Текст книги "Каждый играет по своим правилам. Книга первая. Серия «Разорванные связи»"

Обездвиженного киборга переместили на плоский стенд. Серега отжал большой рубильник и тут же сверху на робота стремительно опустился нагретый многотонный гидравлический пресс. Раздался пронзительный визг, то ли техника давно не использовалась и заржавела, то ли это был душераздирающий предсмертный вопль киборга. Но я могла поклясться, что слышала полный страданий стон умирающего киборга. Мощная техника, раздробив и расплющив последнего на множество частей, продолжала молотить по нему, искря при соприкосновении с остатками того, что было когда – то его телом, нагоняя чувство оцепенения. На пол со стенда лились, пузырясь, словно живые, потоки вязкой темно – красной жижи – крови биоробота. Зрелище было жутким. На стенде осталось кроваво – черное месиво из металла, костей, жижи, в которой змеились блестящие металлические стружки, остатки внутренних плато, расплавленный металл. Все закончилось, Серега отключил рубильник. Наступила гробовая тишина…

Утром следующего дня после завтрака я стояла в холле квартиры, наблюдая за тем, как Герман куда – то собирается, игнорируя меня за очередное мой проступок – отсутствие накануне своим молчанием.

– Я еду к своему детективу, – как можно обыденнее произнесла я, словно не замечая его бойкота.

– К кому? – развернулся он ко мне всем корпусом, хотя за секунду до этого успел занести ногу через порог квартиры.

– Послушай, Герман, я все сказала. Ты со мной?

– Умеешь ты удивлять, Марго. Разумеется, с тобой, – тут же согласился он.

Мне уже порядком надоело скрывать своего сыщика от Громова, тем более, что детектив тоже работает на нас. Да и время поджимает, все средства хороши. Глядишь, по крупицам и соберутся данные, которые помогут составить общую картину преступления. Сейчас ничем нельзя пренебрегать. Предупреждать детектива о своем визите я не стала. Решив, что я плачу ему бабки и в любой момент могу получить отчет о его работе.

Стоило появиться на пороге агентства, как встретившая нас Ирина стала вести себя как – то странно. Она нелепо одергивала юбку, которая и так закрывала ее колени, встряхивала головой, рассыпая волосы по плечам и, зардевшись, без конца поправляла свои волосы. Я с недоумением уставилась на нее, забыв, зачем мы сюда пожаловали. Ира всегда была безупречным, вышколенным секретарем бывшего сотрудника спецслужб, поэтому ее поведение меня озадачило. Но, взглянув на своего напарника, меня тут же осенила догадка, что, а точнее, кто, так ошеломил девушку. От Громова тоже не укрылась реакция Ирины на его персону. Предвидя, что наш пижон сейчас начнет использовать ситуацию, чтобы подразнить и позлить меня, я решила: «Пусть делает, что хочет, но без меня».

– У себя?– махнула я рукой в сторону кабинета хозяина агентства.

В ответ Ирина кивнула. Я потопала в кабинет к детективу. Громову ничего не оставалось, как последовать моему примеру. Томно взглянув на девушку, он виновато улыбнулся, дескать, дела, прежде всего, и поспешил за мной. Постучав в дверь для приличия и, не дожидаясь ответа, я тут же открыла ее, и мы вошли. Брови хозяина кабинета поползли вверх от удивления, но он быстро взял себя в руки и улыбнулся.

– Рита, доброе утро. Не ждал. Вы не сообщили о своем визите.

– Доброе утро, Евгений Алексеевич. Вот случайно оказались рядом, решили заглянуть. Со мной мой брат и напарник по делу Герман Громов.

– Евгений Алексеевич. – Он крепко пожал протянутую руку Громова и показал на стулья перед своим рабочим столом, приглашая садиться.

– Рита, а вы вовремя, я как раз собирался вам звонить,– быстро нашелся детектив.

– По всей видимости, я это почувствовала,– улыбнулась я.

– Установили следующее, – начал говорить детектив. – У господина Кирилла Полонского обнаружился внебрачный сын – Курбатов Иван Анатольевич пяти лет от роду. Его мать – журналистка Курбатова Ольга Анатольевна. В настоящее время заведено уголовное дело об ее исчезновении. Сын жил с тетей журналистки Лидией Алексеевной Иванцовой в ее родном городе. В настоящее время ни тетя, ни ребенок там не проживают. Пока судьба и местонахождение всех троих неизвестна. Следующее, госпожа Алла Полонская в настоящее время активно занимается поиском, как самой Курбатовой Ольги, так и ее ребенка. Свои розыскные мероприятия она проводит на пару с небезызвестным нам капитаном Николаем Савельевым. Если быть точнее, то ищет он со своими людьми.

– А она?

– Она тоже суетится. У нее были встречи, но все в городе, чего не могу сказать о капитане и его помощниках, эти роют и день, и ночь по всей области.

– Фото есть?

– Вот возьмите пакет, – протянул он мне большой пухлый пакет.

– Спасибо, – сказала я, и пакет исчез в моей сумочке.– Евгений Алексеевич, в прошлый раз вы мне давали снимок, на котором была запечатлена встреча капитана Савельева с неким мужчиной в «Пилигриме». Меня интересует, встречались ли они еще?

– Они встречались еще дважды. – Детектив покопался в стопке фотографий на столе, вытащил оттуда несколько снимков и протянул их мне. – В разных местах. Здесь фотографии, сделанные с разных ракурсов.

– Еще раз спасибо, – и эти фото я быстро положила в свою сумочку. – Меня очень волнует судьба Курбатовой и ее сынишки. Она очень близкий и родной мне человек. Вы продолжайте наблюдать за их поисками, вдруг эти следопыты быстрее нас обнаружат Курбатову и приведут нас к ней.

– Я вас услышал. Будем работать.

– Евгений Алексеевич, – произнес Громов, который за время нашей беседы не проронил ни слова. – Давайте обменяемся номерами телефонов, если вы не против, конечно.

– Я не против. Но как на это смотрит заказчица? – Оба посмотрели на меня.

– Да делайте, что хотите, – махнула я рукой, покидая кабинет.

Поджидала я Громова, упершись об капот машины, перебирая фотографии. Он подошел и, щелкнув сигнализацией, открыл машину.

– Марго, – усевшись за руль, произнес он. – Я рад, что ты обратилась в детективное агентство. Ты очень упертая девушка, тебя практически невозможно в чем-либо переубедить. По крайней мере, теперь установлен факт, Полонская не похищала твою подругу, а наоборот, ищет, как и мы с тобой.

– Герман, ты в своем уме? Можно подумать, она ищет ее из благих побуждений. Слава богу, что мы сейчас в курсе настоящих наследников Полонского. А вдовушка ищет Ольгу, чтобы, как минимум, придушить ее саму, и как максимум, вместе с ее «выродком»! – стойко держала я оборону, не желая признавать его правоты насчет Алки из вредности.

– Не передергивай, Марго. Я хотел сказать совсем другое.

– Слушаю,– невозмутимо продолжила я, делая вид, что, по-прежнему не понимаю его, при этом, не прекращая перебирать снимки в своих руках. И, сделав паузу, добавила: – Кстати, по поводу Альберта оказалась права я. По этим фото видно, что мой бывший напарник сработался с нашими конкурентами. Думаю, он что-то пронюхал и не хотел инфой делиться с нами, точнее, не хотел работать на твой авторитет. Он привык сам быть лидером. Похоже, он не доверился твоему мудрому руководству и проницательности твоего ума, – стеблась я от души. – Зацени мой золотой характер, я ведь тоже не очень – то в тебя верила, однако столько времени тебя терплю.

Я чувствовала всеми фибрами своей души, как Громов пыжится, готовясь сказать мне все, что думает обо мне. Мне было смешно наблюдать за его потугами, я крепилась изо всех сил, чтобы не прыснуть со смеху и не испортить весь кайф. Но тут я наткнулась на фотографию, на которой была изображена Алка на встрече с Лялькой! Я была так потрясена, что тут же начала судорожно набирать номер подруги, начисто забыв про своего соседа. Заподозрив, что меня зацепил чем-то снимок, Громов внимательно прислушался к моему разговору.

– Ляля, в чем дело? – раздраженно крикнула я в трубку.

– Рита, я тоже рада тебя слышать. А что случилось?

– Это я должна у тебя спросить, что случилось? Почему я узнаю от посторонних людей, что ты встречалась с Алкой?!

– Тебе же нельзя мешать. То нельзя, это нельзя. Встреча произошла накануне. Я собиралась сегодня вечером звякнуть.

– Ляль, ты где?– перебила я ее.

– У себя в магазине.

– Давай пересечемся в кафешке «Вкус дня», – вспомнила я, что кафе находится вблизи бутика подруги.– Мы с Германом пообедать заедем. Будем через пятнадцать минут.

– Ок.

– Едем на улицу Центральную, – повернулась я к Громову.

– Как скажешь, – отозвался он. – Вкусно поесть я всегда готов.

– Герман, извини, о чем ты говорил до этого?

– До этого? Ах да, говорил, что ты неправильно меня поняла. Я имел в виду, что твою подругу Ольгу не похищали ни Власов, ни Полонская, Льва Вениаминовича я тоже исключаю. Не стоит зацикливаться на наших главных героях. Надо еще раз помониторить контакты Полонского на выявление упущенной нами персоны икс. Мы должны рассматривать различные версии и мотивы преступления.

– Нам давно пора проработать другие версии. Сейчас, как не крути, но наши основные фавориты из списка практически выбывают, а ясности, по-прежнему, никакой. А ты выяснил про тех горе – грабителей квартиры Курбатовой, хромого и с тату?

– Это были люди Никонова.

– Понятно, он продолжает заниматься этим делом, только в другой более приятной его сердцу компании. Кстати, я удивилась тогда, как это Никонов и так быстро «сдулся».

Мы припарковались на стоянке кафе. Я огляделась по сторонам, ища глазами машину Ляльки. Ее дико-оранжевый Ниссан уже был тут как тут. Громов заметно оживился то ли в предвкушении обеда, то ли мечтая приобщиться к моему кругу друзей. Только сейчас я сообразила, что он может вести себя, как последний идиот, чтобы развлечься.

– Герман, большая просьба, веди себя нормально. Для моей подруги Ляли ты – мой брат. И еще, после окончания дела ты уедешь, а мне здесь жить. Я понятно изъясняюсь? В противном случае, я пойду на встречу одна, – заявила твердо я.

– Марго, ты что, считаешь, что я полный кретин?

– Нет, не считаю. Но порой меня посещают сомнения на твой счет. С моими родителями ты вел себя, как полный придурок. Тебе нравится выводить меня из себя, ты получаешь от этого удовольствие.

Герман посмотрел на меня долгим пронзительным взглядом, дескать, дура ты дура, и не понимаешь моих заигрываний, но я не повелась на его флирт, упрямо продолжая сидеть в машине, ожидая ответа.

– Марго, обещаю, буду вести себя хорошо, – после минутной паузы заверил он.

– Отлично. Пошли.

Лялька уже расположилась за одним из столиков на открытой веранде под навесом, снаружи огражденной невысокой живой изгородью, утопающей в цветах. Нас она увидела издалека и призывно замахала рукой, поднявшись со своего места. Приблизившись к столику, я поцеловала Ляльку в щеку, она ответила тем же. Моя злость на нее давно улетучилась, да, собственно, и злиться то на нее было невозможно, такая она была непосредственная и преданная. Оглянувшись на своего напарника, который уже успел удобно расположиться на плетеном кресле за столом и с любопытством наблюдал за нашими телячьими нежностями, я представила их друг другу.

– Это мой двоюродный брат Герман. А это моя любимая подруга Ляля.

– Герман, очень приятно познакомиться, – от удовольствия Лялька зарделась и заулыбалась мило и добродушно.

– Ляля, мне тоже очень приятно. Давно хотел познакомиться с друзьями моей сестренки Марго. – Лялька выпучила свои глаза и ее брови от удивления смешно поползли вверх.

– Марго? Гера, так ведь Ритка терпеть не может, когда ее так называют.

– Ляль, не обращай внимания, – влезла я в их разговор. – Герман живет за границей, вот и привык на свой лад. Я ему все позволяю.

Громов не повел даже бровью, словно не слышал наших комментарий. Подошел официант, и, приняв заказ, удалился. Сгорая от любопытства и опасаясь того, как бы эти двое не увели разговор в сторону, я поспешно заявила:

– Так, друзья, давайте поговорим о деле. Ляль, что от тебя хотела эта рыжая ведьма?

– Ну, вот. Вчера вечером я находилась у себя в магазине, в подсобке перебирала белье. Вдруг продавщица Анька забегает ко мне, запыхавшись, и говорит, там, мол, женщина какая-то незнакомая вас спрашивает. Я подумала, может претензии, какие у покупательницы или кто товар хочет предложить. Вышла в торговый зал, а там расфуфыренная Алка собственной персоной нарисовалась. Ходит между рядами товар брезгливо двумя пальчиками цепляет и презрительно рассматривает, типа, что за секонд-хенд тут. Увидев такую картину, я, как фурия, хотела подлететь к ней и со словами: «Чего приперлась ко мне, гадюка?» вытолкать ее взашей из своего бутика. – Я терпеливо слушала. Герман, тоже помалкивая, слушал, не забывая уплетать за обе щеки аппетитные мясные зразы. Лялька продолжала: – Стоило мне приблизиться к ней, как она, увидев меня, вся в лице переменилась, такая милая стала, сердечная и говорит мне: «Привет, Ляля. Мне надо с тобой серьезно поговорить. Ты можешь уделить мне полчаса времени?» Мое настроение тут переменилось, я подумала, а че не уделить, можно и уделить, вдруг, что интересное узнаю. Ну, и говорю, давай в кафе «Вкус дня» поедем. Близко и удобно. Вот как раз здесь мы с ней и посидели. Сначала она всякую ерунду несла про то, как страдает по Кирюхе, про детей своих и прочее. Я уж, было дело, пожалела, что согласилась. А она, видно, это для затравки, чтобы расположить меня к себе. Но я – то ее хорошо знаю, все время держала ушки на макушке. Вдруг она спрашивает: «Ляля, что-нибудь прояснилось про вашу подругу Ольгу?» Я ей и ответила, прям так в лобешник: «А зачем она тебе понадобилась?» Тут она начала передо мной настоящий спектакль разыгрывать: помрачнела, глазки потупила. А мне до фонаря! Я все ее примочки еще со школы наизусть выучила, они только для кобелей и годятся. Надоела она мне до чертиков, встала я со своего места и говорю: «Ладно, Алла, повидались. Мне тут некогда с тобой. На работу пора». Испугавшись, что я срываюсь с крючка, она вмиг стала серьезной и говорит: «Ладно, Ляль, сядь. Давно друг друга знаем, чего там юлить».

Удивившись перемене, произошедшей с ней, я упала обратно в кресло. Тут она мне и говорит: «Врать не буду. Кирилл всегда погуливал на стороне. Менял своих баб, как перчатки. Меня это мало волновало, потому что жил он со мной и ни в чем мне не отказывал. Страсть между нами давно остыла. Но девочек наших он обожал до безумия, все для них. А тут ни с того, ни с сего начал говорить про развод. Поначалу я даже серьезно это не восприняла. Правда, на всякий случай, нашла одного опера, чтобы он выяснил, с кем супруг замутил на этот раз. Оказалось, с танцовщицей Машкой из «Виража». Девка, конечно, молодая смазливая в его вкусе, но тупая, как пробка, да и манер никаких. Не нашего круга. Знала я запросы своего муженька, на такую он никогда бы нас не променял. Да и надоедают они ему быстро. Поэтому попросила опера покопать поглубже». Тут Алка заткнулась и так на меня посмотрела, словно раздумывала продолжать или нет дальше. Веришь, Рит, я, прям, прилипла к сиденью одним местом, думаю, как бы ненароком не спугнуть. Но она, на мое счастье, вошла в раж и продолжила: «Вот так, Лялечка, почти случайно я и узнала, что у моего благоверного есть на стороне сын пяти лет отроду. А знаешь, кто мамаша этого ребенка?» Ни жива, ни мертва, я пролепетала: «Кто?» Она мне: «Ляль, дурака то не валяй! Прекрасно сама знаешь, кто».

Тут я пришла в себя, думаю, лучшая защита – нападение: «Алка, ну, ты даешь! Ты сама о том, что у твоего мужика есть пацан на стороне, узнала чуть ли не накануне его смерти. А, я кто такая? Мне с какой радости об этом может быть известно?» Она взглянула на меня так, словно готова была испепелить взглядом: «С такой, дорогая, что мать его внебрачного ребенка – ваша горячо любимая подруга Курбатова. И я не верю вам с Анохиной, что вы об этом не знали». Ну, тут я не растерялась, говорю: «Веришь-не веришь, твои проблемы. Заладила, как на ромашке гадаешь. Ты че меня на понт берешь? Да если хочешь знать, я тоже тебе не верю. Может, у тебя на почве потери кормильца крыша поехала? Ты пацана сама то видела? Понятное дело, не видела. Одни больные фантазии. Малец пяти лет, это тебе не иголка в стоге сена. Если бы он реально существовал, всяко, хоть кто-то видел бы, слышал бы о нем. Несешь тут всякий бред, мозги мне выносишь. Все, дорогая, мне на работу надо». Не поверишь, Ритка, я оттуда улепетывала, только пятки сверкали. Если честно, то я сразу тебе не позвонила, потому что боялась, хотела сначала все обдумать сама.

– Чего боялась?– удивилась я.

–Боялась, что ты мне не поверишь. Решишь, что я где-то лишнего сболтнула, поэтому ко мне и заявилась эта бестия.

– Успокойся, подруга. Когда это я тебе не верила? Если хочешь знать, я тебе верю больше, чем самой себе порой.

Я видела, как Ляльку распирает гордость собой. Предоставив ей возможность наслаждаться своей минутой славы, сама, наконец, начала есть давно остывшее блюдо. Герман с Лялькой перекидывались любезностями, а я наскоро перекусив холодным мясом, заказала горячий кофе. Посидев еще минут десять, мы распрощались. Садясь в машину, Герман, странно взглянув на меня, спросил:

– Я справился с ролью брата?

– Да, спасибо, – ответила я, не подозревая никакого подвоха.

– А ты не справилась с ролью сестры.

– С чего бы это?

– Как оказалось, тебе не нравится, когда тебя называют Марго. Но ты мне ни разу об этом не сказала. Кстати, я слышал, что и Никонов называл тебя также.

– Герман, не грузи меня. Я же сказала, что некоторым личностям я это позволяю. Можешь не париться на свой счет, – беззаботно отмахнулась я. Герман, сдвинув брови к переносице, недовольно молчал.

На следующий день Громов упылил куда-то с самого утра, как всегда, забыв поставить меня в известность. Но я, не особо огорчившись, даже обрадовалась, что, наконец, представилось свободное время. Сунулась с ревизией в холодильник, а там шаром покати. Выпив кофейку, решила первым делом сгонять в супермаркет с целью прикупить съестного.

Загрузившись четырьмя огромными пакетами с продуктами и забросив их в багажник своего Лексуса, открыла дверцу машины, намереваясь сесть за руль. Неожиданно двое высоких мужчин спортивного телосложения с весьма колоритной внешностью одетых в джинсы и светлые рубашки, и темные солнцезащитные очки выскочили, как черти из табакерки, вплотную рядом со мной. Один из них резко захлопнул открытую дверцу машины прямо перед моим носом, я едва успела увернуться, подавшись корпусом назад.

– В чем дело?– воскликнула я, выпучив глаза на неизвестных.

–Госпожа Анохина, – произнес осипшим голосом чувак, что хлопал дверцей. – Вы приглашены на встречу.

– Кем приглашена? Вы че совсем спятили?!

– Приглашены Власовым Григорием Яковлевичем, – ответил он.

Я была ошарашена: «Власов хочет меня видеть. С какой это радости, я должна к нему переться? И чего он от меня хочет? Ну, скорее, не от меня, а от дяди Левы. Однако это весьма своеобразное приглашение на встречу больше смахивает на захват заложницы. Моя кандидатура вполне подходит для этой роли в торгах с дядей»,– сумбурно пронеслось в голове, после чего прыти во мне заметно поубавилось.

Мазнула взглядом по парковке, она была безлюдна. Стало совсем не по себе: «Надо же, как удачно: ни напарника тебе, ни свидетелей. Выпасли меня, как овцу. Брыкаться и кричать бесполезно, быстро заткнут рот. Хреновы дела», – с грустью констатировала я.

Тем временем посланцы стояли молча, терпеливо ожидая моего ответа. От охватившей меня паники свело скулы, и, несмотря на теплый летний день, тело предательски покрылось мурашками. Насилу я собралась с духом, и, выпрямив спину, насколько позволяло мне сделать это довольно узкое пространство между мной и типами, которые вплотную прижали меня к корпусу машины, гордо встряхнула головой.

– Отлипните! – грубо оттолкнула я одного руками от себя. – Сама пойду.

Оба как по команде сделали шаг назад, похоже, соблюдали инструкцию, обеспечить максимальную «вежливость». Но решительно ничего не изменилось в моем положении. Щелкнув сигнализацией и, закрыв свою тачку, я последовала за первым из них. Второй посланец замкнул нашу импровизированную цепочку, очевидно, на тот случай, если я надумаю дать деру. Да уж, вежливости хоть отбавляй!

Идти долго не пришлось. Черный джип с заляпанными номерами и тонированными стеклами оказался прямо за углом здания супермаркета, предусмотрительно припаркованный здесь, чтобы не попасть в объективы видеокамер. Мои сопровождающие усадили меня между собой на заднем сиденье, и машина тут же рванула с места. На переднем сиденье оказалось парочка точно таких же «сиамских близнецов» в темных солнцезащитных очках.

«Ну, и инсценировка у них, будто похищение заложника в пошлом боевике», – посетила меня саркастическая и не совсем позитивная мысль. Однако я здорово разозлилась и начала приходить в себя. Остервенело распихав своих соседей локтями, поудобнее уселась на сиденье, откинувшись на его спинку и сладостно вытянув ноги: «Черт знает, сколько времени придется добираться до места «приглашения». Через минут десять джип уже несся на бешеной скорости, было понятно, что такую скорость можно развить только на трассе за пределами города.

Медленно, но я начала вращать мозгами: «Как вышло, что не Громов, не я ни разу не заметили хвоста за собой? Хотя, скорее всего, эти ребятки поджидали только моих одиночных вылазок. Выходит, что я сама их прошляпила. Пока они не причиняют мне вреда, не считая, конечно, того, что насильно везут к своему боссу, и, надо заметить, к большому недругу дяди Левы. Да, и Витальку изъяли мы у них. Может Васька прижали и он раскололся?»

Обдумывая свое незавидное положение, решила, что напрягать сейчас мозги, не зная их условий и требований, только зря накручивать себя. Решив отдохнуть, собралась вздремнуть, на деле удалось лишь впасть в легкое забытье. Очнулась я от того, что машина резко сбросила скорость и остановилась. По ощущениям, прошло минут сорок. «По крайней мере, это точно не «Черная пантера». Туда путь не близок», – утешила я себя как могла.

– Приехали,– произнес боец с переднего сиденья.– Все выходим.

Мои попутчики, что за время нашей поездки не проронили ни слова, заметно оживились и, открыв дверцы автомобиля, стали выгружаться наружу. Я внутренне напряглась, но не двинулась с места. Тот, что сидел слева от меня, толкнул меня локтем в бок.

– Че особого приглашения ждешь? Давай на выход!

Я вылезла из джипа, решив без особой на то нужды не злить своих новоиспеченных охранников. Выбравшись на солнечный свет, я огляделась. Мы находились во дворе загородного дома. Вокруг много зелени и цветов, дорожки выложены мраморной плиткой белого цвета, чередующейся с цветом морской волны. Впереди распростерся внушительного размера трехэтажный шикарный коттедж. Все вокруг респектабельно и дорого.

Толпа двинулась к дому, не дожидаясь особых приглашений, я последовала их примеру. Оказавшись в доме, который внутри был также раскошен, как и снаружи, я озиралась по сторонам, рассматривая его внутреннее убранство. Задержала взгляд на огромной люстре, которая показалась мне неподходящей для жилого дома, уж слишком была громоздкой. Похоже, хозяину изменило чувство меры, так хотелось выпендриться перед своей челядью заморской диковинкой. Ох уж, эти богатеи! Но проследовав дальше, сколько бы, не пыталась я придраться к дизайну и вкусу обитателя особняка, критиковать было попросту нечего. Все здесь было на высшем уровне. Но так как априори я была настроена воинственно, учитывая все известные обстоятельства моего пребывания здесь, то и восхищаться ничем не собиралась. Тем более, что вряд ли тончайший вкус дизайнера принадлежал самому хозяину, скорее уж, заезжим архитекторам и дизайнам, как нынче модно. А вот «Черная пантера», казино, коматозное состояние Виталика – вот это точно идеи самого хозяина, этого хитрого лиса! – передернуло меня с отвращением.

Поднявшись на второй этаж, мы оказались в просторном холле с множеством дверей в череду комнат. Сопровождающий показал мне рукой на кресло.

– Сядь тут.

Он вошел в одну из дверей и тут же выглянул обратно, приглашая меня войти. Я вошла внутрь. Это был рабочий кабинет. Возле огромного панорамного окна, остекленного от пола до потолка, стоял ко мне спиной хозяин, любовавшийся видом из него. Когда охранник вышел, плотно прикрыв за собой дверь, Власов, развернувшись, начал разглядывать меня с головы до ног с нескрываемым любопытством и явным разочарованием, точно перед ним предстало нечто несуразное, несоответствующее его ожиданиям. Как обычно, я была в своем традиционном наряде: рваных темно – синих джинсах, белой майке и белых кроссовках. Ухмыльнулась про себя: «Что дядька, обломался?»

Мне и раньше доводилось видеть Власова, правда издалека, а так близко на расстоянии вытянутой руки я видела его впервые. На вид лет шестьдесят, рост выше среднего, еще крепкий мужчина с благородной сединой. Темно-карие, почти черные, глаза сверлят меня, как два буравчика, меж бровей пролегла глубокая складка, крупный нос с горбинкой, тонкая дуга сжатых губ. Одет демократично: светлые парусиновые брюки, рубашка с короткими рукавами в крупную клетку, голубых, серых и белых тонов с мягким воротником. «Надо же, какой франт», – дала оценку я его стилю.

– Так вот ты какая, Маргарита Анохина, – произнес он.

– Что не нравлюсь? – вызывающе отозвалась я. Мою реплику он оставил без внимания.

– Садись вот сюда, – показал он мне на место возле стола. Сам сел напротив в кресло с другой стороны. – Маргарита, – продолжил он.– Надеюсь, мои орлы были с тобой предельно вежливы?

– Если насильственный захват человека и его транспортировку в неизвестном направлении можно осуществить предельно вежливо, то ваши орлы в этом преуспели, – ответила я в свойственной себе манере с сарказмом.

– За доставленные неудобства прошу прощения. Все. Забудем об этом,– сказал он твердо.– У меня к тебе дело.

– Вы меня сильно удивили, Григорий Яковлевич. Бизнесом я не занимаюсь, в полиции на службе не состою. Ума не приложу, чем вызван ваш интерес к моей скромной персоне?

– Не паясничай, – прошипел он, взглянув на меня строго, точно учитель на нашкодившего школьника. Я, пережив сегодня и животный страх, и прочие сомнительные удовольствия, решила, чем бы не грозило мне нынешнее положение, играть во банк. Власов продолжил: – Я хорошо осведомлен и о твоей роли в делах Левы, и о его отношении к тебе.

– Простите. Даже стесняюсь спросить, кем вы так хорошо осведомлены?

– Да тут не поспоришь, натура – копия Левкина, – не удержался он.

– Так я что для вас – предмет торга с дядей Левой?– не унималась я.

– Ну, зачем ты так, дочка?– изменил он свою тактику. На «дочку» у меня в мозгу произошла мгновенная вспышка: «Вот, наглец!» Меня передернуло, но я прикусила язык, решив тоже поменять свою стратегию. – Я же сказал,– говорил он, подчеркивая каждое слово. – У меня к тебе дело.

– Я вас слушаю, Григорий Яковлевич, – приняла я кроткий вид.

– Ну, так – то оно лучше. Помалкивай и слушай. Я посылал к Быстрову посредников, хотел договориться с ним о встрече. Ну, он же упрям, как осел. Вот я и надумал поговорить с тобой. Тебя он послушает. Передай ему, чтобы он зарубил себе на носу, что я не причастен к убийству Полонского.

– Григорий Яковлевич,– лилейным голоском пролепетала я. – Насколько мне известно, у вас с дядей Левой сложились неприязненные отношения. Он даже имени вашего слышать не хочет. Я, конечно, постараюсь его убедить, но ничего не могу обещать.

– А ты уж постарайся, девонька. Рассчитываю на его благоразумие. Сейчас у нас с ним одна общая цель – найти настоящего убийцу. И мое предложение, наконец, положить конец нашей вражде: ударить по рукам в подтверждение нашего с ним примирения, совместно осваивать «Левобережье».

– Я все передам дяде Леве. Только гарантий никаких, что он примет ваше предложение. Насколько мне известно, ему претит то, какой ценой получены эти участки.

– Надо же, каким чистоплюем заделался. Замараться боится! Так не вопрос. У меня есть и другие предложения, от которых он не сможет отказаться.

– А можно спросить, у вас есть доказательства невиновности в убийстве Полонского?

– Ишь ты, какая умная нашлась. С таким же успехом я сам могу обвинить Быстрова в этом преступлении. У него – то точно был веский мотив на это. Я свои денежки добровольно вложил в «Левобережье». Так оно вон лежит себе дожидается освоения. А его денежки, извиняюсь, тю-тю! – развел он руками.

– Почему вы в этом так уверены? Есть большая доля вероятности, что и его денежки вложены в «Левобережье», допустим, тем же господином Полонским.

– Узнаю хватку Левы. Далеко, девочка, пойдешь, когда он дела тебе передаст.

Я не стала его разочаровывать тем, что не собираюсь принимать дела, в ответ лишь пожав плечами. Внезапно меня озарило, словно вспышка электрического разряда молнии.

– Знаете, похоже, я сделала поспешное заявление по поводу «Левобережья». Ясно всем, что это лакомый участок земли. Думаю, что дядю Леву вполне может устроить вариант освоения «Левобережья», в случае разбивки там парка. – На этих моих словах у Власова от неожиданности поползли вверх брови. Получив огромное удовольствие впервые за время нашей беседы, я радостно улыбнулась. – Не находите, господин Власов, что это идеальное место для парка? Заметьте, такое удачное решение устроит всех, без исключения, и горожан, и власти города.

– Ты только что это придумала?– процедил сквозь зубы Власов.

– Почему только что? – приняв удивленный вид, сказала я. – Мы обсуждали это с дядей, – нагло продолжала я врать. – Просто поначалу я не знала насколько могу вам доверять, чтобы раскрывать наши коммерческие тайны.

– А теперь, значит, решила доверить? – лукаво спросил он.

– Скажем так, рискнула доверить.

– Ладно. Проехали.

– Ну, а теперь – то, что вы от меня хотите?– спросила я, уставившись на него.

– Я же сказал: хочу, чтобы ты убедила Леву угомониться на мой счет. Расскажу все, как на духу, мне скрывать нечего. У нас с Полонским все шло по плану, пока он не преподнес мне сюрприз в виде документов на землю, оформленных на неизвестных – чужаков. Между нами вышел инцидент. Два месяца шли переговоры, он уже был готов идти на мировую. И тут вдруг его убрали. Мои люди сейчас рыщут, как гончие псы, с кем еще тесно контактировал Полонский в последнее время. Допрашивали и его телохранителя. Но тот ничего не сказал путного, нес какую – то околесицу, якобы, у Полонского есть еще какой – то сын. Но я наводил справки, у покойника остались вдова и две дочери. Хотя сейчас и муссируются слухи, что у Полонского все-таки был внебрачный ребенок, – сказал он и замер на полуслове, явно ожидая моей реакции. Я демонстрировала всем своим видом, что я вся во внимании и не понимаю, о чем он говорит. – Вполне вероятно, есть еще кто – то третий, заинтересованный в «Левобережье». Мои люди землю носом роют, ищут этих, так называемых, новых хозяев земли, его сынка, если таковой, конечно, имеется, – на этих словах он снова пристально и с явным недоверием посмотрел на меня. После чего добавил: – И этого третьего мистера икс.