Текст книги "Белые лилии"

Джордан начинает плакать, и я смотрю на часы. Почти ровно два часа. Бэйлор думала, что к этому моменту уже вернется. Я достаю блокнот и читаю инструкции по разогреванию бутылочки с грудным молоком. Покормив Джордан, я снова ругаю Бйэлор – она не предупредила, что малышка срыгнет половину съеденного, попутно испортив мою любимую футболку. Может, надо ее еще покормить? Может, поэтому Бэйлор принесла несколько бутылочек? Но я не успеваю разогреть следующую порцию, потому что Джордан засыпает. Слава богу! Бэйлор наверняка вернется до того, как она проснется.

Я бегу наверх, прибираюсь в ванной и в детской, пока Джордан спит в своей коляске. Как одному ребенку удалось устроить такой бардак? Совершенно измученная, я достаю из стирки старую футболку и натягиваю ее на себя.

Потом наконец сажусь выпить кофе, но тут Джордан начинает плакать. Я смотрю на часы: я готова поклясться, что она только что уснула, но часы говорят, что прошло больше часа. Я вздыхаю, делаю несколько глотков чуть теплого кофе и иду смотреть, в чем дело. Она накормлена. Подгузник чистый. Я наклоняюсь пониже и принюхиваюсь – нет, никаких какашечных взрывов. Я беру телефон и звоню Бэйлор. Голосовая почта. Я снова звоню маме. Она советует взять Джордан на руки. Поговорить с ней. Поиграть с ней – детям нужно внимание, а не только забота.

Я заглядываю в сумку и достаю оттуда что-то вроде детского развивающего коврика. Я расстилаю коврик на полу и кладу Джордан на него, потом ложусь рядом и показываю ей погремушки и медвежат, прикрепленных липучками к коврику. Это ее ненадолго успокаивает, так что я бегу на кухню быстро перекусить, но каждые десять секунд прибегаю проверить, все ли с ней в порядке, и не научилась ли она переворачиваться или ползать, пока меня не было рядом.

Я делаю себе бутерброд и сажусь рядом с Джордан. Тут у меня пищит телефон – Бэйлор прислала эсэмэс, что ее не будет гораздо дольше, чем она предполагала. Ее не будет еще несколько часов. Она может даже не успеть к ужину.

Черт!

Я звоню маме:

– Ты должна приехать и помочь мне. Бэйлор не будет еще несколько часов.

Мама опять смеется:

– Солнышко, я тут совсем одна и жду доставку. Пока я найду кого-нибудь, кто сможет меня заменить, и на метро приеду в город, Бэйлор уже вернется. Ты прекрасно справляешься. Даже не сомневайся в своих способностях.

– Ну ма-а-ам, – ною я.

– Ой, мне пора. Доставка приехала. Позвони мне попозже, если тебе еще что-нибудь понадобится. Пока, солнышко!

Я смотрю на погасший экран телефона. Моя собственная мать бросила меня на произвол судьбы. Я пытаюсь позвонить Минди и Дженне, но оба вызова переадресуются на голосовую почту. Я смотрю на Джордан: она радостно сосет кулачок и пускает слюни, словно у нее нет никаких забот.

– Я поняла, что тут происходит, – говорю я ей. – Пускай идут к черту! Они бросили меня, как чертова щенка в воду.

Осознав, что опять чертыхнулась, я закатываю глаза.

– Извини, – обращаюсь я к Джордан.

Бэйлор возвращается за Джордан уже после девяти вечера. Мне пришлось еще два раза ее искупать и помыться самой, потому что ее грязный подгузник протек, и я вся испачкалась в какашках. Это было ужасно. Я положила Джордан в колыбельку из комнаты Эрона. При малейшем шорохе я поднимала голову, чтобы убедиться, что она не вылезла и не выпала из колыбельки. Как люди с этим справляются?

Когда приходит Бэйлор, мы с Джордан спим на моей постели. Я забаррикадировала кровать стульями и подушками с той стороны, где спит Джордан. Да, я могла бы положить ее в кроватку Эрона, но побоялась там ее оставить. Вдруг она проснется, а я не услышу? Вдруг ей станет плохо, или ее крошечные ручки застрянут между прутьев? Но я была измучена. Мне просто необходимо было полежать, что бы вокруг ни происходило.

Я только наполовину просыпаюсь, когда Бэйлор заходит в спальню. У меня даже нет сил на нее наорать. Я просто велю ей убираться отсюда.

Когда я просыпаюсь, на подушке рядом со мной лежит письмо. На конверте написано только мое имя. К конверту прикреплен стикер: Я должна была передать тебе это письмо, когда придет время. И подпись Бэйлор.

Я открываю конверт. Первое, что приходит мне в голову, – это то, что Гриффин ошибался. У Эрин нашлись для нас прощальные слова. Это письмо от нее. Мое сердце гулко стучит, а Горошинка двигается, словно тоже чувствует прилив адреналина, курсирующего по моему телу. Я закрываю глаза и дышу. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Потом устраиваюсь на подушке и читаю письмо.

Скайлар!

Не знаю, это письмо первое, которое ты получила, или одно из последних. Извини, если это вступление избыточно. Я передала Бэйлор и Мейсону по несколько писем. Я поручила им передать эти письма тебе и/или Гриффину в определенных ситуациях.

Сейчас, в эту секунду, я ликую. Не важно, жива ли я еще, но нахожусь без сознания, или меня нет уже год, или я только что скончалась. Это не важно, потому что если ты получила это письмо, значит, вы с Гриффином сделали шаг навстречу тому, чтобы быть вместе. Шаг навстречу тому, чтобы стать семьей. Шаг навстречу любви и заботе, которая исходит от вас, когда вы вместе.

Я говорю про секс. Про то, что вы с Гриффином занимались любовью. Если ты читаешь это письмо, это уже произошло. Но если ты его читаешь, значит, что-то пошло не так. Я бы хотела увидеть будущее. Но не могу. Я всего лишь человек, ну или, может, уже ангел. Я могу только представить себя на твоем месте. Что бы я чувствовала, если бы только что переспала с мужем своей лучшей подруги?

Могу себе представить, что ты несешь на себе тяжкое бремя вины. Стыда. Предательства. Как ты могла так поступить со своей лучшей подругой?

Я могу сказать тебе только одно: ПЕРЕСТАНЬ!

Я все это организовала, Скайлар. Я устроила так, чтобы ты оказалась в такой ситуации. Я свела вас вместе с единственной целью: чтобы у вас возникли чувства друг к другу. Если кого-то и надо в этом винить, то меня. Вы попали в ловушку, которую я для вас приготовила.

Я солгала – я хочу сказать еще одну вещь: ВЫБРОСЬ ЭТО ИЗ ГОЛОВЫ!

Ты ни в чем не виновата. Ты делаешь ровно то, о чем я тебя просила. Ты пытаешься выполнить мою последнюю просьбу. Ты даешь себе возможность быть счастливой. И позволь тебе сказать, Скайлар, что ты этого заслуживаешь. Ты заслуживаешь каждого любовного прикосновения Гриффина. Каждого нежного слова, которое он тебе шепчет. Каждого прекрасного ребенка, которого он тебе подарит. А я буду улыбаться, глядя на вас с небес. На самом деле вам это не нужно, но если ты почему-то считаешь, что это не так, то вот: я вам разрешаю. Я дарю вам свое разрешение от всего сердца, сейчас и навсегда. Я благословляю тебя любить, жить и быть счастливой с ним.

Не буду делать вид, что знаю, кто из вас (а может, вы оба?) борется со своими чувствами. Не буду делать вид, что знаю какую-то волшебную мудрость, которая разрушит все стены, которые вы между собой воздвигли. Не буду делать вид, что обладаю небесной силой, которая сможет что-то исправить.

Я могу сказать только следующее.

Не теряй веры. И люби их.

Люби их всем сердцем.

Люби их всегда.

Твоя лучшая подруга на земле и на небесах,

Эрин

Я еще раз перечитываю письмо, потом складываю его и кладу обратно в конверт. А потом делаю то, чего не делала уже несколько недель. Я улыбаюсь. Словно тяжелая ноша упала с моих плеч. С моего сердца. Это, может, и не изменит того, что Гриффин ушел и может никогда не вернуться. Но я ощущаю, как чувство вины покидает меня, словно Эрин привязала к нему веревочку и вытягивает его из каждой клеточки моего тела.

Потом я делаю большой вздох, словно это первый мой вздох за четырнадцать долгих дней. Я осознаю, что Джордан провела со мной вчера двенадцать часов и выжила. И я тоже выжила.

Я кладу руку на свой растущий живот.

– Тебе придется проявить ко мне немного снисхождения, Эрон. Но я справлюсь.

Я оглядываюсь по сторонам. Я заняла комнату для гостей почти месяц назад.

Но мамы не спят в комнате для гостей.

Я поднимаюсь, иду по коридору и открываю дверь в спальню Гриффина. Его костюм все еще валяется смятым на полу. Стакан с водой Эрин стоит, испаряясь, на ее тумбочке. Подушки Гриффина так и лежат на диване, на котором он спал. Я провожу рукой по дубовой кровати. Я толкаю ее – но не могу даже сдвинуть с места. Я хватаю телефон:

– Мейсон, мне нужна твоя помощь.

Повесив трубку, я замечаю свое отражение в зеркале и смеюсь. Вчера после душа я так спешила к малышке Джордан, что случайно надела одну из футболок Гриффина с логотипом бейсбольной команды противника.

Как хорошо смеяться! Как хорошо улыбаться! Как хорошо, что у меня впереди целая жизнь!

Я звоню Минди и говорю, что вернусь на работу в конце недели, после того как улажу несколько дел. Наконец, я звоню Бэйлор. Я хочу сказать ей только одно:

– Спасибо!

Даже по телефону я чувствую ее облегчение.

– Всегда пожалуйста, сестренка.

Я спускаюсь по лестнице, сажусь на диван и смотрю на урну с прахом, стоящую на камине. Не знаю, почему я решила поставить ее туда. Может, оттуда лучше всего за нами наблюдать. Пока мы не решим, где ее настоящее место.

Я вздыхаю: Мы. Нет никаких нас. Есть только я. Но я все равно как-нибудь устрою все наилучшим образом.

Я обращаюсь к урне:

– Не волнуйся, Эрин. Я справлюсь.

Часть вторая
Гриффин

Глава 21

Я просыпаюсь от громких звуков, которые долбят мне по черепу, как кувалдой. Я пытаюсь спрятаться от них – и от света, пробивающегося сквозь занавески, – под подушкой.

Подождите-ка… голоса?

Я сажусь на постели и немедленно ругаю себя за то, что поднялся слишком быстро: от этого боль, и так уже пронизывающая мою голову, стала еще сильнее.

Я оглядываюсь вокруг: хорошо знакомая спальня в номере, где я прожил уже немало времени. Но что-то изменилось. И кто там разговаривает за дверью? Я оглядываюсь в поисках ответа. И, к сожалению, ответ не заставляет себя ждать.

Вот дерьмо! Я все-таки это сделал.

На полу валяется куча женской одежды. Платье. Туфли на высоком каблуке.

Я снова ложусь и приподнимаю простыню. Я голый. Я качаю головой: я уже достиг дна? Сначала я ушел из семьи. Ну как бы семьи. Потом я хотел забыться в алкоголе. А теперь сплю с незнакомками. Неужели я все же превратился в своего отца?

Я оглядываю пол в поисках пресловутой квадратной обертки. Ее нет. Я медленно иду в смежную ванную и проверяю мусорную корзину. Не-а.

Смотрю на себя в зеркало. Я совсем на себя не похож.

– Какого черта ты наделал?!

Я умываюсь, потом жадно пью, засунув голову под кран.

Натянув на себя какую-то одежду, я неуверенно открываю дверь в соседнюю комнату, не зная, что меня там ожидает. Секунду я прислушиваюсь. Потом я слышу знакомый мужской голос и широко распахиваю дверь.

– Какого черта ты тут делаешь?

Мейсон оглядывает меня с головы до ног. Видок у меня, наверное, тот еще. Я потираю щетину на лице. Не помню, когда я в последний раз брился. Да что там, я даже не уверен, принимал ли в последнее время душ. Мейсон неодобрительно качает головой:

– По-моему, это я должен задать тебе этот вопрос, приятель.

Я не отвечаю ему и перевожу взгляд на женщину. На ней моя рубашка. Рубашка доходит ей до колен, а воротник свисает с обнаженного плеча. Она похожа на нее. Очень похожа. Поэтому я ее выбрал?

Женщина с сочувствием смотрит на меня и протягивает руку:

– Тэмми. Приятно познакомиться, Гриффин.

В недоумении я перевожу взгляд с нее на Мейсона.

– Э-э-э… а мы разве не познакомились вчера вечером?

В ответ она только улыбается и наливает себе чашку кофе.

– Надеюсь, ты не против, что я осталась. Я была не в состоянии садиться за руль, а номера здесь не по карману рабочим лошадкам вроде меня.

Я широко раскрываю глаза, и у меня подскакивает давление. Я что, нанял проститутку?

Черт! Я и правда достиг дна.

Я падаю обратно на диван и зажимаю голову коленями. Мне плохо. Потом я смотрю на девушку. Она не похожа на проститутку.

– А разве вы не настаиваете, чтобы клиент пользовался презервативом?

Девушка хихикает:

– Милый, ты вчера был так пьян, что не смог бы его поднять даже подъемным краном. Да что там, я думала, что тебя зовут Финн, пока Мейсон меня не просветил.

Я облегченно выдыхаю. Слава богу! До этой секунды я не знал, как бы я себя почувствовал, если бы переспал с кем-то еще.

Я слышу смех Мейсона. Я уже собираюсь спросить его, в чем дело, но тут на лице Тэмми появляется хитрая улыбка. Она громко смеется и поворачивается к Мейсону:

– Прости, игрок в покер из меня никудышный.

Я смотрю на них: кажется, это какая-то шутка.

– Подождите-ка, так ты не проститутка? – спрашиваю я.

Она качает головой.

– Прости, но нет. Я торговый представитель фармацевтической компании, мы познакомились вчера вечером в баре отеля.

– Ты, наверное, не очень хороший торговый представитель, раз не можешь оплатить собственный номер, – выпаливаю я от неоправданной злости.

– Чувак! – Мейсон одергивает меня за бестактность.

Тэмми примирительно поднимает вверх руку:

– Все в порядке. Я это заслужила. Око за око.

– Нет, извини, пожалуйста, – произношу я. Я провожу рукой по грязным волосам. – Давай я закажу завтрак? Это самое меньшее, что я могу сделать.

Она отмахивается, делая еще глоток кофе.

– Не, кофе достаточно. Мне пора бежать на встречу. Но я приму душ, если ты не против.

– Да, пожалуйста.

Я наблюдаю, как она заходит в спальню и закрывает за собой дверь.

Когда я слышу звук льющейся воды, я поворачиваюсь к Мейсону.

– Зачем ты приехал? И как ты вообще меня нашел?

– Честно тебе скажу, приятель, это было нелегко. – Он берет стул от маленького обеденного стола, садится на него верхом и ставит локти на спинку. – Я нашел на почте девушку, которая меня узнала, она дала мне адрес, на который тебе пересылают письма. Мне пришлось достать для нее билеты на открытие следующего сезона, потому что она сказала, что может из-за этого лишиться работы.

Я раздраженно хмурю брови:

– Это разве не федеральное преступление?

– Дело не в этом, – говорит Мейсон.

– А в чем тогда дело?

– Дело в том, что ты сбежал, Гриффин.

Я встаю с дивана и наливаю себе чашку кофе. У меня стучит в висках, я совсем не в настроении вести задушевный разговор с Мейсоном Лоуренсом. Да и вообще ни с кем, раз уж на то пошло. Я просто хочу, чтобы меня оставили, блин, в покое!

Мейсон кивает на ванную.

– Она сказала, что ты был так пьян, что сказал ей, что ее глаза зелены, как небо.

Я тупо смотрю на него поверх чашки с кофе.

– Она похожа на нее, – говорит Мейсон. – Она очень похожа на Скайлар Митчелл. Вот чем ты тут занимаешься? Ищешь девушек, похожих на Скайлар, и трахаешь их, чтобы смягчить чувство вины за то, что переспал с ней?

– Что?! Откуда ты…

– Тебя долго не было, друг мой. Слишком долго. Мы со Скайлар успели подружиться. Друзья ей сейчас не помешают. Ну, ты знаешь, ей нужна поддержка, ведь она потеряла свою лучшую подругу, а потом ты бросил ее на произвол судьбы.

– Не то чтобы я никого не потерял, Дикс.

– Ну конечно, нет! Мы все знаем, как сильно ты любил Эрин. Никто не винит тебя в том, что ты скорбишь по жене. Но теперь у тебя есть ребенок, о котором нужно заботиться! Ты хоть раз о нем подумал? Ты можешь на минуточку перестать спать со всем Майами-Бич и чуть-чуть подумать о том, как это повлияет на него?

– Я ни с кем тут не сплю. Тэмми была бы первой.

– Ну спасибо хотя бы за это! – смеется Мейсон. – И за нестояк.

Когда Тэмми выходит из ванной, я извиняюсь перед ней, пока Мейсон заказывает завтрак. Проводив ее, он снова садится. Он замечает, что я разглядываю свою новую татуировку.

– Новая, да?

Я киваю.

– Послушай. Я знаю, что тебе нужно время. Но ты должен вернуться в Нью-Йорк. У тебя есть обязанности. Я понимаю, что ты чувствуешь себя виноватым за то, что переспал со Скайлар. Она тоже сама не своя.

Я смотрю ему прямо в глаза. Потом сердце у меня падает вниз, словно меня ударили под дых. Она решила, что это было ошибкой.

– Черт, Дикс, дело совсем не в этом!

– Ты не испытываешь чувства вины за то, что переспал с ней?

Я качаю головой. Я прокручивал это у себя в голове тысячу раз. Я и сам этого не понимаю, как я могу объяснить это ему?

– Что бы это ни было, ты можешь мне рассказать, Грифф. Мы с тобой через многое прошли. Все в порядке, дружище. Я от тебя не отвернусь.

Если я ему расскажу, я все испорчу еще больше? Я закрываю глаза, чтобы не видеть, как он отреагирует на мои ужасные слова.

– Я почувствовал облегчение. Когда Эрин умерла, я не почувствовал ничего, кроме облегчения.

Я глажу пальцами новую татуировку. Мне не надо открывать глаза, чтобы ее найти. Я на ощупь знаю, где она находится.

– Это естественно, что ты почувствовал облегчение, Гриффин. Эрин освободилась от мучений, которые происходили с ней все эти последние месяцы. Твои чувства совершенно нормальны.

Я качаю головой.

– Это еще не все. В те первые дни после ее смерти, когда я заперся у себя в спальне, я не плакал и не горевал. Я отплакал и отгоревал до того, как она умерла. Я прятался от нее – от Скайлар. От того, как мое тело реагировало на ее близость. Я знал, что не смогу быть рядом с ней и не хотеть ее. Я также осознавал, насколько это неправильно. Я осознавал, какой я хреновый муж, раз через две секунды после смерти своей больной жены мое тело хотело лишь залезть под юбку к ее лучшей подруге. Потом, после похорон, я начал пить. И когда Скайлар нашла меня в студии, я не смог сдержаться. Я должен был это сделать. Я даже не думал об Эрин. Ни секунды. Я вспомнил об Эрин, только когда все уже случилось, – я потираю переносицу, вспоминая тот вечер. – Это было ужасно, Дикс.

Мейсон кивает, словно понимает, что я хочу сказать.

– Плохой секс, значит? С кем не бывает.

– Нет. Совсем нет. И это тоже проблема. Это был лучший секс в моей жизни, черт возьми! Я только что похоронил жену, сразу бросился в объятия Скайлар и получил от этого огромное удовольствие. Где это видано? И что еще хуже, с тех пор я вспоминаю об этом каждый день. Прошло уже два месяца, а я ни разу не плакал о своей умершей жене. Ни разу со дня ее похорон. – Я бью кулаком по дивану. – Какой же я козел!

Потом я делаю длинный выдох.

– Я не испытываю вины за то, что переспал с ней, дружище. Но в то же время испытываю. Блин, у меня умерла жена, а я тут же забываю об этом и бегу к ее лучшей подруге!

Мейсон снова кивает на мою татуировку.

– Но ты же не забыл про Эрин. Вот она, у тебя на плече. Как и твоя мама. Она всегда будет с тобой. Ты зря убиваешься. Она этого хотела. Она этого хочет.

Мейсон хватает свою сумку, роется в каких-то письмах, достает один конверт и отрывает от него стикер. Потом подходит ко мне и сует мне письмо:

– Вот, тебе надо это прочитать.

Я сразу узнаю почерк Эрин. О боже! У нее все же было что сказать мне на прощание. В горле у меня встает комок, а глаза начинает щипать.

Мейсон идет к выходу.

– Что-то завтрак слишком долго несут. Пойду в кафе с вафлями по соседству. Прочти пока письмо. И прими душ. От тебя воняет, как от свиньи, приятель.

С этими словами Мейсон разворачивается и выходит из номера, а я сижу, уставившись на адресованный мне конверт.

Я кладу конверт на стол перед собой. И не могу заставить себя его открыть. Если бы Эрин меня сейчас видела, она бы во мне разочаровалась. Прежде чем читать письмо, я решаю принять душ и побриться. Может, это и странно, но я чувствую, что буду больше достоин ее прощальных слов, когда приведу себя в порядок.

Когда я выхожу из душа, завтрак уже принесли. Но это не важно. Я бы не смог сейчас есть, даже если бы это была моя последняя трапеза. Я сажусь и распечатываю конверт.

Гриффин!

Не знаю, это письмо первое, которое ты получил, или одно из последних. Извини, если это вступление избыточно. Я передала Мейсону и Бэйлор по несколько писем. Я поручила им передать эти письма тебе и/или Скайлар в определенных ситуациях.

Если ты читаешь это письмо, значит, вы со Скайлар сделали шаг к тому, чтобы быть вместе. Вы занимались любовью. И я рада этому – вне зависимости от того, жива я еще или уже на небесах. Но если ты читаешь это письмо, значит, что-то пошло не так.

Во-первых, я должна попросить у тебя прощения. С того дня, когда ты появился в моей жизни, ты заботился обо мне. Я знаю, что ты делал это из-за того, что случилось с твоей мамой, но я слишком охотно позволила тебе заботиться о себе. Это была слишком большая ответственность для семнадцатилетнего мальчика.

Ты был моим лучшим другом. Моим любовником. Моим мужем. Но я не столь наивна. Как бы мы оба того ни хотели, мы никогда не были вторыми половинками друг друга.

Несмотря на это, я уверена, что ты остался бы со мной навсегда. Я знаю, что мы бы любили друг друга, как только могли. И я всегда буду тебя за это любить. Верность – одно из лучших твоих качеств.

Я также знаю, что если ты попытался отдать себя Скайлар, то ты, наверное, думаешь, что предал меня. Ну так слушай меня внимательно, Грифф. Ты предашь меня, только если не послушаешь своего сердца. Я видела вас со Скайлар вместе. Каждая женщина заслуживает, чтобы на нее смотрели так, как ты смотришь на Скайлар. Каждая женщина заслуживает, чтобы ее боготворили так, как ты боготворишь Скайлар: твое лицо озаряется, когда мы просто говорим о ней, а твои глаза следят за каждым ее движением.

Я, может, и бросила семена, но ты не хуже меня знаешь, что между вами что-то есть. Что-то прекрасное. Что-то очень сильное. Что-то, что я прошу вас принять и укрепить.

Ты никогда не был моей второй половинкой, Грифф. Но – каким-то непонятным образом – ею была Скайлар. Я думаю, что она вторая половинка для нас обоих. Словно мы втроем являемся идеальной парой. Судьба привела ее к нам. Судьба позволила ей носить твоего ребенка. Судьба заставила ее влюбиться в тебя.

Ты же помнишь, что я всегда говорила? НЕ ИГРАЙ С СУДЬБОЙ!

Слушай свое сердце, Грифф. Оно поведет тебя в верном направлении. Не теряй веры. Не мучайся чувством вины из-за меня. Иди к Скайлар, иди к своему ребенку. Иди туда, где тебя будут окружать жизнь и любовь.

Заботясь о них, ты будешь продолжать заботиться обо мне. Любя их, ты будешь продолжать любить меня.

Поэтому, пожалуйста… люби их.

Люби их всем сердцем.

Люби их всегда.

Твоя лучшая подруга на земле и на небесах,

Эрин

Я кладу письмо на стол и смотрю на него. Откуда Эрин знала, что я все испорчу?

Я невольно вспоминаю письмо, которое написала мне мама и которое мне тоже отдали после ее похорон. Мне тогда было пятнадцать лет. У нее были похожие просьбы. Она просила не чувствовать вины за то, что она заболела. Она просила меня не ненавидеть отца. Она сказала, что он горевал единственным доступным ему способом. Она просила меня наладить отношения с отцом и любить его. Она сказала, что тогда моя жизнь станет лучше.

Почему перед смертью все хотят всех простить, все забыть и сделать весь мир одной большой счастливой сказкой, черт побери? Вместо того, чтобы разозлиться, что умирают, они хотят наладить жизнь всем остальным.

Я перечитываю письмо Эрин. Я стараюсь не расстраиваться, что у нее ушло два месяца на то, чтобы сказать мне все это. С другой стороны, я ведь сам сбежал. Если бы я остался, Мейсон мог бы вручить мне письмо сразу. Так что я могу злиться только на себя. Два месяца я напрасно ненавидел и жалел себя. Бог знает, во что еще я мог вляпаться!

Я испепеляю взглядом слова из письма. Слова, из-за которых я мучился чувством вины, испытывал ненависть к себе, слова, которые заставляли меня пить.

Словно мы втроем являемся идеальной парой.

Эти слова Эрин вполне могла бы подслушать в моей голове – так часто я и сам думал то же самое.