Текст книги "Синдром МакЛендона"

– А как это похищение улучшит ваши дела?

– Мы обзвонили газеты и сообщили всем, что ты у нас. После того как все об этом прочтут, то поймут, что войны не будет, и наши дела снова пойдут в гору, – гордо объяснил Ларри.

– А со мной что вы собираетесь делать? Ларри и Джо обменялись взглядами.

– Мы пока еще окончательно не решили – наверное, возьмем за тебя выкуп, после того как вся эта возня с Грызунами закончится. Тут намекают, что ты приличные деньжата сколотил на наркотиках. Так в газетах пишут.

– Погодите, ребята. Давайте-ка разберемся. – Я начал загибать пальцы. – Во-первых, не верьте всему, что пишут в газетах. Это должен знать каждый, кому больше четырех лет. Во-вторых, мой корабль реквизирован военным космофлотом, так что война с Грызунами все равно будет – со мной или без меня. В-третьих, если меня с ними не будет, Грызуны заявятся и сюда, на планету, чтобы разыскать меня, поскольку я с ними не в ладах.

Я подождал, пока все это дойдет до Джо с Ларри.

– И последнее, – закончил я. – Денег у меня нет. А от продажи наркотиков – тем более. Единственное, чем я владею, – это ржавый корабль, который Грызуны собираются превратить в груду обломков, а банкиры – отобрать.

У Ларри вытянулось лицо, а Джо нахмурил брови. Потом лицо его просветлело.

– Идея! Ты нужен банкирам, и Грызунам тоже. Мы продадим тебя тому, кто даст больше.

– Ошибочка, Джо. Грызунам нужен только мой труп, да и банкиры тоже, вероятно, захотят увидеть мое тело, когда обнаружат, что у меня нет ни гроша за душой. Добавлю еще, что Грызуны уже в пути, а если я не помогу вам с обороной планеты, то дела ваши могут пойти еще хуже.

– Это проблема, – согласился Джо. – Нам надо подумать.

– Это тебе надо подумать. Это была твоя идиотская мысль, – подсказал ему Ларри.

Джо поднял голову и, схватив Ларри за грудки, дал ему пощечину:

– Не смей со мной так разговаривать, дружок. Я увидел, как Ларри сжал кулаки, но ничего не сказал.

– Вы, наверное, новички. Вы раньше когда-нибудь участвовали в похищениях? – осведомился я.

– А то! – поколебавшись, заявил Джо.

– Много раз, – подтвердил Ларри.

– Сколько раз?

– Семь, – мигом ответил Ларри, а Джо одновременно с ним сказал: «Пять».

Они переглянулись.

Пока я собирался попросить их назвать среднее арифметическое, в дверь постучали.

– Кого там черт принес? – Ларри выхватил свой пистолет и снял его с предохранителя. Он распахнул дверь, и в нее тут же влетела Лидия Дэр с висевшим у нее на свитере тупарем, сопровождаемая оператором с камерой. Она ткнула свой микрофон под нос Джо.

– Здравствуйте, я – Лидия Дэр из «Почтового курьера Шенектади». Это вы похитили знаменитого пирата Маккея?

– Надо же, Лидия Дэр. Можно взять у вас автограф? – попросил восхищенный Ларри.

– Я видел вас по телевизору, – сообщил Джо. – Ага, мы его похитили. Как вы нас разыскали?

– Это вот он показал мне дорогу, – ответила Дэр, показывая на висевшего на ее свободной руке маленького зверька.

Тупарь взлетел, шлепнулся мне на плечо и открыл рот в ожидании подачки. Может, тупари ничего не смыслят в физике плазмы, но на ласку они живо откликаются. Я пошарил в кармане и обнаружил, что Катарина запихнула туда остатки шоколада и чек для адвоката. Я отломил кусочек шоколада и засунул его в рот животному.

– Она знает, где мы скрываемся! – воскликнул Джо. – Надо ее пристрелить!

– Не получится. Я журналист, – самоуверенно возразила Дэр.

– Эти двое меня похитили и теперь соображают, что им делать дальше. – Я кивнул на тупаря: – Он и в самом деле тебя сюда привел?

– Когда нам позвонили насчет вас, я стала кружить по городу и увидела, что рядом с трейлером, открыв рот, сидит твой тупарь. Неплохое расследование, правда? – ухмыльнулась она.

– Полицию ты, разумеется, не оповестила?

– Нет, конечно! – Глаза ее загорелись. – Это ж такая сенсация. – Оператор бросил на меня сочувственный взгляд.

– Ладно, Дэр. Раз нет полицейских, не будет и интервью. – Я скрестил на груди руки и повернулся к ней спиной. – Пускай эти двое все расскажут. – Я показал на них пальцем.

– Хорошо, начну с них! – гневно прошипела Дэр.

– Только чур я первый! – вскочил Ларри.

– Послушай, кто здесь командует? Я первый, – запротестовал Джо.

В этот момент я оглянулся и увидел, что оператор закатил глаза к небу.

После недолгого колебания Лидия приняла соломоново решение и сделала первыми обоих, задавая им вопросы попеременно.

Послушав их минут десять, я, пока все были заняты беседой, тихонько позаимствовал у Ларри ключи и вышел. Заперев за собой дверь, я выбросил ключ в кусты, нашел неподалеку телефонную будку и, позвонив Банки, попросил, чтобы она за мной приехала.

Приятно было сознавать, что организованная преступность на Шайлере находится на том же уровне, что и другие институты.

Когда подъехала Банки, я представил ее моему новому другу, и мы поехали к Клайду.

Затем я пробудил шерифа Джамали от крепкого сна и попросил его послать своих молодцев за Ларри и Джо. Завернул тупаря в одеяло и, положив его в ванну, лег спать.

На следующее утро я позвонил отцу Якубу и обратился за духовными наставлениями. Я рассказал ему о событиях предыдущего вечера, и он еще раз отпустил мне грехи, которые я намеревался совершить, и попросил меня в ближайшие несколько дней постараться ни во что не ввязываться.

Еще он посоветовал мне молиться, чтобы быть ближе к Богу, и нанять хорошего адвоката.

– Спасибо за совет, святой отец. Но за такой короткий срок мне других адвокатов, кроме Джимми Омуры, не найти.

– Я буду молиться за вас, – подумав, сказал отец Якуб.

Я не мог удержаться, чтобы не спросить:

– Отец Якуб, это может прозвучать довольно странно, но не слишком ли вы умны…

– Чтобы жить на Мире Шайлера? – Его изображение на экране лукаво усмехнулось. – Как я понимаю, вы хотите сказать, что такому человеку, как я, открыты все дороги?

Я кивнул и, помявшись, согласился:

– Да, необычно как-то.

– Кен, сын мой, Церковь мудра, и она решила, что дети ее в колониальных мирах должны получать самых лучших пастырей, ибо, видит Бог, они, как заблудшие овцы, больше всех в них нуждаются.

После этого я позвонил Омуре и в течение часа посвящал его во все подробности дела, а Банки помогала мне, вставляя в сканер необходимые документы. Мы договорились встретиться перед зданием суда.

Закончив разговор, я заметил, что Банки посматривает на меня краешком глаза.

– Банки, я знаю, что здешние суды часто допускают довольно вольное толкование законов, но, думаю, мы все-таки сможем добиться отмены этого временного запрета покидать планету.

– Сэр, не хочу вмешиваться в вашу личную жизнь, но здесь еще кое-что замешано.

– Неужели? – устало спросил я, предчувствуя недоброе.

Банки не отрывала взгляда от моих ботинок.

– Сэр, м-м… сюда три раза звонили из мэрии С вами хотели поговорить. Мэр Фельдман, очевидно, заметил, что вы ушли с приема довольно рано и… м-м… довольно поспешно. И сразу же после этого дочь его тоже ушла.

– Дочь мэра зовут Кристиной?

– Да, сэр. Мэр очень расстроен.

– А сколько ей, кстати, лет?

– М-м-м… – Банки медлила, явно не желая отвечать на вопрос. – Пятнадцать, сэр.

– Банки, откуда ты все это знаешь?

– Да кругом слухи ходят, сэр.

Чандразехар резал на кухне редиску и что-то напевал. Я постепенно разобрал слова песни. Это был старинный марш, который я слышал на Вулмере.

Свадьба была так весела,

У отца ее – в руках ружье.

Свадьба была так весела,

У отца ее – в руках ружье.

Песня повествовала о печальных последствиях общения с прелестными юными существами, интересующимися черными дырами.

– Банки, я начинаю думать, что у меня с судьей Османом могут возникнуть затруднения. Ты можешь что-нибудь предположить?

Она немного подумала.

– Сэр, думаю, все будет зависеть от того, какие свидетельства вы представите в свою пользу, – очень осторожно ответила она.

– Разумно. Будь добра, позвони Пайпер и попроси ее прислать сюда Клайда вместе с челноком.

Она кивнула:

– Считайте, что уже позвонила, сэр. Да, а как же ваш маленький друг?

– Точно. Я совсем о нем забыл. Он у меня, и я не знаю, что с ним делать. Он такой забавный. Удивляюсь, почему люди не держат их дома, как кошек.

– Сэр, кажется, одеяло, в которое вы его завернули, придется отдать в чистку, – робко произнесла она.

– Да-да, конечно.

Мы вернулись ко мне в комнату поглядеть, чем занимается тупарь. Он уже успел съесть на завтрак четыре банана и абрикос. Так что теперь неохотно приоткрыл глаза, зевнул и снова погрузился в сон.

– Нет, оставить у себя я его не могу.

– Я позабочусь о нем, сэр, – поспешно пообещала Банки.

– Что ты собираешься с ним делать, Банки? – поинтересовался я, несколько обеспокоенный.

– Выброшу в лесу, – пожала она плечами.

– Спасибо, Банки.

– Не за что, сэр.

На всякий случай упаковав свои вещи, я отправился к зданию суда. На заднем ряду, ожидая меня, устроился Клайд.

Сидевшие напротив три адвоката и их клиенты упорно отказывались поднять на меня глаза. Зато вошедший в зал судья Осман сразу же меня признал:

– Ага, вот и еще один член экипажа с «Туфли Рустама» явился в суд. Очень рад.

Да, денек, судя по всему, предстоял нелегкий.

Сначала выступили представители банка. Суть их претензий состояла в том, что я был должен разным людям кучу денег, как сам лично, так и по поручению всех, кого им удалось втянуть в это дело, а, несмотря на войну или ее отсутствие, бизнес есть бизнес. Если суд разрешит мне сесть в челнок и улететь на корабль, то очень велика вероятность того, что я никогда не вернусь – разве что в виде мелких частиц во время дождя.

Затем поднялся Омура и выступил с опровержением вышесказанного. Утром он, наверное, не смог бы одеться и добраться до суда без посторонней по-. мощи, но доводы его были блестящими, и от претензий банкиров камня на камне не осталось.

Он заявил, что конфедеративным правом предусматривается отмена любого постановления гражданского суда, препятствующего военному офицеру исполнять свои воинские обязанности, и что удовлетворение предъявленного банком иска временно ограничить мою свободу передвижения привело бы к подрыву основ, лежащих в принципах самозащиты Конфедерации. Он рассмотрел несколько прецедентов, доказывающих, что отправиться на орбиту сражаться с Грызунами – не есть попытка избегнуть правосудия в общепринятом значении этого понятия. Поскольку «непоправимый ущерб», на который жаловался банк, состоял в том, что меня могут убить, он едко прошелся по неспособности банка отрицать, что в любую минуту может случиться то же самое, если Грызуны заявятся прямо сюда.

Затем Омура отметил отсутствие у банка убедительных доказательств факта, что до того, как военный космофлот реквизировал корабль, ликвидировав таким образом права банка на отторжение имущества в счет долга, я не являлся просто наемником, состоявшим на службе у Дэви Ллойда Твердобокого; в доказательство он представил документы Дэви Ллойда, неопровержимо свидетельствовавшие о том, что у банка не было достаточных оснований возбуждать против меня дело.

Закончил он призывом свято чтить закон, права человека, Бога, матерей и национальный флаг. Когда он закончил, с задних рядов раздались хлопки двух-трех зевак, а оператор из «Почтового курьера Шенектади» запечатлел все это на видео.

Магистрат Осман пробежал глазами лежавшие перед ним документы и нахмурился.

– В свете всего сказанного мне необходимо выслушать свидетельские показания. Суд удаляется на двадцать минут. – Он стукнул молоточком по столу.

Когда я встал с места, он задержал на мне взгляд.

– Мистер Маккей, хотя я и спешу заверить вас, что никакого отношения к данному процессу это дело не имеет, мне известно, что одно высокопоставленное лицо в настоящее время тщательно изучает факты, доказывающие ваши отношения с его дочерью. Это очень неблагородно с вашей стороны!

– Я учту это, ваша честь, – ответил я, делая глубокий вдох.

Так, законные методы не сработали, пришло время прибегнуть к шантажу.

– Нам нужно вызвать Клайда, – шепнул я Омуре.

Омура почесал голову кончиком ручки.

– Не понимаю. Его показания вряд ли относятся к делу.

– Не волнуйтесь. Действуйте. – Я набросал на листке бумаги вопросы. – Как говорит один мой приятель – поверьте мне.

Когда суд возобновил заседание, на место свидетеля вышел Клайд. Он был одет в парадную форму и имел невероятно умный вид. После того как он принес присягу и назвал себя, Омура, слегка наклонившись, спросил его:

– Старшина Видерспун, объясните, пожалуйста, что привело вас и мичмана Маккея на эту планету?

Банковский адвокат вскочил с места.

– Протестую, ваша честь! Какое отношение это имеет к делу?

– Показания старшины Видерспуна необходимы, чтобы показать, в чем заключается миссия Маккея на этой планете, – пояснил Омура, пытаясь разобраться в моих каракулях. – Ваша честь, очень трудно понять это дело, не зная, в каких условиях действует военный космофлот.

Осман бросил на банковского адвоката осуждающий взгляд. Тот поднял руки вверх:

– Мы берем назад свой протест.

– Господин адвокат, к чему вы ведете? – чуть слышно спросил судья Осман.

– Сейчас все станет ясно, ваша честь, – ответил Омура, покрывшись румянцем, который ясно свидетельствовал о том, что он и сам не имеет об этом ни малейшего понятия.

– Мичман Маккей помогал лейтенанту Линдквист и мне в расследовании, – заявил Клайд, – одной межпланетной операции по контрабанде наркотиков, связанной с отмыванием грязных денег и коррупцией среди местных политиков.

Омура покопался у Клайда в сумке, достал оттуда лиловое дашики и спросил:

– Вы узнаете эту одежду? Клайд ухмыльнулся:

– Еще бы. Дашики служило мне рабочим костюмом во время секретных операций.

Клайда Осман, возможно, и не узнал, зато дашики – другое дело. Его лицо приобрело приятный землистый оттенок.

– Что за секретные операции вы проводили? – неохотно спросил Омура.

– Протестую, ваша честь! Подобная тактика ведения допроса совершенно неадекватна, – запротестовал банковский адвокат, но было уже слишком поздно.

– Да заткнитесь вы и сядьте! – рявкнул Осман. И гораздо более мягким тоном добавил: – Свидетель, будьте добры, отвечайте на вопрос. Однако нет необходимости отягощать ваш рассказ излишними подробностями.

– Разумеется, сэр. – Глаза Клайда весело сверкнули. – В ходе нашего расследования мы давали меченые деньги разным представителям судебной власти и получили наглядную картину разложения в сфере юстиции.

Парень из «Почтового курьера» записывал каждое слово.

Прежде чем Осман успел что-то сказать, Омура поспешно вставил:

– Ваша честь, перед тем как продолжить эту линию допроса, мне нужно выяснить у свидетеля кое-что по поводу отмывания денег.

– Для финансирования вскрытых мистером Мак-Кеем операций по контрабанде наркотиков, которые проводили Грызуны, использовались два крупных счета на предъявителя, – без всякого разрешения продолжил Клайд.

Осман сделал ему, как положено, замечание за то, что он выступил вне очереди, а один из сидевших в первом ряду представителей банка в этот момент схватился за грудь.

– Ваша честь, разрешите нам взять пятиминутный перерыв? – взмолился банковский адвокат, оглядев своих клиентов.

– Ваша просьба удовлетворяется, – прохрипел Осман, вытирая платком пот со лба.

И едва суд возобновил заседание, банковский адвокат попросил слова. Мы с Омурой подошли к судейской скамье.

– Ваша честь, учитывая… м-м… несколько щекотливый характер разбирательства, мы бы хотели попросить устроить закрытое слушание, – предложил наймит противной стороны.

– Протестую, ваша честь. – Омура почуял запах крови.

– Дело вот в чем, ваша честь, – беззаботно вставил я. – Я все еще вхожу в состав военно-космической комиссии по расследованию. Если я не могу быть наверху и сражаться с Грызунами, мне, видимо, придется остаться здесь и бороться с коррупцией и нарушением законов.

– Джентльмены и уважаемые ученые коллеги, у меня составилось впечатление, что приведенных здесь показаний достаточно, чтобы вынести решение по данному вопросу, – поспешно заявил Осман. – Совершенно очевидно, что, если мистер Маккей желает исполнить священный долг патриота, мы не должны позволить, чтобы бытовое судебное разбирательство встало на его пути к славе и почету.

– Ваша честь, мой клиент поручил мне выяснить, можем ли мы отозвать нашу просьбу о наложении временных ограничений. – Банковский адвокат беспокойно огляделся вокруг. – Мы, собственно, хотим отозвать наш иск с сохранением права возобновить его.

– Без сохранения, – вставил Омура

– Просьба удовлетворяется с сохранением права, – решил Осман, стукнув молотком по столу. – Слушание откладывается. А сейчас попрошу всех освободить зал суда.

Как только сидевшие на галерке зрители начали расходиться, Осман обратился ко мне:

– Мистер Маккей, разрешите дать вам небольшой дружеский совет? Предлагаю вам незамедлительно подумать насчет вылета, если ваши намерения не изменились. И, выходя из роли беспристрастного судьи, хочу пожелать вам удачи, мистер Маккей. Человек, который так хочет, чтобы его убили, заслуживает получить такую возможность.

Я отдал честь:

– Благодарю вас, сэр!

Мы вышли на волю, Клайд отправился за машиной, а я, пожав Омуре руку, сунул в нее чек Катарины.

– Спасибо. Боюсь, что не придется вам написать статью в «Вестник межпланетной юриспруденции».

– О, я еще не оставил надежды, мистер Маккей, – торжественно произнес Омура.

– Там будет что-нибудь про «сохранение права»? – с подозрением поинтересовался я.

– «С сохранением права» всего лишь означает, что банк может возобновить иск, когда захочет, – заверил меня Омура.

– Как мило.

Когда я появился на челноке, помахивая постановлением суда, оба охранника на время лишились дара речи.

– Нам приказано не пускать вас на борт, – пробормотал тот, что пониже, пытаясь прочитать перевернутый вверх ногами документ.

– Мы позвоним шерифу, – пригрозил другой.

– Будьте так любезны. И побыстрее.

Клайд отправился на борт будить Козлика, а я тем временем присел на скамеечку.

Через несколько минут подъехал Джамали, лучезарно улыбаясь, вышел из машины и поприветствовал меня:

– Мистер Маккей – или вас надо называть мичман Маккей?

– Мичман Маккей, если вам не трудно. Когда мы отправляемся? Я даже согласен простить вашему свояку розыгрыш с моими брюками, если это ускорит процесс.

– Как вы, молодые, нетерпеливы, – философски заметил Джамали. – Не следует ли нам для начала обменяться любезностями?

– Давайте, – согласился я. – Как у вас дела с подкупом избирателей и удалось ли вам поймать Элайн?

– Я бы предпочел назвать это демонстрацией гражданам моего соответствия роли кандидата. – Джамали присел рядом со мной. – А что касается вашего товарища по команде, здесь Аллах распорядился иначе. В Шенектади и своих психопатов хватает, – с безразличным видом произнес он. – Не вас ли я, случайно, видел на приеме у мэра с молодой девушкой?

– С Кристиной. Это дочь мэра. Возможно.

– Очаровательная девушка. Теперь, как я понимаю, ваш внезапный отлет вызван желанием защитить нас от нашествия Грызунов.

– Да, я намереваюсь отправиться на верную смерть, как только ваши ребята меня выпустят. Не хотите ли взглянуть на приговор суда?

– Ах, как нетерпелива и горяча молодость. Нет, я признаю свое поражение. Вы можете тотчас же отправляться.

Он полез в карман и достал коробку сигар.

– Хотя вы и не избиратель, чтобы показать, что я не держу на вас зла, разрешите мне преподнести вам в подарок сигару, чтобы вы выкурили ее в знак примирения, пока челнок заправляют.

– Спасибо, я не курю.

– В жизни приходится делать одолжения, а вам другой возможности может и не представиться. – Джамали вложил мне сигару в ладонь.

– Ладно, почему бы и нет? – Я прикурил у него и, затянувшись, слегка закашлялся. – Спасибо, – поблагодарил я, удивляясь, почему некоторые не совсем безмозглые люди делают это регулярно.

Джамали улыбнулся:

– Прощайте, мичман Маккей. Да направит Аллах ваши шаги. – Он обменялся несколькими словами с охранниками и уехал.

Я искал, где бы мне потушить сигару, когда ко мне подошел один из полицейских.

– Извините, мичман Маккей. Курить в общественных местах воспрещается, сэр.

– Чудесно. Я как раз собирался ее загасить.

– Сэр, я собираюсь арестовать вас, – объяснил он, защелкивая у меня на запястьях наручники.

– Полегче! Эту сигару дал мне сам шериф Джамали.

– Да, сэр. Так он нам и сказал, – извиняющимся тоном произнес полицейский.

Я заорал:

– Клайд! Разыщи Банки и вытащите меня оттуда! – А потом меня затолкали в полицейский фургон и увезли.

В участке я встретил всех своих старых знакомых – Дэви Ллойда, Берни, Ларри и Джо. Джо сначала не хотел со мной разговаривать – через некоторое время он даже объяснил почему. Когда к ним тогда прибыли полицейские, они никак не могли поверить, что они с Ларри просто не могут открыть дверь. Лидии потребовалось пустить в ход все свое красноречие, чтобы убедить констебля не наделать в трейлере кучу дырок, и теперь им придется выложить двадцать долларов, чтобы починить замок.

Периодически требуя у дежурного офицера, чтобы тот соединил меня с шерифом Джамали, я развлекался, со скрежетом проводя металлической печатью на судебном приговоре по прутьям решетки. Так как штраф за курение в общественном месте составлял десять долларов, дежурный офицер быстро сообразил, что у него могут быть неприятности, и позвонил Джамали.

Телефон принесли мне в камеру.

– Сэр, будьте добры, поговорите с шерифом.

На экране показался Джамали, сидящий в своей машине, и улыбка на его лице сделалась еще шире.

– Мичман Маккей, рад вас снова видеть.

– Освободите меня. Немедленно.

– Ах! Какая прямая и открытая речь. Это подкупает.

– Давайте обойдемся без светской беседы. Мне нужно успеть на челнок.

– В этом-то вся проблема, – признался Джамали. – Мэра ваш отлет сильно огорчит, а кто я такой, чтобы стоять на пути истинной любви.

– Мэра вашего скоро привлекут к суду, – мрачно проворчал я. – Какая такая истинная любовь?

– Ваша возлюбленная Кристина. Надо же соблюдать приличия, – любезно произнес Джамали. – Вы немного поприличнее, чем два последних увлечения Кристины, и вы поставили мэра в неловкое положение, – закончил он, растягивая слова. – К сожалению, у меня связаны руки. Как говорит ваш апостол Павел: «Лучше жениться, чем сгореть».

– Шериф, насколько я знаю, обычно происходит и то и другое. Позвольте мне объясниться.

Я поведал ему, как все было. Джамали погладил себя по подбородку.

– По-моему, ее отец и сам подозревает что-то в этом роде. Этот милый голубок ничего не говорит, а это настолько необычно, что вызывает толки. И чтобы спасти репутацию своей дочери, мэр дал всем понять, что скоро состоится помолвка, а если вы поспешно скроетесь, это не улучшит его шансы на повторное избрание. Пока мы здесь с вами разговариваем, он проводит опрос общественного мнения, чтобы выяснить, насколько перспективно будет заполучить вас своим зятем. Результаты первого опроса были непоказательны.

У меня создалось отчетливое впечатление, что Джамали получает огромнейшее удовольствие от нашей беседы.

Настало время, как выражается пехота, для заключительной очереди оборонительного огня.

– Послушайте, шериф…

– Пожалуйста, зовите меня Рагебом. Вы скажете, что у вас есть постановление суда. А у меня есть свои постановления.

– Рагеб, вы действительно хотите, чтобы я – после того, как я наглядно продемонстрирую склонность к нанесению тяжких телесных повреждений, – остался здесь и сделался зятем мэра?

Джамали сначала безмолвно уставился на меня, а потом расхохотался.

– Маккей, вы продолжаете демонстрировать все новые таланты, – простонал он, вытирая глаза. – Скажите моим молодцам, чтобы вас отправили обратно на челнок, и да поможет вам Бог.

– Спасибо. Вы сможете… м-м… уладить дела с Кристиной?

– Попробую все устроить, – кивнул Джамали, поглаживая бороду. – Подыщу ей кого-нибудь. Передайте-ка трубочку моему подчиненному.

Дежурный полицейский выслушал приказания начальника, отдал честь, а потом подал машину, чтобы отвезти меня к челноку. Козлик уже начал проверку готовности к полету, когда я влетел в дверь и закинул свой вещмешок на багажную полку.

– А я уж было подумал, что ты собираешься остаться, – хмыкнул Клайд.

– Да я б ни за какие сокровища в мире не остался – во всяком случае, в этом мире, – с чувством ругнулся я. – Поехали, Козлик. Пора наверх.

Калифорнийский Козлик скользнул по мне взглядом.

– Наверх, вниз. Наверх, вниз, – проворчал он себе под нос. – Похоже, меня тут заставят работать. – Он в замешательстве поглядел на приборную доску. – Послушай, чем это ты загрузился? У нас перевес. Лишние килограммы.

– Погоди-ка. – Я прошел в хвост кораблика, открыл багажные камеры и обратился к спрятавшимся в них юным дамам: – Извините, в этом месяце все квоты на зайцев мы исчерпали.

– Проклятие, – хмуро выразилась старшая из дочерей Динки.

– Я передам привет вашему папе, – пообещал я, выпроваживая их.

– Ну и ну! Как ты догадался, что они там прячутся? – удивленно воскликнул Козлик, провожая их взглядом.

Клайд расхохотался.

Через пару секунд на борт влетела Дайкстра, втолкнула свою сумку в багажную камеру и пристегнула себя ремнем к сиденью.

– Привет, Розали, – поздоровался я, поднимая брови.

– Привет, Кен. Будь добр, заткнись, пожалуйста.

– Хорошо, – согласился я.

Козлик завел мотор и оторвался от земли.

– Розали, думаю, что и мичман Маккей меня поддержит, если я скажу, что мы очень рады видеть тебя здесь, – не выдержал Клайд.

– Спасибо, Клайд, – отозвалась Дайкстра. – А теперь заткнитесь, пожалуйста.