Текст книги "Франклин"

Ученый-энциклопедист

Укрепив свое материальное положение, Франклин отошел от дел, с тем чтобы весь свой досуг использовать для научной работы. Однако ему не суждено было долго наслаждаться в тиши кабинета теоретическими исследованиями и научными экспериментами, которые давали ему такое огромное удовлетворение. Научная деятельность Франклина, имеется в виду более или менее регулярная научная работа, продолжалась всего пять-шесть лет, и тем более поразительны те огромные, достижения, которых он добился за этот короткий срок в самых различных областях науки. Причем следует подчеркнуть, что в жизни Франклина никогда не было такого периода, когда бы он занимался только научной работой, всегда параллельно с этим он выполнял множество самых различных общественных и административных поручений.

Освободившись от забот о своей типографии, Франклин вздохнул с облегчением, «но общественность, – писал он в автобиографии, – считая меня досужим человеком, завладела мною для своих целей: каждый орган нашего гражданского управления возложил на меня какие-либо обязанности, причем все это делалось почти одновременно». И действительно, губернатор назначил его членом комиссии по заключению мира с индейцами, городская корпорация избрала его в коммунальный совет, а вскоре – в городскую управу, и, наконец, он стал членом Законодательного собрания. Если учесть, что Франклин одновременно исполнял хлопотливые обязанности попечителя академии, руководил Хунтой, писал многочисленные статьи в газету и вел огромную научную работу, то надо сделать вывод, что трудоспособность этого человека была просто поразительна.

Когда говорят о Франклине как ученом, в первую очередь речь идет о его известных опытах по электричеству, об изобретении громоотвода или особого, очень удобного камина, широко вошедшего в быт по обе стороны океана, об исследовании Гольфстрима, о работах в области теплопроводности металлов, о распространении звука в воде, о его работах в судостроении, геологии, ботанике и т. д.

Меньше известны труды Франклина в области гуманитарных наук. Однако их значение также исключительно велико. Маркс давал высокую оценку его работ в области политэкономии. Очень интересны выводы Франклина по сложнейшим философским проблемам. Он не писал повестей и романов, но по праву считается настоящим писателем своего времени. Ряд его работ написан исключительно образным, ярким, доходчивым языком. С именем Франклина неразрывно связано становление и развитие американской журналистики.

Франклин проявлял большой интерес к истории и оставил ценные исследования в этой области. Еще в юношеские годы он зачитывался книгами о жизни и деятельности выдающихся полководцев и государственных деятелей Древней Греции и Рима. Изучение этого периода истории Франклин считал крайне важным для получения систематических знаний, о развитии всего исторического процесса. Уже в зрелые годы, высказывая свои взгляды по вопросам организации школьного образования, он писал, что в младших классах надо преподавать историю Древней Греции и Рима, с тем чтобы позднее перейти к изучению других периодов истории, в частности истории колоний.

Франклин всегда имел в виду и вопрос о том, что практически ценного может дать изучение той или иной области науки. Он считал, что знать историю необходимо для того, чтобы на опыте прошлого более успешно решать проблемы современного периода и правильно предвидеть будущие социальные, экономические, политические проблемы развития общества.

Четко выраженный практический интерес имели труды Франклина по истории североамериканских колоний Англии. В научных изысканиях, в частности в исторических трудах, Франклин выступал как новатор, его внимание привлекало то, что еще не стало предметом исследования со стороны других ученых. В истории Франклина интересовала деятельность не монархов, полководцев и других представителей правящей «элиты», а роль широких народных масс в решении важнейших исторических проблем. Неправильно считать, что Франклин пришел к выводу о решающей роли народных масс в истории. Как и другие буржуазные просветители, он не понял антагонистического характера противоречий между господствующими эксплуататорскими классами. Но бесспорной заслугой Франклина в развитии исторической науки является то, что он осознал необходимость изучения роли народных масс в истории и осуществил это на практике.

В подходе Франклина к изучению исторических явлений отразился гуманизм этого выдающегося ученого, государственного и общественного деятеля. Гуманизм Франклина не был абстрактным, он не распространялся на всех и при всех обстоятельствах: например, когда началась революционная война за независимость, Франклин понимал гуманизм, как необходимость решительно сражаться с врагами в интересах народа восставших колоний. Франклин считал, что не может быть гуманного отношения к тем, кто выступает против народа, что в данном случае не может быть никакого компромисса. Когда его сын Уильям принял сторону лоялистов и выступил против восставших колоний, Франклин порвал с ним отношения самым решительным образом и навсегда.

Интересы народа, его благо – превыше всего! Таковы были принципы, которыми руководствовался Франклин в своей деятельности как ученый, общественный и государственный деятель. Очевидно, исходя из этой гуманистической концепции, Франклин и проявлял столь, большой интерес к вопросу о роли народных масс в истории. Когда мы говорим, что главным в своей деятельности Франклин считал благо всего народа, необходимо уточнить, что в понятие «народ» он включал отнюдь не только непосредственных производителей материальных благ, но и буржуазию.

Правда, следует отметить, что в канун революции и особенно в годы революционной борьбы колоний за освобождение радикальные круги буржуазии играли важную роль в борьбе с господством британской короны. Конечно, Франклин был далек от строго научного, классового подхода к анализу понятия «народ». Однако он проявил большой интерес к вопросу о роли народных масс в истории и внес свой значительный вклад в определение этой роли на примере Америки.

Выше уже шла речь о том, что Франклин многое сделал для изучения жизни и быта индейцев. Его работы в этой области во многом обогатили этнографию и историю первобытной культуры. В изучении этих проблем Франклин не смог подняться до таких важных теоретических обобщений, какие сделал Морган, вклад которого в изучение первобытнообщинного строя исключительно высоко оценивал Энгельс. Франклин, собственно говоря, и не ставал перед собой подобных задач. Но бесспорной его заслугой являлось то, что в своих трудах, посвященных индейцам Америки, он бескомпромиссно выступает с позиций борьбы против расизма во всех его проявлениях.

Исторические экскурсы содержатся во многих работах Франклина, но его главным историческим трудом является «Исторический очерк конституции и правительства Пенсильвании с момента ее возникновения в плане рассмотрения различных сторон споров, возникавших время от времени между губернаторами Пенсильвании и ассамблеями».

Любого современного редактора и издателя столь пространное название настроило бы на самый воинственный лад по отношению к автору. Но достоинство этого длинного названия заключалось в том, что оно демонстрировало конкретность исследования Франклина. Автор действительно дал подробнейший анализ конституции Пенсильвании с момента ее возникновения и показал все перипетии борьбы в Пенсильвании на протяжении всей истории этой провинции.

Франклин развертывает в этой работе огромное историческое полотно. Он доводит изложение событий до 1759 года, когда была опубликована эта работа. Автор прослеживает все этапы борьбы между народным правительством в лице ассамблеи и правителями колонии. Это блестяще фундированная работа, в которой широко использованы документы ассамблеи, письма, послания основателя колонии Уильяма Пенна, королевские хартии правителям колонии, документы губернаторов.

«Исторический очерк» не случайно вызвал исключительно большой интерес и в Англии, и в Америке. Изложив историю борьбы Пенсильвании за права колонистов в прошлом, Франклин переходил к анализу современных ему проблем. И историческое исследование перерастало в политический трактат, программный документ, превращалось в руководство к действию.

Франклин обобщил в «Исторической очерке» опыт борьбы за права колонистов в одной из важнейших провинций североамериканских колоний Англии, что было исключительно важно в преддверии назревавшей революции. Этот опыт был практически использован позднее в революционной борьбе, которая охватила все тринадцать колоний.

«Очерк» не только историческая работа, но и первоисточник, не потерявший своего значения и в наши дни, так как он написан активным участником исследуемых событий, живо и ярко передает колорит эпохи, накал борьбы.

Эта работа Франклина относилась к тем немногим американским трудам, которые политически, идеологически подготавливали революцию. Основываясь на теории Руссо, Франклин обосновывал право народа Пенсильвании и всех колоний свергнуть власть правителей, которые нарушили взятые на себя обязательства, не выполняют общественного договора. Франклин всесторонне обосновывал в «Очерке» право народа на революцию, теоретически обосновывал то, что спустя пятнадцать лет произошло в Америке, – свержение власти британской короны. «Слова законное правление, – писал Франклин, – несут в себе большой смысл. Никакое повеление короля не будет законным повелением, если оно не созвучно закону и не удостоверено одной из его печатей. Формальность в этом случае необходима для того, чтобы воспрепятствовать беззаконию».

Франклин выступал не только как представитель интересов народа Пенсильвании, но и как глашатай назревавшей американской буржуазной революции. Вывод Франклина о праве народа на революцию был закреплен 4 июня 1776 года в Декларации независимости, провозглашавшей принципы, на которых основывалась республика, возникшая на территории бывших английских колоний. Перечислив многочисленные права американского народа, Декларация констатировала, что именно для обеспечения этих прав и создаются правительства, получающие свои полномочия от народа. В случае, если какая-либо форма правления угрожает этим правам, народ вправе изменить или упразднить ее и учредить новую, которую он будет считать необходимой.

Заслуга Франклина заключается в том, что он научно обосновал необходимость и законность американской революции, что способствовало перерастанию антианглийского движения в североамериканских провинциях в победоносную вооруженную борьбу колоний за свое освобождение.

Труды Франклина в области истории, философии, политэкономии больше известны специалистам, занимающимся изучением Соединенных Штатов Америки, и тем, кто специализируется в перечисленных науках. Но трудно найти человека, который не слышал бы о знаменитых опытах Франклина по изучению электричества, об изобретении им громоотвода. Эти работы явились большим вкладом в науку, они принесли Франклину мировую известность.

Франклин писал в автобиографии: «В 1746 году я встретился в Бостоне с доктором Спенсом, прибывшим недавно из Шотландии. Он показал мне ряд опытов над электричеством. Выполнение их было несовершенно, так как доктор Спенс не был знатоком этого дела. Эти опыты касались совершенно нового для меня предмета, поэтому они изумили меня и доставили мне удовольствие».

Советский исследователь М. И. Радовский уточнил по письмам Франклина и другим документам, что начало экспериментов Франклина в области электричества имело место за три-четыре года до того периода, о котором говорится в автобиографии. В частности, встреча со Сненсом состоялась не в 1746-м, а в 1743 году. Это уточнение существенно, так как при определении приоритета в научных открытиях важное значение имеют часто не только годы, но даже и дни начала научной работы и ее завершения. Здесь следует добавить, что ошибка Франклина в определении года начала его знаменитых опытов с электричеством не удивительна, так как раздел автобиографии, где речь идет о данных опытах, писался спустя сорок лет после их проведения. Многие факты в автобиографии Франклин излагал по памяти, и приходится удивляться ее силе. Правда, он пожаловался на страницах своих мемуаров, что к старости память у него ослабла. И невольно возникает вопрос, сколь сильна была его память в молодые годы, если в старости он так легко восстанавливал все перипетии событий, имевших место многие десятилетия назад.

Указание Франклина на то, что Спенс не был знатоком дела, за которое взялся, полностью соответствовало действительности. Это был заезжий гастролер, по профессии врач-акушер, опыты которого во многом походили на балаганное представление, рассчитанное на увеселение зрителей и выполненное более или менее искусно. Но положительное в этих опытах было несомненным. Несмотря на то, что Спенс проводил свои лекции, разъезжая по городам Америки, исключительно ради заработка, они способствовали популяризации достижений науки в области натурфилософии, как тогда называли точные науки. А интерес к этим достижениям был очень большим. Во всяком случае, лекции Спенса, несмотря на свой низкий научный уровень, собирали большую аудиторию.

Заинтересовавшись электричеством, Франклин использовал те связи в научных кругах Англии, которые установил во время пребывания в этой стране. Член Лондонского королевского научного общества Питер Коллинз переслал в подарок Филадельфийскому библиотечному обществу, руководимому Франклином, необходимую аппаратуру и инструкцию, в которой подробно рассказывалось, как надо проводить опыты по электричеству. Франклин с увлечением занялся новым делом, и скоро «благодаря большой практике, – вспоминал он, – научился с большой ловкостью производить те опыты, которые описывались в английской инструкции, а также дополнил их своими».

Франклин не относился к разряду тех ученых, которые всем видам научной работы предпочитают затворничество в тиши кабинета. Такие ученые нередко тоже делали открытия мирового значения, но их самоизоляция от коллег и общества нередко мешала внедрению этих открытий в жизнь, зачастую их работы вообще не могли быть преданы гласности. Академик П. Л. Капица в своем очерке о Франклине рассказывает об одном из таких ученых – современнике Франклина Генри Кавендише. Выдающийся английский ученый, которого называли «Ньютоном современной химии», приблизительно в 1775 году открыл закон взаимодействия электрических зарядов. Только через десять лет Кулон сделал то же самое, и этот фундаментальный закон вошел в историю мировой науки под его именем. Характерна судьба открытия Кавендиша. Его работа, совершенно готовая к публикации, пролежала в архиве целое столетие и появилась в свет только в 1877 году.

В отличие от таких ученых-затворников Франклин считал, что наука должна служить интересам всего человечества, и любое научное открытие должно быть предано самой широкой гласности. Когда Франклин начал опыты над электричеством и увидел, какой огромный интерес они вызвали у его друзей и знакомых, первое, что он сделал, – это максимально расширил круг людей, которые могли ознакомиться с ними. Он заказал необходимую аппаратуру и передал ее своим друзьям, с тем чтобы они могли самостоятельно делать такие же опыты.

Один из последователей Франклина, мистер Киннерсли, оказался очень способным экспериментатором. Обратив внимание на его успехи в проведении опытов над электричеством, Франклин предложил Киннерсли, который был тогда без работы, демонстрировать опыты за плату. Он написал для Киннерсли две лекции, в которых в логической последовательности излагались результаты экспериментов и делались обобщающие выводы. Опыты и лекции Киннерсли пользовались большим успехом в Филадельфии, и вскоре он отправился в турне но всем колониям.

Франклин был глубоко убежден, что наука и монополия несовместимы, что результаты научных исследований, в том числе и уникальные научные открытия, должны быть достоянием всех. Характерно, что в лекциях для Киннерсли он изложил свои соображения о тождестве молнии и электричества, не заботясь о том, что его открытие будет популяризировать кто-то другой. Поступая так, Франклин рисковал, что его могли лишить права авторства.

Даже в популярных работах Франклин стремился глубоко, содержательно раскрывать тему исследования. Это требование, в частности, было полностью соблюдено в лекциях, написанных им для Киннерсли. Франклин очень взыскательно относился к своим научным трудам и считал, что лекции для Киннерсли отвечали всем необходимым требованиям. Во всяком случае, он направил их на суд доктора Митчела, своего знакомого, который был членом Лондонского королевского научного общества.

Франклину принадлежит заслуга открытия положительного и отрицательного полюсов в электричестве; он выдвинул и обосновал гипотезу о материальной природе электричества, доказал электрическую природу молнии, изобрел громоотвод и плоский конденсатор; результаты экспериментов Франклина вплотную подводили к пониманию одного из самых основных законов электростатического поля – закона Кулона.

Таков краткий перечень основных достижений Франклина в изучении электричества, которые поставили его в ряд самых выдающихся ученых, занимавшихся этой важной проблемой.

Как показывает история мировой науки, крупнейшие открытия в области точных наук, в отличие от наук гуманитарных, делались, как правило, учеными молодого возраста. Но нет правил без исключения. Франклин начал заниматься научной работой, когда ему был уже сорок один год, и тем не менее всего за пять-семь лет он сделал во много раз больше, чем многие крупные ученые-профессионалы за десятилетия беспрерывных научных исследований.

Идеи и выводы Франклина, как и многие гениальные эксперименты, были исключительно просты. Он, например, обратил внимание на «поразительную способность заостренных предметов извлекать и отдавать электрический огонь» (как он называл электричество) и экспериментально подтвердил свою гипотезу. Эксперимент, проделанный им с целью доказать правильность своего предположения, был поразительно прост.

Франклин клал чугунный шар диаметром в три-четыре дюйма на горлышко сухой стеклянной бутылки. К потолку прикреплялась шелковая нитка, на нижнем конце которой привязывался небольшой пробковый шарик, величиной, с горошину. Длина нитки и ее направление были такими, чтобы пробковая горошина соприкасалась с боком чугунного шара. Как только чугунный шар наэлектризовывался, пробковая горошина отлетала от него на несколько дюймов, в зависимости от силы электрического заряда. Если в этом положении к чугунному шару на расстоянии шести-восьми дюймов подводили острие кинжала, мгновенно прекращалось отталкивание пробковой горошины. Для того чтобы вызвать аналогичное действие с помощью тупого предмета, его надо было приблизить к шару на расстояние до одного дюйма, пока между этим предметом и шаром не проскочит искра.

На основании проведенных экспериментов Франклин направил в Лондон первый, очень краткий отчет. И уже в этом кратком отчете были четко выражены его идеи, которые составили основу унитарной теории электричества, и был сформулирован закон сохранения заряда.

В письме к Питеру Коллинзу в 1749 году Франклин изложил свою основную гипотезу о природе электричества. Он нарисовал яркую картину электризации тел. «Электрическая материя, – писал Франклин, – состоит из частиц крайне малых, так как они могут пронизывать обычные вещества, такие плотные, как металл, с такой легкостью и свободой, что не испытывают заметного сопротивления». Приведя эту выдержку из письма Франклина, П. Л. Капица писал: «Эта картина до сих пор в основном остается правильной… В наши дни мы называем эти „крайне малые частицы“ электронами».

Франклин писал, что любое тело является как бы губкой, насыщенной частицами электричества. Процесс электризации тел он сводил к тому, что тело, получившее избыток электрических частиц, заряжено положительно, тело, имеющее недостаток этих частиц, заряжено отрицательно. Количественно Франклин это доказывал опытом, понятным любому человеку, не имеющему специальной подготовки.

Два человека становятся на восковые подушки, которые являются изоляторами. Один из них трением электризует стеклянную палочку. Если этой палочкой он коснется другого человека, то оба они оказываются наэлектризованными. Определяется это тем, что прикосновение любого из них к заземленному предмету вызывает искру. Если стоящие на изоляторах люди сразу после электризации прикоснутся друг к другу, то между ними проскочит искра, после чего пропадает их наэлектризованность по отношению к земле. Доказательством этому является то, что при прикосновении к заземленному предмету искра больше не появляется.

Результаты своих опытов Франклин изложил в нескольких письмах на имя Коллинза, так как считал нужным хотя бы таким путем отблагодарить его за присланную аппаратуру. Коллинз прочитал эти письма на заседании Королевского общества. Однако ученые мужи Англии не сумели разобраться в большой научной актуальности работы, проделанной Франклином, и не сочли ее достойной публикации. Более того, когда доктор Митчел зачитал присланные ему Франклином лекции, написанные для Киннерели, где доказывалась электрическая природа молнии, члены общества подняли на смех и Франклина и Митчела.

Однако когда с результатами работы Франклина ознакомился серьезный ученый доктор Фозергилл, он посоветовал Коллинзу опубликовать эти работы отдельной книгой и написал к ней предисловие. Эта книга явилась большим вкладом в развитие науки и при жизни Франклина выдержала пять изданий.

Как нередко бывает с крупными научными открытиями, идеи Франклина получили признание сначала за границей и только потом на родине. Лекция Фраклина, где доказывалось тождество молнии и электричества, была переведена на французский язык и напечатана в Париже. И сразу же она привлекла к себе внимание ученых, причем отзывы некоторых из них были отнюдь не восторженными. Например, аббат Нолле, преподаватель натурфилософии в королевской семье, встретил теорию Франклина в штыки. Объяснялось это тем, что аббат сам был автором теории о природе электричества, которая была очень популярна в то время, а выводы Франклина не оставляли камня на камне от его идей.

Вокруг теории Франклина кипели бурные страсти, ученые различных школ и направлений оживленно обсуждали достоинства и недостатки этого открытия. И только сам автор с олимпийским спокойствием наблюдал за ходом этой борьбы. «Я, – вспоминал Франклин, – решил предоставить мои доклады их участи, полагая, что будет лучше использовать время, которое я могу выкроить из занятий общественными делами, для производства новых экспериментов, чем для дискуссии по поводу экспериментов, уже произведенных».

Тем временем интерес к открытиям Франклина все более возрастал. Его книга была переведена на итальянский и немецкий языки. Был сделан перевод и на латинский язык, который являлся в то время международным языком ученых.

В Париже в присутствии короля и всех высокопоставленных членов двора были повторены опыты Франклина по притяжению молнии из облаков. Резонанс эти опыты дали огромный. Имя Франклина, как выдающегося ученого и экспериментатора получило международное признание. Слава Франклина докатилась и до храма науки на Британских островах. Королевское общество вновь рассмотрело все письма, которые Франклин прислал в его адрес, и резюме из этих писем было, наконец, напечатано в трудах Королевского общества. Так пришло к Франклину пусть и запоздалое, но все же признание и в метрополии. «Вскоре, – писал Франклин, – я был с избытком компенсирован за то пренебрежение, с которым они сперва отнеслись ко мне. Без всякой просьбы с моей стороны они избрали меня своим членом, освободив от обычного взноса, достигающего двадцати пяти гиней, и так же бесплатно посылали мне впоследствии свои труды. Кроме того, я был награжден золотой медалью сэра Годфрея Коплея за 1753 год. Вручение мне этой медали сопровождалось очень красивой речью председателя общества лорда Мэклсфилда, в которой он высоко оценил меня».

За свои выдающиеся открытия в области электричества и в других областях науки Франклин был избран почетным членом большинства академий и ученых обществ зарубежных стран. Многие университеты присвоили ему звание почетного доктора наук.

Отсутствие учеников – продолжателей дела ученого – является свидетельством его научного эгоизма или интеллектуальной неполноценности. У Франклина были многочисленные последователи еще со времен его молодости, когда он учредил филадельфийскую Хунту. Параллельно с Франклином и под его руководством трудилась целая плеяда физиков-экспериментаторов. Однако никто из них, даже такие способные, как Киннерели, не смогли приблизиться к тому уровню, которого достиг Франклин в своей работе.

Одновременно с Франклином аналогичными проблемами занимались не менее талантливые люди. Причем это были ученые-профессионалы, которые имели ряд преимуществ перед заокеанским самоучкой. Достаточно указать на то, что работы Франклина приходятся на середину XVIII столетия, когда жили и творили такие гиганты науки, как Ньютон, Гюйгенс, Эйлер. И все же именно Франклину в далекой Америке, изолированной от крупнейших научных центров того времени, удалось сделать эпохальные открытия в области электричества.

Интересно высказывается по этому поводу академик П. Л. Капица:

«Мне думается, что надо искать объяснение в том, что Франклин первый правильно понял существо электрических явлений и поэтому открыл правильный путь для дальнейших исследований в этой области… На таких начальных этапах развития науки точность и пунктуальность, присущая профессиональным ученым, может скорее мешать выдвижению такого рода смелых предположений.

В начальной стадии изучения электричества требовалось, чтобы был сделан такой смелый шаг. И Франклин его сделал».

Из любого научного открытия Франклин стремился сразу же извлечь максимальную практическую пользу. Он, по существу, только еще сделал первые шаги на пути изучения электричества, но уже писал в одном из писем Питеру Коллинзу: «Все же немного досадно, что мы все еще не смогли добиться ничего полезного для людей в этой области».

Вскоре это полезное в исключительно больших масштабах было достигнуто, когда Франклин, доказав электрическую природу молнии, обосновал идею создания того, что в обиходе получило название громоотвода, хотя правильно было бы говорить о молниеотводе. Франклин был первым в мире ученым, который мог сказать с полным основанием: «Иду на грозу!» Он первым занялся изучением атмосферного электричества.

12 апреля 1753 года Франклин осуществил свой знаменитый опыт со змеем. Эксперимент отличался, как и все его опыты, простотой и вместе с тем большой изобретательностью. По углам рамки змея, сделанного из легкого шелкового платка, Франклин поместил острия, исходя из своего вывода, что острые предметы притягивают электричество. Змей был запущен в грозу, и возникавшие в тучах молнии притягивались этими остриями и передавались на бечевку, тянувшуюся к земле. Чтобы изолировать бечевку от земли, к ней была привязана шелковая лента, а к концу бечевки – ключ. Франклин подчеркивал в одном из своих писем Коллинзу, что необходимо было следить, чтобы шелковая лента на намокала; для этого человек, запускавший змея, должен был находиться под крышей. Как только грозовая туча оказывалась над змеем, вся система заряжалась электричеством, и ворс на бечевке поднимался дыбом. Когда дождь смачивал змей и бечевку, их электропроводность сильно увеличивалась, и на ключе скапливалось много электричества. «Вы увидите, – писал Франклин, – как электрический огонь обильно стекает с ключа при приближении вашего пальца».

Так была доказана электрическая природа молнии. Это был опасный эксперимент, и во время опыта Франклин серьезно рисковал жизнью. Опыт требовал точного расчета и большой осмотрительности.

В том же 1753 году, когда Франклин проводил опыты со змеем, в России погиб при аналогичном эксперименте известный ученый Рихман. Он неосторожно приблизился к наэлектризованному стержню «громовой машины» и был убит на месте сильным электрическим разрядом.

Эксперимент Франклина поражал воображение своей дерзновенностью. Небо всегда было символом святости, и вот простой смертный вторгается в сферу владений всевышнего и экспериментирует там с «небесным огнем». Обыватель был поражен и шокирован. Люди науки и все прогрессивное человечество восторженно приветствовали эксперимент Франклина. Это был настоящий подвиг. Кант заявил, что Франклин – новый Прометей, доставший людям огонь с неба.

Этот огонь надо было не только достать, но и укротить. Выяснив электрическую природу молнии, Франклин заложил и теоретические предпосылки борьбы с разрушительными последствиями этого природного явления. Франклин был не единственным исследователем, который работал над созданием громоотвода. Но практический ум Франклина и самые передовые по тем временам познания в области электричества помогли ему первому решить эту сложную проблему.

Еще более серьезные трудности возникли, когда громоотвод был создан и надо было решать проблему его внедрения. Религиозные ханжи и просто невежды яростно обрушились на Франклина, обвиняя его в святотатстве, во вторжении в святая святых каждого верующего человека – в небесные дела. Из поколения в поколение проповедовалось, что гром и молния – орудия гнева господнего. Было широко распространено мнение, что единственное средство борьбы с грозовыми явлениями – колокольный звон. Но беспристрастная статистика свидетельствовала, что чем больше звонили в колокола, тем больше жертв было среди звонарей. Объяснялось это тем, что колокольни, как правило, были самыми высокими зданиями в округе, а следовательно, и наиболее уязвимыми для молнии. Звонить в колокола во время грозы было делом далеко не безопасным. Однако святая церковь долго противилась введению такого «кощунственного» средства борьбы с молнией, как громоотвод. Спустя много лет после его изобретения в грозу по-прежнему звонили в колокола. Последствия этого были трагическими. В германских княжествах, например, в конце XVIII века за 33 года молнией было убито 120 звонарей и разрушено 400 колоколен.

Однако, помимо церковников, нашлись убежденные и очень активные противники нового изобретения и в научных кругах. Франклин писал, что громоотвод дает возможность не только отводить электричество по металлическим стержням в землю и тем гарантирует здание от возможного удара молнии во время грозы, но имеет и другую функцию. Он считал, что можно вообще предотвратить грозовые разряды, так как снабженный острием громоотвод обеспечивает медленное стекание электрического заряда без возникновения молнии.