Текст книги "Коррумпированный город"

Глава 18

Я прислушался и услышал быстрые шаги на площадке заднего крыльца. Карла подошла к кухонной двери, слегка приоткрыла ее и выглянула наружу.

– Все в порядке, – сказала она. – Это Аллистер.

– Аллистер! – Я встал и двинулся в прихожую. – Мне лучше уйти отсюда.

– Подожди, он не за тобой. Он постоянно приходит сюда.

– Чтобы встретиться с тобой?

– Не говори глупостей. Думаю, теперь я могу сказать тебе. Он приходит к Фрэнси Сонтаг. Он содержит Фрэнси.

Шаги поднялись по следующему лестничному пролету и смолкли.

– Почему ты мне не сказала об этом? Ты говорила об Аллистере как о святоше.

– Ничего подобного. Во всяком случае, я не ставлю в вину мужчине, что он содержит женщину. Он не может на ней жениться, потому что жена не дает ему развода. И он не бегает за другими женщинами. Мне его жаль, ведь ему приходится пробираться тайком, чтобы повидать ее.

– Но, кажется, это не составляет особого секрета.

– Здесь не составляет, но мы не пытаемся сыграть на этом. Дело просто в том, что если это станет известным среди уважаемых людей… – Она закончила фразу с высокопарной иронией: – То это будет равносильно его политической смерти.

– Подожди-ка. – Я припомнил мужской голос в квартире Фрэнси Сонтаг, мужское серое пальто на подлокотнике дивана. – Аллистер был у нее вчера вечером?

– Откуда я могу знать?

– Я слышал мужской голос в её квартире…

– Он мог принадлежать Джою Солту. Он иногда ночует у нее. Ночевал, я имею в виду.

– Нет, это был не его голос.

– Тогда, возможно, это был голос Аллистера. Здесь она больше ни с кем не путается – уже почти два года.

В уме я сложил два и два, и получилась пятизначная цифра.

– Какой у Фрэнси Сонтаг номер телефона?

– 23-748. А что? Я могу пойти и привести его сюда, если ты хочешь поговорить с ним.

– Ты думаешь, ему можно довериться? Он не сообщит в полицию?

– Если ты сможешь убедить его, что являешься жертвой ложных обвинений. Я знаю, что он помогал не одному бедняге, попавшему в затруднительное положение.

– Тогда пойди и приведи его. Рискну еще раз.

– Еще раз?

– Это слишком долго объяснять. Попроси его зайти сюда, но не говори Фрэнси обо мне.

– Не беспокойся.

Когда она уже подошла к двери, я спросил:

– У тебя есть бритвенный прибор?

– Не такой, каким пользуетесь вы. У меня маленькая круглая бритва. Сейчас покажу.

– Ты не против, если я попробую ею побриться? Мои слова прозвучат более убедительно, если лицо не будет таким заросшим.

– Иди сюда. – Она провела меня через неубранную спальню в крохотную ванную, дверь которой открывалась внутрь, пошарила в ящичке над раковиной, подала мне безопасную бритву, похожую на игрушку, и засмеялась, посмотрев на мое лицо.

– У тебя есть крем для бритья?

– К сожалению, я пользуюсь обычным мылом.

Когда она ушла наверх, я снял пиджак и рубашку, умылся и с трудом побрился. И почувствовал себя лучше. Мои беспорядочные мысли заработали в обратном направлении, перейдя с оборонительных оборотов на наступательные. Я начал прикидывать, как мне отхлестать последними словами Аллистера, и задумывался над тем, куда подевался Керч.

Когда я надевал пиджак, дверь прихожей открылась, и они оба вошли в квартиру.

– Мне это не нравится. Карла, – произнес Аллистер. – Кто это хочет увидеть меня? Ты же знаешь, мне бы не хотелось, чтобы меня здесь видел кто-нибудь.

– На этот раз другого выхода нет, – ответила она.

Я прошел через спальню и вышел в гостиную.

Он встал, когда увидел меня.

– Бог мой, парень, как ты попал сюда?

– На автомобиле, велосипеде, грузовике и пешком.

– Что, в конце концов, происходит? Фрэнси мне только что рассказала о вашем телефонном звонке. Это вы звонили, не правда ли?

– Вы правы, черт возьми, звонил я, но до вас информация доходит слишком поздно. Солт уже мертв и похоронен.

– Солт! – воскликнул недоверчиво Аллистер. – Вы сказали, Джой Солт?

– Солт мертв, и Флорейн Уэзер тоже мертва. И все полицейские города охотятся за мной.

– Об этом я знаю. Только что приехал из полицейского отделения.

– Если бы вы приехали, когда я позвонил, вы навсегда смогли бы упечь Керча. Но, может быть, вы и не хотите накрыть его?

– Не делайте поспешных заключений, Уэзер. Я получил ваше сообщение всего пять минут назад.

– Может быть, для вас было бы удобнее вообще не получать этого сообщения.

Аллистер побледнел, он весь затрясся от гнева, но голос его остался ровным.

– Способны ли вы слушать разумные речи, Уэзер? Меня долго не было дома, я гулял. Она мне сообщила об этом сразу, как только связалась со мной. Уверен, я не дал вам оснований думать, что действую заодно с Керчем.

– Сейчас у вас появилась возможность доказать это. Снимите полицию с моего следа.

– Боюсь, что не в силах этого сделать. Но сделаю, что смогу.

– Хорошо, вы могли бы сделать следующее. Прошлой ночью Керч совершил убийство в гостинице "Уайльдвуд". Два убийства. Гарланд и Расти Джэнки помогали ему. Если я врезал им достаточно сильно, а я думаю, что это так, то они должны быть все еще в "Уайльдвуде". Вы знаете, где это находится?

– Да.

– Гарланд и Расти лежат на полу в глубине дома, на кухне. Есть ли полицейские, которым сколько-нибудь можно верить?

– Есть Хэнсон. Он хороший человек. Может быть, еще двое-трое.

– Тогда берите их и захватите сообщников Керча. На этой кухне против них имеется масса улик, а Солт закопан в палисаднике. Вот то немногое, что вы могли бы сделать, если вы не на привязи у Керча.

– Я так и поступлю. Вы будете здесь?

– Еще не решил. Но ради Бога, не сообщайте в полицию, что я здесь! Хотя бы ради Карлы.

– Он этого не сделает, – вмешалась Карла. – Ты его не за того принимаешь.

– Обещаю держать язык за зубами. Желаю удачи.

– Удачи и вам.

– Вот видишь? – произнесла Карла, когда за ним закрылась дверь. – Я говорила тебе, что Аллистеру можно доверять.

– Пока что он не сделал ничего стоящего. Я подожду, как он покажет себя. Ты заметила, он ничего не сказал насчет того, чтобы захватить Керча?

– Думаю, он его боится.

– Почему все должны бояться Керча? Я не боюсь его.

– Знаю, что ты его не боишься. – Обеими руками она взяла и крепко сжала мою руку выше локтя. – Ты молодчина. На этот раз я действительно говорю то, что думаю. Ты никогда не отказываешься от драки, правда?

– Черта с два я молодчина! – Но она все же вселила в меня некоторую гордость. – Керч – мерзкий тип, он такая тварь, с которой порядочные люди не имеют ничего общего. Не могу себе представить, как ему удалось взять за жабры этот город.

– Он дьявол, – сказала она с чувством. – Не останавливается ни перед чем. Вот почему порядочные люди вроде Аллистера не могут сладить с ним. Игра, которую он ведет, совсем лишена правил.

– Я сам забыл большую часть правил. И не против схлестнуться еще разочек с Керчем. – Отчаянный план зарождался в моей голове. Если только мне удастся захватить Керча одного теперь, когда Гарланд и Расти сошли со сцены… Если бы мне удалось захватить его одного в задней комнате клуба "Катей"… – Из того, что ты мне рассказала вчера, я сделал заключение: ты нравишься Керчу. Это верно?

– Не думаю, что ему вообще кто-то нравится. Он хочет со мной переспать, если ты это имеешь в виду.

– Придет он, если ты его позовешь, как думаешь?

– Сюда? – Подспудное паническое чувство отразилось на ее лице.

– Нет, не сюда – в клуб "Катей". Придет он туда, если ты ему предложишь?

– Не знаю. Да и не хочу знать. Я его не выношу.

– Тебе придется постараться. Я приеду туда раньше и встречу его там вместо тебя. Ему неизвестно о связи между нами. Я ему покажу такую интимность, о которой он и не помышлял.

– Ты сказал, что не можешь выйти на улицу. Как же ты доберешься туда?

– Нет ли у тебя машины, которую я мог бы взять на время? В машине мне бы удалось это сделать.

– Пожалуй. У меня есть старый двухместный автомобиль. – Потом ее голос окреп, как будто она приняла решение, которое породило в ней внутреннюю энергию. – Я отвезу тебя сама. Можешь спрятаться в багажнике.

– Ты идешь на риск…

– Меня не страшит риск. Я подгоню машину к задней двери, и ты сможешь выскользнуть отсюда незаметно.

– Не может так случиться, что он сейчас находится в клубе?

– Он никогда не ездит туда по утрам. Но я, конечно, проверю.

Она подошла к телефону в прихожей и позвонила в клуб. Никто не ответил, что меня вполне устраивало. Затем она позвонила в гостиницу "Палас" и попросила соединить ее с номером Керча. Я стоял рядом с ней и заметил, как дрожала ее рука, державшая трубку.

– Уйди, – нетерпеливо бросила она. – Не могу с ним разговаривать, пока ты стоишь рядом.

Я вышел в гостиную и прикрыл дверь. Оттуда я не слышал, что говорила Карла, но улавливал интонацию ее голоса. Он переходила от дразнящей скромности к ненавязчивому убеждению и неожиданному восторгу, а закончила на ноте застенчивого предвкушения. Она выполнила то, что я от нее хотел, и сделала это великолепно. Но у меня осталось двоякое чувство. Женщины обладают таким большим запасом эмоциональных наслоений, что вы всегда натыкаетесь на какой-то новый слой и оказываетесь в удушающей атмосфере, в совершено новой и потому пугающей ситуации.

Когда она вошла в комнату, я увидел, чего стоил ей этот разговор. Она снова побледнела и учащенно дышала. Линии ее рта потеряли четкие очертания. Я подошел к ней и обнял. Ее тело, от груди до колен, плотно прильнуло ко мне, но губы не ответили на мой поцелуй. Открытые глаза смотрели спокойно и холодно. Вдруг она закрыла их и, к моей огромной радости, наградила меня страстным поцелуем. Дуновение полевого ветерка унесло время и пространство. Прижимаясь друг к другу, мы затерялись в иной среде, могучей и дикой, как девятый вал. Мы покачнулись и чуть не упали.

– Мы не должны, – вымолвила она. – Так я совсем обессилею. Мне и так трудно стоять на ногах.

– Должно быть, ты отдаешь силу мне. Кажется, что мы с тобой одно целое.

– Какие глупости!

– Это не глупости. Разве ты не знаешь о том, что каждая пара влюбленных когда-то составляла единый организм?

– Ах да. Что-то такое слышала. Но вообще-то я страшная невежда.

– Во всяком случае, так говорят. Люди, живущие на земле, в действительности являются половинками. И каждая половинка ищет вторую. Когда поиск удачен, то возникает любовь. Человек становится цельным. Мы с тобой такие половинки.

– Правда? – Вопрос был риторическим и показывал, что она не верит ни в какую любовь. – Предание очень милое.

– Мы подходим друг другу, не так ли? Как две половинки одного яблока.

– А если каждый день съедать по яблоку, то врачи не понадобятся[2]2
  «An apple a day keeps doctor away» – популярная английская поговорка.


[Закрыть].

– Не будь такой дьявольски циничной. Меня подмывает взгреть тебя за это.

– Но ведь тогда это будет самоубийство, разве нет? – Она поцеловала меня в щеку и вырвалась из объятий. – Пора идти, Джон. Ты сказал, что хочешь добраться туда до его приезда.

Она подогнала машину к ступенькам заднего крыльца, и я совершил неудобную поездку в багажнике машины. Неудобную, но безопасную. Когда Карла открыла дверцу, машина была уже припаркована в пустынном месте за клубом "Катей". Она открыла ключом дверь черного хода и, впустив меня, опять заперла ее. В коридоре не было окон, и перед кабинетом Керча стояла кромешная тьма.

– Лучше будет, если ты уедешь и оставишь меня здесь одного, – сказал я. – Ты не хочешь оказаться здесь, когда появится Керч?

– Когда он увидит мою машину, то войдет в здание. Я могу подняться в его комнату.

– У себя дома ты будешь в большей безопасности.

– Наверху я буду в порядке. Позаботься о себе.

– Берегись Керча, – бросил я. – Ты смелая девушка.

– Не заблуждайся. Я боюсь. Но, может быть, есть сермяжная правда в этой байке, которую ты мне рассказал. Мне почему-то хорошо, когда ты рядом.

– Удирай. Приближается машина.

Какое-то мгновение я видел ее удаляющийся силуэт в серых потемках коридора. Затем дверь закрылась, и я опять остался в полной темноте. Быстро вынул из кармана автоматический пистолет Гарланда и спустил предохранитель. Тьма была настолько кромешной, что казалось, в ней трудно дышать. Но мне не нужен был свет, чтобы ясно видеть две вещи. Мне представлялась последняя возможность. Если Керч один, то я его скручу. Если же с ним будет кто-то еще, мне придется убить того человека.

Тяжелый автомобиль проскрипел по гравию, остановился на мгновение, подал задом и окончательно замер возле двери. Резко хлопнула дверца машины. Неторопливые шаги приблизились к двери, и она открылась. Я колебался одной секундой дольше, чем нужно, пытаясь убедиться, что он один, что никто не остался в машине. Он увидел меня и бросился на улицу, захлопнув дверь перед моим лицом и испустив отчаянный вопль:

– Помогите!

И тут я схватил его за шиворот, скрутил, отчего воротник врезался ему в шею. Жемчужно-серая шляпа свалилась с головы и покатилась в грязь. Толстый язык вывалился изо рта, выкатившиеся глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит, как живые слизняки. Из горла вырывался резкий хрип свистящего дыхания.

Я частично втащил, частично впихнул его через дверь внутрь здания. Там я несколько ослабил хватку на его шее и приложил пистолет к комку жира, который заменял ему талию. Обыскал его и не обнаружил пистолета.

– Открывай свой кабинет. Нам надо кое-что обсудить.

– У меня нет ключа, – хрипло произнес он.

– Тогда я выломаю дверь твоей дубовой башкой. – Я нагнул его голову и стукнул ею о дверь.

– Я открою дверь. – Он вынул ключ и отпер дверь.

– Зажги свет. – Он зажег, и я закрыл дверь.

– Ты ужасный глупец, Уэзер, – начал он. – У тебя нет никаких шансов, это тебе так не пройдет…

Я саданул ему по скуле достаточно сильно, чтобы сбить его с ног, но не послать в нокаут.

– Не строй из себя порядочного. А теперь поднимайся.

Он сел на полу, расставив ноги, тупо глядя на меня.

– Я сказал – встать! Ты не умеешь выполнять приказы? – Я подсунул руку ему под воротник и рывком поставил его на ноги.

– Это нелепо…

Я врезал ему между глаз, но на этот раз покрепче. Зашатавшись, он отлетел до середины комнаты и свалился на кушетку. Он лежал не шевелясь, с открытыми глазами. Что-то в позе его грузного туловища напоминало мне перекормленного ребенка, но в этой схожести не было ничего трогательного.

– Не воображай и не тяни время. Поднимайся.

Он продолжал лежать в неудобном положении, потрясенный. Я схватил его за шиворот и поставил на ноги. Он стоял покачиваясь. Марлевая повязка на щеке отошла, и рана начинала кровоточить.

– Чего ты хочешь от меня? – спросил он. – Я не убивал твоего отца.

Я его почти не слушал. Да и вообще все, что он мог сказать, не имело значения. За несколько часов я узнал его настолько хорошо, как будто был с ним близок в течение многих лет. Страшная личность, бросавшая тень на весь город, превратилась в моих руках в ничтожество. Пустышка, завернутая в слои из плоти; управляла людьми, подобно порочному ребенку, руководствуясь мерзкими наклонностями и извращенными прихотями. Огромное потеющее тело каждой своей порой источало страх.

– Открой сейф.

– У меня нет комбинации цифр, – сказал он не очень уверенно. – Она у Расти.

Я шлепнул по его губам тыльной стороной ладони. Две тоненькие струйки крови потекли из углов рта и окрасили подбородок. Его большие глаза наполнились слезами.

– Ты можешь бить меня сколько угодно, – сказал он надтреснутым голосом. – Но я не могу открыть сейф.

Еще удар по губам. Он закрыл лицо руками и застонал. Затем вытянул перед собой ладони и, нахмурившись, посмотрел на кровь, которой они были вымазаны. Две слезинки оторвались от краешек его глаз и покатились по обеим сторонам его носа.

– Не могу! – дико воскликнул он. – Я не могу его открыть.

Следующий удар по его физиономии.

– Не могу, – всхлипнул он. – Отстань от меня.

– Пока что я обращался с тобой мягко, Керч. Но ты упорствуешь. – Я вскинул автоматический пистолет и со щелчком взвел курок. – А теперь либо ты откроешь его, либо я тебя шлепну. Живо.

– Я сказал тебе, что не могу открыть, – простонал он.

– Больше ждать не буду. – Я поднял пистолет до уровня своих плеч и прицелился в его голову.

Он с ужасом уставился на круглое отверстие, откуда вот-вот могла прийти смерть, и замер от страха. Я наблюдал, как его взгляд медленно наполнялся осознанием подступающей смерти. Осознанием того, что больше не будет Керча, не будет денег, не будет маленьких пухленьких рук, которые их считали, не будет власти и не будет желания властвовать, не будет средств удовлетворения извращенной похоти и не будет больше мерзких побуждений. Не будет никакого Керча.

Он не мог смириться с собственной гибелью.

– Не стреляй, – пропищал он еле слышным, как сама смерть, голосом. – Я его открою.

– Живей.

Я стоял над ним, пока его пальцы вращали диск. Десять. Два раза четырнадцать по часовой стрелке. Один пропуск тридцати против часовой стрелки и остановка на двадцати четырех. Он потянул за ручку и открыл тяжелую дверцу.

– Подай мне бумаги, которые просила госпожа Уэзер.

– Они теперь не имеют значения, – отозвался он. – Она мертва.

Я заехал ему кулаком в левое ухо.

– Не спорь, давай их сюда.

Он открыл ящичек в верхнем правом углу сейфа, но я увидел пистолет раньше, чем он успел его схватить, и саданул дулом своего пистолета по его пальцам. Он свалился на пол, корчась и подвывая от боли.

– Ты допустил ошибку. Вставай и попробуй еще раз. – Я подтолкнул его голову носком ботинка. – Быстро.

Он поднялся на колени и открыл второй ящичек: в нем в алфавитном порядке стояли учетные карточки. Из глубины ящичка вынул толстый конверт и подал мне. На лицевой стороне конверта было напечатано: "Г-жа Дж. Д. Уэзер".

Я оттолкнул его от сейфа и посмотрел на остальные учетные карточки внутри. Первая фамилия была мне незнакома. Вторая фамилия была Аллистер. На конверте за карточкой было напечатано: "Г-н Фримэн Аллистер".

Керч стоял в центре комнаты, сгибаясь над своей ушибленной рукой. Я сел за его письменный стол и положил перед собой пистолет.

– Садись на кушетку, – велел я ему, что он и сделал.

Конверт Флорейн Уэзер содержал брачное свидетельство, вырезку из газеты и нотариально заверенную доверенность на имя некоего Роджера Керча решать все деловые и правовые вопросы. В брачном свидетельстве говорилось, что женщина по имени Флорейн Уэйлс вышла замуж за мужчину по имени Роджер Керч в Портленде, штат Орегон, 14 мая 1931 года. Заголовок вырезки из портлендской газеты гласил: "Популярная молодая пара связала себя брачными узами". Заметка начиналась так: "Сегодня в баптистской церкви состоялась очаровательная закрытая церемония венчания девицы Флорейн Уэйлс, дочери г-на и г-жи Фредерик Уэйлс из Вентуры, штат Калифорния, и г-на Роджера Керча, сына г-на и г-жи Селби Керч из Трентона, штат Нью-Джерси. Невеста и жених в течение нескольких последних лет работали в области радиожурналистики: мисс Уэйлс в качестве секретаря генерального управляющего, а г-н Керч – директором информационной службы…"

Была также довольно четкая фотография их обоих в верхней части страницы. Флорейн выглядела молодой, привлекательной и невинной в своем свадебном платье; человек, обозначенный как Роджер Керч, не был похож на известного мне Керча. Молодой человек в светлом смокинге, обнимавший Флорейн, был изящен и красив, с романтическими темными глазами и ослепительной улыбкой.

Я посмотрел на человека с лицом лягушки, который сидел на кушетке и зализывал суставы пальцев, а затем опять перевел взгляд на фотографию. Я чуть не проникся жалостью к нему, но вспомнил свою последнюю встречу с Флорейн. Керч изменился, но время и болезни поступили с ним не так жестоко, как обошелся с Флорейн он сам.

Я открыл конверт Фримэна Аллистера и рассмеялся при виде его содержимого.

Первое письмо начиналось словами:

"Моя милая, дорогая Фрэнси!

Оказавшись в немыслимо трудном положении, как политическом, так и семейном, мысленно я постоянно обращаюсь к тебе, как уставшее тело бегуна погружается в прохладную, освежающую воду ручья. Разве я могу продолжать действовать в этом ужасающем городе, принуждаемый законом жить со старой каргой – исчадием ада, которая называет себя моей женой, не обращаясь мысленно к тебе, чтобы поддержать и ободрить себя? О, опять упасть между волшебными, лебедиными волнами твоих бедер, склонить мою измученную голову на твою грудь. Об этом я мечтаю и во сне и наяву. Вернись назад из Чикаго, моя сестра, моя суженая, ибо моя плоть и моя душа истосковались и жаждут тебя в огромной пустыне, где нет другого утешения, кроме тебя…"

Письмо было подписано: "Твой верный Фримэн". Оно датировалось 23 марта 1944 года, когда Фримэн был уже вполне взрослым мальчиком.

– Аллистера совсем нетрудно запугать, правда? – спросил я Керча. – Наверное, Солт выкрал для тебя эти письма у сестры.

Керч посмотрел на меня, а затем на дверь. Ручка двери повернулась. Я схватил пистолет и присел за столом.

– Осторожно! – крикнул Керч. – Он вооружен.

– Выходи, – раздался голос, который я узнал. – Тут нас трое, и мы пристрелим тебя, если ты не выйдешь без оружия, с поднятыми руками.

– Нечего с ним церемониться, Моффэтт, – произнес другой голос. – Он убийца.

Автоматная очередь пробила шесть отверстий в двери. Невидимые пули просвистели по комнате высоко над моей головой, подобно стайке птичек.

– Прекратите! – завопил Керч. – Здесь я, Керч!

– Ладно, господин Керч! – крикнул Моффэтт. – Он не уйдет от нас. Эй, там, ты сдаешься?

Я бросил на пол свой пистолет и встал, подняв руки вверх.

– Сдаюсь. Вы можете открыть дверь.