на руках своего ребенка, Наталья Сергеевна чувствовала болезненный спазм в солнечном сплетении. Ножки у Кати были мягкие, словно тряпочные. Кожа такая тонкая, белая, что просвечивали голубоватые сосуды. Не болезнь, а именно эта хрупкость, прозрачность вызывала у Натальи острую, почти невыносимую жалость. Что касается болезни, о ней Наталья не думала. Однажды, раз и навсегда, запретила себе думать о детском церебральном параличе и строго, суеверно соблюдала этот запрет.

Когда Катя сидела, склонившись над учебником, у маленького окна, убранного голубыми ситцевыми занавесками, и зыбкое морское солнце освещало комнату, Наталье вспоминались какие-то смутные старинные портреты кисти итальянских художников.

– Какая была бы красавица, – шумно вздыхала соседка Клавдия, задерживая взгляд на прозрачном большеглазом Катином личике.

– А она и так красавица, – отвечала Наталья со счастливой улыбкой, – к тому же умница.

Катя к десяти годам решала задачи по математике и физике за девятый класс, щелкала их, как орешки. Впрочем, кому интересно, что в нищем рыбацком поселке на Камчатке, в покосившемся двухэтажном доме-бараке из черных бревен девочка-инвалид сидит целыми днями за столом у окошка и решает сложные задачи, учит физику, математику по учебникам девятого класса, и лицо ее светится в полумраке маленькой нищей комнаты?

Катюша росла. Медленней, чем другие, здоровые дети, но все-таки росла. К десяти годам в прогулочной коляске ей стало совсем тесно.

– Инвалидная нужна, – заметила как-то Клавдия.

– Нужна, разумеется, – улыбнулась, глядя на нее снизу вверх, Катя, – но только это очень дорого. И у нас здесь не купишь.

– В Москву надо ехать, – авторитетно заметил муж Клавдии Василий, – там можно хорошую купить, настоящую. Такую, что на много лет хватит. На всю жизнь. Есть специальные, с автоматическим управлением. Вот такую бы…

Наталья промолчала. Зачем говорить о том, чего не будет никогда? Чтобы поехать в Москву и купить Кате настоящую инвалидную коляску, нужны такие деньги, которые здесь, в поселке, и не снились никому.

Однако в жизни иногда все-таки случаются вещи, которые не могут присниться. Наталью Сергеевну пригласили в Москву на ежегодное торжество, посвященное лучшим учителям России.

Она не могла уснуть несколько ночей подряд. Ее будет награждать министр, а может, и сам Ельцин в Колонном зале. Ее покажут по телевизору. Но главное, ей дадут премию – долларов пятьсот. Директор школы Петр Анатольевич выяснил, где и как можно купить инвалидную коляску с автоматическим управлением по льготной цене, то есть именно за пятьсот долларов, оформил необходимые документы, с кем-то договорился. Теперь у Кати будет отличная удобная коляска.

Собираться Наталья Сергеевна начала заранее, за месяц. Поездка в Москву была для нее космическим путешествием, полетом на другую планету. За свои сорок лет дальше областного центра путешествовать Наталье Сергеевне не приходилось.

– Ты там за кошельком следи, деньги глубже прячь, – говорила соседка Клавдия, – в дорогие магазины не суйся. Покупай все на рынке.

– Ага, конечно, – хмыкал Василий, мужик хозяйственный, умеренно пьющий, – частный сектор самый дорогой. Наталью надуют, обдерут, как липку. А милиция там вся купленная, на услужении у воров-торговцев. Пусть в ГУМ сразу едет, в государственный магазин.

– Ну, ты-то у нас самый умный, – поджимала губы Клавдия, – скажешь тоже! В ГУМ! Там такие цены, что она сразу в обморок упадет.

Василий и правда считал себя самым умным, во всяком случае, в том, что касалось далекой и неведомой жизни огромных инопланетных городов, Москвы и Питера. Двадцать лет назад, отслужив в армии, он возвращался домой через Ленинград, провел там двое суток и до сих пор любил за рюмкой вспоминать, как потерялся и нашелся на шумном, залитом разноцветными огнями Невском проспекте. Как ел шницель по-министерски в ресторане на Финляндском вокзале, пил липкий, мутно-розовый ликер с каким-то мудреным названием, познакомился с двумя финнами, настоящими иностранцами, и долго беседовал с ними о жизни непонятно на каком языке.

– Да я вообще не особенно по магазинам буду ходить, – объясняла Наталья Сергеевна, – мне главное коляску для Катерины купить, а остальное – это уже как получится.

Москва оглушила ее не только толчеей, суетой, но и равнодушием. Иногда она ловила на себе случайные взгляды, ледяные, скользкие, и чувствовала себя такой некрасивой в стареньком ярко-розовом плаще с вытертыми рукавами, в зеленых стоптанных туфлях с блестящими пряжками. Дома, на Камчатке, все это выглядело вполне нормально, даже нарядно. Наталья Сергеевна любила яркие, радостные цвета. А здесь, в Москве, яркость эта вдруг показалась неприличной, попугайской какой-то.

Торжество в Колонном зале нахлынуло и промелькнуло, как сон. Наталья Сергеевна растерялась в шумной толпе, стеснялась нелепого провинциального платья, желтого, с красной косой полоской от плеча до подола. Сидя в зале, хлопала в ладоши вместе со всеми. На сцену для вручения премии ее так и не пригласили. Деньги она получила на следующее утро, в какой-то министерской конторе, и сразу отправилась по адресу, который написал ей на бумажке директор школы.

Фирма, торгующая инвалидными колясками, находилась неподалеку от торгового комплекса «Лужники». Наталья Сергеевна выложила перед бойким молодым человеком справки, подтверждающие ее право на льготную цену, хотела уже достать заветную сумму, но молодой человек стал уговаривать ее не спешить, хорошо подумать. Он объяснил, что если добавить еще немного, всего сто долларов, то можно купить коляску в два раза лучше, совершенней, причем это получится в три раза дешевле реальной цены, так как именно сейчас фирма проводит очередную распродажу.

Кроме пятисот долларов на коляску у Натальи Сергеевны были еще деньги, которые дали ей Клавдия с Василием на видеомагнитофон. Имелась определенная сумма на доставку багажа, кое-что на мелкие покупки для них с Катей, для коллег и соседей. В общем, все рассчитано до копейки. Но молодой человек продолжал уговаривать, показывал модели колясок, подробно объяснял разницу.

Соблазн оказался велик. Продавец тараторил, не давал сосредоточиться. Ей было трудно принять такое ответственное решение прямо здесь и сейчас. Она знала, что покупает коляску для Кати надолго и больше такого шанса не представится. Если купить ту, что дешевле, вдруг сломается? Потом придется локти кусать. Но, с другой стороны – чужие деньги ведь не добавишь.

– Мне надо подумать, – сказала она, – я через час зайду.

– Конечно, – улыбнулся продавец, – погуляйте, подумайте. Мы сегодня работаем до семи, будем вас ждать.

Она сама не заметила, как оказалась у входа в огромный торговый комплекс «Лужники», и вспомнила, что здесь многое можно купить дешевле. Если отказаться от всех запланированных мелких покупок для себя, для Кати, немного сэкономить на видеомагнитофоне… А вдруг хватит на ту, другую коляску? Она ведь, правда, намного удобней и надежней.

Издалека до нее донесся удивительно вкусный запах. Она вдруг вспомнила, что на завтрак выпила только стакан кефира и съела булочку. Это было давно, рано утром. «Надо бы перекусить, но здесь, наверное, все дорого», – рассеянно подумала Наталья, не замечая, что уже идет прямо на шашлычный аромат.

«Какой-нибудь бутерброд или сосиску в тесте, и довольно с меня. Перекушу, отдохну и приму решение насчет коляски».

Наталья Сергеевна вполне спокойно относилась к еде. Привыкла самое вкусное отдавать Катюше. Смотреть, как ест твой ребенок, приятней, чем самой чем-нибудь лакомиться. Она умела неплохо готовить, когда было из чего. На праздники пекла открытые пироги с рыбой, делала заливное. Благо рыба в приморском поселке не переводилась. Но мяса она не ела несколько лет. А тут еще вдруг вспомнила, как Катя сказала на прощанье: «Ты в Москве обязательно шашлыку попробуй. Там, говорят, открылись кооперативные кафе и делают настоящий шашлык. Вот ты попробуй, потом расскажешь».

Запах притягивал, обволакивал, голова кружилась. Она остановилась у красивой деревянной избушки, похожей на пряничный домик из немецкой сказки про ведьму и двух заблудившихся детей. Прямо перед ней на двери было вывешено меню. Наталья не поверила своим глазам. Цены оказались такими же сказочными, как избушка. Горячие блюда стоили чуть дороже уличных бутербродов. Вполне можно себе позволить палочку шашлыку. Наталья робко толкнула дверь, застыла на пороге. Белые скатерти, тихая музыка и, кажется, ни одного свободного столика.

– Заходите, сударыня, милости прошу, – услышала она рядом мягкий мужской голос.

Так назвали ее впервые в жизни. И на секунду она почувствовала себя не запуганной, нелепо одетой провинциалкой, не полунищей матерью-одиночкой из гнилого барака, а именно «сударыней», лучшим учителем года, нестарой, еще вполне интересной женщиной, счастливой матерью необыкновенно талантливого ребенка.

Ее проводили за столик, маленький, уютно расположенный в углу у окна. Молодой вежливый официант с лицом кандидата наук подробно рассказал ей о каждом блюде, ласково заглядывая в глаза, интимным шепотом посоветовал шашлык из свининки.

«Прямо сказка какая-то, – думала Наталья, – расскажу Клавдии с Василием, не поверят. Катюша поверит, они нет».

Вкусно было так, как никогда в жизни. Она смаковала каждый кусочек нежного сочного мяса и про себя даже постанывала от удовольствия.

– Как вы это делаете? – спросила она официанта, когда он принес ей кофе.

– С любовью, – улыбнулся в ответ приятный молодой человек.

Открывая папочку со счетом, она немного напряглась, но тут же расслабилась. Совсем, ну совсем не дорого.

Из кафе она вышла в чудесном настроении, решила, что побродит по торговому центру, выяснит, сколько может стоить видеомагнитофон. Если удастся сэкономить, откажется от мелочей и все потратит на лучшую коляску. А нет – значит, придется купить обычную, которая дешевле. И расстраиваться в этом случае не стоит. Она тоже неплохая.

– Простите, одну минуточку… – симпатичная девушка возникла перед Натальей словно из-под земли. Глаза у нее были ярко-голубые, улыбка открытая, детская. – Наша фирма проводит рекламную кампанию, сегодня у нас беспроигрышная лотерея. Вы выиграли приз. Поздравляю!

– Я? Приз? – удивилась Наталья Сергеевна. – Но я…

– Вы становитесь участником лотереи бесплатно, то есть без первоначального взноса. Лотерея беспроигрышная, призы – видеомагнитофон «Сони», телевизор, музыкальный центр.

– Нет, музыкальный центр мне не нужен, – улыбнулась Наталья Сергеевна, – а вот видеомагнитофон…

– Это не проблема. Лотерея беспроигрышная, видеомагнитофон – самый минимальный приз, так что его вы получаете в любом случае, для этого вам надо только принять участие в игре. По желанию клиента мы можем поменять призы, если ваш окажется дороже, мы компенсируем разницу. Вот ваша карточка, – она протянула картонный прямоугольник, на котором была отпечатана цифра «5».

– Погодите, а что за игра?

– Пойдемте, вы сейчас сами увидите. У нас все очень просто. Тараканьи бега на компьютере. Сюда, пожалуйста. – Девушка ловко подхватила Наталью Сергеевну под локоть.

– Подождите, я ничего не понимаю в компьютерах!

– А вам и не надо ничего понимать. Все очень просто. Они бегут на экране, ваш номер приходит первым, вы получаете приз.

– Но если мой номер приходит вторым или вообще последним?

– Вы все равно получаете приз. Лотерея беспроигрышная.

– То есть в любом случае я могу выиграть видеомагнитофон? – уточнила Наталья Сергеевна.

– Вы его уже выиграли, – радостно заулыбалась девушка, продолжая увлекать ее за собой.

Они вошли в одну из стеклянных палаток. Перед экраном компьютера столпилось человек пять. На экране, на беговых дорожках, застыли в выжидательных позах пять симпатичных мультяшных тараканчиков.

– Сумку сюда можете повесить, не волнуйтесь, никто не возьмет, у нас надежная охрана. Так, проходите, пожалуйста. Ваш номер пятый. Вот он. Пятый всегда самый счастливый, – сказала девушка и исчезла куда-то.

Наталья Сергеевна не успела опомниться, а тараканы уже помчались по беговым дорожкам.

«Удивительный у меня сегодня день. Все мне улыбаются, все такие милые, доброжелательные. Вот сейчас выиграю видик для Клавдии и спокойно куплю коляску, самую лучшую», – думала Наталья, наблюдая за тараканами и горячо болея за своего, пятого.

– Ну, давай же, давай, лапушка моя! – пробормотала рядом с ней пухлая веселая старушенция в желтых кудряшках. Ее таракан бежал под третьим номером.

– Итак, у нас выиграли третий и пятый. Ничья! – объявил симпатичный парень с русой аккуратной бородкой. – Продолжаем игру! Делайте ставки, пожалуйста! Пятьдесят тысяч.

Кудрявая старушка тут же протянула парню купюру, и все другие игроки стали доставать деньги.

– Подождите, – неуверенно обратилась к молодому человеку Наталья Сергеевна, – можно мне сразу получить мой приз? Мне сказали, достаточно просто принять участие.

– По правилам мы не можем выдавать призы до окончания игры, – объяснил парень, – делайте ставку.

– Я не поняла, почему надо платить? – покраснела Наталья Сергеевна. – Ведь лотерея беспроигрышная, мой номер пришел первым.

– Мой тоже пришел первым! – гордо напомнила кудрявая старушка.

– Правильно, – кивнул молодой человек, – а первый приз у нас всего один. Один приз и два победивших игрока. Вы поймите, женщина, – он наклонился к Наталье Сергеевне и заговорил тихо, доверительно: – Поймите, вы уже выиграли, но существуют правила. Чтобы получить свой приз, вы должны оставаться участником до конца игры.

– Женщина, вы всех задерживаете, – вмешался солидный дядька в спортивном костюме, – решайтесь быстрей.

– Вы что, не понимаете, у них только раз в четыре месяца бывают такие лотереи, – зашептал ей на ухо бархатный мужской голос, – я живу поблизости, хожу сюда специально. Подумайте, разве в наше время это деньги – пятьдесят тысяч?

– Скажите, – Наталья Сергеевна растерянно взглянула на молодого человека, который был здесь главным, – а если я проиграю, мне вернут деньги?

– Да не можете вы проиграть, не можете! – повысил голос интеллигентный худощавый мужчина в очках, который только что шептал ей на ухо. – В году всего четыре дня, когда никто не проигрывает. Шансы оказаться в нужном месте, в нужное время, по теории вероятности так малы, что грех упускать свою удачу. Тем более, вы только вошли и сразу выиграли. Ну, давайте, я внесу за вас этот несчастный полтинник, нельзя же так, честное слово!

Все в палатке смотрели на Наталью Сергеевну. Все ждали ее решения. Она представила, как потом будет корить себя, что вот ведь, могла купить для Катюши самую лучшую модель инвалидной коляски, могла, но не купила, упустила свой счастливый шанс, струсила. Побоялась рискнуть. А риска, между прочим, нет никакого. Вот ведь, все спокойно выложили свои полтинники, и бабулька кудрявая, и пожилой в спортивном костюме, и молодой бархатный, в очках. Он вообще готов за нее заплатить. Значит, уверен в ее победе. А она еще сомневается…

* * *

Полковник Попов в третий раз просматривал материалы оперативной видеосъемки, без конца останавливал пленку, прокручивал назад. Наружник, работавший вчера у палатки в Лужниках, сообщил, будто бы заметил на коленях у девушки, которая тихо сидела в уголке, за спинами игроков, маленький пульт дистанционного управления.

Полковник не поверил. Это было бы слишком просто. Четыре года назад, когда он только занялся оперативной разработкой «лоходромов», именно это ему пришло в голову – бегущие зверушки управляются с помощью дистанционного пульта, который незаметно держит в руках кто-то из работников палатки. Иначе как объяснить тот факт, что всегда побеждают и выигрывают призы только подставные игроки?

Все было давно проверено. Никаких пультов сотрудники фирмы в руках не держали. Это ерунда. Идея «лоходромов» намного тоньше и умней, чем кажется на первый взгляд. Разгадку мошенничества, зацепку, с помощью которой можно вытянуть на свет всю систему, следовало искать в самом компьютере, в игровой программе. Но для этого необходимо сначала достать ее, перегнать на твердый диск. Чтобы сделать все тихо и незаметно, надо стать своим в среде работников «лоходромов». Каждого нового человека тщательно проверяли, и даже после многих проверок не было гарантии, что удастся получить доступ к компьютеру и вытащить программу.

Кроме штатных работников охраны, были еще наблюдатели от солнцевской и таганской группировок, которым принадлежал весь огромный комплекс «Лужники». Не менее бдительно охраняла покой работников «лоходромов» местная милиция. Достаточно было оперативнику провести у одной из палаток пару-тройку часов, и к нему подходил милиционер, вежливо просил предъявить документы, предлагал пройти в отделение под банальным до тошноты предлогом, будто бы он удивительно похож на особо опасного преступника, который находится в розыске.

Оперативники РУОП работали у палаток под разными легендами, объясняли свое присутствие возле «лоходромов» либо случайностью, либо служебной необходимостью, связанной с иными, далекими от игорного бизнеса, оперативными мероприятиями.

Материалы об успешной деятельности «лоходромной» структуры мертвым грузом оседали в папках. Самое большее, что можно было сделать – задержать нескольких низовых работников по подозрению в мошенничестве. Но системе это не вредило. Для того чтобы уничтожить всю ее, целиком, нужно было найти возможность доказать, что двенадцать официально зарегистрированных фирм на самом деле являются структурными подразделениями преступного сообщества. Однако пока не принят новый Уголовный кодекс, в котором зафиксирована эта статья, никаких обвинений, кроме мошенничества, организаторам и работникам «лоходромов» предъявить нельзя. А это все равно что пытаться извести домашних тараканов, отстреливая их из рогатки по одному.

И вот всего несколько дней назад одному из сотрудников, внедрившемуся в структуру, удалось наконец остаться наедине с компьютером. Ему понадобилось сорок минут, чтобы при помощи отвертки-«крестовика» снять крышку с корпуса, подключить второй твердый диск-«винчестер» и перегнать программу. Пока доблестные «лоходромовцы» вдохновенно обрабатывали очередную жертву, программисты РУОП разбирались в жульнической сути игровой программы.

У полковника устали глаза. Он без конца останавливал и прокручивал пленку. Математическая теория вероятности, системный анализ компьютерной программы, конечно, могут стать серьезным доводом для следствия и суда, но все-таки это скорее косвенное доказательство. Совсем другое дело, если удастся зафиксировать дистанционное управление тараканами на беговых дорожках. Вот это уже прямо указывало бы на мошеннический характер всей структуры. Однако чудес не бывает. Среди жуликов, которые умеют делать большие деньги на чужой глупости, нет дураков.

Девушка и правда держала в руках какую-то маленькую плоскую штучку, очень напоминавшую пульт. Рассеянно вертела, потом легко подкинула на ладони. А через минуту встала, вышла на улицу и закурила. Зажигалка у нее. Обыкновенная зажигалка. Никакой не пульт.

Камера на несколько мгновений выхватила из группы подставных игроков лицо свежего «лоха», молодой испуганной провинциалки.

Только что ее таракан прибежал первым. Ей дали выиграть бесплатно. Но вместе с ней выиграл кто-то еще, из подставных.

Полковник внимательно следил за лицом женщины на экране. Вот сейчас ей убедительно объясняют правила игры. Она должна сделать выбор. Конечно, на нее активно давят со всех сторон, ее уговаривают остаться, пожертвовать совсем небольшой суммой для того, чтобы продолжить игру и получить свой счастливый приз – японский видик. Вон их сколько, вдоль внутренней стены, в ярких картонных коробках. Правда, коробки в основном пустые.

* * *

«В конце концов, я могу сэкономить на еде, – подумала Наталья Сергеевна, – я так наелась шашлыку, что теперь несколько дней буду сыта одними только воспоминаниями».

Мятый полтинник исчез в кожаном «набрюшнике» молодого человека с бородкой. Тараканы побежали по своим дорожкам. На этот раз пятый номер пришел вторым. Первым прибежал номер третий.

– Поздравляю, – торжественно изрек молодой человек, пожимая руку кудрявой бабке, – вы выиграли музыкальный центр!

– Сынок, миленький, спасибо! – старуха чуть не плакала от счастья. – Вот подарочек-то для внука, надо же! Хоть раз в жизни повезло, на старости лет!

– Там девушка сидит, вы пройдите, она оформит вам доставку. Доставка у нас бесплатная, к аппаратуре прилагается инструкция на русском языке.

Наталья Сергеевна никогда никому не завидовала, она искренне порадовалась за удачливую бабку.

– Вы следующая, – горячо зашептал ей на ухо бархатный очкарик, который готов был одолжить полтинник, лишь бы она играла, – я чувствую, вы следующая. Только не останавливайтесь, не отступайте. Вы своими сомнениями можете спугнуть удачу.

Наталья Сергеевна увидела, что все оставшиеся игроки опять достают деньги. Тот же полтинник. Сердце ее неприятно стукнуло. Уже получается сто. Приличная сумма. Столько на еде не сэкономишь.

Молодой человек, который вел игру, смотрел на нее. И все остальные смотрели.

– Так. Что происходит? Мы играем или нет? – возмутился пожилой в спортивном костюме, самый нетерпеливый.

– Подождите, я не поняла, вы все-таки возвращаете деньги? – быстро спросила Наталья Сергеевна и опять покраснела.

– А как же! – воскликнул молодой человек, даже с некоторой обидой. – Не просто возвращаем, а в десятикратном размере. Ведь стоимость самого минимального нашего приза куда выше, чем ваша несчастная сотня. Ну что, играем? Предупреждаю, следующий приз точно будет ваш.

– Откуда вы знаете? – прищурился дядька. – А может, мой?

– Я чувствую, – обаятельно улыбнулся молодой человек, – эта женщина должна победить. А вы сразу после нее.

Наталья Сергеевна молча вытащила еще один полтинник. Щеки ее пылали, сердце билось все быстрей.

* * *

Полковник наизусть изучил все их приемы. Азарт подогревался в человеке осторожно, постепенно, без насилия. Далеко не всякий решится пойти в казино, на ипподром, сесть за карточный стол. А уж небогатому провинциалу, у которого каждая копейка на счету, такое и в голову не придет. Самое обидное, что «лоходромы» рассчитаны именно на тех, кто не собирался играть.

Есть игроки-наркоманы. Вся жизнь для них сводится к игре, ни о чем другом они не могут думать, ни от чего не получают такого острого, яркого удовольствия. Как и положено наркоманам, кончают они плохо. Увязают в долгах, воруют, чтобы отыграться. Счетчик включается, отсчитывает дни и часы.

Есть люди, для которых легкий азарт – разрядка, приятный выброс адреналина, не более. Состоятельный бизнесмен, как правило, заранее знает, с какой суммой может безболезненно расстаться, ему не важно, выиграет он или проиграет. Проигрывая, он платит за острые ощущения ровно столько, сколько может себе позволить, и всегда умеет вовремя остановиться.

Нормальный, разумный человек должен понимать, что разбогатеть на игре невозможно. Даже профессионалам это редко удается. Как метко заметил один профессиональный шулер, хочешь выиграть в казино – купи его.

Большинством «лохов», случайных игроков, движет сначала любопытство. Человеку, который никогда не играл, интересно узнать о самом себе, насколько он удачлив. И тут очень кстати оказываются первые слова зазывалы о том, что вы, мол, выиграли наш приз, бесплатное право участвовать в беспроигрышной лотерее.

Ты просто шел мимо, и тебя выбрали из толпы. Разве не приятно, не лестно? Тебе уже повезло, ты держишь в руке картонку с номером. Это твой билет в страну дураков.

Потом умелые руки подбрасывают хворосту в огонь, в твоей душе медленно, но верно разгорается опасное пламя азарта. Еще немного, и ты выиграешь. В таракане, бегущем по компьютерному экрану, тебе видится дразнящая, ускользающая улыбка судьбы. Тебе так хочется на миг почувствовать себя избранным, везучим.

Впрочем, никто тебя за шиворот не тянет. Не хочешь получить бесплатно видеомагнитофон – ну и ступай себе с Богом, скучный человек, проходи мимо стеклянной палатки. Что же ты стоишь? Почему, разинув рот, слушаешь симпатичную молоденькую болтушку, которая тебя заманивает, зазывает? Ты думаешь, здесь правда дарят каждому случайному прохожему видик только за то, что он зайдет посмотреть на тараканов?

Полковник остановил пленку. На экране застыло болезненно напряженное лицо женщины. Кажется, эта скромная провинциалка больше ни о чем не думает. Только что она отдала бойкому молодому человеку уже не рублевую, а долларовую купюру. Извлекла ее не из бумажника, а из какого-то потаенного кармашка, вшитого в подкладку. Руки ее дрожат, в глазах слезы. А ведь она еще может уйти. Ей не надо отыгрываться, не надо!

Полковнику вдруг стало ужасно жаль, что он не может остановить время так же легко, как видеопленку, не может прокрутить все назад, чтобы женщина забрала свою купюру у хитрого жулика, не только эту, но все, которые уже успела отдать, и вышла вон из палатки, прошла мимо, не слушая заманчивую болтовню девушки-зазывалы.

* * *

«Господи, что же это со мной? Как же это я? Надо уйти. Повернуться и уйти, пока не поздно. Меня никто не держит. На коляску мне еще хватит. А больше ни на что. Я даже не смогу оплатить доставку в аэропорт. Нет, поздно, надо отыграться, надо вернуть хотя бы часть денег, вот ведь дядька в спортивном костюме выиграл японский телевизор, потребовал, чтобы выдали ему деньгами. Я видела, как ему отсчитали купюры…»

Все это неслось у Натальи Сергеевны в голове, пока бежал, перебирая лапками, таракан номер пять по экрану.

– Ну, давай же, быстрей, давай! – бормотала Наталья Сергеевна, едва шевеля пересохшими губами.

А ставки все росли. Откуда-то появилась еще пара игроков, и Наталья Сергеевна не заметила, что оба они здоровенные, накачанные молодцы, в кожаных куртках, с бритыми затылками. Все ее внимание сосредоточилось на таракане номер пять. Вот сейчас, еще немного…

Экран компьютера примагнитил ее намертво. Она понимала только одно: выигрыш совсем близко. Нельзя сдаваться, нельзя уходить. Вот номер пятый приближается к финишу. Он пришел первым!

– Ничья! Номер два и номер пять пришли одновременно. Делаем ставки!

Купюры посыпались в распухший кожаный «набрюшник» парня с бородкой.

– Вот, пошла настоящая игра! – сверкая очками, прошептал бархатный молодой человек. – Не теряйтесь! Сейчас у вас есть шанс отыграть все, получить значительно больше. Если вы хотите, они выплатят деньгами, большими деньгами. Вы таких и в руках никогда не держали. Главное, не сдаваться и верить в удачу. Не подведите, не теряйте надежду, я болею за вас всей душой.

Наталье Сергеевне слышался в этом горячем шепоте шорох купюр. Ей мерещилась большая, толстая пачка долларов, которая вот сейчас, через несколько минут, должна непременно оказаться у нее в руках. Ведь так не бывает, чтобы за пару часов потерять все. Она никогда ничего плохого не делала, никого не обидела, не обманула, ей обязательно должно повезти. Она не уйдет отсюда, пока не отыграется, ни за что не уйдет. Как же возвращаться домой без коляски и даже без видика для Клавдии? Вон сколько народу уже успело получить призы за это время. Теперь ее очередь.