Текст книги "Проклятая школа"

Глава 17

Когда я вернулась к нам в комнату, Дженна сидела на туалетном столике у окна, уткнувшись лбом в колени.

– Дженна?

Она не оглянулась.

– Все сначала, – проговорила сдавленно. – Как тогда, с Холли.

Она рвано вздохнула.

– Когда я увидела, как выносили Честон… В тот раз было точно то же самое! Точки на шее, разрезанные запястья. Единственная разница – что Честон была вся белая. А Холли была… почти совсем серая… к-когда ее… вытащили…

Голос у нее сорвался.

Я села на свою кровать и погладила Дженну по коленке.

– Эй, – тихо сказала я. – Ты же не виновата.

Глаза Дженны вспыхнули гневным красным огнем.

– Да, только не все так думают, правда? Все считают, что я, как это называется, «кровожадное чудовище»?

Спрыгнув со столика, она принялась вытаскивать свою одежду из шкафа и расшвыривать ее по кровати.

– Как будто я просила! Как будто я вообще хотела учиться в этой проклятой школе!

– Джен, – попробовала я встрять, но она тут же на меня накинулась.

– Я ненавижу эту школу! Ненавижу идиотские предметы вроде «Истории ведьмовства в девятнадцатом веке»! Господи, я бы лучше алгебру учила или еще какой-нибудь дурацкий предмет! Я хочу нормально обедать в столовой, а после уроков подрабатывать и ходить на школьные дискотеки!

Она всхлипнула и села на кровать, как будто вся злость у нее испарилась.

– Не хочу быть вампиром… – прошептала она и расплакалась, уткнувшись лицом в черную футболку, которую держала в руках.

Я осмотрелась, и впервые все эти розовые расцветки показались не веселенькими, а ужасно грустными. Дженна как будто цеплялась за остатки прежней жизни.

Случаются моменты, когда действительно лучше промолчать, и сейчас был как раз такой момент. Я просто пересела к ней на кровать и стала гладить по волосам – так делала моя мама в тот вечер, когда я узнала, что меня отправляют в «Гекату».

Через несколько минут Дженна откинулась на подушку и начала говорить.

– Она была такая хорошая… Аманда.

Я могла и не спрашивать, кто такая Аманда. И так было ясно, что Дженна наконец-то рассказывает о том, как она стала вампиром.

– Это для меня было важнее всего. Не то, что она красивая, и умная, и веселая. Это все тоже было, но для меня важно другое. Раньше никто никогда не обращал на меня внимания. Когда она сказала мне, кто она на самом деле, и что она хочет быть со мной вечно, я сначала не поверила. Не верила, пока она не вонзила зубы мне в шею.

Дженна помолчала. В комнате было совсем тихо, только слышно, как ветер шумит в ветвях дубов за окном.

– Когда Изменение завершилось, ощущения были… потрясающие. Я стала сильнее и вообще, чувствовала себя хорошо, как никогда, понимаешь? Словно вся остальная моя жизнь была сном. Те первые две ночи с Амандой были лучшими в моей жизни. А потом ее убили.

– Кто?

Дженна посмотрела мне прямо в глаза. Мои крошечные отражения в ее зрачках выглядели очень бледными.

– «Око», – сказала Дженна, и меня прошибла дрожь. – Их было двое. Они ворвались в мотель, где мы прятались, и проткнули ее осиновым колом, спящую. А она проснулась и стала кричать… Они ее вдвоем еле держали. Я выскочила за дверь и убежала. Три дня пряталась в каком-то сарае. Ушла, когда совсем проголодалась. Украла еду в магазине. А как только сунула печенье в рот, почувствовала, что сейчас умру. Пришлось выплюнуть. Тут вышел… – Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. – Вышел хозяин магазина, а я стою на четвереньках посреди парковки. Он увидел обертку от печенья и давай орать, что вызовет полицию, а я…

Дженна замолчала и отвернулась. Я положила руку ей на плечо. Мне хотелось, чтобы она поняла: я не перестану с ней дружить из-за того, что она выпила чью-то кровь – и все-таки я не смогла смотреть ей в лицо.

– После… после этого мне стало чуточку лучше. Я села в автобус, вернулась в город и нашла родителей Аманды. Они тоже были вампирами. Ее папу покусали много лет назад, а он уже обратил их всех. Они сообщили в Совет, и вот я здесь.

Она снова повернулась ко мне и жалобно сказала:

– Все должно было быть совсем не так! Я превратилась только ради Аманды, чтобы нам быть вместе вечно. Она обещала!

В глазах Дженны блестели слезы.

– Ничего себе, – сказала я. – Кто бы мог подумать, что влюбляться в девчонок так же тяжело, как и в мальчишек?

Дженна вздохнула и, закрыв глаза, откинула голову на спинку кровати.

– Меня выгонят.

– Почему?

Дженна удивленно взглянула на меня.

– На меня теперь повесят историю с Честон. Ладно еще Холли, но две девчонки за полгода? Кто-то должен за это ответить, и можешь быть уверена – отвечу я.

– Почему? – спросила я снова.

Дженна – единственный человек в «Гекате», которого я могла считать своим другом. Ну, может, мы с Арчером и подружились, но все-таки я, возможно, самую чуточку была в него влюблена, а значит, это уже не дружба. Если Дженна уйдет из школы, я останусь на растерзание Элоди и Анне.

Ни за что!

– Кто сказал, что тебя выгонят? Может, Честон вспомнит, что с ней случилось. Ты подожди немного и поговори с миссис Каснофф! Может, завтра все успокоятся.

Дженна презрительно фыркнула – очевидно, она считала такой исход маловероятным.

Прошло еще несколько минут. Дженна принялась убирать одежду в шкаф. Я ей помогала.

– И как тебе работа в подвале?

– Подвально.

– А твоя безмерная безнадежная любовь к Арчеру Кроссу?

– Все такая же безмерная. Все такая же безнадежная.

Дженна кивнула, вешая на плечики очередной форменный пиджак.

– Это радует.

Мы продолжали трудиться в дружеском молчании.

– А почему ты сказала, что Элоди и ее ковен хотели вызвать демона?

– Это Холли мне рассказывала. – Дженна закрыла дверцу шкафа. – Миссис Каснофф, как обычно, давила нам на психику, – мол, «Око Божье» всех нас истребит, – и девчонки перетрусили. Холли говорила, они решили, что если вызовут демона, то станут сильнее и смогут защититься в случае чего.

– И как, получилось у них?

Дженна тряхнула головой.

– Не знаю.

Свет замигал, и комната погрузилась во мрак. В коридоре послышался чей-то испуганный визг, и тут загремел голос миссис Каснофф.

– Отбой, дети, в обязательном порядке! Всем спать!

Дженна вздохнула.

– Ну как не любить нашу Проклятую школу?

Натыкаясь на мебель и вполголоса ругаясь нехорошими словами, мы кое-как добрались до кроватей.

Я плюхнулась на свою со стоном. Я и не замечала, до чего вымоталась, пока не почувствовала под головой прохладную мягкую подушку.

Уже засыпая, я услышала шепот Дженны.

– Спасибо…

– За что? – сонно пробормотала я.

– За то, что дружишь со мной.

– Ничего себе! – ответила я. – Таких банальностей мне еще никто не говорил.

Дженна завопила, притворяясь страшно возмущенной, и запустила в меня подушкой.

– Я просто хотела сказать тебе приятное! – объявила она, но я слышала, как она давится от смеха.

– Лучше не надо, – отозвалась я. – Мне больше нравится, когда подруги – злобные вредины.

– Как скажешь! – ответила она.

Через несколько минут мы обе уже спали.

Разбудил меня крик Дженны и запах паленого.

Я села на кровати, ничего не соображая спросонья. Утреннее солнце светило прямо на кровать Дженны. Я не сразу разобрала, откуда валит дым.

От ее кровати. От самой Дженны.

Она отчаянно пыталась встать, но запуталась в простыне и со страху никак не могла выпутаться.

Едва касаясь ногами пола, я сорвалась с кровати и набросила на Дженну свое одеяло. Мельком увидела ее руку – обычно бледная кожа покраснела, в нескольких местах вздулись волдыри.

Не раздумывая, я толкнула подругу в шкаф. Сдернула с кровати простыню и заткнула щелку под дверцей. Дженна плакала, но, по крайней мере, больше не кричала так ужасно от боли.

– Что случилось? – спросила я через дверцу.

– Кровавый камень! – всхлипнула она. – У меня кулон пропал!

Я присела на корточки и заглянула под кровать.

Может, просто закатился куда-нибудь? Застежка сломалась или цепочка зацепилась за подушку…

Мне очень хотелось, чтобы все было именно так.

Я стащила все постельное белье, даже сдвинула матрас, но кулона так и не нашла.

Во мне понемногу поднималась ярость.

– Жди меня здесь! – крикнула я Дженне.

– Куда я денусь? – ответила она, но я уже выскочила за дверь.

В холле около лестницы сидели несколько девчонок. Я узнала Лору Харрис из класса по истории магии. Увидев меня, она широко раскрыла глаза.

Я помчалась к комнате Элоди и заколотила в дверь.

Когда Элоди открыла, я оттолкнула ее и вошла.

– Где он?

– Кто? – спросила Элоди.

Под глазами у нее лежали темные круги.

– Кулон Дженны. Я знаю, это ты его взяла. Где он?

Глаза Элоди сверкнули.

– Я не брала ее дурацкий кулон! А стоило бы, после того, что она сделала с Честон!

– Она ничего не сделала Честон, а ты ее чуть не убила! – заорала я.

– Если не она напала на Честон, то кто?

Элоди повысила голос. Тоненькие ниточки света забегали у нее под кожей, и в волосах проскакивали искры. Я ощутила, как пульсирует моя собственная магия, словно второе сердце.

– Может, демон, которого вы пробовали вызвать? – выкрикнула я ей в лицо.

Элоди раздраженно хмыкнула.

– Я же еще вчера сказала: если бы в школе появился демон, миссис Каснофф сразу узнала бы об этом. Все бы об этом узнали!

– Что здесь происходит?

В дверях стояла Анна с мокрыми волосами и полотенцем в руке.

– Софи думает, что мы взяли дурацкий вампирский кулон, – сказала Элоди.

– Что? Глупость какая! – сказала Анна, но голос у нее слегка дрожал.

Я закрыла глаза, стараясь взять себя и свою магию в руки. Потом представила мысленно кровавый камень на цепочке и прошептала:

– Кулон!

Элоди закатила глаза, но тут что-то отчетливо скрипнуло. В шкафчике Анны выдвинулся ящик. Из-под стопки белья сам собой выполз кулон с кровавым камнем. Его сердцевинка поблескивала красным.

Кулон поплыл по воздуху прямо мне в руки. Я сжала его в кулаке.

На лице Элоди мелькнуло удивление и сейчас же пропало.

– Получила, что тебе было надо? Теперь выметайся!

Анна смотрела в пол. Я хотела сказать что-нибудь испепеляющее, чтобы ей стало стыдно за то, что она натворила, но в конце концов я решила, много чести будет.

Когда я вернулась к нам в комнату, Дженна уже не рыдала в голос, а тихонько всхлипывала. Я приоткрыла дверцу шкафа и просунула в щель кулон. Повесив его на шею, Дженна вылезла из шкафа и села на кровать, баюкая обожженную руку.

Я села рядом.

– Ты ее покажи кому-нибудь из взрослых.

Дженна кивнула. В ее покрасневших глазах стояли слезы.

Она спросила:

– Это Элоди и Анна?

– Да. Ну, то есть Анна точно. Элоди вроде не знала, но мне показалось, она вполне одобрила.

Дженна прерывисто вздохнула. Я отвела ей розовую прядку со лба, чтобы не падала на глаза.

– Надо бы рассказать миссис Каснофф, что они устроили.

– Нет! Ни в коем случае.

– Дженна, ты могла умереть!

Дженна поднялась на ноги, кутаясь в мое одеяло.

– Если пожалуемся – будет еще хуже. Только напомним всем, что вампиры – не такие, как нормальные экстраординарии, и что мне здесь не место.

– Дженна…

– Я сказала, Софи, прекрати! – огрызнулась она, отворачиваясь.

– Ты ведь ранена…

Дженна вдруг обернулась и подскочила ко мне: глаза налились кровью, лицо искривилось от злобы, изо рта выдвинулась клыки. Она зашипела и схватила меня за плечи. В этом чудовище не осталось ничего от моей подруги.

Я придушенно пискнула от боли и страха, и Дженна сразу же меня отпустила. Я кулем осела на пол – подогнулись колени.

И снова рядом со мной была Дженна. В ее голубых глазах застыло виноватое выражение.

– Господи, Соф, прости меня, прости! Ты как, ничего? Со мной бывает от стресса… – У нее по щекам потекли слезы. – Я никогда бы тебя не тронула!

Говорить я не решалась – просто кивнула.

– Девочки? У вас все в порядке?

Дженна оглянулась. В дверях стояла миссис Каснофф, и по ее лицу ничего нельзя было прочесть.

Я встала.

– Все отлично! Просто я поскользнулась, а Дженна… м-м… помогала мне подняться.

– Ясно, – сказала миссис Каснофф.

Она посмотрела на меня, на Дженну и сказала:

– Дженна, если ты не против, зайди ко мне на минуточку. Мне нужно с тобой поговорить.

– Да, конечно, – ответила та не совсем уверенно.

Они вышли, а я села на кровать Дженны. Плечи болели. На них остались следы от пальцев.

Я сидела, рассеянно потирая локти. В носу щипало от запаха горелого.

Я уже ни в чем не была уверена.

Глава 18

Прошла неделя, а лучше не стало. Честон так и не смогла сказать, кто на нее покушался, и Дженна по-прежнему оставалась подозреваемой номер один.

После обеда я снова отправилась в подвал, отбывать наказание вместе с Арчером. Мы уже три раза с ним работали и выработали своеобразный распорядок. Первые минут двадцать мы честно трудились, разбирая предметы на полках. Половина того, что мы переписали в прошлый раз, обычно успевала переместиться, так что часть времени уходила на то, чтобы внести изменения в список. Покончив с этим, мы устраивали перерыв и болтали. Ни о чем важном речь не шла – мы просто трепались, рассказывали о родственниках, иногда переругивались. Это и неудивительно – у нас с Арчером почти ничего не было общего, разве что вот мы оба были единственными детьми в семье. Он вырос в богатом доме на побережье штата Мэн, а мы с мамой где только не жили – от маленького домика в штате Вермонт до номера в гостинице «Рамада», где однажды провели шесть недель. И все равно, мне нравилось с ним разговаривать. Меня уже пугали дни, когда не надо было работать в подвале – ну не жалкое ли дело?

Арчер, как всегда, сидел на стремянке, а я устроилась на полке «М» – там нашлось свободное место.

Арчер наставил палец на кучу пустых пыльных банок в углу. Две банки взмыли в воздух, перекувырнулись и превратились в жестянки с содовой. Арчер махнул рукой, и одна банка поплыла по воздуху прямо ко мне. Я поймала ее и удивилась – она была ледяная.

– Впечатляет! – сказала я от души.

Арчер кивнул в знак благодарности.

– Да-а, я могуч! Превращаю пустые банки в содовую. Пусть мир содрогнется перед моим величием!

– По крайней мере, это доказывает, что магические способности все еще при тебе.

Он вопросительно посмотрел на меня.

– Это ты к чему?

Тьфу, черт!

– Да я так просто… Говорили, будто ты в прошлом году уезжал, потому что хотел отказаться от магической силы.

Я думала, Арчер прекрасно знает об этих сплетнях, а он искренне изумился.

– Ничего себе! Вот, значит, что обо мне думают.

Я заторопилась его успокоить.

– Все знают, что это неправда! Многие видели, как ты тогда остановил Джастина…

На губах Арчера заиграла улыбка. Он пристально посмотрел на меня.

– Вредная собака!

Я поморщилась, но не удержалась и невольно улыбнулась в ответ.

– Молчи уж! А куда ты ездил на самом деле?

Арчер пожал плечами и утвердил локти на коленях.

– Просто мне нужна была передышка. Это случается. В Совете делают вид, что из «Гекаты» никого не выпускают, а на самом деле, если попросишь, могут отпустить ненадолго. Наверное, они поняли, что мне это необходимо… Особенно после Холли.

– Понятно, – сказала я.

Имя Холли опять напомнило мне о Честон. На следующий день после нападения за ней приехали родители. Они два часа просидели в кабинете миссис Каснофф, а потом директриса вызвала Дженну.

Вернувшись, Дженна молча легла на кровать и уставилась в потолок.

Видно, перемена настроения отразилась у меня на лице. Арчер спросил:

– Как дела у Дженны? Я заметил, ее сегодня не было на обеде.

Я вздохнула.

– Не очень хорошо. Она не ходит на уроки и в столовой не появляется. Вообще почти не вылезает из постели. Не знаю, о чем с ней тогда говорили в директорском кабинете, но все, видно, думают: раз ее вызвали – значит, виновата.

Арчер кивнул.

– Да-а… Элоди сильно злится.

– Ай-яй-яй, какая жалость! Надеюсь, от переживаний у нее не появятся морщинки.

– Не надо так…

– Слушай, твоя подружка расстроена, я тебе сочувствую. А у меня лучшую подругу обвиняют совершенно зря, и возглавляет охоту Элоди. У меня сейчас плохо получается ее жалеть, понял?

Я думала, он огрызнется, но ему, наверное, надоело со мной спорить. Он встал и снова взялся за список.

– Тебе не попадалось ничего похожего на «Одержимый барабан: Дж. Момпессон»?

– Может, и попадалось…

Я спрыгнула с полки и пошла туда, где в прошлый раз видела барабан. Разумеется, он уже куда-то делся. Пока мы его нашли – он прятался за стопкой книг, которые рассыпались в пыль, как только мы их тронули, – отведенный на работу час почти прошел.

Наверху щелкнул замок. Ванди больше не спускалась за нами в подвал, просто отпирала дверь.

Мы бросили списки и побежали к лестнице.

Когда мы сорвались с места, могу поклясться – я увидела краем глаза, как мелькнуло что-то зеленое. Обернулась посмотреть – ничего. У меня волосы на затылке встали дыбом, и я рассеянно пригладила их рукой.

– Что с тобой? – спросил Арчер, открывая дверь.

– Да ничего… – На самом деле мне было страшно. – Просто… Можно тебе задать очень дурацкий вопрос?

– Обожаю дурацкие вопросы!

– Как ты думаешь, кто-нибудь в нашей школе способен вызвать демона?

Я думала, он засмеется или скажет что-нибудь ехидное, а он вдруг замер около двери и пристально посмотрел на меня.

– Почему ты спросила?

– Дженна говорила что-то… Она думает, Холли, возможно, убили потому, что… э-э… кто-то вызвал демона.

Арчер задумался, потом покачал головой.

– Не-а, не может быть. Миссис Каснофф сразу бы узнала, что в школе демон. Их, вообще-то, трудно не заметить.

– Почему? Они зеленые и рогатые, и всегда на виду торчат?

Я запретила себе краснеть и пояснила:

– Ну, в смысле – не прячутся.

– Необязательно. Они могут быть похожи на людей, как ты и я. Некоторые даже были когда-то людьми.

– А ты когда-нибудь видел демона?

Арчер изумленно уставился на меня.

– Э-э… Нет. И слава богу! Мне нравится, когда лицо на своем месте – не хочу, чтобы его обгрызли.

– Да уж, – отозвалась я. – Но ты все-таки колдун. И ты не справишься с демоном?

– Разве что у меня будет вон та штука. – Он показал на витраж над лестницей – тот, с ангелом. – Видишь меч? Он из демонического стекла. Только таким можно убить демона.

– И название какое оригинальное, – прокомментировала я, насмешив Арчера.

– Ты вот иронизируешь, а на самом деле такое вещество – крутая штука. Найти его можно только в аду, так что это большая редкость.

– Надо же…

Я с уважением посмотрела на витраж.

– Арчер! – прочирикала откуда-то сверху Элоди.

Я шагнула прочь.

– Ладно, спасибо. Пока!

– Мерсер!

Я оглянулась.

Он стоял у подножия лестницы и такой был красивый в мягком свете канделябра, что стало больно в груди. Когда смотришь на него вот так, легко забыть, какой он на самом деле вредный.

– Ну что? – спросила я самым скучающим тоном, на какой была способна.

– Арч!

Элоди проскочила мимо меня, и взгляд Арчера тотчас обратился к ней.

Я отвернулась и побежала вверх по лестнице, чтобы не видеть, как они будут обниматься.

Глава 19

В начале октября Честон прислала в Совет письменные показания. Там говорилось, что она ничего не помнит о нападении, поэтому Дженне позволили остаться в школе. Я думала, от такого известия круги у нее под глазами исчезнут, но они никуда не делись. Она почти ни с кем не разговаривала, только со мной, и даже тогда почти не улыбалась, а не смеялась вообще никогда.

А я как раз вроде бы начала привыкать к жизни в Проклятой школе. Уроки давались легко. Элоди и Анна после истории с Честон две недели не могли прийти в себя и временно прекратили свои садистские развлечения за мой счет. Просто делали вид, что не замечают меня. Правда, к середине октября они вернулись к своему нормальному состоянию – то есть опять принялись говорить обо всех гадости и бесконечно трепаться о шмотках.

У меня как-то обходилось без новых стычек с Ванди. Правда, она все время ставила Арчера со мной в пару на занятиях по самообороне – видно, надеялась, что он меня нечаянно прикончит. Но даже это вполне можно было пережить, хотя подолгу находиться рядом с ним – тоже своего рода пытка. На самом деле, чем больше времени мы проводили за инвентаризацией в подвале или на уроках по самообороне, блокируя удары друг друга, тем сильнее я начинала подозревать, что моя дурацкая влюбленность перерастает в нечто иное, чему я совсем не хотела подбирать название. И не в том дело, что Арчер был неотразим – хотя это, поверьте, тоже немаловажно, – а в том, как он проводил рукой по волосам, как он смотрел на меня, будто со мной действительно интересно разговаривать, как загорались его глаза, когда он смеялся над моими шутками. Черт, да уже одно то, что он смеялся над моими шутками!

И чем лучше я его узнавала, тем казалось неправильнее, что он встречается с Элоди. Арчер уверял, что она не такая уж противная, но за два месяца, что я провела в «Гекате», я практически ни разу не слышала, чтобы она говорила о чем-нибудь, кроме заклинаний, усиливающих блеск волос или удаляющих веснушки. Причем во втором случае она смотрела в мою сторону. Даже сочинение для лорда Байрона она написала о том, что физическая красота увеличивает могущество ведьмы – потому, оказывается, что облегчает ей общение с людьми. Чушь полнейшая! И вот сейчас, на уроке истории магии, я невольно заводила глаза к потолку, слушая, как за соседней партой Элоди болтает с Анной о платье, которое намерена создать к ежегодному балу по случаю Хэллоуина – до него оставалось всего две недели.

– Считается, что к рыжим волосам не идет розовое, – говорила Элоди, – а на самом деле все зависит от оттенка. Лучше всего – бледно-розовый или, наоборот, темно-розовый. Ну а ярко-розовый – это, конечно, трэш.

Последнее было сказано погромче, специально для Дженны. Та сидела позади меня и притворялась, будто ничего не слышит. Правда, через пару минут я заметила, как она потихоньку трогает свою розовую прядку.

Я отвела ее руку от челки.

– Не обращай внимания! Они же вруньи!

– Что вы сказали, мисс Мерсер?

Я подняла голову – рядом с моей партой стояла, подбоченившись, мисс Ист.

С виду мисс Ист была круче всех других здешних учителей. Мы с Дженной хихикали, что она одевается с БДСМ-ным шиком. Худая, как палка, волосы цвета красного дерева стянуты в тугой узел, сама вся в черном, на высоченных каблуках – прямо хоть сейчас в Париж, на подиум. Но, как и все другие учителя в «Гекате», мисс Ист, похоже, от рождения была лишена чувства юмора.

Я робко улыбнулась.

– М-м… У нас в классе колдуньи самые настоящие…

Вокруг захихикали. Только Элоди и Анна не смеялись и злобно на меня смотрели – наверное, догадались, что я на самом деле сказала.

У мисс Ист уголки рта опустились на крошечную долю дюйма – нахмуриться по-настоящему она себе не позволила. Наверное, боялась испортить морщинками идеально гладкое лицо.

– Поразительное наблюдение, мисс Мерсер! Однако вы прекрасно знаете, что я не терплю нарушений порядка в классе.

– Я и не нарушала…

Уголки учительского рта опустились еще ниже – знак, что я вступила в страну под названием «Полный пипец».

– Если вас так тянет высказаться, напишите, пожалуйста, сочинение о ведьмах разных типов? Скажем, на две тысячи слов. К завтрашнему уроку.

У меня, как обычно, рот раскрылся раньше, чем включился мозг.

– Что? Так нечестно!

– А пока выйдите, пожалуйста, из класса! Вернетесь, когда принесете сочинение и объяснительную в письменном виде.

Я проглотила готовый сорваться ответ и собрала учебники под сочувственным взглядом Дженны и злорадными улыбочками Элоди и Анны. Потребовалось нечеловеческое самообладание, но я не хлопнула дверью, выходя из класса.

Взглянула на часы – предстояло убить еще сорок минут до начала следующего урока. Я сбегала наверх, закинула учебники к нам в комнату и пошла подышать свежим воздухом.

Был один из тех сумасшедше красивых дней, какие случаются только в октябре. Небо прозрачное, темно-синее, деревья еще почти совсем зеленые, только кое-где выглядывают оранжевые и золотистые листья. Пахнущий дымом ветерок чуть-чуть прохладный – я порадовалась, что надела блейзер. И хотя обида на несправедливость еще не совсем прошла, в целом я была вполне довольна, что мне выпало незапланированное свободное время. Правда, я должна бы его использовать на то, чтобы написать сочинение…

Я уже готова была совершить какую-нибудь ужасную пошлость – к примеру, раскинуть руки и громко запеть, но тут раздался голос:

– Почему не на уроке?

Я обернулась. За спиной у меня стоял школьный лесничий – как обычно, в классическом наряде лесоруба: фланель и джинса. На сей раз у него даже подходящий реквизит имелся: огромный топор в левой руке. Режущая кромка тускло поблескивала у самого ботинка.

Не знаю, какое у меня было лицо, когда я смотрела на этот топор. Подозреваю, примерно так же выглядел Элмер Фадд, когда Багз Банни переоделся девушкой: глаза выпучились, челюсть отвалилась.

Похоже, мои подозрения были недалеки от истины – Кэл с трудом удерживался от смеха, пристраивая топор на плече.

– Успокойся, я не маньяк!

– Знаю, – огрызнулась я. – Вы наш сторож-целитель.

– Лесничий.

– Разве это не то же самое, что сторож?

– Нет, это то же самое, что лесничий.

Я общалась с ним всего лишь два раза и считала, что Кэл по типу – спортсмен-неандерталец. Во-первых, он такой загорелый, и волосы темно-русые – в точности похож на полузащитника из школьной футбольной команды. Еще и неразговорчивый, редко больше трех слов подряд скажет. Но, может быть, на самом деле он совсем не такой тупой.

– А если вы умеете исцелять, почему работаете здесь лесничим, как Хагрид какой-нибудь?

Кэл улыбнулся. Зубы у него были очень ровные и белые. Да что за школа такая? Даже вспомогательный персонал выглядит, словно фотомодели от «Аберкромби и Фитч».

– Вам бы лечить разных важных шишек, а не пропадать в глуши, сорняки выпалывать и штопать разных школьников.

Он пожал плечами.

– В прошлом году, когда меня выпустили из «Гекаты», я предложил Совету свои услуги. Совет решил, что мои таланты лучше всего пригодятся здесь – оберегать самое дорогое наше со кровище. Вас.

Как-то так он это сказал… Не знаю… проникновенно. Я почувствовала, что сейчас начну краснеть и глупо хихикать. Потом спохватилась. И так уже успела безответно влюбиться, не хватало еще вожделеть к лесничему, господи боже мой!

Наверное, он и сам понял, что сказал что-то не то.

Прокашлялся.

– Я хотел сказать – вас всех. Вы же их дети.

– Понятно.

– Вот и возвращайся на урок. Что ты там прогуливаешь: «Портреты фей во Франции восемнадцатого века» или что?

Я скрестила руки, потому что слегка разозлилась, а еще потому, что с озера дул довольно-таки прохладный ветер.

– Вообще-то, меня выгнали. С урока мисс Ист – история магии.

Он хмыкнул.

– Ну, дела… Работа в подвале на целый семестр, теперь еще из класса выгнали…

– Не говорите, – отозвалась я. – Что-то во мне есть такое, из-за чего все учителя меня терпеть не могут.

Как ни странно, Кэл покачал головой.

– Думаю, все совсем не так.

Вдали глухо ударил колокол – сигнал к началу перемены. Надо было спешить на урок лорда Байрона, но мне хотелось послушать, что скажет Кэл.

– Не так? А как?

– Поставь себя на их место, Софи. Твой папа – председатель Совета. В «Гекате» все из кожи вон лезут, лишь бы кто, упаси господи, не подумал, что тебе делают поблажки. Ну, могли и перестараться, понимаешь?

Я молча кивнула. Опять во всем виноват папочка. И почему меня это не удивляет?

– У тебя все в порядке? – спросил Кэл, склонив голову к плечу.

– Ага! – ответила я чуточку слишком бодро. Словно капитанша команды болельщиц, облившаяся лимонада. – Ага, – повторила я уже нормальным голосом. – Ладно, мне пора, а то опоздаю!

И я бросилась бежать. По дороге задела лесничего плечом.

Господи, ну и мощный же он, прямо как дуб какой-нибудь, подумала я, набирая скорость.

В итоге на урок лорда Байрона я все-таки опоздала. Мало того, что на меня наорали – пятистопным ямбом, ни больше, не меньше, – так еще и велели к следующему разу написать сочинение на пять страниц о моих «постоянных злостных опозданиях».

– Вот бы где-нибудь найти заклинание, чтобы домашнюю работу за меня делало, – шепнула я Дженне, усаживаясь на место.

Она только вяло пожала плечами и снова принялась рисовать рожицы у себя в тетрадке.

Трудно было не заметить, что эти рожицы очень похожи на Холли и Честон.