Текст книги "Каждый играет по своим правилам. Книга первая. Серия «Разорванные связи»"

У меня не было ни малейшего желания вступать с ним в какую либо полемику – перепалку по этому поводу, поэтому его слова я оставила без ответа. Весь остаток дня мы катались с ним по городу, вынюхивая, высматривая, допрашивая возможных свидетелей и соучастников дел Полонского. Ездили мы на машине Громова, на которой, как оказалось, он вернулся в город. Когда сегодня он подвел меня к своему темно-синему Ренжроверу лимонов эдак за десять, то я еле сдержалась, дабы не спросить его: какого черта он собрался шокировать наш скромный городок? Однако к обеду я уже полностью адаптировалась и меня уже ничего не смущало. Быстро человек привыкает к комфорту и удобству, рассуждала я, лениво откинувшись в удобном кресле пассажира. За рулем навороченного внедорожника гордо восседал сам хозяин авто, что в моих глазах было только дополнительным бонусом. Ближе к вечеру пришел смс от мамы с сообщением о том, что меня с нетерпением ждут. Почувствовав легкую досаду на себя за то, что со всеми происходящими в последнее время страстями и событиями, начисто забыла свое обещание.

– Мамочка, здравствуй, – набрала я ее.

– Здравствуй, доченька. Ты совсем про нас забыла.

– Мам, прости. Закрутилась совсем.

– Прощу, если сегодня же к нам заглянешь.

– Я обязательно приеду.

– Ловлю на слове. Во сколько тебя ждать?

– Часов в семь вечера.

– Хорошо. Будем ждать. – Я нажала «отбой».

– Послушай, Герман, – обратилась я к напарнику. – Сегодня мне обязательно надо заскочить к родителям. На счет себя не парься, в прошлый раз я погорячилась, тебе туда не надо.

– А почему это вдруг не надо? – возразил он. – Я уже настроился познакомиться с твоими родителями, можно сказать, своими родственниками, – заканчивая фразу, Гомов отвернулся, чтобы я не увидела его традиционной ухмылки. Но я чувствовала ее всеми фибрами своей души. Чтобы не заводиться, я предпочла тоже отвернуться и с подчеркнутым интересом рассматривать мелькающие за окном до боли знакомые кварталы. Мне это быстро надоело.

– Привет,– набрала я Ольгу.

– Привет, Рита. Как дела у Ванечки? Я пыталась дозвониться до них, они вне доступа, – нервозно сказала она.

– У них все хорошо, не волнуйся. Никакого повода для беспокойства нет.

– Но у меня есть повод для беспокойства, – не унималась она.

– Что случилось?

– За мной следят!– с надрывом выпалила Ольга.

–Послушай, ты просто перенервничала. Это невроз. Надо попить успокоительное.

– Не говори глупостей, – прошипела она.

– Ну, если ты в этом так уверена, то тебе надо срочно брать отпуск и лететь куда-нибудь на море. Подальше отсюда, – сообразила я, что лучше перестраховаться, чем сожалеть потом.

– Ты что вообще спятила?!– перешла подруга на крик.

– Нет. Не спятила. Очень разумное и актуальное предложение,– как можно спокойнее ответила я, понимая, что она в истерике.

– Как ты себе это представляешь? Я уеду отсюда подальше, а он останется здесь совсем один? Да я там с ума сойду!

– Поняла. Я подумаю над этим. Пока.

– Пока,– отозвалась она еле слышно и отключилась.

Почувствовав на себе изучающий взгляд своего напарника, тем не менее, я не спешила удовлетворять его любопытство. Не дождавшись моих откровений, он поинтересовался сам:

– Что-то случилось?

– У подруги неприятности на работе. Она там накосячила. И теперь нервничает, что ее могут уволить. В результате дальше лажает. Вот я ей и посоветовала уехать на море отдохнуть, успокоиться.

– Как я понял, отчалить она не готова?

– Не то слово. Ее упрямство меня просто бесит!

Громова мой ответ вполне устроил, он отстал. Я задумалась. Ольга в последнее время ведет себя слишком мнительно и неадекватно. Но факт существования у нее ребенка от Полонского сам по себе может явиться причиной ее преследования. Допустим, что это так. Тогда дело начинает приобретать совсем дрянной оборот. Ясно одно, Ольга никуда не готова уезжать. Выходит, ей срочно нужна охрана. Ломая мозги к кому обратиться с данным вопросом, я перебрала всех: дядю Леву, капитана Нечаева и даже своего напарника Громова. Но ни один меня не устраивал, каждому из них пришлось бы объяснять причину интереса неизвестных к Ольге. Совсем отчаявшись найти подходящую кандидатуру, решила плюнуть на эту затею. И тут из глубин истерзанного сознания всплыл образ Вальта. Конечно, он относился не к самым здоровым слоям нашего общества. Но это был именно тот человек, которого не интересуют ни причины, ни объяснения, его интересуют только деньги. А брал он за свои услуги не хило. Вспомнила я о деньгах, выделенных дядей Левой на расследование преступления. И с совершенно спокойной совестью решила, что сейчас они как нельзя кстати.

– Марго, мы с тобой уже опаздываем в гости. Командуй, куда ехать. Где живут твои предки? – напомнил о своем присутствии Громов.

– Осенний бульвар, 16.

– Есть,– отозвался он, насмешливо взяв под козырек. И принялся настраивать навигатор.

Мы вошли в квартиру моих родителей. В прихожей нас встречала, приветливо улыбаясь, мама, за ней маячил силуэт папы. Мое сходство с мамой начиналось и заканчивалось фигурой, а вот лицом, не говоря уж о породе, я пошла по отцовской линии. Глаза мамы были такими же, как и у дяди Левы, серо – голубыми, а у нас с папой они были болотно зелеными. Правда, папа уже носил очки. Меня сей участь пока миновала.

Стоило переступить порог отчего дома, как вдруг начали происходить удивительные вещи, которые попросту меня ошарашили. Мама, едва взглянув на меня, уставилась во все глаза на Громова, даже для приличия не пытаясь скрыть своего восхищения им. За прошедшие дни, успев порядком изучить своего напарника, я знала наперед, какое теперь шоу нас всех ждет. Но, как оказалось, я не могла предвосхитить его масштабов.

Громов, улавливающий женские флюиды на каком – то ведомом только ему одному генном уровне, преобразился прямо на глазах. Выглядело это нелепо и смешно: он казался павлином, за которым раскрашенным в яркие цвета пестрым шлейфом тянется длинный хвост. Однако так казалось, похоже, только мне одной, других присутствующих это вовсе не смущало. На меня же никто не обращал внимания, и я сколько угодно могла пучить свои глаза, подавая отчаянные знаки маме, что это совсем не то, что она видит. Ей явно было не до меня. А наш мачо превзошел сам себя: загадочный блеск глаз, чарующая улыбка, легкий наклон головы. Сплошная харизма и галантность. Мама была целиком поглощена гостем. Папа стоял молча в сторонке, но странное дело, какой-то пришибленный. Рассчитывать на него явно не приходилось. Тогда я сама решила прекратить эту странную вакханалию.

– Прошу любить и жаловать горячо любимого родственника Германа Громова. Прибыл к нам из самой Америки. Так сказать, оказал честь, – с сарказмом объявила я. И довольная собой окинула победным взглядом окружающих. Но не тут то было.

– Доченька, – мило улыбаясь, сказала в ответ мама. – Ну, зачем перед нами ломать комедию? Мы просто соскучились. Хотели тебя видеть и знать, что у тебя все хорошо.

– Мамуля, у меня все отлично. Можно я пойду в ванную, помою руки и прочее? – прошипела я. Но бастион не дрогнул.

– Ну, конечно, милая. Зачем ты спрашиваешь?– проворковала мама, не глядя в мою сторону.

Подмигнув папе, который в отличие от мамы хотя бы удостоил меня взглядом, я гордо удалилась. Ох уж, мамина привычка в каждом более-менее, на ее взгляд, достойном молодом человеке видеть потенциального жениха своей непутевой дочери! Это бесило меня до чертиков. И, закусив губу, я потопала в ванную.

– Валет, привет, – набрала я своего старого знакомого.

– Привет, Рита. Как жизнь?

– Как всегда. Бьет ключом и все по голове.

– Да уж понял я. Зря ты мне звонить не станешь, – хрипло произнес он.

– Ты прав, у меня к тебе дело. Нужно пару твоих орлов приставить к одной девушке. Кто-то за ней следит. Задача – аккуратно выяснить: кто такие и к кому тянутся от них нити. Только не засветиться ни перед барышней, ни перед следопытами. Сумеют?

– Обижаешь, дорогая. Все сделаем по высшему классу.

– Валет, главное, обеспечить полную безопасность девушке.

– Обеспечим. И тебе сообщим, кто и зачем пасет нашу красавицу.

– Сейчас сброшу на телефон фото и координаты. Завтра заскачу к тебе, завезу деньги.

– Когда приступать?

– Сейчас, – ответила я. И сбросила фото и координаты Ольги на мобильник Вальта.

– Не переживай, Рита. Сейчас дам отмашку своим бойцам.

Стоило войти в гостиную, как меня тотчас обдало жаром с головы до пят от царящей здесь атмосферы. Герман, не теряя времени, уже обрабатывал моего папу. И, судя по тому, как увлеченно они беседовали, я понимала, что он преуспел. Отец у меня был профессором термодинамики в городском университете, и удивить его можно было, разве что высоким интеллектом.

– Рита, мы ждем только тебя. Давайте ужинать. Присаживайтесь все к столу, – с нетерпением сказала мама. Она кружила, словно ворон, по гостиной.

За ужином Громов продолжал покорять моих родителей: любезничал, восхищался, был безумно галантен и интеллигентен. Я устала от его представления, но помалкивала, угрюмо поглядывая то в свою тарелку, то на своих предков. С мамой было все понятно. Но папа! Как мог он повестить на этого пижона? Неужели боялся последующих упреков мамы, что не интересуется будущим своей дочери и не уделяет должного внимания потенциальным кавалерам.

– Марго, а тебе повезло с родителями, – произнес Громов в машине по дороге в «Вираж».

– Послушай, Герман, ты случайно, не заметил, что здесь их нет? Спектакль окончен. Расслабься и выходи из образа, – прошипела я.

– Ты что ревнуешь? – засмеялся он.

– Да пошел ты!– сказала я в сердцах, отвернувшись к окну. Громов усмехнулся и уставился на дорогу.

Приехав в клуб, сразу же принялись искать гримерку танцовщицы Маши. Рослый парень – охранник, перегородив путь в коридоре, не только не собирался отвечать, но и не спешил пускать нас в служебные помещения. Громов сумел с ним договориться и зеленые купюры из рук напарника тут же перекочевали в карман охранника.

– Четвертая дверь налево, – пробасил охранник, медленно убираясь с пути.

Войдя в маленькую гримерку, обнаружили в ней двух полуголых девиц. Они сидели перед огромными зеркалами, нанося грим на лица и активно что – то обсуждая между собой. На скрип открывающейся двери обе обернулись и замерли на полуслове.

– В чем дело? – испуганно поинтересовалась одна из девушек, переводя взгляд с меня на Германа и обратно, похоже, все – таки адресуя свой вопрос мне.

– Кто из вас Маша? – опередил меня Герман.

– Я, – пискнула та же девушка, что задавала вопрос.

– Тебя, – обратился он ко второй девушке: – Попрошу выйти отсюда. Нам надо поговорить с Маней.

Девушка молча поднялась и вышла. Я рассматривала Машу. Большие серые глаза, нежное лицо, длинные ноги, тонкая талия, волосы длинные блонд. На вид лет двадцать, не больше.

– Вы из ментовки? – тревожно спросила она.

– Ну, что ты, Машенька! Мы друзья Кирилла. К тому же, я его компаньон, – не моргнув глазом, ответил Громов.

Но Маша не могла совладать со своим волнением: у нее тряслись руки, она суетливо пыталась куда-нибудь их пристроить, но у нее ничего не получалось. Герман вьюном вился возле девушки. Я осталась стоять, подпирая стену и наблюдая за происходящим со стороны.

– Машуня, мы очень рассчитываем, на твою помощь, – вкрадчиво произнес Громов, оседлав свободный стул соседки.

– Чем же я могу вам помочь?– всхлипнула Маша, и слезы градом потекли по ее щекам.

– Ну, что ты милая успокойся, – произнес он так нежно, что даже я на секунду поверила в его искренность. – Для начала расскажи нам, Маня, о его друзьях и врагах. – Достав бумажный носовой платок из кармана, он бросился утирать ей слезы.

– Я ничего не знаю,– со страхом прошептала девушка.

– Вот это, Маня, ты зря! – произнес Громов с нотками угроз в голосе. И тут же спохватившись, смягчился: – Ну, мы тоже хороши, забыли представиться. Я Герман Громов, она Рита Анохина, мы племянники господина Быстрова Льва Вениаминовича. Надеюсь, про него ты наслышана от Кирилла? И мы хотим найти настоящего убийцу. А с Кириллом вы были очень близки. – Поднял он вверх указательный палец, многозначительно глядя на нее. – Как же я сейчас могу поверить, что ты ничего не знаешь? Извини, родная, но не верю.

– Он меня ни с кем не знакомил, – перестав плакать, выдавила из себя Маша.

– Маруся, а совсем не обязательно, чтобы знакомил,– тем же убаюкивающим голосом продолжал напарник обрабатывать девушку. – Известно, что последние полгода перед его кончиной ты была с ним рядом чаще, чем его законная супруга. А значит, слышала все его разговоры по телефону, знаешь, с кем он общался, возможно, даже видела неких типов, крутившихся возле него. Одним словом, Машенька, соберись и вспомни. Мало ли что еще не ускользнуло от женской интуиции и молоденьких острых глазок. Кириллу сейчас уже ничего не может навредить, а вот помочь найти его убийцу и наказать, может. Ну, разве только тебе все это безразлично, потому что ты никогда его не любила, а хотела от него только денег, – произнес Громов, взяв руку девушки в свою.

– Да что вы такое говорите! Я любила Кирилла, – возмутилась Маша, передернув узкими плечиками и выдернув свою руку из его руки, но неожиданно, поморщив свой лобик, еле слышно добавила: – Я боюсь этих людей.

– Каких людей, Машуня? – мгновенно зацепился Громов. – Не бойся. Обещаю тебе все, что ты скажешь, останется строго между нами.

– Два месяца назад мы с Кириюшей были в ресторане «Анна-Лиза». Как обычно сидели в Vip-кабинете. Ужин был в самом разгаре. Тут к нам заглянул мужчина среднего роста с маленькими темными бегающими глазками… еще с такими оспами на лице. – Она потыкала пальцем по своему безупречному личику. – Поэтому я и обратила на него внимание. Жуткий тип. Кирилл, увидев его, очень рассердился:– В чем дело, Рябой? – закричал он. – Я запрещал тебе приходить без звонка. А тот: – Кирюха, дело сделано. Там только угли тлеют. А расчета с нами нет. Два дня ждали, глухо, как в танке! Вот я и вынужден был сам тебя искать, – запинаясь, отчитался тот. Тогда Кирилл достал бумажник, отчитав купюры, сунул их в карман Рябому. Получив деньги, Рябой моментально исчез из кабинета. Я удивилась, потому что Рябой уже мелькал на нашем горизонте. И Кирилл шушукался с ним вполне миролюбиво, а в этот раз так бурно среагировал на его появление, – продолжала Маша. – Но потом решила не грузиться и поскорей забыть этот эпизод. Про его дела я ничего не знала, потому что он всегда, когда ему кто-то звонил, брал трубку и уходил в другую комнату. Мне даже порой было смешно, ведь говори он при мне, я бы все равно ничего не поняла. Бывало, что после некоторых звонков он неожиданно срывался с места неизвестно куда. Если говорил ждать его, то, как правило, возвращался дерганный и нервный, – закончила она свою исповедь.

– Маруся, что можешь еще вспомнить? – продолжал свой допрос Громов.

– Про жену свою часто говорил.

– Что именно?

–Называл ее стервой, награждал другими нелестными эпитетами. Особенно в последнее время.

– А что у них случилось?

– Понятия не имею. Он мне не докладывал.

– Мария, твой выход! – услышали мы слова посыльного в приоткрывшуюся дверь.

– Я могу идти?– спросила робко Маша, глядя на Громова.

– Да, конечно,– ответил тот. И вслед за ней мы, тоже покинув гримерку, пошли на выход из заведения.

На следующий день все было как обычно. Мы с Громовым, как две гончие, продолжали с неугасаемым энтузиазмом рыть по делу: искать, встречаться с разными людьми. Но особо в этих вопросах не продвинулись. После того как так же впустую прошло еще два дня, я стала думать, что мы попросту теряем нюх и топчемся на одном и том же месте, о чем и сообщила Громову. Тот молча уставился на меня, словно впервые увидел. Насмотревшись вдоволь, что мне уже порядком надоело, и я в ответ состроила ему гримасу, он глубокомысленно изрек:

– Марго, московские аудиторы подтвердили наши опасения о финансовых хищениях в фирме, и озвучили имя человека, провернувшего все эти махинации.

–Ну, удиви меня кто же это?

– Кирилл Полонский.

– Почему то я не удивлена.

– Я тоже. Но в прошлый раз Быстров не сразу поверил мне, что кротом у него был именно Полонский. Поэтому сейчас я предпочел, чтобы об очередных художествах своего фаворита он услышал от других уважаемых людей. Если честно, то я не хотел оказаться на линии огня, когда ему об этом сообщат, поэтому в эти дни я не появлялся в офисе. Но завтра мы оба должны непременно быть у него. Предстоит серьезный разговор.

На следующее утро, приехав в офис, я категорически отказалась идти к дяде Леве. Зная своего дядю, прекрасно представляла себе, в какой ярости тот находится сейчас. Благоразумно решив, кто старший в нашей ячейке – пусть тот и отдувается. В результате Громов пошел к нему один. А я без дела слонялась в офисе. Внезапно мне захотелось сладкого, нервы явно шалили. Направилась в кафешку. Там я расположилась за одним из столиков с пирожным и кофе. С большим удовольствием поедая сладкий десерт и запивая его кофе, я представляла себе во всех красках, что творится сейчас в кабине у дяди. И тихо радовалась тому, что я сейчас тут, а не там.

– Какие люди и без охраны! – вдруг услышала я бодрый голос Альберта и, подняв голову, увидела его с подносом в руках возле своего столика.

– И я рада тебя видеть, Алик, – натянула я дежурную улыбку на лицо.

– Марго, и где же твой ангел-хранитель?

– Как всегда рядом,– отшутилась я, продолжая уплетать заварной эклер.

– И где же он? – настойчиво продолжал выяснять Альберт, располагаясь напротив меня.

– Тебе не хватает девушек, дорогой? Не замечала, чтобы ты интересовался мужчинами. Или я что-то пропустила? У тебя изменились вкусы? – съязвила я.

– Не меня интересуют мужики, а его, – буркнул зло он в ответ.

– С чего ты это взял? – подняла я одну бровь от удивления.

– От дела отстранил. Надул в уши Льву Вениаминовичу. Всю дорогу косится, достал уже козел!

– Да брось, Алик. Какой-то мнительный ты стал в последнее время. Герман занят своим гребанным аудитом. Так что расслабься и получай удовольствие от жизни. Ладно, приятного аппетита. Побегу. Пока.

– Пока, – пробубнил вдогонку Альберт.

Я передала наш разговор Громову. Он задумался.

– Слежку за собой заметил. Вот и прощупывал тебя. Опытный шельмец. Придется на время снять наблюдение. Пусть успокоится и решит, что ему померещилось. Потом возобновим.

Вечером пришел смс от Вальта: «Позвони». Я направилась в свой импровизированный кабинет-ванную и, включив там воду, набрала его номер:

– Валет, добрый вечер.

– Рита, не могу тебе сказать то же самое, – прохрипел он мне в ответ.

– Что случилось? – с замиранием сердца спросила я.

– Хреново. Сегодня мои бойцы упустили нашу красотку.

– Что это значит?

– А то и значит, что упустили.

– Валет!– громко вскрикнула я и, спохватившись, зажала рот рукой.

– Слушай, как все было,– продолжил он.– Она пошла в супермаркет, что на Академическом проспекте. Поднялась на второй этаж, зашла в женский бутик и занялась там примерками тряпок. Суетилась без конца, брала новые шмотки, потом меняла их, короче, все время мельтешила туда-сюда. А в один прекрасный момент возьми да исчезни прямо на глазах у моих ребят. Бойцы всех расшвыряли, ворвались в отдел. Да куда уж там! Оказалось, что из этого отдела можно было напрямую пройти в смежный, из которого был выход на другую сторону. А оттуда, спустившись по лестнице вниз, выйти на параллельную проспекту улицу. Похоже, те другие плохие парни, которые следили за ней, ее там и перехватили. Мои бойцы везде ее искали. Нигде не нашли.

– Валет, а этих следопытов вы успели вычислить?

– Успеть то успели. Да только их босс, на которого они нас вывели, тоже накрылся. Будь он не ладен этот гребанный день!

– Как это случилось?

– Эти два типа работали на частного сыщика Ваську Степанова. А он именно сегодня возьми, да и крякни окаянный. Типы тоже исчезли вместе с нашей барышней. Как сквозь землю провались. Может, это они его того.

– Понятно, – прошептала я.

– Прости, Рита,– хрипло произнес Валет и отключился.

Обескураженная я стала набирать номера телефонов Ольги: мобильного, городского, все было тщетно. Тогда я позвонила Толику, с которым они вместе работали. Он с возмущением поведал мне, что сегодня после обеда Ольга не явилась на работу и обнаглела до такой степени, что не соизволила даже ему позвонить.

– Ляль, привет, – набрала я подругу.

– Привет, Ритуля. А чего голос такой кислый?

– Ты когда в последний раз видела Ольгу?

– Вчера. А в чем дело?

– Она пропала.

– Как пропала?! – воскликнула удивленно Лялька.

– Не знаю.

– Господи! Да что же такое творится – то? – начала она скулить.

– Не причитай раньше времени,– сказала я, стараясь держаться уверенно, хотя давалось мне это с большим трудом.– И вот еще что, завтра с утра подай заявление в полицию о ее пропаже. Скажешь, подруга. Родственников нет.

– Но они же будут говорить, что три дня еще не прошло.

– Позвонишь Нечаеву, он нажмет – возьмут. Ладно, давай. Пока.

– Пока,– брякнула растерянно подруга и нажала отбой.

– Саня, здравствуй, – тут же я набрала номер Нечаева.

– Здравствуй, Рита.

–Детектив Степанов Василий Федорович скончался сегодня днем. Вскрытие было?

– Да.

–Что показало?

– Острая сердечная недостаточность.

– Саш, это точно или есть версии?

– Других версий нет. Он действительно болел последние несколько лет, что подтверждено и изъятой медицинской картой.

– Ясно. А как там наш Славка?

– Никак. Сидит, молчит, как сыч, – доложил Нечаев.

– А может ему сказать нечего?– поинтересовалась я.

– Может и нечего. Только спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Мы, конечно, работаем и по другим версиям. Но на нас давят.

– Кто давит?

– Рит, если честно, то меня в это не посвящают. Нам команды раздает начальник отдела.

– Ладно, Сань, спасибо. До свидания.

– До свидания.

Стоило нажать отбой, как в голову полезли жуткие картинки, что могло произойти с Ольгой… Набрала Валентину Петровну, узнать как дела у Вани. Она меня заверила, что у него все в порядке. Ну, хоть одно хорошее известие за этот вечер. Я вышла из своего убежища. На кухне застала Громова, который учинил грандиозную чайную церемонию и был весьма горд собой.

– Марго, я уже стал за тебя переживать, не хлопнулась ли ты в ванной? Собирался идти вызволять тебя из водного плена. – Я смотрела на него невидящими глазами.

– Что-то случилось? – пристально взглянув на меня, спросил он. Я стояла, отрешенно привалившись к косяку двери, и думала, что пришло время признаваться в том, что утаила. – Да что с тобой такое? И какого ляда ты застыла как вкопанная? Иди сюда, садись.

– Похитили мою подругу Ольгу Курбатову, – произнесла я каким – то чужим металлическим голосом, усаживаясь напротив него за столом.

– Да ты не спеши так убиваться-то. Возможно, она просто зависла где-нибудь с хахалем.

– Ты спятил?! – вскрикнула я. – Нет у нее никакого хахаля.

– А был?

– Был. Да весь вышел. Точнее, убили.– Почувствовав странное облегчение, решительно добавила: – Кирилл Полонский. – Громов от удивления присвистнул.

– Понятно. А теперь выкладывай все как есть.

Я рассказала про их давний роман и про Ваню, и про слежку за Ольгой, и про частного сыщика, который приказал долго жить. Заканчивая свой рассказ, горестно вздохнула и сказала:

– Герман, ее надо найти. Теперь я ни о чем другом не могу думать. Я боюсь за нее.

– Когда ты собираешься подавать заявление в полицию?– спросил он.

– Завтра утром Лялька подаст.

– Судя по вскрывающимся фактам дел убиенного, создается впечатление, что желающие отправить Полонского в мир иной стояли в очереди друг за другом. И кто из них успел первым, остается только догадываться,– продекларировал Громов.

– Пока отрабатываются все возможные версии и мотивы, с Ольгой может случиться непоправимое.

– Лев Вениаминович убежден, что убийство Полонского – дело рук Власова. Если допустить, что Курбатову похитили в связи с тем, что она мать сына Полонского, тогда вообще получается полная ересь. Я понимаю, если бы последний был жив, тогда шантаж мог иметь место. Но теперь, когда он мертв, какой в этом смысл?

– Если тебя еще интересует мое мнение, то я скажу так: тех, кто похитил Ольгу, интересует именно ее сын, точнее, сын Полонского. Еще точнее, их интересует наследник! Надо срочно ознакомиться с его завещанием. Хотя я уже сейчас поставила бы на мадам Полонскую, как самую заинтересованную в этом деле и выигравшую больше всех от смерти своего супруга. К чему ей лишние наследники? Не для них она так старалась.

– Рита, я с тобой отчасти согласен, мотив у Полонской, конечно, есть. Только вот нотариус господин Маркелов Евгений Михайлович пропал, с которым вел свои дела Полонский. На следующее же утро после убийства собрал свои вещички и был таков. Маркелов не был зарегистрирован ни на одном из рейсов, выходит, спешно бежал на перекладных. А без завещания законные наследники – только члены его семьи. Сама посуди при таком раскладе, зачем вдове кого – то похищать? Так что в случае с ней я не был бы так уверен и на твоем месте не спешил бы делать ставку на нее.

– А Власову на фига его наследник сдался?

– Я не говорил, что он ему понадобился. Я пока не знаю, почему ее похитили. Слушай, ты говорила, что она была журналисткой. Может, она сунула свой нос туда, куда не следовало? Провела свое, как там у них называется, независимое расследование. Вот и подставилась под серьезных людей.

– Герман, это полный бред. Она не такая.

– А какая?– усмехнулся он. – Ты же сама мне только что рассказывала, что общаясь с ней столько лет, даже не подозревала, что у нее есть ребенок.

– Герман! Ты…,– хотелось что-то злое бросить ему в лицо, но совладав со своими эмоциями, я произнесла: – Ты не понимаешь. Ванечка так сильно похож на своего отца, просто какой – то маленький его клон. В городе каждый, кому не лень, узнал бы без лишних слов, чей он сын. Полонский не хотел огласки и ставил свои условия. Ольга была вынуждена подчиниться и, в первую очередь, ради собственного сына. Тут каждая собака знала Полонского, он был слишком одиозной личностью.

– Марго, успокойся, я не хотел обидеть ни тебя, ни твою подругу. Просто строил свои предположения. Ты бьешься в истерике. Ну, кто-то же из нас двоих в скверной ситуации должен сохранять ясный рассудок.

– Ты прав. Извини. Голова идет кругом. Что делать? Ума не приложу.

– Дорогая, с этим надо переспать. Недаром народная мудрость гласит, утро вечера мудренее.

– Тогда пойду спать,– кивнула я, поднимаясь со своего места.

– Нет уж, подожди. Сядь. Я ждал тебя, чтобы рассказать свои новости.

– Какие? – равнодушно спросила я.

В голове творилась полная неразбериха, мысли расползались во все стороны, словно чернильная клякса на промокашке, у меня никак не получалось сосредоточиться. Герман, видя мое состояние, подвинув ближе ко мне дымящуюся чашку с ароматным чаем.

– Выпей. Тебе сразу станет легче. И послушай. Твой дядя Лева считает, что основная причина всех случившихся бед кроется в «Левобережье».

– При чем здесь «Левобережье»? Это же частный сектор, – не поняла я.

– Был частный сектор. Только расположен он в самом центре города. Место слишком шоколадное. Многие из сильных мира сего потеряли в свое время из-за него покой, в том числе, и Лев Вениаминович. Он было сунулся туда выкупить участки у хозяев, а те, ни в какую! Нет, конечно, некоторые согласились. А вот большинство даже за очень большие деньги отказались продать. Проектом этим занимался,– он сделал паузу и торжествующе посмотрел на меня: – правильно догадалась, все тот же пресловутый Полонский. Дядя твой отступился до лучших времен. А вот наш Кирюха только успел аппетит нагулять. И начались там несанкционированные пожары, целые кварталы выгорали дотла, для чего он и замутил шашни с местной шпаной, типа Рябого и других уродов. Только кишка у него тонка, оказалась, нужна была крыша для такого бизнеса, да бабла немерено. Вот за этим он и пошел под Гришку Власова.

Проведя бессонную ночь и истерзав себя предположениями, куда могла исчезнуть Ольга средь бела дня, я вдруг вспомнила рассуждения Куприянова о том, что людей могут похищать пришельцы. Думая об этом, я сопротивлялась пришедшим шальным мыслям, отказываясь верить в такое. Но они вновь и вновь возвращались ко мне, не давая покоя. В конце концов, я сдалась на их милость, схватившись за них, как за спасительную соломинку. «Что я теряю? Надо проверять всё, малейшие зацепки», – решила я. Однако никаких зацепок таковой версии у меня не было, а получить таковые сейчас было нереально в виду тяжелого состояния Антона.

Вернувшись мыслями к нему, вспомнила, что он был выходцем из простой рабочей семьи. Выучился, подрабатывая во времена студенчества, где попало и кем попало. А сейчас вон, какой домище себе отгрохал – трехэтажный коттедж. Деньги на строительство заработал, трудясь над каким – то очень важным проектом. После нашей совместной охоты на пришельца, я понимала, что это был за проект, который дал ему возможность воздвигнуть не только дорогостоящее жилище, но еще и напичкать его всевозможной современной аппаратурой. Мощные сервера, компьютеры, многочисленные телескопы, включая высоченные антенны и огромные тарелки на крыше дома, словно это был и не жилой дом вовсе, а какой – то сверхсекретный объект.

Но сейчас Антон мне не помощник, ему самому нужна моя помощь. От этой мысли у меня началась настоящая паническая атака. Что же делать, думала я, не приходя ни к какому путному решению. Казалось, что мозги у меня реально пухнут. Надо прекращать это бестолковое занятие и начинать реальные поиски Ольги. И раз уж у меня нет собственных стоящих версий, придется воспользоваться чужими. Допустим, дядя Лева прав насчет Власова, тогда Ольгу надо искать у Григория. Идея моя точно не понравится дяде. Не понравится в том случае, если он об этом узнает.

Выбравшись из постели, подошла к окну и раздвинула шторы. Небо плотно затянуто низкими облаками. Пасмурно и паршиво, собственно, как и у меня на душе. По окну барабанят крупные капли дождя, пузырятся лужи. Ненастье. Приняв душ, потопала на кухню. Памятуя о том, как рано соскочила с постели, я была сильно удивлена тем, что здесь уже кашеварил Громов. Мало того, что встал спозаранку, так еще и завтрак готовит. Разве только его припек собственный голод…

– Доброе утро, Марго,– встретил он меня настороженно. – Как это такая соня, как ты, так рано у нас проснулась?

– Мне не спится. Я все время думаю об Ольге. Боюсь опоздать. Поэтому надо срочно идти к Григорию,– отважившись, сказала я. Хотя прекрасно понимала, что Громов тоже не придет в восторг от моего замысла.