Текст книги "Остров Пантеры"

Глава ДЕВЯТАЯ

Солнце уже клонилось к закату, когда они подняли якорь и отправились обратно на остров Пантеры. Рорк стоял у штурвала, Виктория рядом, его рука на ее талии. Весь долгий день они пробыли в объятьях друг друга, а после полудня, забравшись в каюту, устроили импровизированную трапезу из сыра, печенья и белого вина. Это был самый прекрасный день в жизни Виктории – но теперь он подходил к концу.

Она передернула плечами, и Рорк притянул ее к себе.

– Тебе холодно, любовь моя?

– Нет. Мне хорошо.

Он отвел ее волосы с виска, наклонился и поцеловал в шею.

– Это был самый счастливый день в моей жизни, – тихо произнес он. Виктория вздохнула.

– И в моей тоже.

Но как только она сказала это, вновь вспыхнули сомнения. Было бы лучше уехать утром, как она и собиралась. Она запуталась в собственной лжи, а сегодняшний день и без того все усложнил. Как она может уехать теперь? Но и остаться тоже не может.

– Тория? – Рука Рорка еще крепче прижала ее к себе. – Я не хочу возвращаться с небес на землю так сразу.

Виктория опустила голову ему на плечо и глубоко вздохнула.

– Я тоже. Хорошо было бы остаться здесь навсегда.

Вдруг он резко сбавил скорость, и рев мотора перешел в тихое рокотание.

– У меня есть идея, – улыбнувшись, сказал он.

– Идея? Какая?

– Ты ничего, наверное, толком не повидала на Пуэрто-Рико, прежде чем попала на остров Пантеры?

Виктория кивнула.

– Да, – сказала она. – Очень мало.

– Так я и думал, – продолжал он. – Но ничего, мы это наверстаем. Я сам покажу его тебе. Пуэрто-Рико – остров, полный контрастов. Там есть тропические леса и горы, есть прекрасные города и селения, а побережье его столь же красиво, как на острове Пантеры.

Она улыбнулась.

– Какое туристическое агентство платит вам, сеньор, за эти рекламные тексты?

Он засмеялся и провел указательным пальцем по ее подбородку.

– Могу поспорить, что ты не знаешь даже и Сан-Хуана: не видела Кондадо, Ла-Форталезу или старую часть города.

– Я… действительно ни видела его достопримечательностей.

Рорк кивнул.

– Ну, тогда решено. Когда вернемся домой, я позвоню к себе в офис и скажу, что неделю они спокойно могут обойтись без меня. – Он усмехнулся, заметив ее недоуменно вскинутые брови. – Я думаю, сначала мы отправимся в Понсе. Там ты сможешь походить по магазинам, сделать кое-какие покупки, хотя ничего сногсшибательного ты там не найдешь. Оттуда поедем в Сан-Хуан. А потом на север в…

– Рорк, о чем ты говоришь?

Смех заискрился в его глазах.

– Я говорю о том, чтобы провести несколько дней и ночей с тобой наедине, – сказал он хрипло. – Без телефонных звонков и подглядывающей прислуги. – Он притянул ее поближе и принялся целовать, да так, что у нее перехватило дыхание. – Я говорю о том, чтобы заниматься с тобой любовью возле водопада, чтобы повести тебя обедать в «Чарт-хауз».

Каким заманчивым все это казалось. Однако Виктория понимала, что это невозможно, она не вправе пользоваться его добротой. Рорк, вероятно, почувствовал смену ее настроения. Он нахмурился и сжал руки в кулаки.

– Когда я вижу это выражение твоих глаз, – сказал он мрачно, – мне хочется отыскать того мерзавца, который причинил тебе боль, и убить его.

Она с изумлением посмотрела на него.

– О чем ты?

Его рот скривился.

– Я не дурак, Тория. Ты не говоришь, но я могу и сам понять. Что-то постоянно тревожит тебя, встает между нами. Не удивлюсь, если виной тому окажется какой-нибудь подлец, который испортил тебе жизнь.

– О, Рорк, – тихо проговорила Виктория, опустив голову. – Напрасно ты не позволил мне уехать сегодня утром.

– Ты думаешь, что-то может переменить мои чувства к тебе? – Она промолчала в ответ, а он прижал ее нежно к груди. – Этого не будет никогда, – прошептал он. – Ничто не сможет нас разлучить. Ты должна верить мне, Виктория.

А вдруг ей и правда следует поверить, подумала она. Возможно, когда-нибудь она могла бы сказать ему. Возможно, он поймет ее…

– Поедем со мной, любовь моя, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты увидела, как я люблю тебя.

Он и в самом деле смотрел на нее с такой любовью, что ответить можно было лишь одно – «да».

Элегантный, ярко освещенный бутик сверкал, как драгоценность, на набережной Кондадо, где подобного рода магазинчиков было бессчетное количество. Здесь, среди витрин, в которых блестели бриллианты и лучшие модели сезона были выставлены на продажу, попадались вещи, от красоты которых захватывало дух. Роскошное сине-зеленое шелковое платье лежало за стеклом, драпируясь красивыми складками на белом плетеном стуле.

Остановившись, Виктория не смогла сдержать вздоха восхищения. Открытое платье с тонкими бретельками и длинной широкой юбкой, оно было точно соткано из морских волн.

– Милое платьице, правда? – тихо сказал Рорк, наклоняя к ней голову. Она улыбнулась ему.

– Да, прелестное.

– И сшито словно для тебя.

Виктория рассмеялась и потянула его за руку.

– Пойдем отсюда. Это платье сшито для той, которая может его себе позволить.

Брови Рорка поднялись.

– Ну, в таком случае…

Она не сразу поняла, о чем это он. А когда до нее дошел смысл его слов, яростно затрясла головой.

– Нет! Ни за что!

Уголок его рта приподнялся в дразнящей ухмылке.

– Нет? Ни за что? – Он взял ее за руку и потянул к двери магазина. – Позвони завтра моему банкиру и скажи, что я не могу позволить себе купить эту безделушку. Представляю, как ты его рассмешишь!

– Ты знаешь, что я имею в виду, Рорк. Я не могу допустить, чтобы ты тратил на меня такие деньги.

Рорк устало закатил глаза.

– А ты думаешь, я допущу, чтобы женщина учила меня жить? Мы уже говорили с тобой об этом.

Виктория вздохнула. Да, был такой разговор в Понсе, где все ее возражения и протесты не смогли удержать его от того, чтобы накупить ей шелковых и хлопчатобумажных платьев, белья и блузок, так что все это уже не умещалось в ее чемодане.

– Доставь мне удовольствие, – не уставал он повторять, и она была бессильна перед лицом такой неумолимой и любящей логики.

Но сегодня, в Сан-Хуане, она будет вести себя твердо. Магазины на Эшфорд-авеню были переполнены дорогими вещами: сверкающими серьгами, ожерельями и брошами, хрустальными флаконами духов, одеждой знаменитых фирм, о которой она знала, но которую никогда не носила, и Рорк горел желанием купить ей все это.

– Прелестно будет выглядеть на тебе, – все время повторял он, как и сейчас, но Виктория оставалась непреклонной.

– Нет, – сказала она и на этот раз. Однако Рорк проигнорировал ее слова. Он просто пожал плечами и, пройдя мимо нее, открыл дверь в магазинчик. Продавщица шагнула вперед, любезно улыбаясь.

– Рорк. – Виктория посмотрела на него укоризненно. – Я не собираюсь заходить сюда.

Он сунул руки в карманы и прислонился спиной к открытой двери.

– Прекрасно, – спокойно заявил он. – В таком случае я буду просто стоять здесь и ждать. – Коварная улыбка скривила его губы. – У нас еще несколько часов до заказанного в ресторане обеда. Уверен, что продавцы не будут возражать.

– Рорк, это глупо…

Он шутливо поклонился ей.

– Да, конечно, сеньора. Но почему бы вам не повести себя умней и не примерить это платье?

Виктория недовольно хмыкнула, но делать было нечего, и она прошла мимо него в магазин.

– Прекрасно, – холодно сказала она. – Я примерю, но потом ты сам будешь объяснять продавщице, что у меня нет никакого намерения покупать его. Это тебя устроит?

Его это устраивало. Рорк быстро заговорил с продавщицей по-испански: с ее стороны было очень много «да, сеньор» и любезных улыбок. Минуту спустя Виктория оказалась в маленькой уютной примерочной, почти сплошь увешанной зеркалами, а продавщица помогала ей надеть сине-зеленое платье.

Оно было еще чудеснее, чем Виктория себе представляла. К платью были подобраны легкие босоножки в цвет на высоких каблуках. Волосы Виктория зачесала назад, укрепив прическу парой блестящих гребней.

– Сеньорита выглядит очаровательно, – сказала продавщица, и Виктории нечего было возразить, поскольку она и сама видела, как синие переливы ткани платья чудесно гармонируют с синевой ее глаз.

– Ты прелестна, – прошептал Рорк, когда она вышла в салон и плавно повернулась перед ним. Он поймал ее в объятия и поцеловал, а улыбающаяся продавщица из деликатности отвела глаза в сторону.

Когда Виктория вернулась в примерочную, чтобы переодеться, то застыла в изумлении. Ее вещи исчезли, а на их месте лежала целая куча шелковых платьев, блузок, брюк.

– Что это такое? – растерянно спросила Виктория.

Продавщица улыбнулась.

– Ваш жених просит вас примерить эти вещи, сеньорита.

– Мой жених?

– Да. Он такой обаятельный.

Густой румянец залил щеки Виктории.

– Но он не… – она заколебалась. А почему бы и нет, что в том плохого? Пусть ненадолго побудет ее женихом, никому это не повредит.

– Хорошо, – сказала она, сдаваясь. – Давайте устроим ему показ мод, если он этого хочет.

– Я думаю, – шепнула продавщица заговорщическим тоном, – что он просто хочет сделать вас счастливой. Я никогда не видела, чтобы мужчина так блаженно улыбался, когда его дама крутится перед ним в новом платье.

Он и в самом деле выглядит счастливым, думала Виктория всякий раз, как выходила к нему из-за занавески, и это радовало ее. Как же приятно доставлять ему удовольствие! А к тому времени, когда она перемерила все отобранные им вещи, была счастлива и сама. В глазах Рорка светилась радость, неподдельная. Виктория невольно вспомнила о женщине, на которой он был когда-то женат. Доставляло ли ей удовольствие делать его счастливым?

Когда это маленькое шоу было окончено, Виктория вновь натянула свою одежду и поправила перед зеркалом волосы. Продавщица будет разочарована сегодня, подумала она. Нужно все же купить у нее какой-нибудь шелковый шарф или пару чулок, чтобы женщина хоть не зря старалась.

У нее перехватило дыхание, когда она вышла из примерочной: Рорк ждал ее в дверях, окруженный горой блестящих коробок и пакетов.

– Желаю вам с удовольствием носить новые вещи, сеньорита, – сказала довольная продавщица, и пока Виктория старалась прийти в себя, Рорк взял ее за руку и повел к ожидавшему возле магазина такси. Он усадил ее в машину, потом сел рядом в заваленный пакетами салон.

– Что все это значит? – спросила она. Он с невинным видом пожал плечами.

– Я не мог решить, что мне нравится больше, и поэтому купил все.

– Ты купил все?! Платья, брючные комплекты, костюмы?…

Рорк засмеялся, притянув ее к себе и поцеловав в лоб.

– Не забудь кружевной пеньюар. Он понравился мне больше всего.

Виктория глубоко вздохнула.

– Как ты мог так поступить со мной? Я же сказала, что не позволю тебе тратить…

– Да. Я знаю. – Он взял ее руку и поднес к губам. – Но это доставило мне столько удовольствия, что я не мог удержаться.

– Рорк, это могло сработать, когда мы были в Понсе. Но здесь…

– Пожалуйста, любовь моя. – Его рука сжала ее пальцы. – Пожалуйста, скажи, что принимаешь мои подарки.

Она подняла на него глаза. Он сказал «пожалуйста» и этим простым словом уничтожил всю ее решимость. Было что-то глубоко трогательное в том, что у нее есть такая власть над этим человеком, который мог заставить тысячи людей плясать под свою дудку.

Слезы наполнили ее глаза, и она быстро наклонила голову, чтобы скрыть их.

– Ты невозможный человек, – пробормотала она. Рорк мягко засмеялся, обвил рукой ее талию и притянул поближе к себе.

– Нет, – прошептал он. – Просто я очень сильно влюблен.

Вечером Виктория надела свое великолепное новое сине-зеленое платье, и они пошли ужинать в уютный ресторанчик на берегу моря. В конце Рорк заказал бренди, а когда его принесли, сказал что-то по-испански официанту и, расписавшись на поданном счете, встал.

– Пойдем, – сказал он, протягивая Виктории руку.

Немного удивившись, она поднялась.

– Разве мы не будем пить бренди?

Рорк загадочно улыбнулся.

– Можешь захватить бокал с собой, – сказал он и взял ее за руку.

Несколько минут спустя они уже были на берегу. Спускались сумерки. Виктория сняла босоножки на высоком каблуке, а Рорк засунул их в карман своего смокинга. Он обнял ее за талию, и она, опустив голову ему на плечо, ступала по прибрежному песку босыми ногами.

– Это какой-то декаданс, – сказала она с улыбкой. – Запах моря, лунный свет…

– Дома, в Бродвелле, у тебя такого не бывает? – шутливо спросил Рорк. Виктория усмехнулась.

– Не скажу, чтобы это было похоже на мой обычный субботний вечер: кино и пицца.

Он засмеялся.

– Без бренди?

– Без бренди, без лунного света над Карибским морем и теплого песка под босыми ногами…

– И без меня, целующего тебя, – севшим голосом проговорил он.

Она подняла голову, а он склонился к ней, и их губы слились в поцелуе. Наконец она вздохнула и снова положила ему голову на плечо.

– Расскажи мне, – попросил Рорк, – на что это похоже, быть маленькой девочкой, живущей в маленьком городке.

– Это… ну, это спокойная жизнь, я полагаю. Он улыбнулся.

– А какой ты была в детстве? Спокойной?

Виктория вздохнула.

– Такой же, как все.

– А как насчет братьев, сестер? Были они у тебя?

Она покачала головой.

– Были только мама и я. – Она заколебалась. – Отца у меня не было, – медленно сказала она. Первый раз в своей жизни она заговорила вслух о том, что всегда мучило ее. – Во всяком случае, я его не знала.

Рорк сильнее прижал ее к себе.

– Извини меня, дорогая. Это, должно быть, очень тяжело.

– Да, – сказала она просто. – В таком маленьком городке, где все друг друга знают… – Голос ее упал.

– А теперь и матери у тебя нет?

– А как ты…

– Ну, ты же сказала, что дома тебя никто не ждет.

Виктория кивнула.

– Да. – Она набрала в грудь побольше воздуха и судорожно выдохнула. – Она умерла около трех лет тому назад.

– А что случилось? – тихо спросил он. Она вздохнула.

– Наверное, я никогда этого не узнаю. Она, кажется, простудилась сначала, у нее был сильный кашель. Врачи сделали какие-то анализы, даже хотели операцию… Она болела очень долго. В конце концов мне предложили поместить ее в приют для престарелых, но я забрала ее домой. Она всегда так много работала, чтобы заботиться обо мне…

Почувствовав, что она вот-вот заплачет, Рорк повернул ее к себе лицом.

– Ну что ты, – прошептал он, поднимая ее подбородок. – Не плачь, дорогая моя. Я не хотел вызывать у тебя грустные воспоминания.

Виктория замотала головой, пытаясь удержать слезы, которые неожиданно навернулись на глаза.

– Это не ты. Просто я подумала о том, как была счастлива последние несколько дней. С тех пор как я… с тех пор как встретила тебя…

– Да, – тихо сказал он. – Это то же, что чувствую и я. – Он поцеловал ее долгим и нежным поцелуем, а потом улыбнулся и поднял бокал с бренди.

– Ну, – бодро сказал он, – давай выпьем. А потом пойдем к себе в номер, сядем на балконе и будем любоваться звездами.

Сменив свое сине-зеленое платье на ночную рубашку и пеньюар – подарки Рорка, – Виктория подошла к зеркалу в спальне. Шелковый пеньюар цвета слоновой кости был отделан изысканными кружевами. Взглянув в зеркало, Виктория подумала о том, что в жизни у нее не было вещицы более восхитительной.

– Какая прелесть, – прошептала она. Рорк подошел сзади, красивый и сильный в своем белом смокинге и темных брюках, и положил руки ей на плечи.

– Это ты прелесть, – сказал он и поцеловал ее в шею. Он поднял голову и посмотрел на ее отражение в зеркале. – Я люблю тебя, Тория. И хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Она увидела, как ее глаза в зеркале расширились и заблестели.

– О, Рорк, – прошептала она, ощутив такую радость, что перехватило дыхание. Но в следующий миг она вспомнила то, что старалась забыть всю эту неделю, и лицо ее побледнело. – Нет. Я не могу. Спасибо за твое предложение, но…

– Спасибо за мое предложение? – Его голос был резок. – Это единственное, что ты можешь мне сказать? – Он повернул ее к себе и пристально посмотрел в глаза. – Есть что-то, чего ты боишься, Виктория. Почему ты продолжаешь скрывать это от меня?

– Скрывать? Я не…

– Это стоит, словно стена, между нами, стена, которую я не в силах пробить. – Он привлек ее к себе. – Тория, любовь моя, – сказал он успокаивающе, – ты не веришь, что я люблю тебя?

Она улыбнулась, хотя чувствовала, что жгучие слезы вот-вот польются по щекам.

– Верю, – сказала она. – Конечно же, верю.

Рорк взглянул на нее.

– Если ты что-то скрываешь от меня, – проговорил он, – расскажи и знай, что я буду любить тебя, несмотря ни на что. – Он нежно поцеловал ее. – Но если не хочешь говорить, пусть так и будет. Разве ты не видишь? Мы оба начали новую жизнь с того дня, когда повстречались. Все, что было в прошлом, не имеет значения.

Она пытливо вглядывалась в его лицо. Было ли это… могло ли быть… правдой? В глубине души у Виктории затеплилась надежда.

– Ты так думаешь?

Рорк обвил рукой ее плечи и вывел на балкон.

– Если бы ты только знала, как скучна была моя жизнь до того, как появилась ты, – сказал он, опускаясь в мягкий шезлонг и усаживая Викторию рядом с собой. – Я вставал утром, проводил несколько приятных минут со Сьюзи и отправлялся в свой офис. Когда день кончался, я покидал офис и снова проводил немного времени со Сьюзи. – Он ласкающим движением отвел назад ее волосы и поцеловал в висок. – За исключением того времени, что я проводил с дочерью, все остальные часы были пусты.

У Виктории сердце перевернулось от его слов.

– В моей жизни все было так же, – прошептала она. – Только… только у меня не было ребенка, которого можно любить.

Он кивнул понимающе.

– Только Сьюзи была моей отрадой. – Он тихо рассмеялся. – Иногда я думаю, как могло так получиться, что за ирония судьбы – такое чудесное создание от столь неудачного брака, как мой с Александрой…

– Но я думала… Ты любил ее, не так ли?

Рорк вздохнул.

– Я полагал, что люблю. Черт, я думал, что люблю. Но это было давно.

Виктория подняла голову.

– Я думала… Судя по тому, что сказала Констанция… между вами все еще что-то есть.

Он снова засмеялся, но смех этот был резким, отрывистым.

– Есть, – сказал он. – Сюзанна.

– Ты хочешь сказать, что твоя жена…

– Моя бывшая жена, – поправил он. – Никогда не забывай слова «бывшая».

– Она хочет опеку? Ты это имел в виду?

Рорк поднялся и медленно подошел к перилам балкона.

– Александра никогда не хочет одного и того же две недели подряд, – сказал он, кладя руки на перила. – Это одно из тех свойств ее характера, которым она очаровала меня. Ее загадочный, неуловимый и обманчивый, как блуждающий огонек, характер. – Он вздохнул и сделал паузу. – Но очень скоро я обнаружил, что в действительности за всем этим ничего загадочного нет, что она просто капризный, вечно чего-то требующий ребенок. Что-то может заинтересовать ее на один миг, а в следующий… – Он пожал плечами.

– Констанция сказала мне, что она… она очень красива. И очень соблазнительна для мужчин.

Он рассмеялся.

– О да! Она чертовски сексуальна, спору нет. Она точно огонь, способна сжечь без остатка. Знаешь, как на пожаре горят дома… Сравнение, может быть, и не слишком удачное, но доля правды в этом есть. У нее были кое-какие деньги, но ей всегда было мало. А здесь был я, немного уставший от жизни, но всегда готовый разрешить все ее материальные проблемы. Прежде чем я понял это, мы уже были женаты.

– А что именно было не так? – спросила Виктория тихо.

– Легче сказать, что было так. – Его голос стал унылым. – Что и говорить, я человек богатый. Тория. Я очень богат. У меня дома в Майами, в Нью-Йорке… – Он вздохнул. – Александра мечтала вести веселую, беззаботную жизнь, заполненную развлечениями, переходя от одной потрясающей вечеринки к другой. Но я… я был по горло сыт всем этим. Все, чего я желал, – это мира и спокойствия.

Она слегка улыбнулась.

– И ты нашел его на острове Пантеры.

– Черт побери, я бы никогда не купил этот остров, если бы она сразу сказала мне о своих намерениях. Но она лгала-не знаю почему, но лгала. Возможно, она думала, что я быстро охладею к нему, после того как он станет моей собственностью. Когда мы переехали туда, дня не проходило, чтобы она не напоминала мне о том, как ненавидит его. – Он повернулся и прислонился спиной к перилам. – Наша жизнь с ней стала для меня сущим адом. Я сделал последнюю попытку все уладить. Я сказал, что мы могли бы уехать с острова и попробовать пожить некоторое время в Сан-Хуане.

– И? Что произошло? – спросила Виктория осторожно, после того как Рорк замолчал. Он невесело усмехнулся.

– Классический финал. Однажды вечером я вернулся с работы и не нашел ее дома. Ни записки, ни письма, только шлейф из слухов и сплетен. – Его губы скривились. – Она убежала с мужчиной.

Виктория вскочила на ноги.

– Но как это можно? – воскликнула она. – Как она могла так поступить с тобой и с…

Рорк рассмеялся.

– Если бы ты знала ее, то не задавала бы подобных вопросов. Александра никогда не думает ни о ком, кроме себя. Она встретила этого малого на какой-то вечеринке, влюбилась в него – и через неделю была такова! – Рорк повернулся, положил руки на балконные перила и устремил взгляд на темную воду. – Он увез ее в Европу и вскоре растратил все ее деньги. Я же вовремя позаботился о том, чтобы она не смогла прибрать к рукам мои. Пару месяцев спустя, когда деньги иссякли, он бросил ее.

– Это, наверное, было ужасно для тебя, – сказала Виктория тихо. Он пожал плечами.

– Мы были разведены к тому времени, мои адвокаты проделали всю работу быстро. Она позвонила мне и умоляла позволить ей вернуться. Она рыдала – это у нее всегда получалось отменно – и спрашивала, есть ли на свете что-нибудь, что заставило бы меня изменить решение. Я сказал «нет» и пожелал ей всего хорошего, а затем повесил трубку и постарался зажить своей жизнью.

Виктория подошла и положила руку ему на плечо.

– Уйдя с головой в работу ив…

– Да, но однажды вечером зазвенел звонок. Я открыл дверь – на пороге стояла Александра.

– И ты принял ее.

Рорк вздохнул.

– Да. Черт побери, что мне еще оставалось делать? Но это продолжалось недолго: она снова уехала через несколько месяцев.

Виктория кивнула. Ее сердце болело за этого человека, которого она полюбила. Она не могла представить себе, что же это за женщина, которая была способна бросить его и Сюзанну, даже не оставив прощальной записки. И вдруг она поняла, как тяжело было Рорку рассказать ей все это. И все-таки он рассказал… Сердце ее заныло. Быть может… может, и ей стоит так же искренне рассказать ему о себе? Он бы понял. Он…

– Когда я увидел Александру, приехавшую ко мне с ребенком на руках, и когда она сказала: «Рорк, я хочу, чтобы ты посмотрел на свою дочь…»

Виктория резко подняла голову.

– Что?..

– Невероятно, не правда ли? Она даже не сообщила мне, что ждет от меня ребенка. Господи, можешь ли ты представить себе, каково это – узнать вдруг, без всякого предупреждения, что у тебя есть дочь.

– Ты хочешь сказать… Ты не знал, что она родила Сьюзи?

– Черт побери, я даже не знал, что она была беременна. – Рорк потер себе лоб. – Я взял Сюзанну на руки и взглянул на нее. Я был страшно поражен, что у меня есть дочь…

У Виктории пересохло в горле, она нервно сглотнула.

– Я не могу… Я не могу поверить в это, Рорк. Это не укладывается в голове. Ты сказал, что… что…

– Я сказал, – произнес он хрипло, – что моя драгоценная, обожаемая женушка была почти три месяца беременна, когда сбежала с другим мужчиной. – Он хлопнул рукой по перилам. – Ты можешь себе это представить, Тория? Она была там, в Париже, со своим любовником – и все это время вынашивала моего ребенка.

– Париж… – Виктория судорожно глотнула воздух. На одну секунду, всего на одну секунду она подумала… подумала, что… – Это там, в Париже, она родила ребенка?

Рорк покачал головой.

– Нет. Там Ромео бросил ее. После этого она немало еще помоталась по свету: Италия, Рим, затем Штаты.

– Штаты… – Виктория кивнула. Ее охватила паника, она готова была взорваться в любую секунду. Сосредоточься, сказала, она себе, сосредоточься на этих звездах на небе. Смотри на них. Пересчитывай их. Только не переставай считать их…

– Мда. – Он резко рассмеялся. – Ей ведь, как говорится, все трын-трава. С нее как с гуся вода. В этом вся Александра. Нью-Йорк, затем Филадельфия и наконец Чикаго.

Виктория невольно попятилась назад, больно ударилась о край шезлонга и рухнула на него.

– Чикаго, Иллинойс? – переспросила она тупо. Рорк повернулся к ней, улыбнувшись в первый раз с тех пор, как начал свой рассказ.

– Вот именно, там. Очевидно, Средний Запад подходит для того, чтобы там рождались такие красивые девочки, как ты и моя Сюзанна, темноволосые, с синими глазами.

«Боже милостивый! – безмолвно взмолилась Виктория. – Пожалуйста… Пожалуйста, не…»

– Ты уверен? – Она осторожно прокашлялась. – Ты уверен, что Сюзанна родилась именно там?

– Абсолютно. – Он издал короткий смешок. – Ужасно, черт побери, но я даже не помню, где я был и что делал в тот вечер, когда она родилась. Я все время старался припомнить, но так и не смог. Шестнадцатое января, повторял я себе, шестнадцатого января в половине восьмого… – Его лицо помрачнело, и он снова ударил кулаком по перилам. – Отец должен бы знать такие вещи, черт побери!

Виктория издала тихий сдавленный крик и закрыла лицо руками.

– Тория? Дорогая, что с тобой?

Нет, говорила она себе, это невозможно. Это просто совпадение, вот и все! Странное, невозможное совпадение. Александра Кемпбелл родила в Чикаго в тот же самый день и час, в который родила свою дочку Виктория.

– Тория! – Рорк подошел к ней и ласково обнял. – Тебе нездоровится?

Нет, это не совпадение. Она вдруг поняла с ужасающей ясностью, поняла, что достигла в своих поисках долгожданной цели. Рорк Кемпбелл действительно принял ее дочь – он только не знал об этом. Он думал, что Сюзанна – его ребенок. Его жена, его бывшая жена, солгала ему. Ей нужно было средство, чтобы вернуться снова в его жизнь, чтобы заставить его… И она нашла средство, она купила это средство…

– Виктория! – Голос Рорка был встревоженным. Она медленно подняла глаза и взглянула на него. – Что-то не так?..

Они оба вздрогнули от пронзительного телефонного звонка. Рорк тихо выругался и взял трубку, продолжая обнимать Викторию за плечи.

– Алло… Да, Констанция… – сказал он и нахмурился. – Да, – сказал он, – сегодня вечером.

Виктория не смела вздохнуть во время их разговора. Но вот он раздраженно швырнул трубку и выругался.

– Рорк!.. – Сердце Виктории упало. – Что-то случилось с Сюзанной?

Он покачал головой.

– Нам придется немедленно вылететь обратно на остров, – сказал он, и в голосе его зазвучали стальные нотки. – Александра вернулась. Верно говорят, что фальшивая монета всегда возвращается.