Текст книги "Н.С. Хрущёв: Политическая биография"

На вершине власти

1. Н. С. Хрущёв – Председатель Совета Министров СССР

В ночь на 1958 год Хрущёв устроил в Большом Кремлёвском дворце грандиозную встречу Нового года. Присутствовали члены Президиума ЦК КПСС, министры СССР, крупнейшие хозяйственные и военные руководители, известные деятели культуры, главы посольств и миссий, высшее духовенство. Хрущёв как радушный хозяин провозглашал тосты. Столы ломились от яств. После обильного угощения начался концерт с участием лучших артистов страны. Это был и личный праздник Хрущёва, он победил оппозицию, его влияние и власть казались неограниченными.

Хрущёв в конце 50-х годов был полон уверенности в себе, оптимизма. Это отражалось даже на его внешнем облике и поведении. Не было ни напряжения, ни того чувства усталости и раздражительности, о которых писали наблюдатели в 1963 – 1964 годах. Часто видевший Хрущёва Федор Бурлацкий писал недавно: «В ту пору ему (Хрущёву. – Р. М .), наверное, минуло лет шестьдесят, но выглядел он очень крепким, подвижным и до озорства весёлым. Чуть что, он всхохатывал во весь свой огромный рот с выдвинутыми вперёд и плохо расставленными зубами, частью своими, а частью металлическими. Его широкое лицо с двумя бородавками и огромный лысый череп, крупный курносый нос и сильно оттопыренные уши вполне могли принадлежать крестьянину из среднерусской деревни или подмосковному работяге, который пробирается мимо очереди к стойке с вином. Это впечатление, так сказать, простонародности особенно усиливалось плотной полноватой фигурой и казавшимися непомерно длинными руками, потому что он почти непрерывно жестикулировал. И только глазки, маленькие карие глазки, то насыщенные юмором, то гневные, излучавшие то доброту, то властность, только, повторяю, эти глазки выдавали в нём человека сугубо политического, прошедшего огонь, воду и медные трубы и способного к самым крутым поворотам, будь то в беседе, в официальном выступлении или в государственных решениях»[73]73
  Новый мир. 1988. № 10. С. 164.


[Закрыть].

Бурлацкий пишет о том, о чём все мы, современники Хрущёва, слишком хорошо знали и часто даже выражали недовольство, – Хрущёв был излишне разговорчив, временами даже болтлив. По свидетельству Бурлацкого, ему нередко приходилось присутствовать на встречах Хрущёва с зарубежными лидерами, во время которых он буквально никому не давал вымолвить слова. Воспоминания, шутки, политические замечания, мнения относительно тех или иных деятелей, нередко проницательные и острые, анекдоты, подчас довольно вульгарные, – всё это создавало образ человека непосредственного, живого, раскованного, но одновременно и не очень серьёзно и ответственно относящегося к своим словам. Иногда это становилось причиной дипломатических осложнений.

Чего не любил Хрущёв, так это долго сидеть в Москве. Уже в первые дни нового 1958 года он выехал в Польшу для краткого отдыха и обсуждения ряда деловых проблем, из Польши прибыл в Минск для беседы с руководителями республики и участия в совещании передовиков сельского хозяйства.

В марте 1958 года в Кремле открылась первая сессия Верховного Совета пятого созыва. По установившемуся обычаю, Председатель Совета Министров СССР, в данном случае Н. Булганин, направил в адрес вновь избранного Верховного Совета письмо, где, в частности, говорилось: «В соответствии со статьёй 70 Конституции СССР и в связи с тем, что вопрос об образовании Правительства СССР поставлен на рассмотрение Верховного Совета СССР, Совет Министров СССР считает свои полномочия исчерпанными и слагает их перед Верховным Советом СССР».

Приняв к сведению это заявление, Верховный Совет постановил одобрить деятельность Совета Министров СССР. Затем взял слово К. Е. Ворошилов и предложил назначить новым Председателем Совета Министров СССР Н. С. Хрущёва. Это предложение было одобрено единогласно, и Хрущёв, оставаясь Первым секретарём ЦК КПСС, принял на себя обязанности главы правительства. Заместителями Хрущёва по Совету Министров СССР утверждались Ф. Р. Козлов, А. И. Микоян, А. Н. Косыгин, А. Ф. Засядько, И. Кузьмин и Д. Ф. Устинов. Недавний глава Правительства Н. А. Булганин получил пост председателя Правления Государственного банка СССР. Хрущёв возглавил также и Совет Обороны СССР, сосредоточив отныне в своих руках все основные рычаги партийной, государственной, хозяйственной, и военной власти в стране.

Расширение и укрепление власти в руках Хрущёва сопровождалось активизацией внешней политики СССР. Хрущёв неоднократно делал заявления о готовности улучшить отношения с западными странами. Одно за другим следовали предложения – о запрещении испытаний ядерного оружия, о заключении с западными странами договоров о ненападении, об объявлении Центральной Европы зоной, свободной от всех видов атомного оружия, о сокращении вооружённых сил. Конкретных результатов эта кампания не принесла, если не считать подписания соглашения о расширении технико-экономических отношений с ФРГ и соглашения о репатриации оставшихся в СССР немецких офицеров и гражданских лиц, отбывавших наказание за совершенные в годы войны преступления.

Укреплялись отношения с социалистическими странами. Во главе представительной делегации Хрущёв совершил длительные поездки в Венгрию, Болгарию и ГДР. Между тем отношения с Югославией стали ухудшаться. Опубликованный в Белграде «Проект программы Союза коммунистов ФНРЮ» советские идеологи определили как «ревизионистский». В нашей печати публиковались статьи из «Женьминь жибао» с грубыми нападками на Югославию. Хрущёв был явно раздражён независимым поведением Тито и отменил предполагавшийся визит Ворошилова в Югославию. Но Тито, избавившись от опеки Сталина, не хотел возвращаться под опеку нового лидера, пусть даже более гибкую и мягкую. Югославия обрела полную независимость и стремилась равномерно развивать свои отношения как с Западом, так и с Востоком. Именно в это время происходило становление движения «неприсоединившихся стран», во главе которого стояли такие лидеры, как Неру, Сукарно и Тито.

Раздражение толкнуло Хрущёва на ряд несправедливых санкций. КПСС не послало своей делегации на 7-й съезд Югославской компартии. На съезд в Любляну 'не приехали делегации от всех социалистических стран, а также от всех компартий Европы, кроме Норвегии и Дании. СССР задержал поставки пшеницы в Югославию, несмотря на заключённые ранее соглашения. Более того, в мае 1958 года СССР отложил предоставление кредитов Югославии, договорённость о которых состоялась ещё в 1956 году. Эти кредиты давались на льготных условиях, более выгодных, чем западные кредиты. Конечно, Советский Союз не страдал избытком капиталов, и договор о кредитах являлся уступкой Югославии. Теперь Хрущёв без объяснений аннулировал заключённые соглашения, что было ошибочным не только с политической, но и юридической точки зрения, так как Югославия уже произвела немалую часть работ по строительству химических предприятий, для завершения которых и предназначались советские кредиты.

Укреплялись отношения между СССР и ОАР (Египет и Сирия объединились в это время в одно государство – Объединённую Арабскую Республику). В конце апреля 1958 года Москва торжественно встречала президента ОАР Г. А. Насера. Между СССР и ОАР складывался военно-политический союз, которому Хрущёв придавал большое значение. Сотни советских специалистов направлялись в ОАР, чтобы помочь там созданию современной армии и промышленности.

Летом 1958 года обстановка на Ближнем Востоке вновь обострилась. В Ираке революция свергла проанглийский режим Нури Саида. Под угрозой оказалась и власть христианского президента Ливана Шамуна, про просьбе которого в Ливане высадились американские войска. Между Советским Союзом и США произошёл обмен резкими дипломатическими нотами. Насер ещё раз прилетел в Москву с кратким деловым визитом.

Хрущёв считал важным изложение советской точки зрения не только в дипломатических посланиях. Он хорошо понимал значение прессы в западных странах и часто встречался с многими журналистами. В первые месяцы 1958 года он подробно беседовал с немецким издателем А. Шпрингером и главным редактором газеты «Ди вельт» Гансом Церером, с одним из редакторов английской «Таймс» А. Макдональдом, с корреспондентом мексиканской газеты «Эксельсиор», с корреспондентами французской газеты «Фигаро» С. Гуссаром и американской газеты «Джорнэл оф коммерс» Э. Ридером и Г. Лидике, итальянской газеты «Темпо» Д. Паллоци и многими другими. Хрущёв принимал в Кремле и представителей демократической и коммунистической печати, и представителей правых, консервативных газет и журналов. Он встречался с владельцем газетно-журнальной корпорации в США В. Херстом, имя которого в нашей стране стало нарицательным для обозначения правой и даже «жёлтой» прессы. Тексты этих бесед, после согласования текста, обычно публиковались и в западной, и в советской печати. Как и все политики, Хрущёв часто уходил от прямого ответа на многие вопросы. Но нередко он проявлял находчивость и ставил своего собеседника в трудное положение. Хрущёв хорошо знал корреспондентов ведущих газет, аккредитованных в Москве, и на пресс-конференциях обращался к ним прямо по имени.

2. Реформы в сельском хозяйстве и в народном образовании

В конце 1958 года на Пленуме ЦК КПСС по докладу Хрущёва состоялось решение о реорганизации машинно-тракторных станций (МТС) и продаже сельскохозяйственной техники колхозам. Верховный Совет СССР принял Закон о реорганизации МТС. Эта реформа ещё раз показала, как верная по мысли и направлению реорганизация в результате торопливости и шаблона, непродуманности деталей, отсутствия предварительных экспериментов и экономического анализа может принести в конечном счёте не пользу, а немалый вред народному хозяйству страны.

Известно, что МТС возникли в СССР ещё в конце 20-х годов для помощи первым колхозам, не имевшим ни средств для приобретения техники, ни кадров для работы на ней. Перед войной в стране имелось около 7 тысяч МТС, в 1958 году – более 8 тысяч. Ещё в 30 – 40-е годы следовало не только развивать МТС, но и поощрять приобретение техники самими колхозами, особенно крупными хозяйствами. Но Сталин считал продажу техники колхозам принципиально недопустимой в социалистическом обществе, ибо это расширяло бы сферу товарного обращения, превращая в товар часть средств производства. Колхозам разрешалось приобретать только грузовые автомашины. Между тем по мере укрупнения колхозов и роста их доходов неизбежно возникал вопрос о расширении возможностей и прав коллективных хозяйств в деле механизации. Система, при которой на земле имелось два хозяина, один из которых отвечал за механизацию, а другой – за проведение работ и транспортировку продуктов, превращалась в тормоз развития колхозного производства. Способность коллективных хозяйств рационально использовать собственную технику показал и эксперимент, проведённый в 1957 году на Ставрополье, где 12 крупным колхозам передали технику соседних МТС. Но этот эксперимент проводился в особо благоприятных условиях. Между тем система МТС – колхозы, складывавшаяся десятилетиями, имела много вариантов, что требовало продолжения эксперимента и разумной постепенности при проведении реформы. Отчасти это понимал и Хрущёв, который говорил на сессии Верховного Совета о постепенной реорганизации с учётом местных особенностей и условий. Он призывал не спешить с реорганизацией в районах с менее развитым сельским хозяйством и относительно слабыми колхозами. Хрущёв говорил, что «реорганизация МТС должна проводиться в течение 2 – 3 лет, а кое-где и больше. С этим не следует торопиться»[74]74
  Хрущёв Н. С. Строительство коммунизма в СССР и развитие сельского хозяйства. М., 1962. Т. 3. С. 131 – 132.


[Закрыть].

Все эти предостережения оказались, однако, скоро забытыми. В течение всего лишь трёх месяцев после принятия нового закона большая часть МТС была ликвидирована. К концу 1958 года свыше 80 % колхозов купили технику МТС. На декабрьском Пленуме ЦК в 1958 году после «обмена мнениями» Хрущёв потребовал продать технику и слабым колхозам, чтобы «не развивать у них иждивенческих настроений». На 1 января 1959 года из 8 тысяч МТС сохранилось лишь 385. Подобная поспешность принесла значительный ущерб сельскохозяйственному производству. Колхозам пришлось потратить громадные суммы денег не только на покупку техники, но и на строительство помещений для её хранения и ремонта. Не менее миллиарда рублей в год надо было расходовать на горюче-смазочные материалы. Надо было оплачивать и труд механизаторов, которые превратились из рабочих в колхозников. Между тем в 1958 году только 40 % всех колхозов экономисты относили к числу крепких. Впрочем, и крепким хозяйствам пришлось нелегко. Хотя закон предусматривал рассрочку платежей за технику в течение 3 – 5 лет, под давлением сверху большая группа колхозов объявила о своём желании всего за один год рассчитаться за полученную технику. Хрущёв поддержал эту инициативу, и под давлением обкомов такие обязательства стали принимать средние и слабые колхозы. Большинству из них пришлось отложить на несколько лет другие проекты и даже сократить оплату труда колхозников. На покупку машин в отдельных случаях шла часть оборотных средств. Естественно, что колхозы предпочитали покупать лишь новые и исправные машины. На усадьбах МТС скопилось поэтому много непроданной техники, которую разумно было бы продавать по сниженным ценам или передавать бесплатно. Но местные органы понуждали колхозы покупать и такую технику. При этом цены на неё только за 1958 год повышались дважды. Ещё более высокие цены устанавливались на запасные части, бензин и другие материалы технического назначения.

Реорганизация МТС отразилась на работе предприятий сельскохозяйственного машиностроения. После покупки техники у колхозов не осталось денег для приобретения вновь производимых машин. Вместо предоставления долгосрочных кредитов колхозам государство начало сокращать производство сельскохозяйственных машин, заменяя их другой продукцией. Поставка новых машин сельскому хозяйству стремительно сокращалась. Уже в 1958 – 1959 годах деревня получила вдвое меньше комбайнов, грузовиков и другой техники. Между тем подсчёты экономистов показывали, что использование техники в колхозах стало теперь хуже, чем ранее в МТС.

Не была продумана и своевременно создана новая система обслуживания и ремонта техники. Колхозы могли обеспечить текущий, но не капитальный ремонт. На усадьбах многих прежних МТС стали возникать предприятия «Сельхозтехники», которая оказалась экономически заинтересованной в том, чтобы колхозная техника как можно чаще и дороже ремонтировалась (подобно стекольщику, который заинтересован в том, чтобы разбивалось больше стёкол). Механизаторы из бывших МТС, превращаясь в колхозников, теряли важные льготы по социальному обеспечению. В экономически слабых колхозах доходы механизаторов заметно уменьшились, и десятки тысяч трактористов и комбайнёров ушли в города на более выгодную работу. У них всё же имелись паспорта, которых не было у колхозников. Общим результатом реорганизации МТС оказалась громадная «перекачка» средств из колхозных касс в государственную казну. При этом на ближайшие 7 – 8 лет использование техники в деревне не улучшилось, а заметно ухудшилось. Колхозному производству и всему сельскому хозяйству страны наносился неоправданный ущерб.

Не слишком удачной оказалась и реформа системы народного образования в СССР. Ещё в июле 1958 года Н. С. Хрущёв направил членам ЦК Записку «Об укреплении связи школы с жизнью», которая зачитывалась на собраниях руководителей народного образования и вскоре появилась в газетах. «Записка» Хрущёва содержала справедливую критику положения дел в школах. Известно, что при Сталине советская школа отказалась от популярных в 20-е годы идей политехнического обучения и соединения обучения с производительным трудом. Ученики покинули цеха предприятий, в школах ликвидировались мастерские, закрылись рабфаки – школы для молодых рабочих. Общеобразовательные школы ориентировались на поступление выпускников в высшие учебные заведения. Для подготовки квалифицированных рабочих создавалась система ремесленных училищ, куда поступали в основном дети из малообеспеченных семей. Но уже в 50-е годы только меньшая часть выпускников средних школ могла продолжить обучение в вузах, большая часть недавних школьников пополняла ряды рабочих и служащих, к чему юноши и девушки не были подготовлены ни морально, ни практически. Обострялось противоречие между школой и жизнью, между системой народного образования и системой народного хозяйства.

Неудивительно, что в начале 50-х годов возродилась идея политехнического обучения, в школах стали создаваться небольшие мастерские, на трудовое обучение в разных классах отводилось от 2 до 4 часов в неделю. При сельских школах появились хозяйства с правильным севооборотом, фермы и птицефабрики, В южных областях получили развитие школьные бригады. В некоторых городских школах создавались цеха для производства товарной продукции – мебели, инструмента, игрушек, значков, аквариумов, простых видов одежды и белья. Подобные «школьные» цеха возникли и на территории отдельных предприятий. Эти поиски выявили не только различные формы соединения обучения с трудом, но и множество сложных проблем, требующих серьёзного изучения и анализа. Чтобы расширить фронт исследований, в 1957 году в 50 школах РСФСР срок обучения был продлён на 1 – 2 года. На производственное обучение и производительный труд отводилось не менее 12 часов в неделю. Эксперимент оказался успешным, и с 1958/59 учебного года в стране имелось уже около 200 одиннадцатилетних средних школ с производственным обучением. В это время Хрущёв и обнародовал свою «Записку».

Общий лозунг Хрущёва о подготовке всех школьников к труду на предприятиях, в совхозах, колхозах, учреждениях являлся совершенно верным. Но Хрущёв представил и конкретные предложения, очень плохо подходившие к условиям 50-х годов. Главным ориентиром служили его воспоминания о рабочих факультетах и заводах-втузах первой половины 20-х годов, когда общеобразовательная средняя школа занимала скромное место в советской системе народного образования. Поэтому Хрущёв предлагал вообще упразднить ставшую уже привычной для населения общеобразовательную среднюю школу. Он, в частности, писал: «В городах и рабочих посёлках дети, получившие 7 – 8-летнее образование, должны, может быть, идти в школы типа фабзавуча (фабрично-заводского обучения. – Р. М.). Они будут продолжать учёбу, но чтобы эта учёба была тесно связана с профессиональным образованием, помогала учащимся приобрести производственные знания и трудовые навыки. В сельской местности учащиеся после 7 – 8 лет обучения в школе должны будут получить практические навыки и знания по агрономии и другим отраслям сельского хозяйства или обучаться 2 – 3 года какому-либо ремеслу… Но можно пойти и по такому пути: заканчивать первый этап получения среднего образования молодёжью 8-летним образованием с тем, чтобы после окончания восьмилетки все юноши и девушки шли работать на производство. При такой организации общеобразовательной школы нам придётся ежегодно определять на работу в ближайший период времени от 2 до 3, 5 миллионов подростков, причём примерно 40 % из них в городе, остальных в деревне»[75]75
  Правда. 1958. 21 сент.


[Закрыть].

Что касается полного среднего образования, то Хрущёв предлагал давать его в вечерних (сменных) школах с 3 – 4-летним обучением при 2 – 3 днях в неделю, свободных от производства. Обычные общеобразовательные школы он советовал сохранить лишь «в относительно небольшом числе».

Предложения Хрущёва содержали и верные мысли, и много существенных ошибок, главная из которых состояла в недооценке привычных и территориально близких для населения дневных общеобразовательных средних школ, а также в подмене политехнического обучения и посильного производительного труда школьников принудительным профессиональным образованием с крайне ограниченными возможностями выбора профессии. Тем не менее события и в данном случае развивались с ничем не оправданной быстротой. В ноябре 1958 года газеты опубликовали тезисы ЦК КПСС о перестройке школы, а в декабре после формального «всенародного обсуждения» Верховный Совет СССР принял Закон «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в СССР». Правда, не столько положения нового закона, сколько практика его проведения в жизнь существенно отличалась от предложений Хрущёва. Основой среднего образования осталась всё же дневная средняя школа, в которой примерно 1/3 учебного времени в 9 – 11-х классах отводилась на производственное обучение и производительный труд учащихся. Повсеместную организацию подобного рода средних школ с производственным обучением предполагалось завершить в течение пяти лет.

Этот срок являлся на деле нереальным. У системы образования имеется своя логика, и быстрые преобразования невозможны. За пять лет нельзя создать материальную базу и обеспечить педагогические кадры для политехнического и производственного обучения десятков миллионов учащихся. Пока на новую систему переходили несколько тысяч школ, уже накопивших немалый опыт трудового обучения и тесно связанных с соседними предприятиями, недостатки проводимой реформы казались не столь заметными. Но для 70 – 80 % школ перестройка оказалась формальной, реальным же фактом стало ухудшение и качества обучения, и воспитания. Ещё более затруднило положение средней школы неожиданно принятое через несколько лет Хрущёвым решение вновь сократить обучение в школе до 10 лет. Это потребовало сложных изменений в учебном плане, результаты которых отрицательно сказались на организации трудового воспитания в школе.