Текст книги "В эфире"

– Кто ты? – наконец спросил он непривычно громким голосом.

– Меня зовут…

– Я не спрашивал твоего имени, – резко перебил ее незнакомец, – я спросил, кто ты.

Девушка замешкалась, подбирая ответ, который был бы чуть более подходящий, чем предыдущий.

– Я – человек, – тихо ответила она.

Снова возникла продолжительная пауза. Глубокие черные глаза доставляли откровенный дискомфорт, но нужно было выдержать этот взгляд, чтобы правда не показалась ложью.

– И что ты тут делаешь, человек?

– Я здесь, чтобы найти выход, – ответила девушка, не отводя взгляда.

Она все еще держала руки перед собой, хотя, в этом, очевидно, уже не было никакой необходимости. Сердце постепенно успокаивалось. По крайней мере теперь, при свете факела и виде стоявшего напротив незнакомца, едва ли могло произойти что-то, на что она не успела бы среагировать. Но в тени все еще оставались все те, кто ее окружил, так что, ни в коем случае нельзя было терять бдительность и утрачивать осторожность.

Ей показалось, что под черной маской была вполне очевидно различимая улыбка.

– Ты ведь не знаешь, где ты находишься, верно? – спросил он.

Теперь его голос утратил командный тон, и, скорее, выражал насмешку, чем угрозу. Девушка вновь затянула с ответом.

– Нет, – промолвила она, – знаю только, что мне тут не место. Что мне нужно отсюда выбраться.

– Да, ты права. Тебе тут не место. Если бы ты знала, где ты, то поняла бы, что отсюда нет выхода.

Его тяжелый взгляд медленно перешел с лица на поднятые ладони, и глаза расширились.

– Откуда у тебя это? – спросил он, указывая пальцем свободной от факела руки на одну из вскинутых вверх кистей девушки.

Она взглянула на свое кольцо. Его постоянно меняющаяся интонация говорила о том, что он все еще опасается, хоть и видит своими всепроникающими глазами невысокую хрупкую безоружную девушку, совсем еще юную и, казалось бы, не представляющую для него абсолютно никакой угрозы. Кольцо явно склонило чашу весов его внутренней неопределенности в сторону опасения. Очевидно, что он, если и не знал, что это такое, то, по крайней мере, почувствовал его значимость.

– Я сделала его, – ответила она, – это мое кольцо.

– Ты сделала его сама?

– Да, сама.

В его взгляде и общей позе явно проявилось возросшее напряжение. Отчего-то ее кольцо порядком его взволновало. И каким-то образом он сумел определить, что именно это такое, просто взглянув на него. Может ли статься, что он и прежде видел подобные предметы? Может ли быть так, что тут, в этом таинственном месте, подобные предметы встречаются гораздо чаще, чем там, откуда она прибыла? А, может быть, тут они имеют совсем иное значение, гораздо более страшное, раз уж он так внимателен к его наличию на ее пальце.

Новая пауза затянулась дольше прежних. Он переводил свой взгляд с ее лица на кольцо и обратно, и так несколько раз, вероятно, обдумывая свой следующий шаг.

– Кто передал тебе знание? – наконец спросил он, и этот вопрос вырвался из его скрытого под маской рта будто бы невольно.

– Мой Мастер, – ответила девушка с толикой гордости в голосе, которую безуспешно пыталась спрятать как можно глубже.

Незнакомец кивнул. Казалось, этот жест был наполнен безразличием, и ответ, правдивый он, или же лживый, не имел для него никакого значения.

– Отдай его мне, – сказал он, делая шаг вперед и протягивая свободную от факела руку.

– Что отдать? – спросила девушка, прекрасно понимая, о чем идет речь.

Но ответить именно этим вопросом было самым лучшим способом протянуть время, чтобы подготовить аргументы, которые вскоре понадобятся.

– Твое кольцо. Я хочу, чтобы ты его мне отдала.

Он сделал еще один шаг вперед. Девушка не сдвинулась с места, все так же стоя с поднятыми руками. Сердце снова ускорило свой ход, а в голове вновь образовался застилающий все разумное туман. Оно было так близко, его сознание, и так беззащитно, будто незапертая дверь, даже проще, будто пустой дверной проем. Нужно было только шагнуть вперед. Задержав дыхание, она ощутила и присутствие всех остальных. Некоторые из них были совсем не похожи на него, того, что стоял сейчас прямо перед ней с вытянутой рукой, в ожидании того, что никак не может произойти. Но это было неправильно. Она повторяла это про себя снова и снова, пока, наконец, желание не отступило, поглощенное туманом.

– Я не могу это сделать, – ответила она, качнув головой.

– И почему ты не можешь?

– Мастер наказал, что оно должно быть всегда со мной.

Он снова кивнул, и снова совершенно безразлично.

– Твоего Мастера тут нет, в этом месте. И его наказы на это место не распространяются, – промолвил высокий человек, однако не решаясь больше приближаться, – я вижу угрозу в том, что кольцо надето на твой палец. Пока кольцо на нем, я не смогу помочь тебе выйти из леса.

– Ладно, – ответила девушка, – тогда я найду выход сама.

– Этого я тоже не могу позволить. Кольцо на твоем пальце может быть опасно для этого места. Для нас всех.

– Я уверяю вас, что никакой опасности для вас и этого места не представляю.

– Уверений мало, – ответил он, – были уже те, кто уверял. Нужны гарантии. Гарантия – это кольцо, – он снова указал исполинским пальцем в черной перчатке на руку девушка.

Она медленно опустила руки. Дверь в проеме снова открылась настежь.

– Я не отдам вам кольцо. Я не представляю для вас никакой опасности. Я просто заблудший путник. И вы мне верите, я знаю точно. Пожалуйста, скажите тому маленькому существу, что прячется за моей спиной, – она указала рукой назад, в ту часть леса, куда не доходил свет факела, и высокий человек с такой ловкостью выхватил из колчана за спиной лук, что она даже не успела толком разглядеть это движение, – чтобы не целился больше в меня своим причудливым оружием. Я не причиню вам вред. Я никому не могу его причинить.

– Ты пойдешь со мной, – промолвил он все тем же командным тоном, очевидно, окончательно определившись с манерой поведения, ну или же просто снова запутавшись в своем внутреннем диалоге.

– Пойду куда?

Высокий человек развернулся и направился вперед, уклоняясь от веток, растущих слишком высоко, чтобы помешать девушке следовать за ним и слишком низко, чтобы не мешать ему продвигаться вперед с прямой спиной. Он не обернулся ни разу, и эта его уверенность в крепости собственного положения внушала уважение, хоть и было понятно, чем именно это обусловлено. Она ощущала их, повсюду, с разных сторон, ощущала их настороженность и их оружие, готовое к использованию. И это причиняло ей боль. Неужели они не видят всей картины? Неужели, они так напуганы, так научены столь горьким опытом, что не видят очевидного – она не способна им навредить. Может быть, то, что и они не способны причинять вред ей самой вселяет в них этот страх? Но он, ее безмолвный проводник, не выказывал абсолютно никакого беспокойства. И это внушало должное уважение. Ведь знал про кольцо, а значит, понял, кто она. Ей требовалось лишь сделать шаг, совсем небольшой, и совсем нетрудный для нее, чтобы внушить им ощущение безопасности. Но она не могла позволить себе сделать этот шаг. Это было бы неправильно. Не для этого она здесь, нет, в этом-то она и видела смысл. Найти выход отсюда, но только правильным путем, через ту самую, правильную дверь.

Около получаса она следовала за своим огромным проводником в абсолютном молчании. За это время она ощутила присутствие множества форм жизни повсюду вокруг нее, и большая часть из этих существ была наделена разумом, это не были животные в привычном понимании этого термина. Чем дальше они углублялись в чащу леса, чем круче становился рельеф под ногами, чем сложнее становилось пробираться сквозь предельно густорастущие деревья и кусты, тем все более она поражалась удивительному устройству этого места. Все в нем было удивительно, начиная от воздуха, пахнувшего цветами, и заканчивая мягкой землей под ногами и богатейшей фауной. От части ощущаемых существ исходила агрессия, в общей атмосфере спокойствия она особенно четко чувствовалась, а это так же свидетельствовало о том, что каким бы необычайным местом не был этот мир, он все же подчинялся большинству законов из мира ее собственного. Снова и снова она получала все новые свидетельства этого сходства, различая виды растительности вокруг, способы взаимодействия между организмами. За все это время безмолвный проводник не проронил ни слова, более того, он даже ни разу не обернулся, чтобы удостовериться в том, следует ли за ним его пленница. Это могло быть вызвано тем, что она всю дорогу была на прицеле у его небольшой армии, по-прежнему скрывавшейся во тьме между стволами и ветками, а может быть он просто знал, что ей некуда деваться, раз уж она ищет вожделенный выход, то только он сейчас мог быть способен ей на него указать.

Еще через несколько минут звук шумевшего в листве ветра смешался с еще одним, очень знакомым. Когда их невидимая тропинка пошла резко вниз, она услышала шум текущей воды. Пройдя за своим проводником сквозь еще один густой ряд деревьев, она вышла на широкий берег бурлящей горной реки, будто бы отделявшей сам лес от того, что было отчетливо видно теперь на другом ее берегу. На невысоком холме по ту сторону воды высились стены из частокола грубо обработанных стволов, а за ними виднелся свет. Это было поселение, вернее, даже целый город, если судить по протяженности видневшейся стены. Проводник остановился у самой кромки воды. Девушка замерла в нескольких шагах позади него и с интересом взглянула назад. За ее спиной из лесной темноты выступили несколько фигур, отличия одних от других сразу бросились в глаза. Все они были одеты в черное, точно так же, как и тот, кто провел ее через лес, но только трое из восьми были приблизительно тех же габаритов, что и он, хоть и немногим ниже. Пять же других существ больше походили на животных, приматов с согнутыми спинами и длинными передними конечностями, чуть ли не касающимися земли при ходьбе. Очевидно, с такой конституцией они были порождением этого леса. Трудно представить себе более подходящее телосложение для того, чтобы денно и нощно пробираться сквозь хитросплетения стволов и веток. Разве что, у тебя есть крылья, и ты мог вовсе миновать этой участи. Но, не смотря на их внешнее сходство с обезьянами, она очень отчетливо ощущала присутствие в них разума, пусть и не такого, какой она ощутила у огромного белоглазого проводника. Тот, некоторое время стоявший у воды, поднял высоко вверх факел и несколько раз махнул им из стороны в сторону. В то же мгновение вверху над стеной возник ответный свет и проделал в точности то же движение. Получив ответ на свой сигнал, проводник пошел вперед вдоль реки. Девушка двинулась за ним, но, оглянувшись через плечо, она увидела, как вся остальная разношерстная группа снова медленно возвращается в границы леса, не промолвив ни звука.

– Как вы общаетесь? – спросила она, нагоняя теперь уже широко шагавшего проводника.

Тот не обернулся, продолжая отмерять гигантские шаги, в каждом из которых умещалось по три-четыре шага его спутницы.

– Вы ведь общаетесь между собой, ведь так? Это телепатия?

– Нам не нужна телепатия, чтобы понимать друг друга, – ответил он, не оборачиваясь, – мы – дети этого леса. Он передает наши слова.

Она была так увлечена и заинтересована мыслью о возможных способностях этих существ, что не заметила, как впереди возник узкий подвесной мост, соединявший берег реки со стенами далеко вверху. Проводник взошел на него и направился вперед, не сбавляя шаг. Девушка шла следом за ним, едва поспевая. Она подумала в тот момент, что если сейчас развернется и направится прямиком обратно в лес, то шедший впереди человек даже и не заметит ее отсутствия. Разве что, лес ему скажет. Теперь появился какой-то новый загадочный фактор во взаимодействии этих существ с природой. Что это? Какой-то дух, действительно связывающий все живые существа в данном лесу в единую сеть? Или, что более вероятно, метафора? Живой лес встречался в сотнях культур, например, у южно-американских индейцев. Все они верили в одухотворенность как каждого дерева в отдельности, так и всего леса в целом, как единого организма. Погрузившись в эти мысли, она только будучи на середине моста обратила внимание на интересную особенность. Под ее шагами узкий мост продавливался и раскачивался, а так же, стоило поставить ступню не по центру дорожки, он начинал крениться в сторону, угрожая перевернуться, так что, идти по нему нужно было вдумчиво и осторожно. Но шедший в пяти метрах впереди огромных размеров человек, казалось, совсем не испытывал подобных неудобств. Более того, под каждым его исполинским шагом полотно моста даже не прогибалось, хотя, казалось бы, он должен был весить по меньшей мере в десять раз больше, чем весила девушка. Все эти мелочи так сильно ее интриговали, что она шла вперед даже не задумываясь о возможной участи быть пленницей за этими стенами. Она все еще была абсолютно убеждена, что эти существа, которых она все больше и лучше ощущала с каждым новым шагом по направлению к стенам, не способны навредить ей ни коим образом. Мало того, что они не способны на это в физическом плане, но и общая масса разумов, сплетающаяся в единое облако впереди в поселении носит, скорее, тревожный характер, нежели агрессивный. Ее не покидало чувство, что эти существа страдают от какой-то напасти, постоянно опасаясь чего-то и находясь в страхе. Сперва, когда она впервые это ощутила еще там, в лесу, она подумала, что они боятся ее, и ей было больно от этих мыслей. Но, чем дальше она шла, тем яснее становилось, что боятся они чего-то другого, чего-то действительно представляющего опасность для них. И это облако. Она была слишком занята первым контактом, обрушившимся на нее так стремительно, подбором верных слов и линий поведения, что будто бы упустила из виду нечто очень существенное. Теперь же, когда в ближайшие секунды не нужно было ни на что отвлекаться, она отчетливо видела эту связь, окутавшую все вокруг, словно гигантское облако незримого тумана. И эта невидимая сеть манила ее все сильнее, удержаться от того, чтобы соприкоснуться с ней, было все сложнее, настолько естественной и разумеющейся она была для этого мира. И никакой защиты. Это она тоже увидела. Огромное число живых существ, разумных и, как сейчас казалось, не обладавших разумом в его привычном понимании, было объединено воедино, отдавая на откуп всем остальным всю свою суть. Окажись на ее месте кто-то, наделенный дурными намерениями, и хоть отдаленно ее способностями, он бы без промедления вошел в этот ничем не прикрытый вход и непременно навредил, пусть даже невольно, принеся свою грязь в эту идеально чистую субстанцию.

Таинственный проводник не замедлил свой ход, подойдя к самым воротам города, те распахнулись перед ним, открыв широкую освещенную ярко горевшими факелами улицу. Но улица эта отделяла не дома, а деревья, с толстыми мощными стволами, растущие не хаотично, как в лесу, а по идеально ровной прямой линии, будто бы специально высаженные тут именно в таком порядке. Когда девушка шагнула внутрь, и ворота за ее спиной захлопнулись с громким скрипом, он увидела, что именно на этих деревьях и обустроены жилища, высоко в ветвях, напоминающие детские дома на деревьях, только гораздо большего размера. Каждый из этих домов был связан с домом на соседнем дереве, а тот со следующим, образуя таким образом цепь из, казалось бы, висевших в воздухе деревянных строений. Каждому из обитателей этого удивительного места она едва ли доставала макушкой до локтя, будь то молчаливый стражник, открывавший ворота, или женщина, несущая емкость с водой по дороге, которая, хоть и была значительно ниже мужчин, но благодаря причудливой прическе, поднимавшейся вверх, практически выравнивалась с ними. Только теперь она увидела их лица, очень похожие на человеческие, но все же чем-то неуловимо отличающиеся от них. Этим отличием могли быть скулы, остро выступавшие над худыми щеками, или непропорционально большие глаза, цвет которых разнился в самом невероятном диапазоне, от белого, как у ее проводника, теперь тоже снявшего свою маску, до зеленого и красного у людей, с внимательностью и осторожностью изучавших шедшую по улице гостью. И все они были напуганы. Это был не взгляд, наполненный интересом, каким был ее собственный в этот момент, а взгляд, наполненный опаской и осторожностью. Это состояние тревожности буквально поглотило ее, стоило ей войти в ворота, и теперь не оставляло ни на мгновение. Она будто бы заразилась им, словно болезнью, вдыхая этот сладкий тревожный воздух. Пока они продолжали свое безмолвное шествие вперед, она заметила несколько десятков стражников, появлявшихся то тут, то там, в основном, стоявших в дозоре вдоль стен. Людей, а вернее, высоких существ на улицах было очень мало, хотя, это могло быть обусловлено временем суток.

– Что тут произошло? – спросила девушка, когда в конце освещенной, протянувшейся между идеально ровными строями огромных деревьев, улицы показалось, наконец, строение, возведенное на земле, а не в древесных ветвях.

Это было квадратное строение со слегка покатой крышей, выполненное из все того же строительного материала, которого в здешних местах хватало с избытком. В ровных стенах не было окон, только лишь один, не прикрытый полотном, дверной проем в самом центре.

– Скоро ты все узнаешь, – сказал проводник, не замедляя ход.

Он вошел в проем, за которым свет был гораздо тусклее того, что освещал ночные улицы лесного города. Шагнув внутрь вслед за ним, девушка сразу же ощутила боль. Не физическую, вернее, не свою физическую боль. Эта была боль чужая, и ее было много. Слишком много для того, чтобы она по-прежнему сохраняла невозмутимый внешний вид. Долго сопротивляясь внешнему беспокойству и тревоге, она, наконец, сдалась под грузом новых негативных ощущений и почувствовала, как эта боль прошла сквозь нее. Делать это категорически запрещалось, потому как это было не просто ощущение, это было именно то самое страдание, которое испытывали другие живые существа, находящиеся поблизости. Она годами училась ограждать себя от подобного, но всякий раз делать это было все так же неимоверно сложно, как когда-то в детстве. Ноги ее подкосились, и она устояла только лишь схватившись рукой за деревянный столб, служивший подпоркой для перекрытия. Когда, ценой серьезных усилий, она немного отодвинула эти ощущения, образовав между ними что-то вроде узкого прохода, в котором она все еще могла нормально существовать, то взору ее предстала ужасная картина. В просторном помещении, бывшем, судя по всему, прихожей к основной комнате, об этом свидетельствовал низкий потолок, хотя само здание было достаточно высоким, прямо на земле лежали десятки тел. Она ощущала в них течение жизни, но до него было сложно добраться, настолько оно было незначительным и будто бы остаточным. Тут были и огромные местные жители, в основном мужчины, и небольшие приматоподобные существа, с которыми она тоже уже сталкивалась в лесу. Все они были без сознания, кое-где слышались стоны, под ногами в полумраке ощущалась липкая кровь. От увиденного ей стало дурно. Проводник заметил это, но лишь только немного замедлился, обернувшись к ней и изучая ее поведение. Зачем он привел ее сюда? С какой целью? Что хотел показать? И показал ли то, что намеревался? Некоторое время он внимательно следил за ее реакцией, не то пытаясь понять ее корни, не то наблюдая за ее развитием, затем он снова отвернулся и направился дальше по помещению в направлении еще одного прохода. Она последовала вслед за ним на слабых ногах, стараясь пройти этот путь как можно скорее, чтобы побыстрее покинуть этот оплот боли и страданий. Шагнув вслед за своим безмолвным проводником в новый проход, небольшую арку, в которую тот прошел лишь согнув спину, она очутилась в гораздо более просторном и светлом помещении. Это был просторный круглый зал, в котором было много безмолвных существ, будто бы ожидавших ее прибытия. У дальней стены был сооружен большой постамент, на котором находился ряд огромных деревянных тронов. Их было пять, и каждый из них был занят высоким человеком, сородичем проводника, четверо мужчин и одна женщина, занимавшая место в самом центре. Та частота, с которой менялся общий эмоциональный фон с каждым новым ее шагом, повергала ее во все новый шок. Ничего подобного она никогда прежде не испытывала. В ее мире чувства людей были просты, по крайней мере такими они ей казались. Хотя, вероятно, это была всего лишь привычка, она слишком хорошо умела различать и предугадывать мысли, которые подчинялись таким знакомым ей законам и порядку. Если мир людей напоминал библиотеку, каждая книга в которой соответствовала заранее изученному каталогу, отчего было очень просто найти нужную, то это место, чем дальше она в него углублялась, чем сильнее и глубже погружалась, тем больше напоминало ей что-то вроде хаотично заполненного склада, вся информация в котором была предельна проста, но разбросана она была на таком обширном пространстве, что собрать и систематизировать ее вот так вот с ходу было практически невозможно. Девушка ощущала каждого из присутствующих, видела их сознание по отдельности, но вместе эта информация образовывала нечто большее, чем просто совокупность внутренних миров разумных существ. Как будто каждое новое сознание дополняло предыдущее и давало начало следующему. Самым интересным в этом хитросплетении коллективного разума, в этой незримой сети, ей показалось то, что сама по себе она построена таким образом, что не имела ничего общего с каким бы то ни было могуществом. Ведь если она ощущала нечто подобное в своем мире, нечто огромное, то это непременно свидетельствовало о силе. Здесь же это было просто огромным пространством, туманом, заполненным общими знаниями, пониманием всего происходящего, зрительными образами и словами. Это напомнило ей улей, в котором каждая пчела была связана незримой нитью со своими соседями, и все эти нити вели к королеве, к пчелиной матке. Точно так же все здешние нити вели в этом место, к этим пяти существам, восседавшим на тронах. Они отличались от ее проводника не только еще более обширным внутренним миром, но и внешними чертами. Он был огромен, будто бы выточен из камня, как и воины у стен и ворот, как и большинство бесчувственных тел в помещении, которое она миновала секундами ранее. Эти же пятеро были гораздо более утонченными. Столь же высокие, но, очевидно, не имевшие никакого отношения к физическому напряжению. Только сейчас ее посетила мысль, что на лицах этих существ нет никаких признаков старения. Каждый из них внешне выглядел ровесником любого другого из своих сородичей. Калейдоскоп открытий буквально вскружил ей голову. Она пыталась одновременно держать в поле зрения их сознания, всю связывающую их между друг другом сеть, а так же отчаянно пыталась систематизировать неподъемный багаж полученных знаний и наблюдений, чтобы, когда наступит нужное время, оказаться в силах применить все это на практике. Весь этот огромный эмоциональный фон был крепко замешан на чувстве тревоги. Она уже представляла, что именно тут происходит еще до того, как было сказано первое слово.

Ее проводник остановился в центре круглого зала и замер, глядя на сидевших высоко перед ним. Только теперь девушка заметила еще трех присутствовавших. Это были те самые существа, которых она приняла за приматов. Идентифицировать их сознание в этом океане было крайне сложно, так как оно не имело ничего схожего с их разумами, являясь гораздо более простым и мелким, хоть и было точно так же связано с ними теми самыми незримыми нитями. Теперь она отчетливо видела, что это были никакие не приматы. Они действительно были невысокими, а их руки были непропорционально длинны, но в остальном они точно так же походили на людей. У того из них, что стоял в центре троицы, была длинная седая борода, доходившая до самых колен, а рукой он опирался на посох. По обеим сторонам от него стояли, очевидно, сопровождавшие его воины, который были неотличимы от тех, что вышли вслед за ней из леса. Было очевидно, что они обитают в самом лесу, а не в этом городе на холме, здесь же они были гостями, и, так же очевидно, гостями желанными.

Через водопад мыслей и эмоций пробились голоса. Сперва она не сразу поняла, кто именно говорит, но, прислушавшись, стало ясно, что именно происходит. Замерший в центре зала проводник докладывал о ситуации сидевшим перед ним людям. Это и был тот самый язык леса, о котором он сказал ранее. Он, этот язык, обитал внутри их коллективного сознания, лишая их нужны произносить что бы то ни было вслух. Она сумела вычленить его из общей массы информации, но лишь отголоски и отдельные слова. Чтобы понять все целиком, требовалось немного больше времени, слишком уж хаотично поступали в ее собственный разум все эти данные, и сперва было необходимо обуздать этот поток, хоть немного расставив данные по полочкам, а сами полочки подписать.

После очередной фразы, глаза всех присутствовавших устремились к ней, а, вернее, к кольцу на пальце ее руки. Еще пара фраз, и сидевшая во главе собрания женщина подняла вверх ладонь, останавливая доклад.

– Ты слышишь нас, дитя? – спросила она голосом, показавшимся девушке необычайно громким.

– Да, – ответила она.

– Ты знаешь, где ты?

Она покачала головой.

– Нет, я не знаю, что это за место.

Она вновь уловила несколько фраз, но смогла понять лишь сомнение, в которое они были обличены.

– Ты – Дио? – вдруг спросила женщина, как бы с опаской.

Эта ее фраза явно взволновала остальных присутствовавших. Кое-кто устремил на нее обвиняющий взгляд своих огромных глаз. Девушка не торопилась с ответом. Она не имела ни малейшего представления, о чем именно идет речь, и что именно они хотят от нее услышать. В то же время, она хотела отвечать правильно. Возможно, ответы на все их грядущие вопросы были у нее, но без четкого понимания происходящего, вероятно, она просто не сможет их извлечь.

– Я знаю, что тут происходит что-то страшное, – медленно проговорила она, тщательно подбирая не столько слова, сколько тональность, стараясь как можно более явно показать отсутствие хоть какой-то угрозы с ее стороны, ведь было ясно, что они все еще опасаются ее, в том числе и из-за кольца, – и я знаю, что могу вам помочь.

Присутствующие переглянулись. Некоторые из этих взглядом открыто выражали скептический настрой, другие – страх и сомнение.

– Нам поможет только Дио, – сказала женщина, – так сказано в легенде.

Девушка шагнула вперед, поднимая перед собой руки, демонстрируя этим жестом свою безобидность и свои чистые намерения.

– У меня нет ответов на ваши вопросы, – сказала она, – я не Дио. Я лишь заблудший странник, ищущий выход. Но я могу вам помочь. Если вы позволите мне соединиться с вашей сетью… с вашим лесом, то я смогу все понять.

Она ощутила, как кратно возросло опасение в общем настроении.

– Ежели ты так могущественна, – сказало другое высокое существо, сидевшее по правую руку от женщины, – что можешь это сделать, то почему еще не сделала?

– Потому, что это неправильно, – ответила девушка твердым голосом, – потому, что мой Мастер наставлял меня не идти против воли живых существ. Но если вы мне позволите…

– Нет! – воскликнул еще один из сидевших на тронах, – это уловка!

– Уверяю вас… – сказала было девушка, ощущая обиду от все еще присутствовавшего недоверия.

– Видишь ли, – сказала женщина, – ты не первая, кто предлагает нам такое. По древней легенде, почти такой же древней, как этот мир, только Дио спасет нас от того, кто все уничтожает. Он уже приходил, мы пустили его, и после этого чудовище проснулось после долгого сна.

– Мне очень жаль, – промолвила девушка, – но я не Дио из вашей легенды. Я здесь лишь для того, чтобы выйти. Но я могу вам помочь. Пусть даже обо мне ничего не говорится в вашей древней легенде.

Люди, сидевшие на тронах, снова переглянулись. Девушка в очередной раз услышала их безмолвный разговор. Они советовались. Большинство было против, но та, что сидела во главе, очевидно, поверила, и это вселяло в нее уверенность и решимость.

– Я знаю, что вы способны управлять собственным разумом, знаю, насколько велики ваши способности, – продолжила она, не дожидаясь вердикта, в отчаянной попытке склонить общее мнение на свою сторону, – уверена, что вы сможете ограничить мое присутствие.

Это была необходимая ложь. Ей было тяжело, но иного выхода она не видела. Это патологическое недоверие ей было не побороть любыми другими способами. Она прекрасно понимала, что как только шагнет внутрь этого огромного пространства, этого водоворота мыслей, знаний и слов, они уже не в силах будут ей помешать. Но об этом им не нужно было знать, они все и без того были слишком испуганы, чтобы доверять ей. Хоть их внутренний мир был гораздо обширнее обычного человеческого, но для нее он был прост в обращении, это она поняла еще в лесу.

– Дайте мне просто взглянуть, – продолжила она, все еще видя преобладавшие сомнения, – чтобы я смогла понять, как именно все исправить.

Обсуждение закончилось на неясной для нее ноте, и все взгляды вновь устремились в ее сторону. Она ощущала скепсис. Многие из присутствовавших сомневались прежде всего не столько в чистоте ее мотивов, сколько в ее способностях, и хоть Страж продолжал настаивать на значимости кольца на ее пальце, это не смогло убедить всех. И это было отчасти хорошо. Пусть они сомневаются в ее способностях, а не в намерениях.

– В легенде сказано, что наступит день, когда придет Дио, – громко проговорила женщина, – его приход ознаменует освобождение от зла, поглощающего душу Леса.

– Душа Леса – это ваш коллективный разум? То, что связывает всех вас?

– Да, так и есть. Это Лес, он всеобъемлющий, всевидящий, всезнающий. Потому что таким его делает каждый из нас, даруя ему свои жизни. Здесь, в этом мире, все связано. Здесь нет зла, которое исходит от нас. Есть только то, что пришло извне. Однажды, много месяцев назад, мы совершили ошибку подобную той, которую сейчас боимся совершить вновь. Мы, верховные хранители, пустили в душу Леса того, которого назвали Дио. Мы думали, что он пришел, чтобы защитить нас от грядущего зла. Оказалось, что он и был этим злом. Все, что ты ощутила, все плохое – дело его рук. Он очернил душу Леса, и погубил многих из нас. Общими усилиями нам удалось обуздать его физическую оболочку, но это лишь временная мера. Придет момент, когда он проснется, и тогда уже у нас не будет больше сил против зла. Я пущу тебя, хоть и не все из нас согласны. Пущу внутрь, чтобы ты доказала, что ты – истинный Дио. Тот, о котором говорится в легенде.