Текст книги "Философы Древней Греции"

Аристотель
Упорядочение всей действительности

Там я увидел учителя тех, кто знает…

Данте, «Ад»

К тезису Платона, что природой управляют универсальные законы, его великий ученик Аристотель добавил положение о том, что природа может быть познана с помощью рассуждений и понята вплоть до мельчайших подробностей. Это свое утверждение он подкрепил научными наблюдениями и опытами, которые поражают воображение своим количеством и разнообразием.

Модель из четырех «причин» служит структурным каркасом для всех видов реальности. Возникающая в результате этого система примиряет материализм и формализм, сводит вместе теорию идей-форм Платона и атомистическую теорию Демокрита.

Хотя труды Аристотеля по философии природы интересны и будят мысль благодаря тому месту, которое занимают в истории греческой и средневековой философии, сегодня не его натурфилософия, а его толкование этики, политики и поэзии в наибольшей степени ставит перед нами вопросы, требующие ответа.

«Причины» Аристотеля – это измерения или аспекты вещи, которые ответственны за ее существование и за то, что она именно такая, какая она есть.

Эти измерения таковы: материя – материальная причина; идея – формальная причина; создатель или родитель, благодаря которому вещь появляется на свет, – действенная причина; и применение или цель, для которых существует данная вещь (они есть у каждой вещи), – конечная причина.

Замечание Кольриджа, что «каждый человек рождается либо платоником, либо аристотелевцем», указывает на коренное различие между темпераментами, методиками мышления и достижениями этих двух великих людей, чьи учения были наивысшей точкой развития греческой философии. То, что Платон начал свои проиллюстрированные примерами рассуждения о природе и науке с математики и астрономии, а Аристотель с зоологии и медицины, точно характеризует обоих. Там, где Платон писал блестящие диалоги, наполняя их отвлеченными рассуждениями, Аристотель педантично составлял подробно спланированные профессиональные лекции. Платон, похоже, старался не пользоваться профессиональными терминами, по крайней мере до самых последних своих работ; Аристотель каждое из многих различий, которые требовала провести его философия, помечал отдельным, тщательно продуманным профессиональным термином¹. Платон с недоверием относился к здравому смыслу, обычаю и эмпирике; Аристотель везде, где только мог, примирял взгляд обыденного сознания на вещи и на способы говорить о них («здравый смысл») с самыми трудными для понимания философскими воззрениями².

Платон и Аристотель похожи удивительно широкой тематикой, жизнеспособностью и оригинальностью своих достижений. То, что Аристотель включил научные коллекции в структуру своей школы, Ликея (другое произношение – Лицей), – великое открытие в области образования; по важности и оригинальности оно лишь немного уступает созданию Платоном Академии. Настойчивые старания Аристотеля показать, что реальность всюду и во всем упорядочена согласно схеме из четырех «причин», дополнили Платоново доказательство важной роли идеи новым убеждением – верой в постижимость и упорядоченность природы. Эта попытка, несмотря на широту размаха, вылядела убедительно. Аристотель поставил себе задачу – не более и не менее – доказать, что весь реальный мир может быть упорядочен с помощью его четырех «причин». В его обширное литературное наследие входят объемистые трактаты по логике, которая в основном не изменилась за 2500 лет; труды по астрономии, химии и биологии, которые оставались образцовыми до эпохи Возрождения; трактаты по метафизике – «первой философии», как называл ее Аристотель, по «практическим наукам» – этике и политике и по поэтике, которые все до сих пор не устарели и остаются интересными³.

Этот гигантский замысел обнаружить и показать четыре «причины» во всей реальности вырос из возникшего раньше интереса к порядку. В начальные годы своей работы в Ликее Аристотель впервые систематизировал предметы (риторику, искусство спора, изучение логических ошибок), которые до него никогда не преподавались системно. С этой же целью был написан очерк по истории философии, с которого Аристотель начал свою «Метафизику». Его интерес к истории идей был постоянным, и по спискам и отрывкам его ранних работ видно, что он много лет готовился к написанию этой истории, сочиняя трактаты об учениях или ошибках отдельных философов и школ. Аристотель хотел показать, что мудрецы прошлого не признавали никаких «причин», кроме его четырех, а когда думали, что признают (похоже, это утверждали платоники и пифагорейцы), то на самом деле лишь неправильно говорили о «формальных причинах» Аристотеля. И – в границах того, что было известно науке во времена Аристотеля, – его доказательство удивительно близко к полному!

Один результат настолько интересен, что заслуживает подробного рассмотрения: Аристотелева философия природы больше несовместима с открытиями современной науки, а вот его интерпретации этики и политики, от которых можно было ожидать, что они устареют гораздо раньше, поскольку любое общество изменяется быстрее, чем виды животных или звезды, удивительным образом соответствуют современным требованиям и подсказывают нам такой способ подхода к нашим современным проблемам, который заставляет работать нашу мысль⁴. Почему получилось именно так? Мы обнаружим, что Аристотель применял причинно-следственное объяснение в этих двух областях совершенно по-разному. Коренным различием в путях их применения и объясняется то, что время смогло подтвердить правильность объяснений в одном случае, но опровергло их в другом.

У Аристотеля было три основных отличия от Платона. Во-первых, там, где Платон, похоже, всегда искал новые синтетические подходы, которые заставляли бы пересечься традиционные специализированные направления, Аристотель верил в структуру из частей – и применял такой подход и при чтении лекций в университете, и в научных исследованиях. Аристотель считал, что различные виды реальности имеют каждый характерные для него свойства: звезда, треугольник и государство, хотя и являются все частями бытия, имеют такие важнейшие отличия друг от друга, что Платонова попытка понять их по тому, в чем они формально похожи, вероятно, даст очень поверхностное описание, которое будет неточным. Следовательно, для научного познания мира необходимо каждый из разных видов вещей, которые нужно познать, исследовать по отдельности и иметь профессиональный словарь, чтобы отмечать имеющие какое-то значение типы и различия.

Во-вторых, Аристотель отличается от Платона своим отношением к материализму. Платон нигде не упоминает имя Демокрита, но, как можно судить по различным местам его сочинений, где он критикует материализм, Платон не считал, что атомистическая теория имеет какую-либо ценность как философское объяснение мира. Она должна была казаться ему профессиональной техникой – способом выяснить, как вещи работают, который позволяет определить в лучшем случае условия, но не причины.

Для Аристотеля же и материализм сторонников атомистической теории, и формализм Платона и Академии дают подлинные причинные объяснения. Он постоянно помнил о той философской проблеме, которую ставила перед ним история греческой мысли: какое научное объяснение мы должны считать верной картиной такого мира, в котором возможны одновременно идеализм и механицизм, формализм и материализм? Его синтез, где есть место для обоих этих видов причинно-следственных отношений, представляет собой мощный интеллектуальный инструмент: четыре «причины» Аристотеля устанавливают равновесие между материальным и формальным измерениями действительности.

Третье отличие Аристотеля от Платона – его мнение, что мир состоит из отдельных «субстанций», каждая из которых обладает собственной идентичностью. Мир не просто единая, скрепленная прочными связями система, в которой части подчинены господствующему над ними целому. Но он и не просто скопление огромного множества маленьких твердых частиц, как считали механицисты. Скорее мир – сообщество индивидуальностей: форма и материя, сочетаясь друг с другом, всегда дают в результате своего рода сплав – индивидуальную вещь. Правильная и здравая философия должна отдать должное и требованиям системного единства, и требованиям множественности независимых друг от друга вещей.

В результате всех этих принципиальных различий синтез Аристотеля оказался новаторским. Поскольку позже исторические перемены направили греческую мысль на другие предметы, этот синтез также стал последним словом древнегреческой отвлеченной философии⁵.

Форма диалога не подходила Аристотелю для выражения его философских мыслей. Работы, созданные Аристотелем в пору его творческой зрелости (из которых поразительно много дошло до наших дней), – не диалоги, а записи лекций. Вероятно, они аккуратно редактировались и хранились в библиотеке Ликея, чтобы быть под рукой для справок. Как все записи лекций, они написаны сжатым слогом и вначале читаются с трудом, а профессиональные различия и термины увеличивают эту трудность. Но когда читатель оценит задачу, которую поставил себе Аристотель, – завоевать разумом весь мир, – он начинает смотреть на эти сжатые конспекты по-новому: с волнением и интересом, и оказывается, что записи Аристотеля вполне стоят тех усилий, которые необходимы для их понимания⁶.

Аристотель советовал своим ученикам начинать работу с тематического плана. Такой план крайне полезен для того, чтобы следить за мыслью самого Аристотеля. Так что мы, следуя его совету, установим равновесие внутри этой главы с помощью следующего тематического плана:

I. Биография. Ранний период деятельности Аристотеля

A. Академия

B. Аристотель и Александр

C. Ликей

D. Изгнание Аристотеля из Афин

II. Причинно-следственные связи у Аристотеля

A. Определения четырех «причин» с примерами:

1) их применения к искусственным объектам

2) их применения к естественным объектам

III. Виды реальности у Аристотеля; его тезис, что одни и те же «причины» применимы всюду

VI. Теоретическая наука

A. Философия природы

1) биология

2) астрономия

3) химия

B. Математика

C. Метафизика

1) история метафизики

2) четыре «причины»

3) учение о первом двигателе

4) потенциал и сила

a) «односторонние» силы в природе

b) «двухсторонняя» сила, которую дает человеку его свобода

V. Практические и прикладные науки

A. Политика: ее «причины» и принципы

B. Поэтика: литературная критика и причинность

C. Этика: анализ человеческого «я»

D. Оценка

Главные этапы жизни Аристотеля: (A) долгие годы, которые он провел в Академии сначала как ученик, а потом как помощник Платона; (B) его жизнь в Пелле в качестве учителя Александра Великого; (C) его возвращение в Афины, чтобы основать собственный университет, конкурирующий с Академией; (D) его изгнание из Афин после смерти Александра. В своих сочинениях Аристотель сознательно ничего не писал о себе; нам известно, что он женился на царской дочери, которую звали Пифиада и которая умерла через несколько лет после свадьбы, и что он имел любовницу по имени Герпилида, которую упомянул в своем завещании. У него было двое детей – сын Никомах, названный в честь деда, и дочь. Но только несколько строк из стихотворения, посвященного смерти жены, чуть больше строк из стихотворения, посвященного смерти Платона, и завещание, которое сохранил для истории Диоген Ааэрций, позволяют нам немного представить личный опыт и переживания Аристотеля.

A. Аристотель был сыном македонского врача, придворного медика царей Македонии. Когда ему было семнадцать лет, он приехал в Афины, чтобы завершить свое образование в Академии. Можно с полной уверенностью сказать, что он был очень одаренным юношей: нет сомнения, что до приезда в Афины Аристотель уже начал интересоваться медициной и хорошо знал, как смотрят на мир врачи. Что-то от этого докторского взгляда на вещи оставалось у Аристотеля всю его последующую жизнь.

Афины и Академия, разумеется, вызывали восхищение у молодого студента с севера и были для него родными по духу. Аристотель провел в Академии двадцать лет сначала учеником, потом помощником в исследованиях, лектором и ученым-исследователем и не покидал ее, пока в 347 году до н. э. не умер Платон.

Трудно сказать, как надо понимать очень разрозненные отрывки текстов и сообщения различных источников, в которых отразились идеи молодого Аристотеля – члена Академии. Специалисты не имеют единого мнения даже о том, какие из позднейших текстов, где говорится об этом, являются цитатами из ранних работ Аристотеля, а какие нет⁷. Но из всего этого материала становятся ясны два факта. Первый – преклонение молодого Аристотеля перед Платоном: ранние философские сочинения Аристотеля были написаны в форме диалога и были вариациями на темы, которые разрабатывал Платон⁸. Второй факт – то, чем диалоги Аристотеля отличались от Платоновых образцов: Аристотель старался подтвердить абстрактные доводы Платона специальными экспериментами и наблюдениями. Например, в своих работах он упоминает известные по различным источникам случаи предвидения будущего как доказательства, которые, если они верны, помогли бы подтвердить истинность учения о бессмертии души. Эта склонность искать для абстрактных аргументов согласующиеся с ними конкретные факты и не успокаиваться, пока логика и эксперимент не дадут один и тот же результат, была характерна для Аристотеля в течение всей его деятельности и является одной из характерных особенностей его работ.

В. После ухода из Академии Аристотель уехал в Малую Азию, а вскоре его известность и семейная близость к македонскому царскому двору помогли ему получить место учителя при молодом македонском царевиче Александре. Такая связь между Александром Великим и Аристотелем, каждый из которых был в своем роде одним из величайших в истории людей, приводила в восторг последующие поколения⁹. Однако у нас нет подробной информации о характере этих отношений «учитель – ученик». Похоже, что Аристотель преподавал молодому царскому сыну литературу, поэмы Гомера, риторику и грамматику. Нам известны три очень коротких отрывка из трактатов на политические темы, предположительно написанных Аристотелем для Александра¹⁰. Александр во время своих военных походов собирал растения и животных и посылал их своему бывшему учителю в афинский Ликей. Это почти все фактические данные, которые нам известны. Еще один факт, который должен показаться интересным романисту или автору детективов, – что мать Александра, царица Олимпиада, обвиняла Аристотеля, будто бы великий философ убил ее сына, отравив ядом. Об этом рассказывает Плутарх в «Жизнеописании Александра». Во всяком случае, очевидно, что Аристотель не оказал на Александра большого интеллектуального влияния. Сам Аристотель, как политический мыслитель, всегда считал греческий город-государство нормальной и наиболее желательной формой политического устройства, а Александр мечтал создать всемирную империю. Аристотель полагал, что самая лучшая жизнь – та, которая прошла в поисках ответов на теоретические вопросы, а Александр считал наилучшей жизнь, проведенную в борьбе за почести и власть. Возможно, какое-то влияние Аристотеля сказалось в разумном решении Александра позволить странам, которые он завоевал, сохранить их религиозные верования и обычаи, но между делами Александра и идеями Аристотеля нет прямой причинно-следственной связи.

C. Когда после смерти Филиппа Александр стал царем, Аристотель вернулся в Афины и создал там свой собственный университет – Ликей. Аристотель любил вести беседы со своими учениками на ходу во время прогулок, и из-за этой привычки члены его школы получили прозвище «перипатетики» («те, кто прогуливается»), под которым известны до сих пор.

Самым важным нововведением среди особенностей Ликея был его «музеум» – первый музей, воплотивший в себе новое представление о том, какие научные коллекции должен иметь университет. Аристотель считал, что единственный путь к пониманию любого исследуемого предмета – это классификация и изучение относящихся к нему оригинальных материалов. Здесь, как и в других случаях, он проявил свой дар рассудительности и сочетания ранее противоположных взглядов.

Аристотель не был склонен считать, что знание – это просто накопленная информация, как когда-то до него считал Гиппий. Но он с недоверием относился и к принятой в Академии практике вычерчивать красивые исчерпывающие классификационные схемы и обращать мало внимания на то, действительно ли схема выявляет важные различия внутри предмета изучения.

В Аикее была зоологическая коллекция, которую помог пополнить Александр. Собрание, в которое входили основные законы 158 греческих и негреческих городов-государств, обеспечивало материалом для исследований проводившиеся в Аикее работы в области политической теории. Большое собрание книг делало возможным составление исторических обзоров-введений для каждой изучаемой дисциплины. Аристотель и сам обратился к истории философской науки, чтобы объяснить и защитить свое новое представление о причинности. Конспекты лекций Аристотеля выдавались желающим найти в них нужную информацию, дополнялись и исправлялись; о том, что в школе Аристотеля было принято вести дневниковые записи и отмечать в них полученные данные и возникающие проблемы, свидетельствуют четыре большие тетради – рабочие дневники такого рода, заполненные в Аикее¹¹.

Более двадцати лет Аристотель руководил своей школой, осуществляя свой великий замысел показать подробно, что вся действительность по своей природе постижима человеком и упорядоченна; он вдохновил своих учеников на сочинение работ по истории, и они описали историю физики, астрономии, математики, музыки и медицины; он вел записи, где отмечал свои наблюдения: новые логические ошибки в аргументации, которые услышал в суде, новое в рассказах о повадках индийского слона и новые астрономические теории¹².

D. Когда в 323 году до н. э. Александр умер и его империя распалась, у жителей греческих городов появились мысли о том, чтобы вернуть себе независимость, и в Афинах поднялась волна антимакедонских настроений. Аичные и семейные связи Аристотеля с Македонией и Александром сделали его удобной мишенью для нападок. Когда Аристотеля вызвали в суд по обвинению в «неблагочестии», он уехал в Эвбею, заявив на прощанье, что «не позволит афинянам два раза согрешить против философии». В следующем, 322 году до н. э. Аристотель умер.

Завещание Аристотеля – один из немногих документов, которые дают нам представление о том, что он был за человек. Своим имуществом он распорядился щедро и осмотрительно, проявив при этом внимание к другим людям и тактичность. Его любовница, которая пережила его, получила один из двух домов в Стагире по своему выбору; свою дочь Аристотель отдал под опеку Теофраста, который стал после него главой Аикея; прах своей жены Аристотель велел похоронить рядом с его собственным прахом, как она когда-то пожелала; о каждом рабе он подумал отдельно: некоторых завещал продать, некоторых оставить жить как прежде, а некоторых освободить.

Чтобы увидеть, какое место Аристотель занимает в истории греческой мысли, нам лучше всего взять за исходную точку его собственный анализ. Аристотель утверждал, что бытие имеет четыре измерения, то есть у каждой индивидуальной вещи есть четыре такие «причины», которые имеют для нас значение, если мы хотим понять, что такое эта вещь. «Причина» у Аристотеля – не совсем то, что мы понимаем под причиной сейчас: в понятии «причина» у Аристотеля чувствуется оттенок значений «ответственность» и «обязательство», которые соответствующее греческое слово имело в более ранние времена в юридическом языке. «Причины» вещи у него – это факторы, которые, объединившись в сочетание, совместно отвечают за то, что эта вещь является тем, что она есть, и за то, что она вообще чем-то является¹³. Мудрецы прошлого, пытаясь заниматься философией, никогда полностью не ошибались и никогда полностью не противоречили один другому. Их умозрительные ответы на философские вопросы были предварительными и неполными: каждый из этих философов имел склонность признавать только одно или два измерения реальности и считать, что их достаточно, а было нужно, по Аристотелю, иметь четыре¹⁴.

В Аристотелевой истории философии первый этап развития этой науки – противостояние материализма и формализма. Каждая реальная вещь, существующая в природе, имеет и материальную «причину» – вещество, из которого она сделана или рождена, и формальную «причину» – план, структуру, количество и порядок частей, которые становятся границами для этого материального вещества. Милетцы натолкнулись в своих поисках на материальную «причину», пифагорейцы – на формальную, и история философии начинается с этих двух явно противоположных друг другу школ. Аристотель полагал, что к его времени эти традиции развились в атомизм и платонизм. Он хотел примирить эти две философские школы¹⁵.

Аристотель начинает с перечисления четырех «причин», которые, по его мнению, искала философия, а он открыл. Наше современное представление о причине гораздо уже, чем то, которое было у Аристотеля: его «факторы, ответственные за то, что вещь есть то, что она есть», скорее можно назвать в переводе на наш язык «измерениями реальности»; поэтому мы можем назвать сердцевину его учения и по-иному – «теория о том, что реальность имеет четыре измерения». (Тут возможна некоторая путаница, но все будет в порядке, если мы станем помнить, что «измерение» здесь означает «вид бытия», а не область пространства и времени.) Все, что существует, обязано своим существованием и идентичностью материальной «причине» – веществу, из которого состоит, и формальной «причине» – плану или модели, которая делает это существующее тем, что оно есть. Соединяет эти два измерения третье измерение – действенная «причина», которой является либо создатель, либо предок. А чтобы понимать, что такое вещи, мы должны также искать у каждой из них конечную «причину» – цель ее существования.

Для искусственных вещей этой целью является применение, для которого они разработаны; для естественных вещей – раскрытие своих возможностей. Эта цель направляет естественное существо через разные стадии его роста к зрелости.

Для того чтобы показать, как эти положения применяются к искусственной вещи, удобным примером будет мой письменный стол. Он сделан из дерева. Дерево – его материальная «причина», его вещество. Аристотель, когда ему понадобилось слово, чтобы назвать такой материал-вещество, придал новое, более широкое значение слову «хюле», которое по-гречески означает «деловая древесина», то есть бревна или пиломатериалы. У моего стола есть четыре ножки, прямоугольная крышка и ящики. Это – формальная «причина» – структура, которую может передавать план-чертеж. Чтобы дерево приняло такую форму, нужна была действенная «причина»; в нашем случае создателем этого стола был столяр.

Причиной, по которой столяр сделал своего рода оттиск контура-формы в древесине-материале, было намерение сделать то, что служит определенной цели. Письменные столы существуют для того, чтобы быть хранилищем для бумаг, поверхностью, на которой пишут, и опорой для пишущих машинок. Это – конечная «причина» стола, его цель.

Описание с помощью четырех «причин» естественной вещи будет иметь несколько значительных отличий от того, которое приведено выше. Опишем, например, Джейсона, кота нашей семьи, который сейчас находится под моим столом¹⁶. Во-первых, у Джейсона материальная «причина» – вещество, из которого он создан, – гораздо сложнее: это система органов, а не просто набор расположенных определенным образом досок. Во-вторых, образец, воплощением которого он является, или его формальная «причина», – не план, а вид – разновидность вещей, которые мы обнаруживаем в природе: Джейсон – кот. По мнению Аристотеля, существует ограниченное количество таких «природных разновидностей», и каждое индивидуальное существо относится к одной из них. В-третьих, действенной «причиной» Джейсона были родители: он был рожден, а не изготовлен. И эти родители были существами того же вида: они тоже были кошками. И последнее: конечная «причина» Джейсона, его цель – не в том, чтобы служить моим целям. У него есть внутренняя природа, которая направляет его рост так, чтобы он вырос во взрослое существо вида кошка. Это дорастание Джейсона до зрелости происходит в несколько этапов: он учится видеть, ходить, бегать, хватать предметы лапами, то есть развивается так, как всегда развиваются кошки. Вид одновременно и разновидность вещей, экземпляром которой является Джейсон, и идеальный экземпляр этой разновидности, которым он старается стать.

То, что у животного и искусственного предмета, например письменного стола, структура причинно-следственных связей не одинакова, понять легко. Но труднее понять, что это различие структур существует между всеми естественными и всеми искусственными вещами вообще. Например, глыба мрамора – естественная вещь, звезда или планета – тоже, но ни у одной из этих трех вещей ее существование не направлено к определенной цели так явно, как направлена к цели жизнь животного. Аристотель, однако, считал (мы это обнаружим у него), что даже на уровне камней и на уровне звезд прослеживается склонность природы стремиться к определенной цели. Он разработал свою философию природы сначала на материале биологии, потом распространил ее на химию и астрономию. Таким образом, приведенный выше пример ясно показывает, в чем Аристотель применял свои причины к природному иначе, чем к искусственно созданному. И философия, и естественные науки занимаются выявлением «причин» вещей во всех четырех значениях слова «причина». По сути дела, тем же занимаются художественная критика и анализ языка, хотя эти две дисциплины исследуют «вещи» из другой области¹⁷.

Это представление об отличающихся одна от другой разновидностях вещей заставило Аристотеля ввести в его философию несколько важнейших различий. До него мыслители не только имели склонность выбирать лишь одну из причин на роль полноценного объяснения, но также отличались склонностью из всего многообразия вещей обращать внимание лишь на одну разновидность – ту, которую легче всего объяснить выбранной этими мыслителями причиной. Так, милетцы не занимались формами и числами, которые реальны, но не являются физическими объектами; пифагорейцы же проявляли сколонность забывать о тех свойствах, которые отличают естественные вещи от математических абстракций. Аристотель обнаружил, что эта тенденция сохранилась у атомистов и платоников.

Аристотелю казалось, что его четыре «причины» охватывали и объединяли все предшествующие открытия греческой философии. Прежде всего, признав существование формальных и конечных «причин» и наряду с ними – причин материальных и действенных, он объединил традиции материализма и формализма. Тем, что он использовал понятие конечной «причины», он признал роль идеалов в природе и искусстве и таким образом включил в свою систему одну из важнейших характерных черт платонизма. Конечно, Аристотель мог отождествить свое представление о материальных «причинах» с милетской физикой, а действенную «причину» – с понятиями насилия, силы, энергии, которые время от времени появлялись у предшествующих философов.

«Причины» – остроумная и мощная философская идея. Точки, где сходятся все четыре «причины», – это всегда конкретные индивидуумы, точно воспроизводящие тот тип, к которому принадлежат, так что типичной единицей реальности в философии Аристотеля является субстанция, или экземпляр типа. В каждой разновидности вещей «причины» уравновешивают друг друга по-своему. Чтобы выяснить, каков баланс «причин» в определенной области, нужно провести наблюдение за каждой индивидуальной вещью из этой области и сравнить ее с остальными вещами. Обобщение и классификация могут быть выполнены верно только после изучения и сбора фактов.