Текст книги "Белые лилии"

Глава 30

Думаю, я никогда не смогу до конца понять, как можно столь безусловно любить двух женщин одновременно. Я никогда не сомневался в своих чувствах к Эрин. Я, несомненно, ее любил. Думаю, я просто любил ее иначе, чем люблю Скайлар, вот и все.

Я все еще чувствую себя виноватым, когда смотрю на Скайлар и испытываю столь сильное желание заключить ее в объятия и заняться с ней любовью. Я чувствую себя виноватым, когда в мои сны проникает зеленоглазая красотка, а не сдержанная курчавая блондинка. Думаю, что чувство вины никогда полностью не исчезнет. Я просто научился его принимать. Как был вынужден принять то, что Эрин умрет.

Я оглядываю ресторан – уверен, что Эрин была бы довольна тем, что я организовал. Она любила большие вечеринки, и я надеюсь, что сегодня ее желание наконец-то исполнится. Глядя, как родные Эрин доделывают последние штрихи, я практически чувствую ее присутствие здесь. В центре каждого столика стоит букет из белых лилий с голубыми шариками.

Все получилось просто идеально. К счастью, первого марта у Скайлар был выходной. Все ее родные и друзья участвуют в сегодняшнем мероприятии. Чтобы Скайлар ни о чем не догадалась, Бэйлор вчера пригласила ее на обед и подарила ей небольшой подарок. Я делал вид, что ничего не знаю, и даже не упоминал про ее день рождения. Мне пришлось сдерживать ухмылку, когда она вчера дулась на то, что все забыли про ее двадцать пятый день рождения.

Минди позвонила ей десять минут назад, сказав, что в ресторане возникла непредвиденная ситуация и Скайлар должна немедленно прийти, чтобы предотвратить катастрофу с доставкой. Пока мы ждем в относительной темноте – ресторан «У Митчелла» закрыли пораньше для частной вечеринки, – я делаю последний обход, чтобы убедиться, что все готово.

Банкетный стол завален подарками: некоторые из них для ребенка, другие – для Скайлар. На другом столе накрыт фуршет с горами разных блюд. Центральное место на столе с закусками занимает фотография живота Скайлар – та, на которой она держит возле него белую лилию. Это моя любимая фотография. Она важнее всех остальных.

Я смотрю на временную сцену, которую мы соорудили, – я испытываю одновременно волнение и радостное предвкушение от того, что запланировал на сегодня.

Скайлар заходит внутрь с раздраженным видом.

– Почему свет выключен? И почему, черт побери, вы повесили табличку «Закрыто»?..

– Сюрприз! – тихо произносим мы хором – мы договорились, что постараемся не напугать ее, чтобы не вызвать преждевременные роды.

Скайлар смотрит на своих друзей и родных, и хмурое выражение на ее лице быстро сменяется улыбкой.

– Ну вы даете! – радостно вскрикивает она.

Когда она замечает заваленный подарками стол, у нее отвисает челюсть. Она обходит зал и обнимает всех, попутно разглядывая шарики, цветы и еду. Когда она замечает фотографию, она поворачивается на месте, ища меня взглядом.

Скайлар направляется ко мне, а Бэйлор что-то шепчет ей в ухо.

Скайлар останавливается передо мной и тычет пальцем мне в грудь.

– Это все ты сделал? Правда?

Я пожимаю плечами.

– Ну, у меня были помощники.

– Спасибо! – Скайлар заключает меня в объятия. Я чувствую запах ее волос. Они пахнут свежестью, словно она только что помыла голову перед тем, как прийти сюда. Я мог бы стоять здесь и нюхать ее волосы целый день. Я не хочу ее отпускать. Прежде чем она отстраняется от меня, я провожу рукой по ее плечу, от чего по коже у нее бегут мурашки, а все тело трепещет – не уверен, что она хочет, чтобы я это заметил.

Она указывает на большой воздушный шар с цифрами два и пять.

– Я думала, все забыли! В смысле, мы обычно празднуем мой день рождения двадцать восьмого, потому что, строго говоря, я родилась в феврале. Но я решила, что в этом году происходит еще столько всего, что все…

– Ни за что! – говорю я, качая головой. – Никто ни за что не забыл бы про твой день рождения, Скай. Ты незабываема.

Она краснеет. Это чертовски сексуально. Я вынужден отвернуться и сосредоточиться на чем-то еще, чтобы кровь перестала приливать у меня к паху.

Весь следующий час мы смеется, едим и осыпаем Скайлар подарками. Все эти детские приспособления немного ошеломляют. Зачем одному крошечному ребенку столько разной фигни?

Женщины играют в какую-то игру, в которую обычно играют на праздниках в честь рождения детей, а мужчины собираются группками и пьют пиво. Я выпиваю порцию текилы, готовясь к тому, что скоро произойдет. Я знаю, что скоро поставлю на карту все.

Мы вместе с еще четырьмя парнями выходим на кухню и готовимся к нашему сюрпризу. Я уже не помню, чья это была идея. Однажды вечером, когда мы с Мейсоном сидели в баре и обменивались идеями для вечеринки, какие-то пьяные студенты выдали уморительную караоке-версию песни Y.M.C.A[13]13
  Песня американской группы Village People.


[Закрыть]. Кто-то из нас пошутил, что можно сделать что-то подобное на вечеринке.

Включается музыка, и я выхожу на сцену с Гэвином, Мейсоном, отцом Скайлар и Крисом – менеджером ресторана «У Митчелла» в Мейпл-Крик. На всех пятерых длинные блондинистые парики, а под одеждой мы пристегнули фальшивые беременные животы. Мы поем и танцуем под собственную версию песни Бритни Спирс Baby One More Time.

Ресторан наполняется смехом, гости достают телефоны и снимают видео, которое – я уверен – появится в интернете еще до окончания праздника. Каждый раз, когда мы поем строчку hit me baby one more time[14]14
  Ударь меня еще раз, детка (англ.).


[Закрыть], мы поворачиваемся друг к другу и стучимся своими фальшивыми животами, как футболисты, ликующие от забитого гола.

Когда я бросаю взгляд на Скайлар, она утирает слезы, согнувшись пополам от смеха – насколько ей это позволяет ее настоящий живот, – и я осознаю, что я хочу видеть ее такой каждый день до конца своей жизни. Я хочу заставлять Скайлар смеяться. Видеть ее такой счастливой, что она едва может держать себя в руках.

Когда песня заканчивается, мы спускаемся со сцены и снимаем с себя парики и «животы». Гости аплодируют и смеются, потом все возвращаются к еде и разговорам. Некоторые подходят к нам, прося примерить «беременные животики». Я в волнении оглядываю зал. Одно дело – выйти на сцену и выставить себя полным дураком в компании еще четырех парней. Совсем другое дело – выйти туда одному, особенно когда на кону стоит так много.

Я вытираю вспотевшие ладони о джинсы. Потом делаю несколько глубоких вдохов и надеюсь, что не потеряю сознание от волнения. Я никогда не делал ничего подобного. Я даже не пою в душе, боясь оскорбить своим пением само существование музыки. Я едва могу подпеть «С днем рождения», не то что спеть что-нибудь, хотя бы отдаленно похожее на Джейсона Мраза[15]15
  Американский автор-исполнитель.


[Закрыть].

Тем не менее я выбрал именно его песню. Песню с отсылками к судьбе и, представьте себе, к небесам[16]16
  Sky (англ.) – небо.


[Закрыть].

– Готов, Грифф? – спрашивает меня Мейсон, выдергивая меня из волнительного забытья.

Я неуверенно киваю.

Кто-то похлопывает меня по спине, я оборачиваюсь и вижу, что это отец Скайлар.

– У тебя все получится, сынок.

Я преодолеваю три ступеньки, ведущие на сцену, и стучу по микрофону, чтобы убедиться, что он включен. Дженна – она управляет караоке – поднимает вверх большой палец и нажимает на кнопку, запуская фонограмму. Я закрываю глаза и широко расставляю ноги, чтобы они не подгибались под моим весом, и пою первые такты песни под названием «Я твой».

В ресторане воцаряется полная тишина, не считая музыки и звука моего дрожащего неподготовленного голоса. Даже официанты останавливаются. Все взгляды направлены на меня, а я выставляю себя полным идиотом во имя любви и чертовых широких жестов.

Но после первого куплета все остальное размывается перед моими глазами, и я вижу только ее. Скайлар закрывает рот рукой, а я изливаю ей душу словами песни, которая говорит ей все, чего я не смог сказать. Когда я пою строчку про то, что это наша судьба, у меня дрожит голос, а у нее по щекам текут слезы. Кажется, на протяжении всей песни ни один из нас не моргает.

Я держу левую руку в кармане, нервно теребя пальцами маленькую коробочку, и допеваю последние строчки. Когда музыка заканчивается, в зале так тихо, что слышно, как муха пролетит. Все ждут, что я сделаю дальше. Что она сделает дальше.

Я откашливаюсь, вспоминая, что я должен ей сказать.

– Скайлар, одна мудрая женщина однажды сказала мне, что для того чтобы привлечь внимание девушки, надо все ей объяснить на пальцах. Ну вот я и объясняю в надежде, что ты выслушаешь, что я хочу сказать, и дашь мне шанс.

Я провожу рукой по волосам. Рукой, которая не приклеена к коробочке у меня в кармане. Скайлар кивает, и я продолжаю:

– Тем вечером, когда я вернулся и ты спросила, чего я хочу, у меня не было возможности тебе ответить. – Свободной рукой я обвожу зал. – Я хочу вот этого. Наших друзей, твою семью. Нашего ребенка. Тебя. Я хочу все это.

Дверь в ресторан открывается, и входит Мистер Еда, от чего мой и так уже ускорившийся пульс просто зашкаливает. Какого черта он сюда явился? И почему он выбрал именно эту чертову минуту, чтобы прийти?! Он внимательно смотрит на меня на сцене, потом встает в заднем ряду. Но Скайлар уже проследила за моим взглядом и увидела, что привлекло мое внимание. Я подумываю о том, чтобы спуститься со сцены и все отложить. Я не думал, что мне придется это делать на глазах у парня, с которым она встречается. Может, я недостаточно хорошо все продумал? Может, лучше сделать это наедине?

Ее полные сочувствия глаза снова направлены на меня. Она прикасается пальцами к медальону и улыбается. Клянусь, это точно такая же улыбка, какая у нее была на фотографии, которую я сделал на пикнике. Когда она лежала на траве, глядя в небо и гладя рукой живот. Эта улыбка придает мне смелости сделать то, что я решил сделать. Я выбрасываю все остальное из головы и сосредотачиваюсь только на ней.

– Ты сказала, что я не понимаю. Наверное, я действительно не понимал. Но теперь я понял. Ты слушала песню? – Я указываю пальцем на нас. – Ты и я. Это наша судьба. Нам суждено быть вместе. Нам всегда суждено было стать папой и мамой Горошинки. Эрин знала это с самого начала. Поэтому она и свела нас вместе. Поэтому она бросила семена. Но все остальное мы должны были сделать сами.

Держась за стойку микрофона, я собираюсь с духом и делаю глубокий вдох.

– Я люблю тебя, Скайлар Митчелл. И не потому, что кто-то мне велел тебя любить. Я люблю тебя, потому что, когда ты входишь в комнату, я перестаю дышать. Мне в буквальном смысле приходится напоминать своим легким, что надо сделать вдох, а сердцу – что надо продолжать биться, потому что, когда я тебя вижу, все в моем мире замирает. Я люблю тебя, потому что я просыпаюсь каждый день и думаю о том, что не хочу жить в мире, в котором нет тебя. Я люблю тебя, потому что был не уверен, что смогу опять кого-то полюбить. Я люблю твои прекрасные зеленые глаза и твои волосы неопределенного цвета. Я люблю то, как ты заботишься о нашем неродившемся ребенке. Я даже люблю твое упрямое сквернословие.

Я смотрю на татуировки у себя на руках.

– В моей жизни было несколько совершенно невероятных женщин, которые меня любили. Женщин, которые сделали меня тем человеком, которым я являюсь. Женщин, которые подготовили меня к тому, чтобы стать хорошим отцом для нашего сына. Женщин, которые научили меня быть лучшим мужчиной для тебя.

Я снова смотрю Скайлар в глаза. Слезы текут у нее из глаз быстрее, чем она успевает их вытирать. Я сжимаю в кармане коробочку, готовясь ее достать.

– Я хочу быть с тобой, Скайлар. Я должен быть с тобой. Теперь я это понимаю.

Я спускаюсь со сцены и подхожу к ней, решительными шагами сокращая расстояние между нами. Люди молча расступаются передо мной, как Красное море. Я стою перед ней, моя рука все еще крепко сжимает в кармане коробочку, которая сейчас изменит всю мою жизнь. Я закрываю глаза, собирая всю свою смелость, чтобы опуститься на одно колено, когда вдруг чувствую, как нежные руки обнимают меня за шею.

Я открываю глаза и вижу ее мокрые от слез губы. Наши рты соединяются, но мы больше улыбаемся, чем целуемся. Я слышу радостные возгласы вокруг, а Скайлар слегка отстраняется от меня и шепчет мне в ухо:

– Спасибо. Это было… потрясающе. Я и не осознавала, насколько мне было важно услышать это от тебя. Я почту за честь быть твоей девушкой, Гриффин.

Скайлар наклоняет голову и улыбается мне.

– Только давай не будем спешить, ладно? Не будем торопить события?

Девушкой.

Я надеюсь, что шок, который я испытываю, не отражается у меня на лице. Мои пальцы, словно обжегшись, разжимают мертвую хватку и отпускают коробочку в кармане. Интересно, она знала, что я собираюсь сделать ей предложение? Может, отец ее предупредил? Я ищу ответ в ее изумрудных глазах, ищу следы чувства вины – но, кажется, его там просто нет.

Я оглядываюсь на своего лучшего друга. Мейсон в недоумении приподнимает брови. Мне нечего ему ответить. Я просто разочарованно качаю головой. Момент упущен. Все вернулись к прерванным разговорам. Вокруг нас суетится толпа. Это произойдет не сегодня. Черт, теперь я не знаю, случится ли это до того, как родится Эрон – ведь остался всего месяц.

Не будем спешить. Ее слова эхом отдаются у меня в голове.

– Все в порядке? – с сияющим лицом спрашивает Скайлар.

Нет, она точно ничего не знала. Я читаю ее, как открытую книгу. Она и понятия не имела, что я собирался упасть на одно колено и попросить ее стать моей женой.

Я снова притягиваю ее к себе, нежно целую в губы и шепчу:

– Все идеально.

– Кстати, я обожаю эту песню, – говорит она.

– Правда? А я и не знал, что ты фанатка Бритни Спирс.

Она хихикает:

– Я не про эту песню.

Я смеюсь и целую ее в кончик носа.

– Знаю. Я слышу ее каждый раз, когда она орет у тебя в наушниках. Надеюсь, что не испортил ее для тебя.

– Ты шутишь? Это было прекрасно. У меня никогда не было «нашей» песни с парнем. Думаю, эта будет нашей.

– Сто процентов. – Я глажу ее по животу: впервые в жизни я могу свободно это сделать, не спрашивая разрешения. – Скоро у нас будет много всего нашего.

Кто-то откашливается у меня за спиной.

Мне не надо оборачиваться. Я прекрасно знаю, кто это. Мистер Еда, заявившийся без приглашения.

– Я на минутку, – говорит Скайлар, глазами умоляя меня не устраивать сцену.

Я подношу ее руку к губам и целую.

– Да, хорошо.

Я подхожу к Гэвину и Мейсону, и они ободряюще похлопывают меня по спине.

– Просто момент был неподходящий, – говорю я.

Гэвин протягивает мне пиво.

– Упрямство – отличительная черта сестер Митчелл. Думаю, они так запрограммированы, чтобы заставить нас попотеть. Не волнуйся, все еще обязательно случится, братишка.

Я киваю, не отводя глаз от Скайлар и Джона, которые разговаривают у выхода. Он пытается ее обнять, но она уклоняется. Я так сосредоточен на нем, что вижу, как у него сводит мышцу на плотно сжатой челюсти. Он наверняка пытается убедить ее, что он лучше, чем я. Скайлар снова и снова качает головой, кажется, я вижу, как ее губы несколько раз произносят «прости».

Джон гладит ее по щеке, а Скайлар бросает быстрый взгляд на меня. Она едва заметно качает головой, предупреждая, чтобы я в это не вмешивался. Клянусь, что, если бы у нее на пальце сейчас было мое кольцо, я бы отправил этого козла в нокаут только за то, что он просто дотронулся до нее. Но она всего несколько минут назад стала моей девушкой, и я не хочу все испортить. И все же я внимательно слежу за каждым их жестом, я готов в любую секунду примчаться и размазать Джона по полу, если он сделает что-нибудь, хотя бы отдаленно фривольное.

Скайлар обнимает его, и у меня закипает кровь. Мой взгляд приклеен к руке, которой он обнимает ее за спину, и я допиваю свое пиво. Но прежде чем я успеваю взять еще одно, Джон с побежденным видом выходит из ресторана, а Скайлар улыбается мне.

Гриффин – 3

Мистер Еда – 0

Я победил.

Ровно через две секунды я стою перед ней.

– Все в порядке? – спрашиваю я, заправляя прядь волос ей за ухо.

– Все идеально, – отвечает она мне моими же словами. – Я сказала ему, что должна дать тебе шанс ради ребенка.

Мое сердце проваливается куда-то в живот. У меня было много вариантов того, что она могла бы ему сказать, например: «Иди к черту, говнюк, я люблю Гриффина Пирса» или «Я не могу больше скрывать своих чувств к нему».

Скайлар берет меня за руку, и мы возвращаемся к нашим друзьям. Я поднимаю наши сплетенные руки – мою правую и ее левую – и смотрю на ее безымянный палец, на котором все еще нет кольца. Я пытаюсь насладиться победой, которую я должен праздновать после того, как она порвала с Джоном. Но я думаю только о том, как я хочу, чтобы она стала моей.

Моей. Ничего в жизни я не хотел так сильно.

Глава 31

Скайлар плюхается на диван, обессиленная после вечеринки. Я бегу наверх за своим подарком. Не хотел, чтобы она открывала его при всех. Я не знал, как она отреагирует.

Я кладу подарок на столик и сажусь рядом со Скайлар на диван, кладу ее ноги себе на колени и массирую ступни, как делал уже много раз. Но сегодня я впервые делаю это в качестве ее парня.

Наверное, глупо было полагать, что я смогу в одночасье превратиться из соседа по дому в жениха. Она права. Нам не стоит спешить. Ни один из нас никуда не денется. У нас скоро будет ребенок. У нас впереди целая вечность.

Скайлар прикрыла глаза, и я массирую ей ступни, а она издает стон, когда я избавляю ее ноги от напряжения. Этот звук отнюдь не подавляет мое либидо, которое так долго ничем не подпитывалось. Я пододвигаю ее ступни, чтобы она почувствовала, как сильно на меня действуют ее гортанные стоны.

Она встречается со мной взглядом и – второй раз за сегодняшний вечер – заливается краской. Я пожимаю плечами и указываю на подарок, лежащий на столе:

– Откроешь?

– Ты уже так много для меня сделал, – возражает она. – Вечеринка была прекрасная. Не могу поверить, что ты уговорил моего папу станцевать на сцене с беременным животом.

Скайлар смеется, а ее живот подпрыгивает вверх и вниз.

– Я рад, что тебе понравилось.

Я беру подарок и протягиваю ей.

– Это не только для тебя. Это и для Эрона тоже. И для меня, если ты позволишь.

Она хмурит брови, и на носу у нее появляется очаровательная морщинка. Она берет подарок у меня из рук. Он размером с небольшую коробочку. Продолжая бросать на меня быстрые взгляды, Скайлар разрывает упаковочную бумагу. Мой пульс учащается в геометрической прогрессии: я надеюсь, что ей понравится.

Она вытаскивает то, что лежит в коробке – брошюры и ваучеры. Внимательно их изучив, она ахает:

– Париж?! Ты хочешь свозить меня в Париж?

Я кладу руку ей на живот.

– Я хочу отвезти туда вас обоих. Ваучеры можно обменять на авиабилеты в любое время. Когда ты будешь готова. Когда мы будем готовы.

Я указываю рукой на камин:

– Я подумал, что мы могли бы рассеять там прах Эрин.

В последнее время я много думал о том, где это лучше сделать. Эрин всегда хотела съездить в Париж. Когда мы устроили ей перед смертью виртуальный тур в Париж, Скайлар пообещала ей, что однажды съездит туда и сделает все, о чем Эрин мечтала.

Скайлар кивает, безуспешно пытаясь сдержать слезы, которые катятся у нее из глаз.

– Это лучший подарок на день рождения в моей жизни! Париж – идеальное место, чтобы рассеять прах Эрин. Спасибо!

Я ловлю одну слезинку большим пальцем. Я вытираю слезу и наклоняюсь поцеловать Скайлар. Приближаясь к ее лицу губами, я осознаю, что это будет наш первый настоящий поцелуй как пары. Я останавливаюсь, не доходя до ее губ.

– Могу я поцеловать свою девушку?

Она улыбается. Потом соблазнительно прикусывает губу и отвечает:

– Твоя девушка очень бы этого хотела.

Я отвожу волосы от ее лица и удерживаю их обеими руками. Мы смотрим друг другу в глаза. Пять секунд. Десять. Никакой неловкости. Только чувства. Эмоции. Страсть. Ее глаза темнеют и затуманиваются за миг до того, как наши губы соприкасаются.

Когда я прикасаюсь к ней губами, через все мое тело проходит электрический разряд. У меня перехватывает дыхание. Мое сердце перестает биться. Руки дрожат. И я готов поспорить на что угодно, что Скайлар сейчас испытывает то же самое.

Она проводит руками по моим волосам, углубляя наш поцелуй. Мы поглощаем языки и губы друг друга, пока они не немеют, а в легких не кончается воздух. Скайлар залезает мне на колени и садится на меня верхом, наклоняясь ко мне, вдавливая ребенка между нами, и целует мою шею.

Мой член твердеет под ней, Скай прижимается ко мне. Когда я прикасаюсь к ее груди, то не могу сдержать стона – такой полной и мягкой она ощущается через ее тонкую футболку. Я провожу пальцами по ее затвердевшим соскам, вызывая чертовски сексуальные стоны из глубины ее груди.

Ее губы опять находят мои. Ее язык с силой проникает мне в рот, беря на себя управление нашими требовательными поцелуями. Она захватывает мой язык губами и эротично его посасывает. Я оттягиваю V-образный вырез ее футболки и сдвигаю бюстгальтер вниз – это дает мне доступ к ее груди. Она извивается у меня на коленях, когда я сжимаю ее сосок пальцами.

– О боже! Гриффин! – В ее словах слышится плотское желание, отчего моя страсть разгорается еще сильнее.

Скайлар откидывает голову назад и стонет. Я использую эту возможность и начинаю ласкать ее грудь ртом. Я поддерживаю грудь одной рукой и ласкаю ее сосок языком. Я облизываю, посасываю, покусываю, а Скайлар скачет на мне, пока наконец не начинает метаться, вращаясь по спирали у меня на коленях, выкрикивая мое имя на протяжении длительного оргазма. Я наблюдаю за каждым движением ее тела. За каждой эмоцией, пробегающей по ее прекрасному лицу, пока она катается на волнах, прежде чем успокоиться и затихнуть, опустив голову мне на плечо.

Она делает резкий вздох и прижимает руки к животу.

Я обеспокоенно смотрю на нее.

– Ты в порядке?

Она улыбается.

– Оргазмы во время беременности ни с чем не сравнятся. Но Горошинка от них просыпается.

Я кладу руки ей на живот и завороженно ощущаю, как он шевелится у нее внутри, пока до меня не доходит полный смысл ее слов. Я скептически смотрю на нее: я не вполне уверен, что хочу знать ответ на свой вопрос.

– И сколько же оргазмов у тебя было во время беременности, Скайлар?

– Ну я не знаю… сотни?

У меня отвисает челюсть, а все тело напрягается.

Она смеется над моим потрясением.

– Это не то, что ты подумал.

Мои брови ползут вверх.

– И что же я подумал?

– Что я спала с Джоном.

– Ты с ним не спала?

В предвкушении ответа уголки моих губ ползут вверх. Когда я осознаю, что она говорит, волна облегчения проходит сквозь все кровеносные сосуды в моем теле. Мое воображение неистовствует. А улыбка расплывается до ушей.

Скайлар качает головой.

– Нет. Ты единственный мужчина, завладевший этим телом за долгое, долгое время.

Я в недоумении смотрю на нее.

– Сотни?.. Правда?

– А что я, по-твоему, делала на этом диване с твоими фотографиями?

Смущенная тем, что только что сказала, она прячет лицо у меня на плече.

Я пытаюсь осознать, в чем она только что созналась. Сотни оргазмов. На диване в моей студии. Глядя на мои фотографии. Я готов сбросить ее с себя и начать бить себя в грудь кулаками. Да я просто чертов Тарзан!

Я отодвигаю ее от своего плеча и заставляю посмотреть мне в глаза.

– Мы ни за что не выбросим этот чертов диван.

Скайлар хихикает:

– Не чертыхайся.

Я громко смеюсь:

– Это моя реплика.

Я приближаюсь к ней ртом и вдыхаю в нее каждое слово:

– Тебя это тоже возбуждает, Скай?

Она слезает с меня и начинает расстегивать мне штаны.

– А у тебя? Сколько оргазмов было у тебя с той ночи?

Она берет мой член в ладонь, и мне приходится напрячься, чтобы вспомнить вопрос, потому что, когда ее руки меня обхватывают, мне кажется, что я попал в рай.

– Примерно столько же, сколько и у тебя, – отвечаю я. – И по точно такой же причине.

Скайлар улыбается так широко, что я вижу крошечные морщинки возле ее прекрасных глаз.

– Хочешь заняться со мной сексом, Гриффин?

На секунду я почти забываю, что она ласкает меня рукой. Я открываю рот, еще раз проигрывая ее слова у себя в голове. Я очень хочу крикнуть: «Еще как!», но вместо этого шучу:

– Это ты называешь «не спешить»?

Она убирает руку и смущенно смотрит на свой живот.

– Если ты захочешь подождать, пока я не вернусь в форму, я пойму.

Я хватаю ее руку и кладу на свой пульсирующий член.

– Это похоже на то, что я хочу подождать, Скайлар?

Я обхватываю ее голову ладонями и смотрю ей в глаза.

– Если бы у меня был выбор: заняться с тобой любовью прямо сейчас или когда-нибудь еще взять в руки фотоаппарат, я бы выбрал первое.

Ее горящие желанием глаза говорят мне все, что мне нужно знать. Я через голову стягиваю с нее футболку. Ее волнистые локоны застревают в футболке, но потом спадают ей на грудь – одна чашечка бюстгальтера все еще остается приспущенной. Я спускаю и вторую чашечку, оставляя бюстгальтер застегнутым, и ласкаю ее голую плоть, от чего из груди Скайлар вылетают глубокие стоны.

Она тянет меня за футболку, и я быстро стягиваю ее с себя. Скайлар пожирает каждый сантиметр моей груди – сначала глазами, потом руками.

Я соскальзываю с края дивана и располагаюсь у нее между ног, наклоняясь над ее выступающим животом, чтобы покрыть поцелуями ее губы, шею и грудь. Я стягиваю с нее юбку и трусики и впервые вижу ее очень беременное тело.

Никогда бы не подумал, что буду так возбужден подобным зрелищем. Она так хорошо переносит беременность, что, пока не увидишь ее живот, ни за что не догадаешься, что она вообще беременна. У нее подтянутые бедра и икры. У нее сильные руки. На ее лице в форме сердца нет ни грамма лишнего веса. Впрочем, я настолько ослеплен любовью и желанием, что уверен, что она показалась бы мне невероятно прекрасной, как бы она ни выглядела.

Я хватаю ее за бедра и подтягиваю к краю дивана. Я опускаю голову, готовясь прикоснуться языком к ее центру и заставить ее кончить еще сильнее, чем раньше.

Она хватает меня за плечи, и я вижу, что желание в ее глазах сменилось беспокойством.

– Нет, Гриффин, – она яростно качает головой. – Я не видела свой пах уже больше месяца. Я и понятия не имею, что там происходит.

Я опускаю взгляд: мягкие кудряшки под ее животом едва различимы. Мне совершенно наплевать, делала ли она эпиляцию, или депиляцию, или брилась – или что там еще девушки делают. Я несколько месяцев мечтал о том, как снова попробую ее на вкус. Снова почувствую, как она теряет голову от прикосновений моего языка. Я провожу пальцем по ее ноге до верхней части бедра. Я чувствую, какая она мокрая. Насквозь мокрая от желания. Я легко ввожу в нее палец и прижимаюсь своей эрекцией к ее ноге.

– Скайлар, ты прекрасна. Каждый сантиметр твоего тела прекрасен.

Она вдавливается в мои пальцы, погружая их глубже в себя.

– Пожалуйста, Гриффин. Я хочу почувствовать тебя внутри. Мне нужно почувствовать тебя внутри.

Я быстро стаскиваю с себя джинсы. Я задерживаюсь у входа, словно спрашивая разрешения.

– Да! – Она просовывает руку между нами и направляет меня внутрь.

Какая она тугая. Еще более тугая, чем я запомнил. Ее стенки плотно обхватывают меня, и я чуть не кончаю в ту же секунду.

– Скай, – выдыхаю я, замирая у нее внутри: мне нужно пару секунд, чтобы успокоиться.

Когда я начинаю двигаться, я беру ее за руку и переплетаю наши пальцы. В таком положении, когда она отклонилась на спинку дивана, я не могу поцеловать ее из-за живота. Но от этого то, что мы делаем, становится еще более сокровенным, потому что при каждом толчке мы смотрим друг на друга.

Она опирается на мои руки, чтобы я вошел в нее еще глубже. Скайлар ахает, когда я вхожу в нее до конца.

– О боже! – стонет она.

Ее глаза темнеют, а наши взгляды опьяняют. Наши глаза говорят то, чего не могут произнести наши губы. Мир исчезает, в нем существуем только мы и ничего больше.

Эта женщина стала смыслом моей жизни. Источником света в темноте. Я тихо напеваю несколько строк из нашей песни – со мной никогда такого не случалось. Я напеваю строки про то, что это наша судьба. Слова, которые еще раз повторяют, что я принадлежу ей.

Ее взгляд затуманивается. Она близка. Я близок. Я отпускаю одну руку и нахожу ее клитор. Я ласкаю его аккуратными круговыми движениями, а она размыкает губы, откидывает назад голову и мечется на подушках.

– Гриффин! – выкрикивает она мое имя. – О боже, да!

Я вижу, как она кончает, чувствую, как ее стенки плотно сжимают меня, и прыгаю в бездну вместе с ней. Я замираю, излившись в нее, мои неясные слова экстаза смешиваются с ее словами.

Когда мы восстанавливаем дыхание, Скайлар кладет руки на живот и хихикает.

– Каждый раз! – произносит она.

Она кладет мою руку себе на живот и накрывает ее своей ладонью. Мы смотрим друг другу в глаза, а наш сын кувыркается под нашими ладонями, пока я еще не вышел из нее.

Я никогда в жизни не забуду этот миг.

Я изумленно качаю головой. Как я смог влюбиться в двух столь невероятных женщин? Как я мог даже думать о том, чтобы жить без этого прекрасного создания, которое находится сейчас подо мной? Без них обоих. Одну руку я все еще держу у нее на животе, а второй глажу ее по щеке.

– Я люблю тебя, Скай.

Она прикасается к моему подбородку. Проводит большим пальцем по губам. Ее глаза смягчаются – и в то же время сверкают.

– Я тоже тебя люблю.

Я закрываю глаза и впитываю ее слова.

Потом снова открываю, потому что она заявляет:

– Я, кстати, соврала.

– Соврала? – На полсекунды сердце готово выскочить у меня из груди, но потом она поясняет:

– Я соврала о том, что сказала Джону.

Брови у меня лезут на лоб, я наконец выхожу из нее и устраиваюсь рядом на диване.

– Ты не сказала ему, что должна дать мне шанс ради ребенка?

В ожидании ответа я беру с журнального столика несколько салфеток и нежно вытираю ее.

– Нет, – качает головой Скайлар. – Я сказала ему, что люблю тебя.

Мое лицо расплывается в улыбке. Я хочу дать кому-нибудь «пять» или ударить кулаком о кулак.

– Я уже давно тебя люблю, знаешь ли, – говорит она. – Я любила тебя еще до того, как Эрин умерла.

Скайлар садится и прикрывается одеялом.

– Прости, что заставила тебя помучиться, Гриффин. Думаю, я просто чувствовала себя виноватой из-за того, что влюбилась в мужа своей лучшей подруги. Мне было страшно. Страшно, что мы ее предаем. Страшно, что я все испорчу.

Я дотрагиваюсь до ее медальона и верчу его в пальцах.

– Мне тоже было страшно.

Я открываю медальон, разворачиваю бумажку, и мы читаем, что на ней написано.

– Но я больше не боюсь.

– Я тоже, – говорит она, аккуратно складывая бумажку и кладя ее обратно в медальон.

Я поднимаю с пола одежду и помогаю ей одеться, потом беру ее за руку и веду наверх.

– Как ты считаешь, еще рано предлагать тебе жить вместе?

Она хихикает и тянет меня за собой в главную спальню, где я засыпаю, обняв ее сзади и положив руку на ее безупречный живот.