Текст книги "Ермак"

О послании к государю к Москве сь сеунчем

Егда ж изволи Бог предати православным крестьяном Сибирскую землю, по взятии, того ж лета Ермак с товарыщи послаша к государю царю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии к Москве сь сеуньчем атамана и казаков, тут же послан был казак Черъкас Александров потому […] не малой, всего 25 человек. И писали Ермак с товарыщи благочестивому государю царю и великому князю Ивану Васильевичю, всеа Русии самодержцу, что изволением всемилостиваго в Троицы славимаго Бога и Пречистой его Богоматери и великих всеа Русии чюдотворцов молитвами, а его, государя царя и великаго князя Ивана Васильевича, всеа Русии, праведною ко всещедрому Богу молитвою и его царским счастием, его государевы люди, атаман Ермак Тимофеев с товарыщи, царъство Сибирское взяша и многих живущих ту иноязычных людей под его государеву царъскую высокую руку подвели и к шерти их привели, а сибирскаго царя Кучюма и с его детми с Алеем да са Алтынаем да с Ышимом и сь его вои победита и брата царя Кучюмова царевича Маметкула розбиша ж. А иноязычных многих людей татар и остяков и вагуличь привели к шерти по их верам на том, что им быть под его царъскою высокою рукою до веку, покамест […] стояти, и ясак им государю давати по вся годы, а на руских людей зла никакого не мыслить. А которые похотят к государю в его государеву службу, и тем служити его государева служба прямо, недругом его государским не спущать, елико Бог помощи подаст, и самим им не изменить, к царю Кучюму и в ыные орды не отъехать и зла никакого на всяких руских людей не думать, и во всем стоять в прямом постоянстве.

Посланнии ж от Ермака атаман и казаки к Москве приехеша. Поведано ж бысть о том благочестивому государю. И благочестивый государь царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии слыша сия и повеле отписку принять и вычесть перед своим царским лицем. И егда государь услыша Божию помощ и силу, яко снабдит Господь государство ево и пространство ему дарует и непокоривыя покоряет и повинных сотворяет, и неповинныя и непослушливые повинны бысть, и тогда благочестивый государь царь прослави Бога и Пречистую его Богоматерь и великих московских и всеа Русии чюдотворцов, яко яви ему, государю, таковую превеликую богатую милость: немногими вои таковое царство достиже, а на поганых победа бысть. Ермака же заочно своим государевым жалованным словом пожаловал и похвалил, також и всех ево таварыщей атаманов и казаков. А тех сеуншиков пожаловал государь своим царским многим жалованьем, денгами и сукны. И паки государь отпусти их в Сибирь к Ермаку с товарыщи. И посла государь Ермаку с товарыщи многое свое государево жалованье, сукна и золотые. С ними же государь послал воевод своих князя Семена Волконскаго да голов Ивана Киреева да Ивана Васильева сына Глухова, а с ними казанских и свияских стрелцов сто человек, да пермичь и вятчан сто ж человек, и иных ратных людей 100 человек. А Ермаку указал государь быть к Москве. И Ермак в тое пору убит, покамес сеуншики ездили к Москве.

О убиении Ермакове речется после сих. А как Ермак был жив еще в Старой Сибири до убиения своего:

О взятии царевича Маметкула и как пришол к Ермаку татарин Сенбахта

По сем же прииде во град Сибирь к Ермаку татарин именем Сенбахта и пове[да] Ермаку, что царевичь Маметкул, Кучюма царя брат, стоит на реке на Вагае вверх по Иртишу реке, от града Сибири поприщ 100, а Сибирь город от града Тоболска 15 верст по нынешнему содержанию. Ермак же посла некоторых резвых и искусных ратному делу. Поидоша ж сии воини, и дошедше агарян, и на станы их нападоша нощию, а им спящим, а иным еще убужающимся, и многих поганых побиша. Царевича ж Маметкулова шатра доидоша, и обойдоша его, и яша его жива и со всем богатеством. Приведоша его во град Сибирь к Ермаку с товарищи. Ермак же рад бысть зело, и прият его честно, и поведа ему про государьское величество, и росказывает государево жалованье, и уласкает его ласкосердыми словесы. Царь же Кучюм ожидая к себе брата своего царевича Маметкула многое время, приидоша ж к нему вестницы и поведаша ему, царю, яко пленен бысть царевичь Маметкул. Слыша ж то царь Кучюм, и болезнова о том, и плакася со всем домом своим на много время.

О государевых воеводах с Москвы

Князь Семен Волконской пришел в Ст[ару]ю Сибирь, что был царя Кучюма город. А Ермак уже убит до князя Семенова приходу. А царевич Маметкул у казаков, у Ермаковых таварыщей И князя Семена Волконского не стало тут в Сибири вскоре, и многие руские люди померли от скудости хлебные. А голова Иван Киреев повез к Москве царевича Маметкула к государю, а с ним Ермаковы казаки. А в Сибири остался один голова Иван Глухов, а с ним осталцы Ермаковы казаки да которые люди присланы были с воеводою со князем Семеном Волконским и з головами, казанские и свияжские стрелцы да пермича и вятченя. А запасу у них не было никакого. И те все присылные люди, казанские и свияжские стрелцы и пермские и вяцкие люди, померли в Старой Сибири з голоду, а осталось толко Ермаковских казаков девяносто человек. И зимовал и Иван Глухов в Сибири, а на лето, как вода вскрылась, пошел ис Сибири черес Камень Собью рекою и вышел в Пустоозеро, а с ним Ермаковъских казаков девяносто человек. А Сибирь город оста[ви|л пуст, руские люди вышли въсе.

О пришествии князя Сейдяка из Бухар и отшествии от царя Кучюма думного его Карачи, яко же прежде именовахом, как улус того Карачи Ермак възял, не доходя царя Кучюма

Приидоша ж вестницы к царю Кучюму и поведаша ему, яко идет на него с войском многим князь Сейдяк Бекбулатов сын из Бухарския земли, еже от убиения царя Кучюма скрыясь там, и воспомянув отечество свое, и наследити восхотех, и хощет отмстить кровь отца своего Бекбулата и кровь дяди своего Гедегера. Царь Кучюм слыша сия от поведающих ему и убояся страхом велиим зело, еще бо изообилно в нем страху первого, еже бысть от руских людей. Тогда думной его Карача своими людми, иже весть вьсю дума его, отоиде от царя Кучюма и не восхотеша быть в повиновении пред ним. Слыша ж сия царь, печален бысть зело, и восплакася плачем велиим, и рече: «Его ж Бог не помилует, того и любимии его друзи оставляют и бысть ему, яко враги». Карача ж прииде к Ялымскому езеру, еже есть вверх реки Иртища, промеж реки Тары и реки Оби, и ту пребываше.

О взятии городков и улусов

Храбровшу ж Ермаку з дружиною своею по всей Сибирстей земли, ходиша ни от кого ж устрашающесь, страх бо Божий ко всем бысть живущим тамо, яко меч обоюду остр идый пред лицем рускаго полка, потиная многих, устрашая всех. Повоева ж многие городки и улусы по реке Иртищу и по великой Оби, Назымской же городок на Иртише реке взяша со князем их и со всем улусом и богатеством. И возвращахусь во град Сибирь з богатеством велиим и с радостью.

О послех от Карачи во град Сибирь, как еще Ермак жив бысть, до государевых воевод приходу

Перед воеводцким приходом, того ж лета, приидоша к Ермаку от Карачи послы и просиша людей оборонити их от Казачь орды. И даша на том шерть по своей безбожной вере, что казаков не побить и никакова зла на казаков не мыслить. Ермак же с товарыщи посоветова и повериша их лукавому безбожному шертованию, отпустиша к нему атамана имянем Ивана Колца, с ним же 40 человек казаков с вогненым боем. Егда ж приидоша сии воини к нечестивому Караче, и вънезапу оманом вси избиени быша от нечестиваго Карача. Слышано ж бысть Ермаку во граде, яко тии воини, Иван Колцо с товарыщи, побиени быша от нечестиваго Карачи, и плакахусь зело. Ведомо ж бысть поганым, яко атамана Ивана Колца с товарыщи Карача убил, и начаша по многим местам, по волостям и по улусам казаков погании побивати.

О пришествии Карачи с татары под град Сибирь

Того ж лета во время великаго поста прииде Карача со многими воинскими людми и облегоша град Сибирь, и станы поставиша. Сам же Карача ста в некоем месте, зовом Саукъсан, от града яко три поприща по реке Иртишу, многую ж гражаном тесноту деяше. Тогда же стояще до пролития воды, до месеца июня. Тогда ж изыдоша из града казаки тай и приидоша к станом Карачиным в Саукъсан и нападоша на нь нощию, онем же спящим безо всякаго опасенья, и побиша множество нечестивых татар Карачиных, двух же Карачных сынов убиша. А иные татаровя розбегошась врознь от страха без веданья. Сам же зломысленной Карача с невеликими людми убегоша за озеро. И прииде ж вси татаровя, кои стояще около града, в Сауксан, надеяхусь казаков всех смерти предати, и нападоша на нь, много бо их, безбожных, собрано бяху. Казацы ж крыяшесь в кустех и на выласку хожаше ис кустов, и бияшесь с погаными до полудьни. Татарове ж отступиша от них; казацы ж во град возвратишася. Карача ж виде, яко казаков не возмогох одолети, отъиде восвояси срамом велиим.

О убиении Ермакове и протчих казаков от царя Кучюма

Лета 7092-го (1584) посланием Божиим уготовись час, прииде на воинов смерть. Приидоша от бухар от торговых людей весницы к Ермаку во град Сибирь и поведаша, яко царь Кучюм их в Сибирь не пропусти. Ермак же слыша то и со многими воинскими людми поиде на встречю к ним по реке Иртишу в стругех. Дошетщу ж им до реки Вагая, бухарцов не обрете и паки поидоша по Вагаю реке въверх до места, иже зовомо Атбаш, и ту не обрете их, оттоле возвратись. Пришедши ж нощи, казаки ж утрудишась от многаго пути. Доидоша ж до перекопи и ту обначевашесь и поставиша станы своя. Стражи ж крепки не утвердиша, ослабеша умы своими, яко приходит смертный час их. Царь же Кучюм узрев их, повеле тое нощи крепко стерещи и многих татар по многим местом розосла. Тогда же тое нощи бысть дождь велик, в полунощи ж приидоша множество поганых, казаком же спящим безо всякаго опасеннья. И нападоша на нь погании, и побиша всех, толко един казак утече. Ермак же виде своих воинов от поганых побиваемых, а помощи ни от кого чающе, побеже един в струг свой, а струг отплы от брегу, и не много доити, понеже одеян бе железом в пансыре тягче; и не доплы струга, утопе. Бысть се послание на воинов Божиим произволением месяца августа в 5 день. Слышав же сия во граде оставшая казаки, яко Ермак и прочие казаки убиени бысть, и плакахусь горце зело на много время.

А после того въскоре пришли от государя с Москвы с ратными людми воевода князь Семен Волконской да головы Иван Киреев да Иван Глухов, а с ними казанские и свияжские и пермские и вятцкие стрелцы. И о князь Семенове приходе Вол[конскаго] впреди рекохом, и как князя Семена Волконскаго во граде Сибири не стало. И многие Ермаковы казаки, и которые с Руси люди пришли, померли в городе з голоду. А Иван Киреев пошел с царевичем Маметкулом к Москве. И как Иван Киреев с царевичем Маметкулом пришел к Москве 92-м (1584) году, и в то время, Богу изволщу, царя Ивана Васильевича не стало. А по своем преставлении повеле на царской престол возвести сына св[о]его, благочестиваго государя царя и великаго князя Федора Ивановича всеа Русии. Привезоша ж царевича Маметкула, и по государеву указу въстреча ему была честна, и пожаловал его государь царь и великий князь Феодор Ивановичь всеа Русии многим жалованьем, потом же и служилых людей.

А в Сибири только остался во граде Иван Глухов, а толко с ним Ермаковых казаков девяносто человек. И убояшась тут жити и беззапасны до конца, изыдоша из града Сибири и поплыша по Иртишу реке вниз и по великой Оби вниз же, и черес Камень прошли Собью же рекою в Пустоозеро; тута ж казак Черкас Александров. А куды ныне ходят черес Камень, тогда того пути не бывало. А ис Пустаозера пришли к Руси. А град Сибирь оставиша пуст.

О царевиче Алее Кучюмове сыне и о князе Сейдяке, как пришел из Бухар

Егда же из града Сибири казаки побегоша, тогда то уведа царевичь Алей, царя Кучюма сын, яко град пуст остася. Прииде с воинскими людми и вниде во град, и нача ту жи[т]и. Слышано ж бысть о том князю Седяку Бекбулатову сыну, яко Ермак с товарыщи на перекопи от царя Кучюма убиени бысть, а прочии же бежаша из града, а градом обладоша царевич Алей Кучюмов сын. И собрася своими воинскими людми и со всем домом своим, и прииде из Бухар ко граду Сибири, и град взял, а царевича Алея взял и прочих Кучюмовых сынов смер[тью] убил и из града изгна. А отчину отца своего Бекбулата Казыева приемлет и пребываше во граде.

На Москве ж чающе Сибирь за государем, и живут в ней государевы люди. И послаша с Москвы воеводу Ивана Мансурова, а с ним семсот человек служилых людей розных городов, казаков и стрелцов. По Ермакове ж убиении и по смерти князя Семена Волконскаго во второе лето прииде с Москвы в Сибирь воевода Иван Мансуров с воинскими людми и доидоша в судех рекою Тоболом до реки Иртиша. Тогда ж татар собрашась множество во уреченом месте у реки Иртиша на брегу. Государев же воевода Иван видя таково собрание поганых и слыша, яко град Сибирь пуст, а казаки бегоша к Руси, и убояся поганых, и не приста ко брегу, и поплыша вниз по реке Иртищу, доплыша же до великии Оби. И бе бо тогда уж осень, и лед в реках смерзаетца. И видя то, яко наставаше зима, и повеле на реке Оби на другой стране против иртишъскаго устья постави городок, и зимова тут с войском.

[О пришествии остяков к городку]

По неколиких же днех, зимним временем приидоша под городок множество остяков, живущии по великой Оби и по Иртишу. Начаша ж к городку приступати со всех стран. Людие ж из городка противляхуся им, також стояще и биющеся у городка день весь. Нощи ж приспевшу, погании ж отступиша от городка.

На утрии ж паки приидоша остяки под городок и принесоша с собою кумира своего, понеже в земли их кумир словутен бе и почитаху они, погании, себе вместо Бога. Его ж поставиша под [д]ревом и начаша жрети пред ним, надеяхусь, яко помощью его християн взяти и смерти предати. В то же время, егда иже жруще, стрелиша из горотка ис пушки и древо оно, под ним же бе кумир, розби на многи части. И сего погани устрашишась зело, не ведующе, что се есть, и мняху, яко хто из лука стрелил, и реша друг ко другу: «Силнии убо сии стреляти, яко таковое древо разби». И с того страха отоидоша восвояси, а Иван Мансуров в том городке жил многое время и до весны.

О пришествии государевых воевод в Сибирь и о поставлении градов в Сибири

В лето 7094-го (1586) по государеву цареву и великаго князя Феодора Ивановича всеа Русии указу приидоша с Руси воеводы Василей Борисов сын Сукин да Иван Мясной, с ними ж многие руские люди и Ермаковы казаки, Черкас Александров с товарыщи. И поставиша на реке Туре град Тюмень, иже преже бысть град Чимги, и домы себе поставиша, и воздвигоша ж церковь во имя живоначалные Троицы в прибежище всеправославным крестьяном. Того ж лета пришел государев воевода князь Федор Горчаков и пелымскаго князя Аплыгарыма, призвав в город, поимал.

О граде Тоболске, о здании и о поставлении святых Божиих церквей, и яко началный град той наречеся

В лето 7095-го (1587), при державе великаго благочестиваго государя царя и великаго князя Феодора Ивановича всеа Русии, по его царскому повеленью послан в Сибирь с ратными со многими людми его государев воево[да] Данило Чюлъков. И по повеленью государскому доидоша до реки Иртиша, от града ж Сибири вниз 12 поприщ. И обрете место на той реке Иртише усть речки Курдюмки, против мало пониже устья реки Тоболу, яко единыи версты, на велице горе и красно велми, а под горою по реке Иртишу луги великие и озера все благополучные, Богом строенное место, плавающим же защита ту бури и пристанище тихо и покойно. И на сем же прекрасном месте поставишася град и нарекошася имя ему Тоболеск реки ради Тоболы. Се же и доднесь государева вотчина посреде всее Сибирской земли, богоспасаемы град Тоболеск. Туто ж во граде Тоболске создашася храм во имя Пресвятыя живоначалные Троицы, понеже ту в Троицы славимому Богу прославляему быти от православъных крестьян; аще бы не благоволи Бог создатись ту граду и воздвигнутись святым [Божиим] церквам, мощен бо есть Бог наставити крестьян и помощи им, дабы шедши, помощию его взяша град Сибирь и князя Сейдяка, иже бе в нем господин, победити. Ныне же благоизволи ту и просвети место во славословие живоначальной Троицы Отцу и Сыну и Святому Духу: вместо преже имянитаго града Сибири Старой сей именовася. И начало градовом бысть град Тоболеск, понеже еще ту победа и одоление на окаянных бесермен бысть, и началный царствующаго града Старой Сибири Сейдяк ту в Тоболске взят бысть Божиим праведным промыслом. И паче же сей Тоболеск вместо царствующаго града Старой Сибири именовася и препрослыся началным градом.

О взятии князя Сейдека и царевич[а] Казачьи орды Салтана и Карачи

То был думной у царя Кучюма, а побил он обманом Ермаковых казаков Ивана Колца с товарыщи, призва к себе оманом, бутто на спомочь от Казачьи орды людей.

По поставлении же града Тоболска при воеводе Даниле Чюлъкове изыде и[с] Старой Сибири, из града, что от Тоболска 12 верст, князь Сейдяк, с ним же бысть и из града изыде царевич Казачьи орды Салтан, туто ж бысть царя Кучюма думной Карача, с ними же воинских людей пятьсот человек. И доидоша Иртишем, гуляючи близ Тоболска, яко за 2 поприша, имянуетца ж место то Княжой луг, позать того места, что ныне Знаменской монастырь, и нача тешитися ястребы за птицы. Увидев их из града Тоболска воевода Данило Чюлков и посоветовал, отпусти ко князю Сейдяку посланников и приказа им говорить князю Сейдяку, что он приехал в город советовать о мирном поставлении, тогда еще яко им, безбожным, злом дышащу на православных крестьян. Посланныцы пришедше ко князю Сейдяку и возвестиша ему сия въся, яко же повеле им глаголати воевода Данило Чюлков. Князь же Сейдяк слыша от послалников сия с[л]овеса и учал советовать с царевичем Салтаном и с Карачею, и абие совету бывшу, и поиде князь Сейдяк и с ним царевичь Салтан и Карача, а с ними по их веленью поиде воинских людей сто человек, [про]чих же оставиша вне града. Приидоша ж во град Тоболеск. Воевода ж Данило Чюлков с воинскими людми встретиша их во градцких вратех, оружия же их повеле положити вне града. Приидоша ж вси во двор воеводцкой и седоша ж за стол, уже бо вся уготовлена суть ести и пити. Глаголаше ж много о мирном поставлении. Князь же Сейдяк седяше задумався, ничто же пия, ни брашна вкуси. Видев же сие Данило Чюлков и рече князю Сейдяку: «Князь же Сейдяк, что зло мыслиши на государевых людей, на провословных християн, ни пия, ни брашна вкушая?» Рече ж князь Сейдяк: «Аз не мышлю на вас никакого зла». Данило ж прием чашу питья и рече: «Понеже, Сейдяк, аще ты не мыслеши зла, и с тобою царевичь Салтан и Карача, на нас, православных християн, и выпей сию чашу за здравие». Прием же чашу князь Сейдяк и нача пити, и поперхнув в гортани. По нем же приим чашу царевич Салтан, нача пити, також поперхнув. Потом же нача пити Карача, також поперхнув же в гортани, яко ж оне зло мысляще, Богу бо обличающе их яве. Видевьше ж сие Данило Чюлков и служивые государевы люди и познаша, яко князь Сейдяк и прочии с ним зло мыслят на государевых людей, на православных християн, и помаяв рукою Данило своим, воинские ж люди начаша поганых побивати. Князь же Сейдяк кинулся в окошко и за ним царевичь Салтан и Карача, но абие поиманы быша, связани бысть, прочии ж побиени быша. Слыша ж стояще погании вне града, яко князь их Сейдяк побежен бысть, и на бегство устремишась, яко от страха, и во град свой не возвратишась. Слышавше же во граде Сибири такое побеждение, и всии из града побегоша, ни един же остася.

О послании князя Сейдяка и царевича Салтана и Карачи к государю к Москве

По неколице ж времени послаша князя Сейдяка Старые Сибири, и Казачьи орды царевича Салтана, и бывше зломысленъного Карачю в царьствующий град Москву со многими воинскими людми.

О всех благих, яже от Бога подаваемая

Оттоле же солнце Евангилия землю Сибирскую осия и псаломский гром огласи; а егда не было в Сибири веры християнския, тогда ж не было во всей Сибирской стране грому, и нихто отнюдь не слыша. И Божиим повелением на мнозех местех поставишась гради и села, веси, в них же множество внутрения жителя, православъных пребывания быша, паче ж просиявающе в велелепную славу Отцу и Сыну и Святому Духу. Мнози ж невернии, видевще истиную православную крестьянскую веру, крестишась во имя Отца и Сына и Святаго Духа и от неверия верни бысть. Всюду ж по той земли благодать Божия излиясь по писаному, глаголющему Давиду: «Посетил еси землю и упои ея, умножил еси и обагатити ея». И мнози от неверия бысть вернии. Паче же и чюдеса Божия ту содеяшась, еже есть избавлении недугом, и свобоженью страстем, и различным болезнем исцеленье, и прочая благая, подаваемая нам, православъным крестьянем, от всемогущаго Бога. Аминь.

А у царя Кучюма было всех десеть сынов. И семи сынов у царя Кучюма убил князь Сейдяк, которой пришел из Бухар, в Старой Сибири, выше сего то рекохом же. А три сыны у Кучюма, царевич Алей да царевичь Алтынай, при прежних государех были на Москве; а как оне взяты, тому писмо есть в Посолском приказе. И брат царя Кучюма Маметкул был на Москве же, а как он взят в Сибири и привезен к Москве Иваном Киреевым.[4]4
  Текст летописи сохранился в дефектном виде, конца недостает (см.: Полное собрание русских летописей. Т. 36. С. 19). (Прим. ред.)


[Закрыть]