Текст книги "Грешный маркиз"

Она не знала, что у людей бывают сильные языки. А вот этот, когда был у нее во рту….

Эмма набросилась на свой кусок лимонного пирога.

– Не хотите ли холодного молока, мисс Петерсон? Вы что-то раскраснелись.

Эмма покачала головой – она не могла выдавить из себя ни слова. И рот был набит, и сама она словно оцепенела. Чарлз взглянул на нее и приподнял бровь – такую мужскую.

Мужские брови? Ей захотелось стукнуться головой о стол – и посильнее. Вбить бы в нее немного здравого смысла или по крайней мере выбить оттуда похотливые мысли.

– Мы ходили ловить рыбу, – стала рассказывать кухарке Клер. – Папа Чарлз показал, как сажать червяка на крючок. А потом я поймала рыбку и упала в речку, а папа Чарлз меня спас. И еще он хочет научить нас плавать – Изабелл и меня.

Услышав «папа Чарлз», кухарка вытаращила глаза. Затем взглянула на лорда Найтсдейла и широко улыбнулась. У Чарлза покраснели уши. Отлично, значит, и его можно смутить! Изабелл тоже заговорила – весело и звонко, как и полагается девятилетней девочке, а не маленькой взрослой.

Чарлз просто обязан остаться в Найтсдейле. Он принес девочкам радость, приключения и смех. Раньше они не тосковали по нему, потому что не знали. Что же будет теперь, если он решит проводить большую часть времени в Лондоне? Даже и думать не хотелось. Это разобьет им сердце.

Но только ли у девочек будет разбито сердце?

– Все было замечательно, но, боюсь, нам пора. – Чарлз встал, стряхивая, крошки, с брюк. – Полагаю, мне и Клер не помешало бы принять ванну.

– Не хочу принимать ванну. Меня купают только по воскресеньям.

– А еще в те дни, когда ты ныряешь в речку, – сказал Чарлз.

Клер надулась и выпятила губу. Чарлз рассмеялся:

– Только без крика и слез, леди Клер. Помнишь, рыбам это не нравится. Не по нраву и мне. Иди с мисс Петерсон. Пусть они с няней тебя отмоют.

– Хочешь, я дам тебе моей лавандовой воды? – спросила Эмма.

Словно солнце выглянуло из-за тучи.

– Да! Тогда я буду пахнуть, как вы, правда?

Эмма рассмеялась:

– Да, тогда ты будешь пахнуть, как я.

– А вы так хорошо пахнете. Папа Чарлз, вам нравится, как пахнет мисс Петерсон?

Чарлз улыбнулся:

– Да, конечно. Мисс Петерсон и в самом деле хорошо пахнет.

Эмма могла бы поклясться – она покраснела от корней волос до пят.

– Ладно, а теперь идем, Клер. Вперед, Принни.

Эмма нагнулась, чтобы пристегнуть поводок к ошейнику собаки. В доме много посторонних – не стоит рисковать, Чарлз, довольно улыбаясь, шагнул в сторону, давая им пройти к лестнице.

– Увидимся позже, мисс Петерсон.

– А с нами ты увидишься, папа Чарлз?

Чарлз потрепал Клер по головке:

– Я буду заглядывать в детскую, как смогу, плутовка. У меня встреча с мистером Коулзом, управляющим. А потом придется изображать гостеприимного хозяина для всех этих лондонских леди и джентльменов. Вот почему мы ходили ловить рыбу так рано утром – чтобы я смог повидаться с вами, прежде чем приступить к другим обязанностям.

– Ну, пожалуйста! Ты должен прийти повидать меня. Ведь я буду пахнуть, как мама Петерсон.

Чарлз усмехнулся:

– Ради такого удовольствия, разумеется, я приду. Может быть, удастся урвать пару минут до обеда. Теперь беги, да прямиком в ванную!

Эмма с девочками направились в детскую и были почти в безопасности. Почти, потому что Эмме пришлось зайти к себе и взять лавандовой воды. И когда до детской им оставалось несколько шагов, им наперерез выскочили две хихикающие девицы. Принни залаял и рванулся вперед. Девушки – мисс Оулдстон и леди Каролина – завизжали.

– Не пугайтесь, – сказала Клер. – Принни добрый.

Леди Каролина фыркнула, и ее толстые щеки затряслись. А когда она презрительно задрала курносый нос, то удивительно напомнила призовую свинью, что была у сквайра Бегли. Сквайр обычно звал ее «эта чертова Айви».

– Я не боюсь. Просто терпеть не могу собак. Мерзкие, грязные создания.

Мисс Оулдстон расхохоталась, показывая свои лошадиные зубы:

– Скажи спасибо, что это не кошка. А то бы тебя раздуло, чесалась бы все время.

Леди Каролина окрысилась на мисс Оулдстон:

– Право же, Аманда. Тебе следует следить за собой. Ты похожа на лошадь и ржешь как лошадь.

– Это лучше, чем быть похожей на свинью. Если ты хочешь, чтобы Найтсдейл на тебя посмотрел, поменьше ешь пирожных с заварным кремом.

– Ну, уж тощую кобылу вроде тебя он точно не выберет.

– Папа Чарлз выберет маму Петерсон.

Воцарилось молчание столь напряженное, что человека слабого мог бы хватить удар. Эмма уж точно была готова лишиться чувств. Леди Каролина стояла с разинутым ртом. Выпученные глаза мисс Оулдстон, казалось, сейчас вовсе вылезут из орбит. Эмма закрыла глаза. Ей хотелось провалиться под землю.

– Папа Чарлз? – обрела дар речи мисс Оулдстон.

– Мама Петерсон? – Маленькие глазки леди Каролины сверлили Эмму.

– Клер, дядя Чарлз просил не называть его папой при посторонних, – сказала Изабелл.

Клер пожала плечами:

– Но ведь им нужно объяснить! – Она взглянула на леди Каролину и мисс Оулдстон: – Мои мама и папа умерли в Та… – она замолчала, припоминая, как правильно сказать, – в Италии. Теперь дядя Чарлз нам папа. И он женится на мисс Петерсон.

– Вот как? – Леди Каролина не спеша осмотрела старое платье Эммы, ее поношенную пелерину и жуткую шляпу. – Странно, должно быть, я пропустила оглашение. А ты слышала, Аманда?

– Леди Каролина, мисс Оулдстон, – вмешалась Эмма, – леди Клер всего четыре годика. Она любит сочинять.

– Мама Петерсон, я ничего не сочиняю. Вы с папой Чарлзом были на одеяле – я же видела!

– На одеяле?!

– Да. Леди Каролина, утром мы ходили ловить рыбу. Естественно, что лорд Найтсдейл хочет проводить больше времени с племянницами, чтобы лучше их узнать. Ведь теперь он их опекун. Я заменяю девочкам гувернантку, пока настоящая гувернантка ухаживает за больной матерью. – Жалкий лепет, подумала Эмма. Ничего она не обязана им объяснять! Но нельзя же допустить, чтобы поползли слухи. – А сейчас я веду девочек в детскую, чтобы привести их в порядок после рыбалки. Леди Клер упала в воду.

– Ясно. Как мило со стороны лорда Найтсдейла заниматься сиротами! Не так ли, Аманда?

– Да, Каро, очень мило.

– Уверена, однако, что все изменится, как только лорд женится. – Леди Каролина снисходительно засмеялась.

– Уверена, что ничего не изменится, леди Каролина, – приняла вызов Эмма.

Как могут эти избалованные девчонки говорить такое при Клер и Изабелл? Спустить бы Принни с поводка! Пусть бы вцепился в толстый зад леди Каролины.

– Мисс Петерсон, – леди Каролина со смешком покачала головой, – вот и видно, что вы не были представлены высшему обществу. Тогда вы бы лучше знали его порядки.

Принни придется дожидаться своей очереди. Эмме самой захотелось укусить леди Каролину, вцепиться в нее собственными зубами.

– Может, я плохо знаю привычки высшего общества, леди Каролина, но я знаю лорда Найтсдейла с детства. Он ни за что не оставит племянниц! Даже если уедет в Лондон. Пусть не телом, так душой он всегда будет с ними. Чарлз позаботится, чтобы у девочек было все, чего бы им ни захотелось, не сомневайтесь!

– А вы… так близко… знаете привычки лорда Найтсдейла?

– Нет, конечно, леди Каролина. Я только хотела сказать…

– Никого не интересует, что вы хотели сказать, мисс Петерсон. Кажется, вы забываете самое важное. Найтсдейлу нужна жена. Сомневаюсь, что кто-нибудь из наших леди захочет терпеть сопливых девчонок.

– Вы злая! – крикнула Клер. Казалось, девочка вот-вот заплачет. Изабелл стояла бледная как полотно.

– А ты ведешь себя отвратительно, – заявила леди Каролина. – Следи за своими манерами, иначе кончишь работным домом.

С Эммы было довольно. Она отпустила поводок. Собака радостно бросилась на штурм внушительных муслиновых юбок леди Каролины. После рыбалки его лапы были щедро перемазаны чудесной кентской грязью.

– Клер, мы должны что-то сделать! – Изабелл сидела на кровати сестры. Мисс Петерсон спустилась вниз, к гостям. Няня задремала. Предполагалось, что Клер тоже будет спать, а Изабелл сядет за книгу. Однако старшая сестра решила, что дело срочное. – Мы не можем допустить, чтобы дядя Чарлз женился на ком-нибудь из Лондона.

Клер села на постели и потерлась щекой о гладкий уголок своего старого одеяльца.

– Папа Чарлз женится на маме Петерсон!

– Надеюсь, но мы не можем сидеть сложа руки и ждать, что все случится само собой. Клер, нам нужно что-то придумать. Сделать так, чтобы они наверняка поженились.

Притопал Принни и вскочил на постель Клер. После долгой прогулки на речку и восхитительной погони за мисс Оулдстон и леди Каролиной пес был само умиротворение. Он положил голову на колени Изабелл, чтобы та почесала его за ухом.

– Что же нам делать, Изабелл?

Этот вопрос мучил Изабелл с той минуты, как мисс Петерсон притащила их в детскую. Она была так сердита, что едва могла внятно разговаривать. Спотыкаясь, она бормотала себе под нос обрывки каких-то фраз – ругательств в адрес злобных лондонских леди.

– Я думаю, нужно как можно чаще сводить мисс Петерсон и дядю Чарлза вместе.

– Давай ходить ловить рыбу каждый день! Мне понравилось.

– Нет, Клер. Мне кажется, их нужно оставлять наедине. Только он и она.

– Почему?

Изабелл пожала плечами:

– Точно не знаю. На прошлой неделе миссис Ламберт рассказывала няне о мисс Уэндл. Она живет в доме, где работает сестра миссис Ламберт. Так вот, мисс Уэндл побыла наедине с лордом Не-помню-как-его-зовут, и они сразу поженились. Миссис Ламберт хотела еще что-то рассказать няне, но заметила меня и замолчала.

Клер обхватила ноги руками и положила подбородок на колени.

– Мама Петерсон спит в маминой спальне. Если открыть дверь, то окажешься в спальне папы Чарлза.

Изабелл кивнула:

– Если мы положим что-нибудь из вещей мисс Петерсон – что-нибудь нужное, скажем, щетку для волос – в комнату дяди Чарлза, ей придется туда пойти.

– И давай выбросим эту ужасную шляпу, которую она сегодня надела.

Изабелл вздохнула:

– Давай. Жаль, нельзя выкинуть ее платья. Смотри, как разряжены лондонские дамы!

– Папе Чарлзу все равно.

– Не знаю, Клер. Мне кажется, мужчинам нравится, когда женщины красиво одеваются. Мама всегда требовала наряды по последней моде. Однажды я слышала, как она спорит с папой из-за платьев.

– Раз они спорили, значит, папе не нравились наряды.

– Они спорили не о нарядах, а из-за потраченных на них денег. А когда они договорились, они пошли вместе в спальню мамы. – Изабелл погладила Принни. – Хорошо, что спальни мисс Петерсон и дяди Чарлза рядом. Надо сделать так, чтобы они бывали там чаще. Тогда, может быть, и без нарядов обойдемся.

– Хорошо! Тогда давай займемся этим, когда я посплю. Няня сказала, что гости пойдут прогуляться к озеру. Значит, папы Чарлза и мамы Петерсон не будет в комнатах.

Изабелл кивнула, но мысли о нарядах ее занимали по-прежнему. Жаль, что у мисс Петерсон нет красивых платьев. Но тут им с Клер ничего не сделать. А если подпортить внешность дам из Лондона? Девочка весело улыбнулась:

– Давай тогда сделаем уродками этих злюк!

Клер возразила:

– Ту жирную безобразнее уже не сделать. Точь-в-точь свинья!

– Да, свинья в нарядном платье.

– Уже не таком нарядном, после того, как Принни испачкал его лапами. – Клер нагнулась и потрепала собаку по голове: – Хорошая собачка!

Принни лизнул девочке руку.

– Да, но ты помнишь, что говорила леди с лошадиными зубами – мисс Оулдстон? Хорошо, что Принни не кошка!

Клер закивала:

– Она сказала, что от кошек толстая леди делается красной и вся чешется!

– И что она распухает. Хотя куда уж толще!

Клер захихикала:

– У нас же есть Королева Бесс!

– Именно, – фыркнула Изабелл, – Спорю, ей понравится в спальне леди Каролины.

Глава 7

Эмма еще кипела от злости, когда присоединилась к толпе гостей. Общество собиралось прогуляться возле озера. Она держалась как можно дальше от леди Каролины и мисс Оулдстон, что означало, и от Чарлза тоже. Девицы так и липли к нему как мухи.

Как осмелились эти избалованные нахалки говорить гадости при Изабелл и Клер? Невероятно! Или они думают, что девочки глухие? Или совсем глупые? Хорошо, что Принни испачкал им платья, а не то бы Эмма… Что бы она сделала? Она всего-навсего заменяет гувернантку.

– Чудесный день, не правда ли, мисс Петерсон?

Она бы приняла предложение Чарлза. Вот бы тогда увидеть лица мерзавок, когда они услышат о помолвке. А если Эмма станет маркизой, гарпии вообще откусят себе языки.

– Мисс Петерсон!

Эмма тряхнула головой, возвращаясь к действительности. Рядом стоял мистер Стокли, взгляд у него был обеспокоенный.

– Простите, сэр. Я задумалась. Вы что-то сказали?

– Я позволил себе заметить, что погода чудесная, мисс Петерсон.

– Погода? Да, разумеется. Просто прекрасная.

Эмма огляделась – кто бы спас ее от занудного разговора с мистером Стокли? Вокруг ни одного спасителя! Джентльмены по большей части толпятся около молодых леди, а те, в свою очередь, – вокруг Чарлза.

Леди Беатрис и члены Общества содействия процветанию и образованию женщин предпочли поболтать в доме. Хорошо, что Чарлз догадался закрыть на ключ запасы бренди! Герцог Олворд остался сторожить сон жены. По крайней мере так он сказал. Но на его лице Эмма заметила то же сладостное выражение, что было у Чарлза в оранжерее. Граф Уэстбрук отбыл за сестрой Олворда Лиззи. Мэг, вероятно, изучала растительность имения Найтсдейл.

– Вам нравится гостить в Найтсдейле, мисс Петерсон?

– Хм… Да, конечно. А вам, сэр? Довольны своей комнатой?

Еще бы Стокли не понравилась комната. У мистера Атуэрта, конечно, уютный дом, но до роскоши Найтсдейла ему далеко.

– Весьма доволен. Меня интересуют такие имения, знаете ли. Архитектура, мебель, скульптура.

– Вот как?

– О да! У вас, наверное, была возможность изучить Найтсдейл, мисс Петерсон? Сейчас, когда вы замещаете гувернантку, или же в юности? Как я понял, вы с маркизом друзья детства? Наверное, играли на чердаке или в подвалах, забирались в уютные местечки…

Глаза мистера Стокли загорелись. Должно быть, Мэг приходила в такой же восторг из-за какой-нибудь былинки. Страсть к красивым домам была даже понятнее, чем ее увлечение сорняками. Имение Найтсдейл произведет впечатление на кого угодно!

– Нет, мистер Стокли. Мы с девочками обитаем в своих комнатах в главной части дома. А лорду Найтсдейлу я никогда не была подругой детства – скорее, помехой детства. Лорд Уэстбрук или его светлость могут подтвердить. Если хотите, можете попросить лорда Найтсдейла показать вам дом.

Мистер Стокли хихикнул:

– Не думаю, что лорд Найтсдейл ко мне особо расположен.

Это еще мягко сказано. Чарлз смотрел на мистера Стокли почти как Королева Бесс на Принни: с отвращением, презрением.

– Уверена, мистер Стокли, что лорд Найтсдейл показал бы вам дом, если бы вы его попросили. Возможно, эконом, мистер Ламберт, окажет вам любезность.

– А вы, мисс Петерсон? Вы могли бы оказать мне любезность?

– Мистер Стокли, уверяю вас, экскурсовод из меня плохой.

Дорожка сделала крутой поворот, и гости оказались на полянке, где стоял домик в готическом стиле.

Леди и джентльмены бросились к нему, чтобы рассмотреть диковину поближе. Чарлз остался стоять с недоуменным видом, уперев руки в бока. Найдя взглядом Эмму, чуть не выругался.

– Что за че… – Он кашлянул. – Что это такое?

– Готический домик, милорд.

– Сам вижу, мисс Петерсон. Вопрос в другом – откуда он здесь взялся? – Он обвел рукой окрестности – лес и озеро.

– Вы его раньше не видели, милорд? – поинтересовался мистер Стокли.

– Нет.

– Неудивительно, – заметила Эмма. – Его тут не было, когда вы приезжали в последний раз, милорд. Маркиза приказала его выстроить сразу после свадьбы с вашим братом.

Чарлз горько усмехнулся:

– Какие еще чудовищные строения оскверняют пейзаж моего имения?

– Из новых – никаких, милорд. Остальные выстроили ваш отец, дед и, кажется, прадед.

– Хвала Богу за это. А то я уж испугался, что наткнусь где-нибудь на копию брайтонской конюшни принца-регента.

Удивительно. Такой любитель архитектуры, как мистер Стокли, непременно должен был присоединиться к толпе ахающих гостей, осматривающих строение. Но, услышав, что дом выстроили совсем недавно, он едва удостоил его взглядом и прошел вперед. Эмма вздохнула с облегчением.

– Рады, что отделались от дружка, мисс Петерсон? – спросил Чарлз.

– Тише, – Эмма оглянулась на остальных гостей, но они все еще восторгались витражами окон, – мистер Стокли мне вовсе не дружок.

– Дорогая, я весьма рад это слышать.

Чарлзу совсем не хотелось вести эту дурацкую процессию вокруг озера. Провести бы время с Эммой. Наедине. Убедить принять его ухаживания. Они могли бы проверить, нет ли в потешном псевдоготическом сооружении удобной кровати и надежного замка? Нужно будет обязательно туда зайти. Никогда не знаешь, где тебя застанет буря.

Хорошо хоть Стокли убрался куда подальше. Чарлз взял руку Эммы. Ему нравилось чувствовать ее рядом. К тому же, если на его руке лежит рука Эммы, в него уже не вцепится кто-нибудь из хихикающих барышень.

Олворд и Уэстбрук благоразумно уклонились от познавательной прогулки. Когда он их встретит, непременно скажет пару любезных слов. Кроме мистера Стокли, дам сопровождали всего трое джентльменов. Хотя каких там джентльменов – трое набитых болванов… Мистер Уильям Данли, тучный юнец, известный под прозвищем Щекач, был вторым сыном графа Данли. Прыщавый мистер Фрамптон, которого так и звали Прыщ, являлся старшим сыном барона. И наконец, мистер Оулдстон, наследник сэра Томаса, которого природа одарила выпученными глазами – семейная черта, – носил прозвище Жаба. Все трое посещали один университет и, как показалось Чарлзу, умудрились окончить его, не засорив мозги даже ничтожной крупицей знаний.

Где его тетка сумела найти таких идиотов? Если эти юнцы и глупенькие мисс и есть сливки высшего сословия, Британию ждет печальная участь. Взгляните-ка, Щекач, Прыщ и Жаба затеяли кидаться друг в друга лютиками. Их сюртуки и брюки покрылись репьями. Глупые девицы наблюдали за происходящим с таким восторгом, словно в жизни не видали ничего занятнее.

– Не пройти ли нам вперед, мисс Петерсон?

– Это было бы чудесно.

– Эмма, вы обязаны спасти меня от этих идиотов, – сказал он, когда они отошли подальше, где их никому не было слышно.

– Они еще слишком молоды.

– Молоды? В Испании я командовал ребятами, которые были намного моложе, чем та троица. Некоторые были совсем юны, но сражались так храбро, что все восхищались ими.

– Думаю, на войне люди быстро взрослеют.

– Да, тут вы правы. – Он посмотрел вдаль, поверх озерной глади, припоминая время, когда в последний раз шел по этой дорожке. Ему тогда было немногим меньше, чем этим троим фиглярам. Неужели он был таким же болваном?

Чарлз закрыл глаза, отгоняя воспоминания. Вероятно, он был ничуть не умнее. Да и невинной его глупость тоже никак было не назвать. После университета он не знал, куда себя деть, и злился на весь мир. Нужно было что-то делать – и успокоение находилось в пьянстве, игре и разврате.

Когда Сара, жена Джеймса, американка и ярая сторонница республиканцев, поносила британскую систему первородства, Чарлз спорил, доказывая, что не все таковы, как негодяй Ричард, двоюродный брат Джеймса. Тот был готов убить за титул! Чарлз утверждал, что не завидует брату.

Он говорил искренне, И лгал одновременно.

Чарлз помог Эмме перебраться через корни дерева, перегородившие тропинку.

Он никогда не мечтал заполучить титул, это так. Но он завидовал Полу. Пол знал, в чем его предназначение! У него с детства была определенная цель. Двадцатилетний Чарлз, успев узнать, чего стоит высший свет, отчаянно завидовал миссии брата.

– Не отправился бы я в армию вслед за Джеймсом, не знаю, что бы со мной было. Вероятно, превратился бы в бездумного распутника.

– Неправда. Уверена, вы нашли бы свой путь. Стоило лишь попытаться.

Он взглянул на девушку. Она говорила так просто и ненаигранно, словно была уверена – ему действительно все по плечу.

– Вы и вправду в это верите?

– Конечно. – Ее чистые карие с золотом глаза посмотрели на него из-за стекол очков. Ему вспомнилось, как она девчонкой смотрела на него. С обожанием, как на героя. Теперь ее взгляд изменился. В нем появилась уверенность взрослой женщины. Она верила в него.

Конечно, ее вера ни на что не опиралась – только на свои ощущения. Она же совсем его не знала. Не видела, как он жил эти двадцать лет. Но Чарлзу очень хотелось думать, что она права в своей вере. Эта девушка должна быть рядом, заражая его своей уверенностью, – рядом всегда.

– Выходите за меня, Эмма! Пожалуйста.

Наверное, он слишком настойчив. Она должна счесть его сумасшедшим. Но разве ей было бы плохо? Чарлз понизил голос:

– Наш брак прекрасно всех устроит. Избавимся от лондонских шутов, племянницы получат маму, а у вас будет собственный дом. Ваш отец сможет жениться на миссис Грэм, не доставляя вам ни малейшего стеснения. – Он улыбнулся и склонился к уху девушки. – А я бы получил возможность – много замечательных возможностей – произвести на свет наследника. Что скажете?

Звонкая пощечина была ему ответом.

– Клади рыбу на подушку, Клер! Так будет лучше всего.

Изабелл стояла возле постели в спальне леди Каролины с Королевой Бесс на руках. Ее величество любезно согласилась последовать за девочками, после того как Изабелл угостила ее кусочком форели. Сейчас кошка мяукала и пыталась вырваться. Изабелл схватила ее покрепче.

– Потерпи, кисонька. Сейчас Клер приготовит тебе чудесную закуску.

– Мяу!

– На подушку, Клер! Клади на подушку. Туда леди лежит лицом.

– Знаю. – Клер улыбнулась. – Я хочу, чтобы лицо у нашей свинки раздулось.

– Правильно, но не клади слишком много! Если она почувствует, что пахнет рыбой, то заподозрит неладное. И не ляжет на подушку.

– Кухарка сказала, что рыбка свежая. – Клер выложила еще пару аппетитных ломтиков на подушку. – Все, готово!

Изабелл отпустила Королеву Бесс. Ее величество не спеша прошла по покрывалу, подобралась к подушке и аккуратно слизала угощение, все до кусочка. Походила вокруг в поисках лакомства, но ничего больше не нашла. Поэтому облизала лапы, зевнула, потянулась, спрыгнула с кровати и выскользнула за дверь.

Изабелл сказала:

– Должно получиться!

Клер вприпрыжку побежала к двери.

– Скорее бы свинка вернулась с озера!

Эмма была так рассержена, что не видела, куда идет. Чарлз звал ее, но она не оборачивалась. Затем с ним заговорила одна из лондонских прелестниц. Надо думать, свинообразная леди Каролина. Так ему и надо – пусть надутый болван наслаждается обществом гарпии!

Жаль, нет под рукой фарфоровой собачки. Она бы разбила ее о голову лорда Высокомерие! Выйти за него, чтобы облегчить ему жизнь? Избавить его от искательниц счастья, подарить наследника? Самонадеянный дурак, баранья голова, пустоголовый осел! Он еще осмеливается говорить о миссис Грэм! Да в чем тут проблема? Отец и без того никогда не женится на этой женщине. Слишком уважает свою семью.

Жаль, что она сейчас не дома. Она должна заботиться об отце. Но она нужна и Клер с Изабелл! Не бросать же их на произвол бессердечных, язвительных, злобных лондонских девиц.

Что, если Чарлз женится на ком-нибудь из них? Что будет тогда с бедными Изабелл и Клер?

Она могла бы выйти за Чарлза только для того, чтобы уберечь его племянниц, но стоит ли?

Запинаясь, она шла по берегу озера к гроту. Она всегда любила его мирный покой. Сейчас ей просто необходимо уединиться в тишине и обрести душевное спокойствие.

К несчастью, она оказалась не единственной искательницей уединения. Эмма замерла у входа в грот, увидев рядом со статуей Посейдона мистера Стокли, который вел себя престранным образом. Сначала он что было сил дергал трезубец Посейдона, потом попытался скрутить статуе руку, постучал богу в грудь, заглянул ему в рот. Даже сунул руку в маленький бассейн у ног Посейдона и пошарил в воде. Наконец мистер Стокли выпрямился, вытер ладони о брюки и, недовольно пожав плечами, подошел к стене и сунул палец в щель между камнями кладки.

Он явно не хотел быть увиденным. Эмма повернулась, чтобы уйти, но ногой зацепила камушек. Он поскакал и ударился о каменную стену. Мистер Стокли ахнул и быстро повернулся к Эмме.

– Простите, сэр. Я не хотела вас беспокоить. Мне казалось, тут никого нет. Я уже ухожу.

– Нет, прошу вас, мисс Петерсон. – Мистер Стокли шумно вздохнул и одернул сюртук. – Никак не ожидал. Вы застали меня врасплох. – Он улыбнулся самым противным образом, а голос вдруг сделался тягучим, как масло. – Входите же, – он многозначительно приподнял брови, – я тут один.

Неужели он вообразил, что она пришла сюда за ним? Очевидно, лорд Найтсдейл не единственный высокомерный тупица в округе.

– Нет-нет, право, я не…

Мистер Стокли придвинулся ближе. Эмма подавила нервный смешок. Он был похож на петуха, который выступал на заднем, дворе. С другой стороны, что-то змеиное было в этом человеке.

– Вот не думал… Вы же не поощряли… – Мистер Стокли скривил рот. – Вам нужен мужчина, не правда ли?

– Что-о-о?

– Мужчина. Все вы, леди, одинаковы. Чопорные снаружи, но страстные внутри! Особенно такие, как вы.

– Как я? – Эмма почти кричала. Она отступила было назад, но мистер Стокли схватил ее за руку.

– Да, как вы. Сколько вам лет – тридцать?

– Двадцать шесть. – Она ответила не с целью уточнить, а чтобы ей не прибавляли лишние годы.

– Двадцать шесть. Старая дева. Вряд ли вам удастся утолить свои порывы на супружеском ложе. А вас ведь мучают порывы, не так ли?

Эмма боялась, что кивнет против воли. Ни за что не призналась бы она в таком вульгарном предположении. Порывы? Может быть, тоска… Хорошо, пусть даже она испытывала иногда страстные, порывы с тех пор, как Чарлз ее поцеловал, а особенно после свидания в оранжерее. Теперь она только и мечтала, чтобы открыть дверь, соединяющую их спальни.

– Мистер Стокли, понятия не имею, о чем вы.

– Тогда позвольте вам объяснить.

Но объяснение мистера Стокли вышло вовсе не словесным. Он схватил ее за плечи и прижал к себе. Затем впился губами в ее рот.

Эмме стало любопытно, ведь, кроме Чарлза, ее никто не целовал. Поэтому она решила выяснить, поцелуй сам по себе увлекательное занятие или все дело в умении того, кто тебя целует.

С маркизом Высокомерие ей сейчас точно не хотелось целоваться. Не внесет ли мистер Стокли приятное разнообразие? Может даже, он станет противоядием, которое избавит ее от досадного влечения к лорду Пустой Голове.

Ничего не вышло.

От мистера Стокли несло луком и капустой, а еще потом. Он больно сжимал руки и чуть не кусал губы. Ничего хотя бы отдаленно напоминающего то чудесное жаркое чувство, что испытывала она в объятиях Чарлза. Ей было скучно и неудобно. Надо уходить. Она плотно сжала губы. Скорее бы он закончил.

– Приходите ночью ко мне в спальню. – В устах мистера Стокли слова прозвучали особенно пошло. – Я вывешу на дверь специальный знак, чтобы вам меня отыскать. – Его руки принялись блуждать по ее телу. Эмма попыталась выскользнуть, но сопротивление, казалось, его лишь раззадорило. Девушка испугалась.

– Эмма?

Мистер Стокли отдернул руки и отскочил, словно ужаленный.

– Вы здесь, Эмма?

– Да. – Эмме пришлось откашляться и сделать пару глубоких вдохов, чтобы голос обрел обычное звучание. – Да, лорд Найтсдейл. Я здесь с мистером Стокли.

У входа в грот появился Чарлз. Казалось, он оценивает расстояние между нею и мистером Стокли. Она проглотила стоящий в горле комок.

– Мы просто це… хм… целую гору камешков отсюда убрали, чтобы никто не споткнулся. – Она посмотрела вниз, чтобы найти подтверждение своим словам, но, как назло, под ногами не было даже крошечной гальки. – Мистер Стокли очень интересуется старыми де… деревьями. А еще всякими скульптурами. Я поры… хм… помогала ему найти здесь, знаете ли, какую-нибудь интересную… статую, что ли.

Она чувствовала, что заливается краской, а щеки пылают так, что вполне могут осветить самый дальний уголок темного грота. Чарлз и мистер Стокли посмотрели на нее во все глаза. Эмма невинно улыбнулась.

Потом Чарлз повернулся к статуе Посейдона.

– А эту статую в центре вы заметили?

– Заметили. Но мы хотели найти другие, – ответила Эмма и опустила глаза.

Чарлз осмотрел маленькую пещерку.

– Здесь, внутри?

– Нет, конечно, нет. Я имела в виду – вообще. Как-нибудь потом. То есть где-нибудь еще.

– Да, где-нибудь еще, когда-нибудь потом. – Мистер Стокли поклонился. – Позвольте удалиться, милорд.

Чарлз кивнул. Мистер Стокли выскочил из грота.

– Эмма, – сказал Чарлз, когда они остались одни, – будьте любезны, объясните, что вы тут наговорили?

Эмма широко улыбнулась:

– Ничего.

Что-то здесь было не так. Эмма явно нервничала, словно необъезженная лошадь. Чем же они тут с мистером Стокли занимались? Неужели она целовалась с этим болваном?

Чарлз шагнул к ней. Эмма отступила.

– Эмма, с вами все в порядке?

– Конечно, все прекрасно. Разве может быть иначе?

– Не знаю. Вам, кажется, не по себе? Неужели Стокли вас чем-то смутил?

– Нет! – Эмма глубоко вздохнула, отчего ее грудь соблазнительно приподнялась. – Клянусь вам, мистер Стокли нисколько меня не смутил. Все было замечательно. Что за странные мысли у вас, милорд?

– Хм… и он не пытался вас поцеловать?

– Поцеловать? – Эмма сорвалась на крик, когда Чарлз сделал еще шаг вперед. Она отступила и уперлась спиной в стену грота.

– Теперь вам некуда идти, дорогая.

– Что за чепуха? Я вовсе не собиралась уходить.

– Нет? – Он наклонился вперед, и его ладони оперлись о стену по обе стороны от лица. – Рад слышать, милая. Нам как раз нужно поговорить! Почему вы меня ударили?

Эмма рассматривала его галстук.

– Простите. Глупая выходка с моей стороны.

– Вы не ответили на мой вопрос, Эмма. – Ребром ладони он приподнял ее подбородок. – Я не оскорбил вас тогда?

– Нет, конечно, нет. – Она храбро встретилась с ним взглядом, потом опустила глаза и сказала тихо, почти шепотом: – Не следует ли нам вернуться к остальным? Леди Каролина наверняка гадает, куда вы пропали.

– Я уверен, что так и есть. Весьма вероятно даже, что в эту самую минуту она топает по тропинке прямо сюда. Взяла след.

Эмма права – их могут найти с минуты на минуту. Его ладонь скользнула по щеке девушки. Может быть, еще миг – и кто-нибудь нарушит их уединение. Зачем терять драгоценные мгновения на разговоры? Он еще успеет выяснить, отчего она дала ему пощечину. Чарлз улыбнулся. Пусть лучше ударит снова. Он готов заплатить такую цену. Глупо быть рядом, наедине, и не сорвать поцелуй.

Он склонился к ее губам, вдыхая ее аромат, сладкий, свежий. Она пахла лимоном и лавандой. Какая мягкая у нее кожа! И как изящно очерчен подбородок! Он пощекотал языком ее губы, и она тихонько застонала. Ее руки легли ему на грудь. Сначала он далее немного испугался – не собирается ли она толкнуть его? Затем пальцы Эммы поднялись вверх, к шее, потом запутались в его волосах.