Текст книги "Лабиринты любви"

Глава 16

Не в силах выносить духоту, Сара посреди ночи подняла жалюзи, закрывавшие огромные зарешеченные окна, и утром ее разбудил солнечный свет, вовсю заливающий комнату.

Она всю ночь металась и даже во сне не переставала гадать, куда попала. Неужели до сих пор спит и это всего лишь кошмар, который исчезнет с пробуждением? Все было незнакомым – от огромной кровати до непривычно яркого солнца и резкого гомона птиц. Назойливого. Лезущего в уши. О Боже! Да она вправду на Сардинии, подумать только! В неприступном палаццо, древнем замке-крепости, в плену у итальянского герцога, по какой-то нелепой случайности выброшенного из средневековья прямо в наше время!

Ну, хватит! «Утро вечера мудренее». Впрочем, эта одна из любимых присказок няни Стеггс вряд ли подходит именно для этого утра!

Сара поспешно вскочила и, к своему облегчению, обнаружила, что совсем одна в комнате. Память медленно возвращалась, а вместе с ней и чувство нереальности, уже испытанное при пробуждении. Яростно потирая глаза, она глубоко вдохнула чистый прохладный воздух, донесший запах моря и скошенной травы.

– Немедленно возьми себя в руки, – скомандовала она, осматривая комнату. Спальня была обставлена в стиле Регентства, который Сара всегда обожала. Стены обтянуты парчой с причудливым узором из золотых, бледно-зеленых и кремовых с алым полос. Над кроватью балдахин, тоже кремовый с золотом, в тон тяжелым гардинам. Каждый предмет обстановки был изысканно-совершенен и принес бы целое состояние на аукционе Сотби. По блестящему паркету были небрежно разбросаны восточные коврики.

Арочный проем вел из спальни в гостиную, где сразу же приковывал к себе взгляд огромный диван времен Директории, над которым висел портрет прелестной темноволосой женщины, раскинувшейся на этом самом диване. Подбородок подпирает рука, унизанная кольцами, тонкие белые пальцы другой руки играют с тяжелым золотым кулоном, лежащим в ложбинке между грудями. Вчера вечером Сара была слишком измучена, чтобы хорошенько рассмотреть комнату, к тому же слабо освещенную, но сегодня солнечные лучи падали прямо на портрет, и девушка, как загипнотизированная, прошла босиком через мавританскую арку и встала перед изображением женщины, которой скорее всего давно не было на свете. Вероятно, это работа знаменитого художника – модель казалась совершенно живой; в раскосых светло-карих глазах таились искорки веселого смеха. А кулон… да это же копия медальона, который носит герцог! Кто эта дама?

Платье незнакомки ниспадало безупречными складками, идеально подчеркивая изящные изгибы бедер и высокую грудь… обрисовывая длинные стройные ноги. Слегка вьющиеся волосы обрамляли овальное личико, одна буколька упала на белоснежную грудь. Жаль, что под портретом нет подписи!

– Принести завтрак, синьорина?

Служанка появилась совершенно бесшумно, и Сара испуганно обернулась, презирая себя за мгновенно заколотившееся сердце. Она отлично помнила, что заперла дверь. Так, значит, она, подобно наложнице из сераля, не имеет даже права на уединение? Сара хотела бросить что-то резкое, но тут же смягчилась, увидев, что перед ней еще совсем девочка, нервно ломающая руки.

– Я…

Она нетерпеливо вздохнула.

– Да, пожалуй, я бы выпила стакан сока. Апельсинового, если можно, а если нет – тогда просто кофе.

Заметив ошеломленный вид смуглокожей горничной, Сара поспешно перешла на итальянский, и хотя девушка, вероятно, говорила только на местном диалекте, смогла все-таки объясниться, помогая себе энергичными жестами. Горничная, кивнув, направилась к двери, но тут Сара не выдержала:

– Кстати, кто эта дама на картине? Настоящая красавица!

Горничная, застыв на пороге, испуганно сжалась, словно застигнутая врасплох.

– Это… первая жена отца герцога, синьорина, – заикаясь, пролепетала она. – Мать его светлости.

Его мать! Та самая, которую прикончил покойный герцог ди Кавальери!

Сара тупо уставилась на закрывшуюся дверь. В голове теснились сотни вопросов, на которые не было ответов. Наконец она снова вернулась к портрету. Возможно ли, чтобы эта бледная женщина с загадочной полуулыбкой дала жизнь такому дьяволу, как Марко? И что на самом деле случилось с ней? На этой картине она казалась такой уверенной, блистательной красавицей, приручившей волка с изумрудными глазами. Неужели она была столь беспечна и самонадеянна, что позволила этому хищнику внезапно наброситься на нее и загрызть? Убить ее смех, уничтожить красоту?

Снова появилась притихшая горничная, чтобы приготовить ванну, и Сара, поежившись, отвернулась от картины. Глаза женщины неотступно преследовали ее, предостерегали, предупреждали. Нет, у Сары явно начались галлюцинации. В конце концов, она ведь не замужем за ревнивым сардинцем, в чьих жилах течет кровь свирепых сарацинских предков! Она, слава Богу, даже не невеста его брата и всего лишь изображает Дилайт, а следовательно, в любую минуту может прекратить спектакль, рассказав Марко правду.

«Но при этом ты выставишь его дураком», – язвительно хмыкнул внутренний голос, и при одной мысли о том, что он с ней сделает, по спине поползли мурашки. Да, Сара, на сей раз ты превзошла себя! Угораздило же так влипнуть!

Ах, ладно, слезами горю не поможешь! Придется положиться на собственную смекалку, чтобы выбраться из этой немыслимой ситуации. Кто поверит, что герцог ее похитил?

Нежась в душистой воде, в мраморной ванне с золотыми кранами, утопленной в пол и достаточно огромной, чтобы устроить настоящую оргию, Сара пыталась разложить все по полочкам и хорошенько обдумать. Но ответы, к сожалению, получались слишком неутешительными, что отнюдь не способствовало бодрости духа. Как ловко он подготовил почву для их совместного исчезновения, преследуя Сару публично и подняв шумиху в прессе! Он даже заставил Гарона переделать сценарий и выкинуть ее из картины!

Побег с богатым итальянским аристократом посчитают очередной эксцентричной выходкой, которыми так славится Дилайт Адамс!

Сара задумчиво рассматривала себя в запотевших зеркалах. Как все это похоже на декорации очередной голливудской мыльной оперы! Подумать только, всего несколько месяцев назад она сетовала на унылую монотонность жизни, заранее распланированной на много лет вперед и включающей даже достойное замужество. Бедный папочка, как он старался, чтобы она не повторила судьбу матери и сводной сестры! Как тщательно оберегал ее от вездесущих репортеров и того, что называл «известностью самого низкого тона» и «дурным влиянием». Да, он желал Саре добра и по-своему, сдержанно и не выказывая бурных эмоций, любил дочь, но, должно быть, она унаследовала от матери куда больше, чем предполагалось.

Сара сколола волосы узлом на затылке, но короткие влажные прядки, выбившиеся из прически, липли к шее, раскрасневшимся щекам и вискам. Хорошо, что перманент потихоньку начинал распрямляться, обретая естественный вид и возвращая ей уверенность. Сейчас самое важное – не наделать глупостей, не выдать себя и не заглядывать далеко вперед. Она не услышала ни малейшего звука, но обострившимся чутьем поняла, что в ванной, кроме нее, есть еще кто-то. Саре стало не по себе. Она быстро скрылась под водой, так что на поверхности осталась лишь голова. Зеленые глаза негодующе сверкнули.

– Так вот где ты скрываешься! Опаздываешь на теннисный матч!

– Немедленно проваливайте! Я принимаю ванну! Неужели даже здесь нельзя оставить меня в покое?

– О, конечно! Надеюсь, ты простишь меня, если скажу, что удивлен столь неожиданной стыдливостью? Я сам читал твое интервью, где ты заявляешь, что, поскольку природа наградила тебя красивым телом, ни к чему его прятать!

Он стоял под очередной мавританской аркой (почему, черт возьми, во всех апартаментах нет ни одной двери?!) в облегающих коричневатых полотняных брюках и высоких сапогах для верховой езды. Черные брови высоко подняты, губы искривлены постоянной сардонической гримасой, отдаленно напоминающей улыбку. Ну и мерзкий же тип!

– Мое тело и все, что я делаю с ним, вас не касается! Или забыли, что я невеста вашего брата?

Возможно, Дилайт не погрузилась бы в воду по шею – наоборот, скорее всего гордо выставила бы себя напоказ, дразня Марко своей недоступностью и не преминув напомнить, что принадлежит его брату. Но беда в том, что она-то не Дилайт…

– Естественно, не забыл, – надменно протянул он, но тут же раздражающе резко рассмеялся. – Кажется, ты вообразила, что я собираюсь наброситься на невесту своего брата? Поверь, мне никогда не приходилось прибегать к насилию, чтобы получить женщину! И зачем? Они сами охотно предлагают себя! Особенно в наше время!

Волна неукротимой ярости захлестнула Сару. Будь у нее пистолет, не задумываясь бы влепила в герцога пулю! Жаль, что теперь не в моде носить, подобно сардинским крестьянкам, маленькие кинжалы для защиты чести и добродетели – Сара пронзила бы его черное безжалостное сердце, и уж будьте уверены, не промахнулась бы! Но даже сейчас она не растерялась и, набрав полные пригоршни воды, окатила Рикардо с головы до ног, совсем как мстительный ребенок.

На безупречно отглаженных брюках расплылись пятна; мыльные брызги покрыли сапоги. Пусть думает о ней что хочет! Почему только она должна быть неизменно вежливой и скромной?!

– Прошу запомнить, что я еще ничего вам не предлагала, ни раньше, ни сейчас, поэтому не понимаю, с чего вам взбрело в голову врываться сюда, пока я принимаю ванну?! Буду крайне благодарна, если вы уберетесь отсюда!

Воцарилось весьма красноречивое молчание, в продолжение которого Саре почудилось, что он вот-вот прыгнет в ванну и задаст ей такую трепку, что она долго сидеть не сможет! Лицо Марко было мрачнее тучи, а сквозь стиснутые зубы вырывались итальянские выражения, очень непохожие на те, что она проходила в школе.

– По-моему, это я должна как следует отчитать вас, – фыркнула Сара. – Неужели в этой части света никто не имеет понятия о гостеприимстве? Мне почему-то казалось, что я у вас в гостях…

Судя по выражению его лица и горящим глазам, Марко так и подмывало свернуть ей шею, однако он, явно овладев собой, лишь сухо кивнул; бесстрастное лицо походило на вырезанную из дерева маску.

– Мои извинения. Вероятно, причина в том, что я имел счастье видеть твои фильмы и поэтому посчитал, что слишком близко… знаком с тобой. Кажется, подобная сцена была в «Аромате любви», верно? Но там ты вела себя далеко не так скромно, как сегодня!

«Аромат любви»! Что за мерзкое название! Сара едва не поморщилась… Нет, ей нельзя выдать себя! Все еще держась под водой как можно глубже и ежеминутно подвергаясь опасности утонуть, девушка презрительно скривилась, решив игнорировать его гнусные намеки.

– Но сейчас я не на съемках, правда? Будьте любезны удалиться и дать мне одеться. Вряд ли Карло понравилось бы, начни я расхаживать перед вами голой, ибо он очень вас уважает!

Очко в твою пользу, Сара. По крайней мере на этот раз.

Позже, сидя в увешанной зеркалами гардеробной и пытаясь решить, стоит ли накладывать косметику, Сара готовилась к очередному словесному поединку, который не замедлит разразиться, особенно после поспешного бегства герцога.

Глядя на свое отражение в трельяже, она в который раз задалась вопросом, как ухитрилась попасть в такой переплет. «Аромат любви»! Кошмар! Может, разом покончить с этой комедией? Останавливала только одна жуткая мысль – что он сделает с ней, узнав правду?

«Следуй примеру Скарлетт и решай проблемы по мере их возникновения!»

Сара сокрушенно покачала головой. Она очень бледна, нужно все-таки чуть подкраситься! И поскольку это наверняка обозлит герцога, Сара немедленно наложила на скулы немного румян, а на губы блеск, превративший сурово сжатый рот в пухлый и соблазнительный. Волосы тяжелыми волнами спадали на плечи, и Сара нетерпеливо пригладила густые пряди. Что осталось от перманента, который она сделала, чтобы походить на Дилайт? Сара всей душой надеялась, что Дилайт и Карло благополучно воссоединились и уже успели пожениться. Ах, что сказала бы сестра, узнав о случившемся? Наверное, хохотала бы до слез!

Тяжело вздохнув, Сара подхватила волосы на затылке шелковым шарфиком и встала, в последний раз оглядывая себя в зеркале. Неплохо! В этом бледно-зеленом теннисном платьице она кажется совсем юной.

– Извините, синьорина…

Сара, краснея, обернулась, оказавшись лицом к лицу с экономкой. Пожилая женщина бесстрастно взирала на нее.

– Мне приказано проводить вас до корта, если вы готовы, конечно. С первого раза трудно найти дорогу.

– Спасибо.

Что думает о ней эта тощая экономка с окаменевшим лицом? Сколько лет она служит семье герцогов ди Кавальери?

Поддавшись непонятному порыву, Сара спросила:

– Вы знаете Карло? Моего… жениха?

– С самого детства, – все так же невозмутимо ответила ее провожатая. – Будьте добры следовать за мной, синьорина.

– Вы правы, здесь недолго и заблудиться. Как мило с вашей стороны помочь мне!

– У меня приказ… – сухо повторила женщина, но ее напряженные плечи слегка расслабились.

– Чей? Марко? Вы и его знаете с самого детства? Каким он был?

Сара сама не понимала, почему пристает к экономке с вопросами, но на этот раз была вознаграждена одобрительным взглядом исподлобья.

– Я поступила на службу как раз перед приходом в дом второй герцогини. Тогда его светлости было всего одиннадцать лет. Осторожнее, синьорина, не споткнитесь на ступеньках.

Если бы не экономка, Сара никогда не нашла бы дорогу в лабиринте бесконечных переходов и коридоров. Эти величественные анфилады комнат, выходящие на галерею, увешанную старинными портретами, мраморные лестницы, ведущие вниз, в огромный сводчатый зал, в центре которого синел бассейн, больше напоминавший римскую ванну, окруженный с трех сторон низким бортиком. Бассейн был выложен голубым кафелем, что придавало ему вид крохотного игрушечного моря.

– Какое чудо!

В дальнем конце был устроен миниатюрный искусственный водопад; прозрачные струи, казалось, лились прямо из стены и ниспадали с гладко отполированных камней.

– Вода поступает из горного источника и сначала скапливается в цистерне на крыше, где подогревается на солнце. Если синьорина захочет искупаться, вода здесь всегда теплая.

– Нагревается солнцем – просто восхитительно!

– Сюда, пожалуйста…

После прохладного полумрака дома яркий свет едва не ослепил Сару. Девушка заслонила глаза ладонью, пытаясь защититься от беспощадного сверкания.

За пределами двойного теннисного корта росли деревья, и под большими пляжными зонтиками стояли столы и стулья.

Марко с преувеличенной галантностью поднялся при ее приближении.

– Как любезно с вашей стороны присоединиться ко мне! Вижу, вы переоделись в теннисный костюм – превосходно! Спасибо, Серафина.

Экономка почтительно склонила голову и удалилась в дом. Сара неохотно села на предложенный стул. Стоит ли сделать вид, будто утренней стычки не было? Возможно, так будет лучше всего.

Она невольно отметила, что Марко одет в короткие белые шорты из джинсовой ткани, слишком облегающие, на ее вкус. Светло-голубая сорочка расстегнута едва ли не до пояса. Ужасно похож на свирепого корсара из старой голливудской мелодрамы и так же неотразимо красив!

Поймав себя на этой мысли, Сара досадливо покачала головой. Нельзя забывать, что перед ней враг! Где ее бдительность? Тем более что исход войны далеко еще не известен!

– Хорошо выспалась?

Сара с трудом оторвала взгляд от волка, который, казалось, зловеще подмигивал ей, лишая воли и рассудка.

– Да, благодарю вас. Оказывается, я ужасно устала.

Она старалась равнодушно цедить слова, но пальцы нервно теребили подол короткой юбочки в складку.

– Надеюсь, ванна освежила тебя?

Он явно намекал на то, в каком виде застал ее сегодня, – растрепавшиеся волосы облепили плечи и шею, изгибы юной упругой груди едва прикрыты дымящейся водой. И сейчас нагловатые черные глаза намеренно задержались на ее обнаженных руках и ногах. В этих бездонных глубинах словно таится дикий зверь, готовый в любую минуту наброситься на добычу и не дать ей уйти.

Сумеет ли жертва спастись?

Глава 17

– Странно, что замок не окружен рвом с подъемным мостиком, – уж тогда семья Кавальери действительно была бы надежно отрезана от всего мира! – Насадив на вилку кусочек ледяной дыни, Сара сунула его в рот и насмешливо взглянула на сидевшего напротив хозяина. – Как можно быть уверенным в том, что стены достаточно высоки, а ворота прочны, чтобы отпугнуть тех… кстати, от кого вы прячетесь? Неужели в этой части света и впрямь водятся бандиты?

Она слегка раскраснелась от жары и радости победы над Марко в последнем матче. О, как он взбесился! Хорошо еще, что не испепелил ее взглядом! Но теперь он небрежно играл бокалом, а лицо вновь стало застывшим.

– Бандиты? – с ленивым снисхождением переспросил Марко. – Скорее уж просто несчастные воришки, не в ладах с законом, мелкие грабители – мошенники и скотокрады. Нет, крепкие ворота и охранники с собаками – самое верное средство отпугнуть террористов, которые далеко не так романтичны, как бандиты, и куда более опасны. Но почему ты спрашиваешь? Тебя что-то напугало?

– Нет, конечно. Обыкновенное любопытство, вот и все, – беспечно бросила Сара. – Я немного знаю историю Сардинии по книгам. У вас здесь неплохие книги. – И немедленно вспомнив о своей роли, поспешно добавила: – Естественно, те, что с картинками…

– Понятно.

Как она ненавидит этот иронический изгиб бровей!

– Так ты читаешь по-итальянски?

– Один из маминых мужей, Пьетро Ферреро, был итальянцем и продержался достаточно долго, чтобы я смогла перенять от него несколько слов.

– Весьма кстати. Но если ты на самом деле интересуешься историей Сардинии, я мог бы помочь. Например…

– А, кому нужна вся эта лабуда!

Сара жизнерадостно улыбнулась, поняв по едва заметно сжавшимся челюстям, что снова ухитрилась обозлить его.

– Вот Коста Смеральда – другое дело! Я слышала, это обалденное местечко! Неужели не можешь отвезти меня туда! – И с надутым видом добавила: – Я уже сто лет не танцевала, и Карло, конечно, не стал бы возражать, если бы мы поехали с тобой! Боже… я торчу здесь, кажется, целый век!

Надо как можно правдоподобнее изображать сестричку да еще держать этого наглеца на расстоянии ядовитыми выпадами и резкими отповедями.

Сегодня утром она поднялась ни свет ни заря и устроилась на маленькой террасе, куда вели двери ее спальни, с намерением немного позагорать. И надо же, чтобы он наткнулся на нее, лежащую на солнце в мини-бикини!

Сара, конечно, растерялась, не ожидая увидеть его так рано, и кроме того, из транзистора лилась оперная музыка. Марко, разумеется, не удержался от саркастического замечания, так что пришлось наспех соврать, будто, пока она дремала, сменилась программа. Наконец-то найдя предлог для очередной атаки, он принялся читать ей лекцию о вреде сна на солнце и тяжелых его последствиях.

И в продолжение всей тирады Сара неловко ежилась под намеренно дерзким, медленным осмотром. Взгляд сначала задержался на ложбинке между грудями, потом на сомкнутых бедрах, и поскольку она забыла захватить с собой халатик или хотя бы полотенце, приходилось сгорать от стыда. Но непослушное сердце выбивало в груди барабанную дробь, а горло сжала судорога, не позволившая осыпать его всеми мыслимыми оскорблениями.

– Намажься кремом для загара, если собираешься пробыть здесь еще немного, – изрек он наконец. – И включи радио погромче. Найди музыку, которая не давала бы тебе заснуть!

Он небрежно покрутил ручку. Из приемника, оскорбляя слух, рванулся разухабистый рок, и не успела она опомниться, как Марко потянулся к коричневой пластиковой бутылочке с кремом.

– Я не нуждаюсь… – прошипела Сара, но неужели он станет слушать!

– Перевернись!

Попробовала бы она не подчиниться! Наверняка заставил бы силой!

– Не можешь же ты намазать себе спину! Лежи смирно, я все сделаю.

Сильные пальцы уверенно втирали крем, пока горящая кожа не стала скользкой, как шелк. Саре хотелось отодвинуться подальше, вырваться, сбежать от наглого высокомерия и утонченной жестокости, укрыться в комнате… Но разве в этом дворце-крепости существовал такой уголок, где бы она оказалась в безопасности? Волк, готовый к прыжку, выжидающий подходящего момента…

Заметив, как по телу девушки прошла нервная дрожь, Марко коротко и неприятно усмехнулся:

– Боишься, что я отхожу тебя как следует за все твои проделки? Успокойся, сейчас мне не до этого. Лучше расслабься и не трясись так! Неужели не нравится массаж?

Опять этот гортанно-нежный голос. И руки… жесткие и одновременно умелые… Размяв шею, он перешел к лопаткам, туда, где сходились узенькие бретельки купальника.

– К чему тебе надевать это жалкое подобие лифчика? Поражаюсь лицемерию женщин, особенно тех, кто исповедует свободу и равенство! Разве не ты в интервью упомянула, будто всегда загораешь нагишом, поскольку любишь, чтобы загар распределялся равномерно по всему телу? Если хочешь, я прикажу, чтобы тебя не тревожили, пока ты принимаешь солнечные ванны.

Его руки скользнули ниже, чуть сжали и принялись мять сведенные судорогой ягодицы. Не обращая внимания на возмущенные требования девушки немедленно оставить ее в покое, он провел ладонями по бедрам, снизу вверх, чуть раздвинул стройные ноги, погладил мягкую внутреннюю поверхность.

– Я чувствую, как ты трепещешь, – тихо пробормотал Марко. – Чем ты напугана? Что, уговорив тебя раздеться и предложить солнцу свое белоснежное тело, я вздумаю сыграть роль Аполлона и попытаюсь овладеть тобой? Но ведь ты сама пришла сюда, прекрасно зная, что я единственный мужчина, который может застать тебя в таком виде! Неужели, по-твоему, что-то остановит меня, если я вдруг вздумаю воспользоваться «правом первой ночи»?

Легчайшее прикосновение его пальцев к чувствительному местечку пронзило Сару, словно электрическим током и привело в чувство.

– Нет! – вскинулась она, вскакивая и разъяренно глядя на него из-под разметавшейся гривы волос.

Герцог угрожающе навис над ней.

– Что именно «нет»? – издевательски ухмыльнулся он, уставясь на тоненькую жилку, бившуюся у самого горла.

Если он дотронется до нее, она закричит… несмотря на то что ее никто не услышит, а если и услышит, уж конечно, не подумает прийти на помощь!

Но Марко внезапно отвернулся и широким шагом покинул террасу.

Вечером Сара подметила такое же странно напряженное выражение его лица, как в тот момент, когда он исчез, оставив неразвязанным ее крошечный бикини. Однако уже через мгновение оно стало спокойно-непроницаемым.

– Значит, соскучилась по дискотекам? Интересно, что ты будешь делать, если я отправлю Карло куда-нибудь на край света. Знаешь, на земле до сих пор остались места, где даже нет электричества!

Опять пытается испытывать ее на прочность?

– Именно в такое место вы заслали его на этот раз? Аргентина… бр-р-р-р! Но, думаю, что выживу, – в конце концов, выношу же я здешнее существование!

– Рад слышать, и поскольку тебе, как видно, опротивело загорать и играть в теннис, попробую устроить для тебя… более подходящее развлечение.

– Благодарю покорно!

Ответом послужила злобная гримаса, и, воодушевленная победой, Сара ничтоже сумняшеся продолжала:

– Мне уже стало казаться… только не обижайтесь… будто я заперта в замке Синей Бороды.

– Синей Бороды?!

– Ну да, – пояснила девушка. – Помните, тот тип, что убивал жен, как только они ему надоедали, и хранил их изуродованные тела в запертой комнатке…

– Прошу тебя, довольно, – оборвал не на шутку взбешенный Марко. – Да, я знаю эту сказку, но не вижу сходства между последней женой Синей Бороды и тобой. Поверь, у меня нет потайной комнаты, где спрятаны трупы бывших любовниц, и более того… – тут в его голосе прозвучала легкая издевка: – если мне придет в голову избавиться от тебя, достаточно «случайного» падения с высокой башни на острые скалы, и алчные волны унесут все следы преступления…

– Вы… кажется, угрожаете мне? – осведомилась Сара, надеясь, что голос не дрогнул, и широко раскрытыми глазами смотрела на него в безуспешной попытке унять бешеный стук сердца. Как же она забыла о его смешанной, горячей, неукротимой мавританско-испанской крови? Как же она не подумала, что он пойдет на все, лишь бы навсегда выкинуть Дилайт из жизни младшего брата?

В зеленых глубинах ее глаз таились золотые искорки. Будь они чуть потемнее, радужка казалась бы зеленовато-карей. И эти высокие, нацелованные солнцем скулы… а губы!

Марко чертыхнулся. Ну почему стоит ему увидеть эти чуть припухшие губы, и он не может удержаться от желания накрыть их своим ртом, раздавить и смять, хоть на секунду забыть о том, сколько мужчин до него припадали к этим манящим устам и сколько их еще будет!

Вот уже несколько дней она язвила и жалила его, колкости, словно занозы, впивались в сердце, и лишь невероятным усилием воли он удерживался от того, чтобы не схватить ее за плечи и начать трясти, пока голова не оторвется.

У маленькой шлюшки к тому же хватило наглости выиграть в теннис, игру, в которой редко кому удавалось его превзойти. Носилась по корту, как амазонка, и отбивала самые сложные подачи. После, еще не успев опомниться, он глухо прорычал:

– Признаться, я удивлен твоей техникой, но как-то запамятовал, что сейчас все просто помешались на теннисе!

Девчонка, однако, слишком явно торжествовала, чтобы оскорбиться, но теперь, слава Богу, Марко удалось нагнать на нее страху. Остается только не давать ей спуску, и все будет в порядке. Сучонка вполне это заслужила! Пускалась на всяческие уловки, чтобы попасть сюда, и до сих пор клянется в верности брату, несмотря на то что тает от прикосновений и поцелуев Марко. Охотится за наследством Карло, что же еще! Вряд ли у нее есть свои деньги, а знаменитый папаша так и не удосужился официально ее признать. Ну что же, он привез ее сюда, чтобы хорошенько проучить и открыть глаза Карло на его так называемую невесту.

Марко скользил по ней мрачным, оценивающим взглядом, не давая себе труда ответить на обвинения. Пусть пресмыкается! Пусть трясется от страха! Пусть смотрит на него с обреченностью загнанного в угол животного, сознающего неминуемую гибель! Ей это даже полезно – может, укоротит чересчур длинный язык и скорее согласится на его условия.

– Вот как?!

Не в силах вынести зловещего молчания и вида гнусного наглеца, Сара порывисто вскочила.

– Ах вы… если воображаете, что способны запугать меня, сильно ошибаетесь! Благодарите Бога, что я не высказала своего мнения на ваш счет, правда, стоило лишь начать, и на это ушла бы вся ночь! И… и прошу простить меня, кажется, я потеряла аппетит. Если только можно, я хотела бы завтра утром убраться отсюда!

Стремясь поскорее покинуть эту комнату и избавиться от назойливого присутствия Марко, Сара едва не опрокинула стул, не обратив внимания на невозмутимого лакея, немедленно бросившегося ей на помощь. Пусть провалится в ад этот дьявол, там ему самое место! Дилайт не имеет ни малейшего представления, во что втянула сестру! Он еще почище, чем та описывала! Нет, бежать отсюда и как можно быстрее!

– Твои манеры просто невыносимы! Кто только тебя воспитывал? Сейчас же вернись!

Но если этот стальной голос приводил в ужас окружающих, то на Сару он не произвел ни малейшего впечатления.

– Катитесь ко всем чертям! – рявкнула она, не оборачиваясь. Пусть попробует швырнуть ее через эту толстую каменную стену, так мило увитую цветущими лианами, пахнущими тропиками! Самое меньшее, что она попытается сделать, – вцепиться в него и увлечь за собой в морскую пучину!

Ярость придала ей сил пройти последние несколько шагов до украшенных затейливой резьбой дверей. Сквозь звон в ушах смутно донеслись какие-то резкие приказания на местном диалекте, как правило, употребляемом прислугой. Сара остановилась на пороге, удивляясь, почему обычно столь услужливые лакеи неумолимо загородили выход. Только сейчас смысл его слов стал понятен.

– Ты окончательно опозоришь себя своими безумными выходками! Сию секунду прекрати и сядь!

Но Сара продолжала стоять, тупо глядя на двери с блестящими позолоченными ручками, которых следовало, конечно, касаться исключительно затянутыми в перчатки руками. Она не могла заставить себя обернуться и снова встретиться взглядом со своим палачом. Он не имеет права заставлять ее!

– А… а если я не захочу? Если откажусь? Велите своим рабам силком потащить меня к креслу? Повторяю, я желаю срочно уехать отсюда и больше никогда вас не видеть! Да как вы смеете… обращаться со мной, словно с наложницей из мавританского гарема, обреченной навеки оставаться в заточении?!

– Будь ты в самом деле невольницей, моя дорогая Дилайт, вряд ли захотела бы уйти отсюда – напротив, из кожи вон лезла бы, чтобы ублажить господина и остаться его любимой игрушкой. Но прояви ты хоть малейшее неповиновение, тебя попросту выпороли бы или утопили. Радуйся, что я не собираюсь делать ни того, ни другого, если, конечно, ты не доведешь меня до крайности! А теперь, пожалуйста, вернись к столу. К чему лишние унижения?

Помощи ждать не приходилось – оба лакея стояли неподвижно, глядя в какую-то точку над ее головой. Выхода нет. Сара взвесила все «за» и «против» и, проглотив горький ком, поднявшийся к самому горлу, кивнула:

– Прекрасно. Вы, кажется, решили не оставлять мне выбора, не правда ли?

Гордо выпрямившись, словно новобранец на параде, Сара развернулась так круто, что шелковая юбка короткого платья обвилась вокруг ног. Слуга ловко отодвинул стул, и девушка, небрежно кивнув, снова устроилась за столом с видом Снежной королевы. Будь он проклят! Чего намеревается добиться этим произволом? И на какие еще уступки вынудит?