Текст книги "Крах черных гномов"

– Ты что, – не понял Юрий, – обессилел в дороге?

– Дурной ты! – не выдержал Карл. – На мне места живого нет…

– Что такое? – заволновался Ветров.

Карл сел на доску возле стены.

– Давай по очереди, – предложил Юрию, – сначала рассказывай ты, потом я…

– А наоборот?

– Не увиливай. Как погибли Ульман и Свидрак?

Сразу после возвращения из Швейцарии Кремер звонил Ветрову, и тот намеками дал понять, что произошло. Теперь Юрий подробно рассказал об операции.

– Таких людей потеряли… – с грустью сказал Карл.

– Что там говорят о диверсии? – спросил Ветров.

Кремер сообщил об аресте Эрлера.

– Зашевелились, – с удовольствием констатировал Юрий. – Пускай грызутся между собой, мне лично это нравится.

Карл рассказал Юрию про поездку в Швейцарию и встречу с американскими разведчиками. Ветров выругался.

– Их бьют в Арденнах, а они считают будущие барыши. Союзнички!..

– Будешь информировать Центр, подчеркни это, – подтвердил Кремер. – Американцы хотят сговориться с немецкими промышленниками. К сожалению, пока что у меня нет документального подтверждения этого сговора, но, возможно, скоро буду иметь.

– Выходишь в люди! – весело сказал Ветров.

– Но прежде всего я попался, как кур в ощип, – пожаловался Кремер. Ему было не очень удобно рассказывать, что пришлось вынести, но Юрий понял все с полуслова.

– Я уверен: к этому делу Шрикель руку приложил, – продолжал Карл. – Что-то он вынюхал или вынюхивает, и это беспокоит меня. Вчера он вышел из себя и проговорился. Наверно, жалеет, но – слово не воробей…

– Расскажи все по порядку, – попросил Юрий. – Со стороны виднее.

Выслушав, не колеблясь вынес приговор:

– Шрикеля необходимо убрать! И немедленно!

– Легко сказать – необходимо… А как?

– Тебе нельзя руки пачкать. Придется мне.

– Усадьба Вайганга охраняется эсэсовцами. Посторонним туда проникнуть невозможно.

– А сам Шрикель не отшельник?

– По-моему, он редко когда покидает усадьбу. Боится или работы много…

– Не могут мои люди все время дежурить у виллы. Гестаповским шпикам на радость и развлечение… Так вот, – Ветров закурил сигарету, – нам нужно знать, когда Шрикель будет выезжать…

– Если бы я знал это…

– Должен узнать!

– Легко сказать, – разозлился Карл, – он и раньше не доверял мне, а теперь…

– Руди Рехан? – коротко спросил Юрий.

– Исключено. Они со Шрикелем, как кошка с собакой.

– Не думаю, чтобы этот гауптштурмфюрер был таким неприступным. Попробуй найти повод, чтобы выманить его из виллы.

– Надо подумать… – пообещал Карл.

* * *

На лестнице Кремер встретил хорошенькую горничную фрау Ирмы. Девушка кокетничала с ним, встречая, строила глазки, но Карл делал вид, что не замечает ее хитростей.

Горничная взглянула на него многообещающе, улыбнулась и сказала:

– Приехал ваш дядя…

Карл торопился разминуться с горничной и до него не сразу дошли ее слова. Лишь пробежав несколько ступенек, остановился.

– Что вы сказали, Криста? – переспросил, хотя уже понял все. Переспросил машинально, уже зная: случилось непоправимое. Похолодели кончики пальцев. Но все же продолжал улыбаться.

– Приехал господин Ганс Кремер, – повторила горничная, и ее длинные накрашенные ресницы взлетели вверх, – ваш дядя…

– Неужели? Когда?

– Еще утром. Сейчас отдыхает после обеда.

– Где он?

– Его комната рядом с вашей.

– Фон Вайганг дома?

– В кабинете.

– Спасибо, Криста, – спустился на ступеньку Карл, – с меня полагается за хорошее известие…

Горничная подалась к нему, прошептала с укоризной:

– От вас дождешься… Вы такой нелюдим…

– Это лишь кажется, Криста.

– Неужели? – взлетели и опустились длинные ресницы.

Карл помахал девушке рукой.

– Бегу к дядюшке…

Горничная скорчила недовольную гримаску, но Кремер уже перескакивал через ступеньки. На площадке второго этажа остановился – вдруг не хватило воздуха. Оперся на перила, почувствовал предательскую дрожь в коленках. Постоял, может, секунды три-четыре, а показалось – так долго!

Неужели конец? Есть еще время незаметно исчезнуть, но чего он тогда будет стоить?

Итак, провал. Провал, когда все так хорошо сложилось! Вспомнил сухощавую фигуру Ганса Кремера, его скрипучий голос, длинные худые пальцы и пугливые глаза.

Пугливые глаза… Но какое это имеет значение, не все ли равно, трус Ганс Кремер или смельчак… Правда, если все же трус…

Карл сбежал в холл, стал быстро крутить телефонный диск. Никогда не звонил Ветрову из особняка Вайганга, но сейчас не было выбора. Услыхав голос Юрия, оглянулся вокруг и, прикрыв трубку ладонью, тихо сказал:

– Говорит Кремер. Немедленно бери машину и стой за сто метров от наших ворот.

Юрий не стал расспрашивать – все понял по голосу.

– Сейчас буду, – только и ответил.

Кремер поднялся к себе в комнату. Достал блестящий никелированный вальтер, послал патрон в патронник, положил пистолет в наружный карман пиджака. Постоял немного, собираясь с мыслями, и вышел в коридор. Не колеблясь, постучал в соседние двери, решительно взялся за ручку.

Ганс Кремер сидел возле окна, читал газету. Поднял на лоб очки, посмотрел пристально. Не крикнул, не шевельнулся, лишь зажмурился на миг, словно не доверял глазам. Карл неподвижно стоял возле двери. Старик поднял руку, как бы защищаясь, лицо его стало серым.

– Герман Шпехт? Каким образом вы здесь? – спросил дрожащим голосом, и Карл понял, что Ганс Кремер до смерти испугался. Карл запер дверь и подошел к старику почти вплотную.

– Вы не ошиблись, – произнес спокойно, – Герман Шпехт собственной персоной…

– Тогда я имел из-за вас неприятности, – залепетал Ганс Кремер. – Гестапо интересовалось вами…

Карл сел на стул напротив.

– Думаю, и эта встреча не принесет вам ничего приятного. К сожалению, не имею другого выхода…

– Что вы говорите, Шпехт! – бесцветные глаза Кремера забегали. – Я всегда уважал вас, как коммерсанта и человека с размахом, и ваши недоразумения с гестапо никак не повлияли на мое отношение…

– Хватит, – перебил его Карл, – хватит, глубокоуважаемый дядюшка! Не удивляйтесь, но мне пришлось на время воспользоваться вашей фамилией. Итак, я – ваш племянник, Карл Кремер. За него меня и принимают в этом доме. А вам придется подтвердить это!

Старый ювелир хотел что-то сказать, но застыл с отвисшей челюстью.

– Вы не очень любили своего племянника, и это известие не должно смутить вас.

– Так это вы… – пошевелил Ганс Кремер бескровными губами, – вы все время выдавали себя за Карла… А я-то думал – мальчишка поумнел, да и Зигфрид наговорил мне сейчас… Но кто же вы?

– Какое это имеет значение… Сейчас – Карл Кремер. Для вас и для всех остальных!

Старик начал подниматься, с ужасом глядя на Карла.

– Сидите! – легонько тронул его тот, и Ганс Кремер упал назад в кресло. – Сидите спокойно и не делайте глупостей! – Карл достал пистолет и положил его себе на колени. – Малейший шум и – я стреляю!

Ганс Кремер закрыл лицо ладонями. Пальцы его дрожали.

– Что вам от меня надо? – спросил глухо.

– Сейчас вы позвоните фон Вайгангу. Скажете, что наконец-то встретились со мной, но неожиданные и срочные дела требуют, чтобы мы с вами немедленно съездили в город. Потом мы выйдем из дому и действительно поедем в город.

Ювелир немного пришел в себя. Сказал с неприкрытой иронией:

– Вы хотите, чтобы я стал для вас удобной ширмой. А когда опасность пройдет, расправитесь со мной…

Карл сдвинул брови.

– Если вы сделаете все, что требуется мне, гарантирую вам жизнь. В конце концов у меня нет выбора. Я буду стрелять в вас при малейшей попытке сфальшивить, а стреляю я хорошо. Пока поймут в чем дело, я всегда успею сбежать.

Ювелир резко повернулся в кресле, и Карл поднял пистолет.

– Я не шучу, господин Кремер! – сказал жестко. – Буду стрелять без предупреждения.

Старик пожелтел.

– У нас не равные условия игры, – проскрипел тихо. – Я вынужден подчиниться.

– Вы всегда были здравомыслящим человеком, – повеселел Карл. – Я почувствовал это, заключая с вами первую сделку.

– Теперь вы отыгрались за все, – пробурчал ювелир. – Ну, надо же, – схватился за голову, – так обвести меня вокруг пальца!

– Не надо эмоций! – остановил его Карл. – Вы неплохо заработали на мне, и это – достаточная компенсация.

Старик посмотрел на него с уважением.

– А вы – неглупый человек, и если бы у меня действительно был такой племянник…

– Снова эмоции, – поморщился Карл. – Это вам не идет. Так вы поняли, что надо сказать фон Вайгангу?

Старик кивнул. Карл снял трубку, подал ювелиру.

– Повторяю, без эксцессов, – поднял пистолет. – Без намеков, и голос должен звучать естественно.

– Мне хочется еще немного пожить, – взял трубку старик. – Ведь вы не сделаете мне ничего?

– Я дал слово!

– Что – слово? Под слово я никому не дам ни одной марки… – опустил уголки губ ювелир. – Но я вынужден верить вам. Номер?

Он крутил диск, а Карл стоял над ним и думал, что стоит старику сказать не так два-три слова…

Карл знал – он выстрелит. Выстрелит без сожаления, точно так же, как без сожаления выдал бы его Ганс Кремер, будь у него малейшая возможность.

– Это ты, Зигфрид? – проскрипел ювелир в трубку.

Карл впервые в жизни почувствовал, как у него побледнели щеки. Шагнул в сторону, чтобы видеть лицо старика. Тот понял это по-своему и успокаивающе помахал рукой.

– Наконец-то я увидел этого сорвиголову Карла! Да-да, я бы не узнал его. Отношу это приятное изменение за счет твоего влияния.

Видно, Вайганг возразил, и старик продолжал настойчиво:

– И не говори, ни за что не поверю тебе… – взглянул на Карла вопросительно, словно ожидая одобрения. Карл ничем не выказал своего волнения: стоял, опершись на спинку кресла.

– Характер у него, оказывается, есть, – продолжал ювелир, – а без характера в нашем деле все равно, что без разума. Ты тоже так думаешь? Прекрасно… Я поеду сейчас с Карлом в город… Есть одно дело… Ужинать? – поднял глаза на Карла. Тот отрицательно покачал головой. – Нет, не ждите нас, мы можем задержаться. Счастливо!

Положил трубку, достал платок, вытер лоб.

– Вы довольны?

Карл засунул руку с пистолетом в карман пиджака.

– Стреляю не вынимая, – сказал вместо ответа. – Ваше пальто в вестибюле?

Двери гостиной на втором этаже были открыты, и Карл увидел фрау Ирму. Пройти мимо нее было бы невежливо. Карл издали поклонился.

– Мы с дядюшкой, – незаметно подтолкнул Ганса Кремера, – в город…

Ювелир сделал шаг, словно собирался подойти к фрау Ирме.

– Стоп, – прошептал Карл, – еще шаг…

Ганс Кремер помахал приветливо рукой.

– Дела, все дела! – произнес и повернулся к лестнице. Карл поспешил за ним.

Ветров завел мотор, и Карл указал старику на заднее сиденье.

– В город? – опросил Юрий.

– Не нужно…

Машина рванулась с места. Ганс Кремер испугался:

– Куда вы меня везете?

– Не волнуйтесь, я сдержу свое слово, – успокоил его Карл. – Быстрее, – похлопал Ветрова по плечу, – выезжай на шоссе и сверни куда-нибудь, надо поговорить.

Долго ждать не пришлось. Начался лес, и Юрий съехал на проселок, к молодому сосняку.

– Из машины не выходить! – приказал Карл ювелиру.

– Ну и ну! – только и сказал Ветров, узнав, в чем дело. – Если же старик не вернется…

– Он позвонит по телефону. Извинится и объяснит, что дела требуют немедленного отъезда.

Юрий покачал головой:

– Не нравится мне…

– У тебя есть лучший вариант?

– И варианта нет…

Карл рассердился:

– А мне, думаешь, нравится? Немного, конечно, не того… однако ювелир с причудами, и все знают это. Единственная закавыка – как его изолировать?

– Будь это какой-либо эсэсовец, я б его быстро изолировал! – поднял кулак Ветров.

– Я дал слово… – начал Карл.

Юрий вдруг разозлился:

– Ты дал слово! А если бы и не давал? У кого же рука поднимется на старика?

– Значит, кончаем с Карлом Кремером?

– Ты что?! – ужаснулся Ветров.

– А как с ювелиром?

Ветров почесал затылок. Это было так по-русски, так не шло человеку, который говорил по-немецки, что, несмотря на серьезность обстановки, Карл не смог скрыть улыбку.

– Тебе весело! – повысил голос Ветров. Опять потянулся к затылку. – На несколько дней я его устрою… – произнес нерешительно. – Опасно, но я не вижу другой возможности. Есть у меня один человек, живет в горах, в Чехословакии. Отдельный домик в лесу. Там я Гибиша пристроил. Этот, правда, брыкаться может, но, – докончил решительно, – я к нему Юзефа приставлю – не пикнет!

– А потом? – засомневался Карл.

Юрий прищурился:

– Свяжемся с Центром и посоветуемся… Как-нибудь уладится все… Кстати, ты не знаешь сына Ульмана?

– Нет.

– Штеккер его рекомендует.

– Штеккер – человек серьезный. И вот еще что: пусть старый хрыч напишет письмо Вайгангу, перед тем как вы его отправите. Так, мол, и так, извиняюсь, но дела… Не хочу выпускать из рук партию драгоценностей. Непременно скоро приеду и прочее. Сам прочитай повнимательнее письмо, этот Ганс Кремер – хитрющий лис… Письмо должно быть из Кёльна дня через четыре, нет, лучше даже через три.

– Понимаю, – кивнул Ветров. – Теперь назад. По пути высажу тебя, заскочу за Юзефом – и в путь.

– Сначала – телефон!

– На окраине есть будка. Место безлюдное. Пошли, садимся.

– Вам придется еще раз поговорить с фон Вайгангом, – сказал Карл, занимая место рядом с ювелиром. – Сообщите ему, что срочно выезжаете и уже не успеете заехать домой. Большая партия драгоценностей, которую могут вырвать из-под носа. Вещи я вам доставлю.

– Что вы собираетесь делать со мной? – Старик забился в угол машины. – Я не буду звонить, пока не получу минимальных гарантий…

– По-моему, мы уже обсудили этот вопрос, – спокойно отрезал Карл. – Мы изолируем вас до конца войны. А она, смею вас заверить, недолго уже продлится. Вы позвоните группенфюреру или…

– Я понял вас, – быстро согласился Кремер. – Я надеюсь на ваше благородство.

– Поехали, – повернулся Карл к Ветрову.

* * *

Шрикель выбрал момент, когда Вайганг куда-то уехал, и заглянул в приемную группенфюрера.

– Добрый день, господин Рехан, – вежливо поздоровался он с адъютантом, – извините, что отрываю вас от дел…

– Ну что вы, – поднял голову Руди, – я всегда рад видеть вас. Чем могу служить?

– Да ничего… – небрежно махнул рукой гауптштурмфюрер. – Просто захотелось поболтать. Весь день дела и дела – поговорить не с кем. На Гуго стоит только взглянуть, как разговаривать расхочется…

– Да, собеседник из него неважнецкий, – поддержал Рехан.

– Зато отличный работник. – Шрикель сел на стул напротив Руди. – Если бы в штате моей канцелярии могли быть вы!.. Жаль, но шеф так привык к вам…

Рехан отвел глаза, чтобы не выдать себя: еще чего захотел! Он сам себе цену знает, и быть помощником у какого-то Шрикеля!.. Улыбнулся и сказал почти искренне:

– У вас такой опыт работы, гауптштурмфюрер, и фон Вайганг так ценит вас, что я с радостью перешел бы в вашу канцелярию. «Только на твое место…» – подумал.

– Я попробую поговорить с шефом, – пообещал Шрикель. – Кстати, он надолго?..

Рехан неопределенно пожал плечами.

– Ему позвонил Краузе…

– Когда звонит сам Краузе, – согласился Шрикель, – ничего не предугадаешь. Только что я видел Кремера – везет же людям…

Он сделал многозначительную паузу, как бы приглашая Рехана обсудить эту проблему, но Руди уклонился от разговора.

– Сегодня из Главного управления имперской безопасности пришла директива… – он придвинул Шрикелю бумагу.

– Я ознакомлюсь с ней после, – отмахнулся тот. – Как вы считаете, что нашла в Кремере фрейлейн Краузе?

Рехан насторожился: значит, Шрикель заглянул к нему специально, чтобы поговорить о Карле. Чтобы скрыть свое замешательство, склонился над столом, перекладывая какие-то бумаги в кожаной папке.

– По-моему, Кремер – видный коммерсант, недурен собой… – начал неопределенно. – Вероятно, у него есть перспективы, и Краузе… ну, оценил это.

– Краузе пляшет под дудку своей дочери, – засмеялся Шрикель.

– Я не могу говорить так о господине Краузе!

– Бросьте, Рехан, мы разговариваем с глазу на глаз, и ваша уклончивость…

Но Рехан не дал сбить себя с толку:

– Я попрошу вас, гауптштурмфюрер, в моем присутствии с уважением отзываться о таких почтенных особах, как господин Краузе. – Произнося эти напыщенные слова, глядел куда-то на стенку, мимо Шрикеля, и лихорадочно соображал: что пронюхал гауптштурмфюрер о Кремере, и не стоит ли ему, Рехану, подбросить дров в огонь?

– Я хотел бы поговорить с вами как с офицером СС, Рехан, – сказал Шрикель жестко. – Меня интересует…

Руди шумно отодвинулся от стола.

– Я всегда помню, что имею честь быть офицером СС, господин Шрикель, – сказал напыщенно, – и лишнее напоминание об этом неуместно.

– Хватит ломать комедию! – Видно, Шрикель разозлился – это было на руку Рехану: гауптштурмфюрер будет говорить баз обиняков. Но, вероятно, Руди плохо знал Шрикеля – тот сразу поправился: – Я хотел сказать, мой дорогой оберштурмфюрер, что мы могли бы говорить с вами в открытую.

– О да, и я искренне считаю, что господин Краузе достаточным образом проинформирован о состоянии и деловых качествах Карла Кремера. Вероятно, они на раз беседовали на эту тему с фон Вайгангом.

– Я слышал, что вы подружились с Кремером еще во Львове? – дружелюбно спросил Шрикель.

Рехан спрятал руки под стол: пальцы у него задрожали.

– Господин Кремер пользуется доверием самого группенфюрера… – ответил уклончиво.

– Да, мне рассказывали, что он появился во Львове с рекомендацией своего дяди – друга детства группенфюрера, и совершенно логично, что фон Вайганг поддержал его, – согласился Шрикель. – Но на кажется ли вам, что сейчас Карл Кремер… Как бы это сказать… чересчур близок к группенфюреру?

Рехан подумал: вряд ли Шрикель хоть чуть-чуть догадывается о его истинных отношениях с Карлом Кремером – в таком случае гауптштурмфюрер никогда бы не начал этот разговор. Мелькнула мысль: а что, если подлить масла в огонь? Кто-кто, а он может сделать это. Но из Кремера в гестапо могут вытянуть все, да и стоит ли ему вообще что-то скрывать? На первом же допросе выдаст его, Рехана…

Руди вздохнул и ответил твердо:

– Я верю в проницательность группенфюрера!

– Никто не собирается сомневаться в ней, – отрезал Шрикель. – Но я хотел бы уточнить, вы виделись с Кремером в последние дни?.. Перед тем, как наши войска вынуждены были сократить линию фронта? Ну, оставить Львов?

Рехан переложил папку с места на место. Если бы гауптштурмфюрер знал, в какой обстановке они встретились с Кремером!

– Мы эвакуировались из города своевременно, – ответил, глядя прямо в глаза гауптштурмфюреру. – Карл Кремер заблаговременно ликвидировал свои дела и уехал из Львова несколькими днями раньше.

– Куда?

– По-моему, в Бреслау. К дяде.

– Он сам вам говорил это?

– Не помню. Кажется, я слышал его разговор с фрау Ирмой.

– А потом он был в Венгрии?

– Вы чудесно осведомлены, гауптштурмфюрер.

– Было бы странно, если бы я не знал этого. Мы обязаны знать все о человеке, близком к фон Вайгангу.

– Думаю, сам группенфюрер отвечает за него.

– Безусловно. Но это не снимает ответственности и с нас. Честно говоря, мне не нравится внезапное появление здесь этого Кремера. После столь долгого отсутствия. Был где-то в Венгрии… Для чего? Неубедительно все это…

– Вы можете сообщить о своих сомнениях в Главное управление имперской безопасности, – не без ехидства предложил Рехан.

Шрикель понял его и недовольно поморщился. Этот оберштурмфюрер умнее, чем он думал. Фон Вайганг – друг Гиммлера, и о доносе на Карла Кремера ему станет известно тотчас же. Надо иметь веские доказательства против Кремера, чтобы решиться на этот шаг. Иначе фон Вайганг расценит донос как выпад против него лично. Шрикель поежился, лишь подумав, к каким последствиям может привести все это. И сразу дал задний ход.

– Я ни в чем не сомневаюсь, дорогой Рехан, и вы просто неправильно меня поняли! Фон Вайганг действительно души не чает в Карле Кремере, особенно теперь, после его возвращения из Швейцарии… – Говоря это, внимательно следил за Реханом: не знает ли чего-либо адъютант? Зачем действительно ездил Кремер в Швейцарию? Конечно, официальная версия довольно убедительна, и вряд ли кто-нибудь сможет опровергнуть ее: коммерсант едет в нейтральную страну уладить свои дела. Но почему здесь, в Германии, Карл Кремер не проявляет деловой активности? Правда, Шрикель как-то вскользь, очень осторожно намекнул об этом фон Вайгангу, но тот довольно грубо оборвал его, посоветовав не совать нос не в свои дела. Потом, несколько успокоившись, намекнул, что он в курсе дел Кремера и считает его солидным деловым человеком. Однако неприятный осадок от этого разговора у Шрикеля остался: была недоговоренность, какая-то неясность, а гауптштурмфюрер не любил неясности. Чувствовал, что, интересуясь Кремером, может сломать себе шею, но неведомая сила так и толкала его, вероятно, не мог преодолеть личной неприязни к этому выскочке, который не сегодня завтра приберет к рукам миллионы Краузе. Это не давало покоя Шрикелю, он завидовал Кремеру и в то же время чувствовал: что-то здесь нечисто… Стал присматриваться исподволь, принюхиваться. После долгих колебаний решился на откровенный разговор с Реханом, догадываясь, что Руди тоже завидует Кремеру и с удовольствием подставит ему ножку. Но разговора с адъютантом почему-то не получилось. Это до некоторой степени озадачило Шрикеля – он редко ошибался в своих прогнозах.

Оставалось выяснить еще один интересующий его вопрос, и Шрикель спросил:

– Говорят, на днях сюда приезжал дядя Карла Кремера. Вы видели его?

В неожиданном отъезде Ганса Кремера что-то крылось, Шрикель нюхом чувствовал это, но что? Правда, фрау Ирма видела, как племянник с дядей, чуть ли не обнявшись, спускались по лестнице, а Дузеншен столкнулся с ними при выходе из виллы. Шарфюрер не заметил ничего подозрительного (Шрикель с пристрастием допросил его), даже утверждал, что Карл с дядей улыбались друг другу и вели какой-то непринужденный разговор…

Но что скажет Рехан?

– По поручению шефа я привез господина Ганса Кремера с вокзала.

– А почему не встречал его Карл?

– Господин Кремер заблаговременно не известил о своем приезде. Он позвонил прямо с вокзала, а Карла в это время не было дома.

– И как они встретились потом? Вы присутствовали при этом?

– Нет. Криста увидела Карла на лестнице и сообщила о приезде дяди. Тот сразу побежал к нему.

– И они через полчаса вышли вместе? Дядя больше не вернулся!

– Группенфюрер говорил за ужином, что старик – большой чудак. Он позвонил фон Вайгангу из города и сообщил о своем немедленном отъезде.

– Позвонил… – задумчиво протянул Шрикель.

– Вы сомневаетесь в чем-то?

– Да нет… Действительно, в старости многими овладевают чудачества. Порой даже необъяснимые… А впрочем, – Шрикель поднялся, – все это ерунда, игра воображения, не правда ли?

И, не ожидая ответа, вышел.

Рехан машинально перебирал бумаги на столе. Думал, сообщить ли Карлу Кремеру о разговоре со Шрикелем? Ясно, что гауптштурмфюрер подозревает Карла, но вряд ли ему известно что-либо определенное. Вероятно, нужно выждать. Если предупредить Кремера, он может каким-то образом дать почувствовать Шрикелю, что знает о подозрениях гауптштурмфюрера, и Шрикель возненавидит Рехана. А иметь такого врага не особенно приятно.

И Руди решил пока молчать.

* * *

Шрикель сидел в холле виллы. Увидев Карла Кремера, он отложил газету и секунды две глядел на Карла немигающим взглядом, будто увидел впервые. Но затем улыбнулся – широко и приветливо, – давая понять, что нечаянная встреча принесла ему искреннее удовольствие.

– Вы читали сегодняшнюю «Фёлькишер беобахтер»? – спросил радостно. – Кажется, наши дела начали поправляться, сокращение линии фронта все же дало свои результаты. – Он поднялся и, взяв Кремера под руку, задержал в холле. – Я увидел здесь свежие газеты и присел на секунду, дел – по горло, некогда и газету почитать… – Говорил, глядя на Карла внимательно и как-то изучающе, и Кремеру показалось, что гауптштурмфюрер говорит неправду: вероятно, Шрикель специально ожидал его в вестибюле, и болтовня о сокращении линии фронта – лишь вступление к какому-то серьезному разговору. Чтобы проверить свои предположения, довольно невежливо повернулся чуть ли не спиной к Шрикелю, сделал попытку высвободиться.

– Я читал сегодняшние газеты, – ответил, – и разделяю ваше мнение. Простите, но сейчас меня ждут дела…

– Дела… дела… – гауптштурмфюрер не выпустил руку Карла, и тот понял, что у Шрикеля действительно важное дело. Насторожился. А Шрикель продолжал: – За делами и поговорить некогда. Странно, живем рядом, а толком никогда и не побеседовали…

«Ты предпочел бы побеседовать в другом месте, когда мне пришлось бы только отвечать», – подумал Карл и сказал, глядя Шрикелю прямо в глаза:

– Всегда приятно поговорить с умным и проницательным человеком, а проницательности вам не занимать, гауптштурмфюрер. Недавно фон Вайганг говорил мне, что никогда еще не имел такого сведущего и умного помощника.

– О-о, это, конечно, преувеличение! – Шрикель понял, что Карл намекнул на свои близкие отношения с группенфюрером.

Кремеру показалось, что тот на секунду стушевался, глаза гауптштурмфюрера забегали, но он тут же придвинул Карлу кресло, сел рядом и задал, казалось бы, ничего не значащий вопрос:

– Ну как дела на коммерческом фронте?

Карл безнадежно махнул рукой.

– Ничего утешительного.

Шрикель доверительно нагнулся к нему.

– Не прибедняйтесь! Если сам Ганс Кремер ведет дела со своим племянником…

Карл прищурился: вот откуда, оказывается, дует ветер. Шрикель, возможно, нащупал его самое уязвимое место. Состроил кислую мину.

– Вы ошибаетесь. Мой дядя приезжал к фон Вайгангу. Давно не видел старого друга…

Шрикель не спускал глаз с Карла.

– А я думал, что вы провернули неплохое дельце. Впрочем, чужие дела меня мало интересуют, тем более коммерческие. Признаться, я просто удивлен: Ганс Кремер – известный всей Германии ювелир – оказался чудаковатым старикашкой. Ехать в гости к своему старому другу, чтобы, побыв часок-другой и толком не поговорив даже, удрать, как провинившийся мальчишка от наказания…

Карл сделал вид, что не придал никакого значения словам гауптштурмфюрера. Ответил спокойно:

– Не такой уж он «чудаковатый старикашка»… Я рассказал ему про одно дело, он загорелся, а когда дядя чувствует, что игра стоит свеч, ничто не может остановить его.

– И вы позволили перебежать вам дорогу?

– Чего не сделаешь для родного дяди! – ответил Карл шутливо, но продолжил серьезно: – Для этого дела нужны были дядины связи…

– В Берлине? – поинтересовался Шрикель.

– Нет, в Кёльне… – Карл изучил расписание поездов и знал, что в то время, когда Ганс Кремер в последний раз звонил группенфюреру, отходил лишь кёльнский экспресс.

– Жаль, что мне не пришлось познакомиться с вашим дядей. – Шрикель вздохнул, ему и впрямь было жаль. – Надеюсь, он еще приедет?

– Обязательно, – подтвердил Карл. – Дядя говорил, что поступает по отношению к фон Вайгангу несколько бестактно, извинялся перед ним по телефону и просил меня заверить группенфюрера, что в ближайшее время снова навестит его.

– Так… так… – соглашаясь, закивал Шрикель. – Но вы, конечно, видитесь с дядей чаще. Иметь такую руку в коммерческом мире…

– Я надеюсь лишь на свои руки, – засмеялся Карл весело, поднимая стиснутые кулаки. – Кажется, они у меня еще крепки!

– Ваш дядя живет в Берлине? – спросил Шрикель небрежно и даже отвернулся от Карла.

– Он имел контору в Бреслау, но теперь в связи с наступлением русских…

– Переехал в Берлин?

– Нет, в Мюнхен.

– Чудесный город… – вздохнул Шрикель. – Вернее, был чудесным городом. Скоро вся Германия будет лежать в руинах. – И выжидательно взглянул на Карла. – Что ж, – заключил совсем другим тоном: весело и уверенно, – мы восстановим наши города и сделаем их еще лучше!

Он откланялся и ушел. Карл сразу поднялся в свою комнату, посидел немного, подумал и, накинув плащ, вышел на улицу. Позвонил Ветрову и назначил немедленную встречу.

– Вечно у тебя горит, – пробурчал тот в трубку, – нельзя ли завтра?

– Никак, – ответил Карл и повесил трубку.

Ветров приехал быстро.

Выслушав Карла, Юрий забеспокоился:

– Я же говорил, Шрикеля надо убрать!

– Ты говорил! Но как?

– Ума не приложу! Нужно знать заранее, когда он выедет в город.

– Этого не знает никто. Лишь Вайганг…

– Значит, нужно узнать через Вайганга.

– Сказать проще…

– И все же это надо сделать.

– Постой, – насупился Карл. – Послезавтра у Эрнестины именины. Она пригласила Вайганга и Руди с невестой. Я попробую устроить, чтобы пригласили и Шрикеля…

Ветров стиснул пальцы так, что они захрустели.

– В этом что-то есть… – протянул неопределенно.

– Мы с группенфюрером и его женой будем ехать в одном автомобиле…

Юрий поднял руку, и Карл замолк.

– А ты можешь устроить так, чтобы Шрикель ехал вместе с вами? – спросил наконец.

– Вероятно, смогу.

– Не вероятно, а точно.

– Ну, точно…

– Тогда мы сделаем так…

* * *

Карл позвал Руди к себе и, прикрыв дверь, сказал без лишних церемоний:

– Завтра, когда мы поедем к Краузе, вы должны сделать так, чтобы Шрикель сел в автомобиль фон Вайганга.

Рехан вытянул шею и уставился на Кремера.

– Для чего это?

Карл помолчал немного, обдумывая, следует ли до конца таиться от Руди.

– У вас есть шанс занять место Шрикеля, – сказал и с удовольствием увидел, как покраснели уши Рехана.

– Вы можете это устроить? – не поверил Рехан.

– Назначение зависит от фон Вайганга?

– Конечно.

– Считайте себя начальником канцелярии!

– Что вы сделаете со Шрикелем?

– Вас и вправду интересует его судьба?

Рехан пожал плечами. Задумался…

– Шрикель поедет с вами, – сказал уверенно.

– Посадите его рядом с шофером.

Руди кивнул.

– Больше ничего?

Карл усмехнулся.

– Вы прогрессируете, Рехан. Будет хорошо, если никто не узнает о нашей беседе…

– Не считайте меня настоящим идиотом, Кремер! Кстати, мне хотелось бы приобрести для Хильды нитку жемчуга. Она так страдает, глядя на драгоценности Эрнестины Краузе.

– Вы сможете, приобрести ей не одну нитку, – отсчитал деньги Кремер. – Будьте осторожны, никто не должен знать, что вы тратите такие суммы.

– Я рассказываю всем, что помирился с отцом, – хитро прищурился Рехан. – Старик испугался бомбардировок и подался в деревню – проверить невозможно.

– У вас светлая голова, – польстил Кремер, – и лучшей кандидатуры на место Шрикеля группенфюреру не найти.

Выглянул в коридор и, убедившись, что никого нет, выпустил Рехана. Лег на диван, закинул руки за голову. Он сделал все – осталось только ждать.

…Два черных закрытых автомобиля стояли у парадных дверей виллы. Мужчины собрались в холле, ожидая фрау Ирму. Карл чувствовал себя не в своей тарелке: и новый фрак немного жмет под мышками, и все взгляды прикованы к тебе, и каждый считает своим долгом пошутить по поводу помолвки.

Карл уже несколько раз нетерпеливо посматривал на часы: задержка фрау Ирмы беспокоила его. Это могло привести к неожиданным осложнениям. А черт, не догадался, учитывая женскую непунктуальность, назначить выезд минут на пятнадцать раньше…