Текст книги "Синдром МакЛендона"

«ПЛЫВЕТ, ПЛЫВЕТ КОРАБЛИК, КОРАБЛИК ПОЧТОВОЙ...»

На следующее утро я нацепил на свою только что сшитую полевую форму должные знаки отличия и отправился докладывать Пайпер о своем прибытии. Но она была так занята оформлением бумаг, которые следовало отправить на почтовом корабле, что едва взглянула на меня, когда я вошел.

Человечеству еще предстоит усовершенствовать метод дальней связи с применением сверхсветовых скоростей, так что пока одни лишь почтовые корабли являются тем клеем, который соединяет друг с другом цивилизованные планеты, а также удерживает неподалеку такие места, как Мир Шайлера. И даже на планетках, которые считаются рассадниками всяческой заразы, ежемесячное прибытие почтового корабля приносит с собой большое веселье и большие хлопоты. В добавление к обычной почте электронная память с удовольствием вываливает на адресата целый ворох документов, фильмов, банковских записей, а также набор телевизионных программ за последний месяц. К несчастью, почтовые корабли перевозят также и месячную отчетность, которой и должны были заняться мы с Пайпер.

Мне потребовалось связаться с Ваймой Джин, и Пайпер махнула мне рукой, показывая, где это можно сделать. Банки, естественно, предвидела, что я захочу выйти на связь, и все уже было готово. Я как раз собирался набрать позывные, когда вошла Катарина, одетая в штатское.

– Доброе утро, лейтенант, – старательно отрапортовал я.

Катарина улыбнулась:

– Формальности ни к чему. Просто постарайся не довести капитана Хиро до сердечного приступа. Ты звонишь Вайме Джин?

– Так точно. Чивс уже вылетел на челноке, и мне надо рассказать ей, что происходит, прежде чем прилетит Быстрый Эдди.

Банки показала мне, что связь установлена, и я включил микрофон.

– Алло, Вайма Джин. Доброе утро, это Кен.

– Привет, Кен, старый хрен, – отозвалась она.

Вайма Джин сидела в кресле первого пилота в потрепанном кимоно нараспашку, с кое-как заколотыми волосами, и доедала мороженое из баночки.

– Ого! – Я тут же забыл, что собирался сказать. При таком антураже я как-то не мог начать разговор с женщиной, на которой никогда не был женат. – Ну, как дела, Вайма Джин?

– Тоска. У проклятой кошки течка. Орет не переставая. Мне кажется, она притворяется. Как прошел аукцион?

– Прошел, – ответил я. – Думаю, ты уже знаешь, что счастливым владельцем «Шпигата» теперь являюсь я?

– Ты? – По-видимому, Спунер удивилась. – Это хорошо. Молодец. – И она выразительно помахала ложкой.

– Ты не сердишься? Мне казалось, тебя может разозлить то, что именно я его купил.

– Нет, что ты, ничего подобного. Ты просто мальчишка – да и все вы совершенно бесполезные сосунки, – провозгласила Спунер совершенно спокойным голосом. – Чем больше я узнаю мужчин, тем больше люблю кошек.

– Одну минутку, Вайма Джин. – Я отключил звук и отошел от телепередатчика. Катарина в соседней комнате опустила жалюзи и села за терминал. – Катарина, что женщины обычно принимают при предменструальном синдроме?

– Это ты про Вайму Джин? – Она покачала головой. – Мне кажется, причина не в этом. Ты знаешь, что Клайд взялся писать стихи, а? В основном плохие хайку.

Я аж содрогнулся, но взял себя в руки и вернулся к передатчику.

– Вайма Джин, теперь, когда я владею кораблем, мне бы хотелось подписать с тобой контракт. Хотя, конечно, придется покрутиться, чтобы достойно заплатить тебе.

На несколько секунд она, казалось, потеряла дар речи.

– Да ладно, Кен. Я знаю, что денег у тебя не больше, чем у всех нас. Что-нибудь придумаем, если сумеешь починить корабль.

– Нет, я бы хотел начать платить тебе прямо сейчас, раз уж ты там все равно сидишь и с тобой все в порядке. Мне так будет лучше. Как все остальное?

– Не так уж плохо. Ты еще не нашел решетки – а то вдруг действительно придется куда-нибудь лететь, если соберем полный экипаж?

– Нет. Пока ищем. Здесь ничего не раздобудешь. Я пошлю заказ с почтовым кораблем. Доктор Бобр, посол!Пликсси*, считает, что на Мире Деннисона решетки вполне могут найтись.

– Я так и думала, что ты решишь что-нибудь заказать, и велела Быстрому Эдди проконтролировать, чтобы заказ был доставлен по назначению.

– Ты уже разговаривала с Эдди?

– Он передал, что летит примерно в двадцати световых минутах отсюда, – доложила Вайма Джин.

Почтовые корабли сейчас управляются системами четвертого поколения; Быстрый Эдди представлял собой искусственный интеллект, который имел в своем распоряжении почтовый корабль «Фокстрот Эхо-7». Человек, обучающий искусственный интеллект, обязан добиться, чтобы тот мог адекватно реагировать на самые разнообразные ситуации. Таким образом, после курса обучения на корабле остается место для пассажира, хотя нельзя сказать, чтобы его там было много. Для небольших перелетов, таких, как полет Чивса на Мир Деннисона, почтовый корабль вполне годится, если пассажир – существо карликового роста, которое мало ест и хорошо переносит полную неподвижность и отсутствие всяческих связей с внешним миром. Я лично никогда на почтовике не летал да и в ближайшее время летать не собираюсь.

– А что еще сказал Быстрый Эдди? – полюбопытствовал я.

– Как обычно. «Ну, я тащусь, это же Вайма Джин, малышка с отпадными сиськами! Эй, крошка, не хочешь погладить мои солнечные батареи?» Извращенец!

Эдди был очень эксцентричен даже для почтового корабля. Большинство кораблей этого сектора обучил Большой Джейк Бауэр. К несчастью, это означало, что большинство почтовых кораблей в этом секторе и разговаривали, как Большой Джейк Бауэр, и Быстрый Эдди не был исключением.

Если бы вы каким-то образом смогли вытащить Большого Джейка Бауэра из кресла пилота, то увидели бы человечка в половину роста Берни Бо-бо, обладающего низким басом и обменом веществ, характерным для лягушки. Все это делало Большого Джейка самым подходящим пилотом для обучения почтовых кораблей, каковой факт он нещадно эксплуатировал. Большой Джейк носил самые маленькие ботинки и самые большие шляпы в космосе и проводил большую часть времени, болтаясь между планетами и наблюдая за своими учениками. В результате на службе почтового ведомства состояло около полусотни кораблей, которые азартно покрикивали, заходя на любую орбиту: «Эй, щенок, куда прешь!» Кроме того, большинство из них набрались кое-каких идеек насчет того, как отвечать на ругательства, которые получали в ответ.

И теперь Быстрый Эдди кое в чем мог переплюнуть и самого Большого Джейка.

– А подробности Эдди не уточнял? – заинтересованно спросил я у Ваймы Джин.

– Кен, это не смешно, – возмутилась Вайма Джин, потирая шею. – Он уже во второй раз позволяет себе такое! Немного странно получать подобные предложения от компьютерной программы.

– Я тебя понимаю, Вайма Джин, но бедный кораблик по-другому не умеет. Тебе еще повезло по сравнению с Дэви Ллойдом. Ему Эдди всегда гордо сообщал: «Приятель, а мой больше, чем твой!»

– Мне сразу стало намного легче, – едко фыркнула Вайма Джин.

Я решил, что пора поменять тему разговора.

– Вайма, я звоню, чтобы сообщить тебе, что через несколько минут на твою орбиту выйдет челнок. Он везет пассажира на почтовый корабль – Грызуна по имени Чивс. Это второй человек в посольстве!Пликсси* и очень милое существо. Он направляется на Мир Деннисона, чтобы улучшить наши дипломатические отношения с Грызунами. Корабль, которому мы помогли взорваться, шел под командованием Грызуньего принца, одного из сыновей правителя их планеты…

Вайма Джин аж присвистнула – ну да, она-то об этом еще не знала.

– …так что мне бы хотелось, чтобы ты его встретила подобающим образом. Я подумал, что будет

лучше, если он подождет почтовый корабль на борту «Шпигата», чем на космической станции.

Эдди пробудет на орбите день или два, пока люди на планете не соберут все то, что необходимо отправить с почтовиком; а Чивсу было не в пример дешевле подождать, пока Быстрый Эдди не заберет его, на «Шпигате», а не на космической платформе. Хотя на платформе и имелось помещение для транзитных пассажиров размером с небольшую спальню, Мир Шайлера, чтобы сэкономить деньги, давным-давно законсервировал системы жизнеобеспечения, и их расконсервация для недолгого пребывания Чивса себя бы не оправдала.

– Хорошо, Кен. Нет проблем, – кивнула она.

– Надеюсь, Чивс тебе понравится. Пусть берет, что хочет, в пределах разумного, конечно. Быстрый Эдди сообщил хоть что-нибудь дельное?

– Объявлена боевая готовность. Макдональдсы зашевелились. В их сторону направляется военный флот; на этот раз все может оказаться очень серьезно. Тебе следует сообщить об этом Катарине и остальным флотским.

Я хлопнул себя по лбу:

– Да, совсем забыл сказать. Я и сам теперь служу в космическом флоте. Меня призвали на действительную службу.

– Теперь понятно, почему ты так странно одет. А я-то было решила, что тебе просто надоел синий цвет. Но почему тебя? Что, больше некого?

– Это долгая история, в которой замешана местная политика. Я тебе как-нибудь в другой раз объясню. Тебе там что-нибудь нужно?

– Не волнуйся, у меня все будет хорошо, если ты не забудешь прислать обезжиренного молока.

Но мне приятно, что ты спросил, Кен. Ты молодец, хоть и бесполезный слизняк.

– Благодарю, Вайма Джин. Я еще позвоню. Банки выключила связь. Я подошел к рабочему месту Катарины.

– Катарина, если я поговорю с Клайдом – ты поговоришь с Ваймой Джин?

– А если я соглашусь, то что буду с этого иметь? – озорно спросила она.

– Обед за мной, – не задумываясь ответил я. – Я накормлю тебя… м-м-м… на деньги лейтенанта Пайпер.

– И меня возьмите, – встряла Пайпер, не поднимая головы от своих бумаг. – Пусть Клайд выберет место. Он и воды вскипятить не умеет, так что знаком с большинством ресторанов в городе.

– Ладно, – хмыкнул я и посмотрел на Катарину. – Договорились?

– Ты ведь знал про хайку? – поинтересовалась она, отодвигая терминал.

– Нет. Когда Клайд заперся в ванной на три часа, я понял, что он там чем-то занят, но решил, что лучше не выяснять, чем именно.

– Тут ты прав.

Едва я сел и попытался разобраться в бумагах, которые принесла мне Банки, как открылась дверь, вошел капитан Хиро, и мы все встали по стойке «смирно».

– Вольно. Продолжайте. Мичман, добро пожаловать!

– Спасибо, сэр. Счастлив быть с вами. – Обычно флотские офицеры все же приятнее, чем тюремные камеры.

– Хорошо, хорошо. – Хиро кивнул, садясь. – Где вы поселились?

– Я поселился вместе с сержантом Видерспуном, сэр.

Брови Хиро сдвинулись, и он перестал кивать.

– Вы поселились с другим военным? Это смахивает на панибратство. Не подобает, не так ли?

Пайпер подняла голову:

– Ничего страшного, сэр. Он ведь еще недавно был в запасе.

– А-а. – Хиро снова одобрительно кивнул. – Так вот, мичман, мне бы хотелось, чтобы вы знали – каким бы нападкам прессы вы ни подвергались, вы все равно остаетесь военным космолетчиком. Хоть и только что из запаса, но все же флотский.

– Благодарю вас, сэр.

Как только он прошел к себе, я оторвался от работы и осторожно осведомился:

– Каким нападкам? Пайпер тоже подняла голову:

– Ты что, не слушал новости сегодня утром?

– Специально не стал, – признался я. – Там опять что-нибудь про меня?

Она кивнула:

– Наша неустрашимая журналистка живописала взрыв в отеле. Теперь она жаждет вытащить на свет твои связи с преступным миром.

Я потер виски.

– А я и не знал, что у вас здесь имеется преступный мир.

Пайпер и глазом не моргнула.

– А у нас его и нет, зато как звучит, правда?

– Точно. – Я посмотрел, хватит ли под столом места, чтобы как следует спрятаться. – Что выяснила полиция про бомбу?

– Пока ничего. Скажем так – они все еще работают над этим делом. – Она качнула головой. – Никто не пострадал. Я видела фотографии. В твоей комнате все вверх дном. Словно кто-то набил трубку черным порохом и гвоздями.

– Хорошая работа, – пробормотал я, вспоминая, как на флоте меня учили взрывному делу, совмещая приятное с полезным.

Я взял из пачки перед собой верхний листок – квартальный отчет по расходам – и попытался разобраться в нем.

Пайпер подняла голову.

– Банки! – крикнула она. – Зайди к нам. У мичмана Маккея уже глаза на лоб вылезли. Наверное, ему потребуется помощь – он отвык от флотской бюрократии.

Это была горькая правда, и остаток дня прошел без всяких событий.

Клайд относится к той породе людей, которые считают, что сакэ по-японски означает «Будь здоров!», поэтому он выбрал «Знаменитый рыбный грот Зака» как место для нашего обеда.

Заведение было чем-то вроде местной достопримечательности. Каждые три месяца оно закрывалось, а потом ресторан снова кто-нибудь покупал и открывал уже под другим: названием. В этом месяце он представлял собой ресторан с тандыром – одно из тех мест, где вам приносят сырые овощи и мясо, а в придачу дают небольшой тандыр, чтобы вы сами могли все это себе приготовить. Как заметила Катарина, здесь вполне можно было поджарить бифштекс, а заодно и съесть его. Кроме этого ресторанчика, только два или три других в городе выдавали посетителям салфетки, и мне это очень понравилось. Да и вообще, если в меню отсутствует пошинт'анг, я не очень привередничаю.

Ресторан располагался всего в трех кварталах от офиса, на Второй стрит. Когда мы заявились туда в начале седьмого, хозяйка быстренько одернула свое платьице и усадила нас в миленькую угловую кабинку. Пайпер и Клайд сели с одной стороны стола, а Катарина заняла место рядом со мной.

Пока остальные изучали меню, которое было написано на карточках, напоминавших маленькие камешки, я оглядел помещение. Преобладания какого-то определенного стиля в оформлении не наблюдалось: в одном углу зала красовались искусственные пальмы, а в другом потрескивал искусственный камин. Оркестр был живой – собравшись под пальмами, он играл нью-орлеанский джаз, и в общем получалось ничего, хотя парень с аккордеоном все время сбивался с такта.

Наконец официантка, обслуживающая наш столик, нашла нас. По очевидным причинам никто не пожелал попробовать рыбу. Я заказал телячий франсин, что оказалось тоненькими маленькими ломтиками мяса, которые были поданы с овощами и тремя соусами, изготовленными по неким секретным рецептам; эти соусы ужасно напоминали горчицу, кетчуп и хрен. Катарина попросила порцию овощей, а Клайд и Пайпер заказали цыпленка.

Прожарив свои кусочки мяса на тандыре, я склеил из них один большой. Потом огляделся посмотреть, нет ли в зале собак.

– Что-то это не совсем похоже на телятину, – поморщился я, кладя на стол палочки для еды.

На что Пайпер заметила:

– А это, скорее всего, и не телятина. Мне следовало вас предупредить, что коров на этой планете совсем немного.

– Ага, – сказал я. – Пошинт'анг – это корейское жаркое из собачатины.

Пайпер показала на мой тандыр своими палочками:

– Это, вероятно, тушканчик. Их выращивают здесь размером с цыпленка. Честно говоря, они ужасно напоминают Грызунов в миниатюре. – Она взяла мой кусок мяса и повертела его. – Похоже, у тебя тут пара бедрышек.

Клайд не сдержался и хихикнул:

– Тебе тоже надо было заказать цыпленка! Катарина перестала жевать. Поставив локоть на

стол, она положила подбородок на ладонь, чуть заметно улыбаясь. Мы с ней посмотрели на Пайпер, которая, откашлявшись, продолжила:

– Вообще-то и цыпленок тоже не совсем цыпленок. Тут неподалеку от города есть пара ранчо, где разводят игуан.

Клайд прекратил хихикать.

– Лейтенант, вы что, хотите сказать, что я ем ящерицу?

– Я думала, ты знаешь, – оправдываясь, заявила Пайпер. – Я решила, что ты именно поэтому и выбрал этот ресторанчик.

Лицо Клайда приняло легкий зеленоватый оттенок, и он поспешно покинул зал.

– Игуаны – травоядные. Они намного чистоплотнее кур, – сообщила Пайпер, ни к кому конкретно не обращаясь. Она обжарила свой ломтик мяса и спокойно положила его в рот.

– Что-то я не заметил, чтобы в меню имелись вегетарианские блюда, – обратился я к Катарине.

– Я ям сказала, что соблюдаю очень строгую вегетарианскую диету, что вполне соответствует действительности, и прибавила, что если я съем хоть немного мяса, то очень сильно заболею и тогда подам на них в суд. Они оказались очень понятливыми. Хочу оставить хорошие чаевые.

Я пожал плечами.

– Ты не передашь сюда тарелку Клайда? Жалко будет, если еда пропадет. – Я съел пару кусочков. – А ведь я собирался поговорить с Клайдом о Вайме Джин. Пожалуй, сейчас не очень подходящее время.

– Скорее всего, нет. Кажется, он сейчас думает о другом, – согласилась Катарина. Пока мы с Бим доедали порцию Клайда, она поднялась и достала деньги из своей поясной сумочки. – Кен, Бим, у меня есть работа на сегодняшнюю ночь, и мне уже пора. Не ждите меня. – Она согнула и разогнула мизинчик. – Спокойной ночи.

Я посмотрел на Пайпер.

– А это была… Она кивнула:

– Микроволновка.

– Да, эта был, пожалуй, самый короткий обед с девушкой в моей жизни, – вздохнул я, осознав на три секунды позже, чем нужно, что мною опять пренебрегли.

Пайпер, пережевывая овощи, подмигнула мне.

Расплатившись, мы вытащили Клайда из туалетной и на сем решили завершить сегодняшний вечер. К тому времени я уже ощущал частые сокращения мышц живота. Наверное, не стоило смешивать игуану с тушканчиком.

Когда на следующее утро я вполз в офис, Катарины на месте не было, а на моем терминале лежала записка, сообщавшая о том, что некий мистер Вин. И. Пух звонил по поводу решеток и просил, чтобы я ему перезвонил. Я набрал номер, который оказался номером местной селекционной станции. После долгих тоскливых препираний я выяснил, что они знать не знают никого по имени Вин. И. Пух, не имеют понятия ни о каких решетках, а сегодня – местный эквивалент Дня дураков.

Чувствовалось, что все на базе, кроме Хиро, развлекаются как могут.

Мы с Пайпер закончили отчеты, Хиро их отредактировал, и мы отправили их Быстрому Эдди, который стартовал к Миру Деннисона с Чивсом на борту. Завершив тактическую задачу, после полудня мы были свободны, и я, переодевшись, зашел в посольство Грызунов, посмотреть, как там поживает Бобр.

Он сам открыл мне дверь – на нем был желтый смокинг, бриджи длиной до колен, широкий розовый галстук и огромные красные ковровые шлепанцы.

– Баки, в чем это вы? – спросил я с некоторым беспокойством.

– Я в своей тарелке, друг Кен! Как хорошо, что вы пришли! Входите, входите! – По-видимому, он был чрезвычайно собой доволен.

Я вошел, не зная, что и сказать.

– Как насчет рюмочки медку?

– Нет, спасибо. – Я указал на его одежду. – Вы так одеты… Я раньше вас таким не видел.

– Еще бы. А вы что думали? Это я и есть. – И он изобразил небольшой пируэт.

– Вроде действительно, – признал я.

– Понятно, Чивс бы поморщился, если бы увидел меня в таком наряде. Но вы ведь ему не расскажете? Мне бы так не хотелось его расстраивать.

– Печать молчанье на устах моих, – торжественно пообещал я.

– Очаровательная фраза.

– Еще бы. Но почему вы так оделись?

– Это мои самые любимые вещи, с которыми я никак не могу расстаться; я их прятал в дальнем углу чулана. Чивс – такая душка, но он очень строго относится к одежде. Мне кажется, он считает, что, если я неподобающе оденусь, это дурно отразится на нем. – Бобр распихал по углам какие-то блюда, освобождая место, чтобы сесть. – А сейчас я вытащил кое-какие старые вещи. Что вы на это скажете?

– У Клайда есть одно дашики, которое вам, наверное, захотелось бы взять у него поносить.

– Я подумаю над этим. А вы, кстати, знаете, что Чивс очень озабочен вашим гардеробом? – поинтересовался Бобр, располагаясь на диване. – Недавно он признался мне, что его заветная мечта – сделать так, чтобы вы оказались в паре одинаковых носков.

– У меня и так все пары носков одинаковые, – возразил я. И подтянул брючины. Один носок у меня был черный, второй – синий. Я преисполнился уверенности, что где-то в чемодане у меня завалялась точно такая же пара.

Бобр подергал себя за усы.

– Наверное, было бы совсем хорошо, если бы одинаковые носки оказались у вас на ногах одновременно.

– Придется постараться, – пробормотал я.

– Вот это воля! Как говорит Баки: «Каждое поражение требует честного обращения за помощью».

– Верно.

– Друг Кен, я как раз собирался прогуляться до «Гарцующего пони». Вы не хотите ко мне присоединиться?

– Вы имеете в виду – на людях? Ну что ж, договорились. Мне только надо забежать кое-куда – давайте встретимся там чуть попозже?

– Отлично! Я буду ждать вас.

Я вернулся в квартиру Клайда и сделал по телефону заказы на установку укрепленных замков, сенсоров движения и обзорной телекамеры в кредит, что оказалось очень хорошей идеей. Я нигде не смог найти Клайда, поэтому пошарил у него в шкафу, чтобы восполнить свои денежные потери, и отправился на встречу с Баки-Бобром в «Гарцующий пони».

Когда я входил, Динки пробовал руку в Шопене, а за стойкой маячила Аннали Макхью. Оба вполне осознавали, что от Бога им дано другое предназначение. Аннали приветствовала меня гримасой отвращения. Я помахал ей в ответ. Заметив Клайда, я подошел и сел рядом с ним.

– Привет, Кен. Баки говорил, что ты придешь.

– А где он?

Клайд пару раз моргнул.

– Думаю, он в ванной. Знаешь, такая странная, с круглой дверью. Кажется, он туда пошел.

– Хорошо. А что ты пьешь?

– «Розовую белку». – Клайда чуть повело вбок. – Баки понравилось название.

– Еще бы. – Я покосился на корзины с грибами, которые немного раскачивались в потоке воздуха из воздуховода. – Ты не хочешь поговорить о Вайме Джин?

– Нет, ни за что, – ответил он слегка заплетающимся языком. – Она думает, что я, извини, врал ей только затем, чтобы затащить ее в постель. – Он погрозил мне пальцем. – Но это не единственная причина. То есть я хочу сказать – она мне нравится. Прости, я люблю ее. – Казалось, он даже немного протрезвел. – Она совсем выбила меня из колеи.

– Не переживай. Слушай, я уверен, что вы двое как-нибудь сможете договориться.

– Не сможем.

– Я думал, у тебя все идет легко. Помнится, ты учил ее по фене ботать.

– Она и за это меня осуждает. Прости. Я многое сам выдумал.

– Что, например?

– Ну, кажется, я сказал ей, что шаланда – это толстая женщина в тесном платье. Она решила, что я смеюсь над ней. – Он глубоко вздохнул. – Я тут стихи стал писать…

– Катарина мне говорила.

– Я даже парочку закончил. Не хочешь послушать?

– Не очень, – честно сказал я.

Тихо падают листья,

Это спешит зима.

Мороз покрыл инеем окна, -

отбарабанил он.

– Над этим надо подумать. А второе?

Утренние вишневые прутики.

Ярко тают сосульки -

Тонкие замороженные пальчики.

Это мое лучшее.

– Слушай, Клайд. Мне бы не хотелось критиковать твою любовь к романтической поэзии, но как это поможет тебе помириться с Ваймой Джин?

– Разве ты не понимаешь? Зимние образы, мороз, сосульки – все это символизирует отвергнутую любовь и… и…

– Понятно. А то я сразу не понял, – поспешно вставил я. – А почему бы тебе не обратиться к Шекспиру?

– Она и так решит, что я это где-то списал! – воскликнул он с отчаянием.

Я оглядел зал, чтобы выяснить, не найдется ли под рукой женщины, которая могла бы отвлечь мысли Клайда от Ваймы Джин, но «Гарцующий пони» в этом отношении оставляет желать лучшего. В последний раз, когда Гарри попытался провести конкурс мокрых футболок, его совладельцы выразили пожелание, чтобы конкурсантки имели на себе побольше одежды.

Знакомая тень закрыла небо.

– Эй, адмирал!

– Привет, Гарри. Что там затевается?

– Что-нибудь, думаю, да затевается. – Он протянул руку и поставил передо мной стакан с фирменным коктейлем. – За счет заведения. Мне хочется сделать хоть что-нибудь для космического флота.

Я покосился на Клайда, который уже начал отъезжать.

– Можешь начать с того, чтобы подать вот ему еще пару «Розовых белок». Гарри, что с тобой в последнее время происходит?

– Не знаю, Кен. Я устал быть барменом. Вечер за вечером видишь одни и те же физиономии, выбрасываешь на улицу одних и тех же людей. Я ведь говорил тебе как-то, что и сам когда-то служил на флоте?

– Раз тысячу, не больше.

– Я узнал от Клайда, что скоро будет война с Макдональдсами.

– Может быть.

– Вот куда я хотел бы попасть, – с жаром произнес он. – А вместо этого торчу здесь. Стою в баре.

– Встряхнись, Гарри. Ты хороший бармен. Это кое-чего стоит, не правда ли? Я никого больше не знаю, кто умел бы так пускать стаканы с напитками.

– Но я больше не хочу этим заниматься, Кен, – очень тихо пожаловался он.

Из дальнего угла зала наших ушей достиг божественный звук ломающихся стульев, и Макхью завопила:

– Черт подери, Гарри, может, ты перестанешь болтать и сходишь туда, пока эти забияки не поубивали друг друга?

Динки начал наигрывать «Когда святые маршируют…». Гарри с задумчивым видом поднялся со стула и побрел разгонять драчунов.

Навстречу ему на цыпочках мимо потасовки пробирался Баки.

– Друг Кен, ну наконец-то вы пришли!

– Привет, Баки! Где это вы были? Он уселся и подергал себя за усы.

– Наверное, я неправильно прочел табличку и вошел не в ту комнату. Я приносил самые искренние извинения.

Клайд поднял голову.

– Какая интересная анатомия у ваших женщин, -заметил Баки..

Макхью проорала:

– Кто заказывал супербольшую тропическую пиццу с сюрпризом?

Баки поднял лапу:

– Сюда, пожалуйста.

Аннали пустила тарелку по столу в направлении Баки и удалилась.

– Кен, вы не присоединитесь к нам?

– А с чем это? – вежливо поинтересовался я.

– Так, посмотрим, – папайя, соус гвакамоле, саго, японские грибы, мелко нарезанный ананас и гогошары. Друг Клайд, я ничего не пропустил?

Клайд снова положил голову на стол.

– И анчоусы.

– Да, я совсем забыл про них.

– Ладно, попробую немножко.

Один раз мне удалось откусить. Анчоусы таковыми не являлись. Вежливо отщипывая корочку, я извинился:

– Мне неудобно, что приходится, едва поев, сразу же уходить, но мне и впрямь пора.

Оставив Клайду связку ключей от новых укрепленных замков, я с удивлением обнаружил, что пицца с гвакамоле подействовала на меня так же, как и игуана предыдущим вечером.

Следующее утро было утром субботы, и, когда Катарина позвонила, чтобы узнать, как там Клайд, я еще спал вполне здоровым сном. Я рассказал ей про «Розовых белок» и спросил про Вайму Джин.

– Я говорила с ней. Ничего дельного не вышло.

– А надо ли нам вмешиваться?

– Для чего же еще нужны друзья? Кстати, Вайме Джин не понравилось, что ты разрешил Чивсу забрать кошку.

– Чивс забрал кошку? Я ничего такого ему не говорил.

– Он так сказал Вайме Джин.

– Насколько я помню, мы вообще никогда с ним не касались этой темы. Может, ему просто нравятся кошки. Хотя надеюсь, что нет. Он вроде казался нормальным.

– Вайма Джин боится, что он может обидеть Сашу.

– Я бы не стал беспокоиться. Котам никогда не достается по заслугам. Интересно, это он на месте придумал?

– Не похоже. Вайма Джин сказала, что у него была с собой клетка для перевозки кошек.

– Все это очень странно, но на следующей неделе он вернется, так что все и выясним. Я расспрошу Баки, что ему об этом известно. Если бы мы только успевали избавиться от загадок раньше, чем они снова появляются!

– Присоединяюсь, – поддержала мой порыв Катарина.

– Кстати, я тут подумал, если у вас с Бим нет никаких особых планов, мы могли бы провести время вместе.

– Благодарю, но я очень много работала, и мне действительно надо отдохнуть. Сегодня, если тебе интересно, будет вечерняя служба в католической церкви на Сенека-стрит. Я решила сходить и уговорила Бим пойти со мной.

Я уже несколько лет не был в церкви.

– Договорились, если ты уверена, что им потом не придется изгонять из церкви дьявола – мы ведь туда вдвоем явимся.

– Не бойся. Я не собираюсь превратиться в кучку пепла. Давай встретимся полседьмого у входа в церковь.

– Полседьмого… – Я подумал и прибавил: – Вот уж не думал, что ты католичка.

Я услышал, как она посмеивается.

– Вообще-то по жизни я была лютеранкой, но теперь обратилась в новую веру. Недавно. Я тебе потом расскажу.

– Пока.

Проверив, подает ли Клайд признаки жизни, я засел за бумаги «Шпигата» и провел весь день в расчетах и прожектах. Потом чего-то перекусил и встретил Пайпер и Катарину точь-в-точь вовремя. Месса прошла очень мило. Служила женщина-священник, и проповедь у нее вышла очень зажигательная. Она с гневом обрушивалась на грешников, которыми, видимо, Мир Шайлера просто кишмя кишел.

После окончания службы Катарина вновь ухитрилась покинуть нас с непростительной поспешностью, оставив меня с Пайпер стоять на крыльце церкви.

Пайпер смущенно смотрела на меня.

– Кен, Катарина думает, что кто-нибудь все еще может попытаться напасть на тебя, поэтому она попросила проводить тебя.

– Спасибо, Бим. – Мы не торопясь двинулись по улице, и я спросил: – Как ты думаешь, насколько силен у Катарины этот религиозный задвиг?

– Не думаю, что это действительно задвиг, Кен. Катарина об этом особо не распространялась, но одно она сказала точно – став вампиром, начинаешь иначе смотреть на многие вещи. Также необходимо помнить, что Католическая Церковь – очень разносторонняя организация. Насколько я знаю, Катарина еще не решила, что будет делать, когда ее уволят с флота. Поговорив с ней на эту тему, я поняла, что некоторые религиозные ордены предоставляют вампирам вполне подходящую атмосферу, а некоторые малоизвестные ордены имеют гораздо больше опыта общения с вампирами, чем показывают. Я встревожился.

– Погоди, ты намекаешь, что Катарина собирается податься в монахини?

– Я ничего не знаю наверняка, но возможно и такое. Подумай, отец Дамиан проповедовал прокаженным, сам страдая лепрой. Я бы сказала, что лучший священник, который может проповедовать вампирам, – это вампир. Но Катарине пока нет необходимости принимать решение прямо сейчас. Она может провести на службе еще год-другой и посмотреть, действительно ли религия призвала ее.

Я пораженно смотрел на нее.

– Бим, что происходит с Катариной?

– Что ты имеешь в виду, Кен?

– Я и сам не знаю, что имею в виду, но мне очень хочется узнать, какие у нас с ней отношения. Мне начинает казаться, будто у нее больше нет на меня времени. Я знаю, что она работает по ночам, и от этого никуда не денешься, но, похоже, она просто не интересуется мной. Я знаю, что ты – единственная, с кем она разговаривает. И что?

Пайпер едва заметно покраснела.

– Ну, не знаю, как много я могу сказать…

Я остановился и прислонился спиной к какой-то подходящей выемке в стене.

– Послушай, Бим. Кроме тебя, никто не может дать мне прямой ответ на этот вопрос.

Она остановилась рядом со мной, все еще медля.

– Скажу, что могу. Карьера Катарины во флоте закончилась. Ей надо уходить. Она просто не может ни с кем сейчас разговаривать.

– Да, это я понимаю, но в течение некоторого времени я считал, что не был для нее «никем». А сейчас между нами появилась ощутимая трещина. Парсека в два, так что даже я не мог не заметить.