Текст книги "Пункт преломления света. Книга вторая. Серия «Разорванные связи»"

Я включил зажигание, и машина плавно тронулась с места. Неожиданно в пролете между рядами машин возник до боли знакомый силуэт черного внедорожника. Мотор его ревел, как бешенный. Джип приближался к нам, не сбрасывая скорости.

«Сволочь! Детей то за что?!» – сверлило мой воспаленный мозг, разрывая его на мелкие кусочки. На большой скорости джип протаранил нашу машину, пробив ею ограждение паркинга…В ушах стоял сумасшедший скрежет тормозов внедорожника, застывшего на самой кромке пятого этажа, визг перепуганных детей и истошный вопль жены. Удар об асфальт перевернувшегося в воздухе мерседеса и яркий столб пламени от взрыва…

Очнувшись, я обнаружила себя лежащей прямо на земле под деревом. Поднялась и, отряхнувшись, с опаской огляделась по сторонам: вокруг не было ни души.

Да что за чертовщина со мной творится в последнее время? Самое поразительное, что этих людей, последние мгновения жизни которых, я вдруг стала переживать и испытывать, как свои собственные, я никогда не знала. Встряхнув головой и немного успокоившись, я бросилась назад к отелю. Поднялась к Панкову.

– Филь, привет.

– Привет, Рита. Ты где была?

– Да так дела были. Вот Козич никак у меня из головы не идет. После скоропостижной смерти хозяина именно ее обвинили в ненадлежащем исполнении обязанностей. И уволили. Но медсестра никак не могла отвечать за здоровье хозяина при наличии здесь доктора. И госпожа Слуцкая далеко не глупая тетка. Так что истинная причина того, почему она так срочно избавилась от Козич, для нас остается тайной за семью печатями, свет на которую может пролить только сама девушка.

– Понял. Сегодня же по ней основательно покопаюсь.

– А что по Виолетте?

– Порадовать нечем.

– Сплошные головоломки…

После ужина я решила отправиться на пляж подышать морским воздухом. Варя была очень расстроена телефонным разговором с мужем, который отказывался верить в то, что никому нельзя покидать остров. Колыванова, напоив ее ромашковым чаем и укрыв пледом, кинулась составить мне компанию. Я устремилась на берег моря, чтобы поразмышлять в уединении. Но Лялька не за тем за мной увязалась, чтобы прогуливаться в тишине.

– Рит, я все хочу спросить, что у тебя с Марком?

– Ты о чем?– оторопев, я встала, как вкопанная.

– Я что по – твоему совсем на дуру похожа? – выпучила на меня глаза Лялька.

– Я так не думала. Правда, сейчас начинаю сомневаться. Может, ты на солнце перегрелась?

– Слушай, подруга, кончай умничать!

– Нет проблем. Тогда сама объясни, с чего ты это взяла?

– Вижу, как он на тебя смотрит.

– Ну, а я – то тут при чем?– пожала я плечами.

– Ты тоже могла бы обратить на него внимание. Марк умный, интересный…

– Поздравляю! – перебила я ее. – Ты, что сводничать задумала? Спешу тебя разочаровать, я не обратила на него никакого внимания. Кстати, и не собираюсь.

– Ждешь, что твой единственный и неповторимый Громов вернется? –съязвила Лялька. Опешив от ее натиска, я начала раздражаться.

– Да плевать мне на твоего Громова!– выкрикнула я. Видя, что подруга смотрит на меня с нескрываемым сочувствием, слегка сбавила обороты. – Да пойми ты, я сейчас занята серьезным делом. Меня никто не интересует. А Марк, если ты хочешь поговорить о нем, просто помогает мне. Кстати, не просто так, а по весьма веской причине: мечтает побыстрее свинтить с нашего чудного острова. И прошу тебя не надо меня лечить. Я в полном порядке.

Колыванову я не убедила. Да и себя успела поймать на том, что душу царапнула саднящая боль лишь при упоминании о Германе. А я уж было успела обрадоваться, что таска меня покинула безвозвратно. Выходит, обманула зараза, засела глубоко в самых потаенных уголках души чертовой занозой, и будет теперь ныть всякий раз, всплывая на поверхность при воспоминании об этом гребанном Громове. Но я справлюсь. Должна справиться. В конце концов, свет клином на нем не сошелся. Я обязательно еще встречу новую любовь. Но это будет не Марк.

Помяни черта, он и явится. Возвращаясь в отель, мы на него и наткнулись. Дорохов, одарив нас своим лучезарным синим взглядом, произнес:

– Марго, завтра сразу же после завтрака идем на занятия.

– Какие занятия? – удивилась я.

– Ты что уже забыла?

Я попыталась напрячь свои мозги, морщила и лоб, и нос, но мне это никак не помогло. Я не могла вспомнить, ровным счетом, ничего такого. Видя, что мои потуги затягиваются, он решил помочь.

– Я договорился с Яшей, что мы с тобой присоединимся к их группе.

– А он?

– Он дал добро. Завтра в десять часов утра я жду тебя у главного входа отеля.

– Хорошо.

– Рит, зачем ты туда лезешь? – молчавшая всю оставшуюся дорогу подруга, не выдержала. – Это же самая настоящая секта. Не дай бог, завербуют. – Лялька озабоченно покачала головой.

– Не волнуйся, я им не по зубам.

На следующий день после завтрака, взглянув на часы и убедившись, что у меня еще есть время, решила забежать к Панкову. Увидев меня, Филипп улыбнулся. У меня появилась робкая надежда.

– Филя, есть новости?

– Не особо, – сказал он. И, увидев, как я изменилась в лице, добавил: – Ну, правда, кое – что удалось выудить на Козич. Работает медсестрой в местной больнице в хирургическом отделении. Живет вдвоем с мамой. Отец умер три года назад. Мать пенсионерка. Козич пытается устроить свою личную жизнь. Разместилась на сайте знакомств.

– Вот как! Тогда, возможно, и в отеле она хотела с кем – нибудь замутить. Постояльцы здесь, в основном, люди обеспеченные. А может хозяйка приревновала ее к своему супругу? – мечтательно рассуждала я.

– Не думаю.

– Почему?

– Козич все время ищет подработки. Ходит к престарелым клиентам, делает им уколы, массажи.

– Но это никак не может ей помешать искать богатого папика. Одно ясно, она нуждается в деньгах, – задумчиво произнесла я.

– Я изучил контингент тех, с кем она общается в реале и на сайте – довольно средний класс. – Взглянув на часы, я заторопилась, что не укрылось от внимания Панкова. – Куда ты спешишь?

– Дорохов записал нас на занятия в группу к Яше.

– Будь осторожна и с одним, и с другим, Рита, – напутствовал заботливо Филипп…

Сбежав по лестнице к выходу из отеля, я сразу же увидела за стеклянными дверями поджидавшего меня Дорохова, нервозно ходящего взад – вперед. Выскочив наружу, запыхавшись, спросила:

– Марк, надеюсь, я вовремя?

– Опоздала на две минуты, – бросил он сухо.

– Ух ты! Я бегом спускалась по лестнице, даже чуть не навернулась…

Дорохов, не дослушав меня, быстрым и легким шагом, как он это умел делать, двинул в путь. Мне пришлось припуститься за ним легкой трусцой. Вывел он нас на тоже место, где в прошлый раз шаман проводил ночной обряд, только с той разницей, что прятаться за кустами на этот раз нам не пришлось. Я была крайне удивлена тем, что группа Фролова успела разрастись. «Яша у нас явно преуспел», – оценила я нежданный негаданный аншлаг у Фролова. Помимо постоянных членов группы здесь появились новые почитатели его таланта, включая и адвоката Афанасьевых, и продюсера Уткина.

Все сидели, подстелив под себя, кто небольшие коврики, кто большие разноцветные банные полотенца. Марк уселся на небольшой коврик, указывая мне жестом на место рядом с собой. Пришлось приземлиться с ним рядом. «Мог бы и предупредить»,– подумала я, не испытывая ни малейшего чувства благодарности к Дорохову за проявленную заботу.

Шаман находился в центре круга. Одет он был не столь помпезно, как в прошлый раз, однако выглядел вполне впечатляюще. Понятное дело, в его ремесле внешнему впечатлению проводимых обрядов и сеансов «связи» с потусторонним миром отводится весьма существенная роль. Отсюда и его прикид, и бубен, и всевозможные костяные безделушки из останков животных.

И тут началось настоящее театрализованное шоу. Шаман начал воспроизводить странные диковатые звуки, взывая к своим духам. Внезапно все разом пришло в движение: его тело, бубен, навешанная атрибутика. Казалось, что весь окружающий мир слился с ним в одном едином экстазе…

Померк свет. Словно издалека доносился очаровывающий тембр голоса шамана, завораживающий и обволакивающий с головы до пят. Звуки мантры, фантастически исполняемые им пульсирующей артикуляцией гортани, издавали одновременно несколько невероятных и загадочных тонов, погружая в глубокий транс.

«Выходит, я переоценила свои силы», – была моя последняя мысль в реальном мире, за которую я отчаянно цеплялась, сопротивляясь чужому бесцеремонному вторжению в свой мозг. Но уже в следующее мгновение я проваливалась в бездонную черную бездну.

…Очнулась от холода, пробирающего до самых костей. Дышать было тяжело, от каждого вздоха легкие обжигал промозглый ледяной воздух. Продвигаясь по лабиринтам сумрачной извилистой пещеры, дрожа от страха, я шла все дальше и дальше вглубь. В руках небольшой фонарик, тускло освещающий мне путь. Я вытягивала руку с ним то вперед, пытаясь разглядеть дорогу, то поднимала высоко над головой, когда проход становился слишком низким, и возникала реальная угроза стукнуться головой о нависающие каменные своды пещеры. Я ничего не соображала, зачем я иду вглубь? Единственным желанием было повернуть назад, но неведомая сила упрямо гнала вперед, словно толкая в спину. Я ощущала себя нелепой тряпочной куклой, которую дергали за веревочки, и она послушно выполняла волю своего неведомого злого хозяина, идя навстречу безумному миру, в логово самого дьявола…

Почувствовав боль в ноге, оступившись на остром камне, пнула его, и он полетел куда– то далеко вниз. Вздрогнув, замерла на месте. Вдоль позвоночника прошел импульс электрического тока, я напряглась. С трепещущим сердцем, готовым вот – вот выпрыгнуть из груди, направила слабый лучик фонаря себе под ноги туда, откуда, наконец, донесся приглушенный звук камня, достигшего дна. От ужаса перехватило дыхание. Оказалось, что стояла я на самой кромке огромной зияющей дыры, дно которой, находилось в нескольких километрах от меня. Придя в себя, осторожно на цыпочках обойдя край подземного колодца, я продолжила продвигаться вглубь таинственного подземелья.

Неожиданно мой путь по гнетущему чернильному тоннелю оборвался. Я выбралась в большой, но не менее зловещий грот, заполненный мерцающим и липким мраком. В самом его центре – небольшое озеро, причудливо поблескивающее в темноте. С потолка свисали сталагмиты в виде гигантских каменных кактусов, похожих на люстры. Луч моего фонаря выхватил из темноты странные изваяния. Я пристально вгляделась. Вокруг озера расположились молчаливые и неподвижные тени то ли людей, то ли покойников. Я содрогнулась, ощутив, как предательские мурашки поползли по моему телу, словно живые насекомые. В голове затрепетала единственная спасительная мысль: «Бежать!», тут же разбившись вдребезги. Оглянувшись назад, я увидела, что ходов, ведущих в зал, было десятки, и все они зияли одинаково пугающими черными дырами.

Началась паническая атака. Глухое отчаянье – единственное, на что хватало моих сил. Я ощущала, что идет необъяснимое чудовищное воздействие пещеры. И ничего не могло прервать эту жуткую сатанинскую вакханалию. Менялось само мироощущение. Я чувствовала себя так, словно нахожусь в параллельной вселенной. Происходящее было за гранью….

В моей голове зияла такая же черная бездонная пустота, как и в черных пастях зловещих входов, оставшихся за моей спиной. Я больше не была человеком. Ощущения, будто обратилась в хищного зверя, загнанного в зловещую каменную западню. Во мне проснулись глубинные животные инстинкты. Я чуяла мерзкий тошнотворный трупный запах. Отвратительный запах гнили и зловония! Втягивая его своими широко раздуваемыми ноздрями, словно впитывала смертельный яд, который устремился по моим жилам и венам, пропитывая каждую клеточку моего существа.

Тем временем фантомы на озере пришли в движение, забившись в страшных конвульсиях и, поднимаясь со своих мест, направлялись в мою сторону. Меня парализовал чудовищный страх. Мои попытки пошевелиться натыкались на глухую неведомую стену, которая деформировалась в чудовищный энергетический кокон, намертво спеленав мое тело по рукам и ногам. Черные зловещие фигуры находились уже на расстоянии вытянутой руки, смыкаясь глухим кольцом, захватывая в свой могильный плен. В моих глазах застыл всепоглощающий ужас. Ощущая надвигающееся безумие от вида демонов смерти и отчаянную безысходность своего положения, я хотела широко открыть свою пасть и издать мощный звериный рев. Вместо этого я захлебнулась в приступе страшного удушья. Тело огромной скользкой гремучей змеи сворачивалось плотными кольцами вокруг моей шеи, затягиваясь все туже в роковую петлю. Траурная удавка с каждым мгновением все сильнее сдавливала мою трахею, которая готова была вот – вот треснуть. Неотвратимо приближающаяся агония и сама смерть казалась теперь избавлением…

С опаской ощупав свое горло и растопырив пальцы рук и ног, словно лягушечьи лапки, я, удивляясь, внимательно разглядывала их и с нескрываемым любопытством озиралась по сторонам, желая убедиться в реальности окружающего меня мира, в который я так неожиданно вернулась. Мир вокруг меня был прекрасным и самым, что ни на есть, настоящим. Сочная нежная зелень шуршала на ласковом ветру, синее пресинее море накатывало волнами со смешными гребешками белой пены с грохотом, словно дальние раскаты грома, на песчаный берег, яркое солнце било в глаза, заставляя щуриться.

Выходит, я только что вернулась из «потустороннего» мира, который по всей очевидности, должна была теперь считать, находиться по «ту сторону» мироздания. Но меня это почему то нисколько не радовало. Напротив, я была взбешена и зла на себя, на Дорохова, на шамана, на весь мир вокруг.

– Что с тобой? – удивился Дорохов. И, наблюдая за моими манипуляциями, с беспокойством смотрел на меня своими синими глазами, в которых, казалось, плескалось само море.

– А почему ты спрашиваешь?

– У тебя такое лицо.

– Какое?

– Словно ты напугана.

– А ты?

– Я был погружен в свое детство, где были живы еще мои родители.

– А что сейчас они не живы? – машинально спросила я.

Он замялся с ответом. Но мой гнев, который вырывался, словно пламя, наружу, не дал мне вовремя притормозить. Меня несло.

– Понятно. Это ты сейчас для них не жив.

По лицу Марка прошла сумрачная тень, его белесые брови хмуро сошлись на переносице, зло заходили жевалки на скулах. Глаза померкли, словно в них погас свет. На секунду мне показалось, что я слышу скрежет его зубов. Я испугалась, что переборщила, и сейчас он наотмашь меня ударит. Но ощущение того, что я попала в десятку, вызвало во мне странное ликование и, неожиданным образом, привело в чувство.

– Извини, Марк. Сама не знаю, что ляпнула. Но я совсем не помню, что со мной было в трансе, – слукавила я. – Хотя надо отдать должное Яше, он превосходный гипнолог. Думаю, что это было не самое разумное решение с нашей стороны прийти к нему на сеанс. Разве только убедиться в том, что он весьма мутный тип и способен на любые пакости. К примеру, промыть мозги любому и толкнуть его на самоубийство.

– Но ведь Волкова не покончила с собой.

– В том то и дело. Поэтому возникает большой вопрос, зачем ему пачкать свои руки, когда он мог более «ювелирно» убрать ее при необходимости. Свои способности он весьма наглядно продемонстрировал нам сегодня.

– Ладно, Марго. Все уже расходятся. Пошли, – произнес Дорохов.

Спектакль был окончен. Зрители разошлись. Яша неторопливо собирал свои пожитки в саквояж, такой же причудливый, как и все остальные его «погремушки».

– Подожди меня. Мне надо с ним поговорить, – сказала я Дорохову.

Стоило мне приблизиться к шаману, как я с вызовом спросила:

– Яша, что это было?

Он помолчал и затем, взглянув на меня своими бледно – голубыми, почти прозрачными глазами, тихо произнес:

– Я хотел тебе помочь.

– В чем? – опешила я.

– В том деле, которым ты сейчас занимаешься.

– Стесняюсь тебя спросить, о каком деле ты говоришь?

– Расследование убийства Ани Волковой.

– При чем здесь я? – нервно передернула я плечами. В ответ Фролов только покачал головой. Я продолжила: – Смею тебя заверить, меня официально отстранили от расследования.

– Ты все – равно им занимаешься. Поэтому ты сюда и пришла, – ответил невозмутимо он.

– Вот как?! – воскликнула я, скривив презрительную гримасу.

Фролов, не реагируя на мой саркастический тон, твердо продолжил:

– Я знаю, что ты продолжаешь вести расследование.

– Допустим, ты прав. Что с того?

– Я знаю, что только ты одна можешь найти настоящего убийцу.

– И?

– И найдешь. Мы все сейчас здесь на острове твои заложники.

– Чьи?! Что ты несешь? Это я не выпускаю всех с острова? – возмутилась я.

– Можно сказать и так, – спокойно ответил он на мой выпад, по –прежнему, не сводя с меня своих выцветших бледно голубых глаз.

От захлестнувшей меня волны негодования я тупо кивала своей головой, словно лошадь на манеже цирка, нелепо хватая ртом воздух. Но терпеть дальше его бред я не собиралась.

– Глупее ничего не мог придумать? Извини, но тебе надо лечить собственную голову, а не чужие, – выкрикнула я, бурно жестикулируя руками и нервозно дергая головой.

– Рита, ты не понимаешь…

Не дослушав его до конца, я демонстративно развернулась на сто восемьдесят градусов, и пошла в сторону Дорохова.

– Вот гребанный психопат че удумал! – прошипела я, приблизившись к Дорохову.

– Он чем – то тебя обидел? – поинтересовался тот, подозрительно преданно заглядывая мне в глаза.

– Не то слово. Этот юродивый обвинил меня в том, что сейчас все островитяне у меня в заложниках.

– В каком смысле?

– Хороший вопрос. Можешь сам спросить у него. Я бред этого безумца не собираюсь больше ни слушать, ни комментировать.

Марк смотрел на меня так, словно впервые видел, внимательно разглядывая каждую черточку моего лица, чем только повышал градус моего негодования. «Еще один «ждун» на мою голову! Этим умникам невтерпеж отсюда ноги сделать, пусть баба – дура в дерьме вонючем копается, а они наперебой будут «вдохновлять». Однако весьма недурно альфа – самцы устроились. Вот козлы!» – сверлили мой мозг крутящиеся бешеным калейдоскопом мысли, не давая мне ни малейшего шанса прийти в себя от пережитого. Не выдержав ни своих навязчивых мыслей, ни его многозначительного взгляда, я в сердцах воскликнула:

– Марк, я тебя умоляю! Хоть ты меня не доставай. И так тошно после сеанса этого сатаны во плоти.

Дорохов ничего не ответил. Молчал он и всю дорогу. Но я, похоже, рано расслабилась на его счет. Дошли до дверей отеля.

– Марго, кто тебе рассказал обо мне? – внезапно спросил Дорохов. Я вздрогнула.

– Ты о чем, Марк? После этого чертова «посвящения» я вообще туго соображаю.

– Кончай придуриваться, – зло сказал он. – Я тебя изучил. И знаю, когда ты искренна, а когда врешь.

– Во даете! Один меня обвинил в том, что я всех здесь взяла в заложники, другой обвиняет в ужасных пороках и грехах. Марк, если ты хочешь об этом поговорить, то давай завтра. Я высплюсь. И, очень надеюсь, буду бодра и свежа.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

– Ладно. Иди, – бросил он сухо.

– Послушай, я не помню, что со мной там произошло. Но ощущение такое, что была я участником какого – то дьявольского квеста. А послевкусие, точно в аду меня окунали в чан с кипящим дерьмом, – дерзко произнесла я и вошла в двери. На самом деле, я тупо спасалась бегством, не находя иного выхода из сложившейся ситуации, как только побыстрее ретироваться.

Из дверей ресторана выходил Афанасьев старший, имевший весьма озабоченный вид. За ним неотступно следовали его два телохранителя. Увидев меня, он встрепенулся и мы, переглянувшись, кивнули друг другу. Я проскользнула в зал. Ресторан был почти пуст. Редкие постояльцы в основном принадлежали к участникам мероприятия, на котором давеча я побывала сама. Я глядела поверх их голов, выглядывая своих подруг. Девчонки были на месте. Они пили кофе, поджидая меня. Радостно помахав им и, приготовив себе горячий кофе, я двинулась к столику.

– Рита, ну, наконец! Уже все «ваши» прошли. А тебя где носит?

Я устало уселась на свое место.

– Лялечка, все нормально.

– А по твоему бледному виду – не скажешь. Тебе, часом, не плохо?

– Все ок.

– Тогда рассказывай, что там было, – не унималась Колыванова.

– Рассказывать особо нечего,– пыталась отмахнуться я.

– Слушай, Анохина, я тебя насквозь вижу. Не темни, давай!

– Ладно. Ощущение такое, словно сходила на сеанс фильма ужасов, кроме того, посмотрела его в очках 3D. Короче, эффект присутствия по полной.

– Он что, запугивал вас? – воскликнула Лялька, выпучивая свои глаза.

– Не думаю. Некоторые получили большое удовольствие.

– Извращенцы что – ли?

– Нет, – засмеялась я. – Их в трансе отправили в «путешествие», типа в детство. Так что максимум, что они могли испытать, так это ностальгию.

– Выходит, он запугивал только тебя, – вынесла Лялька свой вердикт.

– Я не думала об этом.

– А ты, подумай, дорогая. Я же тебе говорила, что нельзя туда соваться. Но разве ж ты послушаешь умного совета.

Закончив читать нотацию, она умолкла. Варька все это время слушала нашу беседу, широко открыв свои и без того огромные глаза, в которых застыл страх, и только переводила свои глазища с Ляльки на меня и обратно. Похоже, Колыванова за время моего отсутствия успела хорошо промыть ей мозги, в каком опасном мероприятии я принимала участие.

После обеда, не поддаваясь на уговоры подруг пойти вместе с ними на пляж, я в гордом одиночестве отправилась на прогулку в парк. Побродив немного, устроилась в дальней беседке.

Терялась в догадках и сомнениях, пытаясь понять, кто тот преступник, что совершил убийство Волковой? Кому эта девчонка могла помешать? Допустим, версия, что это недовольные клиенты. Среди присутствующих на острове к этой категории можно отнести Афанасьева младшего и чету Поповых. По поводу Никиты Афанасьева возникает вопрос, зачем тогда его папаше так активно участвовать в поиске преступника? А с четой Поповых вопрос в том, что тщедушный и безвольный супруг точно не способен на это, ну, уж не сама же Лариса расправилась столь жестоко с жертвой? Допустим, вторая версия, что это козни конкурентов. На острове подобными практиками занимается еще только шаман Яша. А ему, в чем я сегодня могла убедиться лично, не составляло особого труда довести ее до суицида. И руки незачем марать. Выходит, если брать версии мести недовольных клиентов и зависти алчных конкурентов как основные, тогда надо искать среди островитян еще и других людей, успевших каким либо образом пересечься с Волковой.

– На ловца и зверь, – услышала я за спиной голос Пирумова. Вздрогнув, растеряно оглянулась. Максим, широко улыбаясь, произнес: – И где я тебя только не искал.

– Я тоже рада тебя видеть. Забирайся сюда.

Макс поднялся по ступенькам в беседку и уселся на деревянное сиденье рядом. Я молча ждала.

– Хотел поделиться с тобой новостью, как с другом.

– Макс, мне очень приятно, что ты считаешь меня своим другом.

– Я же здесь для всех чужой, кроме Эли. Но она – это совсем другое дело. Я не все ей мог рассказать. А этот пес Томилин устроил за мной тотальную слежку.

Макс сумел меня удивить, оказалось, что помимо шикарной внешности, он обладал еще и незаурядным умом. Жаль, конечно, что распоряжался всем этим он бездарно. Хотя мне ли его судить.

– Рита, я все рассказал о себе Эле.

– И как она?

– Поставила отношения на паузу.

– Разорвала помолвку?

– Взяла время, чтобы подумать.

-И где ты сейчас обитаешь?

– Переехал в служебный номер для сотрудников в конце коридора.

– Макс, и все – таки ты молодец.

– Спасибо, Рита. А ты как?

– А что я. Как видишь, вот слоняюсь без дела.

Он взглянул на меня своими темными бархатными глазами так, что его густые длинные ресницы задрожали. Я смотрела на него, недоумевая, что с ним стряслось. Наконец, справившись со своим возмущением, он произнес:

– Ты мне не доверяешь так, как я доверяю тебе. У нас с тобой, похоже на игру в одни ворота, – произнеся с горечью свои слова, он начал подниматься с места. Я вцепилась в его руку, заглядывая снизу вверх ему в глаза.

– Макс, ты о чем?

– Рита, я знаю, что ты занимаешься расследованием убийства Ани Волковой, – сказал он четко и уверенно.

– С чего ты это взял?

– Я подслушал разговор Эли с Томилиным. Они в этом уверенны.

– Ты не думаешь, что это просто их больная фантазия?

– Нет. Не думаю.

– Почему?

– Потому что они установили за тобой слежку. И знают каждый твой шаг.

– Оба – на! – воскликнула я, озадаченно почесав свой затылок.

«Вот это уже что – то новенькое. Хотя почему новенькое? Дорохов ведь предупреждал, что мне нужна охрана. Но я – то думала, что от потенциальных преступников, а выходит, надо обороняться еще и от целой гвардии «следопытов». К тому же «раствориться» здесь на острове совсем негде. Вот, засада», – невесело рассуждала я.

– Спасибо, Макс. Ты настоящий друг, – наконец, нашла я нужные слова.

– Так тебя интересует преступление?

– Глупо говорить, что нет. Ведь поиск убийцы напрямую связан с нашим освобождением с острова. Мы все оказались здесь в заложниках. Как бы не было здесь чудно, но всех дома ждут дела, семьи.

– Рита, как я могу тебе помочь?

– Если честно, то я не представляю, как ты можешь мне помочь. – Заметив, как нахмурился и помрачнел мой собеседник, продолжила: – Дело не в тебе. Я сама сейчас в полном раздрае. Расследование буксует. Вот как раз сидела здесь и размышляла, что бы такое предпринять, дабы сдвинуться с мертвой точки.

– И что надумала?

– Ничего путного. Сижу и ломаю голову. Информация об Ане, которая провела здесь две недели весьма скудная. Никто ничего существенного о ней не сообщил.

Пирумов задумался. Я уставилась на него, дескать, давай помогай, коли хотел. Неожиданно он встрепенулся.

– Слушай, здесь есть одна пещера в скалах на той стороне острова. Я периодически хожу туда для уединения. Не удивляйся, я там медитирую. – Но я удивлялась. Макс сегодня открывался совсем с другой стороны. В пору уже было восхищаться им. Но я не спешила. – Я ни разу там не встретил ни одной живой души. В тот день я находился в пятидесяти метрах от входа в пещеру на зеленом склоне, занимался медитацией, когда и появилась Волкова. Я притаился, наблюдая за ней. Она пробиралась крадучись, пугливо озираясь по сторонам. Мышкой юркнула в пещеру. Еще подумал тогда, что эти сектанты не от мира сего. Неоднократно бывая в том месте, у меня никогда не возникало желания пойти в пещеру.

Ошеломленно слушая Макса, поражалась тому, как в нем уживаются одновременно и ангел, и дьявол. Какой невероятный синтез, сплав добра и зла. Вполне вероятно, что пороки, дремавшие еще с каких – то его прошлых жизней, проснулись в нем совсем не по его собственной воле…

Тем временем Пирумов продолжал:

– Прошел час, а она все не выходила. Я уже начал беспокоиться. Хотел бежать за помощью. Но тут она вышла.

– Макс, она одна туда ходила?

– Да. Больше никто не входил и не выходил.

– Ты кому –нибудь рассказывал об этом?

– Нет.

– Надо туда завтра же сходить. Ты покажешь мне дорогу?

– Что значит покажешь? Я пойду туда с тобой. Одной опасно.

– Хорошо, – согласилась я, понимая, что шарахаться одной по пещерам не самое безопасное занятие особенно сейчас. А у Пирумова еще и неплохая физическая подготовка, черт знает, что нас там ждет.

Я шла к отелю, думая о том, кого Аркаша уполномочил за мной приглядывать. Костика, кроме случая столкновения с ним на яхте, я больше не замечала в поле своего зрения. Выходит, у Томилина целая сеть агентуры, прямо таки паутину успел сплести за годы работы на острове, точно настоящий паук. Только вот зачем я ему понадобилась? Хороший вопрос. Скорее всего, привык все держать под своим контролем. А тут то одно идет не по его плану, то другое…

Пришла в себя, оказавшись прямо перед номером Афанасьевых. Раз так вышло, значит, тому и быть. Постучала в дверь.

– Входите, – услышала голос Афанасьева старшего из – за двери. И толкнула дверь. – Рита, я тебя ждал.

– Вот я и почувствовала, Артем Феликсович, – произнесла с сарказмом, бесцеремонно усаживаясь в кресло напротив него, не ожидая особых приглашений. Зато находящиеся в комнате мужики как по одной команде вышли вон. «Ух ты, какие вышколенные!»– пронеслось в голове.

Папаша Никиты, видно, уже начал привыкать к моим манерам, точнее к их отсутствию. Ну, или делал вид. На его губах заиграла легкая усмешка. Меня это мало волновало. Ввязалась я с ним в совместное предприятие, ожидая сногсшибательных результатов от его спецов. Выходит, переоценила. Этот дядька, как и шаман с господином киллером, не очень – то спешит меня чем – либо порадовать. Ну, разве что только он мой очередной «вдохновитель». Для одного дня это уже явный перебор.

– А что у тебя такое с голосом? – спросил Феликсович.

– А чем он вам не нравится?– вызывающе ответила я вопросом на вопрос, даже не пытаясь притормозить.

– Ты чем – то недовольна, Рита?

– Даже если и так. К вам это не имеет ни малейшего отношения.

Он недоверчиво покачал головой.

– И все – таки, в чем дело? – повысил он свой голос, отставив свои усмешки в сторону.

Ух ты! А наш олигарх переобувается прямо на лету, включая проницательность и дотошность.

– Если вы настаиваете, то я скажу. За мной кто – то следит. И это – человек Томилина, – сказала я.

– Принял к сведенью. Займусь.

– Заранее благодарю. А что удалось разузнать по ту сторону?

– Сестру Волковой пока не нашли. На Козич мои люди вышли. Поговорили.

– И?

– Она сообщила, что обращалась к Виоле сразу же после увольнения из отеля. Утверждала, что события произошли слишком неожиданно для нее. Ее буквально вышвырнули с острова, что ввело ее в полнейший шок. Было больно и обидно.

– Отчего?

– От несправедливости, – ответил он по слогам для непонятливых.

Мне было бы уже давно смешно, если бы не было так гадко и противно. Я даже попыталась представить себе этого напыщенного олигарха в роли адвоката Козич.

– И что она хотела получить от Волковой старшей? Утешения? Совета?– с глупейшим видом продолжала я.

– По всей очевидности, именно этого и хотела.

-В таком случае, я вас поздравляю! Подобный сценарий я могла представить себе и отсюда, зачем было так напрягаться и далеко ездить?

– Рита, не могли же мы ее пытать. Козич оказалась скрытным человеком. Поэтому для работы с ней надо время. Мы приставили к ней «ноги». Когда что – то прояснится, я тут же буду об этом знать.

Я поднялась со своего места и пошла на выход, не проронив ни слова. Чувствовала всеми фибрами своей души, как Афанасьев сверлит меня глазами, словно хочет просверлить дырку в моем затылке.

«Интересно, что он хочет? Докопаться моих мыслей? Нет, это вряд ли. После нашей беседы он точно не ждет ничего приличного от меня. Кстати, в этом он прав. Скорее уж, жаждет от злости прострелить мою башку насквозь, - с усмешкой констатировала я. – За все те опускания, которые приходится ему терпеть от несносной и не очень адекватной, как он думает обо мне, особы. Только благодарить ему за это надо не меня, а свое ненаглядное чадо. Может еще и спецов своих «прихватить». Тоже еще те работнички. Нет, сегодня точно не мой день!» – рассуждала я, направляясь к Панкову.