Текст книги "Танец судьбы"

От волнения тело ее покрылось потом. Блэр выбрала пластинку и, встав в нужную позицию перед зеркальной стеной, стала двигаться в такт музыке. Темп все ускорялся, и через несколько минут Блэр уже вихрем кружилась по залу.

– Черт возьми, что ты тут делаешь? – неожиданно раздался из темноты голос Шона.

Блэр продолжала упражнения, стараясь не допускать ошибок. Не испытав никакого смущения, она ответила:

– Я делаю то, для чего рождена.

7

Шон, встревоженный поведением Блэр, тем, как самозабвенно она носится по залу, подошел к проигрывателю и поднял рычаг. Музыка оборвалась. Воцарилась гнетущая тишина.

Блэр раскрутилась в обратную сторону, как игрушечная балерина в музыкальной шкатулке. Несколько мгновений она стояла, ссутулившись, опустив от отчаяния голову и плечи? Когда она подняла голову, Шон увидел, как слезы льются из ее глаз.

– Не надо прерывать меня, – робко попросила она. – Я должна танцевать. Прямо сейчас. Немедленно. Пожалуйста, не мешай мне.

– Ты навредишь себе, тебе будет плохо.

Блэр нервно стиснула пальцы.

– Мне сейчас плохо! – вскричала она.

Шон посмотрел на нее со смешанными чувствами. Ему казалось, что никогда еще он не видел ее такой красивой. Ее волосы блестели как шелк и спускались на плечи. Наполненные слезами глаза выражали отчаяние. Шона пронзила жалость к ней. Она пыталась отрицать несомненное.

Шона охватил гнев. Почему она позволила этим идиотам разрушить счастье, к которому так стремилась? Ему хотелось взять ее и как следует встряхнуть, чтобы она поняла, как мало значит их мнение. Но тут же он ощутил жгучую любовь к Блэр и необходимость защищать ее. Этот порыв любви был таким мощным, что Шон затрепетал. Какой смысл в его силе, если он не может поддержать ее? Он с ужасом ощутил свою слабость.

– Что, по-твоему, мне делать? – спросил он хриплым шепотом.

– Поставить иглу на начало третьей части и помочь мне.

– Помочь тебе?

– Да! Танцуй со мной.

В другой момент Шон расхохотался бы. Его можно было принять за кого угодно: за лесоруба, портового грузчика, громилу-головореза, футболиста, борца, но только не за танцора.

Но сейчас ему было не до смеха. В голосе Блэр слышалась мольба, а он с горечью осознавал, что не может выполнить ее просьбы.

– Блэр, прости, я даже не знаю, с чего начать.

– Я все тебе скажу. Ты должен только держать и поднимать меня.

Шон вытер внезапно повлажневшие ладони о шорты.

– Я не уроню тебя?

– Нет. – Блэр покачала головой. – Не уронишь. Я знаю. Ну, пожалуйста!

В такой горячей просьбе он не мог ей отказать.

– Ну, хорошо. – Шон словно со стороны услышал свои слова. Он подошел к проигрывателю и поставил иголку на конец второй части, чтобы успеть подойти к Блэр.

Когда он приблизился, она стояла в пятой позиции.

– Становись за мной, – сказала она. – Первые несколько минут я танцую одна. Ты просто повернешься ко мне. Я скажу, когда надо будет меня поднять.

Упоительная музыка Рахманинова наполнила зал, и Блэр продолжила прерванный танец. Она скользила вокруг Шона, и он изумился тому, как быстро Блэр вошла в образ. Сейчас перед ним была женщина, полная любви, чувственная, зовущая, танцующая для своего возлюбленного. Каждое ее движение было прекрасно и гармонировало с музыкой.

– Сейчас, когда я приближусь, возьми меня за талию так, чтобы я могла прогнуться назад до самого пола.

От страха сделать что-нибудь не так у Шона перехватило дыхание. Он сам удивился, когда ему удалось вовремя взять ее талию своими большими ладонями, и Блэр, вытянув ноги, почти коснулась головой пола, а он склонился над ней. Интуитивно он понял, когда надо помочь ей подняться. После этого Блэр, танцуя, стала удаляться от него.

– Когда я снова приближусь, подхвати меня и подними над головой, – попросила она, вращаясь и приближаясь к нему.

Он чуть было не упустил нужный момент, но в следующее мгновение она взлетела над головой Шона, подхваченная его сильными руками.

– Теперь медленно иди по кругу, – весело потребовала Блэр.

Подняв голову, он увидел ее изогнутую спину и широко разведенные руки, похожие на крылья парящей птицы. Да и весит она не больше, подумал Шон.

– Потихоньку опускай меня, – приказала она, обхватив руками его плечи. Шон слегка оторопел, почувствовав ее колени на своей груди. Чувственно прижимаясь к нему, Блэр медленно опускалась, пока ее туфли не коснулись пола.

Шон продолжал выполнять ее команды. В какой-то момент, когда ритм музыки ускорился, Блэр снова, кружась, приблизилась к нему.

– Встань на одно колено, – сказала она, тяжело дыша.

Зазвучали последние аккорды. Блэр тут же вскочила на согнутую в колене ногу Шона и перегнулась через его правое плечо.

Когда музыка смолкла, они еще несколько мгновений оставались в том же положении. Потом Блэр быстро приподнялась на плече Шона. Он при этом успел положить ладонь ей на живот, помогая выпрямиться. Блэр спрыгнула и прислонилась к нему спиной. Он, продолжая стоять на одном колене, осторожно повернул ее к себе.

Ее лицо было залито слезами, но теперь это были слезы радости.

– Спасибо. Это было… прекрасно.

– Это ты прекрасна. – Он провел руками по ее телу, словно желая убедиться, что это земная женщина из плоти и крови, а не ангел, спустившийся с небес, чтобы очаровать его. Шон притянул ее к себе и уткнулся головой в ее живот.

Она обхватила ладонями его голову и еще сильнее прижала ее к своему телу. Он чуть-чуть приподнял лицо. Теперь Блэр чувствовала его горячее дыхание. Шон поцеловал ее живот раз, другой, постепенно спускаясь к бедрам.

– Шон! – хотела воскликнуть Блэр, но не смогла. Он взял ее на руки как ребенка, и начал жадно целовать. Язык Шона проник в ее рот, с готовностью принявший его. Его ладони пробежали по ее волосам, шее, плечам. Его стремительность сдерживало лишь то, что она, так же истосковавшаяся по нему, даже не сопротивлялась. Блэр обхватила голову Шона и, притянув ее к себе, приникла к его губам.

Когда ему наконец удалось перевести дыхание, он проговорил:

– Пойдем отсюда.

Через несколько минут они были уже в машине Шона. Автомобиль семейства Дельгадо второй раз остался на приколе Ехать к Блэр было нельзя, ведь там только что побывала компания ее друзей, и Шону не хотелось снова бередить ее раны.

Он привез Блэр к себе. Внеся ее в дом, Шон прошел через веранду, которая так понравилась Блэр, через комнаты первого этажа и направился к широкой скрипучей лестнице. Голова Блэр покоилась на груди Шона. Ее поза выражала полное доверие. Когда он опустил ее на пол в большой спальне, она застенчиво взглянула на него.

– Мне нужно принять душ.

Шон ласково улыбнулся.

– Мне тоже. Это там, – показал он.

Блэр пошла к двери ванной. У нее на ногах еще были балетные туфельки, которые сейчас странно выглядели. Шон, последовав за ней, не стал зажигать люстру, включив лишь инфракрасный обогреватель, который залил комнату неярким оранжевым светом.

Он открыл стеклянную дверь ванной и пустил воду; от нее поднимался легкий пар. Не отрывая глаз друг от друга, они начали медленно раздеваться. Шон быстро снял рубашку, шорты и кроссовки. Опередив Блэр, он с замиранием сердца смотрел, как она стягивала трико и колготки со своих красивых ног. Избавившись от одежды, она небрежно бросила ее на балетные туфельки.

Робость Блэр исчезла. Она смело рассматривала его великолепное тело. Чтобы не мешать ей, Шон замер. Она окинула его взглядом с головы до ног, потом подняла глаза вверх, на крупный член Шона. Ее рука медленно потянулась, на мгновение замерла и… коснулась его.

Если бы Блэр смотрела сейчас в лицо Шона, а не на то, что начала нежно ласкать, ее, наверное, испугали бы его сверкающие глаза. Его челюсти были стиснуты, кулаки крепко сжаты. Но внимание Блэр было приковано к другому. Почувствовав, как увеличивается его плоть, она отдернула руку и подняла глаза.

– Не бойся, Блэр, я не обижу тебя, – горячо сказал Шон.

– Я знаю, – смущенно улыбнулась Блэр.

Нагнувшись и потянувшись вперед, Шон коснулся ее губ своими. Потом он встал под душ и потянул ее за собой. Они стояли под струями, пока их волосы не намокли, а кожа не покрылась капельками воды. Тогда Шон, намылив руки, начал энергично растирать ей спину. Затем, спустившись ниже, погладил Блэр ниже поясницы, наслаждаясь ее шелковистой кожей. Блэр замурлыкала от удовольствия, а Шон спустился еще ниже, к ее бедрам и коленям.

Через минуту Шон повернул ее лицом к себе и дал ей мыло. Теперь наступила ее очередь тереть ему спину. Чтобы дотянуться до широких плеч Шона, ей пришлось встать на цыпочки. Намылив ему спину, Блэр остановилась, глядя как струйки воды стекают на его поясницу и крепкие ягодицы. Она хотела прикоснуться и к ним, но не решилась.

Когда они вновь повернулись друг к другу, он вымыл ей груди, гладя их намыленными пальцами, потрогал соски и засмеялся от удовольствия, любуясь тем, как красиво они поднимаются из розовых кружочков. Его руки прошлись по ее ребрам, животу и опустились ниже. Шон с удивлением увидел, что волосы в этом месте тщательно выбриты.

Он вопросительно поднял брови, и Блэр смущенно пояснила:

– Это потому, что у нас слишком открытые костюмы для выступлений.

Он кивнул. Блэр закрыла глаза, благодарная ему за деликатность. Но тут же она широко раскрыла их, почувствовав его ладонь у себя между ног. Даже в неярком свете ванной глаза Шона поражали голубизной.

– Обними меня, – попросил Шон.

Она быстро уткнулась лицом ему в грудь. Его ласковая рука начала поглаживать самые сокровенные места ее тела. Блэр отдалась во власть сладостных ощущений, которые доставляли ей движения пальцев Шона. Она слизнула теплую воду, стекавшую по его груди.

Шон убрал руку, положив ее на спину Блэр, крепко обнял и прижал ее к себе, а сам, чуть подвинувшись, оказался между ее бедер.

– Шон! – выдохнула Блэр. Она инстинктивно выгнулась, наслаждаясь силой его желания. – Шон!

Шон разжал руки, выключил воду и помог Блэр выйти из ванны. Она возбужденно повторяла его имя, и сердце ее бешено колотилось. Между тем Шон завернул ее в мохнатое полотенце и тщательно вытер. Потом наспех вытерся сам.

Подняв Блэр на руки, он перенес ее в спальню, залитую светом луны. Откинув покрывало, он положил Блэр на прохладную шелковистую простыню и лег на бок лицом к ней.

– Я все еще боюсь сломать тебя, – тихо сказал Шон.

Их губы соприкоснулись, и Шон крепко поцеловал ее. Его язык, развинув ее губы, проник в рот.

– Сделай то же самое, – прерывающимся шепотом попросил Шон.

Блэр выполнила его просьбу и тотчас услышала его страстный возглас. Смелость города берет. Забегая вперед, скажем, что, проведя с Шоном несколько месяцев, Блэр возьмет инициативу в свои руки. Это ее язычок будет впиваться в рот Шона, резвиться там и выделывать такие фокусы, от которых Шон потеряет голову.

– Блэр, Блэр! Боже, ты просто чудо!

Его губы отыскали ее ухо и уделили ему самое пристальное внимание. Шон ласково покусывал мочку и щекотал ее усами.

– Пожалуйста, Шон, – попросила Блэр, повернувшись к нему лицом. Шон моментально понял, чего она хочет и принялся медленно облизывать ее губы. Особое, еще неизведанное удовольствие, доставляли Блэр его усы.

– Боже, как хорошо, как хорошо! – повторяла Блэр.

Она припала к груди Шона, а его волосы приятно щекотали ее соски, которым, однако же, очень скоро захотелось более сильных прикосновений. Взяв одну грудь в ладонь, Блэр прижала ее к груди Шона и потерлась о нее соском.

Из губ Шона вырвался крик восхищения. Крепче прижав к себе Блэр, он вытянул губы к ее груди. Его язык переходил от одного соска к другому. Захватив один из них губами, Шон принялся сосать его. Блэр почувствовала, что вся ее душа устремилась к Шону, и от этого ей стало радостно.

На движения языка Шона что-то откликалось в нижней части живота Блэр. Словно поняв ее ощущения, рука Шона скользнула между ее ног. Его пальцы нежно, но уверенно ласкали, гладили ее и наконец нашли то, что искали. Блэр слышала свое учащенное дыхание как бы со стороны.

Она опустила руку, лежавшую на спине Шона, на его талию и ниже, а затем, повинуясь внезапному импульсу, прижалась к его телу тем местом, которое больше всего томилось желанием.

– Люби меня, Шон!

– Я люблю тебя, – прошептал он, все дальше продвигая свою руку. – Люблю тебя всю. Сейчас ты почувствуешь, как я люблю тебя.

Сладостная пытка все продолжалась, и через некоторое время Блэр полностью отдалась во власть своих ощущений. Ее тело подчинилось ему безраздельно. Оно просило лишь об одном – о слиянии с его телом. Шон повернул ее, и теперь Блэр лежала на спине. Встав на колени, Шон поцеловал то место, которое только что ласкал.

– Шон! – умоляюще воскликнула она, нетерпеливо схватив его за волосы и притягивая к себе.

Зная, что Блэр не слишком опытна в любовных играх, Шон был предельно деликатен. Он вошел в нее очень осторожно, внимательно следя за выражением ее лица. Когда половина пути была пройдена, он помедлил и только потом углубился еще. Вдруг он заметил, что Блэр закусила верхнюю губу и в ту же секунду ощутил препятствие. Девственная плева!

– Блэр! – В его голосе было неподдельное изумление. – Возможно ли это?

Блэр открыла глаза.

– Не останавливайся!

– Но…

– Пожалуйста, Шон. Если ты любишь меня.

Он пристально посмотрел на нее – с удивлением и бесконечной нежностью.

– Господи! Да! Я люблю тебя. Неужели ты сомневаешься в этом?

– Тогда продолжай. Пожалуйста! – Обхватив его руками, Блэр притянула к себе его бедра.

На долю Шона выпало самое трудное – обуздать свою страсть. Ему это удалось только потому, что он очень любил Блэр и боялся испугать ее или причинить ей боль. Держа под контролем желание, Шон с необычайной осторожностью, медленно входил в нее. Многолетние физические тренировки помогли Блэр перенести это легче, чем он ожидал, но Шон не утратил бдительности даже тогда, когда Блэр перестала напрягаться и расслабила мышцы.

Оторвав голову от подушки, Шон нежно поцеловал Блэр. Ее глаза широко раскрылись.

– Тебе не больно?

Она мотнула головой.

– Нет, – одними губами прошептала Блэр. Она вдруг ослабела при мысли о том, что произошло между ними, об этом непостижимом чуде.

– Ты уверена в этом?

Блэр кивнула. Ей не хотелось шевелить языком.

– Почему ты меня не предупредила, Блэр?

– Неужели это сейчас важно? – удивленно спросила она.

Тут Блэр почувствовала, что Шон сотрясается от смеха.

– Из этого, пожалуй, следует сделать вывод, который удовлетворил бы нас обоих. – Шон, наклонив голову, поцеловал Блэр в ямочку посреди шеи.

Блэр выгнулась, как кошка.

– И ты сможешь сделать такой вывод? – она вздохнула, ощутив, как Шон снова припал к ее соскам.

– Я – нет. Мы вместе – да.

– Я даже и подумать не могла, что в первый раз будет так хорошо, – сказала Блэр, целуя теплое плечо Шона.

– Уверен, что такое случается очень редко, – ответил он, нежно проводя пальцем по ее ключице, – и только если мужчине повезет и он сумеет воспламенить такую секс-бомбу, как ты.

Блэр звонко шлепнула его по заду. Шон игриво куснул ее за ушко и пощекотал усами.

– Ах, Шон Гаррет, всего лишь за одну ночь вы совершенно развратили меня. Поцелуй меня, – потребовала она, захватив его голову своими маленькими руками и притянув к своему рту.

Блэр еще продолжала чмокать его в губы, когда Шон вдруг отстранился и странным голосом спросил:

– Скажи, Блэр, а кто этот Коул?

Блэр уронила голову на подушку и широко раскрыла глаза. После того как они немного пришли в себя, Шон принес ей из ванной влажное полотенце, включил ночник, и теперь на их раскрасневшиеся тела лился мягкий свет. Услышав его вопрос, Блэр побледнела. Шон внимательно смотрел в ее зеленые глаза, в каждом из которых отражалось по светильнику.

– Я уже говорила тебе, что некоторое время жила с этим человеком.

– Извини, но теперь я могу утверждать, что ты не жила с этим человеком в общепринятом смысле слова.

От неприятных воспоминаний Блэр зажмурилась.

– Да, в этом смысле мы не были близки.

Поняв, что из-за его вопросов с лица Блэр исчезло сияющее выражение удовлетворенной женщины, Шон сказал:

– Не говори ничего. Я понимаю, это тебе неприятно.

– Нет, – возразила Блэр, взяв его за руку. – Я хочу, чтобы ты знал.

Шон подождал, пока она соберется с мыслями. Глядя на ее красивое лицо, он легонько поглаживал ей лоб кончиками пальцев.

– К тому времени, как Коул, проучившись два года в колледже, приехал в Нью-Йорк, я уже жила там несколько лет. Я была старше. Он приехал в Нью-Йорк, взбунтовавшись против отца, школьного учителя физкультуры, для которого не было ничего ужаснее мысли, что его сын станет балетным танцором. И это несмотря на то, что Коул был физически более развитым и сильным, чем любой футболист из школьной команды.

Блэр вздохнула, потом положила большую ладонь Шона себе на живот и, продолжая рассказ, машинально поглаживала его пальцы.

– Коул еле смог вырваться из дома. Приехав в Нью-Йорк, он по-настоящему голодал, пока не отыскал место официанта. Эта работа дала ему возможность посещать балетные классы. Он понравился мне, я его пожалела и предложила ему пожить в моей квартире, пока он не устроится.

Мы все больше и больше влюблялись друг в друга, и наши глаза сияли любовью. Все считали нас любовниками. Коул порывался позвонить домой и сообщить отцу, что он живет с женщиной, которая к тому же старше его. То есть он хотел доказать отцу, что, несмотря на свое увлечение балетом, он стал настоящим мужчиной.

– И что? – спросил Шон, когда взволнованная Блэр немного успокоилась.

– А то, что он так и не смог доказать этого мне, хотя и прожил вместе со мной полтора года.

Шон почувствовал, что Блэр сжалась и отодвинулась от него. Он сел поближе и крепко обнял ее, опасаясь, что она замкнется. Теперь он знал, почему она так неопытна в любовных ласках. Ее наивность и неискушенность, явно не соответствующие ее возрасту, могли показаться притворными, но теперь-то он убедился в ее искренности.

– А что было потом? – спросил он, прижимаясь губами к ее лбу.

– Однажды Коулу взбрело в голову, что он не может больше так жить, и он бросился под поезд метро.

– Вот черт! – Шон тяжело вздохнул и насупил брови, поняв, что причинил ей мучительную боль. Шон был бы счастлив сделать все, что угодно, лишь бы облегчить мучения Блэр.

– Ты любила его? – помолчав, спросил он.

– Да. Хотя теперь понимаю, что эта любовь была особого рода. Я просто жалела его. Я разделяла его страдания, вызванные непониманием родителей, и сочувствовала ему. Я же была нужна ему для самоутверждения. А он был нужен мне, потому что постоянно говорил, какая я хорошая. Не слишком прочная основа для любовной связи. Я не стремилась снова кого-нибудь полюбить. Танцы были моей единственной любовью.

У Шона замерло сердце.

– Были?

Блэр посмотрела на него и погладила пальцем его усы.

– Не своди меня с ума. Ведь всего час назад я считала, что самое высокое наслаждение, как я его понимала, дают человеку только танцы. Теперь я знаю, что существуют и другие чувства, прежде неведомые мне.

– Я рад, что помог тебе узнать их, – сказал Шон с наигранной серьезностью, но в его глазах сверкали веселые огоньки.

Блэр склонила голову набок и подозрительно посмотрела на него.

– А ты ведь никогда не рассказывал мне, как ты приобрел такой опыт в искусстве любви. Я понимаю, конечно, – многие годы практики. Но кто же обучил тебя всему этому?

Шон все еще улыбался, но в его глазах появилась грусть.

– Да. Одно время я думал, что она могла бы стать миссис Шон Гаррет, однако все сложилось по-другому.

– О! – Блэр, пробудившая эти неприятные для нее воспоминания Шона, пожалела, что коснулась этой темы. Лучше бы ничего не знать. Может, ей далеко до этой неизвестной женщины.

Шон разгладил морщинки, набежавшие на ее лоб.

– Блэр, в том, что я сказал, нет ничего трагичного. Я сам все решил и не живу воспоминаниями. Я редко думаю о ней, а если и думаю, то спокойно и равнодушно. Когда-нибудь я расскажу тебе эту довольно скучную историю, но не сейчас, когда ты лежишь рядом со мной, обнаженная и прекрасная.

– Ты тоже очень красив, – сказала Блэр, любуясь его сильным телом, широкими плечами и длинными ногами. – И, кроме того, ты, оказывается, неплохо танцу, ешь. – Она озорно подергала волоски на его груди.

Шон застонал и закрыл лицо ладонями.

– Если бы кто-нибудь, случайно зайдя ночью в зал, увидел меня танцующим, я бы, наверное, провалился сквозь землю. Я, конечно, походил на Квазимодо, танцующего с Эсмеральдой.

– О нет! – сказала она, возмущенно привстав и сев. – Ты делал все это с большим изяществом. И… – Блэр отвела глаза.

– Что, Блэр? – спросил он, притягивая ее к себе и укладывая рядом с собой.

– Ты всегда появлялся именно там, где был нужен мне. Спасибо. – Ее глаза, в которых еще блестели слезы, уже снова сияли.

Он поцеловал ее глаза.

– Не благодари меня, – прошептал он. – Ведь ты тоже – та женщина, которая мне нужна.

Проснувшись утром, Блэр поняла, что лежит на широкой постели одна. Она села и сладко потянулась, а потом оглядела спальню, которую толком и не рассмотрела ночью. То, что она увидела, ей очень понравилось. Эндрю Дельгадо как-то сказал ей, что у Шона большая кровать. Так оно и оказалось. Кровать королевских размеров была застелена стеганым покрывалом. Спальня была отделана в розовом и голубом тонах, что красиво контрастировало с другими комнатами, окрашенными в чуть желтоватый цвет. Широкие жалюзи на окнах почти не пропускали солнечный свет. Было заметно, что спальня принадлежит мужчине, однако явно не аскету.

По прохладному паркетному полу Блэр на цыпочках подошла к двери и открыла ее. Прислушиваясь, она проскользнула через холл и посмотрела вниз, перегнувшись через перила. Услышав, как хлопнула задняя дверь, она испуганно отпрянула назад. Здесь ее и нашел Шон.

Оба были приятно удивлены. Она – тем, как он прекрасно выглядит, когда на нем нет ничего, кроме старых, линялых джинсов, сантиметров на пять не доходивших ему до пупка. Он – тем, что никогда еще, входя в свой дом, не видел на лестничной площадке прелестную обнаженную женщину с соблазнительно растрепанными волосами, с чуть припухлыми зацелованными губами, с розовыми, теплыми после сна маленькими грудями. Солнце, проникающее сквозь витраж, играло на ее коже.

Блэр направилась навстречу ему, но, спустившись на две ступеньки, вдруг остановилась, смущенная взглядом его алчно горящих глаз. Он быстро взбежал по лестнице, роняя на бегу одежду, которую держал в руках.

Он мчался по ступенькам, не касаясь перил, не глядя под ноги и походя на лунатика, который не делает неверных шагов. Ее тело притягивало его как магнит.

Когда их разделяло несколько ступенек, он остановился. Его грудь высоко вздымалась и опускалась. Он с трудом оторвал взгляд от ее грудей и оглядел ее всю: ее чуть распухшие губы (Шон мысленно выругал себя за чрезмерную страстность поцелуев), покатые плечи, груди с нежными розовыми сосками.

В его глазах было столько желания и любви, что от его взгляда соски Блэр затвердели. Шон едва заметно улыбнулся и ласково потрогал соски пальцами, сначала один, потом другой, ткнулся в них носом и начал целовать. Взяв одну грудь в ладонь, он втянул сосок в рот, и тогда уже в дело вступил его язык, который прошелся вокруг соска, нажал на него и долго-долго облизывал его, пока Блэр не застонала от возбуждения.

Шон, стоя на ступеньку ниже, обнял ее и, целуя в живот, начал рисовать на нем языком что-то загадочное, одновременно поглаживая ее зад.

Блэр была уже хорошо знакома со сладостными прикосновениями его теплого и влажного языка. Шон спустился еще на одну ступеньку. Его ладони обвились вокруг ее бедер, пальцы сплелись.

Теперь он целовал ее быстро и жадно. Как дождевые капли, поцелуи сыпались на бедра Блэр, все ниже и ниже. Опустившись на одно колено, Шон принялся целовать стопы ее ног с мозолистыми пальцами. Блэр, ухватившись за его волосы, потянула голову Шона вверх. Теперь он целовал внутреннюю поверхность бедер. Губы Шона нашли самые прелестные и самые укромные места, и от этого по всему телу Блэр разлился жар.

Ноги у Блэр подкосились, и ей пришлось сесть на верхнюю ступеньку. Шон стоял рядом с ней. Лишь их неровное дыхание нарушало тишину дома.

Шон ждал. Блэр окинула взглядом фигуру Шона и посмотрела в его сверкающие глаза. Лучи, идущие из них, обжигали, поэтому губы Блэр внезапно пересохли, и она облизнула их. Это почему-то особенно возбудило Шона, сердце его забилось. Казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Оба замерли. Шон не шевелился, исполненный надежды.

Дрожащими пальцами Блэр нащупала кнопку на его джинсах и расстегнула молнию. Она наклонилась и поцеловала его в пупок, предварительно увлажнив его языком. Ее пальцы пробрались в темное гнездо, чем доставили неописуемую радость Шону. В ответ на поцелуй он затрепетал.

Они медленно опустились на пол. Уже без прелюдий их тела слились. Тяга к соитию была так велика, что экстаз не заставил себя ждать. Они достигли его в считанные минуты.

Немного успокоившись, Шон поднял голову, ласково улыбнулся и сказал:

– С добрым утром!