Текст книги "Нечаянная радость"

– Нет, – улыбнулся он. – Мой бокал всегда наполовину полон. Я оптимист.

– Но ты не должен что-то себе фантазировать…

– Ладно, Касси, это ты скорее фантазируешь. – Он провел широкой ладонью по ее черным волосам. – Мы всего лишь целовались, и получалось у нас просто замечательно. По крайней мере, на мой взгляд.

Господи, она просто сходит с ума. Сходит с ума по нему. Он милый, нежный, добрый и просто неправдоподобно вежливый и заботливый. За двенадцать лет ей не встречался мужчина настолько сдержанный, внимательный, настолько джентльмен. Никогда! Он – лучший из всех!

Но ведь это невозможно! Она много раз рисовала себе свою будущую жизнь, уже сложившуюся, и всегда ее избранник виделся ей ростом не меньше метра восьмидесяти, ухоженный, подтянутый, с приличным заработком и хорошими перспективами продвижения по службе. Лучше всего, чтобы им оказался спасатель, или пожарный, или парамедик, серьезный, привлекательный, делающий благородное дело. Она встречалась с такими мужчинами, но безрезультатно.

Уолт ничем не напоминал ее прежних знакомых. Он в самом деле выглядел скорее антиобщественным маргиналом. Касси даже не представляла, что скажут про него Джулия, Марта и Бет. Билли, например, точно решит, что она спятила. О благосостоянии и речи не шло, он простой работяга. Безо всяких перспектив.

Но каждая минута, проведенная с ним, была такой приятной… Может, Марта прошла через то же самое с Джо, думала Касси. Приятный и привлекательный мужчина в период ухаживаний, стоит тебе уступить, превращается в невыносимого грязнулю, ни во что не ставящего твои чувства? Уолт казался парнем с таким количеством шероховатостей, что рассчитывать на него было опасно, чревато многими разочарованиями.

Но ее губы были алыми, как рубины, щеки и подбородок пылали, и вся романтическая ночь привела ее в приятнейшее расположение духа. Ее приводила в восторг поездка, частые остановки в самых красивых местах, чтобы перекусить или поделиться впечатлениями. Когда он довез ее до дома и поцеловал на прощание – так, что дух захватило, – она улыбнулась и сказала, что получила огромное удовольствие.

Она заехала к Джулии за Стивом и, когда подруга спросила ее, как все прошло, ответила:

– Просто потрясающе. Мы наелись вкуснейшей рыбы, всю ночь жгли костер, было так хорошо, спокойно… может, я и правда туристка?

– Он-то как, ничего? – спросила Джулия.

– Джу, даже очень! Только, к сожалению, совсем не моего типа.

– Ты вроде бы обветрилась?

Касси потрогала воспаленные щеки.

– Э-э… наверное, это от солнца.

– Ты выглядишь поздоровевшей. Или вроде того.

– Правда? – спросила она. – Ну, все-таки два дня на открытом воздухе, на солнце…

И у огня. И целая ночь объятий и поцелуев с усатым мужчиной. С мужчиной, которого, как ни жаль, уже не было рядом.

Билли вернулся из пожарного депо в разгар дня. Он прошел на кухню, бросил бланки на кухонную стойку и сел за стол. Из спальни доносились голоса Джулии, Клинта и Стефи – похоже было, что дети только что проснулись после дневного сна. Дети хохотали, визжали, его жена тормошила их, щекотала, напевала песенку и тоже смеялась. Кто-то запрыгал на кровати – конечно, Клинт. Билли беззвучно засмеялся. Вот живчик!

От нежности к ним у него сжалось горло. Джулия пугалась неожиданных беременностей, но была прекрасной матерью и женой. Она в самом деле рождена для этого. Даже когда бывало совсем туго, она заботилась о семье самозабвенно, как о единственном смысле всей своей жизни. Он не переоценивал своих заслуг, он редко бывал дома. Все тянула на себе Джулия, самая замечательная из женщин. Сильная, красивая, мудрая…

Билли только что провел два часа с консультантом Эрика и хотел поговорить с Джулией прежде, чем вернуться на работу. Этот парень заявил Билли, что его жена – гений, по его словам, она спасала семью от краха на два года дольше, чем представлялось возможным. Каждый день ложился на ее плечи непосильным бременем. Она уж точно заслуживала лучшего…

– Папочка! – завизжала Стефи, бросаясь к нему. – Папочка!

Билли едва не разрыдался от такого проявления любви. Он далеко не был уверен, что заслужил обожание детей. Что такого он делал для них в последнее время?

– Как, ты уже дома? – изумилась Джулия, выходя из спальни с охапкой грязной детской одежды в руках.

Билли чмокнул младшую дочь в щечку и, опустив ее на пол, нежно шлепнул. Она побежала в гостиную и запрыгала там на старом диване. Билли упер локти в колени, сцепил пальцы и сказал:

– Джу, нам надо поговорить.

– Господи! – воскликнула Джулия, глядя на него в смятении. – Тебя что, уволили?

Он выпрямился.

– Отнеси белье, детка, и возвращайся.

Она свалила вещи в прачечной и подошла к нему. Он ногой выдвинул стул из-за стола, и она села к нему лицом.

– Я встречался с консультантом по долгам, – сказал Билли. – Мне очень жаль, но кажется, мы дошли до последней черты. Новости не слишком хорошие.

– Что? – спросила она напряженно, затаив дыхание.

– В общем, все то же. Мы это давно знали, но боялись себе признаться. Мы не можем дольше платить по счетам. Нам придется заявить о банкротстве.

Как ни пыталась Джулия сохранить спокойствие, слезы все же навернулись ей на глаза. Но мужа она жалела больше, чем себя, – каково ему будет сказать об этом коллегам!

– Ох, Билли, – только и смогла выговорить она.

– Первое, что он сказал мне, – то, что ты просто чудо. – Билли мимолетно улыбнулся. – Он понять не мог, как ты столько времени сумела справляться. Наших доходов категорически не хватает. Баланс доходов и расходов у него после подсчетов получился такой же, как перед этим и у меня. И кроме того, даже пускай ты исхитрялась платить какие-то крохи по каждому счету, у нас не оставалось ничего в запасе. Совсем ничего.

Она стиснула губы.

– Мы потеряем дом? – прошептала она.

– Не думаю. Две неприкосновенные вещи – это дом и субсидия. Прости меня. Виноват только я один. Если бы я занялся этим раньше, то, может быть…

– Прекрати. – Она схватила его за руку. – Счетами занималась я и могла сама пойти к какому-нибудь консультанту. Я просто думала, что у нас есть хоть что-нибудь.

– Нет, мы ходили в банк. Дважды. И оба раза нам предлагали взять новую ссуду на оплату счетов, которые мы не могли оплачивать.

– И когда это все произойдет?

– Не знаю, – покачал он головой. – Он сказал, что в самом ближайшем будущем. Нам надо сходить к нему вместе, заполнить кое-какие бланки, а он свяжется со всеми кредиторами и узнает, не готовы ли они предложить какой-то компромисс. Он всегда делает это в самый последний момент. Он говорит – обычно если видит хоть малейшую возможность вытянуть бюджет, то помогает составить график выплат, который позволяет вывернуться. Но мы этот этап уже миновали. В нашей ситуации он или придет к какому-то соглашению с нашими кредиторами, или мы подаем официальное заявление. Вот такой расклад.

– Ну а потом?

– Мы переходим на наличные. Сможем покупать только все самое необходимое – еду, одежду, детские вещи. Но чтобы восстановить кредитоспособность, нам понадобится семь лет.

– Семь лет, – повторила она. – Это не навсегда…

– Видимо, так. Но наши обе машины вот-вот развалятся, а новый кредит на машину нам не получить. Будет непросто. – Он прижал ее руку к своей груди. – По крайней мере, со счетами покончено.

– Как это?

– Он позаботился, – пожал плечами Билли. – Вытащил из ящика две сотни баксов – сотня тебе, сотня мне. Ты будешь до конца недели покупать еду, мне нужно двадцать пять на бензин и питание в депо, а потом он ссудит нам еще, пока не будет принято окончательное решение. Конечно, потом мы вернем, когда все утрясется. Пока от нас требуется заполнить формуляры. Потом надо еще раз прийти, в четверг. Заполняй аккуратнее, Джулия, чтобы ничего не упустить.

– Что за формуляры?

– По затратам. Ты будешь заполнять по домашнему хозяйству – все от еды и одежды до дополнительных расходов, таких как лимонад и бутерброды для команды Джеффи. Сюда войдут и медицинские услуги, лекарства, школьные экскурсии, всякое такое. Но не пиши все самое дешевое. Он говорит, что ты и так экономила настолько, что не остается возможности сэкономить на чем-то еще. Пиши все расходы по обычным ценам. Еду нормальную – не только овсянку на ужин. Составь разумный список – пусть и без деликатесов. Если удастся что-то отложить, то останется запасец на следующий месяц. Ты за два дня с этим справишься?

– Конечно. Хотя придется поразмыслить. Я не уверена, что все точно знаю, как правило, я и у матери попрошайничаю.

– «Макдоналдс» запиши, два раза в месяц, – велел он. – Мне надоело, что мои дети на все просьбы слышат «нет». Их только наши с тобой матери и балуют. – Он взъерошил себе волосы. – Господи, как я подвел тебя, Джу! Я все время твердил, что все уладится. Ты, наверное, мечтаешь долбануть меня кирпичом по лбу.

По щекам Джулии побежали слезы. Ей невыносимо было видеть его таким. Легче терпеть и изворачиваться, злиться на него за вечный оптимизм, чем сейчас видеть его глаза, полные стыда и раскаяния.

– Но все и правда уладится, – проговорила она, – потому что мы вместе. Ведь так? – Но он молчал, и у нее перехватило горло от волнения. – Вместе мы через это пройдем, правда, Билли? – повторила она.

Он снова взял ее за руку и поцеловал ладонь.

– Я записался на вазэктомию на следующую пятницу. Тебе надо будет подойти к доктору вместе со мной – расписаться. Анестезия будет местная, и обратно я сам доеду.

– Конечно нет!

Он секунду молчал, потом произнес:

– Если когда-нибудь мы из этого выберемся, то Богом клянусь, Джу, – никогда больше не позволю случиться чему-то подобному. Я подвел тебя, подвел детей.

Он провел рукой по глазам.

– Прекрати это! – громко проговорила Джулия и встала. – Прекрати немедленно!

– Извини, – тихо сказал он, сдвигая свои красивые брови.

– Билли, это происходит сплошь и рядом, и наши родные не позволят нам голодать. Кинозвезды, профессиональные спортсмены каждый день заявляют о неплатежеспособности! Об этом пишут во всех газетах, а потом они как-то справляются. Бет рассказывала, как ее знакомый хирург тоже заявил о банкротстве, и остался при своем доме, и продолжал оперировать каждый день, как обычно.

– Да, я знаю, но я считал, что если только поработаю чуть подольше, побольше…

– Сейчас мне наплевать на все, я хочу только, чтобы ты встряхнулся и принял это как мужчина! – громко сказала она. – Если так все повернулось, пускай. Ведь у нас есть то, что не оценить никакими деньгами.

Он долгим взглядом посмотрел на нее и тихо, грустно сказал:

– Это верно.

Глава 8

Марта вернулась домой в шесть часов, нагруженная продуктами и взятыми из чистки форменными брюками Джо. После долгого дня, проведенного на ногах, они у нее нещадно гудели. Было слышно, как Джейсон стучит чем-то в своей комнате, и больше никаких звуков. Наверное, Джо прилег отдохнуть в спальне. Уже с порога она ощутила весьма специфический запах и поморщилась. Разобрав продукты и разложив их в холодильнике и в шкафчике, она выложила на кухонный стол мясо, картофель и зеленую фасоль. Включила духовку и снова принюхалась. Странно, что такое это могло быть? Ведь у них нет собаки.

Она отбила ломтики мяса и положила на жаровню. Почистила и бросила в кипяток картошку, обрезала кончики у фасоли и вывалила ее в пароварку. Потом начала собирать по комнатам блюдца, игрушки, одежду, ботинки, газеты, диванные подушки. Наводя порядок, разложив все по местам, она наткнулась на Джо – он, оказывается, был в маленькой комнатке, служившей ему кабинетом. Здесь запах явно усилился. Ну нет, до такого все-таки дойти не могло, подумала она.

– Я дома, – сказала она.

Он оторвался от компьютера, чтобы взглянуть на нее.

– Привет, киска. Сегодня первый матч сезона!

– Джо, это от тебя пахнет фекалиями?

Он понюхал себя.

– Мы с Джейсом удобряли компостом деревья и клумбы. Осень же скоро. Но я вымыл руки.

– Джо, – серьезно проговорила она, – тут мыть надо не только руки. Перед едой прими душ. Ужинать при таком запахе невозможно.

– Он не слишком сильный, – отмахнулся Джо. – До матча меньше часа. – И снова уткнулся в компьютер.

– Это займет пятнадцать минут, – сказала она.

– А, ну да, – пробормотал он.

– Сейчас ты чем занят?

– Тут через пару недель начинается игра в фэнтезийный футбол. Я тренируюсь, хочу в этот раз выиграть.

Сжав губы, Марта вышла. Пошла поцеловать сына, собрала грязную одежду – одежда Джо валялась на полу – и загрузила стиральную машину. Пока готовился ужин, прошлась пылесосом по гостиной, собирая крошки хлеба и чипсов, подтерла пол, побрызгала средством для мытья стекол на дверь во двор, заляпанную чьими-то пальцами, и протерла ее. Заодно протерла кухонные приборы и арматуру в ванной. Джо по-прежнему сидел за компьютером. Марта поставила на стол тарелки, переключила стиральную машину на режим сушки. Ужин был готов, она позвала Джо и Джейсона за стол.

Она заканчивала взбивать пюре, когда на кухню вошел Джо, подошел к ней сзади, взял за талию и потерся о ее шею своим щетинистым подбородком. Ее обдало ужасной вонью! Если она сядет с ним за стол, то ее непременно затошнит.

– Ты сегодня выглядишь, как никогда, сексуально, – сказал он. – Хороший был день?

– Да, до тех пор, пока я не вернулась домой, – ответила она холодно.

– Что? – Он отодвинулся от нее.

Она повернулась к нему:

– Ты уже сто раз пропускал мои слова мимо ушей, Джо, думаю, что пропустишь и в сто первый. Но я все-таки попробую еще раз. Дело в твоей гигиене, Джо. От тебя смердит. Пахнет компостом и потом. Прежде чем садиться со мной за стол, тебе надо принять душ.

Он понюхал свои подмышки.

– Что-то не пойму я, о чем речь.

Она с отвращением тряхнула головой и достала мясо из духовки, а он стоял рядом, глядя на нее как на ненормальную.

Когда еда была на столе, Джо молча взял поднос, наполнил свою тарелку и пошел в гостиную. Там он уселся перед своим плазменным экраном. Матч еще не начался, на экране транслировали фрагменты каких-то давних игр, которые Джо мог посмотреть и из-за стола. Марта ничего не сказала. От него пахло навозом и прелой травой. В гостиной ему будет самое место, жаль, что ближе, чем хотелось бы.

Джейсон тоже захотел взять поднос, но Марта не разрешила, помогла ему порезать мясо, с фасолью и пюре он справился сам. Она взглянула на часы – загудел сушильный аппарат, пора было доставать вещи. Семь двадцать. И тут она подумала: «Я больше так не могу!» Весь день работать, весь вечер убирать и готовить, а потом ложиться в постель со смердящим мужем! Лучше возвращаться совсем в пустой дом, чем к такой вот проблеме. Сейчас в доме пахло жареным мясом и навозом, Джо сидел на диване, поглощенный своим футболом, за весь день пальцем не шевельнувший, чтобы сделать какие-то домашние дела. Он вернулся с дежурства рано утром, а Джейсон до полудня оставался у бабушки, чтобы дать ему выспаться. Потом он копался в саду, ел, развлекал себя и ждал свой футбол.

«А ведь я ненавижу свою жизнь, – подумала Марта. – Она не должна быть такой. Мне вовсе не обязательно день напролет веселиться, но хочется жить в относительной чистоте, делить постель с мужчиной, от которого не разит навозом, – это что, запредельные мечты?»

После ужина, загрузив посуду в посудомоечную машину, она искупала Джейсона, почитала ему на ночь сказку, уложила спать. Вернувшись на кухню, увидела на стойке поднос Джо с грязными тарелками, оставленными ей для мытья. Но машина и так была полна. Марта ополоснула тарелки и, оставив их в раковине, пошла в свою комнату.

После тех поцелуев с бывшим бойфрендом она твердо решила быть образцовой женой. С удвоенной энергией готовила и убирала, старалась не жаловаться и не ворчать, хотя в последнем не слишком преуспела. Сегодняшний день выдался тяжелым – придирчивые клиентки, мелкие склоки между коллегами, ошибочно записанные к ней две посетительницы на одно время, вследствие чего она не успела сходить пообедать. Ноги у нее болели, голова раскалывалась, руки чесались от моющих средств. А тут еще этот тошнотворный запах!

И вот наконец она получила возможность смыть с себя под душем неприятности дня, заползти под одеяло с любовным романом или поставить какой-нибудь старый фильм, который можно смотреть и пересматривать, или же… у нее были и другие варианты?

Марта приняла душ, накрасилась, уложила волосы и оделась во все новое, купленное пару недель назад, – брюки с заниженной талией, облегающую, открытую блузку и босоножки с ремешками на высоком каблуке. И слегка надушилась.

Когда она вошла в гостиную, Джо клевал носом перед телевизором. Обычно так и бывало – плотно поев, выпив пару кружек пива и пару рюмок бурбона, он уютно устраивался перед экраном и к третьему тайму крепко засыпал. Не помывшись и не побрившись, не посидев с семьей за столом. Марта не могла пользоваться большим экраном по своему усмотрению, потому что, спал Джо или нет, экран принадлежал ему. Итак, это была первая игра сезона. Матчи станут транслировать по понедельникам и четвергам вечером, а в выходные вообще целый день. В промежутках – лодочный спорт. Джо у себя в пожарной части был старшим звена и мог так составить свой график, чтобы в эти дни быть свободным от дежурства и смотреть матчи дома или в баре.

Такая вот жизнь ожидала Марту в течение последующих нескольких месяцев до самого финального Суперкубка. Или сидеть одной с Джейсоном, пока Джо на работе, или возвращаться с работы в грязный дом к грязному мужу и снова и снова испытывать досаду и злость, грозящую привести к непредсказуемым последствиям.

Первой ее мыслью было тихо выйти из дома. Пусть Джо удивится, пусть поищет ее. Но она не смогла. Ведь в доме оставался ребенок, и ответственность за него ложилась на Джо. Она потрясла его за плечо.

– Джо!

– А? – встрепенулся он. – Что?

– Джо, я собираюсь выйти ненадолго. Джейсон спит. Ты остаешься за старшего.

– Что? Куда ты собралась, киска?

– Хочу выпить бокал вина.

– Да? С девочками?

– Да, – сказала она. – С девочками.

Он погладил ее по руке и улыбнулся сквозь щетину.

– Не слишком задержишься? А то время уже позднее.

– Нет, – ответила Марта, изображая улыбку. – А ты пока прими душ и побрейся. Я скоро вернусь.

– Договорились. Я дождусь тебя.

– Хорошо.

Примерно полчаса Марта ездила по улицам, потом встала на стоянке торгового центра и набрала номер мобильного Райана.

– Привет, – сказала она. – Не разбудила?

– Естественно, нет. Как дела?

– Я с улицы звоню. Захотелось ненадолго выбраться из дома. Хочешь, можем встретиться и выпить чего-нибудь?

– Ну конечно. – Она услышала, как он подавляет зевок. – Скажи где и когда.

– Можно в гостинице «Красный лев». Я подожду тебя в баре.

– Хорошо, только соберусь, – сказал он. – Я футбол смотрел.

– Неужели бросишь игру? – спросила она, улыбаясь про себя.

– Не сомневайся. Через полчаса увидимся.

Полчаса вполне достаточно, чтобы понять, что она делает. Марта быстро доехала до «Красного льва», нашла местечко в конце длинной стойки и попросила бокал вина. Она не находила себе оправданий, не следовало ей видеться с Райаном, даже для невинного разговора.

Но то, что следовало сделать, было гораздо хуже. Нужно было сказать Джо, что ее терпение лопнуло, что подобная жизнь на ближайшие пятьдесят лет ее не устраивает. Если бы она надеялась, что в последующие несколько лет у них все наладится, что они снова будут понимать друг друга, она бы выдержала все и не оставляла бы стараний. Но дело шло к обратному. Он будет опускаться все больше, она будет пилить его, стареть, дурнеть. Если уж и предпринимать что-то, то сейчас, пока ей не перевалило за тридцать, за сорок и она окончательно не закисла от горечи и злобы.

Единственное, на что Марта категорически не считала себя способной, – это изменить мужу. После того, как сама столько раз пережила измену, испытала боль и беспомощность, она встречается с мужчиной, несчетное число раз ее обманувшим. Разве это не умопомешательство?

Пока еще оставалось время, Марта снова спрашивала себя – с чем она готова мириться? Она много раз прокручивала список в голове и опять принялась за него. Она могла отказаться от романтических ужинов с Джо в ресторане. Она смирилась с тем, что Джо не любит танцы, хотя сама обожала танцевать. Могла испытывать положительные эмоции, катаясь на яхте. И если совсем некуда больше будет наряжаться, она и это готова вынести. Домашнее хозяйство… может, если бы Джо хотя бы самую малость убирал за собой, она справилась бы с остальным – уборкой, стряпней, покупками, стиркой. Потому что у Джо много плюсов. Хотя бы то, что он любит только ее и никогда не взглянет на другую женщину, хотя они-то на него постоянно поглядывают. Он хороший отец и надежный кормилец семьи. Со щетиной она тоже способна примириться, но он должен мыться! «И если один день в неделю он позволил бы себе послать все к черту, надеть самые ужасные свои трусы и вонять как бездомный бродяга, один день в неделю, – геройски решила Марта, – я вытерпела бы! Мне просто хочется изредка чувствовать себя более важной, чем футбол, заслуживающей того, чтобы ради меня принимали душ!»

Потому что то, что происходит сейчас, – неправильно…

В этот момент в бар вошел Райан, и все внутри у нее всколыхнулось. На губы набежала невольная улыбка. Вы посмотрите на него – только что он сидел дома перед телевизором, смотрел тот же самый футбол, что и Джо, и вот на нем свежая рубашка, отглаженные брюки, он чисто выбрит, его светло-каштановые волосы причесаны, а на губах сияет улыбка. Он не женат, и даже не живет с женщиной, и все же следит за собой. Аккуратный, подтянутый. Увидев Марту, он направился прямо к ней, обнял одной рукой, поцеловал в висок.

– У тебя такой умопомрачительный вид, – прошептал он, присаживаясь рядом. – Надеюсь, ничего не случилось?

– Мне захотелось проветриться. – Она с улыбкой пожала плечами.

– Домашние неприятности?

– Нет. Мне просто больше некому было позвонить – девочки все заняты, – солгала она. – И я вспомнила вдруг, что сто лет не танцевала. Буквально сто лет.

– Могу немного покружить тебя, а потом расскажешь, что случилось, – сказал он. – Просто не хочется неожиданно оказаться в центре какой-то проблемы. Надеюсь, ты понимаешь?

– Ну, об этом не волнуйся! У меня все в порядке.

– Ты в самом деле хотела этого? – спросил он.

– Этого?

– Нашей с тобой встречи.

– Конечно. Почему нет?

– Тогда бери свое вино, и пойдем вниз, где музыка.

– Я с удовольствием, – сказала она, глупо улыбаясь.

Держа ее за руку, он спустился с ней по винтовой лестнице в ночной клуб, на танцпол, и происходящее стало напоминать свидание. «Я позволю себе это только один-единственный раз, – подумала она. – Потанцевать, посмеяться и ни о чем не думать, а потом, клянусь Богом, я поеду домой. И все будет хорошо».

Так она и сделала. Станцевала с ним три, четыре, пять раз подряд. Потом они снова поднялись в бар, он заказал пиво и извинился, что отлучится на пару минут. Она попросила воды со льдом, чтобы скрасить ожидание, а когда он вернулся, как раз заиграли медленную мелодию, и они снова поспешили на танцпол. Он привлек ее близко к себе, его большие мягкие ладони скользили вверх-вниз по ее спине и изредка невзначай оказывались ниже. Они плавно покачивались в такт песне. Марта внезапно ощутила на глазах слезы. Как давно она не чувствовала себя женщиной, а не просто сексуальной самкой. Его губы нежно коснулись ее шеи.

– Марта, ты даже представить себе не можешь, что делаешь со мной…

– Могу, – проговорила она. – Но у меня хорошая память – с тобой такое каждая сумеет сделать.

– Поищем местечко поспокойней, – сказал он, пропустив мимо ушей колкость. – Более укромное. Ты не против?

– Райан, я не могу. Не могу зайти так далеко, ты это знаешь.

– Нет, можешь, иначе не пришла бы.

Она рассмеялась:

– Змей! Но нет, спасибо.

– Тогда что же ты имела в виду? – спросил он.

Она немного отстранилась:

– Хотелось просто потанцевать…

– Но теперь стоило мне тебя обнять, как все прежние чувства воскресли. И я уверен, что и у тебя они тоже живы, иначе ты не позвонила бы…

«Да, живы, – подумала она. – И я не хочу, чтобы сейчас все вот так закончилось».

– Ну что? Уходим?

– К тебе? – спросила она.

– Ко мне нельзя – на пару недель у меня попросился пожить сослуживец. Кроме того, у меня такой бардак. Идем.

Он взял ее за руку и повлек за собой. Они вошли в лифт.

– Куда мы? – спросила она.

Он схватил ее в объятия и обжег поцелуем, от которого перехватило дыхание.

– Сюрприз!

Выйдя из лифта, они прошли по коридору к номеру, Райан вынул из кармана пластиковую карту и вставил в щель.

– Ты снял номер? – изумилась она.

– С горячей ванной! – улыбнулся он.

И когда перед ней отворилась дверь в красивый большой номер с огромной кроватью, она на секунду замерла в оцепенении. К ее стыду, первой мыслью было, что чего-то подобного хочется постоянно. Если бы Джо устраивал что-то похожее хотя бы раз в год, она простила бы ему все остальное. Но этот привлекательный, пахнущий чистотой мужчина не был Джо, и ей не следовало находиться здесь.

– Я хотела только потанцевать, – произнесла она твердо.

В считаные секунды Райан увлек ее на кровать и, завладев ее губами, попытался расстегнуть ей брюки. Одно мгновение Марта колебалась. «Всего один раз, – подумала она. – Могу я это разрешить себе один-единственный раз, просто чтобы проверить, жива ли еще женщина в этой злючке…»

Он лег на нее сверху – чтобы дать ей понять, что готов к дальнейшему, – и покрыл поцелуями и ласками. Прошли годы, но она помнила в нем каждую его частицу.

– Я до сих пор люблю тебя, малышка, – прошептал он ей в губы.

– Нет, – ответила Марта, – не любишь.

– Я так и не смог тебя разлюбить. Думаю, что и ты тоже не смогла разлюбить меня. Я думаю, нам предначертано быть вместе.

– Может быть, – выдохнула она.

Но никто не знал лучше, чем она, как это больно, когда тебе изменяют. Живя с ним, она испытывала это десятки раз, и это ранило ее сердце. Выходя замуж, она поклялась себе, что ничего подобного в ее жизни больше не будет. Если вдруг ей покажется, что мужа мало, она, по крайней мере, прервет одни отношения, прежде чем начать другие.

– Я не могу, Райан, – сказала она. – Не могу. Не стану обманывать мужа.

– Но ты уже почти сделала это…

– Нет! – И она столкнула его с себя. На глаза мгновенно набежали слезы. – Извини. – Из груди вырвался всхлип. – Не следовало мне звонить тебе, это была ошибка…

– Марта, что за черт?

Она встала и поправила одежду. Слезы так и бежали по ее щекам.

– Я потом тебе компенсирую… Честное слово, я все исправлю… Только не сегодня. Сначала мне надо разгрести все дома. А потом…

– Разгрести? Ты что, уборку не закончила?

Она засмеялась сквозь слезы, такое у него было растерянное лицо.

– В какой-то степени. Спасибо, Райан. Ты очень помог мне понять, чего я хочу. Когда я освобожусь совсем, позвоню тебе. Думаю, это не отнимет много времени.

– Иисус! – воскликнул он, машинально опуская руку к промежности, чтобы утешить не дождавшегося любви дружка. – Ты шутишь! Смеешься надо мной!

– Они не станут брать с тебя денег за комнату, – сказала она, подхватывая сумочку со стула, – скажи, что ты решил поехать домой и не воспользовался ею.

И поспешно вышла из комнаты, чтобы не передумать. Боясь, что он кинется вдогонку и примется ее уговаривать, она не стала ждать лифта и побежала вниз по лестнице, так же почти бегом пересекла вестибюль и устремилась к своей машине, чтобы только еще раз не увидеть, не услышать его. Завела мотор и выехала со стоянки. И тогда дала волю слезам. «О господи, – думала она, – я и представить не могла, что едва не решусь на что-то подобное».

Но к тому времени, когда она добралась домой, слезы высохли и на их место пришло чувство долга и наметившаяся цель. Она ни за что не станет вести жизнь, подобную той, которую сейчас чуть было не начала, – муж и ребенок дома и любовник на стороне. Нет, любовника она надеялась иметь – а возможно, и с перспективой на что-то более серьезное, – но не раньше, чем разберется с создавшейся ситуацией.

Когда Марта подъехала к дому, свет в окнах не горел. Джо оставил включенными только лампочки над плитой. Марта тихо прошла в спальню и всмотрелась в спящего мужа. Нет, он так и не принял душ и не побрился. Бедняга Джо, подумала она мимоходом, ведь, помойся он до ее возвращения, все могло быть иначе. Но он не захотел изменить их будущее.

Марта прошла в примыкающую к спальне супружескую ванную, собрала косметику, фен, прочие свои вещицы и отнесла в общую ванную, расположенную дальше по коридору. Потом пошла в гостевую комнату, разделась и легла в кровать. Сон долго не шел к ней, она ворочалась с боку на бок и даже сдавленно всхлипывала.

Утром она встала, приняла душ, а когда вышла из кабинки, наткнулась на стоявшего под дверью мужа.

– Когда ты вернулась? – спросил он напряженно.

– В половине двенадцатого, – ответила она.

– И не легла в постель?

– Нет, – подтвердила она, заворачиваясь в полотенце. – Я больше не буду спать с тобой. Не буду смотреть футбол, ходить в спортивные бары, походы, убирать за тобой и страдать от запаха твоего немытого тела. Я всем этим сыта по горло.

– Что ты несешь? – спросил он зло.

– И еще я больше не собираюсь это обсуждать, – сказала она. – Я все надеялась, что если стану повторять одно и то же, то в конце концов ты меня услышишь, но бесполезно. Ты глухой. Ты безнадежен.

Она включила фен, заглушая его ответ, и сосредоточилась на укладке волос.

Джулия и Билли вместе поехали к врачу, подписали бумаги на вазэктомию, после чего посетили консультанта по кредитам. Это был высокий худощавый мужчина с приветливой улыбкой, понимающим взглядом, и Джулия с первой минуты почувствовала себя с ним легко, сама того не желая. Она поняла, что люди избегают помощи такого рода потому, что лечение здесь хуже, чем сама болезнь. Перебирание деталей частной финансовой жизни с посторонним человеком причиняет такую же неловкость, как раздевание при людях.

Он достал составленный им список, чтобы сравнить его со списком Билли и Джулии и убедиться, что ничего не упущено.

– Парикмахерская? – напомнил он. – Косметический салон?

– Я сама подстригаю Билли, – сказала Джулия. – Детей и себя тоже.

– Гмм. – Он вычеркнул эти пункты. – А развлечения? Ужин в кафе, пиццерия, кино?

– Нет, – покачала головой Джулия. – Мы встречаемся только с родными и друзьями, в складчину. Можем купить бутылку недорогого вина или банку пива баксов за пятнадцать, не дороже. Я включила это в продуктовые расходы. И бывает это редко.

– Весьма экономный бюджет, – кивнул он.

– Детские вещи я покупаю на распродажах или в комиссионках. Для себя шорты или джинсы покупаю в «Костко», Билли ходит в форме, а в мастерскую надевает старые джинсы. Он обходится дешевле всех.