Текст книги "Куда вы ведете Россию?"

Победу увенчает только борьба

(О съезде рабочих Урала и Сибири)

В прошлом месяце в Екатеринбурге состоялся VII съезд Советов рабочих Урала и Сибири. Были представлены области: Свердловская, Пермская, Челябинская, Кировская, Курганская, Тюменская, Омская, Томская, Новосибирская, Республика Башкортостан, Удмуртия. О чем шла речь на этом форуме рабочих? О нынешней ситуации в России, общероссийской политической стачке, новом Трудовом кодексе и прочих актуальных для современной России вопросах. Остановлюсь на одном важнейшем, приковавшем внимание съезда, – на технологиях противодействия трудящихся тотальному ограблению их со стороны режима Ельцина. Именно режима, а не только со стороны новых хозяев предприятий, ибо вся исполнительская рать Ельцина обслуживает новых хозяев, создает им юридическую базу и прочие условия для более успешного раздевания трудящихся, противодействия их сопротивлению физическому и моральному насилию со стороны новых господ. И в этом плане форум дает бесценную возможность для взаимообогащения опытом борьбы трудовых коллективов с современными «разуваевыми» и «колупаевыми». Как положительный, так и отрицательный, который тоже учит.

Я думаю, присутствовавшие на этом съезде представители бастующих свердловских метростроевцев сделают для себя поучительный вывод: их постоянный протест против ниже рабских условий своего существования с помощью голодных забастовок и выдвижения сугубо экономических требований не приведет к радикальному улучшению их материального положения. Ибо устами рабочих из различных областей России был вынесен однозначный вердикт: подобные забастовки существа положения трудящихся не меняют, голоданием толстосумов не проймешь. Кроме вреда собственному здоровью, вплоть до летального исхода, подобные формы протеста ничего не приносят. Подачки же со стороны администрации в виде зарплаты за определенный срок носят единовременный характер и в дальнейшем вновь задерживаются. И что делать? Снова голодать? Полный абсурд!

Опыт классовой борьбы рабочих из различных регионов доказывает: есть более действенные формы воздействия на зажравшихся и «озеленевших» господ: не изнурение себя голодом, а активная борьба за свои права. Борьба в форме создания на предприятиях, в городах и поселках постоянно действующих стачкомов, забасткомов, советов рабочих или трудящихся, комитетов протестных действий и переход от пассивных форм воздействия и выдвижения сугубо экономических требований к активным формам воздействия и выдвижению наряду с экономическими политических требований, как то: перекрытие железных дорог и автодорог, захват административных зданий (территориальных и производственных), организация пикетов (краткосрочных и долгосрочных), демонстраций и митингов с требованиями отставки президента, смены курса и перехода власти в руки трудящихся.

Как отметили участники съезда, наиболее эффективным на сегодняшний день средством воздействия на производственную воровскую администрацию является создание заводских стачкомов и взятие ими под свой контроль основных параметров ее деятельности: бухгалтерский учет и отпуск готовой продукции, отстранение от исполнения наиболее проштрафившихся перед трудящимися директоров и замена их на своих выдвиженцев; взятие всей производственной деятельности предприятия под свой контроль. Путь от создания своего профобъединения, стачкома (совета рабочих и т. д.) до взятия контроля над администрацией предприятия нелегок и розами не усыпан. Приходится преодолевать не только бешеное сопротивление администрации, но и широко разлитое море политической пассивности самих трудящихся, обусловленной всякого рода политическими и экономическими катаклизмами последних десяти лет, предательством политических вождей, общим обнищанием, задавленностью проблемами повседневного выживания. Для многих тружеников подняться с колен и преодолеть страх перед угрозами начальства – совершить подвиг выше Матросова. По углам и курилкам критика в адрес местных и столичных воров хлещет через край, но когда дело доходит до участия в митинге, пикете или открытой поддержки своего рабочего лидера на собрании, смелость испаряется. Ох, как трудно выдавливать из себя раба!

Губит самих трудящихся широко распространенная среди них позиция иждивенчества. Рядовые труженики признают достоинства вчерашнего застоя – бесплатные медицина, образование, обеспеченность жильем, работой, в целом уверенность в завтрашнем дне; клянут нынешнюю власть за ее издевательское отношение к народу, за ввод платных медицины, образования, в целом за грабительские эксперименты над народом, но вот от активного включения в борьбу за утверждение власти трудящихся под всякого рода предлогами уклоняются (больной, старый, занят с внуками или детьми, садом, работой и т. д.). Вот основное противоречие сегодняшнего дня. Океан недовольных – и речушки протестующих! Все просят защиты, но активно защищать свои права уклоняются!

Сегодня практика классового противостояния необходимо диктует всем отрядам трудящихся скорейший переход от позиции просьб («дайте зарплату, пособия») к позиции требований и ультиматумов, подкрепляемых конкретными протестными действиями. Это наиболее результативная форма протеста. На только просящих никто внимания не обращает. Зажравшаяся власть в лице всякого рода чиновников реагирует только на активные формы протеста, и поэтому с ней необходимо разговаривать только на языке ультиматумов. Просьбы нищих она не слышит. Продуманные и решительные захватные действия со стороны трудящихся обычно стопроцентно выбивают воровской директорат из состояния равновесия и принуждают его к определенным уступкам. Закрепить и расширить или утратить эти уступки – зависит уже от дальнейших действий самих трудящихся данного предприятия. Та же практика классового противостояния показывает, что стоит только трудящимся самоуспокоиться на вырванных с боем уступках, ослабить давление, как господа-грабители переходят в наступление с целью отвоевания потерянного.

Делегаты съезда акцентировали внимание и на другой закономерности современной классовой борьбы на просторах российского капитализма: на все законные требования трудящихся (своевременная выплата зарплаты, пособий, улучшение условий труда и быта и т. д) хозяева не реагируют! И никто трудящимся в отстаивании законных прав не помогает: ни губернатор, ни прокурор, ни милиция, ни суды (на их вердикты в удовлетворении исков трудовых коллективов или отдельных трудящихся хозяева плюют). Но вот стоит только трудовому коллективу взять под контроль администрацию предприятия, отпуск продукции и пр., как вся эта исполнительская свора набрасывается на людей, доведенных хозяевами предприятия до отчаянного нищенского состояния. Шквал угроз и действий из разных ведомств, по Конституции призванных блюсти законность в государстве, дополняется «наездом» местного криминалитета.

Немало горечи из уст рабочих-делегатов прозвучало и по поводу продолжающегося разлада между компартиями разного толка, трения между которыми не способствуют росту классовой борьбы, росту классового самосознания рабочих, расширению успехов трудящихся в борьбе с отечественными эксплуататорами. Выявляется и другая поведенческая тенденция среди трудящихся масс. Они значительно менее реагируют на лозунги, а идут за людьми, которые своими действиями конкретно влияют на улучшение их материального положения (своевременная выплата зарплаты, ее повышение, улучшение жилищных условий, труда и быта и т. д.). Поэтому коммунисты должны усилить свое влияние изменением обстановки на предприятии, территории и доказать, что их действия в защиту трудовых коллективов или трудящихся определенной территориальной единицы приводят к росту их социальной и политической защищенности. В этом гарантия их политического успеха.

С большим интересом делегаты съезда заслушали председателя областного совета рабочих Челябинской области Новикова, акцентировавшего их внимание на необходимости повсеместной организации курсов повышения профессиональных качеств рабочих-активистов, умения их квалифицированно разбираться в вопросах КЗоТа, юриспруденции, самоуправления, политологии. Без знания азов этих дисциплин невозможно успешно отстаивать интересы трудящихся в ежедневных схватках с классовым противником. В Челябинске при областном совете рабочих такие курсы проводятся ежесубботно.

Съезд проходил в атмосфере уже начавшейся предвыборной парламентской борьбы, в которой враги трудящихся не брезгуют самыми грязными приемами. О них рассказал делегат Ямпольский из Удмуртии, где 4 апреля состоялись выборы в законодательное собрание республики. В результате этой кампании коммунисты республики потеряли 8 мест из 20. В чем причины поражения? Желтая пресса постаралась увидеть их в общем охлаждении избирателей к коммунистам. Подлинная причина заключалась в другом. Дерьмократы открыто использовали подкуп голосов избирателей и широко пользовались лозунгами и языком коммунистов, крыли Ельцина и его компанию столь же хлестко, как и коммунисты. А так как денег у них немерено, то больше и помощников, способных охватить антиельцинской пропагандой более широкий круг избирателей. У безденежных коммунистов таких возможностей не было. И рядовой избиратель, сбитый с толку, отдал свои голоса за фальшивых спасителей отечества. К предстоящим парламентским и президентским выборам коммунисты должны выработать соответствующее противоядие, чтобы не быть застигнутыми врасплох подобными трюками идеологических мародеров.

КЗоТ. Съезд отверг правительственный вариант Трудового кодекса и призвал все трудовые коллективы направлять в Думу на имя Селезнева и своих депутатов требования по его отклонению, ибо правительственный вариант КЗоТа низводит трудящегося человека до уровня раба.

Всероссийская политическая стачка. Съезд пришел к единому мнению, что таковая будет малоэффективна, пока не будет объединена основная масса рабочих, всех трудящихся в рамках одного предприятия.

Не буду перечислять все моменты резолютивной части работы съезда, остановлюсь на том, который относится к предмету данной статьи: усилить работу членов РКРП и всех политических организаций рабочих по консолидации всех трудящихся, единовременности классовых выступлений всех отрядов трудящихся; только активное личное участие всех трудящихся в борьбе за свои права может быть залогом победы над преступным режимом Ельцина и перехода власти в руки трудящихся.

На этой ноте съезд и закончил работу. Дай бог, чтобы эта нота стала солирующей в протестных действиях всех отрядов трудящихся!

Р. Бармин, «Советская Россия», 20.5.1999

Основа образования СССР – субъективная, развала – объективная

В газетах левой ориентации сегодня все чаще можно встретить статьи и реплики осуждающего профиля в адрес первых руководителей СССР послесталинского периода. Особенно перепадает Хрущеву как инициатору борьбы с культом Сталина, борьбы, положившей якобы начало размыванию идеологических устоев Советского Союза, что привело в конечном итоге к его краху, по констатации многих авторов, сугубо субъективному. Концентрированной формой выражения этих взглядов может служить статья А. Филимонова «О субъективной природе развала СССР» («Экономическая газета», № 39, 1999), в которой рефреном звучит мысль о плодотворности развития советского общества до смерти Сталина и ущербности этого развития – после смерти Сталина. Жаль только, что масштабу такого замаха не соответствует доказательная база его, лишенная логики.

Так, утверждается, что «после смерти Сталина стали снижаться темпы развития народного хозяйства, медленно повышаться уровень благосостояния населения, дела и свершения все более заменяться риторикой и приукрашением действительности» и т. д.

Что касается снижения темпов роста производительности труда в послесталинскую эпоху, то этот процесс вполне закономерен для общества, достигшего определенного уровня индустриализации и насыщения до определенного уровня общественных потребностей по номенклатуре промышленных и сельскохозяйственных товаров. Переход от сохи и лопаты к машинной технике всегда на первых порах дает чрезвычайно высокий темп народнохозяйственного развития. Но затем происходит естественный спад этих темпов, и ничего катастрофического в этом нет. На базе более высокой техники повышать производительность труда всегда сложнее.

Уязвим и тезис более медленного повышения уровня благосостояния населения в послесталинскую эпоху. Практика ежегодного снижения цен на товары при Сталине в 1948–53 годах в корне была порочна, ибо от нее выигрывали и малоимущие, и высокооплачиваемые слои населения. В целом же общество теряло. Поэтому от такой практики с 1955 года отказались и перешли к более рационально-систематическому повышению зарплаты низкооплачиваемым категориям населения. Только при Хрущеве стала решаться в широких масштабах жилищная проблема и т. д.

Что же касается тезиса лакировки действительности, то этот изъян был присущ всей истории советского общества. Так, например, в начале 30-х годов вся пропаганда была полна победных рапортов о трудовых подвигах советского народа на фронтах первой пятилетки. И гробовое молчание царило вокруг миллионов, умерших от искусственного голода на Украине и в Поволжье, о трагедии миллионов семей раскулаченных, «врагов народа» и т. д. «Все хорошо, прекрасная маркиза!» – вот соло официальной пропаганды всей советской истории, а не только после-сталинской.

Конкретизация обозначенных т. Филимоновым «точечных ударов», приведших к развалу СССР, также не выдерживает критики. Так, он полагает, что «самый мощный удар был нанесен в идеологической сфере Хрущевым на XX съезде КПСС под предлогом борьбы с культом личности».

Если утверждается тезис пагубности борьбы с культом Сталина, то всем его поклонникам необходимо признать и постоянно публично акцентировать, что следовало и далее все общество держать в ежовых рукавицах в зашнурованном виде, под знаменем «Идеи Сталина живут и побеждают!». Что всю полноту власти после его смерти необходимо было передать Берии, как наиболее близкому к Сталину соратнику. Дело и шло к этому, да нашлась группка партийцев, осмелившихся, не в пример старым бабам из ГКЧП, взять на себя в решающий момент всю полноту ответственности и прервать путь душегубу к новым массовым кровопусканиям. Но, допустим, к вящей радости продолжателей дела Сталина, к власти пришел бы Берия – отъявленный садист, гроссмейстер заплечных дел и иезуитского коварства, и общество продолжало бы продвигаться проторенной дорогой застенков лагерей, дорогой беззакония и страха. И как долго это могло бы происходить? И куда бы мы пришли? Идеологи командно-лагерного развития почему-то уклоняются от рассмотрения подобной общественной проекции и продолжают множить пороки хрущевской антикультовой политики, вступая в противоречие с самими собой. Антикультовую политику Хрущева осуждают, но одновременно сожалеют о всемогущественном партийном диктате, говорят о желательности ослабления партийного пресса, выступают за плюрализм мнений и пр. Хотелось бы понять логику подобных рассуждений, когда, с одной стороны, одобряют сталинские, антидемократические методы руководства обществом, а с другой – жаждут ослабления партийной узды, введения различных форм собственности, освобождения Советов от партийного диктата и т. д. А могли ли подобные идеологические и экономические послабления возникнуть в условиях господства сталинских методов руководства, без осуждения этих методов? Ответ очевиден: нет и нет. И поэтому давно уже настала пора на антисталинские инвективы Хрущева взглянуть трезвыми глазами.

Вот товарищ Филимонов очень удручен фактом полнейшего равнодушия бывших советских людей, в том числе и коммунистов, к краху СССР. Случаен ли этот факт? Моисей 40 лет водил евреев по пустыне, вытравливая из них рабов. Советские коммунисты 70 с лишним лет водили народы бывшей царской России, особенно русский, по терниям «социализма», бесчисленными вивисекциями и кляпом во рту (то есть всесильной цензурой) выращивая из них рабов. И потому не надо удивляться, что восемь лет назад, когда рушилась коммунистическая храмина, не нашлось ни рабочих, ни крестьян, ни солдат, ни офицеров, ни партийных, ни беспартийных, которые бы жертвенно поднялись на защиту обваливающейся державы. Когда горят и рушатся стены лагеря, хотя бы и социалистического, его обитатели никогда не бросятся спасать их. Наоборот, только помогут им рухнуть. Ибо там, за этими стенами, инобытие, пусть даже неизвестное. И это увлекает! Хотя бы даже на первых порах. Ибо лагерные условия содержания формируют чувство отвращения к ним, а не качества их стойких защитников. Гражданин с большой буквы, сознательный защитник родины может расти только в условиях свободы, а в условиях систематических массовых расстрелов и ссылок, в условиях общественной немоты может вырасти только раб или, выражаясь словами Маркса, «надушенный урод». Вот такими «надушенными уродами» мы все встретили август и декабрь 1991 года. До этого десятки лет дружно на всех собраниях-заседаниях, партийных и беспартийных, одобряли решения партии и правительства, в душе осознавая абсолютную никчемность большинства из них – этих собраний-заседаний и решений-постановлений. За десятки лет пестования нас со стороны представителей «ума, чести и совести эпохи» мы в массе своей отучились самостоятельно мыслить, совершать гражданские поступки и привыкли во всем полагаться на начальство. Нас приучили к стадному мышлению и стадному поведению. За отклонение от этих данных норм следовали неотвратимые и скорые наказания. Примеры известны.

В нас растоптали чувство собственного достоинства, мы все превратились в винтики, гайки, шестеренки, приводные ремни и прочую крепежную снедь громадной государственной машины. В условиях однопартийного государства и всемогущества репрессивного аппарата, нацеленного на совершение мировой революции, мы нужны были генеральным конструкторам этой машины только в этом качестве. Диктаторам всех времен и народов граждане не нужны. И поэтому, когда эта махина стала рушиться, рабы встретили ее гибель чуть ли не с ликованием. Какая уж тут жертвенность во ее спасение?! И могли ли в условиях тщательно отрепетированной западными режиссерами идеологической сумятицы конца 80-х – начала 90-х годов советские люди с первобытным мышлением, ориентированным на начальство, самостоятельно разобраться, куда ведет их рок событий? То бишь дерьмократы, вчерашние партийные коноводы. Мы еще долго не избавимся от следствий трагикомедии тех лет. Потребуется немало времени, чтобы благодаря катастрофическим условиям существования бывшим советским людям изжить из себя раба, научиться отстаивать свое гражданское достоинство через пикеты, митинги, забастовки-голодовки и прочие формы гражданского сопротивления людоедским формам общежития, насаждаемым вчерашними «убежденными» марксистами-ленинцами.

Свою статью товарищ Филимонов итожит выводом: «…причина крушения СССР не в каких-то свойственных ему пороках в экономической жизни, в персонах, олицетворяющих власть на высших и промежуточных до средних уровнях, экономических и иных диверсантах, действовавших открыто и безнаказанно…»

Уверен, что не буду ломиться в открытую дверь, если скажу, что экономической жизни в Союзе были присущи весьма существенные пороки, как то:

1. «Незавершенка» в 1979 году составила 91 % (Народное хозяйство СССР в 1979 г. Стат. ежегодник. Статистика. М., 1980, с. 375);

2. Производительность труда в промышленности была в два раза ниже, чем в США; в сельском хозяйстве – в 4–5 раз;

3. Только с 1970 года по 1983 год образовались сверхзапасы в 120 миллиардов рублей («Известия», 25.7.1985);

4. Свыше 100 показателей ограничивали самостоятельность промышленных предприятий («Сельская жизнь», 13.4.1985) и 26 – совхозов («Правда», 18.3.1985).

Эти примеры наглядно демонстрируют, что директивный метод управления экономикой ведет:

1. К ограничению деловой инициативы руководителей предприятий, что автоматически порождало скрытый механизм взаимоотношений («черный рынок»);

2. К незнанию производителями потребителей, когда «промышленность работала на склад, а наука – на полку»;

3. К расточительству овеществленного и живого труда;

4. K незаинтересованности в экономии ресурсов и сокращении запасов и т. д.

Вот цепи Прометея, которые гирями висели на советском производителе, советской экономике, сдерживая ее поступательное развитие. Вот объективная реальность, толкавшая высшее партийное руководство к поиску более эффективных методов хозяйствования, и только в силу его малодушия и бездарности действительные реформы оно подменило пустозвонством, никчемными паллиативами типа госприемки, сознательным ослаблением всеобщей дисциплины, слабо контролируемой частно-индивидуальной деятельностью и т. п.

Противоречия экономического порядка 80-х годов дополнялись политическими – помощью десяткам стран, «строивших социализм», афганской авантюрой, поглощавшими значительные материальные ресурсы и жизни советских людей. Непонятная война разлагающе действовала на моральное состояние общества, все более усугубляя пропасть между правящей верхушкой и низами, порождая в последних глухую ненависть к кремлевским небожителям. Эта война, высасывая пот и кровь народа, существенно влияла на замедление роста его благосостояния, воплощаясь в пустые прилавки, талоны, очереди и тому подобные явления, порождая в нем негативные рефлексы относительно существующей политико-экономической системы в целом. И когда кукловодами по развалу Союза были приоткрыты шлюзы антисоветской, антипартийной, антиармейской и прочей антипропаганды, то семена ее падали на подготовленную почву, взрыхленную всеми вышеобозначенными негативами советской истории. Общество объективно созрело для замены существующих форм его жизнедеятельности, то есть для отрицания однопартийной системы, для положительного восприятия производственной деятельности на частной основе, демократических форм управления и т. д. Другой вопрос, нужно ли было форсировать все эти новации в том объеме и том темпе, в которых они были обрушены на не подготовленное к ним общество. Для режиссеров развала желателен был, конечно, способ оглушения, и они через предательское Политбюро этот прием осуществили. Союз в считаные недели был развален. Но это вовсе не является доказательством того, что причиной его крушения явилось только субъективное желание высших должностных лиц партии и государства. Да, это они в лице Горбачева, Ельцина и К° предали партию, народ и Родину. Но появление этих мародеров на высших постах партии и государства было определено предшествующей историей партии, являвшейся демиургом советской истории, то есть явлением объективным. И поэтому, чтобы понять причины краха Союза, необходимо вкратце вернуться к истокам его возникновения.

Большевики пришли к власти в результате вооруженного переворота в октябре 1917 года, навязав свою волю II съезду Советов, который был съездом специально подобранных ими солдат и матросов Петроградского гарнизона, а не представителей всех сословий и территорий России. Поэтому он был нелегитимен.

Во-вторых, Учредительное собрание, за созыв которого рьяно в начале 1917 года выступали и большевики во главе с Лениным, избранное на демократической основе, было насильственно в начале января 1918 года теми же большевиками во главе с Лениным разогнано, так как в основе было антибольшевистским, ибо за большевиков было отдано только около четверти всех голосов. Октябрьский переворот и особенно разгон законно избранного Учредительного собрания большевиками стали основными причинами начала Гражданской войны, а не интервенция западных держав, как пытаются уверить нас до сих пор сегодняшние комлидеры. Ведь интервенты пришли «почему-то» после разгона Учредительного собрания, а не до разгона.

Чем привлекали большевики народные массы России в период после Февральской революции и до конца Гражданской войны? Лозунгами «Долой войну!» (Первую мировую), «Земля – крестьянам!», «Фабрики и заводы – рабочим!». Никаким социализмом в этих лозунгах и не пахнет. Временное правительство решение вопросов о войне и мире, о земле откладывало до созыва Учредительного собрания. И тем самым теряло поддержку среди армии, рабочих и крестьян. Народу и армии война осточертела. Но политически неповоротливое Временное правительство, неискушенное в перипетиях классовой борьбы (буржуазные партии возникли в 1905 году, и опыт политической борьбы был весьма невелик), не сумело адаптироваться к быстро меняющейся политической обстановке. Большевики же, ассимилировавшие почти 60-летний опыт политической борьбы с самодержавием (свой и своих идейных предшественников – народников и народовольцев), быстрее реагировали на зов времени, и поэтому их лозунги адресно точны и содержательны. Пусть в них не было ни грана социализма – для Ленина и его партии это не имело принципиального значения. Прилежный ученик Ткачева и всех бабувистов и бланкистов, он твердо усвоил, что ему прежде всего нужна власть, а уж на волне каких лозунгов он ее обретет – для него это было безразлично. Он твердо знал только одно: обладая властью, он Россию перевернет. И перевернул. Все «старое, отжившее, мелкобуржуазное и т. п.» – уничтожалось в корне: быт, культура, вера, носители традиций, храмы, памятники и пр., и пр. – все истреблялось или изгонялось за пределы нового царства. Не беда, что в царской России не было ни малейших материальных основ социализма, что она все предшествующие годы твердо шла к своей буржуазно-демократической революции. Зато в ней был народ, порою доверчивый до глупости, народ, уставший от войны, народ, жаждавший разделить помещичью землю на основах справедливости, то есть народ, обремененный всеми собственническими рефлексами и жаждавший их скорейшей реализации. И поэтому лозунг «Земля – крестьянам!» упал в уже созревшую для его приятия почву – душу мелкого собственника-земледельца. А этих душ было 80 % от населения России.

На анархо-синдикалистский лозунг большевиков «Заводы и фабрики – рабочим!» купились рабочие, о чем потом горько пожалели, ибо поняли его буквально. После захвата власти большевики разъяснили подлинный смысл этого лозунга. Рабочие прозрели, но было поздно.

Конечно, была и масса заблуждавшихся, искренне верящих в то, что они строят социалистический рай. Впоследствии для многих из них этот рай оказался Дантовым адом.

Попытки большевиков насадить социализм военным путем в период Гражданской войны не увенчались успехом. Насильственное внедрение на основе февральского декрета 1919 года «О социалистическом переустройстве земледелия» всякого рода коллективных товариществ и совхозов успеха не имело. И чем шире по территории России распространялась новая власть, то есть чем ближе пахло окончанием гражданской бойни, тем настойчивее было требование крестьянских масс покончить с продразверсткой, узаконить свободу торговли и землепользования. Задержка со стороны новой власти удовлетворения этих требований привела к широкому повстанческому движению крестьян по всей России. Недовольство проявлялось и в армии. Восстал Кронштадт. Это ускорило переход к нэпу, явлению сугубо буржуазному. И не проведи большевики насильственную коллективизацию и упразднение нэпа, буржуазное перерождение российского общества могло приобрести необратимый характер. Ибо еще Маркс высказал провидческую мысль: до тех пор, пока определенный способ производства не изжил себя исторически, он вновь и вновь будет пробиваться сквозь чинимые ему препоны (Немецкая идеология. Гос. изд-во полит. лит-ры, М., 1956, с. 309). И большевикам пришлось на протяжении всего своего господства сражаться с прорастанием этих буржуазных элементов. С большим или меньшим размахом, под разным соусом. Но почти до последних дней. О чем это свидетельствует? Только об одном: об искусственности насаждаемого социалистического способа производства, искусственности насаждаемых форм общежития. Будь они органическими, исторически неизбежными, они устояли бы от любых преступных посягательств амбициозных персонажей. Всю мощь своей власти все годы своего правления большевики направляли на искоренение «буржуазной заразы», будь то подвижничество в области искусства или литературы или критика действий партийного начальства. В первые десятилетия подобная критика пресекалась в сверхжестких формах: аресты, расстрелы, заложничество, ссылки в лагеря и т. п. Впоследствии расстрелы были заменены на более мягкие формы преследования – психиатрические методы лечения «заблудившихся», увольнения, перестановки в квартирных очередях и пр., и пр. Все эти репрессивные методы воздействия преследовали две цели: сломить волю недовольных и укрепить власть партии. В самой партии жесткая дисциплина зиждилась на принципе демократического централизма (это, как говорили в народе, «когда каждый по отдельности – против, а все вместе – за»), сутью которого было беспрекословное подчинение нижестоящей партийной инстанции вышестоящей, автоматически генерирующей иерархию партийной бюрократии с безграничной властью генсека наверху. И история внутрипартийной жизни партии во всех ее ипостасях (РСДРП(б), РКП(б) и т. д.) демонстрирует, что по мере продвижения вверх по этой лестнице человек все менее нуждался в таких приобретениях, как ум, совесть и честь. Любая низость была по плечу претенденту на высшую должность: обман, подлость, предательство. И если на заре коммунистической власти представителей ее верхнего эшелона еще отличало сочетание моральной низости и ума, то в конце ее вырождения блистала одна подлость. И поэтому, когда нас хотят уверить в том, что причина развала Союза кроется лишь в некоторых персонах высших партийных иерархов, то это поверхностный взгляд. Всем ходом своего партийного строительства, начиная с появления в 1903 году, партия генерировала в себе метастазы внутреннего разложения в форме постоянно ужесточавшихся требований внутренней дисциплины, чем обрекала себя на самоудавление. Противоречие является законом развития всего сущего, в том числе и партии. Когда критика существующих недостатков подавляется, партия и общество обречены на немоту, власть слышит только саму себя. Противоречия (в партии, в обществе в целом) обостряются, но не разрешаются. Партия и общество все более уподобляются гнойному нарыву. Объективный ход общественного развития неумолимо требует появления хирурга. И он появляется – в лице Дэн Сяо Пина или Горбачева – Ельцина. Объективная эволюция КПСС от Ленина – Сталина до Горбачева – Ельцина – это демонстрация умственного и морального вырождения, обусловленная внутрипартийными нормами жизнедеятельности, объективно освобождающими претендента на пост генсека от соблюдения естественных норм человеческой морали. Законы стаи тем и отличаются от законов общества, что не содержат морального аспекта. КПСС объективно ассимилировала наиболее активную часть общества, но морально ущербную. В большей или меньшей степени. Без партбилета нельзя было продвинуться по службе, обладание им ускоряло возможность получить квартиру, пролезть в более престижный институт, съездить в загранкомандировку и т. д. Большинство удовлетворялось малым, самые отпетые, типа Горбачева, Ельцина, лезли наверх, расталкивая и подминая безжалостно других.